Текст книги "Между добром и злом. Том 6"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 10

Чем ближе он подходил, тем яснее в его глазах была картина. Они явно отвели её подальше, чтобы им не мешали, и они никому не мешали, расположившись около какого-то мостика через ручей.

Дайлин если каким-то чудом и осознавала происходящее, сил сопротивляться у неё не было. Что-то бормотала, тянула руки, пытаясь прикрыть выглянувшую наружу грудь. Её топик болтался на одном плече, юбка держалась на честном слове и шнурке, который ещё удерживал её на поясе, но вот трусы, кажется, она где-то потеряла.

Что касается парней, то те были заметно трезвее уже были без штанов со стоявшими гордо колом агрегатами. Но трезвее Дайлин, а так тоже бухие в срань. Как у них, обкуренных и пьяных вообще что-то встало, было секретом, который Кондрат интересовал в последнюю очередь. Куда важнее, что они оттащили Дайлин и теперь пытались придать отмахивающейся девушке удобную позу.

Сколько их? Трое? Четверо? Из-за того, что всё в глазах двоилось, он даже не знал, сколько там человек. Кондрат попытался окликнуть их, но вместо грозного голоса послышался какой-то хрип, натужный и теряющийся в музыке, которая продолжала греметь над округой. Идти ещё далеко, а они уже пристраиваются, готовясь сделать Дайлин женщиной.

И в голове Кондрат на истечении последних секунд мелькнула мысль, которая показалась ему здравой.

Он вытащил пистолет и выстрелил в воздух.

Хлопок перебил музыку и все звуки в округе. Парни вздрогнули и уронили Дайлин, обернувшись на хлопок. Испуганные и обиженные глаза остановились на Кондрате. Он же в свою очередь, старясь из последних сил выглядеть трезвым и уверенным, шагал к ним, чеканя каждый шаг. Это трезвым ты даже не замечаешь, как идёшь, а здесь приходится следить за каждым движением, чтобы не запнуться. Но ему казалось, что он что-то забыл…

– Эй, что за дела, мужик? – возмутился один из них, когда Кондрат подошёл ближе. – Чего тебе?

– Спе… специальн… специальная служба… – выговорил Кондрат не с первого раза. Язык был как кусок мяса во рту. – Отпустили девушку…

– Что? Мы её и не держим, – улыбнулся другой и кивнул на Дайлин. Кажется, что он из специальной службы, они пропустили мимо ушей. – Она сама с нами пошла. Мы её не держим, захочет – уйдёт.

Кондрат скользнул взглядом по Дайлин. Та была действительно невменяемой. Она что-то сама себе бормотала и даже пускала слюни. Ей явно было впервой напиваться и х дранью. Конечно, Кондрат тоже этим не каждый день занимался, и тем не менее был он покрепче девушки.

– Свалили… – произнёс он медленно.

– В смысле, свалили⁈ – возмутился другой. – Она сама с нами захотела пойти! Мы же не насильно притащили её! Она сама хочет!

Да, знавал Кондрат таких. Если девушка настолько пьяна, что просто не понимает, что происходит, и соглашается на всё подряд, то значит она согласна. Как там говорят, пьяная себе не хозяйка или как-то так? Что ж они тогда они обижаются, когда их, таких же пьяных в хлам в зад кто-нибудь оттарабанит? Они же не сказали нет.

– Она… из специальной службы… Я тоже… У вас будут проблемы… – выдавил с трудом Кондрат.

– Ты себя видел? – фыркнул парень, явно не поверив Кондрату. – Мужик, иди своей дорогой, девок здесь на всех хватит.

– Свалили, – прохрипел Кондрат.

И поднял пистолет, направив его на парней перед собой.

На мгновение они действительно замерли, испуганно посмотрев на оружие. Видимо, парни сначала даже не сообразили, что стрелял именно он, раз так удивились, или это быстро выветрилось из их головы. Даже забыли про Дайлин, которая продолжала пытаться встать, но всё так же каталась рядом с мостом по траве…

И в этот момент Кондрата осенило. Он вспомнил, что именно забыл.

А забыл он, что сейчас держал в руке разряженный пистолет, курок которого уже лежал на пороховой полке. И пока парни тоже не поняли этого…

Кондрат получил удар откуда-то сбоку.

Всё мигнуло, потемнело, и он упал на землю. Даже не было боли, просто чувство, будто тебя уронили, и ты вот-вот уснёшь. Мир становился совсем нереальным.

Валяясь на земле, он видел, как рядом показались чьи-то босые ноги. Да, он совершенно не следил за окружением. Ошибка юнца. Но как тут уследишь, когда, чтобы видеть, что перед тобой происходит, приходится конкретно так напрягаться? Да даже сказать, сколько их, он не мог толком. А теперь…

– И что это за придурок? – новый голос, новый участник.

– Да мужик какой-то бухой с пистолетом припёрся. Говорит, что знает её.

Мужик какой-то… В норме, они должны были задуматься, откуда у него пистолет, и что его слова могут оказаться правдой, но парни были не в норме. Здесь все были не в норме, включая Кондрата, иначе он бы здесь сейчас не валялся, пытаясь собрать осколки сознания. Казалось, ещё немного, и он вот-вот отключится.

– Знает, говорит? – присел тот перед ним. – Ля, так я тебя видел!

Кондрат пытался поднять голову, но тело… оно едва слушалось, и видны ему были только колени человека. Видел его? Значит он должен знать, кто Кондрат на самом деле. Или он видел его лишь вскользь? Или он настолько дебил, что не понимает, что делает?

– Слушайте, тогда давайте, он посмотрит, как мы её оттрахаем здесь, раз он не может с этим сам справиться? Поможем старику?

Смех, довольные возгласы, одобрительные выкрики – всё это смешалось вместе на фоне непрекращающейся музыки и дурмана, от которого мозги сворачивались в трубочку. Кондрат только и мог, что лежать и смотреть, как это быдло вновь взялось за Дайлин, пытаясь её разложить прямо здесь, на берегу у мостика. Она даже пыталась сопротивляться, но куда ей в таком состоянии…

– А теперь ты и не такой крутой, да? – голос человека был прямо у его уха. Кондрат его едва слышал, так как из последних сил пытался не провалиться в незабытые от удара в голову и дурмана. – Я знаю, о чём ты думаешь, говна кусок, но никто не узнает. Здесь я власть. А леса здесь голодные, люди то и дело пропадают постоянно.

Он встал, и вновь Кондрат видит только его ступни. После чего незнакомец замахнулся и пнул его прямо в живот ногой.

Тело отреагировало мгновенно. Уж не знал Кондрат, то ли боль слегка прочистила ему мозги, то ли удар заставил отступить это тошнотворное состояние, но сознание словно бы слегка прояснилось. Жаль только, что удары здоровья не прибавляли, и за первым ударом последовал второй удар, заставив его скрючиться и задохнуться от боли. Следом третий по рёбрам и тут же по лицу.

– Так, друзья, дайте я первый, а ты иди, за ним пригляди.

Узнавший его человек отошёл, подошёл другой, и тело вновь прострелила боль от удара, а рука…

Она тянулась к лодыжке. Ползла, пытаясь нащупать ремешок, а чуть ниже и металл, рукоять, совсем маленькую, ложившуюся в руку так удобно…

Раздался крик Дайлин, какой-то недовольный, булькающий. Где-то на заднем фоне к ней пытались пристроиться сразу двое незнакомцев, а Кондрат…

Выхватил маленький пистолет и просто выстрелил прямо перед собой.

Этот выстрел прозвучал не так грозно. Будто кто-то хлопнул в ладоши. Зато криков от него было столько, будто Кондрат пальнул из дробовика в зад кому-то. Удары тут же прекратились. Тень, нависшая над ним, пошатнулась и отошла назад.

Боль будто привела его в чувство, слегка отчистив сознание. Вокруг до сих пор всё было нечётким, но уже перестало так сильно кружиться и расплываться. Это был его шанс, и плевать, что будет дальше.

И привстав, Кондрат вытащил ещё один пистолет, тот, который придавил собственным весом и не мог вытащить, когда его ударили. Вот он уже хлопнул будь здоров, распугав всю шпану. А после Кондрат без какого-либо зазрения совести швырнул пистолет в ближайшего человека и поднялся.

Его покачивало из стороны в сторону, хромая нога немела от боли, но он будто очнулся. А вместе с этим очнулись и некоторые инстинкты, которые требовали теперь расправы.

Их было четверо. Четверо человек: трое совсем молодые парни, и один заметно постарше – он как раз-таки пытался совладать с Дайлин вместе с ещё двумя. Четвёртый стоял прямо перед ним, держась за ногу и вопя так, будто ему отстрелили яйца. И Кондрат начал с него.

Шаг вперёд и без замаха прямой в челюсть. Удар был неуклюжим, медленным, размашистым, но и его хватило с лихвой.

Парень даже не пытался увернуться и принял кулак собственный подбородком. Хруст не услышать было невозможно. Его голова дернулась, и он рухнул, как кукла, которой перерезали все нитки. Это было хорошее начало.

Трое остальных так и продолжали смотреть на него, как овцы на новые ворота, явно обдолбанные и удивлённые. Поэтому Кондрат даже не сомневался ни секунды, когда сделал шаг вперёд, замахнулся ногой и со всей дури врезал ближайшему склонившемуся над Дайлин мудаку с ноги в лицо. Тот дёрнул головой назад и завалился на спину.

Оставшиеся двое после такого ожили. Будто сложили два и два, оценили, что им грозит, и бросились на Кондрата. И он бы рад встретить их всеми силами, да только, во-первых, их двое, во-вторых, он конкретно обкуренный. И поэтому, пытаясь атаковать первым, тут же с ноги получает в живот. Не сильно, его не скрутило в три погибели, когда вообще ни о чём думать невозможно, однако он пошатнулся. Пошатнулся, наступил на хромую ногу, которая предательски подогнулась, и упал.

Они ждать не стали. Бросились на него, молотя по телу ногами. Кондрат сжался в комок, прикрывая голову руками, пока те пинали его, попадая куда получится. Больно, не то слово, как больно, но главное, что по голове они не особо попадают.

Под градом ударов, он будто затаился, после чего резко дёрнулся к одному из них. Схватил за ногу, оттолкнулся здоровой конечностью, и головой врезался в живот, повалив на землю. Кувыркнулся через него и встал на ноги, чтобы обернуться и в следующие мгновение получить по лицу. А потом ещё один удар.

В глаза вновь потемнело. Кондрат вновь шагнул на больную ногу, которая предательски подогнулась, и снова он на земле.

Однако теперь всё немного иначе. Он на мосту. И обойти его со стороны не удастся, а значит они пойдут в лоб. Мужик, самый старший, совсем безмозгло бросается вперёд, но напарывается на ногу Кондрата, которая врезается тому прямо в живот.

Ещё один выбыл, и Кондрат пытается встать, когда к нему подскакивает до этого поваленный парень. Замах, удар ногой как в футболе, и в последний момент Кондрат успевает увернуться в сторону, пропуская ногу мимо. Тут же её перехватывает рукой и другой со всей силы бьёт придурку прямо по яйцам. Бьют от всей своей широкой и щедрой души, заставляя того не просто запищать, а согнуться, едва не теряя сознание.

Это оказывается достаточно, чтобы Кондрат смог встать. Схватить согнувшегося парня за голову, прямо за волосы на затылке, и ударить головой прямо о деревянные перила. От первого удара на дереве осталась кровь, от второго можно было заметить воткнувшиеся в дерево зубы. И на этот можно было закончить, но Кондрат продолжал бить его головой о перила. Бить, пока тот не перестал хрипеть, а его лицо не вмялось вовнутрь, частично приняв форму перил, о которые его били.

Кондрат не совсем отдавал себе отчёт. Лишь когда ноги бедолаги подогнулись, он отпустил его, уже не в силах держать, и пустым взглядом посмотрел на кляксу на перилах, в которых поблёскивали зубы. В его голове было пусто.

Почти пусто.

Кондрат огляделся и нашёл взглядом последнего. Мужчину, который его узнал. Он как раз схватил с земли камень и вновь шагнул на мост, чтобы сделать ещё одну попытку.

– Думаешь, ты крутой⁈ Давай, иди сюда! Я тебе башку размозжу!

Но тут же, противореча своим словам, сам бросился вперёд, занеся над головой камень.

Кондрат плохо себя чувствовал. Можно сказать, вообще никак себя не чувствовал, и рисковать не стал. Когда тот оказался совсем рядом, он двумя руками вцепился в ладонь с камнем. Они оказались лицом к лицу с друг другом, и Кондрат от всей души ударил лбом ему прямо в лицо. Хруст, брызги крови, приглушенный вскрик, и тот завалился на спину, растянувшись на мостике, потеряв своё последнее оружие.

И только сейчас, нависнув над ним, Кондрат узнал мужчину.

Страж правопорядка. Тот самый, который строил из себя хозяина в городе, пытаясь прогнуть Кондрата при их первой встрече. Тогда не получилось, решил попробовать ещё раз? Кому вообще придёт на ум нападать на сыщиков из специальной службы? Какому нормальному человеку? Он кем себя считает, хозяином этого города?

Хотя о чём он? Сколько неадекватов он сам встречал на своём пути? Сколько таких убивает полицейских? Сколько обдолбанных насилуют и убивают, оставляя за собой столько улик, что даже слепой их найдёт? Сколько отмороженных хозяев жизни, тупых, как пробка, делают такую дичь, что невольно задаёшься вопросом, а ты не подумал, что тебя будет очень просто найти?

Таких всегда было много, тупых и отмороженных, тех, кто идёт на преступление, которое просто обречено на провал. Убивают, грабят, насилуют, даже не задумываясь о последствиях. Это нормальным людям кажется, что такого не может быть, что это очевидно, что тебя схватят, что выйти на тебя будет просто, но Кондрат на собственном опыте знал, сколько подобных мудаков бродит по свету.

А здесь, когда нет свидетелей, когда все обкурились и ничего не вспомнят, а вокруг леса, тихие и голодные…

– Думаешь, тебе просто так это спустят с рук? – обиженно выкрикнул страж, пытаясь отползти.

Кондрат шагнул за ним.

– Если ты тронешь меня, тебе не поздоровится!

Но он будто и не слышал. Кондрат смотрел… и не видел. Его лицо было как маска, глаза казались стеклянными. Он ни о чём не думал. В голове всё гудело. Наркотическое опьянение притупляло всю осторожность и боль. Он смотрел на это дерьмо и не мог справиться с одним-единственным желанием.

Страж попытался встать и броситься наутёк, но Кондрат оказался проворнее. Он врезался в него, и они, проломив перила, свалились в воду. Тут было совсем мелко, ниже колена, поэтому, чтобы утонуть, это надо было постараться. И Кондрат был готов в этом помочь.

Он запрыгнул на мужчину сверху.

– Я представитель власти! Ты не…

И все его остальные слова превратились в бульканье, когда ладони Кондрата вцепились в его лицо и опустили голову под воду. Тот пытался сопротивляться, пытался бороться, но ровно до того момента, пока пальцы Кондрата не вошли тому в глазницы. В воде появились красные разводы, будто кто-то капнул в неё краски. Крики стража были слышны даже из-под воды. Он кричал, поднимал пузырьки на поверхность воды, вцепившись в руки Кондрата. Его тело содрогалось, пока он захлёбывался, дёргаясь от боли…

После чего тело затихло.

Кондрат ещё несколько секунд тупо смотрел на него, после чего медленно поднялся и огляделся.

Музыка продолжала наигрывать весёлые мотивы под гул человеческих голосов, но это было будто и не здесь, а где-то далеко, в какой-то иной реальности, беззаботной и спокойной. А тут был он, его напарница и четыре тела несостоявшихся насильников, один из которых внезапно возомнил себя местным вершителем судеб. Что ж, исход одной судьбы он действительно смог решить. Оставался вопрос насчёт остальных.

Рядом всё никак не могла прийти в себя Дайлин, совсем голая, и совсем пьяная. Да и чего греха таить, его самого накрыло так, что до сих пор не отпустило полностью. Но Кондрату было плевать, его взгляд остановился на шевелящемся и стонущем теле одного из парней, который выбыл в начале драки.

Кондрат всегда обдумывал свои действия, взвешивал за и против, решая, что лучше. Но сейчас его мысли были просты и прямы, как стрела, не встречая никакой внутренней критики, которая могла бы его остановить. Он думал, он делал, а учитывая, что полпути уже пройдено…

Глава 11

Дайлин сладко зевнула. Сон проходил, крепкий, хороший и тёплый, а на его место приходило приятное медленное пробуждение.

Она потянулась в кровати, улыбнувшись тому, как похрустывает всё тело от потягушек, после чего ещё раз зевнула и открыла глаза. Голова немного побаливала, но в целом было терпимо. Зато она действительно чувствовала себя отдохнувшей, причём, не покривив душой, Дайлин могла сказать, что это был лучший выходной за последние года. Хорошо же иногда так отрываться…

Медленно сев на кровати, Дайлин ещё раз потянулась вверх и огляделась, после чего удивлённо застыла. В её комнате напротив сидел Кондрат, уснув в одном из кресел. Спросонья она тупо смотрела на него, после чего опустила взгляд и поняла одну важную вещь.

Она была голой.

Полностью голой.

И сейчас светила своей грудью на весь честный свет перед собственным напарником!

Вскрикнув, она тут же натянула одеяло по самую шею и разбудила Кондрата. Тот подскочил в кресле, быстро оглядываясь по сторонам. Его рука легла на кобуру. И только сейчас она заметила, что её напарник не в порядке. Совсем не в порядке. Подбитый глаз, опухший нос и край губы, подтёки крови на лице и грязной рубашке. Он выглядел, как если бы хорошенько подрался с кем-то.

Что, чёрт возьми, вчера было⁈

– Проснулась? – хрипло спросил Кондрат, взглянув на Дайлин. – Как себя чувствуешь?

– Я себя чувствую? Боги, Кондрат, как ты себя чувствуешь⁈ Что с тобой⁈ Ты с кем подрался⁈ И… и где моя одежда⁈ – быстро пробежалась она взглядом по комнате. – Как я вообще оказалась здесь⁈ Что вообще произошло⁈

Много вопросов и мало ответов – типичная ситуация у любого, кто напился в край. И Дайлин было жутковато от того, что она могла узнать. Жутковато и очень интересно.

– Я тебя принёс, – ответил Кондрат.

– Принёс⁈ А одежда где⁈ Ты что, раздел меня⁈

– Нет, к тому моменту ты уже была голая.

– Что⁈ Погоди, ты видел меня голой⁈

– Да… – просто ответил он в ответ и потёр подбородок, после чего медленно хрустнул шеей. – Во всех подробностях.

– Да ты… я… какого хрена, Кондрат! – взвизгнула она на ультразвуке.

А видел он действительно всё, и Кондрат не лукавил. Он видел всё, пока нёс её на руках часть пути обратно. Не помогла даже тряпьё, оставшееся от одежды, в которое он четно пытался её обернуть. И он был бы нечестен, если бы не признался, что взгляд сам собой пробегался вчера по её телу, пока он транспортировал её обратно на базу. Но это ещё чего, вот когда она слегка пришла в себя и начала пытаться к нему приставать, прежде чем окончательно отрубиться – вот это было действительно горячо.

Дайлин надо было переварить это. Она чувствовала себя не просто униженной, она чувствовала себя грязной. Её напарник, и видел её голой во всех подробностях! Наверное… наверное они внизу всё увидел! Но ярость с обидой, которые в неё зарождались, Дайлин отодвинула в сторону. Ведь это же Кондрат! Её напарник! Уж кто-кто, а он бы никогда бы не тронул и не обидел её! А значит…

– Что произошло, Кондрат? – обречённо спросила она, уже предвкушая охрененную историю, иначе и не скажешь.

Кондрат и не собирался утаивать произошедшее. Признаться честно, он был зол на Дайлин, поэтому не стеснялся описывать её приключения, которые он успел застать, заставляя её краснеть, прятать лицо в ладонях и чуть ли не плакать. Когда он дошёл до момента, где её чуть не оприходовали, Дайлин, прячась под одеялом, полезла проверять, всё ли в порядке. Конечно, она не доктор, но вроде как всё было в порядке, крови не было, и она была чиста, но в душе она всё равно чувствовала себя грязной и униженной. От такого хотелось выть.

Но будто этого было мало, Кондрат перешёл к следующей части их неприятного вечера. И чем больше он рассказывал, тем хуже становилась история. Унижение и смерть, всё в одном флаконе. И пусть Дайлин чувствовала определённое удовлетворение от того, что он сделал, но…

– Кондрат, а что стало с остальными двумя? – спросила она тихо.

Кондрат посмотрел на неё, настолько пристально, что ей показалось, будто он видит сквозь одеяло. Его взгляд был тяжёлым, уставшим, каким-то… не таким, как обычно. Будто за эту ночь что-то едва заметно в нём изменилось, или изменилось ещё раньше, но проявилось только сейчас.

– Не… не смотри на меня, Кондрат, я стесняюсь.

– Вчера ты не стеснялась, когда тебя хотели сразу по двое пустить, – сказал он резко. Дайлин редко, а если точнее, то никогда не видела его таким раздражённым.

– Кондрат…

– Дайлин, я дам тебе один очень ценный совет на будущее, – медленно произнёс он. – Если не умеешь пить – не пей.

– Я просто думала…

– Значит ты мало думала.

Кряхтя, словно старик, он медленно встал и направился к выходу. Весь испачканный, заляпанный кровью, хромающий и избитый. Старый.

– Кондрат…

– Что? – обернулся он к Дайлин.

– Спасибо, что не оставил меня там, – пробормотала она, пряча взгляд.

– Не за что, – так же негромко ответил он и вышел.

Дайлин несколько секунд смотрела на закрывшуюся дверь, после чего расплакалась. От унижения, от обиды, от стыда и грусти. Понятно, за кого ему так досталось, и тем не менее она здесь, вроде как целая и не вередимая, и он здесь, живой и… относительно здоровый.

Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя. То, что произошло, пусть даже обошлось, всё равно било по психике, даже сформировавшейся девушки. Одна мысль, что её видели голой, трогали там, где никто никогда не трогал, пока была пьяна… Облегчало подобные мысли только то, что Кондра поквитался с двумя из них. Или четырьмя? Он выглядел странным, когда говорил об этом, каким-то замкнутым, ещё более нелюдимым, чем раньше. А ведь он тоже видел её обнажённой, даже трогал, когда нёс…

Но отвращения эта мысль не вызвала в отличие от тех парней. Наоборот, становилось даже теплее, что он её не бросил. Теплее, горячее…

Дайлин тряхнула головой и осмотрела себя. Хотя бы не придётся смотреть другим людям в глаза. Кондрат… это Кондрат, он свой, а другие её не знают, да и вряд ли она была единственной, кто так напился. Но на всякий случай Дайлин дала себе слово, чтоб впредь не будет доводить себя до такого состояния.

Что касается Кондрата, то он вернулся к себе в комнату, сильно хромая, и тут же начал рыться в вещах, пытаясь найти прописанные лекарства. Нашёл конвертик с порошком, засыпал прямо в рот и, поморщившись, проглотил. Скоро должно стать полегче, но одному богу известно, что будет теперь с ногой. Ещё перед отъездом его предупредили не нагружать её и дать срастись, а сейчас она болит так, будто там одна большая гематома.

Ужасный вечер. Чтобы ещё раз он пошёл на подобный праздник…

Вытащив чемодан, Кондрат нашёл чистые вещи и поплёлся вниз мыться. Он не был из тех, кто ложиться грязным спать, но вчера день был особенным. Вечер шёл обрывками, и он точно знал, что некоторые моменты не мог вспомнить и уже не вспомнит. Последнее чёткое воспоминание – как он пошёл искать Дайлин, а дальше, как альбом с фотоснимками.

Кондрат помнил, как дрался, помнил, как топил того ублюдка… Он знал, что должен был сделать, и что сделал по итогу. Кто-то скажет, что это правильно, кто-то скажет, что надо было поступить иначе, но Кондрату было просто не очень от всего произошедшего. Хотя от этих мыслей отвлекала Дайлин, а если точнее, воспоминания, как он тащил её обратно в гостиницу. Удивительно, что он запомнил её голой, и эти кадры невольно появлялись перед глазами, заставляя организм реагировать. Её тонкие аккуратные ключицы, молодая подтянутая грудь, тонкая талия, ноги…

Как говорят? В чём мать родила?

Он тряхнул головой. Это надо оставить в прошлом и больше не вспоминать. Особенно, как она лезла к нему уже в номере, пытаясь одну руку засунуть ему в брюки, а другой притянуть голову для поцелуя.

– Давай здесь и сейчас…

И надо было же так вляпаться на ровном месте. Но это был не конец его злоключений, так как уже в купальне он обнаружил, что потерял кое-что очень важное. Амулет, подаренный ведьмой в форме змеиной головы, на шее его теперь не было.

* * *

Кто первым настучит, тот и прав – так работал один из главных принципов правосудия. И Кондрат хорошо знал это, почему не заставил себя долго ждать. И вот они уже сидят за столом главы отдела, мужчины в преклонном возрасте, который вот-вот уйдёт на пенсию, за плечом которого стоял сыщик. Видимо, метил на его место.

– Понятно… – протянул старик. – Ужасное событие, ещё во время праздника…

– Они не оставили нам выбора, – холодно ответил Кондрат. – Нападение на сыщиков специальной службы – это тяжкое преступление против империи. Мы уже послали отчёт о произошедшем.

– О, не стоило этого делать, мистер Брилль. Ситуация ясна, как день. Наш сотрудник, на него давно жаловались, совсем оборзел в последнее время. Я как раз собирался уволить его, но… как получилось, так получилось, конечно. И то, что они попытались сделать с вами, мисс Найлинская, поверьте мне на слово, они этого заслужили, и я ни капли не сомневаюсь, что они не оставили вам выбора.

А стоило бы.

Кондрат вёл себя слегка нагло, надменно, даже зло. Он не чувствовал себя так, но предстал перед ними человеком, которого бы они ожидали увидеть после произошедшего. Он с раздражением под мрачное молчание Дайлин рассказал, как было, почти нигде не соврав. Почти. Но мёртвые уже не расскажут всей правды. К тому же нападение на сыщика специальной службы, применение к нему физического насилия и попытка изнасиловать так или иначе вела бы к смерти.

И все в комнате об этом знали.

– Это уже решат в столице, – ответил Кондрат.

– Да, конечно, решат. Они переступили закон, и получили что получили. Я надеюсь, мисс Найлинская, с вами всё в порядке? – старик с заботой взглянул на неё.

– Нет, не в порядке! Меня вчера пытался изнасиловать страж правопорядка вашего города! В четверым! Взять силой! Нет, со мной не всё в порядке, уж простите мой грубый тон.

– Ничего-ничего, я понимаю, – закивал тот.

Он боялся, естественно, он боялся. На старости лет получить вот такой сюрприз. Здесь власть явно привыкла к тягучей жизни, когда новый день не отличается от предыдущих. Когда всем ясно, кто какое место займёт и чем будет заниматься. И такая встряска…

Нет, им было плевать на ситуацию. Они были готовы сейчас вешать кого угодно, лишь бы буря прошлась над их головами. Им было плевать, как именно умерли все четверо, и была ли возможность у Кондрата арестовать их, как требовал того закон.

К тому же Кондрат уяснил для себя, что здесь они, он и Дайлин, имеют лишь номинальную власть. А на деле они одни, среди лесов, в дали от цивилизации. И пристрели их здесь же, все всё будут отрицать, и никто и никогда не узнает, что произошло. Именно это ответил Кондрат, когда Дайлин спросила, как им ума хватило напасть на них.

– Чувство власти. Никто и никогда не узнает, что стряслось, оттого люди в таких условиях чувствуют определённую безнаказанность.

– Но мы из специальной службы! – тогда возмутилась она.

– Да. И?

– Что и? Мы представители самой империи.

– Империя… – хмыкнул Кондрат. – Империя где-то там, а они здесь. Это может обычных людей это испугает, но не таких, как тот страж. Отмороженных, зажравшихся своей безнаказанностью, понимающих, что мы отрезаны от мира… Нет, они знают, что здесь никакого закона и власти нет. Есть лишь сила.

– И что тогда нам делать? – спросила она.

– Пользоваться тем, что у нас есть.

И он воспользовался. Отправил письмо в столицу и лишь когда понял, что оно ушло, и его теперь не вернуть, пошёл к стражам правопорядка. Теперь, когда в центре знают, что здесь происходит, их никто не тронет. Потому что прекрасно понимают, что отговорка «они пропали» теперь не подействует. Случись что с Кондратом или Дайлин, и сюда явятся уже другие люди. И они не будут говорить, они будут карать, напоминая, что у империи руки очень длинные.

И сейчас, сидя в кабинете, Кондрат чувствовал себя совершенно уверенно в отличие от старика напротив. Теперь с ними ничего не произойдёт.

Они вышли сухими из воды. Собственно, они и не были технически ни в чём виноваты, но Кондрат всё равно выглядел каким-то угрюмым. Дайлин не осмеливалась спросить его, в чём дело. Лишь когда они вернулись на место проведения праздника, она наконец подала голос.

– Зачем мы здесь?

– Я кое-что потерял, – ответил он спокойно. Пытался выглядеть, как и всегда, но Дайлин-то чувствовала, что что-то не так. И это помимо его усилившейся хромоты, которая теперь бросалась в глаза.

– Что именно?

– Одну вещицу.

Он подошёл к мосту и огляделся.

Здесь всё произошло. Если честно, то ему вчера казалось, что это место находилось гораздо ближе к месту проведения праздника, чем оказалось.

Рядом на земле ещё валялась одежда парней, никто её со вчерашнего дня так и не тронул. Как поблёскивали зубы в перилах моста дальше. Если он и обронил амулет, то где-то здесь, или в кустах, или в воду. Вряд ли кто-то подобрал его, так как мостик через реку находился далеко в стороне от основной площадки, и набрести сюда можно было лишь бесцельно гуляя по округе или специально. Стражей правопорядка тоже здесь пока не было – Кондрат был первым, кто сообщил о произошедшем, и пока они соберутся, пока придут и начнут искать трупы, которые унесло водой…

– Давай, Кондрат, что мы ищем? Я могу помочь тебе, – подошла ближе Дайлин. – Или ты злишься на меня?

– Не злюсь. Мы ищем золотой амулет в форме змеиной головы. Я носил его на шее, но во время драки, видимо, потерял.

– Точно не раньше?

– Уверен на все сто.

– Ладно… – протянула Дайлин и огляделась. – Тогда разделимся. Я пойду в воду, если вдруг он упал в воду с мостика, а ты обойди этот берег. Если она здесь, то мы её найдём.

– Я могу полезть в воду.

– Со своей хромотой? – фыркнула она. – Лучше посиди на берегу.

– Ты уверена?

– Да, а что мне стесняться? ты же меня голой уже видел, – подмигнула она.

Здесь было неглубоко, где-то по пояс, но в воду Дайлин полезла не голой, естественно. Зашла прямо в одежде, которую купила у местных в нескольких комплектах. Выглядела она при этом достаточно эффектно. И вновь в голову невольно лезли те самые картины, которые он видел вчера ночью. Её голое тело, изгибы, жар от её кожи…

Кондрат фыркнул себе под нос и отвернулся. Такие мысли только мешал. Надо справляться с ними, иначе не быть им в дальнейшем напарниками.

Кондрат начал прямо с того места, где его пинали. Точно, конечно, он этого не помнил, но следы от ног и уже впитавшиеся в землю капли крови давали понять, где всё началось. Вот здесь, на узкой тропинке к мосту он с ними столкнулся, здесь выстрелил, здесь пинали, а здесь он начал драку…

Кондрат обрыскал кусты и нашёл две пары обуви, которые остались от парней. Здесь же он к своему удивлению нашёл и значок стража правопорядка. Тот его носил даже в свободное время что ли? Вообще, это нарушение, но у Кондрата закрадывалось подозрение, что в свободное время тот пользовался своим положением, чтобы кого-нибудь к чему-нибудь принудить.

Но не суть. Главное, что нигде амулета не было. Место безлюдное, да и вещи никто не тронул, хотя в карманах Кондрат нашёл несколько монет, а значит очень вряд ли, что здесь кто-то проходил. Следовательно…