Текст книги "Между добром и злом. Том 6"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Специальная служба, – чуть ли не одновременно выпалили они, протянув вперёд документы, заставив официанта шугануться и отступить назад, после чего Цертеньхоф спросил: – администратор здесь?

– Он всегда здесь, господа. Вам к нему проводить? – улыбнулся парень испуганно.

– А ты как сам думаешь?

Цертеньхоф совсем не заморачивался с вежливостью. И пусть Кондрату это было чуждо, он всё равно понимал принцип – если ты хозяин положения, то и веди себя, как хозяин положения, чтобы ни у кого не возникло желания это оспорить.

Кабинет администратора находился в самом дальнем углу за кухней, небольшая коморка, больше похожая на склад. Ни отделки, ни удобств, просто стол и ряды картотек вдоль голых каменных стен. Мужчина, на вид ровесник Кондрата, но явно любитель вкусно покушать, с мокрыми холодными ладонями, не уставал рассыпаться в извинениях, что не принял их лично, заставив прийти самих к нему, но если бы он знал…

– Мы здесь по делу, – отрезал Цертеньхоф, сев напротив. Кондрат стал с боку. Они словно окружили администратора ресторана со всех сторон, и тот не мог этого не чувствовать. – Вам знакомы фамилии Жангерфер, Урунхайс, Ефенсоуз, Ягершмейт и Хастон?

– Да, знакомы. Эм… а что-то произошло?

– Кто они? – проигнорировал вопрос Цертеньхоф.

– Ну Жангерфер – это, к нашей печали, бароны, скончавшиеся совсем недавно. Урунхайс – это достопочтенный глава отдела стражей правопорядка. Ефенсоуз – наш мэр, благодаря нему наш город процветает. Хастон – это наш купец. И Ягершмейт, он наш добропорядочный судья.

– И в честь чего такой цвет империи собирался здесь? – подался вперёд Цертеньхоф.

– Прошу прощения?

– Они впятером собирались здесь. Зачем? – повторил он вопрос.

– Я… я не припомню этого, господа… – улыбнулся мужчина виновато.

– Тогда припомни мои слова, что, если мы выйдем из этого кабинета, то следующая наша встреча будет уже в застенках специальной службы. И рассказывать ты будешь при других обстоятельства, – не скрывая угрозы произнёс Цертеньхоф. Мелочиться он не стал, уже обещая все возможные кары на голову. – Тебе дороги твои пальцы? А пальцы твоей жены? Я тебе гарантирую, что вы оба пойдёте как соучастники убийства аристократов.

– Но… но я же здесь ни при чём! Я просто администратор этого места! – пискнул тот, вжавшись в потёртое кресло.

– Я бы лучше ответил сейчас, – произнёс Кондрат, невозмутимо стоя в стороне и скрестив руки на груди. – Мы знаем, что они здесь были. Нам уже рассказали всё. Вопрос лишь в том, что они здесь делали впятером? Зачем собрались за неделю до того, как один из них сгорел в собственном доме вместе со своей семьёй?

– Я… я не знаю, что они обсуждали… – промямлил тот, обливаясь потом. Наверное, сложно было при таком весе жить в таком климате. – Они были в отдельной комнате. Мы заходили только по звонку, да и… их не пятеро было, нет господа. Их было семеро…

Глава 21

– Семеро? – переспросил Кондрат. – Жангерфер, Урунхайс, Ефенсоуз, Ягершмейт, Хастон, а кто ещё?

– Жангерферы были оба, отец и сын, – быстро ответил тот. – Я имею ввиду старшие.

– Понятно, что не детей, – рыкнул Цертеньхоф. – Получается шесть. Кто седьмой?

– Я не знаю.

– В смысле, ты не знаешь? – встал он и упёрся на стол руками.

Будь он повыше, смог бы нависнуть над перепуганным администратором, но получилось так, что Цертеньхоф будто тянулся к нему, чтобы поцеловать. Может это и выглядело смешно, но уж точно не для администратора, который будто пытался срастись с креслом.

– Клянусь, я… я не знаю! – пискнул толстяк. – Знал бы, сразу сказал, а я не знаю!

– Без усиленного допроса здесь не обойтись… – пробормотал Цертеньхоф.

– Послушайте… – чуть ли не плача, начал было тот, но Кондрат его перебил.

– Как выглядел седьмой гость?

Администратор взглянул на него, как на спасителя.

– Бабка! Старая бабка! Вся седая морщинистая и в юбке. Знаете, такой, пышной, будто надела не себя сразу десять! Какая-то вязанная кофта и куча украшений, камней и прочей ерунды на верёвочках на шее!

– Что за чушь ты сейчас несёшь? – прищурился Цертеньхоф.

– Клянусь, не чушь, всё как говорю! Бабка, старая бабка в странной одежде!

– Из кочевых народов? – спросил Кондрат. – Те, кто держал некоторые лавки на празднике?

– Да! Да, она из них! Она была среди приглашённых!

– И что они обсуждали?

– Я же говорю, что не знаю! Мы не заходили без приглашения, и я зашёл разве что один раз!

– А официанты? – уточнил Кондрат.

– Они тоже заходили! Но я беседовал с ними, и никто ничего не слышал! Едва входили, сразу замолкали, клянусь вам! Можете у официантов поспрашивать, они подтвердят мои слова!

Вряд ли бы он стал врать насчёт того, что можно спокойно проверить у других. Ну если только они не сговорились рассказывать одно и то же, в чём Кондрат очень сомневался. Получалось, что здесь собрался весь свет города и… представительница кочевых народов, насколько он понимает. Но зачем? С какой целью?

Если так подумать, что именно могло их объединять? Людей, которые хотят только власти, и человека, от этого далёкого, на знающего эти места? Учитывая направленность всех пристывающих, речь шла точно о деньгах. Может старуха могла предоставить за какие-нибудь услуги ценную информацию о залежах драгоценных металлов?

– Я думаю, мы закончили, – произнёс Кондрат, взглянув на Цертеньхофа. Тот и сам явно решил, что больше они не выяснят, а потому просто кивнул, напоследок предупредив администратора.

– Если вы соврали или решите рассказать что-нибудь о нашем диалоге другим, разговор с вами будет коротким.

– Я буду молчать, – сглотнул тот нервно.

– Будем на это надеяться.

Они покинули ресторан, не проронив ни слова, и лишь оказавшись на другой стороне дороги от входа, Цертеньхоф спросил:

– Что за бабка? Ты её знаешь?

– Нет, бабку не знаю, но знаю, о каких людях он говорил. Это какой-то кочевой народ, судя по всему, проживающий здесь достаточно давно и знающий об этих местах если не столько же, сколько и местные, то точно побольше нашего. Я уже встречался с ними на празднике. Думаю, что проблем выяснить, что за старуха там была, у нас не возникнет. Вряд ли таких много. Надо только найти самих кочевников…

Голову не покидали мысли о том, что они могли обсуждать? Какие-то месторождения? Свою магию вуду? Раздел территорий влияния? Или может какие-нибудь бизнес-проекты? Вариантов было настолько же много, насколько ты мог придумать, потому что такая разношёрстная встреча давала пространство для полёта фантазии. Одно точно – они там не о погоде собирались поговорить.

– Надо скоординировать планы, – предложил Цертеньхоф. – Кто-то идёт опрашивать местную знать, кто-то идёт искать ту самую бабку.

– Я примерно представляю, о ком идёт речь, поэтому я пойду искать старуху, – предложил Кондрат. – Ты возьмёшь на себя знать. Знаком с ревизорами, которые приехали с вами?

– Да, перекинулся парой слов, приятные ребята, – кивнул он.

– Тогда тебе тем более будет сподручнее трясти их при поддержке новых знакомых.

– Хорошо. А что насчёт Дайлин? Куда её?

– М-м-м… – Кондрат бросил взгляд на лес, который замер за близлежащими домами, будто наблюдая за ними из-за крыш. – Пусть останется в городе и поработает с тобой. Думаю, ей будет полезно побыть с другим напарником.

Тем более, когда надо двигаться через джунгли, где один человек может будет куда сподручнее, чем двое. Хотя правда крылась и в том, что Кондрат чувствовал за неё ответственность, и ему будет не до того, чтобы ещё следить и за неё в придачу.

– Она не доставит проблем? – уточнил Цертеньхоф. – Я не нянька.

– Она адекватная, – только и ответил он.

Кондрат мог описать Дайлин в красках. Были у неё и положительные черты, и отрицательные, в прочем, как у любого человека. Но самое главное – она была адекватной. Может где-то слишком резкой, где-то слишком заносчивой, но достаточно трезво оценивающей ситуацию. Не всегда и не везде, но Кондрат в неё верил.

С первыми лучами солнца он отправился на поиски местной вариации цыган, которых описал администратор ресторана. И прежде чем покинуть город на арендованной лошади, он навёл справки, чтобы понять, в какую именно сторону вообще для начала двигаться.

Если верить людям из отдела стражей правопорядка, кочевой народец бродил между городов, то тут то там открывая на пару дней свои лавки, после чего уходили дальше. Какой-то организованной структуры у них не было, каждый жил как хотел, но в момент нужны они устраивали сход, чтобы порешать важные вопросы. Конкретно та группа, что была на празднике плодородия, уехала на юг, и именно туда отправился Кондрат, взяв в проводники какого-то молодого парня из города, который предлагал свои услуги около конюшни.

– Каким образом они коммуницируют с друг другом? – спросил Кондрат, когда они выехали за пределы города.

– Что, прошу прощения? – обернулся парень.

– Как они общаются между собой. Кочевники? Например, сообщают, что надо встретиться и обсудить важный вопрос?

– Вот чего не знаю, того не знаю, господин. Видимо, есть у них способ.

Логично, что есть, но Кондрат ждал немного другого ответа.

– И далеко они успевают уехать?

– Ну уж как неделя прошла, – почесал парень грязную голову. – Ну коло суток до ближайшей деревни, там дня два торгуют, потом дальше… Думаю, где-то на неделю, может полторы нас обгоняют, господин.

Неделя полторы – это много. Особенно, когда тебе приходится ехать через джунгли, которые не только мешают двигаться, но и таят в себе множество опасностей от животных до растений. Но он был готов пойти на подобную жертву, если по итогу сможет ответить на вопросы, которые не давали ему покоя.

* * *

Ехать через джунгли – это то ещё удовольствие, но ещё меньше в них ночевать. Когда Кондрат думал, что в городе сыро, это просто он не ночевал здесь. Первая ночь – и вот он уже весь мокрый, будто искупался. Вторая ночь, решил раздеться и спрятать одежду – всё равно и одежда и он мокрые. Кондрат не был прихотливым, но вечно прилипающая к телу ткань… хоть голым едь!

Это было бы интересной мыслью, не будь здесь столько насекомых, которые облепляли все свободные участки кожи, а некоторые и вовсе пытались прогрызть одежду. Так что приходилось страдать и ехать, выбирая между двух зол наименьшее.

До первой деревни они добирались около суток. Типичная для подобных мест, расположенная между деревьями, словно лагерь беженцев с домами из соломы и веток. Чем они зарабатывали на жизнь, одному богу известно.

Здесь Кондрат выяснил, куда двигаться дальше – «цыгане» задержались здесь на сутки и поехали дальше. И всё в начале было достаточно просто, так как дорога всего одна, но потом они вышли к развилке посреди густого леса. Выложенная булыжником дорога, в некоторых местах приподнятая пробивающимися из-под земли корнями уходила вилкой в две стороны.

– И куда нам? – огляделся Кондрат.

– Не знаю мистер, я лишь проводник, – пожал тот плечами.

– Ладно, а куда ведут дороги?

– Левая к деревням вдоль реки. Правая к приграничному городу на холме.

– Приграничный город?

– Ага, – кивнул парень. – С южной империей.

– А южной империи название есть? – спросил Кондрат. Внезапно он понял, что за всё время он так и не выяснил название империи южнее. То есть не Южной же империей её называют, верно?

– Эм… Южная империя, – произнёс он растерянно.

– Это её название?

– Ну да… вроде…

– И они сами называют её южной империей? – уточнил Кондрат.

– Ну на их тарабарщине это звучит иначе, но… да, если перевести, то Южная империя.

Понятно. Что ж, пусть так. В любом случае, это не приблизило их к вопросу, куда именно ушли «цыгане». С другой стороны, а что им делать в деревнях? Небольшие деревушки, больше похожие на пристанища беженцев и безработных, вряд ли представляют интерес для тех, кто занимается торговлей и развлечениями. Город в этом плане более перспективное и богатое место, а значит стоило двигаться именно к границе.

Небольшое путешествие продолжилось. Пару раз дорога выныривала из непроглядных джунглей и проходила по действительно красивым местам, как побережье озера или край высокого утёса. Пока они ехали, Кондрат не раз и не два задумывался о том, сколько трудов стоило вырубить просеку и застелить её булыжником. Тем более ухаживать за дорогой, так как за эти годы она не заросла и не разрушилась. Эдакий след человека посреди дикой природы, которая пыталась всячески стереть о них напоминания.

Вскоре показался и город. Первое, что бросилось в глаза – стены. Высокие белокаменные стены, возвышающиеся на холме и полностью закрывающие город. По прикидкам Кондрата он не должен был быть большим. К тому же немалая часть домов расположилась за стенами, не найдя места внутри, поэтому город давно разросся за пределы безопасной зоны, и был больше, чем тот же Мёнхван.

Прямо у главных ворот располагалась площадь, достаточно широкая, чтобы местные могли устроить там огромный рынок. Даже издали было понятно, что там людей хватает. И наверняка где-то там затерялись и те самые «цыгане».

Вскоре начали попадаться отдельные дома, затерявшиеся среди деревьев. С каждым метром их становилось всё больше, а потом лес резко обрывался, уступая место уже полноценным улицам. Как и в случае с Мёнхван, здесь всё было из камня и редкие постройки попадались ему на глаза деревянными.

С приближением к рынку городской гул становился громче. Очень скоро и он сам раскрылся перед Кондратом во всей красе, пёстром, многообразном и шумном. Людей было много, и не все имперцы. А если точнее, имперцев здесь было не больше половины. Остальные или местные, похожие на метисов, или негры.

Именно они и были жителями южной империи. Об это любезно сообщил ему проводник. Их одежда отличалась о той, к которой он привык, больше смахивая на одежду бедуинов, красно оранжевых цветов. Здесь хватало как крикливых торговцев с юга, так и обычных покупателей, которые сновали повсюду. После тихого городка это место резало по глазам и ушам, заставляя морщиться.

Теперь надо было найти кочевников. Кондрат не сомневался, что они где-то здесь и должны будут задержаться в этом месте на подольше. Обилие обеспеченных покупателей, возможность как продать, так и закупиться, торговля с другой страной – одним словом, рай для тех, кто занимается торговлей. Только вот найти их среди такого обилия людей было непросто.

Они гуляли среди толп народа, держа при себе лошадей. То и дело к Кондрату то подбегали какие-то попрошайки, выклянчивая мелочь, то заглядывали в лицо смазливые девчонки, приглашая к их лавке, то кричал прямо в ухо какой-нибудь мужик, убеждая, что его мясо самое свежее. Именно поэтому Кондрату не нравились рынки. Ему не нравился этот шум, эта навязчивость и любовь поторговаться. Он просто хотел прийти и купить, а не… вот это вот всё.

– А как вы зовёте кочевой народ? – спросил Кондрат, гуляя по рынку.

– Их? Кочевниками, – ответил тот просто.

– И всё, никак больше?

– Ну… а как их ещё назвать?

Логично, конечно, даже и не поспоришь.

Они прошли половину рынка, когда Кондрату наконец попалось на глаза то, что он искал. Лавки, но совершенно отличные от остальных. Они ничего не продавали, а предлагали людям сыграть в самые разные игры, от стрельбы из рогатки по мишеням до каких-то карточных игр, всё, как и в прошлый раз. Здесь же была клетка с каким-то диким медвежонком, повозки, где продавали какую-то еду и небольшая площадка, на которой задорно танцевали представительницы прекрасного пола в своих пышных платьях.

Небольшой праздник посреди площади, и люди действительно подходили, заинтересованные весёлым шумом и музыкой. Даже парень потянулся туда.

– Не стоит, – предупредил Кондрат.

– Почему?

– Всё проиграешь.

Ещё в прошлый раз Кондрат заметил, что люди как-то не часто и выигрывают. Ничего удивительного, никто не проводит подобные мероприятия себе в убыток, а люди, уставшие от рутины и скуки, хотели развлечения, азарта, веселья и были готовы быть обманутыми. Не ему их осуждать, но и участвовать он бы в этом не стал.

Обойдя это место по кругу, Кондрат зашёл со стороны повозок. Они стояли параллельно друг другу, будто огораживая место проведения маленького праздника с тыла. Здесь было тише, обычных людей не было, только сами кочевники, которые или сновали туда-сюда, или стояли, обсуждая свои дела. Никто из них не обратил на Кондрата никакого внимания, пока он не протиснулся между повозками, попав.

– Чужак! Эй, чужак, сюда нельзя! – махнул рукой один из них. – Иди отсюда! Вход с другой стороны.

Но Кондрат упрямо шёл вперёд, привлекая внимание остальных. Двое мужчин, которых можно было назвать вышибалами, бородатые, загорелые, рослые, преградили ему путь.

– Чужак, ты ошибся проходом, здесь тебе не место, – произнёс уже другой. – Уходи.

– Не ошибся, – Кондрат достал документ. – Специальная служба расследований, я хочу поговорить с вашей старостой или кто у вас главный.

– У нас нет старших, – тут же ответил первый.

– Хорошо, тот кто отвечает у вас за всё.

– Нет таких.

– Что, у вас нет тех, к кому все прислушиваются, и кто говорит, что делать?

– Нет, нету, – ответил другой и улыбнулся.

Кондрат прищурился. Теперь-то уж было понятно, что ни просто издеваются, не желая сотрудничать.

– Вы видимо не понимаете всей серьёзности ситуации. Стоит мне сказать слово, и стража этого города скрутит вас и бросит гнить в тюрьму, а всё ваше имущество будет продано с молотка.

Их улыбка слетела с губ. Угроза показалась им весомой, чтобы продолжать выкаблучиваться дальше. Теперь на смену насмешки пришла враждебность. Люди – удивительные существа. Сначала пытаются тебе на шею сесть, а если сбросить, сразу обижаются и становятся агрессивными. При этом сами такого не любят.

– Кто главный? – повторил Кондрат вопрос.

– Не надо горячиться, – произнёс один из них миролюбиво, вытянув руку, будто пытаясь успокоить и шагнув вперёд.

Кондрат предупредительно положил ладонь на рукоять пистолета.

– Больше спрашивать я не буду, – предупредил Кондрат.

Почему они сопротивляются? О, Кондрат мог назвать много причин, но конкретно в этом случае они чувствовали себя хозяевами положения, свободными и непокорёнными, и то, что им кто-то приказывал, было оскорблением их чувств. Другими словами, оборзели. И такие люди имеют плохую привычку забываться и думать, что они выше закона.

Сейчас они тоже пытались, но… боялись. Да, чувствовали, что их не боялись, и боялись сами, отчего злились ещё больше. И вряд ли бы это закончилось для них чем-то хорошим, если бы из-за их спин не выплыла женщина в пышной юбке, совсем не по климату этих мест.

– Что у вас тут происходит? – с серьёзным видом окинула она своих болванов взглядом, после чего посмотрела в глаза Кондрату.

А вот и старые знакомые подтянулись…

Глава 22

Кондрат не знал её имени, но лицо отлично помнил, даже несмотря на то, что видел её всего раз, да и то, в свете большого костра и слегка накуренным.

Цыганка, судя по её лицу, тоже его узнала, но не сказать, что была рада видеть. Всё та же ярко-красная кричащая помада, чёрная обводка глаз и пугающе голубые глаза, но пропал заигрывающий взгляд, томная улыбка, весёлое настроение – теперь на него смотрела серьёзная, даже слегка недовольная женщина.

– Это вы, мистер? – голос тоже изменился. Стал строгим, будто она отчитывала его. – Что вы здесь делаете?

– Специальная служба расследований. Я хотел бы поговорить со старшим.

– А если с вами не хотят говорить? – упёрла она руки в бока.

– А если тогда с вами поговорит стража? – задал он встречный вопрос. – И в каждом городе, который вы посетите, вас будет встречать стража, сударыня? У империи руки очень длинные…

Кондрат говорил негромко, низко, зловеще… Чего уж там, он в принципе выглядел зловеще, что чаще всего вызывало у людей опаску и чувство, будто они уже что-то нарушили. Женщина подумала точно так же. Она прикусила нижнюю губу, после чего бросила взгляд на двух мужчин, которых тоже подобная перспектива не радовала, после чего махнула рукой, зовя Кондрата за собой.

– Идёмте, поговорим.

Мужчины расступились. Кондрат прошёл на задний двор их караванчика, который был будто маленькая импровизированная деревушка. Тут и дети бегают меж повозок, здесь же стирают вещи, моют посуду, готовят. И это всё буквально в десятке метров от шумного праздника, который они устроили за ещё одним рядом повозок, которые стеной выстроились перед ним. Он насчитал их штук пятнадцать, что совсем не мало. Почти что деревушка какая-нибудь местная.

Женщина завела его в одну из повозок, такой домик на колёсах с полукруглой крышей. Внутри было тесно, но уютно: две кровати в самом конце, у бортов стол, пара стульев, какая-то тумбочка, шкаф. Напоминало дома на колёсах: всё компактно и добротно.

Женщина жестом пригласила Кондрата внутрь, и осторожно прикрыла за собой дверь.

– Как вас зовут? – спросил он невозмутимым голосом.

– Елуди.

– Фамилия?

– Дьркюи.

– Елуди Дьркюи, – повторил Кондрат, будто пробовал на вкус имя.

Во всяком случае, так показалось Елуди, которая следила за тем, как он гуляет по вагончику, осматривая убранство. И могла поклясться, что, даже не глядя на неё, он продолжал следить за каждым её движением.

Она потянулась к чайнику.

– Чая?

– Нет, спасибо. Вы, я так понимаю, старшая здесь?

– Я? Нет. Но вопрос, если к нам есть таковой, я помогу решить, – налила она себе, после чего налила и ему, пусть он и отказался. – Присаживайтесь.

– Я ненадолго.

– Все вы так говорите, – усмехнулась она, сев на стул. – А сами не можете от нас отстать. Не даёте нам покоя, преследуете, садите в тюрьмы, отбираете наши вещи, избиваете. Даже из-за какой-то глупой случайности не оставляете нас в покое, пока не отберёте всё…

– Не поддерживаю и не одобряю подобное, – произнёс Кондрат в ответ, пробежавшись взглядом по тумбе, где был небольшой алтарь. Кому именно поклоняются местные кочевники, было понятно по символу, который красовался как на алтаре, так и на амулетах, развешенных вокруг него. – Я придерживаюсь мирного урегулирования вопроса.

– Приятно слышать, – кивнула она. – Тогда мы можем решить вопрос быстро и без лишнего шума, да?

Кондрат услышал шелест одежды и обернулся к Елуди, не сразу поняв, к чему она клонит. А потом понял, увидев, как с неё уже спало платье, позволяя разглядеть её обнажённое тело. Да и посмотреть было на что: от наливных грудей с тёмными ареолами до широких упругих ягодиц и бёдер, между которыми чернели кудрявые волосы. Видимо, здесь к сексу относятся спокойно, как к чему-то обыденному, а не табу или постыдному.

И тем не менее Кондрат отвёл с трудом взгляд от заманчивого вида, неловко двинув ногой, чтобы скрыть, как отреагировал его организм.

– Это не обязательно, миссис Дьркюи, – произнёс он, не сумев скрыть, как хрипнул нехарактерно его голос на последней ноте. – Я здесь по совершенно другому вопросу, никак несвязанному с вами. По крайней мере, с вашим лагерем.

– То есть вы здесь не по поводу… произошедшего? – уточнила она осторожно.

– А что произошло? – посмотрел он на неё.

И взгляд опять предательски скользнул по её телу. Пришлось собрать волю в кулак и заставить себя смотреть ей в глаза. Елуди на это лишь улыбнулась. Кому не будет приятно признание собственной красоты?

– Нет-нет, ничего, я просто… оговорилась, – улыбнулась она, пикантно наклонилась, и подобрала с пола платье, надев его обратно.

Ну понятно, что-то произошло, она испугалась, что он пришёл разбираться с этим, и надеялась замять этот вопрос через постель, а может ещё и подкупом в придачу. Несколько не поняли друг друга.

– Так что вы хотели спросить, мистер… – выдержала женщина паузу.

– Брилль.

– Мистер Брилль, да?

– Я ищу одну женщину, очень старую, насколько могу судить. Она из ваших и ведёт дела с городом Мёнхван. Не знаете таких?

– Ну старых у нас не мало, но нет тех, кто вот так бы вёл дело с каким-либо городом, – убеждённо произнесла Елуди. – Имя?

– Не знаю.

Так, это будет, наверное, сложнее, чем он изначально думал. Скользнув по женщине взглядом, по её наряду, он вспомнил и ещё одну деталь, которую упомянул администратор.

– Она носила множество украшений самых разных на шее, – задумавшись, произнёс он.

– Ну… я примерно понимаю, кого вы описываете… – пробормотала она.

– Где мне её найти?

– Нет, я сказала, что знаю, на кого похоже это описание. Но я не сказала, что точно знаю, кто этот человек, – хитро прищурилась она. – Вы описали ведунью в общих чертах, но таких наберётся, как минимум, по одной в каждом караване.

– Она посещала Мёнхван где-то месяц назад.

– Месяц назад, говорите… – задумалась Елуди, но по её взгляду он уже понял, что она догадалась, о ком может идти речь. Взгляд прищурился, хитро стрельнув в него, края губ едва заметно тронула улыбка, и пусть она пыталась выглядеть невозмутимой, но это не укрылось от его взгляда.

– Где мне искать тот караван?

– Я не сказала, что знаю, кто это может быть.

– Но вы знаете, – настойчиво произнёс он, шагнув ей навстречу. Буквально навис над ней. – Сокрытие такой информации карается законом.

– А сказали, что не будете вести себя, как другие, – усмехнулась Елуди. – В чём вообще обвиняют этого человека, я могу поинтересоваться?

– Можете, это не секрет, – и это действительно было не секрет, потому что узнать об этом можно было, просто поговорив с людьми. – Недавно сгорела семья Жангерферов, баронов города Мёнхван. Но перед самой смертью они встречались с несколькими людьми, включая ведунью, о которой вы вспомнили. Я хочу знать, о чём там шла речь, и почему она была приглашена.

– И почему я должна выдавать своих? – облокотилась она на стол, подперев рукой голову.

– Предположим, что в этом деле замешаны власть имущие. Вам бы не хотелось лишний раз отомстить тем, кто вас гоняет повсюду?

– И вы хотите сказать, что сможете посадить даже мэра? – скептически поинтересовалась она.

– Мэр там не аристократ, и проблем с этим не возникнет, если он виновен. Но для начала я хочу понять, что там происходит.

– Звучит, конечно, заманчиво, но откуда я могу вам верить?

– Верить или нет, ваше право, а сказать придётся, – ответил Кондрат.

– Что ж… – она задумчиво постучала пальцем по столу и улыбнулась. – Нравится мне, когда дают выбор без выбора, мистер Брилль, пытаясь при этом показать себя благородным человеком. Что касается той ведуньи, о которой вы говорите, то да, я догадываюсь, где она может быть.

– Где?

– Какой нетерпеливый, – улыбнулась она. – А что мне с этого будет?

– Я не приведу стражу.

– А мог бы просто ручку отяжелить серебром, – вздохнула Елуди наигранно. – Ладно, будет вам встреча, отведут тебя к ней. С вами дочь моя пойдёт, чтобы вас не тронули, а то знаете ли, они у нас так же уважаемы, как у вас какой-нибудь начальник в городе.

– Благодарю, – кивнул Кондрат, после чего направился к выходу. Но у самой двери задержался и задумчиво взглянул на женщину. – Так что произошло, что вы были готовы передо мной раздеться?

– Что? Ничего. Просто разделась. Это ведь мой дом, – улыбнулась Елуди и соблазнительно облизнула верхнюю губу. – Может мне вы очень понравились, и я захотела прогреть кровать с вами.

– А если честно?

– А если честно, то тот зверёк в клетке цапнул какого-то идиота, который полез туда рукой, и теперь нам грозят всевозможными карами, если мы не выплатим компенсацию за пару царапин. А если говорить своим языком, то неимоверно большую взятку. Но это не проблема, завтра нас здесь уже не будет.

– Но однажды вы вернётесь сюда, – сказал Кондрат.

– И тогда уже подумаем над тем, что делать дальше. Может они забудут. Может придётся забыть об этом городе. А может… – её взгляд стал хитрющим, – вы можете помочь нам и вступиться за честной народ, как требует ваш долг. Я была бы очень и очень благодарна…

Её рука коснулась плеча и слегка стянула лямку платья. Сразу показался и изгиб ключицы, и объёмная часть груди. На этот раз Кондрат взгляд не опустил.

– Вас не смущает предлагать мне секс? – поинтересовался он.

– Ну если людей не смущает убивать других, то почему меня должно смущать то, что даёт жизнь?

Хороший довод, даже и не поспоришь. Кондрат как-то не задумывался над этим.

– Так что, заступитесь за простой народ? Поможете справиться с несправедливостью?

– Если с вас действительно требуют взятку, я посмотрю, что можно сделать, но прикрывать вас я не буду, – сразу предупредил Кондрат.

Закон есть закон, и один день не сделает погоды, если он сходит и выяснит, в чём дело. Если всё так, как сказала цыганка, то он поможет разрешить это вопрос, однако их халатность он прикрывать был не намерен. Если виновны – заплатят штраф, как и положено.

Это заняло каких-то три часа, пройти через ворота, пройтись по улицам города-крепости, зайти в отдел стражей правопорядка, которые как раз-таки выписывали штрафы, и обговорить вопрос с кочевниками. Сначала его встретили там с распростёртыми объятиями, но едва речь зашла о штрафе и нарушениях, вся доброжелательность как рукой сняло. Теперь на него смотрели недовольно, даже как-то презрительно.

– Мы сами решаем, как наказывать провинившихся, – произнёс мужчина напротив него. – Это дела нашего города.

– Мне плевать на дела вашего города, – замогильным тоном произнёс Кондрат в ответ, подняв голос. – Есть закон о штрафах, которым подчиняются все, включая вас. Хотите проблем? Так я вам сейчас их устрою. Соседний Мёнхван как раз трясут ревизоры, и они будут очень рады потрясти и вас. Вы хотите проблем? – прищурился он. – Я спрашиваю, у нас будут проблемы?

Мужчина напротив сразу стал меньше.

– Проблем не будет, – зло и тихо произнёс он.

– Вот и отлично. Выписывайте штраф. Любой, мне плевать. Но это будет штраф, а не непонятные выплаты.

И вопрос был решён. Кондрат не привык поднимать голос, но иногда было полезно прикрикнуть и наехать. Напомнить, кто они, где их место и кому именно они служат, будто, едва дорвавшись до высокого места, они всё это в миг забывали. Он вернулся к лагерю кочевников уже с листом о наложении штрафа. И когда тот лёг на стол Елуди, она улыбнулась. Сумма была заметно меньше той, которую с них требовали.

– На этом проблемы не закончатся. Уверен, что они попытаются поквитаться, – заметил Кондрат.

– Естественно. Как это, не пнуть на в бок, – усмехнулась Елуди. – Но мы загадываем, а судьба предначертывает.

– Возможно. Итак, к делу. Где ваша дочь?

– Оу-оу, потише, мистер Брилль, я не уверена, что хочу иметь такого зятя.

– Очень остроумно, миссис Дьркюи…

– Правильнее мисс. Я не замужем, – подмигнула она.

– Просто я хотел бы покончить с этим как можно быстрее.

– Ну быстрее уже не получится, – выглянула она в окно. – Уже ночь, и вы не уедете дальше крайних домов города. Вам придётся переночевать здесь, а уже с первыми лучами и выдвинетесь.