Текст книги "Специалист по нежити"

Автор книги: Кирилл Григорьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Часть третья
Поймать оборотня

Сергей Ивлев

1

– Ты слышал? – возбужденно сказал Сергей, усаживаясь в машину. – Слышал?

– Что? – тон Гарина был холоден. Он сел рядом и хлопнул дверью. – Что я должен был услышать?

– Ну, – оторопел Сергей, – как они баб называли?

Минуту назад они вышли из кафе, плотно и хорошо отобедав. Рядом с их столиком, сидели два добрых молодца в кожаных куртках, обсуждавшие в полный голос свои убогие похождения. Похождений у них было много, и касались они, в основном, прекрасного пола. Оба дебила гоготали и скалились, смакуя похабные воспоминания.

– Таких кастрировать надо, во избежание продолжения их рода, – ответил Гарин и, потянувшись, хрустнул пальцами, – Человек, называющий женщину тварью либо полный кретин, либо… я не знаю даже. В бабах, конечно, много дерьма, но ничуть не больше, чем в некоторых из нас. Ты что же, считаешь свою мать тварью?

– Конечно, нет, – Сергей покраснел, – но они говорили не о матери.

– Верно, – кивнул Гарин, – но любая, даже самая последняя шлюха – мать. Может быть, она ей была уже, может быть, будет – без разницы. Это существа, которые умеют даровать жизнь. В отличии от нас, кстати, – он повернулся и посмотрел своими пронзительными глазами казалось в душу. – Ты знаешь, что такое тварь на самом деле?

– Что?

Гарин задумчиво покрутил в воздухе ножом, и солнечные блики весело заиграли на узком стальном лезвии. Зайчики скользнули по машине, а глаза его потеплели и стали отстраненными.

– Тварь… – выговорил он, словно пробуя слово на вкус, – это человек, которого вскрываешь. В моей жизни их было много, чересчур много. Не приведи тебе господь пройти мой путь. Если ты думаешь, что вскрыл доброго, хорошего и порядочного человека – ты ошибаешься. Понимание этого приходит не сразу, но оно приходит рано или поздно, понимаешь? Любой вскрытый становится тварью. Только надо хорошенько подумать, для того, чтобы перевести человека в этот разряд. Если уверен – давай. Если сомневаешься, даже не пробуй. Потому что потом не сможешь забыть его хрип, преследующий по ночам.

– А ты… – внезапно севшим голосом произнес Сергей. – Ты ошибался?

Сверкающее лезвие с тихим шелестом резало пустоту. Внезапно Гарин поймал его и, сложив нож, убрал в карман. Лицо его потемнело.

– А ты как думал? – горько усмехнулся он. – Понимание приходит с опытом. А пока его нет…

– Но зачем тогда?… Зачем ты это делал?

– А ты знаешь, сынок, что такое четверо вечно обосранных братьев в однокомнатной квартире и мать-алкоголичка, постоянно таскающая в дом пьяных ублюдков? – взгляд его сверкнул ненавистью. – Ты знаешь, что такое мусорный бак, в котором роешься по уши в дерьме в полной темноте, потому что это стыдно делать днем? Роешься в надежде найти хоть что-то поесть не для себя, нет, хотя желудок от голода уже сросся со спиной, а для младших братьев, один из которых инвалид с рождения, а двое других еще сами не могут забраться в этот гребанный бак? А знаешь, что происходит, когда очередной мамашин ухажер выбрасывает самого маленького с четвертого этажа? Что ты, маменькин сынок, можешь знать об этом? – он гулко сглотнул и Сергей увидел в глазах, холодных убивающих глазах Гарина странный блеск. – Ты ничего не можешь знать об этой жизни. Боготвори своих родителей за лучшую долю, доставшуюся тебе.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом Сергей молча завел машину. В голове его царило смятение. Надо же, разговорился… Мистер Киллер разговорился… Да, не повезло ему в жизни. Он мельком глянул на сосредоточенного замкнувшегося Гарина. Не повезло… Ну и что, в конце – концов? Если б все дети алкоголичек становились Гариными… Что ж тогда нам, простым и рядовым оставалось бы делать? Он представил такой рай на земле, и ему стало не до смеха. Слишком грустная получалась картина, безысходная.

Не отрываясь от дороги, он попытался просмотреть Гарина, но наткнулся на глухую стену. Виктор очень редко отделялся, запираясь в своем мире, но когда отделялся, Сергей оказывался бессильным. Не помогала даже многолетняя практика.

Однако Гарин всегда четко улавливал попытки взлома его внутренней стены.

– Не выходит? – спросил он на этот раз. – Завязывай со своими телепатическими штучками.

– Но почему? – спросил Сергей. – Почему все-таки убивать людей? Наверняка, можно было придумать что-то получше. Ты, конечно, не телепат, но при определенной тренировке…

– Я не волшебник, я только учусь, – пожал плечами Виктор. – И вообще, следи лучше за дорогой.

Произнес он это во время. Сергей глянул вперед и еле успел ударить по тормозам, увидев фатально быстро приближающийся зад впереди идущей серебристой «Ауди». Они остановились буквально в нескольких сантиметрах.

– Осторожнее, – сказал Гарин, – Бамперы к «Авдотьям» дорогие.

– Знаю, – кивнул Сергей и перевел дух.

Светофор стал зеленым.

Сергей приказал себе выкинуть всю ерунду из головы и начал внимательно следить за дорогой. Время было плохое: обеденный час, сплошные пробки, аварии и заторы. Машины метались из стороны в сторону, как стая рыб, несущихся на нерест и ищущих глубокие проходы меж камней. Лица водителей за стеклами были в большинстве своем сосредоточенные и насупленные, ежесекундно готовые разразиться отборным матом. Только у нас так, мельком подумал Сергей. Только у нас человек, который садится за руль, выезжает на бой. Езда становится не удовольствием, а битвой за выживание.

Он вспомнил, как ездил во время отпуска по Турции, поражаясь вежливости на дороге и доброжелательности каждого ко всем. Даже закаленные в московских битвах сердца расслаблялись. Там русские ездили, как все, интеллигентно и спокойно. Но дома…

Гарин включил радио, и голос Цоя наполнил салон. Тоже вот, подумал Сергей. Жертва нашего родного вождения. Сейчас его стали крутить все реже и реже. Забывают за безголосыми нескончаемыми Фабриками звезд…

– Жаль тезку, – задумчиво сказал Гарин, а Сергей покосился на него с подозрением – не научился ли и он мысли прослушивать? – Хорошо пел. Про говеную нашу жизнь. Тебе Цой нравился?

– Он тогда всем нравился.

– Тогда… – протянул Гарин. – А знаешь, все забывается… Вот Меркьюри… Когда пел, – все было замечательно. А сейчас… Новое поколение, выбирающее «пепси» его, поди, даже не знает. А лет через пять? Будут помнить лишь, что он был «гомиком», умершим от СПИДА. Или возьми Леннона. Многие уже сейчас не помнят, кем он был и что делал. Зато знают, что его застрелили. Или Бон Скотт… Примеров море. Чувствуешь, к чему я клоню?

Сергей пожал плечами.

– Люди в большинстве своем – трусы, панически боящиеся смерти. Мы боимся смерти до такой степени, что в жизненном пути великих запоминаем лишь две вещи: редко, что великий за путь свой сотворил, и почти всегда то, как этот путь завершился. Тот умер от СПИДА, этот погиб в авиакатастрофе, того застрелили после концерта… Мало кто помнит, что конкретно сделал Бон Скотт. Его фанаты разве что… А спроси любого на улице: «Кто такой Бон Скотт?» «А, – ответят тебе, – это который в своей блевотине утонул?» И никто не вспомнит, что, черт возьми, был он очень неплохим музыкантом. Просто, Скотт был известен, и гибель его оказалась на слуху. И знаешь, я заметил, чем страннее или кошмарней произошла смерть, тем дольше тебя будут помнить. Возьми Шарон Тейт, например… Даже смешно… Может, организуем контору по увековечиванию памяти?

– Ага, – подхватил Сергей, – дадим рекламу по телевизору и начнем придумывать для каждого свое увековеченье. Этому отрежем яйца и повесим на входной двери, того «сотками» приколотим к Кремлевской стене, а для лучших клиентов – расчленение в студии «Дорожного патруля»… Короче, далее смотри «Восставший из ада» все шесть частей… Так?

– Ну и фантазия у тебя … – растерянно произнес Гарин, – Мне, аж, не по себе стало. А «Восставший из ада»… Это что – фильм?

Иногда Виктор удивлял своей неосведомленностью.

– Да, – сказал Сергей, и ему немедленно стало весело, – учебный фильм по анатомии человека. Хочешь, принесу завтра – тебе понравиться. Только не рекомендуется смотреть при приеме пищи – может случиться непоправимое. Ты уж будь поосторожнее, ладно?

– Договорились, – кивнул Гарин. – А я тебе – другой фильм в замен. Тоже научно – популярный.

– Это что? – подозрительно поинтересовался Сергей.

– Репортаж из морга, – сказал Гарин и Сергей напрягся. – Прямой двухчасовой репортаж о вскрытии. Причем многие трупы не свежие, – он помедлил, наблюдая украдкой за вытягивающимся лицом Сергея, и закончил. – «Реаниматор» называется.

Несколько мгновений Сергей соображал. Потом плечи его затряслись и он, включив поворотник, резко взял к тротуару. Однако хохотать он начал еще до того, как машина остановилась, облегчено и заразительно. Так они смеялись несколько минут, от души, в полный голос, а проезжающие мимо смотрели на двух веселящихся людей, как на больных.

– Да, – вытирая слезы, сказал Сергей, – купил ты меня, купил…

– А… а это что, тоже фильм? – спросил Гарин, и они зашлись снова.

Уже когда они, успокоившись, тронулись, Сергею пришла в голову мысль, что Гарин на самом деле значительно умнее, чем кажется. Ведь про фильм он не знал – факт. Как же он догадался? Да еще точно так…

– Слушай, – сказал он, – а как ты понял, что это – фильм ужасов? По названию, что ли…? Или становишься типа меня?

Гарин закурил и помахал в воздухе рукой, разгоняя дым.

– Рекламу по телику видел, – как ни в чем не бывало, ответил он, – просто название не сразу вспомнил.

Лицо у него было, как всегда, холодно и непроницаемо, а глаза не выражали ничего. Понятно, подумал Сергей. Только я вот что-то такой рекламы не видел… Ни по телику, ни на кассетах, нигде… Неужели он тоже начал читать мысли? Он попытался прослушать Гарина еще раз. Тщетно. Стена была толстой, надежной, без единой лазейки. Уел ты меня, Виктор. Победил.

А Гарин был абсолютно не похож на победителя. Он просто смотрел на дорогу, и мысли его были далеко впереди, там, на Кутузовском, где их ждал Вадим Немченко со своей командой. С чем они их там ждали – с добром или со злом – не знал никто, но Гарин чувствовал, что все обойдется. Впрочем, его «обойдется» для нормального человека могло значить что угодно: от дружеской пьянки с девочками, до кровавого месива.

И еще эта проклятая история с никак не умирающим клиентом … Виктор ощущал себя странно виноватым.

– Долго еще? – спросил он.

– Минут через десять будем, – ответил Сергей и сглазил.

С разбега они врезались в пробку, а когда сообразили, что никакая она не маленькая, куда-либо свернуть было поздно. Поэтому тащились они в общем потоке минут тридцать, среди горячих машин и озверевших водителей, среди вони выхлопных газов, среди гари и жары.

К Вадиму они, разумеется, опоздали.

Припарковали машину и Сергей уже собрался выходить, как Гарин осторожно взял его за плечо. Сергей оглянулся.

– Просмотри их всех, – сказал Гарин. Голос его был спокоен, но Сергей ощутил напряжение. – Постарайся, чтобы никто ничего не понял. И главное – пойми, что у него на уме. Особенно, когда он будет говорить о возникшей проблеме. Хорошо?

– Он не телепат?

– Он – зверь, – ответил Гарин. – А, как у всякого зверя, чутье у него отменное.

– Может быть, мне остаться в машине? Я ведь могу…

– Я знаю, что ты можешь, – кивнул Виктор и оглядел стоянку, жившую своей жизнью. Люди садились, выходили из машин, глохли и пробуждались моторы, сновали нищие, гордо и неприступно торчали охранники. – Он всегда оставляет кого-нибудь на входе. Если ему сообщат, что в нашей машине остался человек… – Виктор возвратился взглядом к Сергею. – Нет уж, лучше пойдем вместе. Только будь максимально осторожен.

– А то что?

– А то «Наша пицца на Кутузовском» превратится в братскую могилу.

2

Их ждали за маленьким столиком в углу.

Вадим и три сопровождавших его бугая. Сергей вдруг заметил, что вокруг их столика существовала своего рода «мертвая зона» – никто из посетителей не рисковал садиться рядом.

Сам Вадим не производил такого удручающего впечатления.

Был он среднего роста, поджарый, с узким маленьким шрамом на правой щеке. Глубоко посаженные холодные глаза привычно ощупали Сергея, когда они садились. В общем, на профессионального киллера Вадим совершенно не походил, а казался скорее строгим, но непременно, справедливым, школьным учителем.

Хотя о некоторых делах этого учителя ходили самые зловещие слухи. Судя по ним, был он человеком безжалостным и прямо-таки помешанным на крови. Гарин говорил о нем со странным чувством уважения и брезгливости, хотя всегда отзывался как о величайшем мастере.

Они поздоровались.

Вадим представил свое окружение. Их звали: Костя, Валя и Сашок. Вадим так и сказал: «Сашок», а тип, на которого указывали, при этом довольно осклабился. Ну почему у всех мясников такие одинаково стриженые головы, с тоской подумал Сергей. Неужели половина населения Москвы страдает педикулезом…?

Гарин представил его.

– Ты перестал работать в одиночку? – спросил Вадим. – Или это – старость?

Виктор скользнул по Сергею взглядом.

– Готовлю смену, – усмехнулся он. – Ты можешь объяснить мне, что случилось?

Сергей понял его взгляд. Пора начинать. Собравшись, он начал сканирование.

Первым он проверил детину по имени Костя. Он провалился в его мир.

Размытые образы. Очень хочется есть. Что ж этот х… моржовый не возьмет курятинки? Гора куриных грудок на тарелке. Или он считает, что мы будем питаться, как дети? А этот тип кого-то мне напоминает. Где-то я его видел. Он не из Таганских? Как же хочется есть…

Второй и третий были погружены в сходные переживания.

Валя мечтал попить пивка, потому что в горле у него пересохло от острых крылышек, а тот, кого называли Сашок, думал о прелестях сидящей в углу блондинки. Сергей вышел из него с легким чувством брезгливости. Так, наверное, мог бы представлять себе занятия любовью хряк, валяясь в куче навоза, а не взрослый мужчина. Он оглянулся на предмет Сашковых переживаний. Девушка действительно была ничего. Она сидела одна за столиком у окна и сосредоточенно попивала «Пепси».

Когда Сергей повернулся к столу, первое, что он увидел, были расширенные глаза Вадима. Тот говорил что-то, внимательно и холодно наблюдая за ним. Почуял, кольнула Сергея паническая мысль. Ощутив холодную испарину на лбу, он с ходу попытался понять, о чем разговор.

Оказывается, Вадиму Немченко кто-то мешал. Некий тип, с которым пересеклись его интересы. Причем, пересекались они не один раз. Множество.

– Мы уже посылали к нему людей, – рассказывал он. – Потом не находили их. Помнишь, братьев Ханиных? Они тоже исчезли. С шумом, пиротехникой, но исчезли. Лохов я на такие дела не отправляю, сам понимаешь, – он говорил вроде бы Гарину, хотя продолжал изучать Сергея. Ощущение получалось странным.

– Да, понимаю, – кивнул Виктор. Сергей метнул на него взгляд. Там, у Виктора в голове, билась и пульсировала одна-единственная мысль: «Остановись, Серега, оставь его в покое!» «Я закончил», – успокоил его Сергей. – Выходит, у тебя никого больше толком нет?

– Есть. Но немного.

– Ясно. Но ты решил, что я справлюсь. Почему же ты попросил меня, не объяснив всего, а, дружище? – в его голосе проскользнули стальные нотки. За столом немедленно возникло напряжение. Сергей его ощутил всем телом, даже гориллы Вадима собрались. Начинается, подумал Сергей. – Почему же ты решил мною пренебречь?

– Тобой никто не пренебрегал, – ответил Вадим. – Просто ты – лучший. Я уверен в твоей компетенции.

Гарин сделал неуловимое движение, и в руке его что-то блеснуло. «Бабочка», с ужасом понял Сергей. Инстинктивно он отпрянул от стола. Гориллы Вадима тоже. А, Виктор словно выпал из реальности. Он словно забыл, что сидят они в людном кафе почти в самом центре Москвы.

– Ты, конечно, ловкий малый, – произнес он. «Бабочка» порхала в правой руке, так легко, словно в его плече совсем не было дырки величиной с кулак, – но сдается мне, ты хотел меня нагнуть.

Сергей лихорадочно оглянулся. На них никто не смотрел, занимаясь своим пищеварением. Слава богу, они сидели в углу.

Потом взгляд его вернулся к столу, где два скорпиона, роняя яд, играли жалами. Впрочем, у Вадима в руках ничего не было. Просто его правая рука пребывала во внутреннем кармане расстегнутой куртки.

– Мне нужна была твоя помощь, – произнес Вадим, не вынимая руку. Голос его звенел. – И мне она до сих пор нужна.

Гарин смотрел, как по лезвию плавают блики света. В его глазах тоже плавали они, эти блики.

– Помощь? – спросил он. – После всего этого дерьма ты просишь о помощи?

– Да.

– Остановись! – вскрикнул Сергей у Виктора в голове. «Пошел на х…» – отчетливо подумал тот.

– Сумма?

– Утраивается, – ответил Вадим, потом, помедлив, добавил: «После того, как ты расскажешь, как все там было».

Руку он так и не вытащил.

Гарин поднял голову. Их глаза встретились. Он проверял Вадима на вшивость. Если бы Виктор только ощутил страх, Киса немедленно вступила бы в дело. Гарину было плевать и на центр Москвы, и на переполненный ресторан. Трое Вадимовых кретинов даже ничего не поняли бы. А они с Сергеем просто встали бы и ушли. Но в отрешенных пронзительно голубых глазах Вадима страха не было. Так же, как и лжи. Он знал, чем все может кончиться. Он был готов.

Гарин щелчком сложил нож и, хлопнув им по столу, накрыл ладонью. Глухая боль отдалась в плече.

– Ладно, – невольно поморщившись, сказал он. – Проехали.

И словно пузырь лопнул за столом. Сергей ощутил, что снова может дышать. Он покосился на Костю, Валю и Сашка. На их лицах отражались те же эмоции.

– Я все сделал чисто, – сказал Виктор надтреснуто. – С контрольным выстрелом. Его тупая башка треснула, как орех, сам видел. Поэтому, я не понимаю, как он мог выжить. Надеюсь, доделывать его придется в больнице?

– Нет, – ответил Вадим. Правая рука его плавно переместилась за стол. – Он прекрасно себя чувствует в своем офисе.

Гарин поднял на него изумленный взгляд.

– Двойник? – только и мог спросить он.

– Наверное, – пожал плечами Вадим.

Он подвинул к Виктору толстый конверт. Сергей даже не заметил откуда он появился.

– Здесь все, как обычно. С половиной уже тройной суммы. Созвонимся, идет?

Гарин передвинул конверт Сергею. Тот провел пальцем по гладкой поверхности, потом спрятал его во внутренний карман куртки.

– Я ознакомлюсь, – сказал Виктор, – но обещать ничего не буду. Тем более после такого прокола. А твой информатор? Не мог он…?

– Уже нет, – губы Вадима расплылись в хищной улыбке. – Даже если и мог, теперь не сможет.

Судя по его лицу, ничего хорошего с информатором не случилось.

– Понятно, – кивнул Виктор. – Больше я ничего не должен узнать?

Вадим потер лоб.

– Нет, – сказал он. – Все, что я знал – теперь твое. И долечи этого сукина сына. Совсем. Только не тяни.

Гарин кивнул и поднялся, протягивая ему руку. Сергей поднялся тоже. Все кончилось. Минуту назад эти двое готовы были растерзать друг друга при всем честном народе, а теперь спокойно пожимали друг другу руку, без малейшей тени неприязни. Все-таки актеры они все великолепные.

Когда, наконец, рука Сергея соприкоснулась с рукой Немченко, его пробил озноб. Их глаза встретились, и в глазах Вадима он успел прочитать подозрение. Мастер, очевидно, все же что-то понял. Ну – ка… Терять было нечего, и Сергей рискнул. Он скользнул.

Его мозг царапнул мысли Немченко, и Сергея окатило чернотой. Ему показалось на мгновение, что он прямо из уютного и светлого зала кафе провалился в мрачную бездонную пропасть, его легкие обожгла нехватка кислорода, а тело сковало льдом. В этой бездне, как молнии, проносились мысли. Кто это? Что за парень? Откуда? Зачем? Лицо Сергея, залитое кровью. Дальше… Серебро, надо подготовить… Незнакомый дом с палисадником. Мимо… Надо разобраться с этой сукой из налоговой. Она просто зажралась. Она берет деньги за дело и просит еще и еще. Послать ребят… Красивое женское лицо, изуродованное криком. Двое держат ее руки, третий насилует. В ухмыляющемся лице третьего Сергей узнает Сашка.

Сергей вышел в шоке, даже не вышел, а выскочил и мягкий свет зала резанул по глазам.

Вадим, не отпуская его руки, пристально на него смотрел.

– Слушай, – произнес он, – а мы не встречались раньше?

– Нет, – ответил Гарин, повернувшись, – мой брат только из Симферополя. Пару дней назад.

– А… – Вадим отпустил руку Сергея, а тот все еще не мог прийти в себя. Перед глазами плавали круги. – Какой – то твой братец странный.

– А он в психушке отдыхал.

– Может его обратно, а? – усмехнулся Немченко. – Шутка, – тут же добавил он.

Они вышли на улицу.

Пока Гарин разбирался с охранником стоянки, Сергей открыл машину и почти упал на сидение. Ему было плохо.

Конечно, он и раньше сталкивался с людьми, от которых тошнило, мысли которых были черны и ужасны, но такого еще не было. Он вспомнил ощущение падения в пронизанную всполохами бездну, и его замутило. К черту, подумал он. Пусть Гарин сам с ними разбирается. Я больше никого, никогда… Пошел он со своими коллегами. Да и вообще, сам пошел. Придурок, я чуть в штаны не наложил от страха.

Виктор невозмутимо водрузился на пассажирское кресло.

– Ну, что? – спокойно поинтересовался он, доставая сигареты.

– Ты – просто больной, – сказал Сергей. – Ты что, там, с катушек съехал?

– Я не про то спрашиваю. Ты просмотрел Вадима?

– Нет уж, послушай…

– Так ты его просмотрел?

Сергей потер виски.

– Я не хочу больше никого из… твоих…

– Почему?

– Твой Вадим – страшный человек, – с трудом произнес Сергей. Его колотило. – А ты меня даже не предупредил.

– Я же сказал, что это – зверь. Этого мало?

– Да, черт возьми! – вскипел Сергей. – Я чуть не свихнулся там, внутри! Я…

– Но ведь что-то узнал? – перебил его Гарин и добавил холодно:

– Что?

Сергей замялся.

– Какие-то обрывки, – сказал он. – Он очень беспокоился по моему поводу… о каком-то серебре… думал, как расквитаться с бабой из налоговой инспекции… Куча дерьма, одним словом… Но такого страшного дерьма…

– Да-а… – протянул Гарин. – Толком ничего. А громилы его?

– Просто кретины. Один хотел жрать, другой пить, а третий – совокупляться. Обыкновенные животные…

– Ясно. Все без толку, – Гарин щелкнул зажигалкой и закурив, посмотрел на Сергея. – Конверт?

Сергей протянул ему.

Тот его вскрыл и извлек несколько фотографий.

Несколько мгновений он смотрел на живописную многоэтажку, снятую в разных ракурсах, потом, со вздохом, швырнул фотографии на приборную панель.

– Ничего, – сказал он. – Как и в прошлый раз – ни фамилии, ни имени. Просто – квартира 207, подъездный код, этаж. Два охранника. Клиент должен быть на месте в половине двенадцатого. Что значит должен?! Его Кассандра заказывает второй раз, что ли?! – он поиграл пальцами по опустевшему конверту. – Ладно, поедем, посмотрим.

Потом поднял глаза на Сергея.

– Слушай, – нехорошо прищурившись, сказал он, – а так ли ты мне необходим, Серега?