Текст книги "Дом из кожи (СИ)"
Автор книги: Кирилл Деев
Жанр:
Языкознание
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Нравится, док?
Она закрыла глаза и уснула.
Ограда.
Вечером она встретилась с Фенном в пиццерии в Рашн Хилл, где они поели руколу и прошутто с тонкой коркой, запивая всё это кьянти. Именно это и нужно Лизе, чтобы забыть о переживаниях. Хорошая еда, алкоголь и болтовня ни о чём. Когда Фенн не на работе, он очень весел. Он так смешно рассказывал о своих предыдущих браках, что она хохотала, как сумасшедшая. Единственное, что её тревожило, так это неприятное ощущение, будто она на свидании.
В итоге, их разговор свернул на более серьезные темы.
– Расскажи, что происходит, – наконец, сказала она.
– А с чего ты решила, что что-то происходит?
– Мне кажется, ты изо всех сил пытаешься избежать какой-то темы.
– Хорошо, док. Произошло ещё два убийства.
– Я так и думала. Почему сразу не сказал?
– Потому что мне казалось, что я впервые за много лет хорошо провожу время.
Ему было неприятно. Она заговорила о деле и, сделав ему неприятно, сама почувствовала себя неуютно. Это заставило её задуматься о своих чувствах к нему.
– Ещё двое. Нашли утром на пивоварне.
– Как их убили?
– Не так, как нашу неизвестную, – ответил Фенн. – Больше похоже на вчерашнюю. – Скорее, как вчерашнюю. Практически, как вчерашнюю, за исключением того, что их не только освежевали, но и... расчленили.
Он уточнил детали: содранная кожа, чуть ли не ритуальное извлечение органов.
– У вчерашней не хватало почки. У этих двух печени. О чём тебе это говорит?
Лиза промолчала.
– О чём это тебе говорит? – переспросил он. – Ответь.
– Ты мне скажи.
– Ладно, док. Может, каннибализм?
– Это предположение.
– А что ещё? Зачем кому-то забирать отдельные органы?
– Ты просишь меня делать предположения.
– Ладно. Я тебе, вот, что скажу. Все эти органы были удалены для единственной цели – для еды. Полагаю, наш дружок ещё более безумен, чем мы думали.
– Это только догадка.
– Да неужели? А зачем ещё, тогда?
– Это ещё предстоит выяснить. Для серийных убийц характерно забирать части жертв в качестве трофеев. Собственно говоря, это довольно распространенное явление. Они любят вспоминать о своих делах. В случаях сексуального садизма – а я считаю, что мотивация этих преступлений исключительно сексуальная, в отличие от массовых убийств ради прибыли – у подобных убийц навязчивые мысли вертятся вокруг того, что в прошлом с ними плохо обращались или их неправильно поняли, и все свои действия они расценивают, как своеобразное наказание общества. Обычное дело.
– Неужели с Эдди Зеро плохо обращались?
Лиза пожала плечами.
– Эдди был крепким орешком... если позволишь подобную формулировку. Его мотивы скрыты за мыслью о том, что он должен найти отца, став им. Но, мне кажется, на самом деле, в подкорке, он винит общество за то, что оно вынудило его отца прятаться перед угрозой наказания.
– Значит, ты не считаешь Эдди каннибалом?
– Нет. Его психоз, любой психоз, это комплексное явление. Я бы не стала говорить уверенно, что он не придет к этому, рано или поздно.
– Подожди, пока журналюги не узнают, что у нас тут завелся каннибал.
Лиза ощутила холод. Если она когда-то и хотела Эдди, сейчас это желание пропало. Сейчас она не испытывала ничего, кроме отвращения. Любой, кто прибегал к подобным вещам – чудовище. И, всё же, прямых доказательств этому не было. И несмотря на то, что всё это отвратительно... с профессиональной точки зрения, это довольно интересно.
– У Эдди есть какая-то медицинская подготовка?
Лиза снова пожала плечами.
– Я об этом ничего не знаю. Не думаю, что он даже колледж окончил.
– Ну, тот, кто убил этих трёх женщин, определенно, её имеет. Роже, судмедэксперт, говорит, что тела вскрыты довольно профессионально. Методика ему не знакома, но во всех случаях она одинаковая. Весьма профессионально. Будто, его целью было не просто растерзать труп, а разобрать его.
– Как и у Уильяма Зеро.
– Именно так и сказал Роже. И он знает, о чём говорит. Он работал тогда, 20 лет назад.
Лиза подняла бокал с вином, он оказался пуст. Боже, ей нужно выпить.
– Между ними и нашей неизвестной есть связь?
– Роже не уверен. Первое преступление было совершенно в состоянии аффекта, по его словам. Расчлененка. Остальные были сделаны по методике. Кто бы это ни был, времени у него ушло немало. Роже утверждает, что в процессе использовались хирургические инструменты. – Фенн замолчал на какое-то время. – Он считает, что у нашего парня очень хорошая медицинская подготовка. Печень у обеих жертв удалена очень профессионально. К тому же, почку найти не так уж и просто. Нужно знать, где она находится и удалить, не задев другие органы.
Судя по всему, ужин окончен. Несмотря на протесты Лизы, Фенн за всё заплатил. Выйдя на улицу, они нашли лавочку и сели, наслаждаясь ночью. Фенн прикурил сигарету и глубоко затянулся.
– Можно мне одну? – попросила Лиза.
– Не знал, что ты куришь.
– Только, когда нервничаю.
– Есть ещё кое-что, – сказал он. – Утром, недалеко от места преступления были обнаружены останки. Кости, в основном. Судя по всему, они сильно выветрились, но Роже сказал, что следы крови свежие. Есть некоторые предположения о том, кто это мог быть, но недавно пропал старик, член местного районного патруля.
Лиза задумалась над сказанным и над тем, как эти кости связаны с теми, что она нашла в доме Зеро. Логической связи никакой не было... но чем глубже она погружалась в это дело, тем меньше логики оставалось.
Фенн ещё раз затянулся и посмотрел на неё, не зная, что делать.
– Я тебе вчера по телефону не всё сказал. Наша неизвестная – не единственная пропавшая. Был ещё гробовщик, по кличке Рыба, который должен был закопать её тело. Он тоже пропал. Вместе с машиной.
– Найдите Рыбу, найдете и тело. Скорее всего, он и поджег морг, чтобы скрыть факт пропажи тела.
– Всё равно, непонятно ничего. Этот Рыба работал в морге 15 лет... почему именно сейчас? Зачем всё уничтожать и воровать один единственный труп? Без обид, док, но если у него есть наклонности в отношении мертвых, он много раз мог их удовлетворить. Зачем делать всё именно так?
– Ну, если он, действительно, некрофил – я могу только предполагать – его желания могли взять над ним власть. Большинство некрофилов таковыми являются условно. Они собирают какие-то вещи, оставшиеся от мертвых, всё, что угодно, от украшений до локонов волос. Некоторые целуют или ласкают трупы, другие их истязают. Мания Рыбы могла скрываться годами, пока не подвернулся труп девушки, и он не смог справиться с влечением. Повторюсь, я только предполагаю.
Фенн пожал плечами.
– Ни дома, ни в других местах, он не появлялся.
– Он вернется. Думаю... когда его желания будут исполнены.
Фенн поморщился и сказал:
– Может, его забрал Эдди?
– Я так не думаю. Во время терапии он ни разу не говорил о некрофилии.
Фенн невесело усмехнулся.
– Но, ведь, и о каннибализме он тоже не говорил?
– Туше.
Фенн коснулся её руки.
– Слушай, док. Я не пытаюсь выёживаться. Поверь. Тебе известно об Эдди больше, чем кому-либо. Но мне кажется, если всё это его рук дело, значит, с вашей последней встречи ему стало намного хуже.
Лиза кивнула.
– Я просто думаю, чем всё это закончится.
После этих слов добавить было нечего. Фенн довез её до гостиницы и они попрощались. Если он и считал эту встречу свиданием, оно закончилось не так, как должно было.
Путь в номер Лизе преградил администратор.
– Вас спрашивал какой-то мужчина.
Лизу бросило в холод.
– Он сказал, как его зовут?
– Нет. Отказался. Он ждал вас в фойе, но уже ушел.
– Можете его описать?
Администратор посмотрел вверх, задумавшись.
– Невысокий, крепко сложенный. Около сорока, на вид. Гладко выбрит. Русые волосы, лысеющий. Одет в синюю кожаную куртку. Довольно стильный и ухоженный.
Никто из её знакомых не подходил под это описание. Несколько бизнесменов пытались к ней подкатить, но только и всего. Она вернулась в номер и легла на кровать, гадая, кто это мог быть, и, что хуже, догадываясь, кто это мог быть. Ей казалось, всё в этом мире было каким-то образом связано с Эдди Зеро и чутьё подсказывало, что этот случай тоже. Описание, данное администратором, не совпадало с внешностью Эдди, хотя общее было. Вскоре она выяснит, в чём дело.
Видимо, она задремала, потому что, когда она очнулась, время уже перевалило за 2 часа и звонил телефон.
Лиза сняла трубку.
– Доктор Локмер?
– Да.
– Я слышал, вы ищете Эдди Зеро...
Лавка мясника.
Лиза знала Гулливера меньше часа и делала всё, чтобы создать впечатление сильного, волевого врача-психиатра. Она старалась выглядеть холодной, отстраненной, не показывать эмоций. Ей не хотелось, чтобы он почувствовал её слабость. В конце концов, этот Гулливер мог оказаться сумасшедшим, он мог быть даже подельником Эдди, который ещё неизвестно к чему её приведет. Он настоял на встрече один-на-один. Ни полиции, ни кого бы то ни было. Она решила довериться ему, потому что, если уклонится от встречи, может исчезнуть единственная ниточка, ведущая к Эдди.
Конечно, она не была наивной дурочкой. Она получше многих знала, на что способен извращенный человеческий разум и какие демоны могут в нём прятаться. И всё же... что-то внутри неё хотело доверять этому Гулливеру. Не только его возможная связь с Эдди. Гулливер выглядел очень вежливым человеком, который был напуган тем, в кого превратился Эдди, и кем восхищалась Лиза.
Поэтому она доверилась интуиции и позволила ему привести её на заброшенную пивоварню. Либо она стала слишком уверенной и бесстрашной, либо совсем съехала с катушек, подумала она. Думать о том, что именно с ней произошло, ей не хотелось.
Лиза подобрала Гулливера на Хай-Эшбери и по пути он рассказал, что видел... ну или свою версию увиденного. Лизе показалось, что большую часть она пропустила мимо ушей. Она не стала упоминать, что в курсе насчет убийств на пивоварне. Инициатива исходила от него и ей хотелось, чтобы именно он поделился своими знаниями и соображениями.
– Чёрт, – сказал Гулливер, когда они подъехали к обочине. – Смотрите.
Все подходы к зданию были ограждены лентами с надписью "место преступления". Полиции рядом не было. День уже клонился к концу, видимо, они уже собрали все улики и уехали. По крайней мере, на какое-то время.
– Копы знают. Уже, должно быть, нашли трупы.
– Всё равно, идём, – сказала Лиза. Ей очень хотелось увидеть всё самой. Был ли это профессиональный интерес, или в её подсознании пряталось, что-то тёмное, она не знала.
– Вас посадят за это.
– Всё равно, идём.
Господи, да посмотри на себя. Ты прямо горишь от рвения.
Гулливер, видимо, что-то почувствовал и отсел от неё подальше.
– Ну?
Он вздохнул.
– Ладно.
Пробраться внутрь оказалось совсем несложно. Дверь была опечатана, но в окнах давно не осталось стекол.
Внутри пивоварни она почувствовала себя неуютно. Темные кирпичи стен, потрепанные ветром и временем создавали мрачное впечатление иного мира. Пол потрескался, стены обветшали, в потолке зияли дыры. Как будто они оказались внутри трупа. В воздухе витал запах крови и разложения. Обстановка подходила скорее какому-нибудь мавзолею, чем месту, где варили и разливали пиво.
– Ну и атмосферка, – заметил Гулливер. – Тут нужно фильмы ужасов снимать. Мрачно даже днем.
– Как в морге, – согласилась Лиза.
– Очень близкое сравнение, учитывая, что тут произошло, – сказал он. – Не нужно мне было за ними идти.
– Что вам известно об этом здании? – спросила Лиза.
– В смысле, что известно? – не понял Гулливер.
– Именно здесь отец Эдди с подельниками расправились с несколькими жертвами.
– Вы просто кладезь знаний, доктор. Нужно было рассказать мне об этом до того, как я сообщил вам о том, куда мы поедем.
– Да, надо было. Простите.
Он не ответил, оглядываясь вокруг. Ему тут, определенно, не нравилось.
– Атмосфера сбивает цену, – произнес он. – Я бы хотел оформить сделку.
Лиза вздохнула. Понять его чувство юмора она даже не стала пытаться.
– Здание продается. Уже много лет.
Как и большинство других заброшенных промышленных объектов Америки, пивоварня была для города, как бельмо на глазу. Риэлторы уже отчаялись её продать. Особенно, учитывая её мрачную историю. Видимо, атмосфера дешевела с каждым днем.
– Вот здесь они висели, – сказал Гулливер с дрожью в голосе. Они остановились у самой двери. С потолка свисали крюки. На полу были видны темными пятна, должно быть, следы стертой крови. – Прямо здесь. Их привязали за лодыжки и подвесили. – С него градом лил пот.
Лиза ничего не сказала. Ветер гонял по зданию пыль, она ощутила на языке привкус опилок. Ей чувствовался застарелый запах пива и солода и что-то ещё. Помещение, в котором они находились, было большим, здесь, видимо, когда-то стояли большие бочки.
– Ладно, – сказала она. – Я вам верю.
– Тихо.
– Что?
– Шшшш. Я что-то слышал.
Лиза замолчала и прислушалась. Сквозь грязные окна проникали бледные лучи послеполуденного света. В них, подобно снежным хлопьям, плясали пылинки и комья грязи.
– Ничего.
– Заткнись, – рявкнул Гулливер. Его глаза были широко открыты, как у зайца в ожидании лисы. Его трясло.
– Просто воображение разыгралось. В этом месте и не такое возможно.
Объяснение, видимо, его не удовлетворило.
– Я что-то слышал. Уверен.
– Тогда, идём отсюда.
– Нет. Пока я всё вам не покажу, мы никуда не пойдем.
Лиза кивнула и пошла за ним. Что я делаю? – спросила она себя. Этот парень, должно быть, сумасшедший. Но она так не считала. Он боялся. Был напуган до усрачки, но не опасен. Нужно было пригласить на встречу Фенна. Но она этого не сделала и часть её была рада этому, потому что она выполнила обещание и не позвала копов. Другая часть, впрочем, справедливо считала её конченной дурой.
Что если Эдди и этот Паук были всё ещё здесь?
Она шла за Гулливером, через дверь, по коридору, мимо куч мусора, мимо кабинетов с грязными окнами.
– Заметили что-нибудь необычное? – поинтересовался он.
– Тут всё необычное.
– Вообще-то, нет. Подобные заброшенные здания всегда, как магнит притягивали подростков. Здесь можно выпить, накуриться, пообжиматься – что угодно. – Он огляделся. – Но не это. Ни пивных банок, ни бутылок, ни граффити. Ничего. О чём это говорит?
– О том, что у подростков больше мозгов, чем у нас.
Он фальшиво рассмеялся.
– Не думаю, что дело в этом.
Лиза не хотела об этом думать, потому что почувствовала, что что-то не так.
Дверь в коридоре была заляпана кровью.
– Они притащили тела оттуда, – указал Гулливер, глядя на дальний проход.
С верхнего этажа донеслось какое-то шуршание. Оба замерли. Гулливер сморщился, как от боли.
– Мне же это не показалось?
– Нет, я тоже слышала. Мыши, может быть?
– Или крысы.
– Отлично, – Лиза обхватила себя рука. От уверенности не осталось и следа. – Крысы в стенах.
– Ну и помойка.
Когда Лиза подумала о совершенных здесь зверствах, оказалось несложно поверить в то, что это место обитаемо.
Они пошли вперед, тени вокруг них сгущались. Гулливер держал в руке небольшой алюминиевый фонарик. Он включил его. Свет моргнул и погас.
– Блядь, – выругался он, ударив фонариком о колено. – Бесит.
– Дальше идти не обязательно, – сказала Лиза.
– Да, валим отсюда нахрен.
Они, практически, выбежали из здания.
Снаружи стоял Фенн. Выглядел он невесело.
– Ну и, что здесь, собственно, происходит?
За пять минут Лиза пересказала ему всё, что знала. Когда она закончила, он, казалось, ей не поверил. Он сказал, что один из соседей описал её. Когда информация дошла до Фенна, он был вынужден сказать, что она работает с ним. Он прикрыл её, но по выражению его лица было понятно, что он сомневался в своем решении.
– Значит, ты пришла сюда с парнем, которого даже не знаешь?
– Я не ребенок, – огрызнулась Лиза. – Мне твоя защита не нужна.
Гулливер выглядел беспокойно.
– Слушайте, я не какой-то урод...
– Это мы ещё узнаем.
– Да и хер на вас, – ответил Гулливер.
– Ничего подобного. Ты – свидетель двойного убийства.
Фенн вынудил Гулливера снова всё рассказать.
– Я кое-чего не понимаю, – наконец, сказал он. – Зачем ты пошел за ними? Тебе-то это всё для чего?
– Хотел знать, что они собирались делать. Переживал за Эдди, наверное. Паук, ведь, совершенно сумасшедший. Уж поверьте мне.
– Видимо, придется.
Лизе не нравилось происходящее. Фенн, из доброго милого человека, внезапно, превратился в циничного копа. Он допрашивал Гулливера, будто тот был в чём-то виноват.
– За Эдди переживал, значит?
– Ага.
– Он твоим любовником был?
– Нет!
– Но ты же голубой, верно?
– Да... нет...
– Уж я-то знаю. Работа у меня такая.
Лизу это начало раздражать.
– Мать твою, Фенн! Хули ты творишь? Он пришел ко мне по своей воле. Он жизнью рисковал, следя за Эдди. Какое значение имеет его половая ориентация?
Фенн холодно улыбнулся.
– Ты слишком доверчивая, док.
Господи, да он же гомофоб, подумала она. Великолепно.
– Тебе придется поехать со мной, Гулливер.
Услышанное шокировало его.
– Зачем? Я же ничего не сделал.
– Да, обычный допрос, и всё. Ты свидетель.
– Блядь, – вырвалось у Лизы.
– Послушай, я не один веду это дело, Гулливер. Есть и другие люди, которые хотят с тобой поговорить. Ничего особенного, просто разговор.
Лиза недовольно взглянула на Фенна.
– Уверена, долго тебя там не продержат.
– Хотелось бы верить, – отозвался Гулливер.
Полуночный маньяк.
Сомс спал в центральной больнице Сан-Франциско.
Он снова находился в Доме Зеркал, 20 лет назад. Повсюду висели зеркала. Перед ним в дюжине отражений мелькал его собственный силуэт. Впереди появилась лестница, ведущая наверх, в пыточную. Он заметил фигуру, девочку – это, точно, была девочка – взбегавшую по ступенькам на четвереньках. Сердце заколотилось, по спине потек пот. Он обернулся, чувствуя, что кто-то стоит за спиной.
Никого не было.
Девочка была похожа на Джину. Он нашел её для Зеро. Неужели именно её, по словам Граймса, держали в клетке? Он забыл. Может, это просто ребенок... какая-то другая жертва. Он сглотнул и двинулся вперед, понимая, что и он был частью всего этого. Он мог, конечно, не связывать себя с Зеро и его компанией, но всё равно, он оставался соучастником его деяний.
Сомс опять увидел девочку.
Она сидела наверху по-собачьи.
Господи, что же они с ней сделали?
– Эй! – крикнул он, взбираясь по ступенькам. – А, ну, иди сюда!
Он видел, как она ждала его, прячась во тьме. Она была молода, шестнадцать или семнадцать, не старше. И если зрение не подводила его, она была абсолютно голой. Джина ли это? Сомс не понял. Бедняжка выглядела голодной и совершенно безумной. Что это значило? Говорил ли Граймс правду?
– Эй, я тебя не трону, – сказал он. – Иди сюда.
Молчание.
Она хихикнула и исчезла.
– Чёртовы дети, – произнес Сомс.
Он продолжил подниматься. Наверху было жарко, даже душно, будто сами стены дышали жаром. Он снял пальто и закинул его за плечо. Он шел дальше и думал о девочке. Точно ли это была Джина? Он видел её только раз, но ему казалось, что именно она привела его сюда. В её глазах было что-то, какой-то влажный проблеск. Глаза собаки.
Наверху было тихо, смертельно тихо. Ни единого звука, даже дыхания не было слышно. В некоторых местах пол был вздыблен, плитка поломана. Он был весь покрыт толстым слоем пыли. Девочка была здесь, но где же её следы? Сомс обернулся, освещая пол фонариком. Его следы были на месте. А где её? Странно. Она должна быть здесь. Он двинулся вперед, в горячем воздухе висела пыль, дышать было тяжело. Повсюду его окружали зеркала.
Коридор разделился на два. Сомс повернул налево. Впереди виднелась большая комната без двери. До него донесся едва слышный звук шагов.
– Девочка? – позвал он. – Ты там?
Молчание. Она точно там.
– Девочка? Давай, выходи. Я тебя не трону.
Идти дальше ему, почему-то расхотелось. Он не мог заставить себя войти в комнату, равно как не мог и вернуться назад. В комнате была какая-то загадка, которая звала его, которая показала бы ему то, чего он боялся больше всего.
Комната была большой, в ней повсюду валялись сломанные ящики и доски. В воздухе висело столько пыли, что свет фонаря едва пробивался сквозь её завесу. Она была где-то здесь. Он знал совершенно точно. Чутьё подсказывало, что он прав. Стало практически невыносимо жарко, мокрая рубашка прилипла к спине. На губах чувствовалась соль, глаза заливал пот. Он медленно двинулся вперед. Рядом виднелось нечто похожее на мебель. До него донесся булькающий звук, будто вода бурлила в бойлере. Он почувствовал девочку раньше, чем увидел. От неё несло болезнью и испражнениями.
Она сидела в углу на грязном ковре спиной к нему. Её голое тело было покрыто грязью, волосы все в пыли и кусках паутины. Пол был весь завален калом. Какие-то кучи уже высохли и развалились, но другие выглядели свежими, на них сидели мухи. Стены тоже были измазаны дерьмом. Как будто, она пыталась рисовать им, изобразить какие-то странные рисунки и написать таинственные письмена.
Животное. Зеро разрушил её разум и превратил в домашнего зверька.
– Эй, – сказал он. – Я тебя не трону.
Она не ответила.
– Ну, давай. Всё хорошо... правда.
Он подошел к ней и коснулся её плеча. Её кожа была холодной, как мясо из морозильника. Она взглянула на него из-под грязных локонов волос и оскалилась, обнажив гнилые зубы.
– Господи боже, – пробормотал он.
Это была Джина.
– Джина? – прошептал он. – Это я... Сомс.
Она начала мычать какую-то мелодию. Её взгляд был пуст и совершенно безумен. По подбородку текла слюна. Она попыталась заговорить, но вместо этого издала глухой горловой звук, похожий на лай. Оказалось, ей отрезали язык.
– Господи, – выдохнул Сомс. – Господи... боже.
Когда он назвал её по имени, девушка склонила голову. Оно было ей знакомо, но Джина не помнила, откуда. Она могла только вертеть головой, будто смущенный щенок. Сомс протянул к ней руку и она оскалилась. Глаза её были черными и стеклянными.
– Всё в порядке, Джина. Всё хорошо.
Кажется, она немного успокоилась. Немного... но всё равно, оставалась настороже.
– Я твой друг.
Да. Тот самый друг, который отдал тебя в лапы этим зверям. Настоящий друг.
Она едва улыбнулась, будто слово "друг" вызвало у неё хорошие ассоциации, она немного расслабилась. Она издала какой-то похожий на воркование звук и протянула Сомсу истощенную руку... затем она взглянула ему за спину и её глаза расширились. Девушка дернулась назад, отползла в угол и заскулила, как побитая собака.
Сомс обернулся и увидел в дверном проеме высокого человека в черном костюме.
Зеро.
– Хули ты тут делаешь? – спросил он. – Я тебя не звал.
– Я подумал...
– Плохо подумал. Ты проник на чужую территорию и узнал мою маленькую тайну. – Его челюсть двигалась из стороны в сторону, будто что-то пережевывая. – Я искал, кого бы ещё сунуть в клетку. Ты, вроде, подходишь.
– Да хрена с два.
– Тогда, уходи... и кстати, Сомс? – произнес Зеро, вперив в него взгляд своих черных глаз. – Не пытайся изображать героя и приводить сюда полицию. Я знаю достаточно, чтобы тебя закрыли лет на 30.
Сомс был зол и полон отвращения. Ему хотелось избить его, молотить, пока он не завоет о пощаде. Хотелось крикнуть ему: "Меня, может, и закроют на 30 лет, зато тебя поджарят на электрическом стуле в Сен-Квентине!" Но не стал. Не потому, что Зеро возвышался над ним, подобно скале, а потому что просто боялся его. Зеро излучал силу, превосходство, садизм и жестокость. Конечно, он мог избить его, но Зеро был способен на более страшные вещи.
– Можешь уходить, – сказал Зеро и звучало это не как вежливое предложение.
Сомс слепо направился к двери, едва дыша, сердце бешено колотилось в груди.
Зеро вытянул руку.
– Джина. Иди сюда... Нет, ползи сюда. Вот, хорошая девочка.
Джина, сопя, медленно поползла вперед, будто человекоподобный червь. Сомс почуял запах свежей мочи и понял, что она обмочилась от страха перед своим грозным хозяином.
Сомс вывалился в коридор, трясясь. За его спиной Зеро почесал девушке голову.
– Хорошая девочка. Пора тебе поучиться подчиняться. Ты знаешь, мне не нравится, когда ты являешься незнакомцам. Тебя придется наказать. Ты же понимаешь, правда?
Сомс двинулся к лестнице. Зеро её убьет, он был уверен. До него донесся тихий вой, но исходил он не от Джины, а из-за двери напротив. Ужасный звук плача...
Сомс проснулся.
Это сон снился ему весь последний месяц. Та, самая жуткая ночь.
Он вжался в подушку и заплакал.
Важный свидетель.
Гулливеру тоже хотелось завыть.
Он сидел в допросной комнате на Саузерн Стейшн. Фенн привел его сюда и оставил. Это было 20 минут назад. Что этот гад задумал? Наверное, лучше не знать. Если бы он больше думал о себе, ничего подобного бы не случилось. За каким хреном ему понадобилось тащиться за Пауком? Что он хотел доказать? Зачем он принялся выслеживать Локмер? Всё зря. Сплошные ошибки.
Открылась дверь и вернулся Фенн. В руках он держал желтую папку и ручку. Гулливеру он не понравился. Худой, жилистый, с холодными серыми глазами и жестким лицом. Он часто встречал таких, как он.
– Ладно, Гулливер. Поговорим по делу.
Гулливер кивнул.
– Во-первых. Твои слова меня пока не убедили. Зачем ты за ними пошел?
– Любопытство.
– Неубедительно. Любопытство и всё? Ты подглядывал за ними? Хотел узнать, что настоящие мужчины делают с женщинами?
Гулливер ожидал этого вопроса. Ответ уже был давно готов:
– Да, именно так. Теперь я знаю. Настоящие мужчины режут женщин на части.
– Не надо тут острить.
– Тогда не надо задавать таких вопросов.
– Ладно. Как ты узнал о докторе Локмер?
– Без труда. Она повсюду ходила и расспрашивала. О ней все знали.
Фенн дернул бровью.
– Это плохо. Если о ней слышал ты, значит, мог и Эдди.
– Скорее всего.
– А теперь, назови своё полное имя?
– Гулливер.
– Настоящее имя.
– Френсис Симмонс.
– Хорошо. Адрес? Номер социального страхования?
Гулливер назвал.
– Отлично, – сказал Фенн. Он вынул из папки несколько снимков и протянул Гулливеру.
– Этот человек похож на Эдди Зеро?
Гулливер какое-то время рассматривал фотографии.
– Да, похож.
– Он или нет?
– Да... пожалуй. Волосы только стали длиннее.
– Скоро вернусь, – бросил Фенн и направился к двери. Затем остановился и спросил:
– Почему тебя зовут Гулливер?
Тот пожал плечами.
– Любил эту книгу в детстве. "Путешествия Гулливера". С тех пор и сам много путешествовал.
Фенн усмехнулся.
– Да уж, наверняка.
"Мудила". Сейчас Фенн уйдет, пробьет его по базе, потом вернется и начнется веселье. Фенн отлично проведет время. Гулливер тихо выругался. Как он вообще в это ввязался? Бред какой-то. Фенн вернется с личным делом Гулливера. И начнет издеваться. Этот коп – очередной праворадикальный мудила-гомофоб, чей старомодный мир рушился у него на глазах. Копы все одинаковы. Врожденное невежество и нетерпимость стали символами всего департамента.
Фенн вернулся с какими-то распечатками и сел. Выглядел он так, будто наелся дерьма.
– Ладно, Френсис... или мне лучше звать тебя "пастор"?
– На хуй иди.
Фенн рассмеялся.
– А у тебя интересная биография. Кража из магазинов. Подделка чеков. Проституция. И самое интересное. Склонение несовершеннолетних к...
– Это не доказано. Херня полная. Пара дебилов в форме хотела меня подцепить, решив, что я легкая жертва. Вам ли не знать копов. Трудно обвинить их в наличии ума.
– Твоё мнение. Неважно. Я разыскал твоё дело, чтобы понять, что ты за человек.
– Довольны?
– Очень. Значит, не любишь копов?
Гулливер вздохнул.
– А должен?
– Мы вас защищаем.
– Да, неужели? Как-то не доводилось раньше с этим сталкиваться.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что пытаюсь вам помочь, а вы меня допрашиваете, будто бандита какого-то.
– Нет, я просто хочу выяснить факты.
– Я вам уже шесть раз всё рассказал. Если вы до сих пор ничего не поняли, значит, у вас серьезные проблемы с головой.
– За языком следи, милый.
Гулливер тряхнул головой.
– Вы, копы, что, все одинаковые? Все, как один – гомофобные мрази. Вас этому специально учат? Департамент не мог взять и собрать в одном месте всех кретинов, видимо, случай помог. Вы все жутко предсказуемы. Все.
– Ты не лучше, – ответил Фенн. – Я тебе, вот, что скажу, Гулливер. Я не вел бы себя, как мудак, если бы не ты. Мы вполне можем общаться, уважая друг друга. Обмен колкостями ни к чему хорошему не приведет. Хватит обзываться. Твоя сексуальная ориентация – твоё личное дело.
– Ну и ладно. Для ясности: я не гомосексуалист, я бисексуал. Есть разница.
Фенн записал это.
– Ладно. Значит, Эдди нашел тебя и начал спрашивать об отце. Что ты о нём знал?
– Как я и сказал, ничего. Сказал, что знаю человека, который...
Гулливер в очередной раз пересказал всё сначала. Во второй, в третий раз.
– Наверное, это всё, Гулливер. Напоследок, хочу ещё кое о чём спросить.
– Жгите.
– Что думаешь о Лизе Локмер?
– Что думаю? Не знаю. Вроде, ничего. Немного напряжена, немного жестковата. А что?
– Просто, интересно.
Гулливер решил, что его муки кончились.
– Влюбились в неё, что ли?
– Это так очевидно?
– Да.
– Держи эту мысль при себе. Расскажи, какое впечатление она на тебя произвела.
– Я её недавно знаю, но сказал бы, в ней есть какая-то тайна. Трудно сказать, что у неё на уме. Она очень скрытная натура. У неё есть какой-то тайный план. А в её шкафу немало скелетов.
Фенн кивнул. Его собственные мысли мало отличались от того, что сказал Гулливер.
– Ладно. Тебя хотят допросить пара моих коллег.
Фенн вышел и его место заняли двое. Один был крупным и чёрным, другой худым и белым.
– Я детектив Мур, – сказал черный. – Это детектив Гейнс. Мы ненадолго.
– Ну, – произнес Гейнс. – Расскажи нам всё сначала и ничего не упускай, принцесса...
Письма из ада – 3.
Дорогой Эдди.
Иногда ты мне снишься.
Не спрашивай, почему. Ты бы обязательно спросил бы, если бы был здесь. Просто прими этот факт, как приняла его я. Мне многое снится, но я считаю, что даже те сны, где тебя нет, они тоже о тебе. В символическом смысле.
Мне постоянно снится один сон.
Он начинается в крыле " D " , где только сон может избавить меня от монотонной скуки долгих месяцев и лет.
В этом сне мы оказываемся в Колинге. Мы гуляли во дворе, держась за руки. Ты такой красивый, что у меня замирает дыхание, а сердце перестает биться. Рядом Барбара Картланд, я чувствую себя юной девицей на первом свидании. Мы гуляем по газону, воздух пахнет дождем и срезанными цветами. Ты целуешь меня, где-то слышится гром. Может, он гремит только у меня в голове.
В этот момент я чувствую две вещи: просветление и страдание. Просветление от того, что я осознала, что люблю тебя и всегда любила, а ты любишь меня. Наши сердца бьются в унисон, наши стопы шагают одним темным путем. Да, чистое просветление. А страдание... чудовищные муки от того, что в мире есть кто-то, кто разделил нас, запер ме н я в темнице под названием "крыло " D " ". В месте, полном кошмаров. Дни и недели пролетают здесь, смазанные успокоительными препаратами, скованные смирительными рубашками и тьмой. Одно лишь страдание.
