Текст книги "Дорога в неизвестность (СИ)"

Автор книги: Кирилл Ерохин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

Я достал банку тушёнки из рюкзака и поставил её на стол, заставив Антона ещё раз выпучить глаза от удивления.

– Это наш вклад в ужин. Чем питаетесь здесь?

– По разному. Мы поэтому с тюрьмы сюда и переехали – вокруг неё уже все магазины растрепали. Тут ходим на вылазки. На буграх склады есть, всё хотим туда наведаться. Уж там-то по-любому есть, где душу отвести. Только вот живность не даёт это сделать спокойно. Слушай, как вы вчетвером добрались сюда?

– Нас было десять,

– Где остальные?

– Глупый вопрос.

Антон хотел что-то сказать, но отвернулся. Я поставил рюкзак возле кровати со спящим Артаком и подошёл к Бороде.

– Ты знал про школу?

– Я знал, что Артак хочет снять с себя обязанности главы этой недозоны. Он же при тебе сказал, что в частном секторе полно бродячих собак. Продумал он всё для себя, отряд этот вытащил, чтоб нас сопроводили. Без них мы бы сами не добрались. Уверен. Жаль только, что циклоп этот пошел с нами. Не доверяю я ему.

– Это да, мутный тип.

Снаружи раздались выстрелы. Мы с Русланом вышли из кабинета. Удивительно, но больше никто за нами не пошел. Никому нет дела до выстрелов – свои все здесь, а чужие пусть сами разбираются со своими проблемами. Во дворе, пытаясь отдышаться, стоят двое парней с ужасом глядя на забор, за которым, порыкивая, стоит несколько собак.

– Кто такие?– Седой внезапно появился за моей спиной.

– Мы не имеем права докладывать об этом.

– Ах, не имеете?! Тогда пошли вон!– Седой, перезарядив автомат, направил его на парней.

– Подождите, мы можем отойти?– вмешивается второй.

Седой подошёл к парню и оттащил его в сторону. После минуты разговора, он свистнул, махнув нам рукой. Мы только переглянулись и подошли к ним.

– Не нравится мне всё это,– прошептал Борода.

– Это по вашу душу. Не потрудитесь объяснить, что происходит и кто вы такие?

– Не понимаю, о чем идёт речь,– сказал я, пожимая плечами и получив взгляд Седого, в котором опять загорелся ненавидящий огонёк.

– Мы из Центра,– начал паренёк, – с нами вышел на связь человек, представившись Русланом. Сказал, что он обнаружил убежище под «китайкой» и попросил схему прохода в Центр. Руководство дало приказ выдвигаться навстречу. Нас было пятнадцать человек, но, как видите, остались только мы.

– Откуда знали, что мы здесь?

– Мы не знали,– отвечает подошедший второй.– В Военстрое находится ещё один пункт управления. Мы направлялись туда, надеясь встретиться с вами по пути.

– А что, связи с этим вашим пунктом нет? От них вроде ближе, чем с Центра?– Борода недоверчиво смотрит на парней.– Почему они не послали людей?

– Людей нет,– разводит руками первый.– Точнее есть, но в центре намного больше. Мы не предполагали, что столкнемся с подобной проблемой, когда выдвигались сюда…

– Что за Центр?– вклинился Седой.

– Центр города. С подземным убежищем,– ответил Борода.

– Там непросто убежище – там подземный город,– подал голос один из парней.

– Подземный город, говоришь…– Седой поскреб щетину на щеке.– Я пойду с вами. Уверен, вам нужны люди, которые умеют держать оружие в руках…

– Подожди, перебил я Седого.– Успеешь заняться саморекламой. Почему Центр не захватил гимназию себе, чтобы облегчить передвижение между своими пунктами?

– Разведчики доложили, что здесь обосновались люди. Мы не можем рисковать целостностью своего убежища из-за одного пункта. У нас налажен маршрут: по улице Революции 1905 года мы заходим на кладбище, через него, в обход ГСК, выходим Военстрой.

– Почему тогда мне сказали, что маршрута нет!– Борода почти переходит на крик, в последний момент одёрнув самого себя.

– Частоту мог поймать кто угодно,– спокойно отвечает второй.– Мы не можем рисковать целостностью убежища. Вы пойдете с нами?

Смотрю на Руслана, тот только пожимает плечами. Складно всё как-то выходит. Чересчур просто. На каждый вопрос отвечают без запинок, как будто заученным текстом. Вариантов-то опять только два, впрочем, как и всегда: да или нет, идти или не идти. Взвешивай, Кирюха, ты же Весы по знаку Зодиака. Взвешивай и принимай решение.

– Мы пойдем. Седой, а тебе зачем всё это? Ты же, вроде, и тут нормально себя чувствуешь?

– Зачем жить в грязи, если можно жить лучше? Я не спрашиваю тебя о том, какие цели ты преследуешь по жизни, и тебя мои волновать не должны.

Эвон оно как мы запели – я еле сдержался, чтобы не шарахнуть Седого в целый глаз. Негоже устраивать потасовки на глазах у людей с Центра. Дался мне тоже этот Центр? Ещё один перевалочный пункт на пути к цели. Конечно, я могу в нем узнать очень много полезной информации, но задерживаться там я не собираюсь.

– Нам надо попасть на другую сторону школы,– голос парня вывел меня из размышлений.

– Эй, вы!– Седой свистнул двоим на воротах.– Мы пойдём на разведку. Двинули ребятки. Норд-ост качает. К вечеру начнется ураган.

– Пойдём,– Руслан пошёл за здание следом за парнями и Седым.– Посмотрим, что из этого выйдет, но вспомни свои слова на рыбзаводе – у меня очень хреновое предчувствие.

– Я помню, Бородатый. Шизофрения лучше беспечности,– положив калаш дулом на плечо, я пошёл следом.

.***

Мы перелезли через забор, оказавшись на небольшом переулке с говорящим названием «Красивый». Только красивого в нем не осталось ничего – пустые брошенные дома не могут быть красивыми. В детстве я часто смотрел на окна домов. Каждое из них было отдельной жизнью. Мне так хотелось побывать в каждой квартире, узнать про быт хозяев, посмотреть на обстановку. Но постепенно я понял, что это невозможно. Даже если взять всего одну многоэтажку. Потом, когда я был чуть постарше, я прочитал детскую Библию и первое, что я из неё усвоил – всё и про всех может знать только Бог. Эта мысль настолько глубоко засела в моем детском разуме, что я не мог понять, как такое возможно. Я думал только о соседнем доме, а он знает про каждого во всем мире. Так можно просто сойти с ума! Но он знает… Про всех….

Мы вышли на улицу Революции 1905 года и прошли по ней буквально сто метров. Парни из Центра повернули налево:

– Здесь налево. Через эту улицу ведёт сквозной проход на соседнюю, как раз напротив входа на кладбище.

Мы с Русланом держались на несколько шагов сзади, якобы прикрывая тылы. Но на самом деле, выгадали просто момент пообщаться.

– Ты кинул Артака?

– Дуру не гони, мохнатый. Артак в отключке. Ему наложили двенадцать швов, после такого из него помощник, как с меня балерина.

– А вдруг?– первый раз за прошедшие сутки Руслан улыбнулся, но улыбка получилась скорее вымученной.

Так улыбаются люди перед тяжёлой операцией – улыбка даёт понять, что всё хорошо, когда на самом деле все очень и очень плохо.

Мы пересекли дворы смежных домов, и вышли на «Гаражный переулок», прямо по курсу распахнутые кованые ворота, за которыми начинаются владения Смерти, её полноправное царство. Седой и сопровождение перешли ворота, следом на территорию зашёл Руслан. Я остановился в нерешительности – для меня линия ворот была каким-то полупрозрачным препятствием. Я не один раз был на кладбище, и никогда у меня не возникало никаких проблем при входе. Мне иногда даже нравилась атмосфера, царящая там – спокойствие и умиротворение. Я вспомнил свой разговор с Альфой на острове, и меня обдало дрожью от пяток до головы. В нерешительности я переступил порог. Пройдя словно сквозь желе, я оказался возле первых памятников. Я ошибался. Всё это время я ошибался. Я думал, что после войны нашим миром правит Смерть, но все оказалось по-другому. По дороге сюда нам попадались на пути скрюченные мертвые деревья. Здесь же, деревья были зелёными. В их ветках пели птицы. Здесь всё было по-другому. Не война стёрла эти границы – их стёрли люди, смешав всё воедино. Только за этой огороженной территорией всё осталось как прежде: здесь не было войны, здесь распустились цветы на могилах и птицы поют трель своим вечным слушателям. Я шел по тропинке, будто в трансе. Окружающий мир отключился для меня – я наслаждался спокойствием и безмятежностью, царившей здесь. Случайно я бросил взгляд на могильный камень. Я не видел имени и портрета. Взгляд приковала дата – 1883-1985. Человек прожил 102 года! Что значит эта цифра в рамках Вселенной? Это даже не цифра – она меньше песчинки. Мы каждый день жалуемся на свою жизнь, пытаясь сделать её лучше, а потом уходим. Безвозвратно. Оставив всё перед этим порогом. Ничего не получится забрать с собой. Ничто неважно. Главное – это мы. Здесь и сейчас. Важен каждый прожитый день. Могу ли я жаловаться на свою жизнь? Я здоров, у меня две руки, две ноги. Я иду к своей цели. Глядя на тропинки между могил я вспомнил одну старую легенду:

Раньше Смерть встречала людей на дороге в Рай, она одевала им на шею венки из цветов, провожая их к воротам, но люди выдумывали изощрённые способы забирать жизнь и прекрасная девушка, дарившая людям цветы, переживала их боль. Эта боль так сильно сидела в ней, что начала менять её облик. Людские страдания накапливалась в ней, и в конце концов, мы получили из прекрасной девушки именно то закостенелое существо в балахоне, которое перестало воспринимать чужую боль. Вместо венков в её руках появилась коса. Зачем? Да затем, что дорога в Рай давным-давно заросла травой.

– Мы пришли,– голос Седого вывел меня из транса.

Что это было? Проморгавшись, я понял, что стою на Мысхакском шоссе лицом к бухте. Воздух прозрачен настолько, что видно очертания Кабардинки. Во мне очень глубоко засело чувство спокойствия, как будто я съел целую упаковку валерьянки.

– Кир, что с тобой?

– Нормально со мной всё. Куда дальше?

– Направо.

Проходим пустые боксы и, поднявшись вверх на поворот, выходим к офисному зданию Военстроя. Мы подошли к входу, один из сопровождающих постучал в зарешеченное окно проходной. Раздался звук магнитного замка и дверь приоткрылась. Мы по очереди прошли внутрь.

– Пожалуйста, налево. Второй кабинет по левой стороне,– говорит один из сопровождающих.

Мы с Русланом доходим до двери, остальные замирают рядом.

– Прошу,– произносит один из парней,– после вас.

Открываю дверь и захожу в кабинет. Круглый стол, за которым сидят пятеро. Человек по центру стоит спиной ко мне. Стул напротив него свободен.

– Таким образом, коллеги, мы имеем все шансы на успех нашей операции…

До боли знакомый голос…

– Которая выполнена успешно,– произносит сзади один из конвоиров.

Мужчина за столом оборачивается и я вижу полное триумфа лицо.

– Здравствуй, Кирилл. Шах,– говорит дед, улыбаясь.

Какого…сзади заламывают руки и, подняв их вверх, проводят меня к свободному стулу. Удар коленом в живот лишает возможности сопротивляться. Меня садят на стул, на руках за спиной защёлкивают наручники. Пытаясь наладить дыхание, смотрю вокруг: за столом Анисим, Ренат, Лёлик с «Прибоя» и ещё двое.

– Господа, этот парень открыл для нас убежище на «китайке». Сегодня, именно благодаря ему, я готов с полной ответственностью сказать вам – Подземный Город существует. Мы имеем все возможности захватить его. О, Кирюша, я вижу твой растерянный взгляд. Тебе известно про «обман Маршалла»?

– Это ты своего племянника-дуболома ферзём считаешь, старый маразматик?

– Ну что? Я выполнил свою часть уговора, где награда?– появился Седой .

– Ну ты мразь!– моё лицо перекосило от злости.– Падлой буду – задушу тебя своими руками!

– Есть для тебя награда,– говорит старый. – Как договаривались, Лицей твой и бонус тебе от меня. Приведи.

«Центровик», стоявший около двери вышел из кабинета. Через минуту в коридоре раздались женские вскрики, и в следующее мгновение в дверь влетела Элина, упав на колени. Подняв опухшие от слёз глаза, она увидела меня.

– Спокойно, всё будет хорошо, – говорю я, улыбаясь.

– Не будет. На этот раз точно. Мат.– отвечает мне дед, кивнув второму «центровику», стоявшему за моей спиной.

Тот бьёт по затылку, отправляя меня во внеплановый сон.

***

Что за народ пошёл? Чуть что – сразу вырубают. У меня снова ощущение де жа вю: руки за спиной держат наручники, через лицо завязана какая-то тряпка, узел от которой запихали в рот.

Оглядываюсь вокруг – сижу в каком-то непонятном месте: вокруг в четыре ряда через всё помещение, с расстоянием примерно в метр между ними, стоят стеллажи с коробками. Стеллаж, к которому прикован я, стоит в углу. Соседний, слева от меня, с которым он образует угол, чуть отодвинут от стены, оставив проход к краям обоих стеллажей. В помещении жутко воняет сыростью. Обычно такой запах в подвале. Руки закованны вокруг ножки стеллажа. Дилетанты, я бы приковал поверх полки, чтоб наверняка. Зато ноги связали. Да уж…

Под потолком в середине помещения тускло светит лампа. Хорошо хоть какой-то источник света есть. Дед-то не промах – обставил всё так, что мы сами к нему пришли. Где-то наверху ухнуло. Такой звук, как будто в рог дунули. Да не, бред…кому придёт в голову такая глупость. Словно в ответ на мои мысли, звук повторился. Ветер…точно! Норд-ост же начинал раскачиваться ещё днём – на улице сейчас ураган. Хоть что-то в этом мире осталось неизменным…

Не собираюсь я здесь оставаться. Думай голова...ты же для этого и нужна. Последний довод можно поставить под сомнение – умей она думать, я бы не оказался в таком положении. Хотя, причем здесь голова? Это всё черта характера. Так. Надо остановить самолинчевание и попытаться оценить обстановку. Дёргаться явно без вариантов – браслеты только сильнее сдавят запястья.

Подтянув колени к груди, тру поочередно щёки об них. На моё счастье повязка поддаётся и сползает потихоньку вниз. Тьфу. Наконец-то! Противная тряпка повисает на шее.

– Борода…

Слева раздаётся недовольное мычание, которое, впрочем, для меня становится безудержной радостью – вдвоём уже не скучно будет.

– Надо валить.

– Угу. Ухахи.

Спасибо, друг сердешный, за пожелание. Удача будет очень кстати. Надо настроить мозг на продуктивное мышление…мы сидим возле стеллажа с коробками. Под моим – ничего нет, зато под соседним стоят две коробки одна на другой. Вытягиваю ноги насколько это возможно, чтобы не создавать напряжения на наручники, и краем носка подцепляю ближайшую стопку. Есть. Тяну её на себя, благо вес у коробок небольшой. Верхняя скользит по нижней и падает на меня. Дожидаюсь очередного порыва ветра и, дернувшись всем телом, скидываю её с себя. Гул ветра заглушает звук падения. От удара коробка открывается и из нее высыпаются какие-то старые документы. Подтягиваю пятками ближайшие несколько листов, верхний угол которых держит скрепка. Бинго!

– Борода.

– Ммм…

– Хватит мычать. Я упрусь плечами в полку и попробую оторвать от земли эту конструкцию. Как только сделаю, свистну. С тебя – вытащить руки из-под ножки. Давай.

Ага, конечно. Махнул красивый. Стеллаж от земли оторвать собрался.

– Подожди, отдышусь. По-моему, я переоценил свои возможности.

Поворачиваюсь вокруг трубы, протискивая голову с плечами под полку, краем глаза вижу спину Русика. Подожди, братишка, ещё побарахтаемся.

– Давай, попытка номер два.

Упираюсь плечами и шеей в горизонтальную железную перемычку и, собрав всё свое желание выбраться отсюда, начинаю приподниматься. Спина трещит от тяжести. Хрен с ней со спиной – поболит пару дней и пройдёт. Главное освободиться. За спиной раздаётся радостное мычание. Потихоньку опускаю стенд обратно. В глазах от напряжения пляшут цветные пятна, плечи горят, дыхание срывается, но цель достигнута – Руслан выбрался.

Я вылез из-под полки, облокотившись на железную стойку спиной.

– Хо хахе?

– Дальше, переходим ко второму этапу. Подожди чутка – в себя приду.

Понимаю, что времени катастрофически мало и надо действовать быстро. Положив пятки на стопку листов со скрепкой, делаю круговое движение ногами, проталкивая листы в сторону Руслана. Поелозив задом по полу, поворачиваю корпус и повторяю операцию, пока стопка не перемещается за спину Руслана. Подтягиваю пятками её к себе, поднимая колени. Резко распрямив колени, отправляю ему посылку и кое-как возвращаюсь на исходную. Со стороны это, наверное, похоже на ритуальную пляску сумасшедшего червяка. Случайное неловкое движение и браслеты вгрызаются в запястья, заставив меня зажмуриться от боли. Надо быть аккуратнее, а то, если ничего не получится, за час запястья посинеют. Так. Отставить думать всякую фигню.

– Около тебя стопка листов, на углу есть скрепка. Мне надо, чтоб ты снял её, распутал и дал мне.

За спиной начинается суета, переходящая в шарканье задом по полу. Шарк. Шарк. Шарк. В ладони падает скрепка.

– Руки подтяни к моим.

Пытаюсь концами скрепки попасть в замок. Руки начинают неметь от передавивших их наручников. Щелк. Есть. Поворачиваю голову – Русик стащил с себя повязку и распутывает ноги.

– Давай, освобождай меня. Надо вставить скрепку в замок и…

– Помолчи, умник,– шипит Борода.– Я, чай, тоже не пальцем сделан. Наумничал уже…

– Потом расскажешь, как сильно ты меня любишь. У меня ладони неметь начинают. Давай резче, ещё документы в коробку надо обратно собрать.

Щелчок и руки обретают свободу, Борода бросается собирать бумаги обратно в коробку и ставит её обратно на место. Тру покрасневшие запястья. В этот момент дверь подвала открывается и слышно мычание и сдавленный шепот. Борода на карачках возвращается обратно, приняв исходную позу, я надеваю обратно тряпку на голову, засунув узел в рот, прячу руки за стеллаж. Лишь бы не увидели, что веревки нет на ногах у Русика, а то пристрелят без разговоров. В помещении раздаются знакомые голоса:

– Куда ты её тащишь? Седой узнает – шкуру с нас спустит.

– Он бухущий спит. Завтра он её в лицей утащит и всё. Нельзя, чтоб такая красота только ему досталась. Когда ещё выдастся такой шанс?

– Ладно, только по-шустрому – я тоже хочу.

– Карауль давай. Автомат не просри мой.

Дверь закрылась.

– Так, где бы нам с тобой всё это сделать, красавица? – парень появляется в проходе, таща за собой Элину по полу, следующее обращение уже нам:– Как вы тут, страдальцы? Завтра вас завалят. Седой сегодня хотел, но дед не дал – говорит надо, чтобы племянник его всё сделал. Мстительный он, душу хочет отвести. Ладно, развлеку вас небольшим шоу.

Парниша ставит поскуливающую Элину на четвереньки задом к нам, пытаясь оголить его. Борода, убедившись, что парень потерял к нам интерес, в несколько шагов подлетел к нему сзади. Хруст и незадавшийся насильник упал на пол со свернутой шеей. Борода аккуратно повернул девчонку к себе и, приложив палец к губам, начал её развязывать. Та, только получив свободу, сразу уткнулась ему в плечо и зарыдала почти в голос. Я к тому времени развязал ноги и подполз к ним.

– Потом наревешься. Есть дело посерьёзнее. Давай-ка, садись на этого Ромео и изобрази звуковое сопровождение удовольствия. Дверь откроется – не останавливайся. Перебежав к двери, махнул рукой, и помещение наполнилось сдавленными стонами. Дверь осталась на месте. Делаю ладошкой движение вверх, и стоны становятся чуть громче. Дверь приоткрылась щелкой:

– Тише там. Ох, сладко поёт, чертовка. Эй! А мне там место найдётся?– дверь открывается шире и в помещении появляется тело.

– Конечно найдётся,– говорю я, закрывая дверь.

От неожиданности горе-дежурный вздрагивает и, повернувшись ко мне, получает удар головой в нос. Как ни странно, нос остаётся целым. Борода подлетает и ловит его шею в захват.

– Тормози, Бородатый, тебе лишь бы бошки крутить. Надо же пообщаться сначала. А ну, придуши его немножко,– перевожу взгляд на парня, скорчив самую злобную улыбку,– не беспокойся, мы тебя больно убьём.

Парень ошалело пучит глаза и пытается заорать и брыкаться, только медвежьи руки моего напарника – весомая преграда. Одной держит рот, второй – шею в удушающем захвате.

– Не хочет по-хорошему,– перевожу взгляд на парня.– Как на связанную девку нападать, так ты герой, а как с мужиками общаться – сдулся? Слушай, а может нам с тобой поступить так же, как ты с ней хотел? Сейчас ты пожалеешь о том, что не родился бабой. Будешь кисой для моего друга?

Парень одичало машет головой с выпученными глазами. Борода, пораженный моей речью, беззвучно одними губами покрывает меня матом. От вида Руслана меня начинает разбирать смех. Надо срочно вернуть серьезное лицо. Вспоминаю об их намерениях и вот она злость. Желание смеяться, как ветром сдуло. Бью в печень, парень только охает и жмурит глаза от боли.

– Готов к общению?

Не открывая глаз, парнишка устало кивает головой.

– Если сейчас на твою беду хотя бы мышь здесь пукнет – он свернёт тебе шею. Присоединишься к своему дружку, вон он там, между стеллажей лежит. Сколько здесь людей? – киваю Руслану, и тот убирает руку со рта.

– Десять.

– Это вместе с вами?

– Да.

– Где они все?

– Один на проходной, нас двое, Седой на первом этаже в 7-м кабинете, четверо в 11-м бухают и играют в нарды, остальные на улице во дворе патрулируют территорию.

– Как выбраться из здания?

– Никак.

Ещё один удар в печень. Парень крючится в руках Руслана.

– Думай, падаль! На кону твоя жизнь.

– Через крышу. Окна обшиты железом. На крыше пожарная лестница. Попасть туда можно через люк на третьем этаже.

– Где наше оружие?

– Стоит за дверью. Нам его отдали в награду за вас.

– Где выход отсюда?

– Правое крыло, последняя дверь.

– Спасибо,– киваю Руслану.

Глаза парня раскрываются в ужасе, Борода резко разворачивает его и бьёт в челюсть. Минус ещё один. Оттаскиваем его в тот угол, где сидели сами. Заковываю руки над полкой, Руслан занялся ногами, в рот затолкали тряпку. Я поднял верёвку, которой были связаны мои ноги, и спрятал её в карман.

– Уходим, резво,– Борода поворачивается на девчонку.– Держись сзади.

Обыскав обоих, нахожу складной нож у выключенного. Жаль, кобура с ТТ-шками ушла. Нож отдал Руслану – мне он ни к чему. Выходим из помещения и попадаем в коридор, сразу за дверью стоят наши калаши. 104-й это тебе не обрезанный АКС-74. Проходим по коридору, вот и лестница.

– Я был здесь пару раз до войны,– говорю я,– лестница на этажи как раз напротив входа в здание. Там есть ещё переходы – здание вытянуто на запад. Этот коридор со стороны фасада. За зданием автобаза.

– Перезарядись на всякий случай. Мелкая, держись сзади и молись за нас.

Осторожно открываю дверь с лестницы. Этаж пустой – уже проще. Держимся вдоль стены, иду первым. Проходим дверь, за которой слышна пьяная ругань. Значит, не обманул парнишка. Надо быстро добраться до лестницы и валить отсюда. Жаль через парадный вход выйти не получится. Замираю возле кабинета с цифрой 7 и лезу в карман.

– Что у тебя там?– шепотом спрашивает Руслан.

– Верёвка. В этом кабинете спит Седой. За мной должок.

– Ты сдурел?! Нам выбираться нужно. Проходная в трёх метрах иди, давай, что там?

– Спит.

– Аккуратно.

На цыпочках подкрадываемся к лестничной двери и просачиваемся на лестницу. Поднимаемся на второй этаж, когда снизу слышится злобный ор:

– Где девчонка?! Я тебя спрашиваю!!! Что значит «не знаю»?!

– Хорошо, не зашёл ты туда. Живо наверх! Стараемся не шуметь.

Забегаем на третий, свет тухнет, через секунду на третьем этаже начинает моргать красная лампа тревоги под аккомпанемент сирены. Сбоку вертикальная лестница упирается в люк. Петля люка и потолочная замотаны между собой проволокой – нет предела человеческой безответственности. Но это нам на руку. Разматываю проволоку и, откинув крышку люка, выбираюсь на крышу. Темнота, хоть глаз выколи. Серое небо стало чёрным, ветер воет, как дикий зверь. Резкий порыв валит меня с ног и относит на пару метров словно пушинку, ударив спиной о небольшой бордюр. Повернув голову, понимаю, что если бы не он, лететь бы мне сейчас вниз. Подползаю к люку.

– Аккуратно вылезайте – здесь ураганище. Лестница рядом с нами с торца здания.

Борода появляется в проёме.

– Чё встал? Бегом к лестнице, прикроешь нас.

Начинаю спускаться, следом за мной движется Руслан и последней Элина. Сверху слышно сдавленный вскрик.

– Что там?

– Малая поскользнулась на ступеньке. Я за ней.

Смотрю вверх – Элина уже вернула ноги на прутья, вжалась в лестницу и не двигается. Русик полез к ней. Я уже почти внизу, поднимаю голову – Руслан, придерживая её одной рукой, спускается вместе с ней. Долго, ой долго всё это будет происходить. До земли остаётся полтора метра, спрыгиваю вниз и осматриваю территорию в оптику. Через полминуты спрыгивает Руслан, следом снимает девчонку с прутьев.

Слева небольшой ангар, ворота заперты.

– Здание в длину с полсотни метров. Потом двор, справа от нас ГСК, за ним кладбище, а там до наших – рукой подать. Дорогу через погост запомнил? А то я был погружен в свои мысли.

– Мыслями своими ты меня пугаешь – как на автопилоте идёшь. Ладно, не об этом сейчас. Смотри,– Русик кладет руку мне на плечо:– Вдоль стены стоят грузовики. Выход только один – идти за ними.

Мы обошли ангар, я шел первым, потом девчонка, Руслан прикрывает тыл. Перед нами открылась огромная территория, заставленная грузовиками. Перебежав вдоль одного, прячемся сзади и короткими перебежками преодолеваем пятьдесят метров и попадаем на развилку. Прямо перед нами выбегают трое с оружием в сторону здания. Дождавшись, когда они пробегут половину пути, выбегаем из своего укрытия, повернув налево, залезаем под сгоревший бензовоз.

– Нам надо держаться вдоль стены, за грузовиками, смотри.– Руслан показывает пальцем прямо.– Это не просто стена – это задняя стенка гаражей. Преодолеем её, и считай свободны. Как думаешь, сколько до этой стены?

– Метров двести, навскидку. Машины заканчиваются посередине, дальше мы как на ладони.

– Вперёд,– говорит Руслан и переползает за соседнюю машину.

Так же, прячась за грузовиками, проходим половину пути и останавливаемся за тентованным прицепом. Ложусь на землю, справа открытая дверь, через которую видно тени. Пространство темнеет, и во двор выходят несколько человек. Один из них даёт указания, нервно жестикулируя руками.

– Борода, услышишь выстрелы – беги, не оглядываясь. Девчонку не потеряй, главное. Прямо по курсу Газель с будкой – это наш билет на крышу гаражей. ГСК расходится через два поворота. Встретимся на развилке. Нож дай, на всякий случай.

Борода протягивает нож.

– А ты?– Элина с ужасом смотрит на меня.

– А я повоюю чуток. Увидимся. Я же на Мемориале тоже обещал? Папа всегда отвечает за свои слова,– улыбаясь, беру нож, раскрываю его и прячу в карман остриём вниз, чтобы сразу схватиться за ручку.

Заползаю под прицеп. Всего десять, двое остались в подвале, один на проходной, передо мной шестеро. Одноглазый где-то зашкерился. Ничего, и на тебя пуль хватит. Закрываю глаза. Вдох-выдох. Открываю, ловлю в оптику толпу, почти все одного роста. Переключаю режим стрельбы на автоматический. Первой очередью бью поверху и тут же опускаю автомат вниз. Те, кому не досталось свинца, падают на землю под вторую очередь. Минус 4 – двое, стоявших ближе всего к двери, занырнули обратно в проём. За них не переживаю – впечатлений им хватило, чтоб забиться где-нибудь в угол и молиться. Даю короткую очередь в проём, чтобы окончательно убедить их в этом. Патроны надо экономить – обойма у меня одна. Выползаю из-под прицепа. Пригнувшись, быстро бегу вдоль стены в сторону ГСК. Борода уже залез на Газель и помогает девчонке забраться на капот. С правой стороны здания выбегает Седой с поднятым пистолетом, дуло направлено в сторону друзей. Четыре выстрела выбивают сноп искр из металла, ещё два делают дырки в лобовом стекле, но друзья уже падают на крышу гаража. Стреляю, не целясь. АК выплёвывает две пули и даёт осечку. Седой оборачивается в мою сторону и делает ещё два выстрела в меня. Обе вгрызаются в бетон в считанных сантиметрах от моего тела. Понимаю, что у него оружие тоже опустело. Закинув автомат за спину, бегу к Газели. Седой бежит наперерез и кидает в меня ствол. Пистолет прилетает в спину между лопаток, когда до машины остаётся метра четыре. От вспышки боли запинаюсь и теряю скорость, пробежав несколько шагов на карачках. Подняться не успеваю – шею хватают в захват сзади:

– Куда собрался, дерзкий?!

Воздух не проникает в легкие, засовываю руку в карман, достаю нож и втыкаю его в бедро, провернув в ноге, чтобы рана не закрывалась. Хватка слабеет, достав нож из ноги, отбрасываю его в сторону, бью локтем в рёбра и следом головой в подбородок. Седой разжимает руки, подарив мне свободу. Разворачиваюсь и тут же получаю удар под дых, левая рука летит в челюсть. Увернувшись от удара, хочу ударить в корпус, но натыкаюсь на блок и получаю апперкот в челюсть. Голова откидывается назад и несёт за собой тело. Спиной врезаюсь в Газель. Седой, не дав мне опомниться, тут же бьёт слева. В последний момент ухожу в сторону – удар приходится в машину, противник падает грудью на капот. Схватив его голову двумя руками, бью ею об машину, следом удар ногой по ноге противника, чтобы увести её в сторону. Вторая нога подкашивается и одноглазый падает на колено. Выдергиваю из кармана верёвку, перекидываю через шею и сдавливаю концы. Седой совершает глупейшую ошибку, схватившись за верёвку. Дерганья продолжаются с полминуты, и тело обмякает подо мной. Бросив верёвку, начинаю залазить на машину. Пытаюсь дотянуться до крыши и чувствую, как меня схватили за ногу. Рывок, руки скользят по лобовому стеклу. Сбоку раздаётся выстрел, и нога получает свободу. Перевожу взгляд на звук – слева от Газели на крыше гаражей стоит Руслан с автоматом в руке. На земле лежит тело, из-под спины расплывается пятно крови. Русик помогает мне забраться на будку, и через несколько секунд мы спрыгиваем вниз на территорию ГСК.

– Где мелкая?

– На развилке оставил. Пойдем быстрее.

Доходим до развилки, Руслан забирает Элину, и втроём выходим из гаражей. Подходим к проходу в стене.

– Вы куда?– спрашивает дрожащий голос сзади.

– Туда,– Борода показывает на проход.

– На кладбище?! Ночью?!

– Призраков не существует,– подмигивая, отвечает Руслан, и скрывается в проходе.

Следом захожу я. Девчонка, постояв секунд десять, бросилась в нашу сторону.

Не знаю, что было со мной днём, только сейчас кладбище выглядело, как и всё вокруг: проржавевшие оградки могил, мёртвые деревья, в верхушках которых воющий ураганный ветер только добавлял жути. На обратный путь к гимназии мы потратили не больше десяти минут. Перелезли через забор, обошли её и упёрлись в запертые двери. Борода, не долго думая, постучал кулаком три раза.

– Кто?

– Свои.

– Свои в такую погоду не шарахаются по ночам.

– Открывай. Мы утром из СИЗО с Артаком пришли.

Дверь открылась, на пороге стояли те же, кто открывал нам утром ворота. Оба явно удивлены нашему появлению.

– Кого-то из них Седой отправил в Военстрой за подставными «центровиками»,– говорю я, глядя на них.

Борода, не говоря ни слова, закрыл дверь и, схватив обоих за шиворот, потащил в кабинет. Распахнув дверь ногой, он зашвырнул их внутрь. Следом зашли мы.