Текст книги "Дорога в неизвестность (СИ)"

Автор книги: Кирилл Ерохин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

– Молчи, Антон. Просто молчи, а лучше иди за остальными.

Бес сделал несколько шагов вперёд и обернулся.

– У каждого из нас своя жизнь, свои мечты и свой путь в этой жизни. Ты не вправе винить кого-то, если его мысли не совпадают с твоими.

Какие знакомые слова про Путь… не дай Бог сейчас проснуться и выяснить, что это все было очередным кошмаром.

***

– Нам направо, Бес,– я остановился возле ответвления Кутузовского кольца, уходившего на мосты.– До остановки и ещё раз налево.

– Нам там ловить нечего, Кир. Переходим на Анапское шоссе, держимся главной. Нам нужно дойти до Шиллеровской, она выводит прямым путём к вагоноремонтному. Не изобретай велосипед.

Я шёл вторым, потом десятка, замыкал отряд Борода. Он изначально пристроился в арьергарде отряда. Я не хотел и не собирался с ним разговаривать – подлости нет оправдания. Подойди, прямо скажи, и не было бы никаких проблем. Это я рассуждаю сейчас, со спокойной душой, перепсиховавшись. При любом раскладе решение Руслана привело бы меня к реакции, которую увидели все. Мог бы сказать лично, после всего, что мы прошли… обязан был сказать о своём решении мне первому. Борода шёл в самом конце, в пол-оборота держа тыл. Ну как это, Русик? Вытащить меня на эту авантюру, чтобы на середине слиться? И ради чего всё это?

Мы перешли на Анапское шоссе, открывшийся пейзаж мгновенно накинул депрессии – панельные пятиэтажки, стоявшие вдоль улицы были похожи на рай абстракциониста. Наполовину рухнувшие, с огрызками стен и покосившимися плитами перекрытия, они смотрели на нас ненавидящими безжизненными провалами окон. Говорят, что душа есть у всего, даже у домов: дом, наполненный радостью, выглядит светлым и добрым, а когда в него приходит смерть, он грустит вместе с хозяевами и даже лампы светят тусклее. А теперь все вокруг сквозит энергетикой смерти, от которой по спине невольно идёт озноб.

– Что планируешь делать дальше?– Бес пристроился рядом со мной.

– Сначала попасть на вагоноремонтный, а там видно будет. При любом раскладе, мне нужно попасть на Волчьи Ворота. Как это будет происходить, неважно.

– Планы грандиозные, в успех веришь?

– А то. Иначе бы не ввязался в эту авантюру.

Бес мотнул головой направо и мы зашли в проулок, переходящий в дорогу на вагоноремонтный завод.

– Отряд, контроль секторов, цель впереди.

Ребята заметно приободрились, я тоже перехватил автомат на случай стрельбы. Берег нового водоёма начинался почти сразу после поворота в проулок. По словам Беса, ближайшие 100 метров воды будет по щиколотку, потому что это всё же городская улица и на ней имело место перестилание асфальта. А дорогой к заводу никто не интересовался, оставляя на ней все выбоины без ремонта. Волной, образовавшейся после взрыва ракеты, снесло стены, окружавшие Лесной порт, и смыло его содержимое, превратив аккуратно сложенные пачками доски разного калибра в одно сплошное месиво. Вся эта адская каша разнесла многострадальный асфальт, углубив при этом и землю. Конечно, произошло это не по всей площади дороги, поэтому то тут, то там торчали из-под воды небольшие холмики. Природа же вернула себе изначальный вид, каким он был до высадки сюда адмиралов 200 лет назад: серо-зелёная вода, камыши и какие-то непонятные звуки, наверняка принадлежащие местной фауне. Сделав несколько шагов, я попал в яму и погрузился по шнуровку в воду. Этого мне не хватало – теперь шлепать с мокрыми ногами, а на дворе июль, добавить к этому факту то, что на мне ещё и берцы, вывод напрашивается сам собой – через час такой ходьбы нога сопреет и моими носками можно будет отмахиваться от любой живности. Забравшись на остатки бордюра, торчавшего сантиметров на пять из воды, я хотел снять ботинок, чтобы слить воду и выжать носок, но в нос ударил противный запах тухлятины. посмотрев под ноги, я выстрелил от неожиданности в нечто, лежавшее в полуметре от меня. Химическое оружие, как мозг больного учёного-генетика – передо мной лежало существо буро-зелёного цвета по размерам и телу напоминавшее кошку, только с мордой лягушки, вытянутым треугольным хвостом и шестью лапами. Самое страшное заключалось именно в этих лапах: четыре задних были похожи на лапы рептилии, а вот с передними дело обстояло совершенно иначе…они были уменьшенной копией человеческих, только с тремя толстыми пальцами. Я невольно перекрестился.

– Так теперь выглядят местные земноводные, – Бес присел рядом на корточки.– Это детёныш, взрослая особь покрупнее, да и позлее. Так что, купаться в этом озере не советую.

– Спасибо, а то я уже собирался раздеться,– скривился я.– И откуда ты все это знаешь? Ты же вроде в Лицее сидел?

– Во-первых у меня была связь с Центром. Во-вторых, попав в Городской Дом, я отправился в убежище, и пока ты бродил по городу, я занимался изучением отчётов разведки.

– Бродил по городу… ладно, подкол засчитан. Где ваша хваленая переправа?

– Двести метров за той постройкой по левую руку.

– Где твой броник и оружие?

– Мне и так нормально, хоть и непривычно. Футболка и штаны такого плана – не моё. Оружие – вот, – Бес запустил руку за спину и достал пистолет.– Узнаешь?

Хмыкнув, я пошёл вперёд. Что-то уж больно похоже все на больную фантазию: эта переправа, Харона ещё придумали. Но делать нечего, придётся идти дальше. Перестроившись на левую сторону улицы, мы прошли вперёд и приблизились к постройке – два бокса, закрытые тентом. Бес остановился возле первого и, аккуратно отодвинув тент, зашёл вовнутрь, следом зашёл я. Постройка оказалась продольной, разделённой на две части ещё одним тентом, висевшим посередине. В помещении было темно, только из-под внутреннего тента пробивался дневной свет, которого хватило, чтобы разглядеть непонятную громоздкую конструкцию, стоявшую в углу.

– Это их система передвижения. Насколько я понял из донесений, контролируется она с завода.

– Вал явно взят с кран-балки. Таких кранов было четыре в здании, ближайшем к заводской проходной,– я присел рядом, разглядывая вал.– Я понял, как эта система действует. Здесь и на заводе стоят валы, между ними натянут трос, который должен проходить через ролики на переправе. Крутят в одну сторону – вал разматывает трос здесь, наматывает там, и плот плывёт к заводу. Ну и соответственно наоборот.

– Как-то не особо правдоподобно,– появился рядом Борода.– Но, в принципе, реально – элементарная система блоков, доведенная до ума.

Не имея желания продолжать разговор, я развернулся и, отдернув тент, вошел во вторую часть постройки. Крайняя плита перекрытия отсутствовала, как и дальняя стена, превращая второй бокс в площадку. В полуметре от неё, покачиваясь на воде, находился тот самый плот со стоявшим у дальнего края человеком в балахоне, с накрытой капюшоном головой. Бес не обманул, конструкция и впрямь сделана по всем канонам инженерии: площадка плота была три на три метра и сколочена из двух или трех рядов шпал, уложенных по принципу паркета, по периметру через равное расстояние установлены столбики из толстого бруса, высотой примерно нам по пояс, через которые продеты канаты. Техника безопасности превыше всего. Посередине ближайшего к нам края стояла именно та блочная система, тросы от которой уходили в боксы, на противоположной стороне ещё один вал, только трос ныряет в воду и тянется в сторону завода. На первом валу из середины выходит железный прут, загнутый два раза под прямым углом, для удобства. Никаких выдумок и гениальных решений, только возвращаться нужно было самому. Интересно, зачем они её поставили? Знали, что в городе остались люди. Тогда зачем тратить такие колоссальные труды, когда северная проходная выходит на Мефодиевку…что-то в этой истории явно не стыкуется.

– Почему они поставили его здесь?– Борода стоял, почесывая голову.

– Потому что в этом месте была прокопана траншея, она же ливневая система города, откуда вода утекала в Цемес…,– я в последний момент ухитрился-таки подавить колкость.– Метров пять в ширину и столько же в глубину. Зачем искать фарватер, если можно спокойно плыть по накатанной. Уважаемый, нам бы на ту сторону попасть.

Человек обернулся и пошёл к нам неспешной походкой, остановившись у противоположного края. То, что я принял за балахон, больше проходило на католическую безразмерную рясу чёрного цвета с полами до самой земли. Только по тяжёлым шагам можно было понять, что человек шёл в ботинках. Как я ни старался заглянуть ему в лицо, у меня ничего не выходило: края капюшона сильно выдавались вперёд, ограничивая возможность увидеть внешность переправщика.

– Зачем вам на завод?– раздался скрипучий голос из-под капюшона.

– Мне нужно попасть на Элеватор.

– Оплата имеется?

– Есть деньги,– шагнул вперёд Бес.

– Деньги?– проскрипел Харон.– И что мне с ними делать?

Интонация у него была монотонной, но вопрос сквозил сарказмом. На «Прибое», да и в Лицее, думаю, тоже отношения были баш-на-баш. Только Центр выделился своей цивилизованностью, введя чёткую систему оплаты.

– Оружие? Припасы?– я стащил с плеч рюкзак и, достав банку тушёнки, протянул руку вперед.– Сделано в СССР, можешь убедиться, что я не вру.

– Бросай. Только повыше.

Не знаю, что творится в голове у этого безумца, но мне это и неинтересно, поэтому я сделал замах и подкинул банку вверх. Едва она взлетела метра на четыре от земли, со стороны завода раздался еле слышный хлопок. Через секунду банку, продолжавшую лететь вверх, разорвало на ошметки, осыпав содержимым воду. За моей спиной послышалось ответное щелканье затворов. Но важно было не это – вода, в том месте, куда упала тушёнка, пошла рябью и заколыхалась, похоже, внизу за мясо шла ожесточенная борьба.

– Переходи на плот,– переправщик никак не отреагировал на направленные на него девять автоматов.– Кто с тобой?

Бес молча шагнул на плот, а вслед за ним, заставив мои глаза вылезть на лоб, спрыгнул Борода, раскачав своим прыжком площадку.

– За них отдельная плата.

Я посмотрел на спутников, не желая говорить им ничего, потому что не хотелось устраивать разборки при бойцах и повернулся к переправщику, скидывая рюкзак.

– Конечно,– я запустил руку в рюкзак, нащупав две банки из четырех оставшихся.

– На месте отдашь,– Харон поднял левую руку в перчатке, вытащив её из-под полы, и плот медленно пополз в сторону завода.

– Бес… и ты тоже,– я повернулся на Руслана и Беса.– Какого хрена?

– Я еду с миссией мира,– улыбнулся Бес.

– Я его сопровождаю,– пожал плечами Руслан.

– Сговорились, сволочи? Ну будь по-вашему.

Я отвернулся, разглядывая пейзаж, точнее, гаражные кооперативы слева от переправы. Задние стены гаражей, мелькавшие через стволы деревьев, завалились от удара волны, вызванной взрывом, крыши кое-где покосились и обрушились, но в основном гаражи вроде целые, при желании, можно было и по ним перебраться. Интересно получается, деревья приняли на себя основную силу удара и остались целы, а бетонные стены покосило. Плот проплыл метров триста и моему взору предстал въезд в гаражный кооператив. Если бы не разрыв в стене, я бы ни за что не узнал его, потому что раньше для переезда через траншею лежало две бетонных плиты. Болото шло и дальше, скорее всего, оно уходило до самой Цемесской рощи, в место именуемое до войны «плавни». Если это так, то площадь болота просто огромная. В плавнях и до этого можно было без труда угодить в грязь – вроде шёл по тропинке, а нога по колено ушла вниз. Сколько бы камней мы не бросали в воду, она все равно сглаживается, стремясь к исходном состоянию. Точно так же происходит и с природой: сколько бы люди над ней не издевались, она всё равно возьмёт верх. Пройдут годы, может столетия, все постройки окончательно рухнут, ветер заметет их землёй, раскидывая семена растений, и наш уютный уголок в чаше гор опять наполнится лесами и свежестью. Возможно, жизнь перейдёт на новый виток и здесь опять поселятся люди. Только они будут другими – они будут помнить заветы и легенды предков о давней войне, уничтожившей весь мир.

– Какого хрена они творят?– голос Беса дрожал.

Я повернулся в ту сторону, куда смотрел он, и обомлел: отряд, сопровождавший нас, рассредоточился по улице. Несколько человек бежали к заправке, двое залазили на крышу, оставшиеся спрятались за стенами, выставив автоматы. Харон безучастно повернулся на тот берег, с которого мы отплыли, потом обвел нас взглядом и также спокойно поднял правую руку вверх. Несколько хлопков раздались с завода, в ответ тут же заработали автоматы. Несколько пуль вонзились в основание плота, заставив меня пригнуться.

– Какого чёрта творят твои люди, Бес?– заорал я прямо в лицо Антону скидывая АК и снимая его с предохранителя.– Мало нам было военных действий пару дней назад?

– Ты что удумал?– Бес схватил автомат за дуло.

– Доказать, что я не виноват в том, что происходит!– гаркнул я и открыл огонь по отряду.

Бойцы, не ожидавшие отпора с плота, попадали на пол. Тем лучше, встав в полный рост, я прицельно стрелял по укрытиям, стараясь не дать им шанса высунуться. Харон не проронил ни звука, все также стоя на плоту в полный рост. Автомат жалобно щёлкнул, словно извиняясь за кончившийся боезапас. Пока я тратил драгоценные секунды на перезарядку, ответные выстрелы выхватили щепки из столбиков с канатами, через мгновенье та часть троса, которая уходила к берегу, где находился отряд, повисла, а затем и вовсе упала в воду.

– Они отстрелили трос!– заорал Бес.– Как мы теперь вернёмся?

– Никак,– раздалось из-под капюшона.

– Да что вообще происходит?! Ты кто такой?!– потерявший самообладание Руслан подскочил к переправщику и рывком содрал с него капюшон и часть ткани.– Ух, ни хрена ж себе!

Повернувшись, я замер с отвисшей челюстью – на плоту стоял человек, голову которого полностью покрывали шрамы от ожогов. Бугрящиеся, словно черви, они тянулись через всё лицо, переходя на шею и дальше. На лицо без озноба вообще невозможно было смотреть – ушей нет, левый глаз полностью затянули шрамы, правый едва приоткрыт, нос ввалился внутрь, а у верхней губы отсутствовала часть, обнажая огрызки чёрных зубов. Я стоял, не в силах пошевелиться, так вот что означала фраза «они не люди». Целая часть верней губы переправщика, дергаясь, поползла вверх, скривилась в ужасающей звериной улыбке. Он закинул руки за плечи, чтобы накинуть капюшон обратно, но с берега раздался одиночный выстрел, откинувший Харона на пол плота.

– Снайпер!– заорал Руслан.– Бес, прыгай!

Просить Антона дважды не нужно было, сделав разбег в два шага, он сиганул головой вниз в воду через канаты левого края плота. Через несколько секунд прозвучал ещё один выстрел и пуля со свистом воткнулась в столбик за моей спиной.

– Бегом отсюда – завалят!

– А ты? – как бы не был я зол на Руслана, но такой поворот событий всё ставит по другому.

– Да пошёл на….отсюда, – заорал Руслан и, схватив меня за грудки, швырнул через канаты в воду.

За какое-то мгновенье до падения в эту мутное зелёное вонючее болото прозвучал очередной выстрел. Уйдя под воду, я зажмурил глаза и затрепыхался, как таракан после дихлофоса, пытаясь скорее выплыть. Едва голова показалась над водой, я услышал крик Беса:

– Греби быстрее – сожрут!

Что за жизнь – не завалят, так сожрут. Заработав руками и ногами, как тогда на сейнере, я за минуту догреб до гаража, на крыше которого сидел Бес. Хотел упереться ногами в дно, но провалился под воду.

– Плыви вокруг гаража и хватайся за замок, по нему выберешься.

Последовав совету Беса, через минуту я уже стоял на крыше, пытаясь сквозь стволы деревьев рассмотреть плот. Пробежав по крышам несколько метров и найдя пустое пространство, открывающее обзор, я остановился. Сердце бешено колотилось, потому что Руслана в воде не было. Плот медленно выплыл из-за ствола дерева, на его площадке лежал Харон с откинутым капюшоном, глядя в небо, а чуть поодаль Борода, лицом вниз. На глаза навернулись слезы, и я еле сдерживался, чтобы не заорать от ярости на самого себя, накрывшей меня с головой.

– Кирилл…– Бес встал у меня за спиной.

Это было единственное, что он успел сказать, потому что в следующий момент упал от удара, в который я вложил всю свою злость.

Бес пытался вдохнуть, согнувшись пополам, но из груди вырывались лишь стоны. Мне стоило огромных усилий сдерживать себя, дабы не пустить в ход ноги. Мысли путались – Бес первым показал мне двуличие людей, потом мэр, а Борода добил. Сдерживая из последних сил нахлынувшую злость, я подошёл к стоявшему на коленях Бесу, который больше напоминал выброшенную на берег рыбу, и достал из-за пояса пистолет.

– Я задам тебе только один вопрос – почему твои люди нас атаковали?

– Не… знаю…,– закашлялся Бес.

– Неверный ответ,– я перезарядил пистолет и направил на Беса.

– Не… стреляй…

– Убеди меня не делать этого.

– Пистолет побывал в воде… его нужно разобрать, просушить и смазать… в противном случае пулю разорвёт прямо в стволе, а ты останешься без руки, – Бес встал на ноги, потирая солнечное сплетение.– Я тебе не враг.

– Я уже не знаю, кому верить. Руслана убили…, – отвернувшись, я вытер слёзы. – Мы столько прошли вместе…

– Я не знаю, что тебе сказать… хотя…все, кто вызвался, имели отношение к заводу.

Я вытащил обойму, перезарядил пистолет ещё раз и, не обратив внимания на вылетевшую из него пулю, вставил её обратно.

– Мне нужна конкретика,– я перевёл взгляд на Беса, продолжавшего тереть грудь.

– Все эти люди были близки с теми, кто не вернулся с завода – сыновья, братья, родственники. Они ведь несколько раз порывались собрать отряд и пойти на вагоноремонтный, чтобы навести там марафет. Да и представь сам, получить под контроль такой объект. Наш дорогой шеф кипятком бы уписался от радости. Ты даже не представляешь, что для него значило вернуть контроль над городом.

– Представляю. Прогноз неутешительный – припасы остались на плоту, «калаш» утонул, стволы мокрые. Помимо этого, через час накроют сумерки, а вот это хуже всего.

– Да… ещё и жрать хочется, а костёр развести нечем.

– Костра нам только не хватало для полного счастья. Ты ж вроде умный такой, а не знаешь, что свет притягивает живность. Я вот все не могу уловить связь между Лицеем и Центром.

– А что непонятного? Я был в Центре, когда началось всё это. Два года жили-не тужили, ходили на разведку, собирали данные. Игнатьевич всё вынашивал планы на районы – знал же, что город жив остался. Надеялся и на то, что убежища заселены, а попасть-то в них не получалось – один тоннель обвален, второй к летунам выводил. В итоге собралось нас двадцать человек и мы отправились в районы по поверхности, потому что шеф настрого запретил пользоваться подземкой. До Лицея нас добралось трое. У них там был ЦК партии, угадаешь, кто был главным активистом?

– Упокой, Господь, его душу.

– В смысле, упокой? Ты в грудь ему попал около подмышки. Он в бронике пришел на переговоры – как чувствовал. Чтобы умереть от такой травмы, нужно быть уникумом, тем более, когда под рукой медблок.

– Ещё одна хреновая новость на сегодня.

– Ой, да ладно, зато грех на душу не взял.

– Вспомни позавчерашнюю ночь и осознай всю глупость своих слов.

Вот тебе новость! Ох, не туда повернула кривая судьбы. Всё переигралось на ровном месте – Русика убили, зато эта зараза старая остался жив. Абсолютно несправедливый обмен. В душе я таил надежду, что Борода просто ранен, а то и вообще прикинулся мёртвым.

– Как думаешь, почему наш переправщик так выглядит?

– Выглядел,– поправил я.– Рядом же с заводом нефтетерминал. Я думаю, что после взрыва ракеты содержимое бочек разлилось и загорелось, вагоноремонтный завод был ближе всех к эпицентру, вот и накрыло горящей волной. Кто-то сгорел заживо, причём долго и мучительно, а кому-то повезло больше. Но если вспомнить внешность Харона, то вопрос о везении очень спорный.

– Страшные вещи рассказываешь,– поежился Антон.

– Дорога, которая сейчас под водой, выводит к южной проходной завода и, если мне не изменяет память, гаражи тянутся также, а потом поворачивают налево. Можно попробовать по крышам пробраться к заводу.

– А дальше что? Вдвоём, да ещё и без оружия, мы долго не повоюем.

Тут Бес бесспорно прав. Эх, Борода, будь ты неладен, могли бы вместе отправиться и все было бы хорошо. Но нет, зачем искать лёгкие пути, когда можно самого себя посадить в безвыходный колодец? Сумерки постепенно сгущались и на болоте начала просыпаться местная живность. То тут, то там слышались небольшие всплески воды. Хорошо хоть, гаражи возвышаются от воды на всю высоту – никто к нам не попадёт…Надеюсь. Мотнув головой, я пошёл по крышам гаражей в сторону завода.

Путешествие оказалось не особо долгим. Пройдя около ста метров, мы наткнулись на очередной въезд. Расстояние до следующей крыши метров пять, а в воду лезть вообще никакого желания, потому что всплески стали слышаться чаще. Отломив с громким хрустом и под сдержанный мат Беса длинную сухую жердь с дерева, я встал на краю крыши и аккуратно ткнул ею в воду. Жердь зашла на добрый метр, прежде чем уперлась в дно. Удача ждала меня на шестой попытке: глубина сантиметров 30. Потыкав рядом и убедившись, что имею дело с небольшой кочкой, я спустился вниз и, повиснув на руках, спрыгнул.

– Отломи несколько палок и дай мне, поставлю метки, чтоб не провалился.

Через десять минут мы стояли на крыше другого гаража. Метки, оставленные мной, Бес предусмотрительно достал, оставив их дрейфовать в воде – мало ли что творится ночью на болоте. Я хотел пойти дальше, но Бес остановил меня, вглядываясь в темноту Цемесской рощи.

– По-моему, я видел свет.

– Лишь бы не в конце тоннеля. Пойдём, Антон, надо дойти до угла. Траншея заканчивалась недалеко от завода, переходя в широкое бетонное кольцо с выводом в Цемес. Значит, где-то там же должна быть и наша переправа.

– Зачем? Хочу посмотреть, лежит ли там Борода.

– Ты бы оставил труп на плоту, если бы контролировал все это?

– Тебе сложно что ли?

– Нет, только не забывай, что у них на крыше снайпер. Видел, как ловко банку прострелил, а расстояние не меньше километра было.

– Может, случайность, и упади банка просто в воду, нас бы всё равно пустили на плот.

Дальше идти пришлось на полусогнутых ногах, чтобы не привлекать внимание, деревья хоть и скрывали нас от обзора с нового цеха завода, но рисковать не стоит. Ближе к заводу болото сошло на нет и последний въезд находился в воде всего по щиколотку. Спрыгнув с гаража, я перебежал въезд и спрятался за углом, пытаясь разглядеть плот.

– Вариант один – ползти по крыше. Или ждать темноты.

– Что я в темноте разгляжу? Давай на крышу.

– Риск не оправдан.

– Тогда стой здесь.

Я оббежал гараж и с ловкостью мартышки оказался на крыше. Распластавшись на ней, и стараясь держаться в мёртвой зоне, пополз вперёд. Замерев посередине, сместился к краю. Плот был прямо передо мной, через прорехи между деревьями было видно, что он залит кровью, но пустой. Кто бы сомневался. Сердце сжалось в ожидании самого худшего. Пересилив себя, я пополз дальше к краю. Вот и хорошие моменты – через пятьдесят метров от края гаража был мост через Цемес, выступающий над водой в верхней точке. По поверхности тянулась полоса сбитой пыли, оставленная телом, которое тащили волоком. И, судя по ширине следа, это был не переправщик. Я собирался вернуться, но заметил движение на территории завода. К зданию, которое называли новым цехом, со стороны северной проходной бежало около десяти вооружённых человек. В новом цехе вагоны красили, прокладывали проводку, реставрировали вагонную мебель и выпускали полностью готовый вагон, который был готов принять пассажиров. Итого четыре этажа, поделенные на кабинеты и мелкие цеха. Завод развалился ещё в 2015 году, ходили слухи, что именно в это здание завозились лекарства и продукты. Толстые бетонные стены сохраняли прохладу, что могло способствовать длительном хранению, плюс свои железнодорожные ветки, переходившие в отстойник и основные железнодорожные пути города. Рядом ещё один завод ЛВЧД, занимающийся ремонтом грузовых вагонов. Идеальная крепость в умелых руках. Неясно только одно – почему из трех посланных туда экспедиций вернулись только два человека, причём, один без ног и языка.

Вернувшись назад, я рассказал об увиденном Антону.

– Не знаю, Кир, что тебе сказать. Но не думаю, что нам следует появляться у проходной – она, наверняка, контролируется охраной.

– Я работал на этом заводе и знаю территорию, как свои пять пальцев, включая слабые места.

– Площадь территории?

– Огромная. Всё это контролировали камеры.

– Я бы расставил охрану по периметру. Сколько всего зданий на заводе? Можешь вспомнить с учётом расположения, желательно по порядку от дальней проходной к нашей.

– Семь вроде – заводоуправление, жестяной цех, слесарный цех, подъёмка…

– Что?

– Огромный ангар, поделенный на две части. В нем проходил предварительный ремонт – пять путей, в первой части домкраты, на которых поднимался вагон, из-под него выкатывались тележки. Соседнее помещение занималось их ремонтом. После того, как тележки укатывали, вагоны опускались, и за дело принимались слесари и сварщики. Слесари вырезали прогнившие части и подгоняли новые, после обварки зачищали швы. Потом ставились автосцепки, ударные…

– Это что такое?

– Ну штуки такие, стоят внизу вагона с каждой стороны, похожи на цилиндры с огромными круглыми кусками металла. Они нужны, чтобы гасить силу удара вагонов друг об друга, иначе они расцепятся.

– А ты, смотрю, за десять лет не растерял навыков.

– Люби то, что делаешь, и делай то, что любишь, – пожал я плечами.

– Ладно, что ещё?

– Возле подъемки была пескоструйка, потом ремонтный цех, занимающийся ремонтом пневмо– и гидравлического оборудования. Рядом электромонтажный цех, за ним компрессорная, столярный цех, ещё один, в котором я ни разу не был, и новый цех, точнее, то белое здание перед нами.

– Чтобы контролировать периметр нужно сто пятьдесят человек. Минимум. Сколько работало человек в момент расцвета производства?

– Две тысячи вроде бы, потом поставили нового директора и всё пошло прахом.

– Помню я эту историю, татарин развалил завод, сынка своего начальником в каком-то цеху поставил, тот начал бить мужиков по зарплате, народ начал увольняться, заказы пустились в простой. Потом акционеры перекинули активы в Тихорецк, а у нас производство начало хиреть.

– Ну а что, вспомни «Красный Двигатель»? Три войны пережил завод, гражданскую и две мировых, и что в итоге? Развалили. Чем вагоноремонтный отличается? «Молот» тоже похерили. Не о том говорим, Бес, нам нужно оружие.

– Это да… стоп… мы же в гаражном кооперативе. А нам нужны инструменты, да хрен с ними, с инструментами – стволы можно и так разобрать. Нам нужна смазка. Понимаешь?

– Гаражи вскрыть? Ты думаешь, что до нас их не прошерстили?

На улице стало резко темнеть, хотя по моим ощущениям это должно было произойти минимум через час. Взявшийся из ниоткуда ветер начал раскачивать кроны деревьев, и на землю упали первые крупные капли начинавшегося дождя. Мы, словно по команде, сорвались вглубь кооператива, уходившего влево от завода, держась при этом стены, чтобы не попасть в обзор с крыши завода. Госпожа Фортуна проявила к нам благосклонность, через сто метров бега явив открытые ворота. Забежав внутрь, я отряхнул голову и вытер лицо от дождя. В гараже с обеих сторон по-над стенкой было подобие стенда и несколько небольших ящиков. Искать нужно было быстро, потому что иначе потом придётся действовать на ощупь. Гараж оставил нас в разочаровании – ни инструментов, ни смазок. Пусто. Только в углу нашёлся полуметровый кусок толстого прута арматуры. Хоть отбиться можно будет, если что.

– Ладно, переждем дождь и попытаем счастья,– Бес встал в дверях.– Тем более, подобие домика нашли. Можно будет попытать счастья и сорвать замок в неоткрытом гараже. Кстати, ты видел кого-нибудь на территории завода?

– Да, с десяток людей, бежавших в новый цех.

– Вооружённых?

– Да.

– Бежавших в нашу сторону? Ты дурак, что ли?! Ходу отсюда!

Бес выбежал из гаража и побежал вглубь кооператива. Еле поспевая за ним, я бежал метрах в пяти сзади. Небо потемнело ещё сильнее, и ливень хлынул, как из ведра. Антон остановился около предпоследнего гаража с небольшим навесным замком и примерился к нему. Просунув арматуру в дужку, взял замок на излом и резко дёрнул. Я обернулся на проход, из которого мы вышли, и замер от страха – в темноте появились лучи фонарей. Эти люди были посланы явно по нашу душу. Бес дёрнул меня за плечо и втащил в гараж, аккуратно прикрыв створку и оставив маленькую щелку между ними, дававшую нам хоть какое-то освещение. Гараж был пуст, только посередине находилась яма для доступа к ходовой части машины. Повернувшись на створку, Бес довольно крякнул и медленно потянул её на себя, погружая нас в темноту. Ещё через секунду щёлкнул толстый шпингалет и створки плотно встали на место.

– В яму, Бес!– зашипел я.

Юркнув в яму, мы замерли, вжавшись в пол. Томительное ожиданием время потянулось тягучим киселем. Около десяти минут ничего не происходило, а потом снаружи сквозь шум ливня раздался голос:

– Этот гараж без замка. Ко мне!

– А ну-ка, дёрни!

– За что там дёргать? Створки плотно прижаты.

– Где замок?– шепнул я.

– У меня. Я ж не дурак, оставлять улики на месте взлома.

– Все назад!– рявкнуло с улицы.

Я, было, понадеялся, что какая-то живность повылазила из своих нор и напала на наших преследователей, но все оказалось проще – снаружи загрохотали автоматы. Замкнутое помещение усилило звуки ударов пуль в несколько раз. От неожиданности и страха я не сразу сообразил, что наилучшим вариантом будет заткнуть уши, за что был награждён противным звоном. Выстрелы смолкли, и в пробитые пулями дыры посветил фонарь:

– Пусто.

– Тогда какого хрена гараж заперт изнутри?! Кто его, по-твоему, запер?! Они точно там. Харона завалили, твари! Да я их голыми руками порву. Им некуда больше идти, только в кооператив.

– Успокойся,– вклинился в разговор ещё один до боли знакомый голос.– Ответ прост – в гараже мог запереться бывший хозяин, который был уверен, что получится пережить в нем бомбежку, да только не повезло ему.

– Да?!– фонарь вновь замелькал в дырках, выхватывая предательскую пустоту.– И где он?!

– Например, в яме. И вообще, идея с этой переправой изначально мне не нравилась. Можно подумать, к нам поток людей хлынул. Ты не думаешь, что мы можем получить ответную волну.

– Откуда?– усмехнулся в ответ голос. – С этой стороны к нам не попасть – Лесной порт затоплен, мосты рухнули, плавни превратились в болото. Чтобы попасть к нам, нужно обойти город через Кирилловский перекрёсток. Неизвестно, что там ещё происходит, так что назначьте нового переправщика и пусть ждёт новых клиентов. Уверен, они будут.