Текст книги "Дорога в неизвестность (СИ)"

Автор книги: Кирилл Ерохин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)

– Ничего не понимаю… мы же были с тобой в Центре. Отбили его от Анисима…

– Ты умом поехал от своих попоек. Какой Центр?!

– Мы нашли катакомбы. Тоннели под городом и по ним дошли до главного убежища, до Подземного Города.

– А зачем нас понесло туда?– театрально удивился Борода.

– У тебя на Виктории целая радиостанция! Ты ходишь туда по вечерам, пытаясь поймать радиосигнал из убежищ. В одну из вылазок ты взял меня с собой… – я замялся, пытаясь пропустить сведения про Краснодар, – Чтобы развеяться. Мы увидели БелАз в карьере и решили уйти из города.

– Ты не перестаёшь меня удивлять!– Борода расхохотался мне в лицо.– Катакомбы – выдумка. Красивая легенда нашего города, не больше. Увести его.

– Пойдём,– на плечо легла рука одного из близнецов.– Ну! Чего встал? Не заставляй меня применять силу! Пойдём, я сказал.

Сзади щёлкнул затвор пистолета. Меня затрясло от нахлынувшей ярости. Глубоко вдохнув, я закрыл глаза и открыл их на выдохе. Толчок пистолетом в спину поставил жирнющую точку в принятии решения. Резко развернувшись, наношу первому близнецу удар в кадык. Глаза груды мышц лезут из орбит от удивления и недостатка воздуха. Второй лезет за спину за своим оружием. Не угадал дружок. Выхватываю из рук падающего пистолет и швыряю в голову второго. В яблочко – второй, дернув головой, начинает падать назад. Боковым зрением вижу, что Руслан, пришёл в себя и пытается открыть трясущимися руками свой стол, в котором лежит оружие. Не выйдет, Борода – не твой сегодня день. Метнувшись ко Второму, поднимаю ствол с пола и стреляю. Пуля проходит чётко между рукой и рёбрами и вспарывает кресло.

– Твою мать! Ты с ума сошёл?!

Да, Мохнатый, ты прав, как никогда. В два шага преодолеваю расстояние до стола и бью рукой по пульту. Сервоприводы ползут навстречу друг другу и запирают дверь. Ствол упирается Бороде в переносицу.

– Как ты шутил? Мой кабинет – моя могила? Ты прям в воду глядел, Мохнатый. А ну-ка скажи своим быкам, что тут всё ровно, мы нашли общий язык и они свободны. Решётки пусть оставят открытыми.

Борода замялся, но преимущество на моей стороне, поэтому я только сильнее надавил дулом в переносицу, заставив Руслана скривиться от боли.

– Парни, на сегодня вы свободны, оставьте двери открытыми.– Руслан убрал руку с кнопки громкой связи и уставился на меня.– Ты добился, чего хотел, можешь идти. Хорошее, кстати, шоу. Я и не подозревал, что ты способен на такое.

– У тебя две минуты, чтобы собраться и бинокль не забудь. Мы идём на крышу Виктории – есть только один шанс доказать тебе, что я нахожусь в своём уме.

Не знаю, во что больше поверил Борода – в моё безумие или свою правоту. В полной тишине он взял бинокль и кивнул на дверь.

– Нет уж, после вас, дорогой руководитель. И я тебя прошу, без лишних движений. Идём на Викторию, оттуда я в любом случае уйду своей дорогой. Мне нужно только убедиться, что я не сбрендил.

Борода молча шёл по зданию и по улице. Я тоже не стремился к диалогу, потому что в моей голове была полная каша: я старался во всех мельчайших подробностях вспомнить все события от вечера на крыше до войны и своей истерики в Центре. Если это был сон, то воспоминания начнут сходить на нет, и потихоньку покинут мозг. Борода шёл, не оборачиваясь. Очень непохоже на моего темпераментного товарища – воля как будто подавлена, как тогда в первом убежище. Впереди идёт словно тряпичная кукла. Отвлекшись от размышлений, я огляделся: ноги сами принесли меня к нужному месту – мы стояли возле подъезда.

– Вперёд. Только по ступенькам аккуратнее, мало ли что.

Я зашёл первым, Борода молча шёл сзади. В какой-то момент мне стало казаться, что он выжидает момент, чтобы свинтить. Еле заметно повернув голову, я с удивлением увидел, что Руслан покорно следует за мной. Преодолев быстрым шагом 16 этажей, я вышел на абсолютно чистую крышу. Ни намёка на что либо – потрескавшийся гудрон и только.

– Дай бинокль.

Борода послушно протянул мне прибор. Настроив фокус, я направил его на карьер. Мертвый безжизненный карьер. Место, где был тоннель, слилось в общем пейзаже: обычная карьерная дорога, проложенная экскаватором. Я несколько раз осмотрел Горный цех, каждый раз медленно поднимаясь от левой трубы вверх, но картинка не изменилась. Изображение неожиданно размылось. Тщетно покрутив фокусировку, я почувствовал на щеках причину размытости картинки. Я убрал бинокль и отвернулся в сторону, закусив губу.

– Обидно?– Руслан встал рядом со мной.

Лучше бы молчал, дурень бородатый – не хватало мне ещё одной истерики.

– Сейчас вернёмся, мне нужно снаряжение – костюм, броня, автомат и 5 рожков. Если не против, то пистолет и патроны,– я обтер щеки и повернулся на Руслана.– Прости, дружище.

– Значит решил уйти все таки? Что ж, всяко лучше, чем пытаться застрелиться.– Борода повернулся и посмотрел мне в глаза.– Оглядись вокруг, что ты видишь?

– Ничего не вижу,– буркнул я под нос, отводя взгляд.

– Иногда, чтоб найти себя, нужно вернуться к истокам. К самому началу, понимаешь? Все, что ты делал в своей жизни, все твои успехи, так же, как и все твои ошибки, сделали из тебя именно того, кем ты являешься. Многие приходят к этому слишком поздно, другие не приходят вообще. Только оглянувшись, можно понять, как много ты прошёл и этого хватает, чтобы идти дальше. Идти к цели.

– Ты же сказал, что мы квиты?– я посмотрел на Альфу, остававшемуся в облике Руслана.

– Да сказал,– Борода хитро улыбнулся, а в следующий миг его глаза стали иссиня-черными, постепенно возвращая Альфе его истинный внешний вид.– Но я не говорил, что мы перестали быть друзьями. Ты поразил меня с самой первой встречи и продолжаешь поражать. Тебя бы с радостью приняли в моем племени, но для каждого предопределена своя дорога со своими целями. Не стоит забывать про это, даже когда кажется, что ведёт тебя эта дорога в неизвестность.

Маргол положил мне руку на голову и мир вокруг нас замер, окутываясь темнотой…

глава 11

Проснувшись, я очень долго не решался открыть глаза – было попросту страшно. Я очень надеялся, что произошедшее на «Прибое» было кошмарным сном. Кошмарным… ужасом это было. Я лежал под одеялом, укрывшись с головой, вспоминая детство, когда казалось, что одеяло – купол, ограждающий тебя от монстров, призраков и прочих порождений детских фантазий. Мои мучения прервал голос Артака:

– Больше суток проспал, может разбудить? 6 часов вечера, тем более.

– Чего вам неймётся?!– зашипела Элина.– Сказала вам Ирина по-русски – не трогать. Расскажу ей про твои стимуляторы, выгребешь по первое число.

– Я ему сразу сказал, что алкоголь противопоказан…– раздался виноватый голос Беса.

Я заворочался под одеялом, перевернувшись с левого бока на спину. Хорошо хоть никаких намёков на похмелье.

– В полголоса разговаривайте, разбудите ведь. Так, кыш отсюда, пусть спит,– опять зашипела Элина.

– Не сплю я,– я стянул одеяло по глаза и встретился взглядом с Василием Игнатьевичем.

Вот только этого сейчас не хватало. Надо же было так опозориться. О чем только думал?! Знаю я, о чем я думал – залиться и забыться. Всё было бы нормально, не найди я оружие в кабинете и если б долбанный отходняк не вызвал депрессию. Всё было бы нормально, не начни я бухать. Хорошо хоть, в казарме лежу, на той же кровати, где и уснул.

– Разбудили, сволочи. Рады?

– Мелкая, успокой свой пыл, я минут пять назад проснулся, просто боялся из-под одеяла вылезть. Сон дурной мне приснился.

– Давайте-ка, господа хорошие, оставьте нас одних.

Бес, Артак и Элина вышли из казармы. Я хотел встать, но мэр остановил меня:

– Не вставай, лучше я присяду,– он расположился на кровати напротив меня.– Поговорим?

– Давайте,– выдохнул я.– Только у меня одна просьба – не читайте мне нотаций, я их уже сам себе прочитал с лихвой. Не подумайте, это не проявление неуважения или дерзости – мне очень стыдно за произошедшее. Я теперь очень долго буду сам себя сжирать за этот поступок.

– Я не собирался читать тебе нотации, Кирилл. Наоборот, хотел ещё раз сказать тебе спасибо. Ты слишком много сделал для своего города…– мэр взял паузу.

– Перехва̀лите,– грустно усмехнулся я.

– Не перехвалю. Сам того не желая, ты объединил людей в этом городе. Ведь до этого мы жили под землёй и практически не надеялись больше выйти на поверхность. Были вылазки, разведка, но мы не уходили дальше Городской библиотеки в сторону моря и Кутузовского кольца по направлению выезда из города. Мы почти закончили тоннель, который должен выйти к Центру, но это всё мелочи – мы вернули себе город. Люди выжили в районах, а у нас есть все шансы организовать охрану и потихоньку переправить людей в убежища. Ведь теперь у нас намного больше людей, способных не только держать оружие, но и пользоваться им.

Я сидел, молча глядя на Игнатьича, не имея ни малейшего представления, что ему сказать. После того, что я сделал, было бы намного лучше сидеть, выслушивая крики и обвинения. Потом намного легче на душе – ты сделал дурной поступок, тебя за него наказали. Чаши весов уравновесили друг друга и можно жить дальше.

– Ты меня слушаешь вообще?

– Да, конечно. У вас появилось много людей…

– Я и после этого немало сказал,– в глазах мэра вспыхнул огонь, хотя речь оставалась непоколебимой.– Я предлагаю тебе остаться здесь и быть моим помощником. Чем будешь заниматься, решишь сам. Я не тороплю с решением – выбор за тобой. Естественно, мои полномочия с тебя, как и с твоих друзей, я не снимал – ваше слово равносильно моему.

– Вы, конечно, меня извините…

– Ответ!– рявкнул мэр.

– Нет.

– Меня терзает только один вопрос – что же ты будешь делать дальше?

– Я хотел попасть на Ретранслятор.

– что ж, не буду тебя задерживать, Кирилл.– Игнатьич встал, протянул руку и направился к выходу. – Только для начала нужно зайти в библиотеку за Русланом, у него для тебя есть полезная информация.

Мы вышли из кабинета, возле дверей которого стоял Бес. Мэр только кивнул ему на коридор и направился в сторону лифта. Мы же пошли на лестницу, интересно, что там откопал Борода. В библиотеке Русик навёл, конечно, знатный марафет: несколько столов сдвинуты в один, повсюду какие-то книги, листы с заметками и карта.

– Очнулся? Проходи, я тут второй день сижу. Всю библиотеку перелопатил. Нашёл много чего путного, например, старую карту города. Датируется началом двадцатого века, посмотри на обозначения устья Цемеса.

– И к чему мне эти сведения?– я отодвинул от себя план-схему.

– Как это к чему?– Борода смотрел на меня, как на идиота.– Посмотри на карту ещё раз. Видишь, что написано? Цемесское болото. Болото!

– Я и с первого раза замечательно усваиваю информацию. Этой карте, без малого полтора века.

– Нет, ну ты зачем шлангом прикидываешься?! Там сейчас опять болото. Вбил себе в голову про вагоноремонтный завод и стоишь на своём. Дался тебе этот завод?

– Он стоит чётко между Восточным и Центральным районом. Через него мы сможем попасть на Мефодиевку за полдня. А ещё через полдня будем на Пролетарии. Плюс самый немаловажный момент – наличие людей. Такая огромная, а самое главное, закрытая территория с большими и просторными зданиями явно находится под чьим-то контролем. На вагоноремонтном работало от полутора до двух тысяч человек.

– И что?

– И то! Где гарантии, что если мы пойдём в обход через Кирилловский перекрёсток, то встретим там людей? Подземных убежищ там нет. Бойцы и вооружение – это все ресурсы десантной части, которая стояла на Анапском шоссе. Население тоже было эвакуировано оттуда. Это мертвый район. А если нет людей, зверье считает себя полноценным хозяином. От голодного зверя не убежать и уж, тем более, с ним не договориться.

– Ты знаешь, сколько я фильмов смотрел и книг прочитал, всегда короткий путь оказывается с подвохом. Всегда.

– Ты просто шизуешь, Борода,– подмигнул я товарищу,– Всё будет хорошо.

– Ну опять же, быть замом мэра хоть и в разрушенном городе – многого стоит. На тебя же тоже…-Борода замялся, поймав на себе мой пристальный взгляд,– Ну…планы имеет Игнатьевич. Да и не только он.

– Борода, я не собираюсь снова заводить эту песню. Не надо мне никаких местных женщин. У меня есть одна. Моя. И точка на этом. Если нет – я пойду один.

– Дурак,– скривился Руслан.– Знаешь ведь, что я не позволю себе отпустить тебя одного. Ладно, план есть?

– А то. Взять вооружения по максимуму, но не наглеть – всё-таки июль месяц на дворе, а с тяжёлым рюкзаком не побегаешь. У вагоноремонтного территория обнесена бетонным забором. Если опираться на сведения, которые мы имеем, получается, что болото начинается чуть дальше пожарной части и занимает всю территорию Лесного порта. От пожарной части до ВРЗ примерно полтора километра, но есть и плюсы – там повсюду гаражные кооперативы, а, значит, будет опора для твоих мохнатых ног.

– Не всё так просто,– подал голос молчавший до этого Бес.– Не хотел говорить, на вагоноремонтный завод есть переправа – добротный деревянный плот со своим переправщиком. Только не смейтесь, его зовут Харон.

– Прям мифы и легенды Древней Греции…

– Кир, я понимаю твой сарказм, но мы тут три года тоже не веники вязали. Переправа появилась сравнительно недавно, может месяца два назад. Одному из наших отрядов посчастливилось увидеть её во время разведки. Мы отправляли два отряда… в третью вылазку из десяти человек вернулись только двое: одного ты видел в инвалидном кресле, когда первый раз попал сюда, второй… всё время повторял какую-то бессмыслицу… «они не люди» вроде. Утром его нашли в петле.

– Так, может, спросить у инвалида, что произошло?

– Действительно? Кир, а ты не говорил, что твой друг – гений. И как мы без тебя не догадались?

– Заканчивай цирк, Антон! Говори уже, как есть.

– Язык ему того,– Бес нервно сглотнул, – вырвали. А ноги… вместо них висели рваные ошметки, перевязанные ремнями автоматов, чтобы не истёк кровью.

– Стивен Кинг нервно курит в сторонке,– почесал я голову.– Если я правильно понял, есть переправа через болото, которое является смесью морской воды с речной, а также содержимого бочек нефте-мазутного терминала, находившегося на Магистральной. Есть человек… или кто он там, готовый перевезти на ту сторону, но при этом, неизвестно, чем эта переправа может обернуться?

– Именно так.

– Меня всё устраивает. Борода, ты в теме?

– Дебилоид…– Руслан устало потёр глаза.– Есть же дорога, пусть дольше, но прямая дорога.

– Бес, ты сможешь собрать людей? Человек 10, чтобы сопроводить нас или меня к переправе?

Бес посмотрел на Руслана, но тот лишь махнул рукой и вышел из кабинета. Я же мыслями уже был на вагоноремонтном заводе.

Сборы заняли сравнительно немного времени – все вещи, включая оружие, которыми мы пользовались ночью, Иваныч разложил отдельно от всех, поэтому я получил свою экипировку назад в полном объёме. Штаны, майка, берцы и кепка. Всё остальное отправилось в рюкзак. Одеться я старался, как можно быстрее – здравый смысл приказывал осесть в убежище и жить спокойной жизнью. Тем более, никаких войн не предвиделось – Игнатьевич не просто остался у власти, но и получил в своё распоряжение ту часть города, которая была лишена подземных переходов. Нас ждала безбедная жизнь людей, истории про которых будут передаваться поколениями, постепенно обрастая новыми подробностями. И всё же я прекрасно понимал, что рано или поздно это перейдёт в тоскливую серую обыденность. «Прибой» для меня был клеткой, и Центр будет тем же. Лучше один раз попытаться, чем всю жизнь корить себя и мучиться, что всё могло сложиться по-другому.

Сложив кевларовый костюм в рюкзак, я растолкал по подсумкам магазины для АК и пистолета, когда в дверь залетел Иваныч:

– Хорошо, что я тебя встретил. Нам нужно срочно в Центр. Тебя ждут.

– Кто ждёт? Если ты решил попытать счастья и оставить меня тут – зря тратишь время.

– Нужен ты мне. Прям первый парень на деревне, жаль, в деревне той два дома.

– А вот это было обидно. Где Борода?

– В Центре. Говорю же, ждут тебя там.

Ох, за что мне всё это? Почему нельзя сделать нормально, просто дать уйти и всё? Сказал же, что всё равно уйду. Пришлось идти за Иванычем, который то и дело оборачивался и подгонял меня. Но причиной моей медлительности была не усталость или нежелание идти: я пытался высмотреть хоть кого-нибудь. Убежище же больше проходило на то, в которое я попал первый раз на проспекте Ленина – пустое и безжизненное. Мы спустились на нижний уровень, даже охраны карцера нет, только Громозека одиноко стоит в тоннеле. Я, примерившись к шагам Иваныча, поймал момент и тихо перезарядил АК, сняв его с предохранителя. На душе хоть и скребли кошки, но стало спокойнее – АК и без прицельной стрельбы работает не хуже газонокосилки. На площадку Громозеки я вступил, когда Иваныч уже тронулся в путь. Не договаривает что-то старый лис. Имел я уже с одним таким дело… От воспоминаний об Анисиме тело невольно обдало дрожью. Громозека медленно полз по рельсам, тарахтя генератором в такт моему сердцу, которое всё же наполнялось тревогой, несмотря на приведённое в боевую готовность оружие. По моим прикидкам мы должны были уже выехать в Центр, однако темно, хоть глаз выколи: прожектор светит только на ржавые рельсы, а по бокам темнота стоит стеной и непонятно, кончились своды тоннеля или нет. Монотонная картинка даже не даёт понять, едем мы или стоим. Словно в ответ на съедающие меня мысли, наш чудо-транспорт плавно замедлил ход и остановился. Хитер ты старче, да я хитрее. Хоть и очень аккуратно затормозил, а ноги почувствовали момент перехода. Я перетащил автомат из-за плеча и, ориентируясь на прожектор, аккуратно повёл стволом туда, где должен был находиться затылок Иваныча. Ну давай, порадуй меня и подай сигнал…

Пространство огласила громкая трамвайная трель, а мой палец, лежащий на крючке, почувствовал сопротивление пружины. За какие-то доли секунды до того, как ствол должен был изрыгнуть смерть, обе части платформы озарил яркий свет:

– Сюрприз...– Иваныч с довольным лицом начал поворачиваться ко мне, да так и замер, скосив глаза на упирающийся теперь уже в лоб ствол автомата.

На обеих сторонах платформы стояли люди, те, кто был ближе к кабине, умудрились заглянуть в неё и тоже, судя по лицам, потеряли праздничное настроение. Живо сообразив, что эти засранцы хотели сделать действительно какой-то сюрприз, а не засаду, я перевёл предохранитель и, закинув автомат за спину, хлопнул Иваныча по плечу:

– Щютка,– вспомнил я своего друга грузина и расплылся в улыбке.– Обисравси?

Народ тоже отреагировал, огласив платформу хохотом. Я же вылез из вагона и, перемахнув через перила, оказался рядом с Бесом, Бородой и остальными товарищами.

– Что с ним?– дёрнул головой Артак, глядя на Иваныча, продолжавшего сидеть с белым, как мел, лицом.

– А я ему тоже сюрприз устроил,– пожал я плечами.– Вы нормальные вообще?! После всех событий этой недели вы меня оставляете одного в убежище, потом этот меня в полной темноте куда-то везёт… я ещё в ГорДоме перезарядил автомат и с предохранителя снял. А что вы на меня глаза таращите? Я уже с одним дедом хитроглазым имел дело, тоже вроде всё хорошо было, а потом чуть не завалили несколько раз… да ладно вам, удался ваш сюрприз, только хоть намекнули бы как-то. А то все бросай, тебя там ждут. У меня сердце несколько раз чуть не выпрыгнуло из груди.

– Ладно, это всё мелочи жизни,– Бес положил руку мне на плечо,– пойдём, у нас сегодня банкет по случаю освобождения города. Ты с «калашом» пойдёшь?!

Я в ответ только пожал плечами и сделал шаг вперёд. Толпа послушно расступилась, пропуская нас к столовым, и устремилась вслед за нами. Пока мы шли, я в пол-уха слушал о том, что произошло за день, который я провел во сне: Прибой, лицей и рыбзавод начали обживать подземное убежище, от тюрьмы планируется прокопать выход в основной тоннель и сделать её одной из точек маршрута, плюс, благодаря Анисиму, а точнее бойцам, воевавшим на его стороне, теперь достоверно известно обо всех укрепленных объектах в районах. Я не стал задавать Бесу вопрос Андрея тем злополучным утром: интересно только, чем вы занимались три года, и почему всё разрешилось за один день? Я прекрасно знаю ответ на этот вопрос. Потому что никому оно не было нужно… а может и без «было». Можно ссылаться на нехватку людских ресурсов или оружия, неуверенности в успехе этой затеи, да на что угодно. Бес знал про катакомбы, знал, что они существуют, и оставил это в тайне, пока другие гибли от собак, чаек и тех же самых марголов, тем более, неизвестно, какую ещё живность наплодило химическое оружие. Можно найти себе сотню оправданий, вместо того, чтобы найти одну возможность. Мне вдруг стало противно находиться рядом с ним, а особенно выводила из себя рука, лежавшая на моем плече. Напускное лицемерное братство, при котором тебе вроде положили руку на плечо, а на самом деле её об тебя вытирают.

Столовая была забита людьми и ломилась от изобилия еды на столах. При виде нас народ разом стих, словно невидимый зритель нажал на кнопку пульта. Продвигаясь за мэром в полной тишине, я еле расслышал в толпе хлопок в ладоши, через секунду переросший в овации. Не нужны мне ваши аплодисменты и почёт ваш тоже не упал триста лет. Мне вообще здесь нечего делать. У меня есть свои дела, которые не терпят промедления. Ещё каких-то десять минут назад, я был рад встрече, а теперь смотрел на ситуацию с абсолютно другой стороны. Даже этот долбаный банкет не более, чем показуха. Пир на развалинах мира, бал на костях. Интересно, как бы оно всё повернулась, встань я на сторону деда? Дикое стремление всех понять и всем помочь опять привело меня к тому единственному выводу, который я делал на протяжении всей жизни – вокруг преобладает лицемерная напускная ложь.

Мы сели за главным столом, стоявшим у дальней стены столовой. Столы расположили по периметру помещения буквой П, оставив пустой небольшую часть напротив входа и заполнив внутреннюю часть десятью прямыми рядами. Игнатьевич сел чётко в центре, кивнув мне на место справа, рядом со мной сел Артак, потом Сергей и Илья. С левой стороны поочерёдно сели Бес, Борода и Эля с Жекой. Меня удивила такая постановка: Борода старался не пересекаться со мной взглядами, а если это и происходило, то поспешно отводил глаза. Ещё обид мне не хватало для полного счастья. Я облокотил на стену рюкзак и автомат и сел за стол.

– Жители Центра, сегодня очень важный для нас день, который мы можем внести в историю. Как и почти сто лет назад, мы столкнулись с угрозой захвата города агрессором, только если тогда это была фашистская нелюдь, то сейчас нас хотели захватить свои же. Какие они преследовали цели помимо захвата, к сожалению, нам узнать уже не суждено. Только волею судьбы и храбростью и отвагой нескольких человек, рисковавших своими жизнями, нам удалось отстоять нашу обитель. Как известно, поверхность нам больше не принадлежит: город в руинах, а на его просторах правят жуткие создания. Однако, они нам больше не страшны, потому что у нас появилась связь с остальной частью города. Пока что мы будем налаживать безопасный наземный маршрут между Городским Домом и Краеведческим музеем, бригады землекопов будут заниматься восстановлением тоннеля. Надеюсь, что в ближайшее время мы получим доступ ко всей системе подземного перемещения и наладим сообщение с районами. Есть шанс, что люди, которых вы считаете погибшими, на самом деле живы, потому что мы располагаем сведениями о крайнем укрепленном объекте в городе и это бывший завод «Прибой», откуда к нам и пришли наши новые друзья.

Какая замечательная речь… всех похвалил, всем пообещал, всех обнадежил. Браво, Василий Игнатьевич, снял бы шапку, да не имеется. Интересно бы узнать финал этой клоунады, к чему это приведёт всех нас. Взгляд мой приковала стоявшая на столе бутылка шампанского «Брют», специальная серия из нашего винного посёлка, урожай 2019 года. Хороший банкет, а с другой стороны, Игнатьевич одним выстрелом убил двух зайцев: всё под стать большому празднику. Пробежавшись взглядом по столам, я отметил, что шампанское и вино стоят только на столах, расположенных по периметру. На остальных столах тоже стояли бутылки… пластиковые с мутной жидкостью. Знать пьёт с бокалов, пока крестьяне ждут объедки с барского стола. От увиденного на душе стало окончательно паршиво. Бес откупорил бутылку театрально, с хлопком и пеной, словно судья на старте, народ отреагировал должным образом, приступив к еде.

– Ты чего не ешь?– шепнул мне Артак в ухо.– Вон, даже фрукты свежие лежат. Всё ради нас устроили.

– Аппетита нет.

– Во даёшь! Сутки дрых и аппетита нет. Может по кислому?

– Предпочитаю другой пенный напиток.

– Да что с тобой происходит?– зашипел Артак мне в ухо.– Такое чувство, будто я тебе на голову нагадил.

– Чуйка у меня, Артак, нехорошая. Только не могу понять причину. Вроде всё нормально, пирушку вот закатили,– я старался говорить тихо, чтобы не услышал мэр.– Но что-то не так, понимаешь? Я это знаю, а причину не могу понять.

Артак в ответ только пожал плечами и продолжил есть. Я сидел, медленно обводя столовую взглядом: кто-то перехватил его, поднял вверх стакан и получив кивок опрокинул, вот девчонка лет двадцати игриво подмигнула одним глазом, не осталась в стороне и женщина, сидевшая рядом с ней. Я наклонился к столу и посмотрел на Руслана, тот, почувствовав мой взгляд, оторвался от тарелки и сразу же завёл разговор с Элиной. Такое впечатление, что всё происходящее хмарь, навеянная Альфой, как сон с «Прибоем». Будто весь банкет – декорации, а люди – хорошие актёры. Для полного счастья не хватает Анисима с оружием и криком «взять его!». Я осторожно покосился на стену – автомат и рюкзак на месте. На крайний случай у меня пистолет на поясе и несколько обойм. Есть чем выиграть время в случае чего. Мои мучения прервал стук вилкой по бокалу. Вздрогнув от неожиданности, я повернулся на мэра, который встал со своего места и поднял бокал в ожидании тишины:

– Дорогие жители, я рад также вам сообщить, что наши друзья, помогавшие нам отстоять наш дом, решили все остаться здесь. Они возьмут на себя обязанности по восстановлению сообщения с другими убежищами. Надеюсь, никто не будет против, узнав, что я сделал их своими полномочными представителями. Отныне их слово равносильно моему…

– Кто все?!– подскочил я со стула с перекошенным лицом.

Народ ахнул, явно не понимая, что происходит. Я же, не церемонясь, залез на свой стул, перешагнув с него на стол, спрыгнул с другой стороны и подошёл к Руслану. Встав напротив него, я смотрел на «друга» пристальным прожигающим взглядом. Тот поднял на меня глаза, вздрогнул и отвернулся.

– Ах ты падаль бородатая! На власть повёлся?! Что, стрёмно теперь товарищу в глаза смотреть? А я все гадал, зачем ты меня крутишь остаться в Центре. А ответ опять лежал на поверхности – ты решил остаться здесь. Да и оставайся, хрен с тобой, черт бородатый.

– Не устраивай истерику,– пролепетал Борода, даже не подняв на меня взгляд.

Еле сдержавшись от плевка в тарелку Руслана, я пошёл обратно, остановившись между мэром и Бесом.

– Выделите мне людей, чтобы сопроводили меня к пожарной части, от которой раньше шла дорога к вагоноремонтному заводу.

– Хорошо,– мэр даже бровью не повёл на мою выходку, но на лице появилось подобие ухмылки.– Ты можешь собрать их сам, попроси об этом.

О, дорогой мой товарищ, в своей голове я уже вижу, как хватаю тарелку со стола и разбиваю о твою физиономию. Знал же, что нельзя доверять политикам. Вот оно и хреновое предчувствие дало о себе знать в полной мере. Кое-как подавив порыв ярости, я перевёл взгляд на Беса.

– Я пойду с тобой,– сказал он без раздумий и, махнув в сторону рукой, чтобы я отодвинулся, обратился в зал.– Мне нужно десять добровольцев для похода к переправе около вагоноремонтного завода.

Из-за столов тут же с готовностью выбежало шесть человек, через мгновение вышло ещё трое. Последним, вальяжно, словно хозяин жизни, подошел ещё один. Я хотел сказать, чтобы шли в оружейную, но между рядами столов замелькала седая голова, будто кто-то быстро крался на корточках. Потянув руку к пистолету, я ждал развязки, но на открытое пространство, ввергнув меня в полнейший шок, выехала инвалидная коляска. Парни расступилась, пропуская инвалида вперёд, тот въехал в импровизированный круг и посмотрел по очереди на нас с Бесом. Что он сейчас хочет услышать от меня или Антона? Давай с нами, конечно?

– Извини, но… – начал Бес, но был оборван ударом кулака по столу.

Воспользовавшись замешательством, колясочник схватил со стола яблоко и одной рукой раздавил его в пюре. Весомый аргумент. Только куда ему на коляске по разрушенному городу, неизвестно что нас ждёт. Я с каждой минутой все меньше верю в такое понятие, как удача. Инвалид перевёл взгляд на меня. От огня, горевшего в его глазах, казалось, что у него сейчас вырастут ноги.

– Давай, папаша, кати на платформу, а дяди и без тебя справятся,– вальяжно подошедший смотрел на колясочника, как на отброс.– Едь, сказали же десять, а с тобой получается десять с половиной.

Гаденыш собирался посмеяться собственной гнилой шутке, когда я начал брать замах для точного удара в челюсть. Инвалиду хватило беглого взгляда, чтобы понять мои намерения, как и этому гнилому существу, которое уже ставило блок летевшему вперёд кулаку. Инвалид сделал короткий замах, имитируя попытку ударить между ног. Этого хватило, чтобы язвительный парень инстинктивно опустил обе руки вниз, прикрывая самое дорогое и открывая мне всю челюсть. Секунда и точное попадание отправляет одного из участников экспедиции в глубокий нокаут, возможно, со сломанной челюстью. Глаза инвалида победоносно сверкнули.

– Пусть идёт… едет… короче, он с нами,– я посмотрел на колясочника извиняющимся взглядом, но тот лишь махнул рукой и укатил в сторону выхода. Я повернулся на мэра:– Счастливо оставаться. Спасибо за банкет.

Я вышел из столовой, следом Бес и девять человек.

– Сейчас вооружаетесь, лучше по полной, неизвестно, что день грядущий нам преподнесёт. Готовность пять минут, встречаемся на… – договорить я не смог, потому что в дверях столовой появился Борода.

– Я тоже пойду…

– Иди на хрен отсюда,– я почувствовал, как дрожь с груди переходит в голос.

Борода сделал шаг вперёд.

– Стой на месте и не вынуждай меня.

– А то что? Сутки назад ты упирал ствол мне в лоб, чем ты хочешь меня напугать?– грустно усмехнулся Руслан и пошёл за остальными.

У меня в груди была буря эмоций, из-за которой не хватало воздуха для слов. Рядом встал Бес, положив руку мне на плечо:

– Да выдохни ты уже. Кир, я не собираюсь никого защищать и оправдывать, но…