Текст книги "Дорога в неизвестность (СИ)"

Автор книги: Кирилл Ерохин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

Глава 10

– Ну что, какие планы?– Жека стоял на пороге кабинета.

– Выжить,– усмехнулся я.

– Ты прям генератор гениальных идей.

– Артак должен собрать людей и пробиться к нам.

Со стороны Городского дома вновь послышались автоматные очереди, что потихоньку сводило на нет наши шансы на эвакуацию. Я снова занял позицию возле окна, приникнув к оптике своего АК.

– Я вниз, посмотрю, как там наши страдальцы,– бросил через плечо Жека, выходя из кабинета.

Ночная хмарь потихоньку уступала свои права серым утренним сумеркам. И без того не особо тёмная ночь стала ещё светлее. Жаль только, что вместо привычных летних ароматов воздух насквозь пропитан пороховыми газами, а завтра к этим ароматам добавится ещё запах гниющих тел, которыми усеяна аллея. Сейчас главное, чтобы мы с друзьями не пополнили их ряды. Спасительный оплот так близко и, вместе с тем, вне досягаемости. До городской библиотеки было не больше трехсот метров, каждый из которых мог стать последним. Остаётся только ждать и надеяться на Артака. Опять это невыносимое ожидание, превращающее время в тягучий кисель.

Аллею накрыл грохот пулемётных выстрелов, заставивший меня вздрогнуть. Но, к моему счастью, это было не началом новой попытки штурма: из-за здания библиотеки выбежал небольшой отряд в чёрных защитных костюмах. Хоть одно хорошее событие на сегодня. Бегите, ребятки, прикрою, если что. Как говорится, из двух зол произойдёт то, которое причинит больше ущерба: пересекая нечетную сторону улицы Советов, отряд попал под обстрел с верхней части улицы, ведущей от поликлиники к парку Ленина. Из находящихся в нем восьми человек осталось пятеро. Перебежав в противоположный кабинет, я занял огневую точку на подоконнике. Только сделав несколько выстрелов по деревьям, за которыми прятались силы врага, я понял, что совершил чудовищную глупость. Во-первых, я выдал свою позицию и враг знает, что в этом здании засела оборона. Во-вторых, что более обидно – противник не понёс никаких потерь, но зато спасательная экспедиция, воспользовавшись заминкой, попала в здание поликлиники. Вот только выбраться не получится, ни у них, ни у нас. Схватив "калаш", я понёсся вниз, перескакивая через ступеньки. На первом этаже почти нос к носу столкнулся с забежавшим в здание Артаком.

– Братишка, как ты?-спросил запыхавшийся товарищ.

Не в силах сказать ни слова, я сделал шаг вперёд и обнял друга.

– Ты чего? Ребята где?– смутился Артак.

– Там,– кивнул я на крайний кабинет, выходивший окнами во двор.

Парни быстрым шагом направились в сторону кабинета. Картина в кабинете не изменилась: Борода в отключке, Сиплый караулит возле окна с АК, Сергей сидит, опираясь здоровой рукой на Жекину винтовку.

– И снова здравствуйте, друзья.– Артак обвёл взглядом кабинет.– Готовность 10 секунд. Вы двое, поднимайте Руслана с кушетки. Светловолосый, ты выходишь первым. Потом мы с Кириллом, Борода со своими потаскунами и Сергей. Остальные замыкают отряд, прикрывая тыл. Готовы? Тогда вперёд.

Светловолосый парнишка первым оказался у дверей небольшого предбанника, отделявшего основной вход от уличного, за его спиной встал я. Увидев, что Руслана почти дотащили до дверей, парнишка пересёк тамбур и выбежал на улицу. Направив оружие в сторону Коммунистической улицы, он успел сделать несколько выстрелов и упал, скошенный ответным огнём. Аккуратно выглянув из-за двери, я только злобно выругался сквозь зубы.

– Что там?– потянул меня за плечо Артак.– Не томи.

– У нас гости. Человек тридцать идет к нам по скверу.

– Нас взяли в клещи! Мы все умрём,– заорал один из замыкавших наш отряд.

– Все когда-нибудь умрём, прекрати истерику!– гаркнул Артак.– Занять оборону!

Парнишка прав, как бы горестно не было это признавать – здесь мы и умрём. Начало второй волны атаки – лишь вопрос времени. Наше здание, как и нас, просто сметут и пойдут дальше. Можно попытаться отсрочить неизбежное, но по факту у нас в распоряжении всего шесть дееспособных человек. Против тридцати, идущих по скверу, и неизвестно, какому количеству, продвигающихся сейчас по Советов, наш отряд это – капля в море. Ну что ж, тогда хоть продадим свои жизни за «дорого». Разбежавшись в разные стороны от главного входа, мы заняли по кабинету. Едва Артак выстрелил по скверу, наше здание накрыл шквальный огонь из автоматов. Огонь прекратился, и я аккуратно выглянул в оконный проем на улицу: напротив входа в здание у длинных ступеней стояло десять человек, за их спинами расположившись по дуге, находились около полусотни бойцов в чёрных костюмах и шапках-балаклавах, скрывавших лица. Из центра десятки отделился крепкий рослый боец, сделав шаг вперёд и заговорив басом:

– Вы окружены, сопротивление бесполезно. Выходите с поднятыми руками, и мы сохраним вам жизни. Не всем, разумеется, а только тем, кто будет нам полезен.

– Сволочи!-прошептал Жека и привстал с пола, готовясь выстрелить.

– Не нужно этого делать,– надавив на плечо, я посадил его обратно.– Им нужны мы с Русланом. Вас отпустят. Пойдём к выходу.

– Тебя твои уколы с ума свели, что ли?! Какой выход?!

– Главный, Женя.

Встав с пола, я на полусогнутых ногах пошёл по коридору к двери. Жека, схватив меня со спины в охапку, потащил в кабинет, где находились Артак с Бородой и десантником, сзади семенил один из парней, тащивших до этого Руслана. Затащив меня в кабинет, чем до жути напугал Артака, Жека злобно зашипел:

– Этот придурок собирается сдаться! Типа им нужен он, а остальных отпустят.

– Ты дурак, что ли?– брови Артака поползли вверх.

– Не вижу смысла умирать восьмерым, когда можно ограничиться одним или двумя,– пожал я плечами,– пойми, так вы сможете добраться в убежище и может, даже отстоять его, в крайнем случае, взорвете тоннели.

– А если они обманывают и нас всех перестреляют на выходе?– подал голос истеривший пять минут назад парень.

– Мы всё равно здесь умрём,– посмотрел я на него,– зачем оттягивать неизбежное? Тем более, если этот товарищ всё же сказал правду, то у некоторых из вас есть шанс.

– Ну ты давай от толпы-то не отделяйся. Чай, не вчера познакомились,– вмешался Сергей.

– Да?! А по-моему, именно вчера,-усмехнулся я.

– Я так понимаю, вас заинтересовало моё предложение,– пробасило с улицы.– У вас 30 секунд на принятие решения, после этого мы забросаем здание гранатами.

– Мы выходим!-крикнул я и повернулся на своих,– давайте, хлопцы, с вещами на выход.

– Чтоб без оружия и без фокусов,-добавил переговорщик с улицы.

Поднявшись на ноги, я закинул АК за спину и пошёл к выходу. Сзади, матерясь сквозь зубы, и описывая мои умственные способности, шёл Жека. Дождавшись, когда парни дотащат Руслана и доковыляет Сергей, я обвёл всех взглядом и первым вышел на улицу, остановившись на площадке перед ступеньками, ведущим к тротуару.

– Ну, что?– шепнул я подошедшему слева Жеке,– Сдюжили бы?

Вместо ответа Жека презрительно сплюнул себе под ноги. Тоже нашёл время в гордого играть. Следом появились парни с Русиком, так и не пришедшим в чувство, и остальные ребята из убежища. Справа от меня встал Артак. Последним на площадке перед входом в поликлинику появился хромающий Сергей, опираясь на свой дрын, сломанный возле Театра.

– Нам нужны только двое из вас,– пробасил стоявший в центре десятки боец,– если они тут, вам повезло, и остальные могут идти восвояси.

Находящиеся за их спинами бойцы, как по команде подняли автоматы и начали продвигаться к ступенькам, сужая кольцо. Я хотел сделать шаг вперёд, но Артак остановил меня. Повернувшись на него, я с удивлением смотрел на злобную ухмылку, не сходившую с его лица. Кольцо сузилось за минуту и в затылки стоявших перед нами людей уперлись дула автоматов. Один из бойцов снял маску и, встав между нами и «десяткой», поднял свой автомат, направив на главного:

– Только дернитесь и забрызгаете асфальт мозгами! Разоружить их!

С обоих флангов к нам потянулись другие бойцы. Одни забрали оружие у ничего не понимающей «десятки», другие потянулись к нам. И тут меня осенило, что происходит: вся эта толпа, за исключением тех, кому упирались стволы в затылки, была вооружена АКС-74.

– Артак Размикович,– мужчина приказавший разоружить противника, подошёл к нам,– Вас не затруднит объяснить, что здесь происходит?

– Конечно объясню, но в более спокойной обстановке.

– Хорошо,– ответил тот и повернувшись на кольцо, кивнул на стоявших под дулами теперь уже безоружных людей,– Расстрелять этих фраеров.

– Стой, Андрей, не нужно никого убивать. Хватит смертей на сегодня.– Артак сделал шаг вперёд и спустился по лестнице к скрипевшему от злости зубами бойцу в центре «десятки»,– Передай своим, чтобы прекратили атаку на полчаса. И вы, и мы сможем спокойно разойтись в разные стороны и вернуться к своим. В противном случае, мы вернёмся точно, а вы останетесь здесь.

Сверля Артака ненавидящим взглядом, главный снял рацию с пояса и нажал кнопку приёма.

– Бойцы, слушай мою команду. Отбой атаки, повторяю, отбой. Атаковать силы неприятеля запрещается без моих указаний.

– Вот и чудно. А теперь пообещай, что не отдашь другой приказ, когда мы будем уходить отсюда.

– Просто пообещать?!– удивился здоровяк.

– Да,– пожал плечами Артак,– я надеюсь, что в это нелёгкое для всех нас время, остались порядочные люди, отвечающие за свои слова.

– Обещаю,– пробубнил здоровяк.

– Свяжись с нашими,– посмотрел на меня Артак,– передай им, что мы пойдём первыми, нас сопровождает большой отряд, чтобы не вздумали стрелять. Скажи, что это мои люди.

Повторять мне не пришлось, хоть и находился я, мягко говоря, в шоке от всего произошедшего. Включив рацию, я передал слова Артака. Бес после небольшой тишины приказал идти по улице Новороссийской Республики к зданию библиотеки, чтобы дворами пройти к убежищу. За это время не прозвучало ни одного выстрела, зато с моря, клокоча, надвигалось размытое пятно: на пир, приготовленный на аллее, летели облезлые огромные чайки.

Бес, встретивший нас возле наземного входа в убежище, с недоверием посмотрел на подошедшую толпу. Сказав подождать им за зданием, он кивнул Артаку на дверь и пошёл вниз. Следом занесли Руслана, потом прохромал Серёга. К входу я подошёл последним и на ватных ногах. Мышцы, получившие изрядную долю напряжения, ломило от усталости, и по-хорошему, нужно было срочно лечь спать: вторые сутки на ногах – не шутки. Только в ближайшие часов 8 уснуть не получится точно. Может, оно и к лучшему. Не говоря никому ни слова, я зашёл в соседнюю дверь, ведущую в здание Городского Дома и, поднявшись на крышу, сел лицом на восток.

Что может быть лучше, чем встретить рассвет на крыше? Мир, пусть и почти уничтоженный и изменившийся из-за нас, оживает с рассветом, даря нам надежду на жизнь. Конечно, увидеть солнце мне не дала скрывающая небо серая стена, но на какой-то миг я почувствовал ласковое прикосновение зарождавшихся на востоке лучей, сделавших даже клочкастые облака более светлыми и добрыми, и вселивших в мою душу мысль, что всё-таки всё будет хорошо. Ведь по-другому быть просто не может.

– Что ты за персонаж? Все, главное, вернулись, Кира нет. Я с ног сбился. Хорошо, на улице видели, что ты сюда пошёл. Пойдём вниз,– раздался за спиной голос Беса,– мы послали людей в Центр, нужно рассказать, что произошло ночью, чтобы иметь полную картину происходящего. Что ты вообще здесь делаешь?! Пулю словить решил?!

– Рассвет встречаю,– ответил я, не оборачиваясь.– Там есть Жека, пусть он вам все и расскажет.

– Кир, я тоже не просто так прошу. Он к девчонке пошёл, устроил истерику возле карцера, подрался с охраной. Теперь сидит вместе с ней. Эти ваши тоже очухались, но пока сидят под замком.

– Запарили ваши истерики,– я встал на ноги и повернулся к Бесу.– Я думаю, можно стягивать силы обратно в убежище – атаковать больше никто не будет. Полсотни человек, перешедшие под наши знамёна – весьма весомый аргумент.

Ответ Беса заглушила пулеметная очередь. Развернувшись на 180 градусов, он сорвался к ближайшему пулеметному гнезду и отвесил сидевшему там бойцу оплеуху.

– Да на кой хрен тебе эти чайки сдались! Идиот!

– Не кипятись,– подошёл я сзади,– пойдём вниз.

Спустившись по ступенькам в предбанник, мы еле протиснулись через толпу жителей тюрьмы и пошли в зал заседаний, шум от спора в котором был слышен в коридоре, несмотря на закрытую дверь. Я обогнал Беса и зашёл в зал первым. За столом, стоя по разным сторонам, пытались переорать друг друга Артак и Иваныч. Рядом с Артаком молча сидел мужчина средних лет, благодаря которому у нас и появилась возможность покинуть здание поликлиники.

– Кирилл,– протянул я ему руку.

– Я знаю,– ответил тот, оставив мою ладонь раскрытой.

Арестанты народ тяжёлый – свои понятия, свои мысли. Можно, конечно, тоже развести спор, поднять тему неуважения и прочие манипуляции словами, которыми они любят пользоваться, но страсти в зале и без того накалены до предела. Из слов, которые мелькали между матами на армянском языке и не менее снабжённой матами речью Иваныча, я понял, что последний категорически против того чтобы «в его убежище оставалась хоть на минуту эта бандитская кодла». Артак, как человек со свойственным ему темпераментом, естественно тут же принял слова на свой счёт.

– Хватит орать!-вмешался я в спор.– Вы друг друга голосом пытаетесь взять? Ещё подеритесь тут. А что? Нам же мало проблем. Два взрослых человека, а ведёте себя, как малолетки. Смотреть противно. Нас ночью чуть не поубивали всех, радоваться надо, что дышим. Что вы не поделили?!

– Я не позволю, чтобы в моем убежище…

– С каких пор оно стало твоим?– Бес с непоколебимым видом шагнул вперёд с заложенными за спину руками и посмотрел на Иваныча,– за него отвечаю я, во-первых, а во-вторых, окончательное решение может принять только Василий Игнатьевич. Меня зовут Антон Владиславович,– посмотрел он на мужчину, оставив руки за спиной.– Если я правильно понял, то вы и ваши люди прибыли с территории бывшего СИЗО.

– Андрей,– сощурился тот в ответ.– Вы все верно поняли. Мне интересно только два момента: почему никто из города не знает о подземных убежищах и почему спустя три года голодного выживания вы никак не обозначили своё существование?

– Потому что это информация не для всех. Об убежищах стало известно тем, кто ближе всего находился к Центру. Тоннель, ведущий от нас вглубь города, был обвален, а выход на поверхность первое время не представлялся возможным. Помимо этого, вы могли заметить, как отреагировали некоторые люди, узнав об их существовании, и ситуация, которая длится уже неделю, достигла апогея сегодняшней ночью.

– Неделю?– брови Андрея приподнялись в ложном удивлении.– Насколько мне известно, объединение города шло около года – налаживалось сообщение между районами.

– Все верно, только в последнюю неделю развитие пошло слишком стремительно, благодаря двум людям, один из которых жаждет власти, а другой,– Бес повернулся на меня,– имея небольшую подсказку, смог отыскать одну из точек входа под землю. Политика – тонкая вещь, а в наше время она ещё и вернулась на уровень Римской Империи: убийства, отравления и прочее. Я был поставлен Центром главой Лицея в 3-ем микрорайоне через некоторое время после того, как человечество приговорило себя к этим мучениям, на протяжении всего времени пытаясь сделать только одно – объединить это сборище варваров. Но только люди боятся неизвестности – зачем куда-то идти, когда есть крыша над головой и еда. Ситуация изменилась в тот день, когда я узнал, что меня хотят попросту убить те, кто искусно изображал моих товарищей. Благодаря этому парню, я остался жив и смог вернуться сюда.

– Ты прям гений-спаситель,– усмехнулся Андрей, прожигая меня взглядом.

– У меня просто есть свои цели и если для их достижения нужно кому-то помочь, я буду только рад этому.

– Только помочь?

– Всё остальное зависит от ситуации. Я не привык загадывать наперёд – потом когда всё идёт не по плану становится очень некомфортно. Проще анализировать текущую ситуацию и действовать, исходя из неё.

Андрей изучающе посмотрел на меня и отвернулся. Человек – очень странное существо. С животными намного проще: хищник хочет поймать жертву, жертва – спрятаться от хищника, домашние животные хотят ласки, а человек… наверное, если кто-нибудь ответит на этот вопрос, человечество наконец-то придёт к той самой гармонии, которую оно ищет на протяжении тысячелетий. На самом деле ведь всё действительно очень просто, но так жить неинтересно. Хочется постоянно каких-то проблем, нервов и доказательств. Даже сейчас в зале, после такой тяжёлой ночи, вместо того, чтобы радоваться, Артак с Иванычем орали друг на друга, как полоумные, не осознавая, что их ругань ничего не решит. Максимум, что они сделают – наговорят друг другу гадостей. И всё. В конечном итоге решение примется Василием Игнатьевичем, может не в одиночку, но финальное слово будет принадлежать именно ему. Если бы кому-то из этих двоих хоть на краткий миг пришла б такая мысль, то ничего бы не было: ни криков, ни матов, ни злобных взглядов. Никогда не понимал этого. Если мы не можем ничего изменить, то зачем устраивать истерики? Всё равно это останется неизменным. А если можем, то тем более, незачем переживать.

Я решил не оставаться в зале и нашёл себе более подходящее занятие, а именно – душ. Простояв под ним не меньше получаса, я отвлёкся от всего и просто наслаждался холодной водой. Хотелось смыть с себя все, что произошло за последнюю неделю, а потом открыть глаза, оказаться дома в своей кровати, зарыться запах волос моей любимой и уснуть, мысленно пожелав, чтобы этот кошмар больше мне не приснился. Надев футболку и штаны, я собрал всё остальное в руки и босиком потопал к оружейной, найдя в ней Иваныча.

– Сдаю пожитки обратно,– улыбнулся я.– кевларовый костюм, АК, фонарик, рация и прочее. Разберёшься, в общем.

– Пистолет?

– Потерял.

– Что вы за люди такие?! Это же казённое добро. Конечно, не моё – не жалко. Будешь сам отчитываться перед старшим,– Иваныч наиграно махнул рукой.– Мало мне проблем с этими…

– Да какие у тебя с ними проблемы? Только те, которые ты сам себе выдумал! Эти люди помогли нам. Артак держал среди них дисциплину в ежовых рукавицах. Ну, из тюрьмы они, так нелюди теперь, что ли? Или ты им, как и нам, собирался свою недовласть навязать? Что ты на меня глаза таращишь? Чувство собственной важности дало трещину?– я наклонился к ошалело смотревшему на меня Иванычу и сбавил тон,– мы сегодня отстояли это место, где ты возомнил себя царьком. Мне не нужны дифирамбы и превозношения. Не забывай о том, что дышишь ты, благодаря нам и тем, кто провел ночь на улице, пока ты, «владыка» хренов, жопу свою под землёй прятал.

Развернувшись, я вышел из оружейной, оставив Иваныча наедине со своими мыслями. Пусть постоит, подумает, может, что путное придёт в голову. В зале заседаний картина не изменилась, разве что Артак придремал в кресле, Бес тоже то и дело пытался скрыть зевоту. Присев в свободное кресло, я натянул ненавистные берцы на ноги и посмотрел на Беса:

– Ты когда зеваешь, не открывая рта, такое чувство, что из тебя демона изгоняют. Пойдём в карцер, выпустим наших штрафников. Наверняка, уже всё осознали, девчонка так и вообще ни за что там находится. Кстати, как Ирина?

– Спит,– ответил Бес, вставая с кресла.– Девчонка вместо неё перевязки делала тем, кто не в то время на улице оказался.

– А на кой хрен вы людей на улицу отправляли?– Я вышел из кабинета и пошёл к лифту.

– Мы не отправляли никого, атаковали только из зданий, да и то с верхних этажей.

– Пленные?

– Да какие пленные, Кирилл. Скажешь тоже, прям, война у нас тут идёт: пленные, пытки, расстрелы. Оглянись, нас и так всего ничего осталось. Человеком надо быть, понимаешь. Вместе держаться. Что нам теперь уже делить? Уже наделились по самое некуда. Просрали мир, блин.

– Это да, тут ты прав.

– Дед этот тоже, как прыщ на заднице: и сидеть больно, и руки не достают чтобы выдавить,– Бес ткнул в кнопку лифта.– Я знал с самого начала, что ничего путного с ним не выйдет. Знал, что рано или поздно он предпримет попытку сместить меня.

Створки лифта открылись, запуская нас внутрь.

– Я одного не пойму, ежели ты такой умный и все понимающий, чего ждал?

– Надеялся, что ошибаюсь. Думал, ну вот месяц посмотрю, а потом отправлю отряд якобы на разведку, «найдём» убежище, перебросим весь народ туда и проблема решена. Никаких тебе мутантов, чаек этих мерзопакостных и прочего дерьма, которое мы сами породили. А тут приходит он с разведки и говорит, мол, донесение, найден вход в подземелья, давай, Владиславыч, народ соберём, дверку вскроем, авось куда-нибудь да выйдем. А там, если что, и власть возьмём, народ-то у нас есть. Ренат тоже бойцов даст, если по-хорошему не получится договориться.

– Почему Ренат не знал про убежища, он же вояка вроде?

– Значит, доверия такого не было к нему. Выходи, приехали. Потом поговорим.

Мы вышли на платформу, глядя на мраморные колонны, я грустно усмехнулся – такую красоту создали, чтобы пользоваться ею, когда мир ляжет прахом. Картинка представлялась теперь полностью с противоположной стороны. Когда я впервые попал в убежище на «Китайке», моё сердце бешено колотилось от восхищения этим чудом. Теперь же все иначе, словно сделка с дьяволом – получите то, про что шептался и пытался найти весь город, распишитесь вот тут в знак согласия об уничтожении мира на поверхности. Рано или поздно мы обязательно вернёмся на поверхность, уберём все руины и завалы, огородим себя высокими стенами от новых обитателей и будем жить, как прежде, а убежища станут музеями или может, будут использованы, как подземный способ передвижения. Потом жизнь пойдёт на новый виток и всё повторится. Не нужно доказывать, что мир сошёл с пути, когда было изобретено ядерное оружие или искусственный интеллект, это произошло намного раньше – в ту самую ночь, когда один человек решил впервые отнять жизнь у другого. На этом в истории людей была поставлена точка. Отправная точка момента невозврата. Ни стихия, ни чума, ни голод не унесли столько жизней, сколько отобрали люди друг у друга.

– Кир, ты чего,– Бес потряс меня за плечо.– Всё нормально.

– Да вроде, депрессняк в душу закрадывается потихоньку.

– Ты стимулятором пользовался?

– Да, два раза, с промежутком минут 20-30.

– Это отходняк. Апатия, депрессия и слабость. Только не вздумай пить, пока не проспишься – стимулятор не даст уснуть, а алкоголь во время депрессии до добра не доведёт. Открывайте камеры, выпускайте всех.

Бойцы засуетились с замками. Первым появился Антон, виновато глядя в пол, за ним Илья с распухшей левой скулой и Жека с подбитым правым глазом, причём встали они так, что заплывшие места находились рядом.

– Парни светят дальним,– я засмеялся, огласив смехом всю платформу.

– Что ты ржёшь, как конь? Каким ещё дальним?

– А ты приглядись, Владиславович,– выдавил я сквозь смех.– Здоровый глаз – это ближний свет, а подбитый будет дальним.

Бес бросил взгляд на узников и закатился вместе со мной в приступе хохота. Собственно, из-за этого я почти пропустил удар, лишь в последний момент, упав на колено и ухитрившись увернуться. Смех, как ветром сдуло, передо мной, трепыхаясь в крепких руках охраны, стояла Элина, злобно глядя мне в глаза. Антон и взглядом не повёл, чего не сказать о Жеке, который дернулся было на выручку, но я остановил его жестом.

– Отпустите девчонку, не хватало ещё, чтоб меня от неё защищали двое амбалов.– Я перевёл взгляд на Элину и достал из кармана одну из половинок медальона, зажав её между большим и указательным пальцами.– Твоя безделушка?

– Ты ещё и медальон сломал, сволочь! Это семейная реликвия!

– Тогда потрудись объяснить, что это такое,– я подошёл к Элине и дал ей вторую половину с торчащим куском микросхемы.– Давно, говоришь, по наследству идёт ваша реликвия? Знаешь, почему раньше золото на зуб проверяли? Потому что золотую монету невозможно согнуть или сломать. Это не твой медальон – очень хорошая подделка из свинца.

– Я никогда не снимала его, чтобы кто-то мог сделать копию… – Элина осеклась… – когда мы с Русланом притащили тебя с Малой Земли, меня отправили на дезинфекцию, потому что тебя укусила ящерка. Мне сказали, снять с себя полностью всё. А отдали через два дня, когда вели на Мысхакское шоссе. Даже тогда я думала, что иду к вам, только на входе в здание заломили руки, связали и как какую-то дичь бросили в кабинет…

Элина опять замолчала и, сделав вид, что поправляет чёлку, вытерла слёзы.

– Ладно, допустим. Почему раньше не рассказала?

– Когда? Подумай, мы после Малой Земли встретились 36 часов назад. Когда мне надо было рассказать? Ночью, когда вы меня в гимназию притащили, где была туча мужиков, а меня за час до этого чуть не изнасиловали? Или в горбольнице, когда ты приволок Антона на себе? В подземелье мне лично было не до разговоров, надеюсь, ты помнишь почему? Парк – очередная перестрелка. Путь сюда напомнить?– Эля уже не пыталась скрыть слёзы.– Из-за меня тебя несколько раз чуть не убили, твари эти на площади порвали спину, а я подхожу и говорю, а ты знаешь, меня в лицее заставили полностью раздеться? Оставшись тут, я наконец-то получаю возможность хоть как-то отплатить за то, что мне за неделю спасли несколько раз жизнь, а меня, ни слова не говоря, вытаскивают из медблока и тащат в камеру, говоря, что это приказ Кирилла.

Эля разревелась опять, по-детски, натурально и без наигранности. На какое-то мгновение я вспомнил свою дочку и представил, что это её я обидел. Я подошёл к стоявшей между двумя здоровяками Эле и обнял её. Она попыталась отстраниться, но смогла только уронить голову мне на плечо и зареветь, как тогда в подвале Военстроя, сотрясаясь в беззвучном рыдании. Я слышал, как скрипели тормозившие о рельсы колёса, но не мог отстраниться и тем более, убрать от себя Элину. По платформе послышались шаги, остановившиеся в нескольких метрах от нас. Я чуть сжал плечо Элины, она сама убрала голову с моего плеча и встала рядом.

– Здравствуйте, Василий Игнатьевич,– я протянул руку. Мэр подал мне свою в ответ и вопросительно посмотрел мне в глаза.– Амброзия цветёт наверху.

– Ладно,– Василий Игнатьевич, приобнял меня за плечо,– пойдём в зал. Дали вы конечно джазу ночью, я так последний раз нервничал, когда с Москвы позвонили и сказали, что федералы с обыском едут.

– И что такого нервного в этом?

– Растопи камин пятью лямами – узнаешь.– Мэр улыбнулся, заглянув мне прямо в глаза.– Будь моя воля, я бы назвал твоим именем микрорайон или школу, или памятник бы поставил.

– Ага, площадь Кирилла и Бороды,– улыбнулся я.

– А где Руслан, кстати?

– В медблоке. Вместе с Сергеем. Не всем повезло этой ночью.– Бес опередил нас и нажал кнопку лифта, сразу раскрывшего перед нами двери.

Кто бы мог подумать, что спустя столько лет, мэр нашего города, одно имя которого приводило в дрожь всех, более-менее имевших власть, сейчас будет в обнимку со мной заходить в лифт. Даже то, что он мне сказал – не пустые слова или голословные обещания. Я знал, что, будь у него такая возможность, он бы действительно это выполнил. Мэр нашего города непросто так занимал свой пост даже после войны, на это была одна единственная причина – он всегда отвечал за свои слова и требовал этого же от своих подчинённых.

. ***

Находясь в лифте, Бес кратко изложил суть происходящего. Мы вышли на верхнем этаже, и вошли втроём в зал. Едва мэр появился в нём, Андрей вытянулся по струнке:

– Василий Игнатьевич, очень рад личной встрече!

– Не могу ответить тем же. С кем имею неудовольствие общаться?

– Это…– начал Артак, оборванный коротким движением ладони.

– Я жду ответа на поставленный вопрос.

– Андрей. Отвечал в СИЗО за разведку, а также за вылазки.

– Прекрасно, а с чего ты, Андрей, взял, что имеешь хоть какое-то право разговаривать столь неподобающим образом с людьми, представляющими меня и мою волю?

– Наябедничали?– Андрей повернулся на нас с Бесом.

– Я знал и знаю всё, что происходит в моем городе,– произнёс стальным тоном Василий Игнатьевич.– Я не получил ответ на поставленный вопрос.

– Извините, столько всего произошло за последние два дня, что я уже не знаю, кому верить.

Со стороны это выглядело так, будто нашкодивший щенок смотрит в пол, пока его отчитывает хозяин. Ещё в 14 лет один из моих старших товарищей сказал такую фразу: «ты можешь рассказывать про себя, что угодно и кому угодно, но рано или поздно, все узнают, кто ты и что ты из себя представляешь». Эта фраза стала для меня символом и синонимом порядочности.

Мэр смотрел пристально на Андрея, тот продолжал молчать, обстановка накалялась. Я хотел сказать, что это всё нервы, но едва я набрал воздуха в лёгкие, Бес сжал мою руку. Обстановку разрядил залетевший без стука Иваныч. Мэр метнул свой взгляд на него, приковав им Иваныча на пороге. Тот стоял, ни жив, ни мёртв, боясь даже вздохнуть.

– С каких пор, старый пёс, ты стал здесь главным?!– мэр, ещё пятнадцать минут назад обнимавший меня, словно отец, сейчас был похож на разъярённого Зевса.

Бес посмотрел на меня вопросительным взглядом, я в ответ только еле заметно пожал плечами. А вот это уже действительно интересно. Похоже, и у стен действительно есть уши.

– Зачем припёрся?!

– Напротив нас водрузили белый флаг.– Иванычу словно сказали «отомри».

– Владиславович, Кирилл, окажите честь.

Уйти из зала было, как Божья милость. Толкнув в бок Беса, я вышел из кабинета. Иваныч тоже не упустил возможность слинять оттуда.

– Ты?– Бес смог произнести только одно слово.

– Когда? И зачем?

– Я себя прям школьником почувствовал. Ладно, пойдём на крышу.

– Подожди. Иваныч, на пару слов.

Я отвёл в сторону безопасника и поделился с ним своими соображениями. Тот сначала смотрел на меня, как на дурака, а потом закивал и пошел по коридору в сторону радиорубки.

Я догнал Беса возле предбанника, в котором так и сидела толпа людей Артака. Едва увидев нас, они подняли еле слышный возмущённый бубнёж. Бес прошёл сквозь толпу, не обращая внимания. Я хотел поступить также, но замер в центре. Не дело это. Да арестанты, да нарушали закон, но благодаря им я жив.

– Братва! Начальники решают свои вопросы, но ни вы, ни мы не при чём.– Я обвел взглядом людей.– Выйдете из этой двери, сразу налево пройдёте до угла, повернете направо и ещё раз направо. Там будут большие деревянные двери с матовыми стёклами. За ними лестница. Спуститесь, повернете направо и попадёте в такой же коридор. В конце коридора душевые. Как закончите банные процедуры, вернётесь обратно, но не на лестницу, а дальше. Первый поворот налево выведет вас к столовой. Там вас накормят, скажите, что это приказ Антона Владиславовича.