Текст книги "Дом из кожи (СИ)"
Автор книги: Кирилл Деев
Жанр:
Языкознание
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
– Я получу всё, что хочу, – мерзким и липким тоном произнес он.
Она прекрасно понимала, что это значило. Это было кристально чистое безумие, но иного не стоило и ожидать, в этом мире между мирами. За прошедшие века мужчины изнасиловали бессчетное количество женщин. То, что они пережили это унижение из всех унижений, стало свидетельством их стойкости. Однако Лиза понимала, что сама она этого не переживет, её разум просто не выдержит, он рассыплется от унижения и отвращения. Если Зеро собирается сделать с ней именно это, о прежней жизни можно забыть.
Его пасть исказилась в плотоядной усмешке.
– Как и должно быть, – произнес он, приближаясь. – Я покажу тебе то, о чём ты и мечтать не могла.
Она лежала на полу, в то время, как Зеро склонился над ней. Она чувствовала отвратительный мускусный запах его плоти, видела, как набух бугорок у него в штанах. От ран и порезов на его коже несло жаром. От отвращения у неё закружилась голова. Она попыталась его оттолкнуть, но без успеха. Он разорвал на ней пальто, затем блузку и лифчик и впился пальцами в соски. Свободной рукой она что-то нащупала у него в кармане и, пока он был занят ею, вытащила. Это была книга.
– Это не твоё, – сказал он, пытаясь отнять находку.
Она дернулась в сторону, укрывая книгу. В его глазах появился страх.
Книга была небольшой, обернутой в грязную бледную кожу. Она, кажется, начала понимать, что попало ей в руки. Это что-то вроде дневника. Помимо записей, страницы были исчерчены какими-то математическими символами. Только это была математика иного мира.
Он медленно двинулся к ней, боясь, что она убежит.
– Дай сюда книгу, – потребовал он. – Тебе она не нужна.
– Нет, – сухо, но решительно ответила она. В её руках появилось какое-то оружие, но какое?
– Дай сюда.
Она зажала одну страницу большим и указательным пальцами. Бумага была влажной и липкой, она, будто, шевелилась в её руке. Лиза принялась отрывать страницу.
– Нет! – завопил Зеро. – Не надо! Проход...
Она обошла его и начала спускаться по лестнице, не сводя с него глаз, готовая в любой момент вырвать страницу. Он двинулся за ней, держась на отдалении.
– Пожалуйста, – взмолился он, когда Лиза оказалась у двери. – Отдай книгу.
Она открыла дверь и ответила:
– Нет, – и вышла наружу.
Зеро, как и ожидалось, не стал её преследовать. Когда она оказалась в машине, то положила книгу на пассажирское сидение. Оказавшись под прямыми солнечными лучами, с книгой что-то начало происходить. Она начала источать мерзкий запах разложения. Она накрыла книгу пальто и запах исчез.
Она вернулась в отель и впервые за всё время поняла, что получила кое-какое преимущество.
Проблема, только, что с этим преимуществом делать?
Письма из ада – 7.
Дорогой Эдди.
Не думаю, что нужно было убивать того копа.
Но был ли у нас выбор? Наше свидание могло закончиться прямо там , и н ужно было с этим что-то делать. Ты знаешь копов. Вечно задают вопросы и суют нос, куда не надо.
Когда я перерезала ему горло, он залил меня кровью. Кровь залила всё сидение, я и не думала, что её будет так много. Это плохо. Я помню, как мы бросили его на парковке , а потом танцевали под дождем, пока не очистились.
– Нужно уходить, – наконец, сказал ты.
Я понимала, что ты прав. Скорее всего, он сообщил о нас и теперь диспетчер ждал ответа.
Мы вышли на шоссе, времени было очень мало. Скоро на нас начнут охоту. На меня уже охотились. И на тебя начнут. О, как же этим тварям нравится ловить нас, запирать и копаться у нас в головах. Только, ничего этого не будет. Потому что им нас не взять. Я поняла это, когда мы выехали на шоссе и я всмотрелась в твоё бледное лицо. Мы почти не разговаривали. Нам и не нужно было. Чтобы общаться и понимать друг друга, нам не нужно было говорить, мы общались мыслями, эмоциями, как настоящие любовники.
Наша любовь была чистой.
Абсолютно.
Этим тварям нас не взять. Я решила, что, в случае чего, сначала убью тебя, а потом себя.
– Остановись, – сказала я.
Ты кивнул и свернул с шоссе на проселочную дорогу. Вокруг росли огромные деревья, с их веток падали капли дождя. Ты ехал до тех пор, пока шоссе не скрылось из вида.
Я помню, как рассматривала карту, которую нашла в бардачке. Я тут же поняла, куда ехать.
Прекрасное место.
– Давай, прямо здесь, – сказала я.
И ты любил меня, пока капли дождя колотили по крыше.
Чудесно.
Твоя Черри.
Хроники общества храмовников – 7.
Стэдлер очнулся в кромешной тьме.
Какое-то время он потратил на то, чтобы осмотреться и вспомнить, что произошло. Голова пульсировала. Зеро его отравил. Это было понятно сразу. И, вот, он лежит привязанный в комнате на втором этаже. Его превратили в морскую свинку. Зеро решил очистить его личность и память. Но, зачем? Бессмыслица какая-то.
Стэдлер, конечно, разумный человек.
Он не станет умолять. Он не сломается.
В каждой клетке была щель и он её найдет.
Но, сколько времени на это уйдет? Часы? Недели? Месяцы? Что станет с его разумом за это время? Начнет ли он распадаться? Рухнет ли он под собственным весом, подобно карточному домику?
Один.
Он один и пробудет так некоторое время. Он ещё никогда не оставался наедине со своими мыслями и воспоминаниями. Да и немногие оставались, решил он. Повсюду всегда шумела жизнь. Бубнил телевизор, шумели двигатели машин, звучали голоса в отдалении, пели птицы... но здесь была только тишина и тьма. Он ничего не чувствовал, ничего его не отвлекало. Его окружала только тишина и собственные мысли.
Стэдлер начал паниковать.
Он лежал голый, прикованный к полу. Он начал дергаться, извиваться, вырываться изо всех сил, принялся кричать и ругаться. Он молотил по зеркалам, звал Зеро, пока горло не пересохло.
Прекрати, оборвал он себя, ему это и нужно.
Но остановиться он не мог. Он прекрасно помнил о тех унижениях, которые пришлось пережить Джине. Безысходное ужасное одиночество. Жуткая жизнь запертого в клетке животного. Питание объедками, которые ей швыряли, как бешеной собаке. И, несмотря на то, что он всегда убеждал себя, что никогда сам не падет так низко, чтобы выть и унижаться, сейчас он занимался именно этим.
И самое омерзительное, что за всем этим наблюдал Зеро. Вскоре, этот гад включит свет и над ним будет беспрестанно гореть яркая красная лампа. Затем снова опустится тьма. Следом придет голод. Потом ему бросят пару кусков сырого напичканного наркотиками мяса, которые будут изменять его ослабевший разум. Поначалу, Джина отказывалась от мяса, но голод оказался сильнее и сломал её... как сломает и его.
Всё было рассчитано очень аккуратно, чтобы сломать его волю. Чтобы очистить его разум.
Примерно через неделю после включения лампы, Зеро включит первую запись. На ней будет только шум. Бессмысленная статика. Сначала она будет звучать негромко, постепенно звук будет нарастать, пока... пока... пока...
Пока я не сойду с ума.
Стэдлер с трудом принимал новую реальность. Он снова начал бороться, вырываться из цепей, колотить по зеркалам, пока они не лопнули и окровавленными осколками не рухнули на пол.
Он потерял сознание.
Маленькая потерявшаяся девочка.
Вскоре после того, как Лиза вернулась из Дома Зеркал, её навестил человек. Она лежала в кровати и листала книгу Зеро, когда услышала, как в двери заскрежетал ключ и она открылась. Фенн? Нет, каким-то образом, она поняла, что это не он.
И оказалась права.
Это оказалась Черри Хилл.
– Не вставай, – сказала Черри, проходя в спальню. – Ляг и расслабься. Вот, так, просто ляг.
– Черри, – только и смогла произнести Лиза. Да и нечего было говорить. Каким-то образом, ещё до телефонного звонка, она поняла, что нечто подобное и произойдет. Каждый раз, когда она думала об этом, она вздрагивала, потому что понимала, насколько была безумна её гостья и на что она способна в своём безумии. Внешне она оставалась спокойной, безмятежной, хладнокровной. Если Черри учует её страх, она его использует.
– Выглядишь уставшей, доктор Лиза. Плохо спала? – она рассмеялась. – Пожалуй, так. Всё ещё гоняешься за Эдди Зеро.
– Чего тебе нужно, Черри?
– Поговорить.
– Откуда у тебя ключ от моего номера?
Черри села на край кровати.
– Было несложно. Ты удивишься, на что способен небольшой флирт, доктор Лиза.
Доктор Лиза. Когда-то давно, так к ней обращалась Черри. Когда-то это казалось милым. Сейчас пугало.
– Говори, что хотела, Черри. Мне нужно работать.
– В своё время.
– Говори, что хотела, Черри. И уходи.
Черри прищурилась.
– Не надо давить, доктор Лиза. Не люблю, когда меня загоняют в угол. Это очень плохо на меня влияет.
Лиза села.
– Тебе напомнить, что ты всё ещё в розыске?
– Подставишь меня, подставишь и себя, – заметила Черри. Казалось, слова Лизы её не совершенно заинтересовали. Она изучала свои ногти, натирала их о юбку. – Тебе же этого не нужно, правда?
Лиза понимала, что она права. Полиции не понравится то, что она сделала.
– Я бы попыталась. А ты?
Черри принялась подпиливать ногти длинной и острой пилочкой.
– Так, вызывай полицию, доктор. Только, помни, я очень опасна и ты не знаешь, что может вызвать у меня приступ.
И, снова, Черри была права. Лиза очень хорошо её знала. Она могла психануть по любому поводу. Никогда нельзя забывать, что она имела дело с безумной маньячкой.
– Говори, что хотела, Черри. Я слушаю.
– Так-то лучше. Ценю, что ты готова к сотрудничеству.
Лиза изо всех сил попыталась сохранять спокойствие. Ей хотелось накричать на Черри, но делать этого не следовало ни в коем случае. Черри олицетворяла собой её собственное прошлое. Следи за собой, напомнила она себе. Эта пилочка в её руках, отнюдь не для того, чтобы ногти полировать. Это предупреждение.
– Я хочу, чтобы ты остановилась, Лиза. Хочу, чтобы ты немедленно убралась из города, – заявила ей Черри. – Хочешь жить – уезжай, как можно, скорее.
– Угрожаешь?
– Да.
– Ты же знаешь, где Эдди, да?
Она улыбнулась, склонив голову на бок.
– Думаю, он неподалеку. Между вами только я. Только я удерживаю его от желания сделать с тобой кое-что гадкое. Однажды я тебе уже помогла, Лиза. Несмотря на то, что ты относилась ко мне, как к подопытной мыши, я тебе помогла. Так, что, пожалуйста, уезжай.
Лиза не знала, что и думать. Черри, казалось, была готова разреветься. Она была очень честной с ней. Но бежать уже слишком поздно. Вернулся Уильям Зеро и его присутствие затмевало все остальные проблемы. По сравнению с ним, Черри и Эдди выглядели почти смешно.
– Не могу, Черри. Эдди нужно остановить.
– Тогда, мне жаль. Очень.
– Почему?
– Потому что ты умрешь.
– Если ты знаешь, где он...
– Он очень долго и упорно трудился над тем, что будет дальше. И ему не понравится, если ты всё испортишь. И твоё появление именно в данный момент ни к чему хорошему не приведет.
– И что же будет дальше?
Черри переменилась. Исчезло спокойствие, исчезла человечность. Её глаза вновь стали глазами хищницы. Взгляд стал холодным, змеиным.
– Он рядом и скоро придет за тобой.
– Уходи.
– Спасайся, Лиза, пока не поздно.
Черри ушла и Лизе захотелось заплакать. Но она не могла позволить себе слез.
***
Этой ночью Лиза не спала. Каждый раз, когда она закрывала глаза, являлся он, её персональный кошмар, желавший её поцеловать. Она чувствовала, как её касаются склизкие губы, как из изуродованной пасти высовывается язык и облизывает её лицо.
Она всегда воспринимала сон, как должное, как часть реального мира. Но, когда одно рушится, оно неизбежно подминает под себя другое. Она сидела в номере отеля, дрожала и думала о том, сможет ли Доктор Кровь-и-Кости создать новый портал, который приведет его к ней. Она была убеждена, со временем, он до неё доберется. Он очень умен и очень терпелив. 20 лет назад он попал в ад, а теперь, согласно записям в его книге, нашел способ выбраться. Он мог приходить и уходить, когда захочется, используя математику чужого мира. Именно поэтому он так трясся из-за этой книге: все эти символы, расчеты и формулы – ключ. Без них, дверь между мирами будет постоянно открыта, либо он останется там навечно. Либо и то и другое.
Её начали пугать зеркала. Она очень неуютно чувствовала себя, когда просто стояла рядом с зеркалом, каждую секунду ожидая, что оттуда кто-нибудь вылезет.
И, всё же, почти всё её внимание было сосредоточено на книге.
Она несколько раз возвращалась к мысли о том, чтобы отнести её разбирающемуся в математике человеку. Конечно, понадобилось время, чтобы всё проверить и пересчитать. Но, что потом? Куда это приведет? В очень опасное место, туда, где хранятся запретные знания, позволяющие разрывать ткань реальности и, даже, самого времени. Нет. Книгу нужно уничтожить. Только, сначала нужно вернуть Уильяма Зеро в Земли.
Её скудных знаний в математике не хватало, она не видела в записях ничего сверхъестественного. Но, разве она не замечала, что старые ведовские заклинания имеют пугающее сходство с теоретической физикой? Зеро называл Земли миром между мирами и это приводило к выводу, что существовала какая-то временная петля и пространство между измерениями. Таким образом, ничего сверхъестественного в этом не было. Зеро провел последние 20 лет в таком месте, где законы физики нашего мира имели мало значения. Эта петля, если она существовала, создавала какую-то защиту между измерениями, где действовали свои, отличные от реальности законы. Только, всё это никак не объясняло, почему там правили боль и ужас. Вероятно, потому, что там жили люди, вроде Зеро и прочие неудачники. Эта мысль заставила её задуматься об истоках происхождения христианского ада.
Видимо, нужно было поставить в известность Фенна. При этом придется поделиться с ним своей увлеченностью – если её можно так назвать – Зеро. Она никогда ни с кем этого не обсуждала, да и, вряд ли, сможет.
Она завернула книгу в наволочки и спрятала её в секретер. Кожа, которую Лиза приняла за человеческую и которой была обернута книга, начала морщиться, сохнуть и шелушиться. Страницы стали ломкими, углы скрутились. Она, вполне, может рассыпаться ещё до того, как Лиза разгадает её тайны.
В какой-то момент ей не осталось ничего, кроме как сидеть, ждать и думать. Время спать прошло, она понимала, что Зеро с каждой минутой приближается к ней, находит путь к любви своей жизни – самой Лизе и книге. И если она не будет осторожна, он получит всё.
Ближе к рассвету пошел дождь. Лиза свернулась на кровати, обернулась одеялом и заплакала.
Мир вокруг неё, казалось, сходил с ума.
Откровения Доктора Кровь-и-Кости – 4.
Не я искал Земли, они сами нашли меня.
Сёстры наблюдали за мной, по их собственным словам, они изучали мои работы. Полагаю, другие сами искали Сестёр, это были отчаявшиеся люди, уставшие от ограничений этого мира. Я был не таким. Мой мир предлагал бесконечное удовольствие и позволял реализовать любую фантазию. Мне это нравилось.
Однако человек моих занятий не мог долго заниматься тем, чем хотел. Повсюду была полиция, она рыла, копала, вынюхивала, искала, во тьме прятались её информаторы, пристально наблюдая за всем вокруг. Это лишь вопрос времени, когда меня схватят и упекут в тюрьму или психушку. Я это прекрасно понимал. Когда Сёстры сделали мне предложение, как я мог отказаться? Они предлагали мне спасение. Они сказали, что отведут меня туда, где человек моих талантов станет богом. В их словах была доля правды, но лишь доля. Вскоре я понял, насколько умны они были, как ловко они меня развели, я пошел за ними во тьму, будто ребенок, которому пообещали гору сладостей. Я пошел, как ягненок на бойню.
Пока я томился в этом междумирье, я много мечтал. Мечтал не о жене или сыне, а о Лизе. Я вспоминал нас вместе, её желание меня, моё желание её молодого сочного тела. Я никогда не уставал фантазировать о ней. Нужно было что-то делать. Дело не в её девственности во время нашей первой встречи, дело в другом. Наверное, в её возрасте, молодости, в её желании стряхнуть с себя ограничения, наложенные родителями и окунуться в океан порочных желаний.
Я часто задумывался над тем, кем она стала. Даже, если бы я остался в городе, мы бы не смогли видеться и я бы не узнал, как она превратилась в опытную настоящую женщину. А если бы узнал, никаких сомнений, она бы очень быстро наскучила мне, а я наскучил ей.
Вот так устроена жизнь.
Прежде чем в мою жизнь явились Сёстры, я планировал перебраться в другое место . В мире было полно городов, которые можно завоевать. И я думал заняться именно этим. Но всё изменилось после того, как меня забрали.
Мне казалось, что меня пытали и истязали целые века. Сёстры сказали, это своеобразный обряд посвящения и скоро он закончится. К сожалению, продлился он несколько лет. Но в этом мире нет времени, нет ограничений. Когда мне сказали, что меня ждало на той стороне, отказываться было уже поздно. Я решил, что меня разберут на части и спрячут на какой-нибудь склад. Наверное, если бы они проявили фантазию, они бы разыграли с моим телом смерть Калигулы от тысячи порезов.
Но я не обратил внимания на их цели.
Позвольте начать сначала. Физическое перемещение из нашей вселенной предполагает трансформацию. Невозможно перейти туда в прежнем состоянии. Нужно, чтобы вас разобрали на части и заново собрали уже там. Весьма неприятный опыт.
После того как с меня содрали кожу – величайшее из мучений – меня медленно, не торопясь, разобрали. Из меня извлекли нервную систему и прикололи её булавками к доске. Все системы – сосудистую, мышечную, лимфатическую – извлекли и аккуратно разложили в нужном порядке, пока не остались только кости. Затем и их переложили на столы, залитые кровью моих жертв. Всё, что я делал с другими, в этот раз сделали со мной. И всё это время я находился в сознании. Я в полной мере испытал агонию бесчеловечного расчленения моего тела. С помощью крюков они извлекли мои глаза и вытерли их, не оставив даже слёз.
Никто не обращал внимания на мои крики, мольбы, на моё страдание. Полагаю, Сёстры считали, что оказывали мне великую честь. Когда работа была закончена и меня полностью разобрали, тогда я оказался на другой стороне. Я плохо помню момент перемещения, только кричащие черные шары и неясные тени. Во время переноса я вырубился. Очнулся я в помещении, похожем на операционную XIX века. Я назвал его Обитель Боли. Анатомический театр.
Всё только начиналось.
К работе со мной приступили легендарные хирурги-садисты . Он и без конца удивлялись мне , увеличивая жестокость своих игр. Меня собирали и снова разбирали дюжину раз. Казалось, за время этих экспериментов прошли целые эпохи. Наконец, им это надоело и меня оставили в покое. Я смог ознакомиться с новым миром, в котором оказался.
Я странствовал много лет, но так не нашел границы этих Земель. Я видел городские кладбища и покинутые селения. Я учился выживать в мире, в котором не было ничего, кроме тьмы, тумана и страданий.
Я узнал, что смерти здесь не было. Я видел людей, которые вешались, отрывали себе конечности, перерезали глотки, вскрывали животы, делали всё, что угодно, лишь бы выбраться отсюда.
Но самоубийство не позволяло спастись. Уйти отсюда оказалось сложнее, чем попасть сюда. Это было место для всех проклятых, но без жертв им быстро становилось скучно. Не было никого, кого можно было бы убить, ни единой невинной души, которую можно было бы развратить, ни единого тела , которое можно было бы осквернить. Для любой творческой личности это настоящее проклятие.
В тумане прятались города, застроенные уродливыми зданиями, вымощенные кривыми улочками, ведущими в никуда. Я видел реки и покрытые тиной озера, полные изуродованных тел. Видел тени, настолько чёткие, что, казалось, они были осязаемы. Видел землю, источавшую слезы и пламя. Небо над моей головой истекало кровью и нечистотами. Как и обещали Сёстры, тут не было никаких границ. Любой порок, любая девиация, когда-либо созданные людьми и никогда ими не виданные, были доступны здесь. Повсюду было много пустого пространства, повсюду валялись изуродованные, расчлененные тела, будто здесь прошла какая-то крупная битва. У обочин дорог стояли кресты с распятыми детьми, взрослые висели, привязанные к столбам, а под ними полыхало пламя. Свет этого пламени вырывал из тьмы такое, чего лучше бы никогда не видеть. Повсюду стояла вонь горелой плоти и слышались крики проклятых.
Мне казалось, я попал в ад. Но я не видел никакого дьявола, никого, кто повелевал этой обителью страданий. Потихоньку я всё изучал. Собирал слухи и байки от безликих шлюх, рыдающих священников и скучающих садистов. Там где убивали, калечили, расчленяли и хоронили живьем, я узнал гораздо больше. В средневековых пыточных камерах, около виселиц, я узнал, что есть способ выбраться отсюда. Существовал ряд математических формул, применив которые можно вернуться в ту реальность, из которой тебя забрали. Если узнать их, можно странствовать между мирами, когда захочется.
Время шло, но я очень терпелив. Я аккуратно переписал тайные символы и чуждые нашему миру уравнения со стен темных переулков и с полов мрачных склепов. Я нашел нужные мне ответы на могильных камнях и телах убитых. Я всё записал. Я показал свои записи ученым и дворянам у гильотины. Я нашел нужные мне ответы и собрал эту мозаику в единую картину.
Время шло, но больше я ничего не нашел.
И всё это время, находясь среди теней и трупов, я не переставал думать о Лизе. Я уже не был похож на человека. Скорее, я напоминал одно из множества созданий , окружавших меня. И пока я оставался на грани разума, я не переставал думать о ней . Иногда мне, даже, казалось, что и она думала обо мне.
Тогда я начал задумываться над тем, что я могу сделать, чтобы выбраться, раз вся мозаика была собрана. Мне нужны здесь невинные души. Мне нужны игрушки.
И в этот момент я понял, какая именно игрушка мне нужна.
Мне нужна Лиза.
Я должен найти свою старую любовь.
Обман.
На следующий день разыгралась буря. Лиза поспала пять или шесть часов и ей этого оказалось достаточно. Она проснулась около одиннадцати и попросила администратора её не беспокоить. Фенн, скорее всего, взбесится, покажет значок и потребует впустить его внутрь. Ей этого точно не надо.
Она быстро помылась, привела себя в порядок и вышла через черный ход. Если он, всё-таки, придет, её здесь не будет. Лучше спрятаться и всё, как следует, обдумать. Она доехала на такси до делового района и пообедала в греческом ресторане. Она поела и выпила вина, ни о чём не думая. Совершенно ни о чём.
Но всё, рано или поздно, заканчивается. Она вернулась в районе трех часов, Фенн уже ждал её в фойе. Она подумала, что он готов ждать неделями, если понадобится.
Он поднялся вместе с ней, не зная, что делать, улыбаться или ругаться и оставил это решение на потом. Они вошли в номер, сели на диван, Лиза налила им выпить.
– Расскажешь, что случилось? – спросил Фенн. – Или так и будем сидеть, будто незнакомцы?
– Всё хорошо.
– Правда?
Она кивнула и, когда он попытался обнять её, увернулась.
– Ты себя странно ведешь, как вернулась из дома, – спокойно сказал он. – Что-то случилось и я хочу знать, что именно.
– Нет, не хочешь.
– Расскажи.
– Не было ничего.
– Врёшь, – сказал он.
– Я испугалась. Я всю ночь просидела в доме с дурной историей. Воображение сыграло со мной злую шутку, – она даже не могла взглянуть ему в глаза.
– И всё?
– А что ещё могло случиться?
– Я думал, ты мне скажешь, – он подсел ближе. Его забота была искренней, как и желание. Она чувствовала.
– Ничего не было.
Он обнял её, губами прижался к её уху. Шептал ей такое, чего она от него никогда не слышала, да и не хотела слышать. Его ладонь легла ей на грудь.
– Не надо, – произнесла она.
– Почему? – он поцеловал её в шею и провел рукой по бедру.
– Прекрати, – она оттолкнула его. – Я не хочу.
– Да, что не так-то? Что я сделал, блин?
– Ничего ты не сделал, – ответила она, обхватив себя руками. – Ничего. Дело во мне.
– Скажи, что не так.
– Хватит меня допрашивать, будто преступницу. Мне сейчас не до этого.
Он прищурился.
– А, то есть, я этим занимаюсь, по-твоему? Мне казалось, я проявляю заботу о любимой женщине.
Она вздрогнула. Ну, зачем он так говорит? Он, ведь, её даже не знает. Он влюбился в её лицо, в её тело, в секс, которым они занимались. Он сам вообразил её себе, и этот образ был очень далек от истинного. Он понятия не имел, в кого влюбился, а если бы имел, вся его любовь завяла бы, как цветок осенью.
– Ладно тебе, Лиза, – упрашивал он. – Расскажи уже.
Но она не могла. Не могла сказать ему всей правды. Её пугала мысль, что он бросит её. Без друзей, без поддержки ей в этом городе не выжить. Она будет лгать, мухлевать, обманывать, но одна не останется. Не сейчас. Она его не любила, но готова была убедить себя в обратном.
– Скажи, о чём думаешь? – спросил он.
– Ни о чём. Так, зависла что-то, – ответила она.
– Сомневаюсь.
Она оставила этот комментарий без внимания.
– Есть что-нибудь новое по делу?
– Одна деталь. Может, даже не связанная.
– Какая?
– Помнишь Сомса? Своего частника? Умер. Задохнулся. Сам или помогли – пока не знаем.
– Господи.
– Это занятно, но не так, как то, что у тебя на уме.
– Нет у меня ничего на уме.
– Боже – он выпустил её из своих объятий, встал, налил себе виски и выпил. Затем ещё раз. Потом вернулся на место. Внезапно зазвонил телефон и Лиза ушла в спальню.
– Что за еблан это может быть? – донесся до неё голос Фенна. – Если это Гейнс, меня нет.
– Разумеется, – ответила она.
Она села на кровать, вздохнула и сняла трубку.
– Алло?
Дыхание. Тяжелое, прерывистое.
– Кто это? – в шею впилась холодная игла страха.
В дверях встал Фенн.
– Меня?
Она помотала головой и он ушел.
– Кто это?
Раздался короткий смешок и она тут же поняла, кто это был. В её голове пронеслась короткая мысль, почему он так долго тянул с началом запугивания.
– Кто это? – в третий раз спросила она, стараясь не поддаваться страху. Важно было не показать, что она уже знала ответ, что его образ навечно отпечатан в её памяти.
– Ты знаешь, кто, – послышался голос. – Ты всё время помнила обо мне.
– Эдди...
– Ты верно воспользовалась своими аналитическими способностями, док, – радостно сказал он. – Ты, ведь, из-за меня приехала в город?
– Эдди, пожалуйста... – начала она и осеклась, поняв, что находится в комнате не одна. В дверях снова стоял Фенн. Выражение его лица было недовольным, а стакан почти пустым. Он выглядел настороженным, даже, ревнивым. Она поняла, что он не слышал, как она произнесла имя Эдди. Если бы слышал, то немедленно вырвал бы у неё из рук трубку. Нет, он решил, что это любовник, старый или новый, позвонил, начал говорить пошлости, предлагал встретиться где-нибудь.
Она положила трубку на плечо.
– Коллега, – соврала она. – Из больницы.
Фенн не ответил. Какое-то время он внимательно смотрел на неё, затем ушел. Она слышала, как он снова налил выпить и сел на диван.
– Чего тебе? – спросила она, насколько можно вежливо. Внутренний голос вопил, чтобы она повесила трубку и всё рассказала Фенну. Ну или, по крайней мере, позвать его дать послушать их разговор. Ничего этого она делать не стала. Она спросила так, будто не знала ответ и ничего не боялась. После встречи с Зеро-старшим, Эдди казался почти безобидным. Она даже почти забыла, что приехала остановить его.
– Ты не одна? – спросил Эдди.
– Да. – Зачем ему врать?
– Готов спорить, что это твой дружок-коп.
Она прикусила губу, сожалея, что не бросила трубку. Она убедила себя, что, если Эдди предложит встретиться, всё остальное сделает Фенн. А по правде?
– Зачем ты позвонил?
– Ходит слух, ты меня ищешь.
– Верно, и ты знаешь, зачем.
– Знаю, – тихо сказал Эдди. – А ты знаешь? Ты сама осознаешь истинные причины своих поисков? Стремишься соблюдать закон и порядок или это что-то личное?
Лизе показалось, будто весь воздух был, внезапно, высосан из её легких. Он был так похож на своего отца. Такой же хитрый, такой же самоуверенный. И такой же чуткий ко всему окружающему.
– Не понимаю, о чём ты.
– Да ну?
Это она здесь психиатр, хорошо обученный врач, а Эдди донимает её вопросами, которые она никак не может прекратить. Он немедленно вломился в её разум, стоило ей лишь на секунду потерять бдительность. И теперь всё повторялось. Так легко, учитывая, что она знала, как он это делал. Лиза подумала, что Альфред Адлер назвал бы Эдди высокоорганизованной мужской индивидуальностью. И очень редкой. Он очень хорошо научился управлять людьми, особенно теми, кто думали, будто управляют им. Она сравнила его с Францем Вальтером, немецким мошенником, который тоже был таким. Этот гад заставил замужнюю женщину заниматься проституцией, а затем убить собственного мужа. Эдди, судя по всему, обладал теми же навыками. Ими обладали немногие, но у него это, явно, наследственное.
– У меня нет времени на игры, Эдди. Скажи, где ты и мы тебе поможем.
– Я рядом, – ответил он. – И далеко.
– Пожалуйста, Эдди.
– Давай, умоляй, доктор. Придет время, ты будешь меня умолять.
Он повесил трубку и телефон выпал из её руки. Что он имел в виду?
Сама, как считаешь, что он хотел сказать?
– Проблемы? – в дверях снова появился Фенн.
– Нет, – ответила она трясущимся голосом.
Кажется, он купился на эту ложь. Он уже был пьян и выглядел более беззаботным. Он сел рядом, на край кровати, и глотнул виски, даже не поморщившись.
Из гостиной послышался звук, будто кто-то дергал за дверную ручку.
– Что за херня? – спросил Фенн.
Он медленно поднялся и вышел. Пойти за ним у Лизы сил не нашлось. Ноги совсем не держали. Она прислушалась, ожидая услышать, как в воздухе свистит нож и впивается в грудь Фенну. Открылась и закрылась дверь.
Фенн вернулся.
– Ничего. Воображение, наверное, разыгралось.
И у меня тоже? – В страхе подумала она.
– Пойду я, пожалуй, – тихо сказал он.
– Ты слишком пьян, чтобы садиться за руль.
– Не настолько, насколько собираюсь, – ответил он.
Прям, как ребенок, подумала она, обиженный мальчишка.
– Останься, – попросила она.
– Хочешь этого?
– Да. – Она, действительно, этого хотела. Сама мысль о том, что она одна, а где-то рядом... или не рядом, не важно... околачивался Эдди, пугала её. Пусть Фенн останется. Даже, если она его не любила, на одну ночь она могла притвориться, что любит. Это было хоть, что-то. Желание, которое он проявлял к ней до этого, сейчас казалось привлекательным. Секс будет отличным лекарством, которое избавит её от ужасов этой ночи.
– Останься, – ещё раз сказала она. Она развязала ему галстук и расстегнула рубашку. Он поплыл от пьяного восторга, когда она раздела его и взяла член в рот. Он уже был довольно большим и крепким и нуждался лишь в небольших ласках. Она заглотнула его на всю длину, головка уперлась ей в горло и она держала его так, облизывая и слегка покусывая. Он выдохнул и упал на спину.
