Текст книги "Дом из кожи (СИ)"

Автор книги: Кирилл Деев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Ну, что у нас тут? – игриво поинтересовался Перл, стягивая с него штаны.

– Кое-что приятное, – ответил Эдди.

Перл склонился вниз.

– Тебе понравилось? – спросил он, слизывая сперму с губ.

– Очень.

– А мне сделаешь?

– Позже.

Перл кивнул.

– Тебе же понравилось?

– Да.

– Сделать тебе приятно гораздо проще, чем моей жене. Рад, что тебе понравилось.

Эдди вздохнул.

– Было очень круто, братан. Надо бы тебе, как-нибудь, сходить со мной в море. Таким, как мы, в море лучше всего.

– Там много... таких, как мы? – спросил Перл.

– Больше, чем ты думаешь.

Эдди пошел кружным путем к дому, где уже ждал Паук. По пути он на ходу выдумывал разные морские байки. Он рассказывал об интимной обстановке мужского общества, о беззаботных, полных гомосексуальных связей днях на корабле дураков. По мере приближения к дому, Перл начал вести себя, как смешной персонаж из старого фильма компании "Уорнер Бразерс".

Наконец, они подошли к дому. Старому, темному, мрачному.

– Мы на месте, капитан? – хихикнул Перл.

– Так точно, позвольте показать вам вашу каюту, – тем же тоном ответил Эдди.

Перл пьяно ввалился в дом.

– Йо-хо-хо и бутылка рома! – выкрикнул он в темноту.

Эдди улыбнулся.

– И мертвецы не рассказывают сказки, – шепотом добавил он. Всё получалось так просто, так легко.

– Есть выпить, капитан? – спросил Перл, когда они прошли в гостиную. – Всего один глоток.

В гостиной не было ничего, кроме старого накрытого дырявым покрывалом дивана. На кухне нашлась бутылка виски и Эдди разлил его по бокалам.

– Тебе тут, определенно, не хватает женской руки, – рассмеялся Перл.

– Я живу тут только, когда возвращаюсь из плавания.

– И всё же...

Дом был старым и некрасивым, но Эдди он нравился. Риэлтор отдал его, как есть. Учитывая не самый благополучный район, старую сантехнику и просто древнюю проводку, сделка была справедливой. Здесь никто не жил двадцать лет. Повсюду лежала пыль, грязь и мусор, будто сам город его отверг. Но этот дом был его домом.

Эдди и Перл сели на диван и выпили. Перл уже был достаточно пьян и все барьеры и запреты, что некогда сдерживали его, оказались смыты алкоголем. Он снял всё, кроме штанов и предложил Эдди сделать то же самое.

Перл прильнул к нему и поцеловал. Его глаза слезились и казались слегка скошенными. Казалось, один хороший минет и он уснет до самого утра и даже дольше. Он сунул ладонь в промежность Эдди.

– Ещё разок?

– Есть кое-что получше, – сказал Эдди и помог ему подняться. – Идем.

Перл пошел за ним, держа его за руку и пьяно тычась ему в шею. Эдди провел его в другую комнату, скрывавшуюся за раздвижными дверьми. Когда-то здесь было очень уютно, но сейчас все стены были изрисованы похабщиной и ругательствами. В воздухе стоял запах кошачьей мочи.

– У тебя тут живет киска? – спросил Перл.

Они рассмеялись.

Эдди открыл двери.

– Что здесь, капитан? Ты здесь прячешь сокровища? – хихикнул Перл.

– Да, сокровища.

Они вошли внутрь и Эдди закрыл двери обратно. Затем он включил свет, одинокая лампа осветила рисунки на стенах.

– Мрачно тут, капитан, – осмотрелся Перл. Он указал пальцем на свернутый в углу матрас. – Здесь ты спишь?

– Нет, не я. Снимай штаны.

– Я не посмею не подчиниться приказу, капитан, – ответил Перл и принялся раздеваться. Он отбросил одежду в сторону и дотронулся до члена. Казалось, он наслаждался своим внешним видом.

Позади него послышались шаги. Он обернулся и увидел появившегося человека. Он не закричал, даже не вздохнул от удивления, он пал на колени, словно, не веря своим глазам.

– Мило, – сказал Паук. – Очень мило. Нам нравится.

Перл издал клокочущий звук и встал на одно колено. Паук шагнул вперед, Перл смотрел на него, его эрекция пропала. Что он видит перед собой? Человека? Его кожа была пепельно-серого цвета, на горле зияла рана, похожая на второй рот. Его спутанные сальные волосы были похожи на клубок шевелящихся змей. Видел ли он всё это на самом деле? Несмотря на пьяный туман, в котором плавало его сознание, он верил своим глазам. Это существо было реальным, живым... ну или, вроде того. Сладковатый едкий запах гниения обволакивал его, подобно облаку. Черные безжизненные глаза казались двумя дырами, просверленными в могильном камне, в них не отражалось ничего человеческого. В них был виден только чужой жуткий голод.

– Святый боже, – выдавил из себя Перл.

Представший перед ним кошмар открыл рот и высунул язык, словно, пробуя воздух на вкус.

– Где ты это нашел? – спросил он женским голосом. И сам себе ответил детским голоском: – В одном особенном месте.

Эдди ухмыльнулся по-кошачьи. Это очень особенное мгновение, он наслаждался им. Страх, безграничное отчаяние, появившиеся в глазах Перла наполняли его страстным желанием.

– Что это такое, господи? – воскликнул Перл. Алкоголь притупил его чувства, поэтому выкрик оказался лишенным всяческих эмоций.

– Игра, – ответил Эдди.

– Да, игра, – ответило чудовище, шагая вперед. – Хочешь увидеть всё? – оно распахнуло плащ. Взору Перла открылось серое, разрезанное и сшитое заново тело. Грудь поросла каким-то грибком.

– Хочешь увидеть то, что внутри?

Перл не ответил. По его щекам потекли слёзы. Он огляделся и не нашел ни единой возможности для побега.

Эдди вынул из кармана нож.

– Ты мясо, – произнес он.

Перл завопил и поднялся на ноги. Паук заткнул ему рот холодной ладонью, и перерезал горло. Перл снова упал на колени, он попытался вдохнуть, но в рот попадала только кровь. Эдди шагнул вперед и аккуратным движением вскрыл ему живот.

Кровь мгновенно разлилась, буквально, повсюду. Она растеклась по полу, формируя большие красные лужи. В воздухе появился запах электричества.

Эдди смотрел, как умирал Перл. В смерти была красота, в жестокости было изящество, он полагал, что был далеко не первым, кто осознал это. История человечества нарисована красным и полна страданий. Смерть придет к каждому и не для всех она окажется приятной – вот единственная абсолютная истина этого мира.

Паук обхватил голову Перла и пробежал по ней пальцами. Он, будто, очень осторожно, изучал её, как изучал все предыдущие.

– Что теперь? – спросил Эдди.

– Небольшая дегустация, – ответил Паук. – Затем остальное.

Эдди смотрел на Паука, наблюдал, как Тени кружат вокруг него. Паук превратился в их сосуд. У них появилось место, которое они могли назвать домом и, как Эдди подозревал, им нужно было именно это. Если бы не они и не те тайны, которые Кассандра вычитала в книгах, он бы никуда не пошел. Не смотря на это, смотреть на него было страшно.

Паук разложил возле трупа ряд ножей и скальпелей и принялся делать вертикальные надрезы, по привычке, напевая под нос. Он не стал ничего вынимать, только разрезал кожу, раскрыв то, что под ней.

Эдди быстро заскучал, он собрал разбросанную повсюду одежду Перла. Он сунул все его вещи в топку, поджег их и некоторое время наблюдал за разгорающимся пламенем, периодически подпитывая его кусками газет. Вскоре не осталось ничего, кроме пепла. Он закурил и пошел посмотреть, чем занимается Паук.

Тот разрезал швы на своём теле и раскрыл себя, словно книгу. Он присел на корточки около трупа и поднял голову, когда вошел Эдди.

– Ты что делаешь?

Паук ухмыльнулся.

– А на что похоже? – спросил он. – Ты, что, решил, я буду есть его ртом? У меня даже внутренних органов нет.

Эдди кивнул. Он сам видел, как Кассандра вынула все его внутренности и заменила их тем, что было написано в книгах: солями, специями, порошками, особым образом нарезанными травами, кошачьими кишками, могильной землей. В общем, всем тем, что Паук хранил у себя в холодильнике. Он считал, что все живые существа, даже те, кто притворяются живыми, должны продлять своё существование любыми способами.

Поднялся ветер, он завыл множеством голосов, взвил вокруг трупа вихри пыли. Половицы начали скрипеть, потолок, будто, наклонился и издал протяжный стон. Эдди не отводил восторженный взгляд. Он сам почувствовал, исходивший от Паука голод. Его собственная плоть дрожала. То же самое происходило с трупом Перла. Тело тряслось на грязном полу, кожа его сморщилась, под ним собралась огромная стая муравьев. С сухим хрустом оно распалось на части, превратилось в багровый туман и втянулось в Паука. Немигающим взглядом Эдди наблюдал, как все органы, мышцы и кровь превращались в спрей. Тело Перла очистилось до самых костей, которые тут же распались. Бешеный ветер гулял в щелях между досками, лишь гвозди, которыми они были прибиты, мешали ему разрушить всё здание.

Паук встал на ноги, из него посыпался разный мусор: ногти, куски костей, зубы. На трупе не осталось никакой плоти, на полу валялся только высушенный скелет.

Всё произошло за считанные мгновения.

– Невероятно, – произнес Эдди.

– Мило, не так ли?

Крики и стоны стихли, как только Паук запахнул себя обратно. Тени ликовали, они вопили от радости, будто дикие псы вокруг души Перла, запертой внутри тела Паука.

Эдди снова закурил.

– Когда тебе понадобится ещё один?

– Через несколько дней.

– Хорошо. Этой ночью нужно поработать.

Паук растянул сухие губы в улыбке.

– Тащи сюда шлюх, я сделаю остальное. Мне пока рано выходить.

– Точно.

– Не бросай меня, Эдди. Я тоже очень хочу пойти. Не забывай, если бы не я, ты бы никогда не зашел так далеко.

– Разумеется.

Паук не выглядел спокойным.

– И помни, с тобой я могу сделать то же, что и с ним, – напомнил он, указывая на кости под ногами.

Эдди рассмеялся.

– Если попытаешься, я тебя расчленю и верну туда, откуда взял.

Паук шагнул назад.

Эдди двинулся к выходу.

– И не выходи, пока я не разрешу. От тебя воняет, – он вышел, запер дверь, присел на диван и налил выпить.

Осталось немного.

***

– Ну и зрелище, – сказал он Кассандре, когда та вернулась с обеда. – Отвратительно.

– Всем нужно питаться, Эдди. Это закон природы.

– Даже мертвым? – спросил Эдди. – А тебе?

– У меня очень хороший аппетит.

– Я бы хотел, чтобы ты пошла со мной в Земли, – сказал он ей. – Там ты будешь не больше мертвой, чем я живым.

– Быть может.

– Ты, я, Паук, может, ещё кое-кто.

– Кто?

Он загадочно улыбнулся.

– Ты её не знаешь. Её зовут Лиза Локмер. Злоебучая психиатрша. Когда-то она рылась у меня в голове, теперь хочу вернуть должок. Можем позабавиться с ней. Она в городе, ищет меня, насколько мне известно. У неё между ног спряталась горячая вечно голодная щёлка, обещающая немало приятных мгновений.

Кассандра, казалось, не обращала на него внимания. Одной рукой она стимулировала его член. Её прикосновения до сих пор возбуждали его.

– Я много думала об этом, – сказала она. – Идём в спальню.

Когда он сел на кровать, она стянула с себя всю одежду. Несмотря на бледность, она всё ещё была прекрасна. Даже швы от вскрытия казались уместными на её теле. Эдди ткнулся лицом между её грудей. Они были холодными, но напудренными и надушенными. Соски были очень приятны на вкус.

– Смерть тебе к лицу, – прошептал он.

Она поцеловала его, раздела, толкнула на кровать и уселась сверху.

Она скакала на нем, пока он не кончил. Она впитала в себя его семя, которое взорвалось внутри неё, подобно фейерверку. После этого она задрожала и застонала от оргазма.

Он закрыл глаза и уснул. А пока он спал, она лежала рядом, теребила его волосы и тихо напевала ему на ухо. Жизнь удалась.

***

Когда Эдди проснулся, она была рядом, держа его, как ребенка.

– Я, кажется, вырубился, – сказал он.

– На несколько часов.

– Ночью мне нужно уйти. Ещё немного и мы попадем в Земли.

– Помощь нужна?

– Нет, лучше я сам. Но ты можешь помочь.

– Как?

– Помнишь, кто наш враг? Тот, кто вечно сует нос в чужие дела?

– Как его можно забыть?

– Сходи к нему в гости.

Кассандра согласилась. Если и нужно было забрать жизнь, то пусть это будет жизнь того человека, которому нет смысла жить.

Освобождение.

– Сомс.

Он услышал, как произнесли его имя. Или показалось? Он открыл глаза. В дверях кто-то стоял. Женщина.

Он едва мог дышать, потому что именно этого он и ждал так долго.

– Кто ты? – спросил он.

– Моё имя не имеет значения.

– Нет, а должно ли? – снова спросил он. Эта женщина пришла его убить, так ли уж важно, кто она? Остальные пациенты спали, накачанные лекарствами. Вряд ли что-то было способно разбудить их. Они не проснутся, даже, если он закричит. Кем бы она ни была, она умна. Она выбрала именно тот самый момент, когда никто не проснется.

А я-то почему проснулся?

Он знал, почему. Несмотря на лекарства, он почти не спал. Его разум постоянно находился настороже, ожидая этого момента.

– Чего тебе нужно?

– Я пришла за тобой.

– Кто тебя прислал? Доктор? Это доктор, да?

Она рассмеялась.

– Боюсь, что нет. Кое-кто другой.

Неясно почему, но ему тоже захотелось рассмеяться. Наверное, из-за того, что вся его жизнь была похожа на мрачную, грязную ошибку, целую комедию ошибок. И в последний час оставалось только рассмеяться.

– Другой, говоришь, – он снова хохотнул. – Почему бы и нет?

– Это справедливо.

– Ну, так, давай.

Она шагнула вперед, в её движениях не было злобы, только лишь необходимость. Из коридора лился свет, освещая её. Она оказалась очень милой девушкой... Он смотрел на неё и понимал, что что-то не так, но не мог понять, что именно. Затем, увидел. Дело в её лице. В его выражении. Оно было каким-то неправильным, обесцвеченным, кости лица были расположены как-то неправильно, неровно. Макияж, наверное, решил он. Она нанесла грим, чтобы её не узнали.

Это лицо будет последним, что он увидит в своей жизни.

– Посмотрим, кто ты и что ты, – прошептал он. Она склонилась к нему, не обращая внимания на его слова. Руки Сомса были свободны. Утром с него сняли ремни. Скрюченные пальцы впились прямо ей в лицо.

Женщина издала утробный звук, когда ногти Сомса впились в грим и принялись сдирать с лица латекс и воск. Ошибки быть не могло. Лицо женщины оказалось изрезано, испещрено шрамами. Сквозь сухие бескровные раны проглядывали кости. Живой экспонат анатомического музея.

– Не нужно было этого делать, – сказала она. – Ты бы ничего не получил.

– Мертвая, – тихо сказал он. – Ты же мертвая. Сделай меня таким же. Только об этом прошу. Только об этом я мечтал всё это время.

– Да. Больше никакой боли. Я этого не допущу.

Она положила ему на плечи холодные ладони и сжала их. Он почувствовал, как хрустнули кости, но боли не было, только освобождение. Из глаз по щекам потекли слёзы, изо рта вытекла струйка слюны.

– От рук красивой женщины и умирать приятнее, – сказал череп, его коснулся терпкий запах духов и пудры, скрывавший нечто страшное.

Сомс так и не понял, что именно.

– Ты заслужил, – прошептала она, почти касаясь его губ своими и дыша сыростью. – Заслужил последний поцелуй.

Она поцеловала его, оставив у него на губах куски собственной плоти. Он не закричал, да и не смог бы, если бы захотел. Она высосала из его легких весь воздух, глаза закатились, а кожа посинела. Вскоре всё закончилось.

***

Тело нашли только через час. Сначала медсестра ничего не заподозрила. В полумраке он выглядел просто спящим. Но при более пристальном осмотре, всё было видно на лице.

Медсестра быстро его осмотрела и позвала старшего смены, чтобы тот зафиксировал факт смерти.

Всё это она проделала очень спокойно.

Здесь умирали далеко не в первый раз.

***

Кассандра восстановила лицо и вернулась к Эдди.

– С ним всё, – сказала она.

– Наконец, он обрел покой.

Эдди выглядел довольным, очень довольным. Будто с его плеч спал тяжкий груз. Он закрыл глаза и позволил себе усмешку.

– Он принял смерть спокойно?

– Не сопротивлялся. Не было насилия. Просто, конец. Он просил об этом, бедняга.

– Теперь он успокоится.

Эдди поцеловал её и какое-то время они сидели рядом и обсуждали совместное будущее. Что оно им принесет.

Жизнь удалась.

Адская книга.

Лиза не была уверена, зачем ей понадобилось возвращаться в дом. Конечно, ей было любопытно. Но ей казалось, что обуявший её страх, когда Фенн вытащил её наружу, будет хорошей защитой от подобных решений. Однако, она вернулась, она снова здесь, сидит в машине и смотрит на дом. Ждет, что эта тварь снова вылезет и погонится за ней.

Нервов у неё уже не осталось.

Ей лишь хотелось изучить всю эту ситуацию со стороны и выяснить, есть ли в этом какой-то смысл. Но, оказавшись у бордюра, она поняла, что была слишком наивна, ища в этом хоть какой-то смысл.

Уйти оказалось непросто.

Следующие два дня после случая в Доме Зеркал были не из приятных. Фенн всё время находился рядом с ней, если не был на дежурстве, кормил супом, расчесывал волосы, заботился о ней, словно старший брат. Когда он не находился рядом, то, казалось, звонил каждые полчаса, узнавая, всё ли у неё хорошо. Его чрезмерное внимание постепенно начало пугать её, подобно возвращению Уильяма Зеро.

Он делал всё правильно, но постоянная бдительность удушала. Ей было чем заняться, кроме как находиться в плену его ухаживаний. Он ничего не знал о её переживаниях. Когда открылся проход в Земли, вместе с часами сломался и передатчик. Рациональная часть её сознания пришла к выводу, что, столкнувшись друг с другом, две реальности создали некое электромагнитное поле, которое действовало вопреки известным законам физики.

Фенн, о боже, бедняга Фенн. Он был влюблен в неё, погряз в мечтах об их совместной счастливой жизни. Он считал, у них есть будущее. Дом. Жизнь. Может, даже, дети. Только, этого никогда не будет. Она знала это, как и то, что не любила его. Жизнь простого обывателя была не для неё. Извращенные желания и развратные потребности боролись за обладание её душой, словно собаки за вкусную кость. Отрицать их не было никакой возможности. Если она станет ближе к нему, это разобьет ему сердце.

Когда Фенн узнает, кто она на самом деле, то всё рухнет.

Его внимание ей льстило, но оно душило её.

Когда после обеда он вернулся в участок, она поехала. Даже в толчее вечерних пробок, её не покидало ощущение, что за ней следит кто-то из его подчиненных. Так обычно поступают мужчины, обуреваемые безрассудной страстью и инстинктами защитника. Ей не удалось заметить никаких преследователей, но она сомневалась, что она, вообще, способна хоть кого-то разглядеть.

Она стояла возле дома уже пару часов и за это время мимо проехала всего пара машин. Фенн, наверное, переживает, уже, наверное, готов пойти хоть на Голгофу от того, что она не отвечает на звонки.

Если он хотя бы чуточку столь же умен, как кажется, он поймет, куда ты делась. Тебе больше некуда пойти .

Не было никакого смысла отрицать то, что произошло в доме. Она видела Уильяма Зеро и заглянула в Земли. Она поняла назначение зеркал – это, своего рода, ворота. Некоторые вещи не должны существовать, но они существовали. Хорошо. Она уже смирилась с тем, что человеческие знания весьма ограничены. Ей хотелось знать, зачем вернулся Зеро. Чего он хотел? Только ли дело в его сыне или он решил начать новую череду преступлений? Если дело в этом, она всё расскажет Фенну и они его остановят. Но возможно ли его остановить? Существо, которое было когда-то расчленено, но всё же жило? Если даже это его не убило, что смогут обычные полицейские пули?

Ответы на все эти и не только вопросы не найти, сидя в машине. Она вышла и сжала в ладони рукоять револьвера. Она войдет внутрь и да поможет ей бог. Если в этот раз она не сойдет с ума, то уже ничто не толкнет её за грань безумия.

Она поднялась по ступенькам и вошла внутрь, оставив дверь открытой на случай быстрого отступления. Оказавшись внутри, она совсем не удивилась царящей тишине. В голове всплыли воспоминания о последнем визите и она вздрогнула. Она осмотрела первый этаж, не в силах пока подниматься наверх. Дыхание участилось, кожа покрылась мурашками. Ей было страшно, но она понимала, что именно это чувство может спасти ей жизнь.

Наконец, она нашла силы подняться по лестнице, сердце подскочило к горлу.

Казалось, прошла целая вечность, пока она добралась до второго этажа и дошла до двери на чердак. Дверь оказалась закрыта. И снова она задумалась над вопросом: она ли её закрыла или кто-то другой? Лиза решила, что это не так уж и важно, открыла дверь и поднялась наверх.

Ещё прежде чем оказаться на чердаке, она поняла, что не одна. В животе появилось какое-то тяжелое ощущение, которое распространилось по конечностям. К тому моменту, как она поднялась, ноги уже сильно дрожали и грозили предательски подкоситься. В нос ударил едкий запах смерти и она видела, откуда он исходил: в футе от неё лежало тело. Оно было очень похоже на найденные недавно тела животных – разодранное на части и лишенное плоти. Только, в этот раз, это было тело человека. Мужчины или женщины – трудно было сказать. От него остались только кости и клочья одежды. Она шагнула назад, едва сдерживая рвотный позыв. Проблеваться сейчас было бы неплохо, но позволить себе она этого не могла. По крайней мере, пока не встретится с тем, кто это сделал.

На этот раз чердак не был поглощен Землями, вероятно, тому мешал солнечный свет, проникавший сквозь дыры в стенах и потолке. Однако их было видно в зеркале, которое окружала манящая тьма. До неё доносились самые разнообразные звуки – крики, плач, зловещий смех, нестройное пение страдающих голосов. Вместе с шипением демонического ветра, эти звуки сводили её с ума.

– Ты здесь? – спросила она, не двигаясь с места, будто боялась, что тьма засосет её.

– Да, – раздался голос из зеркала.

– Покажись.

– Подойди и найди меня, – раздался мрачный смешок.

– Нет.

Наконец, она его увидела, по ту сторону зеркала, окруженного туманом цвета свинца. Казалось, он очень далеко, но голос говорил об обратном. Чтобы оказаться на чердаке ему потребовалось всего несколько секунд. Никакие общепринятые законы физики больше не действовали в этом месте. Он прошел сквозь зеркало, ткань, разделявшая миры треснула и разорвалась, как старое одеяло. Доктор уже не выглядел так привлекательно, как раньше, он превратился в наспех собранное создание, лишь отдаленно напоминающее человека. Тело его гнило, многочисленные раны начали кровоточить, как только он покинул то место, где не действовали привычные законы.

– Ты пришла увидеть меня, Лиза. Вот он я, – сказал он.

– Чего, – слова застревали в горле, – тебе нужно здесь?

Зеро сделал несколько шагов вперед и остановился. Под ноги ему капала кровь. Он улыбнулся и она услышала, как разошлись и снова сошлись швы на лице. Их взгляды встретились. Его желтые глаза были полны животного голода, как у бешеного волка.

Он посмотрел на кости.

– Бродяга, – пояснил он. – Искал тут ночлег.

– Ты убил его?

– Я был голоден, – ответил он и замолчал, будто этого объяснения было достаточно. Так и было. Детали ей были не интересны.

Зеро покачал головой, будто выражая скорбь о покойном или собственной пропащей душе.

– Бедняга, – сказал он.

Глядя на него она не испытывала ничего, кроме ужаса. Складывалось впечатление, что так было всегда, с тех пор, как она узнала о его истинной природе.

– Моя любовь к тебе никогда не угасала, – сказал он. – Всё это время я хранил её здесь. – Он коснулся костлявым пальцем гнилой груди. Ногти на руке были грязными и обломанными, будто он копался в глине. – Берег её.

Его слова сводили её с ума. Неужели он явился сюда рани неё?

– Каждый раз, когда ты приходила сюда, я наблюдал за тобой. Видел тебя, сквозь зеркало. Твоя красота, по-прежнему, сводит меня с ума. Я почти забыл, как сильно любил тебя.

Рвотный позыв стал просто непреодолимым. Что эта тварь могла знать о любви? Сама мысль о том, что это чудовище могло рассуждать о любви приводила её разум на грань распада.

– Ты... играл со мной в тот раз, да? Оставил сигарету на полу.

– Напоминание. Решил, ты поймешь, что я здесь.

– Зачем ты вернулся?

– За тобой, любовь моя.

Нет, она не могла принять этого. Не могла принять, что он способен любить её, даже, думать о ней. Это грязная мысль, она высасывала из неё все соки. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота.

Нужно было бежать, но это решение слишком запоздало. Она была во власти Доктора Кровь-и-Кости, мясника из мясников. Левой рукой он обхватил её предплечье, а правой провел по щеке. Изуродованное лицо приблизилось к ней, губы искали поцелуя. Его зубы были похожи на желтые камни. Она закричала и попыталась вырваться.

– Отличное время для романтического свидания, – сказал он, дыша гнилым мясом.

Он был очень силен, сильнее, чем кто бы то ни было. Её борьба была совершенно бесполезна. Он потащил её к зеркалу, шептал непристойности, которые она совершенно не желала слушать. Она перестала вырываться, её пальцы впились ему в лицо, срывая куски кожи и разрывая швы. Он тряхнул головой, пытаясь вырвать голову из её объятий, но она вцепилась крепко, поэтому он швырнул её на пол. Лиза оказалась у самого края провала, она, буквально, чувствовала, как он затягивает её. Ноги её уже оказались по ту сторону зеркала, она ощущала, как мрак Земель обволакивал их. По ту сторону было холодно. Хватка ослабла и она судорожно отползла в сторону.

Доктор Кровь-и-Кости наспех восстанавливал нанесенный его лицу ущерб, торопливо зашивая разошедшиеся швы.

– Ты полна жизни, – не без удовольствия произнес он. – Как и раньше.

Лиза заметила, что не может пошевелиться. Никто её не держал, но она, всё равно, оставалась на месте, ожидая его действий. По некоторым физическим и психологическим признакам, она сделала вывод, что у неё шок или нечто на него похожее. От вида освежеванного тела и вони, которую источал Доктор, ей поплохело. А понимание того, что Зеро сказал и собирался сделать, завершили дело. Её вырвало и это внезапно освободило её разум, привело в действие сжатые конечности.

Она поднялась на ноги, оказалась лицом к лицу со своим мучителем и достала револьвер. Скорее всего, она его не убьет, но преимущество получит.

– Да, ладно тебе, Лиза, – сказала тварь. – Ты же ждала этого, как и я.

– Отвали от меня.

Зеро осторожно шагнул вперед. Из многочисленных отверстий на его теле текла кровь. Его вожделение было, практически, видимым, оно кружило в воздухе вокруг него.

– Разве ты не помнишь, как всё было? – спросил он.

– Помню – ответила Лиза, не понимая сама, лжет она или говорит правду. – Это был ад.

– Ад? – переспросил он. – Ты и представить не можешь, что такое ад. Но скоро узнаешь.

В её голове возникли видения, в которых они болтали и смотрели старые фильмы, тайком встречались, занимались любовью. Она видела его, каким он ей казался и каким был на самом деле. Она видела то, во что он вовлек её, как исковеркал податливую психику различными извращениями, в которых не было любви, только насилие и унижение.

– Меня от тебя тошнит, – сказала она, слепо глядя вперед. – Использовал наивного подростка, воспользовался моей беспомощностью. Заставил себя ненавидеть.

Он облизнул губы гнилым языком.

– Я сделал тебя настоящей женщиной.

– Ты сделал меня такой, какая я есть. Я изучала чужой разум, потому что питала отвращение к собственному. А затем, я узнала, кем ты был, чем занимался. Жалкий человечишка, полный жестокости, мясник, уби...

– Художник.

– Всего лишь, мясник, – сказала она. – Я возненавидела своё прошлое.

– А теперь?

– Жалость. Я испытываю к тебе только жалость. Ты убог.

– В своё время, – сказал он, приближаясь к ней, – ты передумаешь.

Пришло время, напомнил ей собственный разум. Он загораживал собой лестницу, а провал в Земли находился прямо за её спиной. Он дюйм за дюймом приближался к ней, надеясь, что она, отступая провалится в дыру между мирами. Однако всё было наоборот. Она стояла на месте, приготовившись стрелять. Стрелять в человека непросто, даже в такого, а происходит это не так, как в телевизоре, когда люди стреляют друг в друга безо всякого сожаления. Но они находились в реальном мире и её представления о морали, о цивилизованности, не позволили нажать на спусковой крючок.

Он вытянул руки, норовясь ухватить её за грудь.

Она сжала спусковой крючок. Если он не отступит, то она приставит ствол к собственному виску. Лучше застрелиться, чем позволить ему терзать её плоть, решила Лиза.

– Не бойся – прошипел он, стоя напротив неё. Его ладони нащупали её грудь и сильно сжали. Она почувствовала, как в памяти вскипает жар, но реальность разбила все мечты.

– Мило, очень мило.

Она с отвращением нажала на спусковой крючок. Взрыв оглушил её, а энергия пули отбросила его назад. Но он оставался всё тем же жутким зомби.

– Боль, – не без удовольствия произнес он. – Ничего нового. Здесь она более настоящая, более отчаянная – Он сунул палец в рану на животе, и подвигал им в ней, как в женской вагине.

– Сучара, – выдавила она из себя с шипением. Прозвучало это не как ругательство, а как констатация факта.

– Я мечтал об этом дне. Но, всё же, сомневался, что он когда-нибудь наступит. После того, как меня сломали, разрушили, я ни на миг не переставал думать о тебе. Не переставал, даже, когда они сделали меня одним из них. – В этот момент он выглядел грустным, в его взгляде проявилась тоска, как у потерявшегося ребенка. Но очень быстро это видение исчезло. – Я никогда не думал, что мы встретимся вновь. Но судьба связала нас вместе. Кто мы такие, чтобы противиться ей?

Он не врал. Лиза прекрасно это понимала. Это не просто угроза, не просто чудовищное создание стояло перед ней. Он думал о ней, мечтал о ней. Всё то время, пока она пыталась забыть своё прошлое, притворялась, будто ничего не было, она, всё равно, оставалась в его мыслях. И он не переставал о ней думать, даже, когда его новые хозяева взялись за изменение его плоти. Если в её животе ещё что-то оставалось, оно оказалось на полу.

Он снова двинулся в её сторону.

Её психика оказалась под серьезным ударом, нужно было защищать её.

Она снова выстрелила. Потом ещё дважды. Зеро дернулся назад, будто кукла. Его лицо исказилось в гневе. Пули пробивали его тело, словно кусок фанеры, из ран под ноги текла кровь. Она побежала, увернулась от его объятий и рванула вниз по лестнице. Не выпуская из рук оружие, она пинком открыла дверь и выскочила наружу.

Она на мгновение задержалась в коридоре, понимая, что ничего ещё не закончено. Если бы она могла сбежать вниз по ступеням и выбежать на улицу, он бы за ней не пошел. Появление в реальном мире уничтожит любую чужеродную тварь, вроде него. Но до лестницы она не добралась. Стена рядом с ней начала скрипеть, стонать и распадаться на атомы. Сквозь щели в досках начал просачиваться Зеро, подобно червю, вылезающему из гнилой плоти. Он просочился по частям и собрался воедино прямо перед ней.

– Не всё так просто, – сказал он. – Никаких больше игр, дорогуша. Я видел записку, что ты оставила. Ты, ведь, оставила её для меня.

Нет, нет, он всё не так понял, а сил объяснять у неё уже не было.

Он шагнул к ней и она выпустила в его дрожащую плоть оставшиеся пули. Его раны пузырились и капали кровью на пол. Лиза закричала и ударила его рукоятью револьвера в лицо, но безрезультатно. Его кулаки врезались ей в грудь и она упала на спину.