Текст книги "Дорога к озеру Коцит (СИ)"

Автор книги: Кирилл Каратаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)

Глава 7. Лабиринт. Часть 7

Не успели мы пройти и ста метров, как рядом с нами словно распахнулось окно. Туман рассыпался в разные стороны, а на нас уставилась большая, кричаще-синяя птичья голова, венчающая вполне дьявольское тело. Приоткрыв длинный узкий клюв, дьяволоптица издала хриплый обличающий звук и, как-то сразу после этого загрустив, мгновенно затерялась в снова окутавшем пространство тумане.

– Видишь, как нас здесь встречают, крылатая, – я поудобнее перехватил изнывающие от скуки топоры.

– К сожалению, – леди явно была не в восторге от увиденного. Впрочем, я вполне одобрял её вкус в этом вопросе.

Через пять минут настороженной ходьбы мы упёрлись в обросшую мхом стену, высоту которой скрывал всё тот же не достаточно редкий туман. После короткого совещания мы выяснили, что Элати на свой страх и риск воспарит как можно выше и принесёт для нас более точные данные параметров местной архитектуры. Решение было одобрено единогласно при одном воздержавшимся.

Проклиная сквозь зубы свою невесёлую долю, Элати бросила на меня не слишком добрый взгляд и воспарила на поиски местных вершин. Сворачивать не хотелось и если эта стена имеет более-менее разумные пределы, то её вполне можно будет преодолеть без вреда для собственного драгоценного здоровья. Я едва успел проводить унёсшегося вверх ангела по традиции задумчивым взглядом, как меня уже отвлекли для новой беседы.

– А покурить, покурить, не богат ли? – на меня снизу вверх хитро-жалобно смотрел старый безногий дьявол, довольно уверенно сидящий на грубой деревянной каталке. В руке он сжимал явно доживающую свои последние дни, треснувшую в нескольких местах трубку, которой призывно махал у меня перед глазами. – Табачку, табачку бы мне. Давно я уже табачка хорошего не курил, так что и плохому рад буду. Выручи друг, сил нет – одни желания. А я уж отплачу, чем смогу. Хотя, честно говоря, могу я немногое, но зато от души. Угости, а?

Всё это он выпалил на одном дыхании, жадно ощупывая взглядом мои карманы, словно выискивая вожделенный табак. Думал я, в общем, не долго – табака ещё хватало, а вот информации нет. А этот вроде был более здравомыслящим, чем предыдущий осведомитель. Я набрал в руку до сих пор душистого табака и в меру щедро отсыпал в подставленные ладони безногого. Тот благодарно закачал головой и в миг забил едва не выроненную от спешки трубку. После этого он запустил руку под свою каталку и неожиданно выудил оттуда алеющий уголёк. Через несколько секунд он уже алчно затягивался лучшим табаком Ада, блаженно прикрывая глаза.

– Услуга за услугу, приятель? – я дождался его быстрого утвердительного кивка и продолжил, – Где мы?

– Откуда я знаю, – он недоумённо воззрился на меня, – здесь же руку свою с трудом разглядишь. Надо чуть подальше пройти, там светлее, там увидим, там поймём. Но ведь надо ещё пройти, а это бывает не просто. Я уже вряд ли дойду. А вот ты обязательно попробуй. Главное не забывай, что выход есть, даже если уже не видно дороги. Ведь не обязательно видеть, чтобы знать, хотя это конечно совсем не плохо. Ну, прощай, спасибо за табак.

В скорости отступления он вполне мог соперничать со своими двуногими сородичами. По крайней мере, уже через пару секунд я перестал замечать его низкий силуэт, облепленный туманом и дымом. Впрочем, шелест ангельских крыльев отвлёк меня от продолжения этих бесцельных раздумий. Элати, тяжело дыша, приземлилась рядом со мной, едва устояв при этом на стройных ногах.

– Нет там прохода, мастер, – она всё ещё не могла отдышаться. – Сплошная стена, и её конец это похоже не то, о чём мы можем мечтать.

– Ну и огонь с ней, – сказать, что я сильно расстроился, было бы очевидной ложью, – значит пойдём низом.

Я со всей возможной натянутой уверенностью направился в сторону, так недавно принявшую моего безногого собеседника. Вроде там должно стать светлее. Было бы неплохо, учитывая, что видимость была лишь в районе пяти метров. А это не совсем то расстояние, которое необходимо для элементарного комфорта.

А через минут десять обнаружилось, что табак я потратил не напрасно. Медленно, но неотвратимо туман стал редеть, открывая взгляду новые пространства. К сожалению ничего хорошего мне увидеть так и не довелось. Вместо порадовавшей бы сердце картины двери с надписью – «Выход», шагах в десяти от меня, откуда-то сверху опустилась гигантская бледная рука. Она погрозила нам грязным кривым пальцем, а потом встала на все свои пять конечностей в позе готового к броску ящера. Самое прискорбное в данной ситуации было то, что я напрочь не видел её Пути. Его просто не было, как будто рука была давно и надёжно мёртвой. Но для мёртвой она была явно чересчур подвижна и эмоциональна.

Внезапно по еле виднеющемуся в вышине предплечью, упоённо хохоча, полусбежал-полусъехал самый обычный с виду дьявол. В одной руке он держал угрожающих размеров чекан, а в другой изящный чёрный цветок. А вслед за этим воином-флористом с вершин руки стали появляться его коллеги по цветочной роте. Цветы у всех были разные, но все они были чёрные и изысканно красивые. И каждый цветок дополняло грозное оружие. По всему выходило, что мне, наконец, удастся испытать свои оскорблёно дремлющие топоры.

– Может, начнём, крылатая? – топоры бешено завращались в моих руках. – Или ты ждешь, когда они тебе на коленях преподнесут этот потенциальный гербарий?

– Просто не хотелось показаться невежливой, мастер, – она крутанула свой меч. – Хотя, наверное, о подобных мелочах думать уже поздно.

Я специально не хотел бить по Путям вставших срывающимся с места полукругом дьяволов. Хотя так, конечно же, было бы проще. Но мои новые братья по войне требовали честной схватки. Взгляд на взгляд, сталь на сталь, жизнь на жизнь. И я, наверное, несколько поспешно решил уважить этот глупый, но сладкий каприз, тем более, что всегда сохранялась возможность перейти к более прагматичным способам ведения боя.

Сверкающим мгновением мой топор вырвался из руки и вонзился в лоб одному из дьяволов, прорубив его более чем до половины. В следующий миг выпавший из ослабевших пальцев цветок громко и жалобно закричал. Лишь Великое Пламя знает, как цветок мог кричать, но он именно кричал, кричал весь тот недолгий срок, который летел до земли. А, коснувшись мокрой грязи, щедро покрывающей землю, он обречённо затих, увядая на глазах.

Всё это продолжалось не более пары секунд, за которые цветочные воины уже успели сорваться со своих мест. В рычащем приветствии они были удостоены чести скрестить с нами клинки.

Увернувшись от тяжёлого шестопера, я удачно отмахнулся, врезавшись топором в легко поддавшийся, несмотря на броню, бок и в длинном кувырке оказался рядом с уже попробовавшим местной крови топором. И ему она явно пришлась по вкусу. С леденящим рёвом мой пьяный битвой дуэт рассекал железо, плоть, кости и немного воздуха.

Над головой мелькнул широкий изогнутый меч, рядом с рукой прошло блеснувшее остротой копьё, в сантиметре от лица пронеслась дробящая сам воздух булава. Я сильно и, наверное, совсем неоправданно рисковал, но светлый огонь как же мне в этот момент было весело. Как давно я уже не получал удовольствия от простой схватки. Когда не надо много думать и сожалеть. Когда всё мгновенно и просто. Когда прав тот, кто остался стоять, и никто не упрекнёт его в ошибке. Потому, что некому будет упрекнуть.

Между тем цветы продолжали кричать. Кричать неистово и искренне. Случайно я заметил, как Элати в изящном выпаде срубила несколько пальцев с держащий цветок руки дьявола. На этот раз закричали оба – и дьявол, и цветок. А в следующую секунду дьявол упал на землю, и упал он мёртвым. И умер он не от огорчения из-за потерянных пальцев, а от утраты связи с цветком. Утраты даже на мгновение.

Присмотревшись повнимательнее, я увидел, что у них был один Путь, один на двоих. Связь их была крайне непрочна, но до предела фатальна. Простой отрыв одного от другого даже на миг означал смерть обоих. Это был странный, неестественный, но в тоже время какой-то неуловимо благородный симбиоз.

Я вонзил свой топор в грудь последнего дьявола. Элати уже победно встряхивала свои грязно-серебряные волосы. Последние отчаянные крики застывали в прохладном воздухе. Топоры довольно облизывали свои окровавленные щёки. Первый их бой в моих руках явно удался.

Я вновь перевёл подозрительный взгляд на отбивающую бессвязный такт руку. Та же, увидев бесславную кончину своих эмиссаров, изобразила упругий прыжок и исчезла из виду. А на том месте, где она располагалась, остался стоять чудовищных размеров дьявол, который от сапог до длинных волос был буквально усеян теми самыми чёрными цветами. В его руках не было оружия, только цветы, выглядящие одновременно нежно и почему-то очень опасно.

Этот представитель местного Ордена Цветов выглядел более чем серьёзно, в связи с чем я решил более не пренебрегать своими профилирующими способностями. Его Путь предстал передо мной тонкой, но крепкой паутиной. Даже я с трудом мог отличить Путь самого дьявола от Путей цепляющихся за него цветов. Но, различив его, я всё же ударил. Ударил сильно и наверняка. Но, увы, это вызвало лишь лёгкий толчок в сторону. Не сильно расстроившись, я дёрнул Путь наугад выбранного цветка. К некоторому удивлению эффект оказался примерно таким же. Разгадка такой неуступчивости в общем оказалась проста. Дёргая один Путь, мне невольно приходилось прилагать усилия, как если бы я одновременно работал с несколькими сотнями Путей. И Путей не самых слабых. Ну что ж, вероятно в очередной раз всё придётся решать весёлой сталью.

– Отличный букет, а, крылатая? – я, не спеша, пошёл вперёд. – Не отставай, а то я оборву его один.

– Да хоть оборвись, – огрызнулась, видимо уже навоевавшаяся леди. Однако, противореча своим словам, зашагала со мной в одной шеренге.

Цветочный воин между тем задумчиво улыбнулся и пошёл нам на встречу. И вот, когда до первого стального взмаха, оставались пересчитанные заранее мгновения, дьявол вдруг легко выбросил вперёд свои длинные толстые руки. Тысячи чёрных лепестков гневно-разбуженной стаей слетели с его, тут же потерявшегося в их плавно-бешенном метании, тела.

Лепестки бросились на нас, укутывая серо-мерцающим одеялом. И это одеяло было, увы, не мягким. Каждый дотянувшийся до меня лепесток нестерпимо обжигал, а порой и жестко резал обнажённую кожу. В голову ударил сладкий дурманящий запах, в рот попала заставляющая кашлять пыльца, глаза наполнились слезами. Я бросился в сторону, но лепестки, словно туча голодных насекомых, не отставали от меня ни на миг. А возможно их просто было так много, что мне уже, увы, не было суждено дотянуться до спасительного края этой жалящей клетки.

Я уже начал терять некоторые небезосновательные надежды на благополучное завершение наших странствий, но вдруг очередная порция нацелившихся на моё лицо обрывков цветов отлетела в сторону, гонимая лёгким порывом непонятно откуда взявшегося здесь ветра. Следующий куда уже более мощный порыв отогнал от меня уже почти всю приблизившую меня к панике компанию. А ветер всё дул и дул, разгоняя чёрные лепестки во всех известных направлениях.

Я обернулся. Шагах в двадцати от меня, гневно парила Элати. Сильными, широкими взмахами её крылья неумолимо гнали прочь чёрные осколки местной флоры. Смертоносные лепестки, словно испуганные птицы, суетливо разлетались во все стороны, не в силах парировать яростные аккорды ангельских крыльев.

Мои лёгкие упоённо заглатывали вновь относительно чистый воздух, а мой взгляд азартно искал нашего цветочного рыцаря. Сложно было что-либо разглядеть в хороводе метающихся лепестков, но в этот раз мне наконец-то повезло. На мгновение в чёрно-цветочном вихре промелькнули недоумённо-зелёные глаза. Этого мгновения мне хватило с избытком. Памятуя о том, что сдвинуть нашего врага-флориста с места крайне не просто, я решил не быть слишком требовательным и подойти самому.

Я с силой дёрнул свой Путь, в доли секунды притягивая себя к любителю цветов. В голову вновь ударил приторно-сладкий аромат чёрных бутонов, но мой топор уже нёсся к своей, заранее определённой цели. Я ударил туда, где было меньше всего едва не доконавших меня лепестков – по ногам. Взревев, сталь весело рубанула по незащищённому колену, вызвав у моего противника обескураженный крик. Он обреченно упал на покрытую цветами землю, а в следующий миг мой топор опустился на приютившую чёрный венец голову.

– Светлеет, мастер.

Элати явно устала от нескончаемого тумана. Уже несколько часов мы продирались сквозь его всё истончающиеся, но неисчезающие нити. И вот, наконец, белые волокна начали потихоньку покидать наше общество. А впереди неторопливо вырастала очередная стена, на этот раз не слишком высокая и к тому же имеющая вполне приемлемый проход.

– Зайдём, крылатая? – вопрос был исключительно риторический. Леди, вероятно, понимала это так же хорошо и не удостоила меня ответом. Впрочем, я на него и не рассчитывал.

Мы вошли под холодные своды просторной арки и, преодолев несколько десятков метров, вышли на небольшую и действительно относительно светлую площадь. К некоторому сожалению, мы оказались не одиноки в своём присутствии на ней. Более того, как виделось, мы чуть не опоздали, хотя не лучше ли бы было опоздать?

На площади шла казнь. В центре стоял грубо сделанный эшафот, на котором находились два дьявола. Один обречённо положил увенчанную редеющими волосами голову на широкую колоду, а другой с чёрной повязкой на лице меланхолично точил огромный топор с пятнами ржавчины на лезвии. Оба хранили умиротворенное молчание, словно заранее обо всём договорились и теперь не хотели оскорблять разговорами разворачивающийся ритуал.

Столь же молчаливыми были и немногочисленные зрители, в расслабленных позах стоящие вокруг эшафота. Взгляды их были лишены всякой заинтересованности в происходящем, но, несмотря на это, эти же взгляды были безапелляционно прикованы к участникам действия.

Наконец меланхоличный палач прекратил точить орудие казни и теперь оценивающе смотрел на обнажённую шею своего подопечного. Слегка дотронувшись острым лезвием до кожи обречённого, он поднял над головой топор и резко бросил его вниз. С глухим стуком отрубленная голова упала с эшафота и покатилась к ногам зрителей. Те же задумчиво смотрели на неё и, как казалось, не собирались расходиться удовлетворённые увиденным зрелищем.

– И зачем он вспомнил?

Оглянувшись, мы увидели немолодого, высокого дьявола, который недоумённо качал своей седой головой. В глаза бросилась его чересчур богатая одежда и пару перстней с огромными драгоценными камнями. Его взор был прикован к пустым глазам отрубленной головы. Впрочем, он довольно быстро перевёл его на своих невольных слушателей, – на нас.

– Ведь все давно забыли, а он вспомнил, – дьявол осуждающе взмахнул рукой, – и что в итоге? Правильно, – он одобрительно кивнул ангелу, – всё как всегда. В итоге выяснилось, что вспомнил зря. А ведь как радовался, когда, наконец, обрёл эту роковую память. Как смеялся над нами, сколько пошлых шуток слетело с его языка. А мы ведь в начале даже его не поняли. Казалось бы, ну вспомнил и вспомнил, что ж с того. Но ведь там где вспомнил один, вполне могут вспомнить и другие. Нет, ну я же прав? – дождавшись моего утвердительно-равнодушного кивка, он продолжил. – А других ведь может оказаться достаточно для того, чтобы они вспомнили что-то ещё, а потом ещё и ещё. А это, на мой взгляд, уже многовато. Но мне кажется, он всё же понял, что не прав. И он не осуждал нас. И даже в чём-то согласился. Но, наверное, уже было слишком поздно. Вы как считаете?

– Наверное, – я не сильно вник в перипетии местных взаимоотношений. – А не подскажете, как поскорее забыть это место?

– Надо бежать, – он немного взволнованно посмотрел на меня, – отсюда надо бежать и ни в коем случае не оглядываться. И я бы вам настоятельно советовал бежать уже сейчас, пока ещё не поздно. К тому же, вас уже зовут.

Я посмотрел в указанную им сторону. Из противоположной арки выглядывала печально знакомая нам рука. Резковатыми движениями она манила к себе. Манила настойчиво и нетерпеливо.

– Беги, – не любящий вспоминать дьявол легко подтолкнул меня, – надо.

Глава 7. Лабиринт. Часть 8

Честно говоря, бежать в объятия огромной, абсолютно нереальной руки совершенно не хотелось, но я почему-то понимал, что дьявол прав и что сейчас вариант у нас только один. Пока один, а скоро их не будет вообще.

Бежать я, правда, всё равно не стал, но шаги мои были достаточно поспешны. Стараясь не замечать сомневающихся в моей благонадёжности ангельских взглядов, я прошёл мимо печально сидящего палача и прямым курсом направился к манящей руке. Впрочем, как только я оказался шагах в десяти от входа в арку, рука как-то суетливо исчезла в её довольно тёмном проёме. Послав в огонь тревоги и сомнения, я решительно ввалился вслед за ней.

Арка благополучно вывела нас на темноватую, но вполне просматриваемую аллею. Серые камни дороги равнодушно взирали на нас снизу вверх. Высокие, лишённые листьев деревья тихо шептались между собой, не обращая на нас драгоценных капель своего внимания. В конце аллеи стояла рука, нетерпеливо барабаня пальцами по оскорблённо вскрикивающим камням. Увидев, что мы, наконец, пришли, она отбила последний безумный аккорд и призывающее скрылась за одним из деревьев.

– Куда мы идём, мастер? – голос у леди был довольно злой.

– К сожалению, крылатая, здесь важно не куда, а откуда, – я с грустью посмотрел на хмурую дорогу. – Не отставай.

Вряд ли эта аллея пользовалась успехом у местных влюблённых и ищущих уединений для раздумий. Здесь явно было не место для любви и светлых мыслей. Здесь вообще было не место для прогулок. Атмосфера не враждебности, но ощутимого раздражения нашим невольным визитом наполнила окрестности. Звуки шагов казались слишком громкими, а мысли чересчур тревожными. Деревья прекратили шептаться и теперь напряжённо нависали над нашими головами.

Внезапно из-за одного тёмно-серого изрезанного морщинами ствола выглянуло большое узкое лицо неясной видовой принадлежности. Лицо усталое и печальное. Оно искательно посмотрело на нас, и добавило к своему облику остальные части тела. Почёсывая украшенную редкими волосками голову, на дорогу вышел странный субъект в рваном ниспадающем до земли халате, из карманов которого выглядывали корешки книг. Он остановился напротив нас, пряча глаза и нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Ну? – я откровенно торопился.

Длиннолицый бросил на меня полугневный взгляд и шумно задышал, вероятно готовясь для ответной речи. Слава огню, эта подготовка не заняла много времени.

– А вы знаете, как здесь скучно? – он вопросительно пробежался глазами по нашим лицам и, видимо не найдя там понимания, продолжил. – А я знаю. И знаете почему? Потому что я бездарность. Я не смог сделать ничего, для того чтобы здесь стало весело. Просто не смог придумать.

– Дай пройти, – не хватало мне только душевных изливаний от затосковавших аборигенов.

– Да я разве держу, – он ещё больше погрустнел, но тут же вновь оживился. – У меня ведь было столько идей. Столько гениальных идей. Вернее это тогда казалось, что гениальных. А всё превратилось вот во что. Грязь, туман и сонм недоделанных персонажей.

– Каких персонажей? – вопрос пронёсся сквозь мысли и коварно вырвался вслух.

– Недоделанных, – он утраченно вздохнул, – какая-то рука, какие-то цветы. И не осталось места ни для любви, ни для покоя.

– Ты о чём, приятель? – я даже представить не мог, что это место может стать ещё более непривлекательным.

– О чём?! О чём?! Вот о чём! – он начал вытаскивать из своих объёмистых карманов потрёпанные книги и с чувством бросать их себе под ноги. – Вот она! Вся моя жизнь! Все мои мечты! Все бессонные ночи! Вот она! – он широким жестом обвёл рукой окружающий пейзаж, – Нравится?!

– Не уверен, – я дипломатично пожал плечами. Внезапная догадка ударила в голову. – Так это твоя работа?!

– Моя, – длиннолицый горестно кивнул. – Я ведь даже переписывал. Сколько раз я переписывал, а так ничего и не вышло. Сколько раз я думал, что на этот раз всё будет иначе, но нет. Нет! Нет! Нет! – он начал топтать свои неудавшиеся шедевры. – Всё это зря, вся жизнь зря. Я ведь даже конец ещё не придумал, – он как-то резко успокоился и начал собирать несколько свою помятую литературу, – а может, никогда и не придумаю.

Он печально вздохнул и с гордой тоской уставился на что-то над нашими головами. Свои книги он бережно держал в руках, и я с какой-то очевидностью понял, что он никогда от них не откажется. Пускай всё, что он написал, не стоило ни бумаги, ни взоров, которые на неё опускались (опускались ли?). Пускай он знал, что никто никогда не оценит его творение. Но разве можно сказать, что он создавал его зря. Ведь он мечтал, он грезил, он улыбался, когда находил, как ему тогда казалось, ту самую мысль, именно ту идею, которая перевернёт всё и навсегда. И даже сейчас, понимая, что проиграл, понимая, что его дорога так и не стала нужна и прекрасна, он всё же в глубине своей исстрадавшейся души верил, что его рукой двигала великая истина. И пусть он умрёт без наград и славы, он умрёт с чувством, что сделал неизмеримо больше, чем все те, кто презрительно обходил стороной его глупый и безталантливый мир. Ведь он хотел сделать чудо, и неужели он виноват в том, что так ничего не вышло. Ведь он был так счастливо уверен в своей правоте. И всегда, на самом краю бездонной пропасти его души будет смущенно топтаться обречённая надежда. И ведь она так никогда и не сделает последний роковой шаг.

– Послушай, дружище, – меня признаться, всё же больше волновали более приземлённые материи, – нам тут один из твоих… персонажей сказал, что надо бежать. Не наврал ли?

– Нет, – создатель этого безумного мирка вынырнул из своих тоскливых раздумий, – нет, не наврал. Бежать действительно надо и чем быстрее, тем лучше, – он как-то нехорошо улыбнулся. – А то вдруг придумаю таки конец, и тогда бежать будет уже точно некуда. А ведь как будет хотеться.

– А тропинку не покажешь? – мелькнула отчаянная мысль, что может хоть сам автор знает, где здесь верный путь.

Он довольно равнодушно посмотрел на меня. – Откуда мне знать? Я не умею бегать.

– Ну, тогда дай пройти, – я бегать умел и желал.

Длиннолицый несколько обиженно дёрнул щекой, опустил голову и, не прощаясь, побрёл в глубь аллеи творить и искренне сожалеть о сотворённом. Его закутанная в халат фигура медленно и печально скрылась между тёмными безликими деревьями.

– Вот так, крылатая, – я продолжил свое, увы, необходимое бегство, предлагая ангелу последовать моему единственно верному примеру – он написал, а нам разгребать.

Минут через десять аллея завершилась довольно надёжной с виду лестницей, решительно уносящейся вверх. Я попытался дотянуться взглядом до её конца и, как ни странно, мне это удалось. Высоко, но достижимо манящим маячком горел маленький квадрат дрожащего света. Дорога к этому свету заняла довольно значительный срок, но как и всё остальное она предсказуемо завершилась.

По ушам ударило метающимся шумом, глаза резанул яркий свет, который через секунду сменился пронзающей тьмой. А на смену тьме вновь пришёл свет. Мы оказались в огромной комнате, до откровенной тесноты забитой дьяволами. Они все что-то кричали, о чём-то просили, чего-то требовали. У некоторых на лицах была паника, у других наивная надежда, у третьих роковая решимость. Они подбегали друг к другу, о чём-то спрашивали и не получали ответа. Кто-то плакал, кто-то безумно смеялся.

Взъерошенный дьявол с огнём отчаяния в глазах метнул на нас дикий взгляд и через мгновение уже хватал меня за одежду, искательно заглядывая в лицо.

– А вы, вы знаете? Вы знаете, как мне убежать? Я так долго бегу, – он застонал, – я так устал! Ведь мне никто не показывал дороги. Никто не помогал. Никто не подавал руки, когда я падал.

– Аналогично, – признаться мне уже порядком надоело всеобщее местное нытьё по поводу своих нескончаемых печалей.

– Тогда пойдём вместе! Да, вместе! – он крепко схватил меня за руку. – Эй, дорогу! Дорогу! Мы должны бежать! Дорогу нам!

Он тянул меня за собой, расталкивая стоящих на нашем пути дьяволов и продолжая громогласно кричать. Поскольку у меня не было даже приблизительного плана каких-либо дальнейших действий, я умеренно-послушно следовал за своим нежданным провожатым, настойчиво увлекая за собой ангела. Создавалось стойкое ощущение, что этот беглец уже не первый раз ведёт кого-то этим маршрутом. Минусом было то, что насколько я мог понять, сбежать по этой дороге у него не получилось, несмотря на все старания. Однако я крайне рассчитывал, что, то, что не получилось у сотворённого писателем-неудачником дьявола, с достаточной вероятностью может пройти у вполне реального Хозяина Пути.

Не менее двадцати минут мы рассекали суетливую толпу, прежде чем перед нами открылся новый пейзаж. В одной из стен комнаты расположился просторный проём, который выводил всех желающих и достигших на широкий каменный мост, держащий на своих могучих плечах значительную часть местного населения.

Атмосфера здесь была примерно аналогична только что увиденной, за исключением одного с моей точки зрения существенного нюанса. В связи с тем, что перил у моста не имелось даже формальных, каждое лишнее неудачное движение грозило неминуемым падением, с пламя знает какой высоты. На моих несколько ошалевших от происходящего глазах, один из участников всеобщего бегства, пытаясь обогнуть суетящихся впереди дьяволов, оступился и, на мгновение зависнув над бездной, рухнул вниз, крича и извиваясь. Произведённый им эффект равнялся паре скучающих взглядов, уныло проводивших его в последний путь.

– Быстрее, быстрее! – между тем наш компаньон и не думал сбавлять набранный темп, – Уже близко! Но вот потом! Но сначала дойти!

Он продолжал немилосердно работать плечами, локтями, а порой и кулаками прокладывая нам узкую, но надёжную тропу вперёд. Неожиданно я понял, что автоматически помогаю ему, отталкивая Пути окружающих нас дьяволов. И к сожалению не могу поручиться, что это не привело к нескольким летальным исходам. Ведь перил, как я уже замечал, у моста не было.

Не менее получаса мы продирались сквозь густую, несмолкающую толпу, а потом вдруг резко остановились. Мост кончился. И кончился он, увы, тревожной пустотой. У строителей явно было несколько своеобразное чувство юмора. До противоположного края было не менее ста метров над пропастью. На последних метрах недоделанного моста, как и везде, толпилась куча дьяволов. Однако здесь было значительно тише, чем в уже пройденных местах. Дьяволы неуверенно топтались на самом краю, вожделенно смотря на противоположную сторону и со страхом заглядывая вниз.

Неожиданно на недостижимой стороне появилась уже почти родная нам рука и сделала знакомый манящий жест. Словно повинуясь этому молчаливому приказу один из дьяволов, безумно оглядевшись, пронзительно закричал и, раскинув руки, бросился через пропасть. Через минуту его полный отчаянной надежды крик смолк в тёмных глубинах провала. Рука же осталась спокойно стоять, не делая больше попыток пригласить кого-либо на свою сторону.

– А теперь нам надо научиться летать, – наш проводник оглядел нас восторженным взглядом. – Просто научиться летать.

– А что, крылатая, – я невольно усмехнулся, – похоже нам, наконец, повезло. Придётся делать то, на что мы более-менее способны.

– Так сделаем это, мастер? – леди уже скинула грязный плащ, обнажив свои заблиставшие белизной крылья

– А я? Я ведь с вами? – местный беглец жалобно заглядывал нам в глаза. – Я так давно бегу, я так устал. Я так хочу летать.

– Можно и с нами, – я решил вознаградить дьявола за невольно оказанную им помощь. – Бери разбег, приятель.

Мы вместе устремились к роковому для прочих краю. Не посмев оскорбить полёт Элати своим вмешательством, я с силой рванул Путь увязавшегося с нами дьявола, не забыв конечно и про свой собственный. Мы опьянённо взмыли над нещадящей бездной. Позади раздались крики и проклятия, а впереди рука весело хлопнула пару раз об задрожавшую землю, будто аплодируя нам. Завершив предполагаемые овации, несоразмерная конечность торопливо отступила в нависающую сбоку тень.

Благополучно преодолев необходимые метры, мы довольно удачно приземлились на каменистую поверхность «той стороны». Захваченный мной дьявол неверящими глазами огляделся вокруг и радостно закричал.

– Я умею летать! Я умею летать! – он скакал и смеялся, размахивая руками и широко раскрывая рот. – Летать! А теперь, – он восторженно посмотрел в пропасть и повернулся к нам, – теперь мы побежим дальше.

– Побежим, – я задумчиво смотрел вперёд на проход между голых скал, – обязательно побежим, только уже не так дружно, – тащить этого парня за собой всю оставшуюся дорогу я точно не собирался. – Ты беги первый, а мы чуть попозже.

Сначала он недоумённо посмотрел на меня, а потом, будто что-то про себя решив, хитро подмигнул и, весело хохоча, побежал вперёд. Через полминуты его звонкие шаги затихли, и мы снова остались вдвоём. Элати с сожалением вновь накрыла свои крылья, вероятно, уже до пьяных огней надоевшим ей плащом и вопросительно-требовательно воззрилась на меня.

– Идём, крылатая, идём, – а ведь так хотелось присесть, – фактически бежим.

Проход в скалах вёл нас извилистой и скучно тропой. Не было ни кричащих дьяволов, ни враждебных оскалов, ни дурно пахнущих цветов. Только мы и камень. К сожалению, такая идиллия продлилась не так долго. Скалы начали постепенно смыкаться над нашими головами, одновременно расширяя дорогу. В итоге через час мы уже шли в очередной безразмерной пещере, в которую, слава огню, ещё проникали лёгкие лучики света. И вот когда я уже окончательно заскучал, откуда-то сверху прямо перед нами спрыгнула наша путеводная рука.

Она иронично-безглазо уставилась на нас, заставляя тревожно готовиться к худшему. Меня по-прежнему крайне смущало отсутствие у неё хоть какого-либо подобия Пути. Такого не могло быть даже в этом, насквозь идиотском мире. Если нет Пути у неё, значит она мертва, и значит кто-то ей просто управляет. Кто-то, кого всегда скрывает тень. Кто-то умный и одинокий. Я быстро и педантично начал обшаривать окрестности в поисках этого безликого кукловода и неожиданно для самого себя нашёл. Где-то высоко, куда не доставал ни взгляд, ни свет я зацепился за вполне обыкновенный Путь. Мне показалось, что в этот момент его обладатель как раз хотел что-то предпринять, касаемо нашей очередной встречи, но на этот раз я решил оставить дебют за собой.