Текст книги "На Юго-Западном направлении, 1943-1945, Воспоминания командарма (Книга II)"

Автор книги: Кирилл Москаленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 48 страниц)

Двигаясь с передовым отрядом, мы шли на высоких скоростях. Вот позади остались Мюглип, Моравска Трюбау, Цвиттау, Поличка, Глинско и другие города. По пути мы обгоняли колонны пеших немецких солдат, танков и самоходных орудий, а также обозы и колонны автомашин с войсками и имуществом. Всех их потом останавливали и разоружали главные силы армии.

Надо ли говорить о том, каким воодушевлением были охвачены наши воины! По радио к нам доносились новые призывы из Праги: "Мы ждем Руду Армаду. Немцы, нарушив акт о капитуляции, бросили против нас танки и авиацию. Праге грозит уничтожение. Идите к нам на помощь немедленно, повторяем – немедленно!"

И мы, подобно всем советским воинам, устремившимся тогда с разных направлений к столице Чехословакии, шли на предельных скоростях, с одной мыслью: "Быстрей, быстрей достичь Праги, спасти ее от фашистских варваров!"

Примерно в 21 час передовой отряд миновал г. Хотеборж. Я приказал не останавливаться, не ждать остальных частей подвижной группы, стремительно двигаться вперед. Был сделан лишь короткий привал, настолько короткий, что за это время мы даже не успели ни установить связь со своим штабом, ни доложить командующему фронтом о ходе выполнения задачи. Важнее было как можно скорей вступить в Прагу и оказать ей помощь.

Сумерки еще не успели сгуститься, когда мы выехали на шоссе, соединяющее г. Йиглаву с Прагой. Здесь произошла наша встреча с передовым отрядом 5-го гвардейского танкового корпуса 6-й гвардейской танковой армии из состава 2-го Украинского фронта. Этот корпус в свое время под командованием Андрея Григорьевича Кравченко действовал в составе 1-й гвардейской армии, которой я командовал под Сталинградом. В январе-феврале 1943 г. он вместе с 40-й армией окружал и громил воронежско-касторненскую группировку противника, а затем освобождал Харьков. В составе 38-й армии корпус отлично проявил себя при освобождении Киева.

Встреченный нами отряд почему-то приостановил движение. Командир корпуса, которого мы увидели в районе г. Часлав, сообщил, что имеет задачу наступать через Колин и Ческа Брод на Прагу, но вынужден дожидаться рассвета. Такое решение было вызвано тем, что, во-первых, передовой отряд корпуса встретил сопротивление гитлеровцев, а во-вторых, у многих машин фары и лампочки за время боевых действий оказались разбитыми, что затрудняло движение ночью.

Что касается меня и А. А. Епишева, то для нас было ясно: нужно продолжать – и как можно быстрее – рейд на Прагу. Но теперь, когда мы встретились с частями 6-й гвардейской танковой армии, требовалось во избежание скрещивания с ее колоннами повернуть нашу группу на шоссе Кутна-Гора – Прага. Это и сделал А. А. Епишев в те краткие минуты, когда я беседовал с командиром корпуса.

Итак, глухой темной ночью мы продолжали движение. Но тут, как на грех, выяснилось, что и в нашей колонне оказались машины с поврежденной осветительной системой. Что делать? Неужели тоже ждать рассвета? Но ведь если передовой отряд 6-й гвардейской танковой армии встретил сопротивление врага, то и подвижная группа нашего фронта, наступающая севернее, очевидно, ведет бой с противником, задерживающим ее движение... Следовательно, пока что успешно продвигается к Праге с востока только наша колонна, и мы обязаны продолжать наступление в любых условиях, чтобы прийти на помощь столице Чехословакии.

Приняв такое решение, мы нашли и способ его осуществления. Дорогу подсвечивали машины с исправным освещением, которые по возможности чередовались с теми, у которых оно было повреждено. Благодаря этому мы смогли продолжать движение, хотя и несколько медленнее, чем днем.

На этом последнем отрезке пути – от Кутна-Горы до Праги – мы встретили довольно много мелких групп противника. Но наша колонна двигалась все стремительнее, обходя опорные пункты гитлеровцев. В коротких ожесточенных схватках мы уничтожали их заслоны, пытавшиеся преградить нам путь, прикрыть отход своих главных сил на запад.

Сопротивление противника усилилось утром, когда мы вышли непосредственно на подступы к Праге. Но и тут оно не имело успеха. Перед глазами у нас была Злата Прага, а позади тяжелый многомесячный путь боев во имя ее освобождения, во имя свободы и счастья братского чехословацкого народа.

IV

9 мая передовой отряд подвижной группы 38-й армии вступил в Прагу. Недалеко от центра города навстречу нам вышли

3-4 танка с закрытыми люками, т. е. в готовности к бою. Оказалось, что они принадлежали 63-й гвардейской танковой бригаде 4-й гвардейской танковой армии, которая рано утром первой вступила в столицу Чехословакии.

О нашем приближении знали в 4-й танковой армии. В ее журнале боевых действий в тот день было записано: "... с востока к Праге подходила 38-я армия"{347}.

Мы с А. А. Епишевым вышли из машины. Танкисты также остановились, и командир их роты доложил, что имеет задачу выдвинуться на восточную окраину Праги. Так как с востока двигалась наша подвижная группа, то я велел командиру роты, во избежание возможного столкновения со своими, повернуть обратно, что он и исполнил.

Население восторженно встречало советских воинов. Тротуары быстро заполнились ликующими жителями. И почти у каждого цветы. Ими забрасывались наши танки и машины с солдатами. Некоторые жители, в том числе женщины и дети, с помощью бойцов взбирались на танки и ехали по улицам. Особенно восторженно пражане встретили танковую бригаду 1-го Чехословацкого армейского корпуса.

В отзыве о ее действиях в последние дни войны командующий БТ и MB 38-й армии писал следующее: "После освобождения города Моравская Острава в ночь с 7 на 8 мая 1945 года бригада получила задачу, действуя в составе подвижной группы войск армии, к исходу 9.5.45 г. выйти в район Прага... После освобождения г. Оломоуц бригаде предстояло совершить трехсоткилометровый марш..."{348}

В Праге мы встретили сопротивление лишь отдельных подразделений эсэсовцев, которых быстро уничтожили или взяли в плен. Город был освобожден от гитлеровских захватчиков, поэтому личный состав нашего передового отряда получил отдых после изнурительного рейда. Я дал также указание генералу Бондареву выставить посты для встречи остальных частей подвижной группы и направления их в район сосредоточения. А сам вместе с Алексеем Алексеевичем Епишевым выехал в район условного квадрата местности, куда генерал армии А. И. Еременко обещал выслать для связи самолет.

Весь остаток дня вблизи ликующей Праги на краю зеленого пшеничного поля мы прождали самолет, с которым предполагалось послать донесение об освобождении Праги. Но он так и не прибыл.

После освобождения Праги, где соединились войска трех Украинских фронтов, вражеская группа армий "Центр" оказалась в кольце. Теперь задача состояла в быстрейшем ее пленении. В связи с этим войска 4-го Украинского фронта продолжали выдвигаться в назначенные им районы и вместе с армиями двух других фронтов завершали ликвидацию окруженной группировки. Эта задача была в основном осуществлена к исходу 11 мая, а 19 мая закончилась ликвидация последних мелких групп противника, пытавшихся проникнуть через линию расположения советских войск в Южную Германию и Австрию.

Пражская наступательная операция, продолжавшаяся с 6 по 11 мая 1945 г., развернулась на фронте в 750 км. В ходе ее Красная Армия освободила центральные и западные районы Чехословакии с ее столицей Прагой, сорвав политические комбинации западных реакционных кругов в отношении этой страны. За шесть дней советские войска ликвидировали последнюю стратегическую группировку врага. В плен было взято 859,4 тыс. солдат и офицеров противника, в том числе 60 генералов. В качестве трофеев войска 1, 2 и 4-го Украинских фронтов взяли все вооружение, многочисленную технику и огромное количество разнообразного военного имущества бывшей группы армий "Центр". Всего было захвачено 9,5 тыс. орудий и минометов, 1800 танков и самоходных орудий, 1100 самолетов, 18,4 тыс. пулеметов, 312,2 тыс. винтовок и автоматов, 76,3 тыс. автомашин и 500 военных складов{349}.

Последняя кампания Красной Армии в Европе завершилась полным разгромом фашистской Германии. И долго еще не могли опомниться гитлеровские генералы от могучих ударов Красной Армии. Вот что писал впоследствии, например, один из них, Ф. Меллентин:. "...Русское наступление развивалось с невиданной силой и стремительностью. Было ясно, что их Верховное Главнокомандование полностью овладело техникой организации наступления огромных механизированных армий... Невозможно описать всего, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 г. Европа не знала ничего подобного со времен гибели Римской империи"{350}. Под этими ударами фашистский рейх, поработивший народы Европы и угрожавший свободе и независимости всех стран мира, рухнул.

Уже в Праге 9 мая я узнал, что минувшей ночью в Берлине представители советского, американского, английского и французского командования приняли безоговорочную капитуляцию гитлеровской Германии. Трудно передать словами царившие 9 и 10 мая в столице Чехословакии восторг и ликование. На пражских улицах еще догорали последние пожары. Тротуары были завалены осколками битого кирпича и припорошены известковой пылью. Перепачканные землей и копотью саперы еще ощупывали миноискателями подвалы и чердаки, оставляя на выщербленных пулями и осколками стенах успокоительные надписи "Проверено. Мин нет".

А весна, победная весна 1945 г., уже вступила в город полноправной хозяйкой. Она была во всем – та удивительная весна. В солнечных бликах на гладкой поверхности Влтавы. В звонком детском смехе и радостных улыбках пражан. В цветах на броне боевых машин и танков войск, освобождавших чехословацкую столицу. Радостный, шумный, многоязыкий говор советских и чехословацких воинов, жителей Праги, только что избавленных от ужасов фашизма, музыка и песни, несущиеся со всех сторон, создавали на улицах, площадях и в парках необычайную праздничную симфонию.

Да, наконец-то она пришла – Победа! Настал этот прекрасный, счастливейший день, означавший конец смертям и страданиям, скорое возвращение домой, к мирному труду, к родным и близким. К нему мы шли долгие месяцы и годы от стен Москвы и Ленинграда, от берегов Волги и Дона, от предгорий Кавказа тысячами дорог через горы и сотни рек...

В этот день в памяти как-то особенно четко вставали все дни войны, начиная с самых первых, самых тяжелых. Думалось и о том, что им предшествовало, что породило эту жесточайшую и кровопролитнейшую из всех войн, какие знало человечество.

Подготовку к ней Гитлер начал еще в 1933 г., сразу же после своего прихода к власти в Германии. Фашизм лихорадочно создавал командные кадры для многомиллионной захватнической армии, переводил промышленность на производство военной продукции. Одновременно осуществлялась идеологическая подготовка войск и населения к войне. Проповедовались идеи реванша и человеконенавистнические теории о превосходстве немецкой расы, для которой "жизненным пространством" должен был стать весь мир. Вскоре Гитлер при попустительстве западных держав порвал Версальский договор и ввел в стране всеобщую воин скую повинность. При этом он требовал массовой подготовки таких солдат, "которых не останавливали бы принципы, когда надо укокошить кого-нибудь".

Германский генеральный штаб разработал стратегические принципы ведения войны, которые заключались в следующем: изолировать противников Германии друг от друга и разгромить их поодиночке; внезапным нападением добиться разгрома вражеских армий первой линии, прикрывающих пограничный район; прорывом крупных танковых и моторизованных сил при поддержке авиации с воздуха обеспечить глубокое вторжение германской армии на территорию противника и ее свободное маневрирование на стратегических просторах с тем, чтобы парализовать политическую и хозяйственную жизнь страны, сорвать мобилизацию резервов и развертывание армий второй линии.

Так была взята ставка на мощный удар крупных танковых сил и авиации как основных родов войск для ведения "молниеносной" войны. Артиллерия рассматривалась как придаток танков и мотопехоты. Пехота по существу считалась вспомогательной силой и средством осуществления оккупационного режима.

Правящие круги западных стран своей политикой и прямой финансовой поддержкой способствовали быстрой подготовке военной машины гитлеровской Германии. Но, вопреки их надеждам на агрессию германского фашизма против Советской страны, он напал сначала на Польшу, затем на Данию, Норвегию и, наконец, на Бельгию, Голландию и Францию. Все эти страны были в короткий срок оккупированы. В апреле 1941 г. немецкие войска захватили Югославию и Грецию. Вокруг гитлеровского вермахта, разгромившего в течение полутора лет армии десяти европейских государств, возник миф о его "непобедимости".

На очереди у зарвавшихся фашистских правителей Германии были захват Англии, Африканского континента, перенесение военных действий на территорию Америки. Но для осуществления своих планов мирового господства Гитлер видел главное препятствие в существовании могущественного Советского государства. И 22 июня 1941 г. полностью отмобилизованная кадровая немецко-фашистская армия, имевшая почти двухлетний опыт ведения боевых действий, вероломно напала на нашу страну.

В войне против Советского Союза все тщательно отработанные стратегические принципы гитлеровского командования провалились. Красная Армия упорным сопротивлением встретила захватчиков и в оборонительных боях измотала их. Она не допустила глубокого прорыва танковых и моторизованных частей противника на стратегические просторы и тем самым обеспечила мобилизацию, сосредоточение и развертывание армий второй линии. В ходе тяжелых кровопролитных боев мы вынуждены были отходить, но наносили невосполнимые потери гитлеровцам. Под Москвой был сорван их план "блицкрига" и положено начало повороту в ходе войны. Спустя год был Сталинград, а затем Курская битва, за которой последовала непрерывная цепь тяжелых поражений вермахта на советско-германском фронте, завершившаяся полным разгромом гитлеровской Германии и ее армии.

Нелегко досталась нам победа. Война потребовала от советского народа мобилизации всех его духовных и материальных сил. С первого и до последнего ее дня росла огневая и ударная мощь Красной Армии. Непрерывно совершенствовалось мастерство наших солдат, офицеров, генералов. И великим итогом огромных усилий советского народа стала всемирно-историческая победа Красной Армии над немецко-фашистским вермахтом– сильнейшей в то время армией капиталистического мира.

Откуда же появились у Красной Армии богатырские силы после неудач и потерь начального периода войны? Ответ на этот вопрос не нов: силы многонационального социалистического государства, советского народа, руководимого партией Ленина, неисчерпаемы. Не следует также забывать, что эти силы были приведены в движение после Октябрьской революции и особенно в предвоенное десятилетие, в годы первых пятилеток, когда в сущности и сложился тот могучий военно-экономический потенциал, который противопоставила наша Родина мощи врага, опиравшегося на ресурсы почти всей Европы.

Этот непреложный факт, думается мне, особенно ярко показывает гигантскую организаторскую деятельность Коммунистической партии и Советского правительства в предвоенный период по укреплению обороноспособности страны и подготовке к отражению военной угрозы. Эта деятельность ленинской партии в сочетании с ее умелым руководством страной и Красной Армией в ходе самой войны и явилась залогом нашей Победы.

V

В заключение хочу кратко рассказать о тех памятных событиях, участником которых мне довелось быть после Победы.

Запомнился грандиозный митинг в Праге, на который вместе с воинами Красной Армии и чехословацкой армии собрались десятки тысяч жителей столицы и ближайших населенных пунктов. Повсюду цветы и счастливые улыбки. Волнующие речи К. Готвальда, Л. Свободы, командующих фронтами и других советских и чехословацких участников митинга. А в заключение – не менее грандиозное народное гулянье, затянувшееся до поздней ночи. Героями дня, естественно, были советские и чехословацкие солдаты, офицеры, генералы. Вокруг них собрались толпы празднично одетых жителей. Их обнимали, дарили цветы, от души угощали всем, что было лучшего.

На митинге мы вновь увиделись с министром национальной обороны Чехословакии генералом Людвиком Свободой. Я всегда был рад встречам с этим выдающимся военным и государственным деятелем. Мы взаимно поздравили друг друга с Победой. И, не скрою, было приятно, что он при этом отдал дань уважения той армии, в составе которой дольше всего находились чехословацкие соединения под его командованием, доблестно сражаясь на своем славном пути от Киева через Карпаты в родную Чехословакию.

Воины 38-й армии внесли существенный вклад в освобождение Чехословакии, как и в целом в боевые действия сначала 1-го, а затем 4-го Украинских фронтов. На их счету были десятки разгромленных вражеских дивизий, тысячи освобожденных городов и сел. Много воинов армии было награждено орденами и медалями.

Незабываемым событием был Парад Победы 24 июня 1945 г. Для этой цели в Москву были вызваны лучшие воины всех фронтов и всех родов войск.

Наш фронт, как и другие выделил для участия в этом параде сводный полк в составе 1440 солдат и 25 офицеров и генералов. Полк имел три батальона пехоты, по одному – артиллеристов, танкистов и летчиков, один – саперов и связистов. Каждый батальон возглавлял генерал – командир дивизии.

Сводный полк 4-го Украинского фронта прибыл в Москву, имея при себе 36 боевых знамен наиболее отличившихся соединений и частей.

Немалая часть этих знамен принадлежала войскам 38-й армии. Привезены были также захваченные нами в боях знамена разгромленного противника.

Сводным полком командовал лучший на нашем фронте командир 101-го стрелкового корпуса 38-й армии генерал-лейтенант А. Л. Бондарев, о котором я уже рассказывал. Его заместителем по политчасти был столь же мужественный и храбрый генерал Л. И. Брежнев, назначенный в конце Великой Отечественной войны начальником политуправления нашего фронта. Он и на новом посту оставался таким же простым и обаятельным человеком. Опыт и глубокие знания партийно-политического руководителя снискали ему большой авторитет и уважение в войсках фронта, а затем и округа.

За всю войну я всего лишь один раз был в Москве, в октябре 1942 г., да и то менее суток. Тогда наша столица выглядела сурово и настороженно, еще действовал режим светомаскировки, во всем чувствовался напряженный ритм жизни огромного города, ставшего и штабом, и арсеналом борьбы с захватчиками. Совсем иной увидел я Москву в июне 1945 г. – торжественно праздничной, ярко освещенной по вечерам электрическими огнями. В облике москвичей, отражавшем настрой всей нашей огромной страны, озабоченность периода войны сменилась искрящейся радостью и гордостью одержанной Победой, возможностью вернуться к мирному созидательному труду, уверенностью в завтрашнем дне.

И вот наступил незабываемый день 24 июня. Праздник на Красной площади, вылившийся в великое торжество советского оружия и демонстрацию мощи социалистического государства, начался парадом войск. Один за другим торжественным маршем проходили сводные полки фронтов. В их рядах были лучшие из лучших, и об этом говорили боевые ордена и медали на их груди. Так, в сводном полку нашего фронта было 77 Героев Советского Союза.

Среди участников Парада Победы я узнавал и прославленных воинов 38-й армии.

Вот идет 20-летний старший лейтенант Л. П. Кармазин, который особенно запомнился мне при взятии Оломоуца. Это было 7 мая 1945 г., когда 875-й самоходно-артиллерийский полк ворвался на восточную окраину этого города. Вскоре он успешно продвинулся в центр. При этом и отличилась первая батарея полка под командованием старшего лейтенанта Л. П. Кармазина. Овладев центральной площадью города, она уничтожила здесь несколько танков 8-й танковой дивизии. Кармазин установил связь с жителями Оломоуца, и они с готовностью помогли разобрать баррикады, устроенные гитлеровцами на улицах. Это способствовало продвижению вперед не только всего полка, но и наших стрелковых частей, быстрейшему очищению остальных районов города от врага, предотвратило его разрушение.

За смелые и решительные действия полк был награжден орденом Александра Невского, а Л. П. Кармазин – орденом Красного Знамени{351}.

В другом ряду я увидел старшину У. А. Рыбака, для которого война началась 22 июня 1941 г., а закончилась в Праге. Он участвовал в боях на Ленинградском, Воронежском, Центральном, 1-м и 4-м Украинских фронтах. Еще на Карельском перешейке в начале войны У. А. Рыбак подбил и уничтожил гранатами и бутылками с горючей смесью 10 вражеских танков. Потом стал разведчиком. На его счету было 57 добытых "языков", около 200 вражеских солдат и офицеров он уничтожил. За свои подвиги разведчик Рыбак был награжден Золотой Звездой Героя, орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны I степени, Славы II и III степени, медалями "За боевые заслуги" и "За отвагу".

Таковы были участники Парада Победы. Герои из героев, храбрейшие из храбрых, сыновья нашего социалистического Отечества.

Впереди нашего полка шел командующий фронтом генерал армии А. И. Еременко, за ним в одной шеренге командармы: А. А. Гречко, В. Н. Жданов, автор этих строк, П. А. Курочкин и А. И. Гастилович, затем – командование сводного полка А. Л. Бондарев и Л. И. Брежнев. Высокоторжественным, полным глубокого значения явился момент, когда знамена повергнутого врага были брошены к подножию Мавзолея Ленина.

После парада должна была начаться демонстрация трудящихся, но ее пришлось отменить из-за дождя. И все же тысячи людей заполнили не только Красную площадь, но и все прилегающие к центру улицы Москвы. Их восторг не поддается никакому описанию. Народное гулянье затянулось до поздней ночи. Воинов, от солдат до маршалов, обнимали, целовали, долго не отпускали.

Радость и счастливые слезы, возгласы "Ура!" и "Слава партии, воинам и труженикам тыла!" – все слилось в единый порыв ликующего народа, вынесшего все невзгоды и тяготы войны, выковавшего великую Победу.

На следующий день, т. е. 25 июня, в Кремле был устроен прием руководителями партии и правительства участников Парада Победы. На нем присутствовали воины от рядового до маршала, а также виднейшие деятели науки, техники, литературы и искусства, стахановцы столичных предприятий и ударники колхозных полей. Здесь царило то же радостное, приподнятое настроение. Произносились тосты во славу советского народа, нашей социалистической Родины, Коммунистической партии. На приеме я впервые увидел И. В. Сталина. Радостной для меня была встреча и с М. И. Калининым и К. Е. Ворошиловым, с которыми я встречался еще в двадцатые годы, а также с другими руководителями партии и правительства.

После провозглашения тостов за великую Победу и за героическую Красную Армию к столу, за которым они сидели, приглашались один за другим командующие фронтами и армиями. Начали с действовавших на севере. Вскоре дошел черед и до нас. Вслед за командующим 4-м Украинским фронтом генералом армии А. И. Еременко и командующим 1-й гвардейской армией генерал-полковником А. А. Гречко вышел я, затем командующие 60, 18 и 8-й воздушной армиями генерал-полковник П. А. Курочкин, генерал-лейтенант А. И. Гастилович и генерал-лейтенант авиации В. Н. Жданов. У каждого в руках была рюмка с вином.

Когда я представился Верховному, он поздоровался и, оглядывая меня, сказал:

– Так вот ты какой... А я представлял тебя похожим на Тараса Бульбу, выразительным жестом он как бы изобразил мощную широкоплечую фигуру с длинными казацкими усами. И, улыбнувшись, спросил: – Почему худощавый? Может, сам не ешь и войска свои не кормишь?

Я ответил в том же шутливом тоне:

– Таков я от природы, товарищ Сталин, а войска, которыми командую, на питание не жалуются.

– Это хорошо, – заметил Сталин. И пригласил меня, после того как я представлюсь членам правительства, вернуться к нему, чтобы вместе выпить по рюмке вина.

Я так и сделал. Но пока ходил, от волнения расплескал вино, осталось меньше половины. Когда я вновь подошел к И. В. Сталину, он это заметил, взял со стола бутылку, наполнил мою рюмку и поднял свою. Мы чокнулись и выпили за великую Победу советского народа над фашистской Германией.

Вернувшись на свое место и глядя на продолжавшуюся праздничную церемонию, я думал о трудном пути, приведшем нас в этот величественный, сияющий огнями Георгиевский зал, чтобы отметить торжество Победы над самой темной силой капиталистического мира – германским фашизмом. Эта мысль, видимо, владела каждым участником приема.

Все наше внимание было приковано к руководителям государства и партии, умело мобилизовавшей весь советский народ и ресурсы страны на достижение Победы. Центральной фигурой среди них был И. В. Сталин. И это вполне понятно. Ведь партия и ее Центральный Комитет на период войны возложили на своего Генерального секретаря ЦК обязанности Председателя Государственного Комитета Обороны и Верховного Главнокомандующего. Известно, что такая централизация власти на период Великой Отечественной войны являлась необходимостью и сыграла важную роль в разгроме врага.

Дальновидная политика ленинской партии, ее многогранная всеобъемлющая деятельность явились важнейшим источником Победы. Она вдохновляла на борьбу с врагом весь советский народ и была поистине сражающейся партией. Лучших своих сынов она послала на передний край битвы с фашизмом, в которой отдали свою жизнь во имя Победы почти 2 млн. коммунистов – свыше половины состава партии к лету 1941 г. Но ее ряды не поредели. За годы войны наша партия выросла более чем в полтора раза{352}. И это явилось ярким свидетельством единства партии и народа в борьбе за завоевание Победы, за свободу и независимость социалистической Родины, за мир и счастье всех народов.

Победой закончилась Великая Отечественная война, равной которой не знала история человечества. Международное значение нашей Победы состоит в том, что советский народ и его армия не только отстояли завоевания Великой Октябрьской социалистической революции, но и спасли народы мира от угрозы фашистского порабощения. Победа над фашизмом коренным образом изменила обстановку в мире и открыла эру социалистических революций в странах Европы и Азии, нового мощного подъема национально-освободительного движения угнетенных народов на других континентах.

Пройдут годы, десятилетия и целые века, а наши потомки будут вечно благодарны участникам событий тех лет за то, что они отстояли честь, свободу и независимость нашей Родины. Никогда не изгладится из памяти настоящего и грядущих поколений великий подвиг советского народа во имя мира и прогресса.

* * *

Шли дни, теперь уже мирные. Войска 38-й армии после окончания боевых действий сосредоточились восточнее Праги, а штаб – в Кутна-Гора. После отдыха и возвращения участников Парада Победы из Москвы, в начале июля 1945 г., войска армии начали марш на Родину. Мы вновь проходили по земле братских нам Чехословакии и Польши, освобожденных нашими воинами и обильно политых их кровью. Здесь оставались дорогие сердцу могилы многих из тех, кто не дожил до победных залпов, прозвучавших в Москве 9 мая. Мы склоняли знамена над этими могилами, прощаясь с павшими боевыми товарищами, чей подвиг во имя спасения человечества от фашизма никогда не померкнет.

Страницы минувшего

Трудно рассказать о всей своей жизни, да я и не берусь это сделать. Попытаюсь лишь дополнить свои воспоминания о войне некоторыми страницами минувшего, особенно теми, что относятся к детским и юношеским годам, а также к основным вехам биографии.

Родился я 11 мая 1902 г. в селе Гришине Бахмутского уезда Екатеринославской губернии. Этот уголок Донбасса тогда, в начале века, представлял собой бескрайнюю ковыльную степь, изрезанную полями и прочерченную двумя небольшими речушками. По их берегам и раскинулось на много километров большое село Гришине.

Местность здесь была очень живописная. Летом село утопало в фруктовых садах. По берегам речек росли красивые ивы и вербы. За селом лежали большие пруды, или, как у нас их называли, ставки. У одного из них – чудесный лесок. Он был невелик, но в нем росли крупные лиственные и частью хвойные деревья с роскошными кронами и пышной зеленью. Особенно хорошо было укрыться в жаркую погоду в их прохладной тени. Сюда по вечерам и в праздничные дни стекалась молодежь села. Девчата и парубки затевали веселые игры и танцы под гармонь, пели чудесные песни. Отсюда как на ладони была видна вся окружающая местность. Поближе к воде – густая трава, дальше – огороды, лен и конопля. За ними во все стороны – ровная степь и поля, засеянные пшеницей, ячменем, овсом, бахчи с сочными и сладкими дынями и арбузами. Много дичи, степной птицы, перекликавшейся весенней и летней порой на разные голоса. Быть может, о таком уголке когда-то писал А. К. Толстой:

Ты знаешь край, где все обильем дышит,

Где реки льются чище серебра,

Где ветерок степной ковыль колышет,

В вишневых рощах тонут хутора,

Среди садов деревья гнутся долу

И до земли висит их плод тяжелый.

Шумя тростник над озером трепещет,

И чист, и тих, и ясен свод небес,

Косарь поет, коса звенит и блещет,

Вдоль берега стоит кудрявый лес,

И к облакам, клубяся над водою,

Бежит дымок – синеющей струею.

Ты знаешь край, где нивы золотые

Испещрены лазурью васильков,

Среди степей курган времен Батыя,

Вдали стада пасущихся коров,

Обозов скрип, ковры цветущей гречи,

И вы чубы – остатки славной Сечи!..

Многое в этих вдохновенных словах поэта напоминает мне родное село. Но, увы, не все. Наш край действительно "дышал обильем", но лишь для немногих.

Село Гришине возникло еще в екатерининские времена, когда в эти места, тогда пустовавшие, двинулись переселенцы, по большей части беглые крепостные, русские и украинцы, а также поляки, греки, болгары, искавшие лучшей доли. Селились здесь также и запорожские казаки. Екатерина II посвоему определила судьбу этого края. Крепостничества здесь не было, но все же лучшие земли и все природные богатства попали в руки помещиков и богатых колонистов, главным образом немецких и польских, таких, как Вестингауз, Судерман, Винц, Классин, Роговский, Ковалевский. Были здесь и крупные русские землевладельцы – Ларин, Перепечай и другие.

Помещики стали обладателями тысяч и десятков тысяч десятин земли. От 100 до 1000 десятин имели немецкие колонисты. На основную же массу населения, в том числе и жителей нашего села, распространялась норма – 1,5-2 десятины "на Душу", причем эти наделы выделялись на самых неудобных, наименее плодородных участках.