Текст книги "Специалист по нежити"

Автор книги: Кирилл Григорьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Вадим Немченко

1

Машину с мертвыми телами загнали за КПП.

Расул поднял шлагбаум.

Немченко жадно глотал коньяк. Руки его ходили ходуном после такого переживания.

– Ладно, – наконец, оторвался от фляжки он. – Трогаемся, пока еще кто-нибудь не приехал.

Точная схема всего поселка лежала у него на коленях.

Машины, вырывая светом фар куски дороги из темноты, одна за другой въехали под шлагбаум.

Успокойся, приказал себе Немченко. Все позади. Это была не Машка. И хватит! Покосившись на Колю, он быстро перекрестился. А ведь могла бы и быть, подумалось мельком. Я только что мог убить собственную дочь.

Он сделал последний хороший глоток и решительно завинтил крышку.

Хорош, Вадя. Спокойно. Теперь начинается работа. Ему сразу стало легче. Словно отпустило что-то, лопнуло внутри. И Немченко вновь мог рассуждать хладнокровно.

Сам поселок очень напоминал тот, в котором жил он сам. Словно строят их под копирку, уже отходя, недовольно подумал Вадим. Машины несколько минут с натугой лезли в крутую горку, потом вылетели на освещенную узкую дорогу. Справа мелькнул указатель – «Первая линия». На третьей линии по команде Немченко они свернули и, проскочив несколько домов, остановились. Слева поблескивала высокая ограда с крупной цифрой 159 на воротах.

Вадим включил свет в салоне и склонился над картой поселка.

162-ой номер – дача Петровского – находился справа, ровно через два дома. Чет, нечет, подумал Вадим. Сильны традиции градостроительства в советской стране.

Он посмотрел на сосредоточенного Сашка.

– Все остается в силе, – сказал Вадим. – Двое – группа один – через ближайший участок, двое – группа два – через дальний, двое – на главный вход. Это будет группа три. Постоянно на связи. Начало в 23.30. В 23.25 отключится свет на линии. Теперь уже точно, без дураков.

За свет отвечала охрана на КПП.

Сашок молча кивнул.

– Главное, без шума. Тут много серьезного народа живет, не дай бог, еще решат, что пришли по их голову. Устроят локальную войну. Мы и так уже отличились. Так, что давайте, повнимательнее. Из пугача своего стреляй только в крайнем случае, понял? Бабу внутри не трогать. Можете вырубить, но не трогать! Из всей охраны мне нужен только один. Хорошо раненый и стреноженный. Это ясно?

Сашок кивнул снова.

– А если эти… – он помотал пальцами в воздухе. – Превращаться начнут?

– А вот этого ты допустить не должен. Все надо сделать тихо и быстро. Понял?

– Да.

– Тогда – вперед, – кивнул Вадим и, захлопнув карту, еле удержался от зевка. Иногда нервы проявляли себя и таким странным образом.

Сашок исчез из машины, неслышно прикрыв за собою двери. Вадим остался один с Колей, который еще и не такого видывал на своем коротком жизненном пути.

Немченко посмотрел на часы. Двадцать три двадцать два. Четкая синхронизация, подумал он. Ровно через семь минут к своей операции приступит на другом конце города Гарин. А мы заварим кашу здесь. Получиться ли? Удастся ли разыграть свою партию?

– Фары выключи, – приказал Коле Немченко. – Только машину не глуши.

Полукруг света, лежавший на асфальте исчез.

– А если не получиться, Вадим Дмитриевич? – шепотом спросил Коля. – Сколько ждать будем?

– КПП уже наше, – задумался Немченко. – Но если его вдруг отобьют…. Ты шлагбаум видел? – вместо ответа поинтересовался Немченко. – Как думаешь, сумеем сходу снести?

– Думаю, да, – пожал Коля плечами. – А что, возможен и такой вариант?

– Любой вариант возможен, – ответил Вадим. – Если не получиться, придется улепетывать отсюда во все лопатки. Готов?

– А я всегда готов, Вадим Дмитриевич, – судорожно сдерживая зевок, ответил Коля. Нервотрепка у них проявлялась одинаково. – Как пионер.

– Расул, ты как? – спросил в микрофон Немченко.

– Подъезд водой поливаю, – доложил тот. – Шланг нашли.

– Молодец, хорошо придумал, – похвалил Вадим. – Что со светом?

– Петро разбирается.

Фонари по аллее, мигнув, одновременно отключились. Линия погрузилась в темноту и только кое-где на домах продолжала гореть внутренняя подсветка. Немченко посмотрел на дом Петровского. Тот исчез во тьме и только в окне гостиной на первом этаже остался неяркий свет. Телевизор жена смотрит, понял Немченко. У ночника, в домашнем халате и тапочках.

Ну, что же ребятки, подумал напряженно Немченко. Успехов нам.

– Отлично, Рас, – сказал Вадим, – свет отключили. Если что – сразу докладывай.

– Понял.

В ухе Немченко щелкнуло.

– Да?

– Группа один на месте.

Вадим ждал с замиранием сердца.

– Группа два – прибыли, начинаем движение.

– Группа три – два охранника у входа. Сближаемся.

Коля нервно завозился на водительском сидении.

– Тихо! – шепотом прикрикнул на него Вадим.

– Группа один в периметре. Вижу одного охранника позади дома.

– Группа три? – шепотом спросил в рацию Немченко. – Что у вас?

Ему на мгновение показалось, что он оглох.

– Третий, отзовись!

– Группа два на территории. Черт!

– Что такое? – быстро спросил Вадим.

В ухе раздалось шипение. Там, около дома кто-то мучительно страдал, стиснув зубы, чтобы не закричать от боли. Перед глазами Вадима сейчас же встало залитое кровью лицо и клыки оборотня, рвущие страдающую плоть.

Немченко стиснул кулаки.

– Второй, третий?! Что у вас?!

В наушнике трещали помехи.

– Второй? Третий?

Вадим ткнулся в клавишу стеклоподъемника. Окно с урчанием ухнуло вниз. Вечер жил своей жизнью. Сверчки выводили нескончаемые разноголосые песни. В ближайшем столбе что-то тихо гудело. Откуда-то долетел едва различимый женский смех вместе с музыкой. Легкий ветерок пах далеким костром, смешиваясь с запахом травы и остывающего от дневной жары асфальта.

– Слышишь что-нибудь? – спросил Колю Немченко.

Тот опустил свое стекло. Вытянул шею, напряженно прислушиваясь.

Вадиму на мгновение показалось, что из всей группы остались только они вдвоем. Он, Коля и неслышно подбирающиеся со всех сторон оборотни. Он машинально опустил руку к пистолету.

От дома Петровского раздалось едва слышное тиканье.

– Стреляют вроде, – неуверенно предположил Коля.

– Тихо!

Около уха громко пропищал комар и смолк, совершив посадку. Вадим хлопнул по щеке.

– Твою мать, – пробормотал он растерянно.

Снова далекое тиканье.

И вдруг наушник ожил.

– Группа три докладываю, – буднично произнес голос. – Охрана нейтрализована.

У Немченко словно камень с души свалился.

– Оба охранника? – уточнил он.

– Оба.

– Молодцы! – обрадовался Вадим и хлопнул по плечу вздрогнувшего Колю. – Проверьте группу два, быстро.

– Понял.

Снова щелчок в ухе.

– Группа один, докладываю. Охранника сняли, потерь нет. Движемся к задней двери.

– Где же четвертый охранник? – произнес вслух Вадим. – Неужели в доме? Скрашивает жене Петровского одиночество?

Коля нервно пожал плечами. Даже отсюда Немченко слышал, как постукивают друг о друга его зубы. Немченко достал фляжку и, не глядя, сунул ее Коле.

– Группа три, что там со второй группой? – спросил он.

Опять треск помех.

– Вторая?

Колины зубы зацокали по металлу.

– МЗП, – раздалось в наушнике. – Сейчас снимаем.

– Что вы там снимаете?

– Малозаметное препятствие. Леха в «силки» вляпался. Всю ногу ему располосовало, едва не отрезало.

Немченко выругался.

– Жив хоть? – спросил он.

– Жив.

– Тогда все внимание на вход, – облегченно приказал Немченко. – Ждем четвертого охранника.

Он вытянул ноги, довольно вздохнув. Коля завинчивал крышку, пытаясь отдышаться.

– Ну, что, Колян? – весело спросил Вадим и вновь хлопнул водителя по плечу. Посмотрел на дом, горевший спокойными окнами. – Снова прорвались?

И немедленно сглазил.

Там, в доме рядом с окнами гостиной открылся светлый прямоугольный проем, конус света упал в темноту и сейчас же к тени, появившейся в проеме, метнулись со двора короткие сполохи огня. Воздух наполнился знакомым тиканьем. Тень зашаталась и быстро отступила назад, а из тьмы вслед за ней скользнули черные сгорбленные силуэты. Громко хлопнула входная дверь. Вадим, открыв рот, перевел взгляд на окна гостиной. Там, борясь с ночником и полумраком, рождались и умирали ослепительные вспышки света. Как петарды на праздник, зачаровано подумал Немченко. Зазвенев, лопнуло одно из окон.

– Что происходит?! – заорал Вадим, вспомнив об «ухе». – Отставить! Немедленно назад!

В наушнике кто-то исступленно закричал на фоне автоматных очередей.

– Коля, быстро к дому! – приказал Немченко.

Боже мой, обхватив голову руками, с ужасом подумал Вадим. Не дай бог, увлекшиеся игроки в «морских котиков» впопыхах ухлопали единственного заложника, который был способен спасти мою жизнь!

2

Немченко не помнил, как оказался около дома. Едва не растянувшись на асфальте, он, чудом удержав равновесие, спрыгнул с подножки джипа в траву. Калитка зазвенела от пинка ноги и распахнулась, пронзительно скрипнув.

Труп первого охранника лежал практически сразу за ней, разбросав ноги в тяжелых ботинках. Вадим присел над ним и, озираясь, машинально проверил пульс. Парень был однозначно мертв.

Второй уставился стеклянными глазами в темное небо чуть дальше. Челюсти не было, а грудь и разорванное горло блестели от крови. Вадим выхватил пистолет.

Из светлого дверного проема стелился едкий дым и тикали глушители автоматов. Немченко на полусогнутых перебежал к крыльцу.

– Саня! – позвал он в микрофон.

Рядом засвистели пули. Одна из них раскрошила плитку на лестнице и с визгом взмыла вверх. Вадима обдало мелким крошевом, он едва успел прикрыться свободной рукой.

– Саня! – выкрикнул он.

У Немченко закапала кровь. Одна капля, вторая.

Он, матерясь, провел рукой по лицу. Лоб оказался в мелких порезах.

– Да, шеф? – задыхаясь, отозвался в ухе Сашок.

– Что там у вас? – у Вадима все моментально вылетело из головы.

– Бьемся, – сообщил Саня. – В подвал гада гоним.

– Получается?

– Ага.

Вновь просвистевшие у Вадима над головой пули настаивали на обратном.

– Прикрой меня, – приказал Немченко. – Я у входной двери, сейчас входить буду.

– Понял! – рявкнул Сашок. – Ребята, прикрываем вход!

Автоматы зашлись сухим треском.

Немченко бросил тело вперед и едва не разбил нос о подошву чужого ботинка. Человек в луже крови лежал прямо у дверей и, судя по штанам, это был уже кто-то из группы Немченко.

Вадим ощупал еще теплую ногу, выбросил вперед руку с пистолетом, а потом осторожно выглянул. Разобраться, что происходит внутри, не было никакой возможности. Гарь наполняла прихожую. В ее клубящейся глубине вспыхивали выстрелы и метались угловатые тени.

– Ну и что? – спросил он, сдерживая дыхание. Выстрелы переместились куда-то вниз. – Загнали?

– Загнали, Вадим Дмитриевич! – радостно доложил Саня. – Можете заходить!

3

Казалось, весь дом был залит кровью.

Пороховая гарь висела в воздухе, душила и резала глаза.

Вадим перешагнул через два трупа, лежавшие у самого входа, обозрел скрюченное неподвижное тело Лехи из второй группы, угодившего вначале в «силки», а потом под меткие очереди последнего охранника и повернулся к перемазанному кровью довольному Сашку.

– Мы пока всего четверых потеряли, – доложил Саня, тыкая в тела грязным пальцем. – Леху, Антона из первой группы и Бориса из второй. Внизу Степка, тоже из второй лежит. А последний охранник, гад, в подвале закрылся. Вот ведь, живучая сволочь! Всю грудь ему изрешетили, а он все еще бодрится! – Оттуда, снизу, доносился редкий сухой треск. – Может тротилом дверь снести, а, шеф?

Вадим потер шею, зажимая нос. Сочившаяся с рассеченного лба кровь, словно светофильтр, являла ему ситуацию в оптимистичных розовых тонах.

– А вы атомную бомбу с собой не прихватили? – спросил Немченко с ненавистью. – А то, что, заложили бы ее лучше.

Сашок открыл рот. Пот быстрой дорожкой сбежал по его щеке.

– Что уставился? Где баба? – резко спросил Немченко.

Сашок молча указал на диван гостиной.

Вадим посмотрел туда, и у него оборвалось сердце.

Жена Петровского, которую он уже видел на фотографиях, ничком лежала между опрокинутых подушек и ее спутанные волосы были в крови. В красивых карих глазах еще теплилась жизнь, а ноги в домашних тапочках еле заметно подрагивали.

– Случайно вышло, шеф, – пояснил Сашок сзади. – Тут такое началось, еле сами живы остались.

– Кто? – одними губами произнес Немченко.

– Что?

– Кто ее подстрелил?! – заорал, обернувшись, Вадим.

Сашок пожал плечами, попятившись в страхе.

Вадим со злостью сплюнул на пол.

– А телефон вы хоть догадались отключить? – безнадежно спросил он.

– Кто ж его знает-то? – пробормотал Сашок, старательно пряча глаза. – Схема же у вас была, шеф.

– А ты ее, конечно, не изучил перед началом, – кивнул Вадим. Он ничего другого уже и не ожидал. – Супермены хреновы! Рэмбо и Коммандо вместе взятые! Что мне теперь делать, а?!

Саня молча хлопал глазищами.

Конец, подумал Вадим обреченно. Все. Как все началось через ж…, так и закончилось. Боже, что же мне теперь делать?!

– Значит, так, Саня, – распорядился он. – Быстро наши трупы – в машины. Всех людей отзывай наверх. Женщине оказать первую медицинскую помощь, понял?

– Да ей уже ничего не поможет, – неохотно сказал Сашок.

Вадим смерил его таким взглядом, что он даже, казалось, ростом стал сантиметров на десять пониже.

– Быстро! – заорал Немченко. – Ты что, с первого раза разучился понимать?!

Он сейчас же подавился дымом и мучительно закашлялся.

– А тот внизу?

Немченко сплюнул на липкий пол.

Выстрелы в подвале смолкли. Там кто-то грузно рухнул с протяжным предсмертным хрипом.

– Готов! – сообщили снизу.

Сашок вопросительно посмотрел на Вадима.

– Исполняй! – сказал тот.

Поскрипывая на дымящихся гильзах, Немченко прошел в гостиную и, присев рядом с женщиной на диван, сбросил слипшиеся волосы с ее лица. Она еще дышала. Трудно, еле-еле, с разноголосыми хрипами, вырывавшимися из груди. Видение другой женщины встало у него перед глазами. Наташи, его жены, погибшей два года в глупой автокатастрофе. Боже мой, подумал Вадим. Мы боремся и воюем, а умирают наши жены и дети. Как же все неправильно, черт!

– Зач-чем? – разлепила женщина искаженные болью губы.

Зачем, подумал Вадим. Откуда я знаю зачем?

Он провел рукой по ее измазанной кровью медленно холодеющей щеке.

Что делать, лихорадочно подумал Вадим. Как же теперь быть? Петровскому сообщили или еще нет? Голос, подумал он. Вот – главное. Если удастся заманить эту мразь сюда, а я сумею сохранить ей жизнь, то… Что? Думай, черт возьми!

Он набрал номер Голоса с мобильного телефона.

– Все кончено, – сказал Вадим, когда на том конце подняли трубку. – Дом захвачен, жена Петровского смертельно ранена.

– А Гарин как? – хладнокровно спросил Голос. – Справился, нет?

– А мне почем знать?! – выкрикнул зло Вадим.

– Ты полегче, – осадил его Голос. – Понимаю, что на нервах.

– Ты когда будешь?

– А зачем там я? – невинно осведомился Голос.

Вадим почувствовал, что пол окончательно уходит у него из-под ног.

– Ты же говорил…, – начал он.

– А я сейчас занят, – перебил его Голос. – Ты и так прекрасно со всем справился.

Ах, ты, гад, подумал Немченко. Свое дерьмо чужими руками привык вытаскивать! Я же себе смертный приговор подпишу! Ах, ты…!

– Ты же обещал все сделать сам!!! – взорвался Немченко. – Ты обещал, что я не повешу на себя его жену!

– Ну, видишь, как оно вышло, – холодно произнес Голос. – Ты давай-ка, добивай женщину, своих собери и уезжай. Понял?

– А, ты, щенок, прекрати меня учить, понял?! – совсем потерял контроль Немченко. – Авалкин Петр Андреевич, восьмидесятого года рождения!

Дима Стременников не просто так получал самую высокую в офисе зарплату.

На том конце повисла тишина.

– Вот даже как, – с интересом произнес Голос. – Значит, мы теперь без масок. А ты действительно молодец, Вадим.

– Вадим Дмитриевич, для тебя, понял?

– Да, понял я, понял. А дочка твоя знаешь, что поделывает сейчас?

Вадим смолк. У него на лбу выступили холодные капли пота, а мысли заметались. Где же Палтус? Он же с Машкой должен быть!

– Только тронь ее, гад, – произнес он с ненавистью.

– Да она сама кого хочешь тронет, – хохотнул Голос. – Они сейчас со своей подружкой Ниной, обдолбавшись моего кокаина, лесбийские игрища устроили. На моей, заметь, кровати. Что делать, а, ума не приложу?

– Отправь ее домой, – упавшим голосом попросил Немченко. Где же Палтус, черт?!

– Ты вот, что, Вадим, – деловито сказал Голос. – Жену Петровского пристрели лучше, зачем человеку мучиться? Прибери там и сваливай. Завтра выяснишь все у Гарина. А если Петровский снова оказался жив, будем готовить армию. Ты сейчас со своими оглоедами – не боец.

– Дочь домой отправь, – повторил Немченко.

– Утром будет, не волнуйся, – ответил Голос. – Как в себя придет. Договорились?

Вадим выключил телефон и, согнувшись, заорал в бессильном бешенстве. Ненавистный Голос снова его переиграл. Обманул, предал, подставил! Снова загреб жар моими руками! Вновь оставил меня в круглых дураках! Ну, не-е-ет! Черта с два, гадина! Посмотрим еще, кто кого…!

– Шеф, – остановился над ним Сашок в нерешительности с аптечкой в руках. – Мы готовы.

– Положи аптечку и уводи людей, – стиснув зубы, произнес Немченко и поднял голову. – Ребят сними с КПП. Одну машину здесь оставь.

– Шеф!

– Пошли все вон!!!

Вадим поднялся и невидящими глазами посмотрел на диван. Там то лежала его Наташа, то вновь жена Петровского. Кровь, подумал он отрешенно. Как много крови. За мной всегда по жизни одна лишь кровь. Ненависть, кровь и боль. Холодные трупы и искалеченные жизни. Почему? Наталья… Все началось с нее… Тогда во мне родилась ярость ко всему живому. Ненависть, сводящая с ума. Отвращение к богу, который допустил ее смерть. Может быть, это мой второй шанс? Возможность найти и выйти на правильную дорогу?

– Не бойся, – прошептал Немченко, поймав затухающий женский взгляд. – Я не дам тебе умереть.

Виктор Гарин

1

– Не думал я, что мы с тобой встретимся вот так, – Гарин вытер окровавленное лицо. – Я вообще не думал, что мы когда-нибудь встретимся. Столько прошло времени.

– Ты же вроде машины на продажу гонял? – спросил Петровский.

– Все… меняется, – сухо ответил Гарин.

Они сидели друг напротив друга на маленькой кухне, и в рассеянном свете ночника напоминали усталых мясников с бойни, только что закончивших смену.

– А ты, я вижу, на хорошем счету, – сказал Тарас.

– Ты считаешь?

– Ко мне мелочь бы не отправили. И как успехи?

– Нормально.

– Совесть не мучает?

– Это давно пройденный этап.

– Понятно. Что дальше думаешь?

– Я уже стал своего рода специалистом. Даже ученика завел. Славный такой пацан.

– Тебе не жалко его? – спросил Тарас. – Изуродуешь ведь жизнь парню.

– Что-то я не заметил, что твои бравые хлопцы, сложенные в соседней комнате, были сильно пожилыми. Или я просмотрел что?

– Все они мне жизнью обязаны, – просто сказал Тарас. – В свое время были у каждого из них ситуации. Я помог. Теперь они помогают мне.

– Ну, тогда все в порядке, – облегченно вздохнул Виктор. – Я своему парню тоже жизнь спас. Теперь он мне тоже помогает.

– А ты все такой же… Вечно на рожон лезешь…

– Нет. Просто стараюсь не судить других. Помнишь, как говорится…?

– Помню, – кивнул Тарас. – Только цели у нас с тобой разные.

– Вот как? Твоя, конечно, – коммунизм?…

Тарас постучал пальцами по столу.

– Ты не хочешь со мной разговаривать, – грустно констатировал он. – Честное слово, жаль. Ты всегда был сильным, умным человеком. Гораздо сильнее и умнее меня. Я очень хотел бы, чтоб мы были вместе. Только ты, к несчастью, этого не хочешь.

– Ты хотел бы…? Смеешься? Мне очень легко тебя проверить, – сказал Гарин. – Мой парень… он немного телепат.

Тарас покачал головой.

– И сильный?

– Мне хватает, – коротко сказал Гарин.

– Да-а… – Тарас откинулся на табуретке. – Вот значит как. У тебя получается сильная команда. Один режет, другой приглядывает. Просто идеал. А я думал, что ты не веришь во всю эту чушь.

– Не верил.

– А сейчас? – резко спросил Тарас.

– Верю, – он посмотрел на него. – Особенно, после одной истории… Как ты позавчера вывернулся?

– Позавчера?… А… – он покивал головой. – Тебе не дает покоя… Конечно… Мастер… Моим еще учиться и учиться надо…

– Не слышу в твоем голосе удивления по поводу того, что там был именно я.

– А что мне удивляться? – усмехнулся Тарас. – Я-то тебя разглядел. Отчетливо.

– И что же? Почему не остановил?

– Ты слишком… быстрый, Виктор. И, кроме того… Слишком много прошло времени. Ты сам-то, что думаешь по этой ситуации?

Гарин облокотился на стол.

– Слушай, – сказал он, – когда ты успел стать Маклаудом из клана Маклаудов, а? Тебе надо было голову отрубить, да?

– Маклауд… – вновь усмехнулся Петровский. – Как все повторяется. В общем, идея неплоха. Тарас Маклауд… – он фыркнул. – Ты ведь не хочешь меня слушать.

– Уже хочу.

– Да? Ты уверен? – Гарин кивнул. – Ну, ладно…

Тарас Петровский не был человеком. Уже несколько лет, он был и оставался оборотнем из фильмов ужасов и ровно в полнолуние он превращался в волка. Правда, не всегда. У него был некий «антидот», способный остановить превращение. Его невозможно было убить обычными средствами. В него на самом деле стрелял Гарин. Это его голова разлетелась, как грецкий орех, там в лесу.

Только она очень быстро восстановилась.

– Мы приехали превращаться. Это для нас как праздник, пикник на природе, понимаешь? Когда все случилось, мои попытались тебя найти. Они уже начинали превращение, – говорил Тарас, – Если бы я быстро не пришел в сознание, тебя растерзали бы там, в лесу. Тебе повезло. Я пришел в себя и приказал прекратить. Просто твой запах, Виктор, показался мне очень знакомым. Я долго не мог вспомнить, чей это запах. Ведь в нашем детстве я еще был человеком. Я увидел тебя, пойдя по следу. Только я не сразу понял, что это ты. И ты меня видел тоже. Ты сказал, – он прикрыл глаза. – «Что, сволочь, жрать хочешь?»

У Гарина отвисла челюсть.

Секунду они смотрели друг на друга, потом, Тарас отлил вторую пулю:

– А потом, уже сидя в своей помоечной «восьмерке», ты перебрал фотографии из желтого пакета и уехал. Может, ты делал и еще что-то, точно не помню…

– Так ты… – только и мог выдохнуть Виктор.

– Да, абсолютно верно… И могу заметить, что ты с животными груб, как сапожник… Общества зеленых на тебя нет… Кстати, тот второй, которого ты ножом пырнул, тоже жив, как ты понимаешь. Очень он на тебя обижается…

– Но почему? Почему ты ничего не сказал мне?

– Видишь ли, речевой аппарат волка не рассчитан на болтовню. И, кроме того, сразу я тебя не узнал. Нашел позже по запаху. Помнишь, ты мне книжку такую подарил? «Понедельник начинается в субботу» называется? У отца был юбилей. А я пошел листать старые книги. И наткнулся на нее.

– Сколько отцу уже стукнуло?

– Семьдесят восемь.

– И как старик держится?

– Все так же… Старая гвардия…

– Так, что же было дальше? – после паузы спросил Гарин.

– Я понял, что ты придешь снова. Тебе ведь надо было завершить дело. Верно?

– Поэтому ты не удивился, меня увидев…

– Конечно. Правда, ты опять меня опередил. Теперь еще двое моих ребят будут на тебя в обиде…

– Так они…

– Конечно, – пожал Тарас плечами. – Мы же клан Маклаудов… Посидим с тобой еще минут десять и они сами придут тебе спасибо сказать.

– Ну, ладно, – махнул рукой Гарин. – Проехали. Что же ты хочешь от меня?

– Присоединяйся, – сразу ответил Тарас. – Ты можешь убить еще десять, двадцать человек, обучить еще пятерых подростков искусству смерти, станешь самым известным киллером в стране – что с того? Рано или поздно твое везение кончится. Более молодые и быстрые размажут твои мозги по стенке. Так было и будет всегда. А здесь… Впрочем, ты все понимаешь… Все очевидно.

Гарин развел руками.

– Но я не хочу становиться монстром. И, кроме того, чем я могу у вас заняться?

– О! – усмехнулся Тарас. – Монстром… Когда я попробовал быть оборотнем… Это другая жизнь, дружище… А насчет занятий… Столько есть незавершенных, не начатых дел… И для тебя, и для телепата твоего… Кстати, и по твоей специальности тоже. У нас еще много проблем…

– Проблем? – поднял бровь Виктор в недоумении.

– А ты думал, все тихо и гладко? Конкуренты, неучи всех мастей, каша еще та… Только в этом году меня – ты только послушай – три раза заговаривали, четыре – наводили смертельную порчу, и, не считая последней волны, пару раз пытались банально убить. Весело? Это же Советская страна, Виктор! Очнись! Где пахнет большими деньгами, там всегда толпа падали.

– И действительно большими?

– Ну, ты, конечно, не налоговый инспектор, – поднял палец Тарас, – но скажу, как на духу. Большими, Вик. Огромными. И неоткрытых перспектив – еще море. Так, что, давай, дружище… Вливайся… Тебе понравится… И парню твоему, телепатическому, тоже… А, теперь главное, Вик. Меня очень интересует, кто за всем этим стоит. Кто заказчик?

– Тебя?

– Меня.

Гарин потер подбородок.

– Некий Вадим Немченко ко мне обратился, – ответил он. – Но это не его интерес.

– Немченко? – удивился Петровский и рассмеялся. – Вот, ведь, черт! А я его отпустил однажды!

– Тесен мир, – кивнул Гарин. И тут он вспомнил. Воспоминание пронзило его, как молния. – Боже, Тара! Немченко же знал, что ты – оборотень!

– Откуда? – напрягся Тарас. – Как?

– На последней встрече он много думал о серебре. Мой парень, телепат, все это перехватил, понимаешь? Немченко знал, что ты оборотень, но ничего мне не сказал!

– Значит…?

– Либо слить меня хотел, либо заставить отвлечь твое внимание.

Лицо Петровского пошло пятнами.

– Боже мой, Майя!

И сейчас же коротко звякнул его телефон.

Тарас поднял трубку.

– Да?

Лицо его сосредоточилось, брови сошлись.

Петровский внезапно напряженно поднялся на стуле, не отрываясь от телефона.

– Что? – поднял на него глаза Гарин. – Что-то случилось?

Тарас медленно закрыл телефон и, опустившись на стул, стиснул голову ладонями.

– Это твой Немченко звонил! – вскричал он и треснул кулаком по столу.

– Немченко? – помотал головой Гарин. – Откуда? Как?

Петровский вскочил.

– Из моего загородного дома! Моя жена при смерти, Вик!

Несколько секунд они смотрели друг на друга.

– Ты со мной, Вик? – глухо спросил Петровский.

– Там тебя наверняка будут ждать! – вместо ответа сказал Гарин.

Тарас прищурился.

– Я же оборотень, Вик, – напомнил он. – Страшный мстительный оборотень.

2

Все дальнейшее превратилось в затяжной кошмар.

Виктор с Тарасом кубарем выкатились из квартиры. Петровский побежал к своему «Мерседесу», а Виктор – к «восьмерке».

– Что случилось? – недоуменно вскинул на него глаза Сергей. Он, развалившись, полулежал на пассажирском сидении.

– Двигайся, – только и смог сказать Гарин.

«Мерседес», с пригнувшимся за рулем силуэтом Тараса пронесся мимо, а его водитель быстро засеменил к подъезду.

Виктор прыгнул за руль и, хлопнув дверью, резво развернул «восьмерку».

– Ты же телепат, – произнес Гарин. – Вот и подумай.

– Фары! – иступлено закричал Сергей.

Виктор включил ближний свет. Во время! Он еле успел отвернуть от выросших из темноты мусорных баков.

Все меняется, как в калейдоскопе, подумал Гарин. Внезапно появившийся друг детства, предательство Немченко, умирающая жена Петровского. Могу ли я встать на его сторону? Смогу ли я примкнуть к Тарасу? Или мой удел вечно быть неприкаянным и проклятым?

Верю ли я? Верю ли я всему тому, что только сейчас услышал? Сумею ли поверить?

Машина, подпрыгнув на выбоинах в асфальте, выскочила на дорогу.

– Ты можешь объяснить, что происходит? – спросил Сергей, в страхе вцепившийся в торпедо.

– Ты же опять все подслушивал, – вместо ответа сказал Гарин, не отвлекаясь от дороги.

Верю, решил он.

– А что же мне было делать? – пожал Сергей плечами. – Холодно, голодно, спать хочется… – он раздраженно почесал шею. – Комары вот чуть не загрызли. Черт, поздняя осень и все еще комары. Мутанты, что ли? Интересно, а оборотней жрут комары? Виктор, да не гони ты так!

Верю и помогу, подумал Гарин. И, возможно, получу долгожданное искупление. Хотя бы от самого себя.

– Пристегнись, – бросил он. – И, наконец, свяжись с домом Петровского. Мне, Серега, очень нужно знать, как там его жена.