Текст книги "Дом из кожи (СИ)"

Ночной звонок .

Когда зазвонил телефон, Лиза принимала ванну.

Его пронзительный звон действовал ей на нервы. Она не хотела снимать трубку, но сделала это, помня о сложившихся обстоятельствах. Ей хотелось просто лежать в горячей воде, отогреть затекшие мышцы, смыть с себя грязь прошедшего дня, но выбора не было.

– Алло?

– Добрый вечер, доктор.

Она почувствовала, как её прошиб холод, кровь превратилась в лёд.

– Кто это?

– Вы, разве, не узнаете мой голос?

– Нет, и у меня нет времени на игры.

– Черри Хилл, – проскрипел голос. – Вы должны помнить меня по Колинге, по Чоучилле. Не притворяйтесь, что не помните.

– Я вас помню. – В голове зазвенели тревожные колокольчики, каждый из них был готов разнести ей голову.

– Рада, что помните, – сказала Черри. – Если бы не вы, я бы до сих пор сидела. Я никогда не забуду, как вы меня вытащили оттуда, никогда не забуду, что вы ради меня сделали.

В горле у Лизы пересохло от страха.

– Чего тебе нужно?

– Я хочу, чтобы ты перестала следить за Эдди Зеро.

– Почему?

– Потому что я так хочу. Тебе, ведь, всегда нравилось удовлетворять мои потребности, так, ведь?

– Черри, послушай. Нам нужно встретиться и...

– И ты попробуешь помочь мне?

Лиза почувствовала слабость.

– Это ради твоего же блага, Черри.

– Хватит следить за Эдди. Найдешь его, найдешь и меня. А со мной тебе встречаться не захочется, ясно?

Послышались гудки.

Лиза вернулась в ванну, губы беззвучно шевелились. Даже оказавшись в горячей воде, она не перестала дрожать. Всегда существовала вероятность, что всё пойдет по самому худшему сценарию и Лиза выбрала именно такой вариант.

Черри Хилл.

Черри Хилл.

"Прошлое продолжает меня преследовать" – подумала она. От этой мысли ей захотелось перерезать себе вены.

Хроники общества храмовников – 4.

Стэдлер, Граймс и Зеро были очень занятыми людьми. Днем они были одними, а ночью превращались в совершенно других. В течение тех недель, когда они схватили девушку и принялись изучать природу смерти, на их руках появилась кровь пяти женщин. Особенно сильно вина тяготела над Граймсом и Стэдлером. Они превратились в бледные тени себя прежних, тех, кем они были до встречи с Зеро. Они почти не ели. Полный некогда Граймс сильно похудел, а Стэдлер вообще превратился в скелет. Они подпрыгивали при каждом резком звуке, им повсюду виделась полиция. Изучение смерти разрушало их, физически и психологически.

Только Зеро, казалось, наслаждался происходящим.

Он не изменился. Каждое новое убийство приводило его в состояние эйфории, которая пугала остальных. Казалось, он черпал силы из смерти других людей. Он превратился в какого-то паразита, который живет, считая минуты между убийствами. Двое других никогда не видели его между встречами, не знали, каким сухим, безжизненным существом он был, когда не получал то, что хотел.

Они встретились в очередной раз и занялись планированием.

– За работу, – сказал Зеро, разливая бренди.

Граймс ничего не ответил.

– Сколько человек ты планируешь убить? – спросил Стэдлер.

– В смысле, сколько МЫ планируем убить?

– Ага, конечно, – Стэдлер не стал спорить. Оба прекрасно понимали, что они были простыми лохами, рулил всем Зеро. Он выбирал жертву, надзирал за процессом убийства, и только потом сам разрезал тела. Они были не столько подельниками, сколько слугами, которые так глубоко погрязли во всём этом, что уже не знали, как оттуда выбраться и были так запуганы возможными последствиями попыток разорвать этот круг.

Зеро улыбнулся.

– Убьем столько, сколько нужно. Изучение только началось. Это наука. Убийства – это средства достижения цели. Когда мы изучим всё, что можно, мы закончим с этим грязным делом.

– Долго это продолжаться не может, – сказал Граймс.

– С чего бы? Кто нас остановит?

– Полиция, блин, Зеро. Ты, правда, думаешь, что они не станут обращать внимания на такое количество тел? – спросил Стэдлер, в его голосе слышалась отчетливая нервозность. – В департаменте служат сотни людей, но поймать нас хватит и одного.

– Если будем думать головой, нас никогда не найдут.

– Не знаю, смогу ли ещё раз, – признался Граймс.

Зеро выглядел довольным.

– Вы же меня не бросите? Мы заключили сделку.

Ему никто не ответил.

– Вам нужно отвлечься, – сказал Зеро добродушным тоном. – Наша подопытная наверху начинает сдаваться. Она зовет мамочку. Замечательно.

Казалось, Граймс начал оживать.

– Почему бы нам с ней не поиграть?

– Пока рано. Она ещё не готова.

– Когда будет?

– Скоро. Но пока...

– На улицу?

Зеро вздохнул.

– Да. Изучение продолжается.

Паутина.

Фенн высадил Лизу у отеля, но ожидаемого приглашения в гости не получил. Он решил, что его любовь к ней, заставляла видеть всё не так, как на самом деле. Иногда он думал, что нужно ей обо всём сознаться. Но, в то же время, он боялся, что это разрушит сложившиеся рабочие отношения. Всё было очень странно. Он так не нервничал из-за женщины лет с пятнадцати. Впрочем, ему нравилось это состояние.

Некоторое время он просто катался по городу, размышляя о разном.

Когда он вернулся на Саузерн Стейшн, там царил привычный для ночного времени бедлам. Шлюхи, барыги, карманники и прочий уличный мусор сидели и ожидали своей участи. Одни сидели тихо, другие кричали и лезли в драку. Обычное дело для полицейского участка по ночам. Нынче Фенн обычно работал только днем, но иногда выходил и в ночные смены. У детектива из убойного спокойных часов не было.

– Мы его взяли, – послышался за его спиной голос.

Это был Гейнс.

– Взяли твоего паренька, Джим. Он в камере.

Фенн улыбнулся.

– Паука?

– Ага. Весьма безумный тип.

– Тогда тащи его сюда.

Гейнс ушёл, а Фенн сел за стол, достал из ящика пачку бумаги и стопку снимков. Затем направился в свободную допросную комнату и принялся ждать. Почему-то он начал нервничать.

Паука доставили трое патрульных и Гейнс. Он был в наручниках, на ногах тоже звенели кандалы. Фенн таких ещё никогда не встречал. Он был одет в черный кожаный плащ до колен, его волосы были заплетены в косы и блестели от геля. Лицо было выкрашено белым, а губы и глаза подведены черным.

– Пидарасы! Убрали нахуй руки! – он извивался в их объятьях, словно змея. Фенн даже подумал, что он, вот-вот, освободится от наручников.

– Спокойно, – говорил Гейнс. – Спокойно!

– Вы не понимаете, что творите! Не понимаете, во что ввязываетесь!

– Усадите его, – приказал Фенн. Боже, как же его достали все эти извращенцы. Он скучал по тем денькам, когда их можно было без затей отметелить.

Его и сейчас поколотили, правда, без особого успеха. Паук, поистине, обладал силой безумца. Если бы его руки и ноги не были скованы, он бы легко раскидал и патрульных и Гейнса. Фенну прежде не доводилось видеть столько ярости в человеческих глазах.

– Никуда он не дернется, – гордо сказал один офицер. Они встали по бокам от него. Гейнс оказался позади и закрепил наручники у него за спиной. Если Паук будет дергаться слишком рьяно, то попросту сломает себе руки.

Его губы изогнулись в гневе, по подбородку потекла слюна. Его глаза были почти такими же черными, как тушь, которая их обрамляла.

Открылась дверь и вошел Мур, его черное лицо было влажным от пота. Он внес кожаный чемодан, изъятый в качестве улики. Он поставил его перед Фенном.

– Он нёс вот это. Взгляни.

Фенн посмотрел. Чемодан был заполнен самыми различными ножами.

– Господи. Обожаю преступников, расхаживающих с такими уликами.

Как же много ножей. В висках у Фенна запульсировало. Он представил, как ими режут, какую боль, при этом, испытывают. От этих мыслей, его кулаки сжались. Он заставил себя расслабиться.

– Зачем, Паук? – спросил он. – Зачем тебе это всё?

Простой вопрос, из тех, задавать которые копов учат с самого начала, но, в данном случае, ответ – если он последует – обещал быть очень интересным.

– Отвечай, – потребовал Мур.

Паук ухмыльнулся и дернул кадыком. Затем саркастически рассмеялся, будто ему задали самый глупый вопрос в его жизни.

– За тем, что я псих, – ответил он.

– Только поэтому?

Паук рассмеялся ещё громче.

– Уже слишком поздно всё прекращать.

– Что прекращать?

Паук тряхнул головой.

– Вы слишком тупые, чтобы что-то понять.

– Лучше сотрудничать, – произнес Гейнс и слегка выкрутил Пауку руку. – Ты и так уже по ноздри в говне.

– Так, просвети меня, – сказал Фенн.

– Ты всё равно ничего не поймешь, – ответил Паук. Собравшимся стало очевидно, что он не притворялся, он, действительно, верил в то, что говорил.

– Давай, Паук, ну! – выкрикнул Мур.

– Это твоё настоящее имя? – спросил Фенн. – Данное тебе при рождении?

– Я же сказал, я сумасшедший, – настаивал тот. – Я не помню, даже, что я, не говоря уж о том, кто я. Тело – это оболочка. Жизнь – суррогат. Но скоро я оставлю и то и другое, и отправлюсь в путешествие.

– Никуда ты не поедешь, – заявил Гейнс. – Для зверей, вроде тебя, есть специальное место – Сен-Квентин – самое то, за всё, что ты, блядь, натворил.

– Ничего вы не знаете.

Мур тряхнул головой.

– Совсем крыша протекла.

– Твои отпечатки уже проверяют, – сказал Фенн, стараясь сохранять спокойствие. Он раньше никогда не имел дела с серийными убийцами, но предполагал, что во время разговора их не нужно расстраивать.

– Когда узнаете, кто я, расскажите, не забудьте.

– Где Эдди Зеро?

– Эдди Зеро?

– Ты знаешь, о ком я. Где он?

Впервые Паук выглядел не столь уверенно. Он выглядел задумчивым, даже, испуганным, однако, из-за грима нельзя было сказать точно.

– Поможешь нам взять Эдди, мы поможем тебе.

Паук плюнул в его сторону.

– Вам его не взять. Никогда.

Гейнс с силой сжал его руки.

– Повежливее, тварь.

– Где он?

– Да, не знаю я. Я же псих, не видите? Как я могу помнить какие-то детали, когда даже не вижу разницы между правильным и неправильным?

– Угомонись, Паук, – сказал Мур.

Фенн закурил. Он думал о том, стоит ли звонить Лизе, чтобы она занялась этим психом. Он понятия не имел, как разбираться со всем этим.

– Эдди гораздо умнее тебя, начальник, – сказал Паук. – Можешь закрывать мне где угодно, но он, всё равно, продолжит наше дело, пока не настанет время.

– Время чего?

– Ты, правда, хочешь знать?

– Да, хочу.

– Время отъезда, – рассмеялся Паук. – Отъезда отсюда прямо в Земли. Когда они придут за нами. – Паук смотрел то на Мура, то на Фенна. – Видите, я говорю, вы не поймете.

– Помоги нам понять, – сказал Фенн.

– Если б мог, помог, начальник. Дорога к знанию темна и полна трудностей. Этот путь не для всех.

Фенн зашел с другой стороны.

– Кто такие "они"? Те, кто заберут вас?

– Сестры, конечно.

– Что за сестры? – спросил Мур. – Имена?

– Их имен узнать нельзя.

– Херня полная, – бросил Мур.

Однако Фенн начал задумываться. Конечно, им всё сказанное казалось именно херней, но Паук и Эдди относились к этому очень серьезно. Но, что же это? Что именно оно для них значило?

– Ты, вроде, толковый парень, Паук. Я хочу тебе помочь. Почему же ты не хочешь мне помочь? Расскажи о сёстрах и Эдди. Когда мы его возьмем, мы, всё равно, всё выясним. И уверяю тебя, он сделает всё, чтобы прикрыть свою жопу и сдаст тебя с потрохами.

Паук рассмеялся.

– Вы совсем не знаете Эдди.

– Он сын маньяка. Нам это известно.

– Ещё раз: вы не знаете Эдди.

– Ладно, уводите.

Его увели. На этот раз он вёл себя гораздо спокойнее, только смеялся какой-то шутке, до которой никому не было никакого дела. Фенну это не нравилось. Ему казалось, всё будет гораздо проще. Может, пора позвать Лизу. Если во всём этом была какая-то логика, она должна её найти.

В конце концов, психи – её специальность.

Земли.

На ночь Фенн отдал Паука другим детективам. Они вытаскивали его из камеры каждые 2-3 часа и устраивали взбучку. То была обычная процедура – лишение сна. Верная и опробованная. Ему предъявили обвинения в убийствах и покушении на убийство. Скорее всего, его посадят пожизненно, но, если не повезет, казнят с помощью инъекции. А пока... Паук смотрел на всё это, как на дурацкое развлечение. Он отказался от адвоката, заявив, что не знал законов штата Калифорния. Если он рассчитывал выехать на сумасшествии, у него это отлично получалось.

Фенн встретился с Лизой утром за завтраком, перед тем, как пойти в участок.

– Час назад я поговорил с Гейнсом, – сказал он. – Расколоть Паука пока не удалось. Всю ночь он нес всё ту же околесицу.

– О Землях, – протянула Лиза.

– Слышала об этом что-нибудь?

Лиза помотала головой.

– Не думаю. Но хотелось бы с ним поговорить.

– Буду признателен, – Фенн ковырялся в яичнице. – Мы на него насели, но это ненадолго. Он странный. Отказался от адвоката. Признался Гейнсу, что он убил их, но Эдди не сдал.

– Я поговорю с ним, посмотрим, что получится.

– Хорошо. У нас есть штатный психиатр, но он нихера не понимает и не имеет того опыта, что есть у тебя.

– Докопаться до сути будет непросто, – сказала Лиза. – Я уверена. Импульсивные убийцы, вроде Паука, способны создавать запутанные фантазии, чтобы оправдать свои деяния. Они возводят гигантские психологические барьеры, чтобы за ними прятаться. Это, судя по всему, комплексная история, раз он зациклен на этих Землях.

– Наверное. Ещё хотелось бы узнать, о каких "сестрах" он говорит.

– Полагаю, ничего это не значит. Исходя из своего опыта, могу сказать, что у сумасшедших часто появляются некие защитники, за которых они цепляются. Но это всё... чтобы разговорить его, придется постараться.

– Ага. Только ты не видела его глаз. Он реально во всё это верит.

– В этом никаких сомнений.

***

– Расскажи о Землях, – сказала Лиза.

Они находились в допросной комнате. Паук сидел, пристегнутый к стулу. Он улыбнулся ей и закрыл глаза.

– Зачем вам об этом знать? Разве вы и так не видите, что я чудовище? – Он постоянно дергал кандалы, шипел, хихикал. – Я совершенно безумен. Я хочу лишь убивать людей.

– А я хочу лишь помочь тебе. Давай обойдемся без сарказма.

Они сидели в комнате одни, но Фенн с другими детективами стоял за прозрачным зеркалом, готовый в любой момент броситься на помощь. Однако необходимости в этом не было, Паук был крепко скован по рукам и ногам.

– Я тебе не рассказывала, что знакома с Эдди? – спросила Лиза.

– Нет, но сомнений у меня никаких.

– Я тебе не вру, я работала терапевтов в Колинге. Он был моим пациентом. Мы неплохо знакомы.

– Он о вас не упоминал.

Это хорошо или плохо? Лиза не знала.

– Я лечила его несколько лет. Он с восхищением рассказывал об отце. Эдди восторгался им.

Кажется, Паука это заинтересовало.

– Доктор, – с восхищением произнес он. – Он ушел в Земли. Надеюсь, мы скоро встретимся.

– Где находятся эти Земли? – спросила Лиза.

– Тот коп скучный. А вы, вроде, образованы, – Паук зевнул и снова закрыл глаза. – Это место по ту сторону здесь и сейчас. Они так близко, что, кажется, до них можно дотянуться рукой и так далеко, что до них не добраться и за тысячу жизней. Туда можно попасть только, если знать дорогу, если удастся впечатлить Сестёр. Это удалось отцу Эдди и многим другим за прошедшие века. Зовите их альтернативной реальностью. Вам так проще будет.

Лиза кивнула.

– Занятно. Мне всегда было интересно, что случилось с Уильямом Зеро. Полагаю, и другим тоже.

– Ну и кто из нас полон сарказма?

Она криво улыбнулась. Сарказм не входил в её намерения. Ей хотелось, чтобы Паук раскрыл мир своих фантазий. Как только она поймет структуру его иллюзий, она начнет их разрушать.

– Как он попал в Земли? – спросила она. – Как вы собираетесь туда добраться?

– Это непросто. Нужно много и усердно работать.

– Как?

– Именно так, как работал он.

– Убивать людей? – предположила Лиза.

– Нет, убивать их так, как убивал он. Это, своего рода, ритуал. Только так можно пройти. Почему его, по-вашему, до сих пор не поймали? Он ушел туда, где его никто не мог достать.

– А вы с Эдди, значит, пытаетесь сделать то же самое?

– Мы не пытаемся, мы уже сделали. Мы очень близко. Ещё немного и они заберут нас. Они сами сказали. Так что, мне плевать, запирайте меня, всё равно, очень скоро в камере никого не останется.

– Понимаю.

– Не понимаете. Пока. Но, если продолжите разнюхивать, поймете. Только, к тому времени, будет уже поздно.

Лиза в ответ лишь кивнула. Она задумалась об Эдди и его связи с Черри Хилл.

Перестань его искать. Найдешь его, найдешь меня... А со мной тебе встречаться не захочется, ясно?

Она поморщилась. Как будто, ей мало проблем. Неужели и Черри в это ввязалась? И если так, то, каким образом? Была ли она всё ещё увлечена Эдди? Работала ли с ним? Боже, сама мысль об этом пугала. Если это так, прошлое Лизы, действительно, преследовало её. Эдди, Черри... чёрт, почему бы и Доктору Кровь-и-Кости не быть среди них?

Ты разбудила в Черри чудовище, не забывай.

Нет, она уже была чудовищем, подумала Лиза.

Она решила закончить на сегодня. Кое-какие ответы она уже получила, но все они были бессмысленны. Фенн прав, вера Паука в свои слова непоколебима. Только это ничего не объясняло. Был бы здесь Эдди, они бы узнали больше. Можно было бы доказать, что у него те же самые мании. Общая психопатия – довольно редкое явление.

– Нужно ехать, – сказал Фенн, когда она вышла.

– Куда?

– В больницу. Прошлой ночью Эдди напал на Гулливера.

Всё ниже и ниже.

Когда они, наконец, вошли в палату Гулливера, тот сидел и безучастно смотрел в пустоту. Перед ним лежала Библия. Правая нога была замотана бинтами. Сам он выглядел очень старым, истощенным. Заметив их, он изобразил улыбку.

– Как самочувствие? – спросил Фенн, пожимая ему руку.

Подобное добродушие между ними удивило Лизу. Она что-то упустила? Какие-то мужские игры? Для обоих подобное поведение было нехарактерно.

– Нормально. Колено болит, не так, как прошлой ночью, но, всё равно. Медсестры меня здорово накачали, – сказал он. – Отрезать ногу не труднее, чем пожать плечами.

– Жаль, что всё произошло именно так, – сказала Лиза.

– Не по вашей вине.

– Что случилось? – Фенн оставался верен себе.

Гулливер вздохнул и помотал головой.

– Я вышел купить бухла. Решил, что какое-то время лучше побыть дома. Меня не было минут 15. Когда я вернулся, дверь была открыта. – Он побледнел. – Я решил, что это забавно и, как последний дебил, вошел внутрь. Там был Эдди.

– О, Боже, – прошептала Лиза.

– Что потом?

– Я запаниковал. Ничего не мог с собой поделать.

Они ждали, когда он продолжит.

– У него был нож, он ткнул им меня в шею и я... я всё рассказал. Испугался, наверное, – он глубоко вздохнул, успокаиваясь. – Он знал, что я кому-то рассказал о нем и Пауке. Я пытался соврать, что никому ничего не говорил, но он, откуда-то, знал, что это не так.

– У тебя не было выбора. Ты пытался защититься, – сказал Фенн.

Несмотря на то, что Лиза оценила его теплоту и добрые слова, ей нужно было знать.

– Ты рассказал ему обо мне? – почти беззвучно спросила она.

– Да. Я всё рассказал. Как открыл рот, так и не смог остановиться. Он знает о тебе. Знает, что ты его ищешь.

– Это неважно, – сказал Фенн.

Но Лиза так не считала. Если Эдди добрался до Гулливера, то и её достанет, если захочет. Она была слишком эгоистичной и жестокой. Пора перестать беспокоиться только о себе. К тому же, она хотела его найти, а теперь шансы на это возросли.

– Наверное, он узнал обо всём случайно. Он очень умный, – сказала она.

– Что он рассказал?

– Он сказал, что они с Пауком убивают не просто так.

Именно это и нужно было Фенну.

– И почему же?

Гулливер казался смущенным.

– Чтобы попасть в какое-то место под название Земли. Именно туда, по его словам, отправился его отец.

– Блин, – выдохнул Фенн. – Паук несет ту же херню.

– Он у вас?

Фенн кивнул.

– Больше он никому не навредит. Скоро мы и Эдди возьмем. Рано или поздно.

– Что он ещё сказал? – спросила Лиза? – Он упоминал неких "сестёр"?

– Сестёр, – словно, нехотя повторил Гулливер. Он лёг на кушетку и вжался в неё так, будто хотел, чтобы она проглотила его.

– Что тебе о них известно?

– Полагаю, – сухо сказал он, – нужно вам кое о чем рассказать...

И он рассказал. Повествование не заняло много времени. Когда его губы перестали шевелиться, он закрыл глаза. Ему не захотелось видеть выражения их лиц.

– Потом я убежал, – заключил он. – Только этот момент я не рассказал. Подобное слишком сложно осознать. Я даже не уверен, что это было на самом деле.

Лиза и Фенн переглянулись.

– Они просто вышли? – спросил Фенн. – Просто ниоткуда?

Гулливер пожал плечами.

– Наверное. В какой-то момент их не было, и, вдруг, они появились. Одна была толстой и голой, другая... была каким-то существом.

– Ты, действительно, веришь, что видел их? – спросил Фенн. – Только правду.

Гулливер пристально посмотрел на него.

– Да.

– Это же невозможно.

– Может и нет. Но я их видел. Поэтому и сбежал.

Фенн не был уверен в своих ощущениях в данный момент. Конечно, он говорил правду, по крайней мере, был убежден в этом. Никого там, кроме Эдди и Паука, не было. Вся эта история становилась всё безумнее.

– Я не говорю, что не верю тебе, Гулливер. Но мне нужно время всё обдумать.

– Нам всем нужно, – сказала Лиза. – Вернемся к этому позже.

– С сегодняшнего дня у дверей твоей палаты будет дежурить офицер, – сказал ему Фенн. – Чтобы обезопасить тебя. Тебе ещё что-то нужно?

– Нет, я буду в порядке.

Они вышли и до машины Фенна шли в полной тишине.

– Он говорит правду, – наконец, сказала Лиза.

– Знаю, это меня и тревожит.

Её это тоже тревожило. Каждый раз, когда они, казалось, подобрались к разгадке, в дело вмешивалась какая-то тайна.

– Паук говорил о Сёстрах, как о каких-то богинях, – сказал Фенн. – Мне показалось, он считал их некими сверхъестественными созданиями.

– Ты веришь в призраков, Фенн?

– Ну и вопрос от мозгоправа.

– Веришь?

– Нет, не верю. И ты, полагаю, тоже.

– Ну и кто они тогда? Эти Сёстры?

– Не знаю, – ответил Фенн. – Но, если они не состоят из крови и плоти, то я выкину значок нахуй.

Загадка Паука.

Как и Фенн, Лиза была не до конца уверена в открывшихся обстоятельствах. Она потратила много сил, обдумывая всё это. Подобные вопросы требовали абстрагироваться от любых субъективных взглядов.

Если Гулливер рассказал правду, значит, тут творилось натуральное безумие. По его мнению, те женщины не были людьми, но тогда он находился в состоянии сильного стресса. Скорее всего, они были людьми, но тогда появлялось ещё больше вопросов. Значило ли это, что у Паука и Эдди были сообщницы? Скорее всего, нет. Несмотря на то, что Паук был совершенно сумасшедшим, в его словах был некий холодный рационализм.

Лиза верила, что он верил в то, что Сестры, как он их называл, людьми не были.

Сообщницы?

Как насчет Черри Хилл?

Нет, точно, не она.

Почему же?

Да, почему же? Черри имела к этому отношение, Лиза, только, пока не знала, какое именно. Могла ли она оказаться их подельницей? Это возможно?

Это тоже казалось маловероятным. Лиза прекрасно помнила Черри и та не очень походила на описание, данное Гулливером – жирная, отвратительная – и другое – существо. Черри была весьма привлекательной женщиной. Лиза с трудом могла представить ситуацию, в которой Черри не считалась бы красивой. Если бы Гулливер её увидел, он был бы поражен. Любой был бы... до тех пор, пока не раскрывалась её истинная сущность.

Раньше ты считала, что это ей помогало. Теперь не считаешь?

Она не хотела об этом думать. Паук оказался весьма общительным. Если с ним и Эдди работала ещё и женщина, он бы это упомянул. Он был честен с ней. Но он заблуждался. С этим спорить было бесполезно. Он абсолютно серьезно заблуждался. Он был убежден, что отец Эдди ушел в какую-то альтернативную реальность, которую он назвал Землями. Он был убежден, что попасть туда можно только, повторив его жестокие преступления, которые привлекут внимание Сестёр, которые, в свою очередь, проводят их туда. Это был очень комплексный психоз и Лиза гадала, чей разум его породил – Эдди или Паука, или обоих сразу. Она плохо знала Паука, не знала, что он рассказал ей, а что утаил, к тому же, ещё предстояло выяснить его настоящую личность. Но она хорошо знала Эдди, а он никогда не говорил ни о чём подобном во время терапии. Только о том, что хочет воссоздать преступления отца. Ей очень хотелось знать, откуда появилась эта одержимость. Сама мысль о том, что у двух разных психопатов может оказаться одинаковая мания, казалась невероятной. Её будущая книга обрастала всё более интересными деталями.

Или ужасными.

Зависит от точки зрения.

И Лиза не была уверена, какой именно придерживалась она. Как профессионал, она была в непередаваемом восхищении, но, как человек, была чертовски напугана. Во-первых, сам Доктор Кровь-и-Кости (мистер Билли, хе-хе). Уже неприятно. Затем, его сыночек, восхищавшийся им и зацикленный на мысли повторить его деяния. Ещё хуже. И наконец, безумный сын сумел разыскать и подружиться с точно таким же психом, который полностью разделял его взгляды. Это уже пугало. А вовлечение во всю эту историю патологической убийцы Черри Хилл превращало её в настоящий кошмар.

Господи, к чему же это всё приведет?

А Гулливер? Действительно ли он видел то, о чём рассказал? Возможно, здесь было нечто большее, чем обычное безумие. Какая-то более обширная картина. Земли? Сёстры? Наверное, это всё не имело смысла.