Текст книги "Между добром и злом. Том 6"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Кондрат уже было попытался крутануться, пытаясь его сбросить даже несмотря на то, что перед глазами ещё не рассеялись последствия удара затылком, как всё вспыхнуло белым светом. Он почувствовал, как лицо онемело, и что-то хрустнуло. А потом последовал второй удар. Кондрат начал проваливаться, теряя сознание. Следом третий – тяжёлый кулак Влантера вколачивал его голову в пол. Ещё один замах…

И выстрел.

Влантер весь дёрнулся и замер. Кондрат лежал под ним со окровавленным лицом и мутным невидящим взглядом, а в его руке, до сих пор крепкой и твёрдой дымился пистолет, приставленный прямо к боку убийцы.

После таких ран не оправляются. Пуля прошла от одного бока к другому наискосок, задев всё, что только могла задеть из жизненно важных органов.

Влантер было попытался встать, но приближающаяся смерть уже дала о себе знать – ноги подогнулись и, обливаясь кровью он повалился рядом с Кондратом. Отполз в сторону и облокотился на стену, тяжело и быстро дыша. Его взгляд остановился на Кондрате, который после драки не в свою пользу пытался прийти в себя и хотя бы сесть.

– А ты молодец… – прохрипел Влантер, наблюдая за ним. – Я уж думал оторвался от вас…

Кондрат посмотрел на него невидящим взглядом, больше ориентируясь по звуку. В глазах до сих ор всё кружилось и темнело, но теперь он вроде как не рисковал потерять сознание. Единственное, на что Кондрата сейчас хватило, это отползти в противоположную сторону и так же облокотиться на стену, чтобы отдышаться.

У него был вопрос, был один вопрос, который очень хотелось задать, но язык попросту не поворачивался. А потом…

А потом хрипы стихли.

Нормальное зрение вместе с сознанием вернулись к Кондрату минут через пять. Голова чудовищно болела, ровно как и лицо. Он не мог вздохнуть – нос будто заложило, хотя, понятное дело, судя по всему, ему его просто сломали. Во рту застыл приторный вкус крови, но вроде как зубы он всё-таки были на месте.

Кондрат наконец смог навести резкость на человека напротив. Влантер Минсет, сыщик города Мёнхван сидел, облокотившись на стену с опущенной головой в луже собственной крови. Он был мёртв.

– Сукин ты сын… – Кондрат с трудом поднялся на ноги. На мгновение его сильно повело в сторону, и если бы он не прислонился к стене, то точно бы упал.

Его взгляд возвращался к телу, которое сидело напротив. У Кондрата было столько вопросов ещё. Почему он решил остаться у друга, а не сразу пересечь границу? Собирался ли он убивать дальше или только семья Жангерферов была его единственной целью? Был ли ещё кто-то замешан в этом убийстве? Почему он решил убить именно после их встречи с той цыганкой? Но теперь на них никто никогда не ответит. Возможно, что-то он сможет ещё выяснить, но не более.

Хотя чему удивляться? Вот так и бывает чаще всего. Никакой эпичной схватки, никаких драк суровых парней в каком-нибудь захватывающем месте. Просто выстрел в квартире во время драки и окончательная точка в деле.

Стараясь не упасть, Кондрат подошёл к телу. Руки пробежались по карманам покойника. Из интересного лишь кошелёк, набитый деньгами после продажи лошади, как предполагал Кондрат, и несколько сложенных листков бумаги. Это было что-то вроде письма самому себе или листка из дневника. Зачем – хороший вопрос, но то же самое можно спросить у людей, которые ведут личные дневники. Зачем записывать на бумагу то, что могут потом использовать против тебя. Как бы то ни было…

– Вот же засранцы… – пробормотал Кондрат, взглянув на покойника. Казалось, будто тот улыбался, и даже смерть его не могла расстроить.

Ну, кое-что стало понятно, конечно, и тем не менее…

Кондрат осторожно вышел в подъезд, закрыв за собой дверь. Нога ныла с новой силой, голова гудела, а лицо… он был уверен, что выглядит не лучше, чем чувствует себя. Ну хоть зубы ему не выбили, и на том спасибо, однако в остальном всё было стабильно плохо. Хотелось лечь и выспаться, но это не раньше, чем он позовёт на помощь.

Как раз, выйдя на улицу он заметил двух стражников, которые, приметив окровавленного его с собственной персоной, двигались в эту сторону. Рука уже привычно нашла удостоверение сыщика специальной службы, готовое к предъявлению по первому требованию.

Ну хоть что-то в этот день сложится нормально…

Глава 32

– Ты что-то зачастил в больницу, Кондрат, – вздохнула Дайлин, сев на край кровати. – Глядишь, и такими темпами до своего шестидесятилетия не доживёшь.

– Уж как-нибудь постараюсь дожить, – пообещал он.

– Да ты уж постарайся, – улыбнулась она. – А то мне ж потом придётся кучу отчётов написать, как так напарника не уберегла.

Больница приграничного города представляла из себя… нечто очень старое и пошарпанное. Кондрат невольно вспомнил больницы, не видевшие ремонта многие годы, где краска на стенах давно облезла, пол местами вздувался, и обстановка больше настраивала не на выздоровление, а на смерть.

Вот что-то подобное было и здесь. Простыни не просыхали, в углах жил своей жизнью грибок, а солнце едва-едва пробивалось сквозь слой грязи на конах, которые, казалось, не мыли с самой постройки этого места. Будет не ложью сказать, что ему выпало побывать в худшем из представительств местного здравоохранения. Дайлин всем видом давала понять, насколько это место мерзко, будто само его существование было ошибкой, и оттого Кондрат в полной мере мог оценить жертву, на которую она пошла, чтобы его навестить.

– Так значит он собирался уехать на следующий день? – поинтересовалась Дайлин, поморщив нос.

– Да. По крайней мере, так было написано, – кивнул Кондрат и тут же пожалел об этом. Его кивок отозвался болью в голове.

Те несколько листов, что держал при себе сыщик, были чем-то вроде личного дневника. Кондрат никогда не понимал, зачем люди сами на себя пишут компромат, который может просмотреть любой, разузнав самые грязные секреты, но кто он такой, чтобы их отговаривать. Тем более, когда это помогало примерно понять, на что рассчитывал Влантер Минсет.

А рассчитывал он перейти границу, официально получив документы. Да, именно в этом и была причина, почему он здесь задержался. Проблема заключалась в том, что если бы Влантера Минсета бы поймали по ту сторону без документов, то его бы развернули обратно, и могли бы сдать прямиком в руки властей, – даже не смотря на их напряжённые отношения. Поэтому Влантер Минсет продал лошадь через своего приятеля, а на вырученные деньги должен был пройти через «правильного» пограничника. Он не успел буквально чуть-чуть.

Но это была не самая интересная деталь, которую Кондрат смог вычитать из его скромных записок. Жангерферы были не единственной его целью, пусть и первой. Следующим на очереди должен был стать Урунхайс – это достопочтенный глава отдела стражей правопорядка. Не сразу, через полгода, когда всё поутихнет. И Кондрат был абсолютно уверен, что следом пошёл бы и судья Ягершмейт, и мэр Ефенсоуз, и купец Хастон. Он бы наверняка всех собрал, а потом, скорее всего, точно так же бы сбежал, так как план отхода явно был продуман. Но…

Да всегда есть какое-то «но». Неосторожность, слухи, чей-то длинный язык…

– Он как будто знал, что его убьют и написал прощальное письмо, – сказала Дайлин. – Только зачем?

– Люди иногда пишут дневники, – пожал Кондрат плечами.

– Расписывая свои преступления?

– Некоторым легче обдумывать свои планы, когда они их прописывают. Или хотят, чтобы другие знали их мотив. Если честно, мне без разницы, зачем он это сделал, – пожал Кондрат плечами. – Единственное, что мне интересно – почему он ждал целых семь лет.

– Ну… у него мы теперь это не спросим, верно? – улыбнулась Дайлин.

– Не спросим, да…

– Ну тогда и не за чем над этим заморачиваться. Дело закрыто. Можно возвращаться, – Дайлин встала с кровати, слишком тщательно стряхнув с себя какую-то невидимую грязь.

– Возвращаться? – переспросил Кондрат.

– Ах да, точно, ты ж ещё не знаешь. Пришла весточка из центра, – кивнула она куда-то в сторону. – Разбирательство против тебя прекращено.

– Прекратили?

– Ага, псы ушли ни с чем, – подмигнула Дайлин. – Так что можешь спать спокойно. Хотя лишний раз пересекаться с Ульфом и Пайком я бы на твоём месте поостереглась, конечно.

– Я и не собирался, – отозвался Кондрат, вспомнив ту парочку, из-за которой был весь сыр-бор. Да тогда они обвинили его в побеге Шейны Эбигейл и чуть не набили друг другу морду, из-за чего всем этим и заинтересовалась секретная служба. И самое смешное то, что эти двое были правы, просто доказать не могли.

Новость действительно можно было считать хорошей. Не сказать, что Кондрата это действительно как-то заботило, однако знать, что с тебя сняли все подозрения было приятно, будто невидимый, может и не тяжёлый, но тем не менее груз был снят.

– Ах да, Кондрат, чуть не забыла, – Дайлин была уже у двери из палаты, когда её внезапно осенило. – Это тебе.

И бросила ему небольшой свёрток, который Кондрат с удивительной лёгкостью и ловкостью поймал. Совсем маленький, с ладонь, на ощупь там лежало что-то типа небольшой шкатулки, если он не ошибался.

– Что это? – вопросительно взглянул он на девушку, но та лишь подмигнула.

– С Днём Рождения, – и была такова.

С днём рождения? Когда в последний раз его поздравляли с днём рождения? В участке, когда он работал ещё в своём мире, но тогда ему дарили бутылку виски, старую добрую бутылку какого-нибудь виски, иногда неплохого, иногда совсем дешёвого пойла, с которой он неизменно проводил следующий вечер. Но вот действительно какой-то настоящий подарок, сделанный не на отвали…

Кондрат с интересом развязал кулёк и действительно нашёл там небольшую деревянную коробочку. Открыл её и на блеклом свету из грязного окна тут же блеснул отполированный металл, золото или что-то очень схожее с ним.

Это были часы. Старомодные, – но не по меркам этого мира, – карманные часы с цепочкой и крышкой. Кондрат видел их у аристократов, они считались признаком если не богатства, то статуса. А когда он открыл крышку, то на обратной стороне расписными буквами было аккуратно выгравировано:

«Ищущий найдёт».

Может это и правда, как знать, может он однажды действительно найдёт то, что ищет.

* * *

Когда-то очень давно, ещё в те времена, когда он ходил в школу, Кондрат считал болезнь чем-то вроде отпуска. Заболел? Молодец, получи неделю выходных, а если очень повезёт, то и все две. Сиди, смотри телевизор, высыпайся и забудь про уроки. Что могло быть лучше? Но времена меняются, и сейчас, конечно, всё это воспринималось немного иначе…

Выйдя на улицу, Кондрат вздохнул свободно. Да, жарко, да, влажно, что одежда в мгновение ока прилипает к телу, но это было всё лучше, чем гнить в этой заплесневелой облезлой больнице, которая ещё неизвестно, лечит тебя или забирает последнюю надежду. Лежать на кровати сутки напролёт и пялиться в потолок, когда подаренные часы тикают под ухо, давая понять, как долго тянется время, удовольствие ещё то.

Цертеньхоф и Дайлин встретили его на крыльце больницы. Впереди был путь обратно в Мёнхван, а оттуда до вокзала и в столицу, где зима была в самом разгаре. При местной жаре Кондрат уже успел и позабыть, что такое холод, пронизывающий тебя до костей. И если быть честным, он был не против вспомнить это чувство, так как липнувшая к телу рубашка ему уже порядком осточертела.

Дорога обратно заняла всю ту же неделю. Джунгли, джунгли и джунгли. Маршрут, который они выбрали, явно не был основным, так как торговые караваны и просто странники встречались крайне редко. За всю поездку не более, чем восемь-девять человек. Они выдохнули облегчённо лишь когда проезжали первую деревню, где раздобыл лошадь убийца, которую им должны были вернуть по закону. Но глядя на местные реалии…

– Не верю, что им кто-то что-нибудь вернёт, – произнесла негромко Дайлин.

– Должны, – отозвался Цертеньхоф. – Я написал заявление о неправомерном приобретении.

– Ну должны и вернут – это слова разные. Особенно в такой глуши, – она взглянула на Кондрата, который почти всю дорогу молчал. – А ты чего грустишь?

– Думаю.

– О чём?

– О всяком…

И это «о всяком» было связано исключительно с делом Влантера Минсета. Что-то ему всё равно не давало покоя. Какая-то малая часть будто не укладывалась, не давая ему покоя. Письмо, настолько приторно откровенное, настолько честное – оно не сильно билось с характером самого сыщика, с которым Кондрат имел удовольствие поговорить. Будто было что-то ещё…

Да, Кондрат мог с уверенностью сказать, что это ничего не изменит, и вряд ли появятся какие-то новые детали, но… кому бы не было интересно, как всё было на самом деле? Самое обычное и банальное желание докопаться до истины, чтобы узнать, что же всё-таки на самом деле произошло.

И у него такой шанс выпал.

К утру они наконец добрались до Мёнхван. Городок встречал их тишиной и умиротворённостью даже в будни. Здесь жизнь будто замедлялась, наполнялась сонливостью, жаркой и душной, от которой хотелось поскорее уехать.

– О, опять… – вздохнула Дайлин.

– Что? – поднял взгляд Кондрат, всё это время буравящий голову лошади взглядом.

– Да эти приехали, кочевники, – кивнула она в сторону.

И точно, прямо на въезде в город на небольшом пустыре, там же, где проводили праздник плодородия, разместились новые кочевники. Они уже успели установить свои лавки, распрячь лошадей и мельтешили повсюду между своих вагончиков, готовясь к первому рабочему дню.

– Никогда не понимал, как можно так жить… – пробормотал Цертеньхоф. – вечно в дороге, вечно грязные, без дома…

– Люди свободы? – улыбнулась Дайлин.

– Люди беззакония и беспредела.

– Ты слишком категоричен.

– Потому что я знаю, что вот эти все кочевники, которые не живут в одном месте, то и дело что разводят криминал и беззаконие. А что? Им же здесь не жить, насрали и уехали дальше. Не веришь? – взглянул он на девушку.

– Просто считаю, что не все такие.

– Может и не все, но, когда вот подобный сброд появляется в городе, количество преступлений резко возрастает. Нет? Не кажется подозрительным?

– И тем не менее…

И тем не менее они продолжили спорить, пока Кондрат задумчиво смотрел на караван, остановившийся около города. Вряд ли это тот же самый, что проводил праздник и который он догонял. Да и будь это тот, он бы всё равно не смог их узнать. Но его интересовало и не это. Кондрат провожал их взглядом, пока те не скрылись за первыми домами.

Сборы происходили с каким-то воодушевлением. Это чувствовалось не только от Дайлин, но и от Цертеньхофа, который изрядно устал от такой погоды. И будто, чтобы доставить им лишние хлопоты, на улицы обрушился какой-то чудовищный ливень. Настолько сильный, что мостовые в одночасье превратились в бурные ручьи.

– Ещё этого нам не хватало… – пробормотал Цертеньхоф.

Но смущала погода только их, так как местные будто и не обращали на эту мелочь внимания, продолжая всё так же невозмутимо ходить по улицам, презирая такие вещи, как, например, зонт. Так что вряд ли погода скажется даже на торговле каравана.

Кондрат бросил прощальный взгляд на тонущий в воде город, будто пародия на город ацтеков или каких-нибудь майя, который скрылся за деревьями. Ещё несколько дней они просто ехали через лес в повозке под непрекращающийся ливень, из-за которого одежда попросту не сохла. Но сразу ясно стало, почему здесь все дороги из камня – в противном случае первый же ливень превратил обычные дороги в полосу препятствий, парализовав регион.

Другими словами, не забота о людях, а необходимость.

Зато они смогли спокойно вздохнуть, когда наконец оказались в поезде. Печь – это то слово, каким можно было описать вагон. Духота стояла неимоверная, но что удивительно, так это сухость. Даже несмотря на ливень за окном, несмотря на чудовищную влажность, в вагоне при всей жаре было удивительно сухо, – относительно, естественно.

Цертеньхофу досталось отдельное купе, но вот Дайлин и Кондрат ехали опять вместе. А это значило, что ему каждый раз придётся выходить, едва она захочет переодеться и мириться с другими сложностями проживания рядом с девушкой, с который ты не в отношениях. Но Кондрат был не против такой компании.

Как, например, сейчас, когда ему пришлось выйти, пока Дайлин переодевалась.

– Можешь входить, – позвала она его через дверь.

Она сменила мокрую до нитки одежду на более комфортную, хотя такой для подобных температур не существовало, разве что голым ходить.

– Ты какой-то в последнее время молчаливый, – заметила она. – Думаешь о чём-то, витаешь в облаках. Что случилось?

– Думаю, – пожал он плечами.

– О чём?

– О деле.

– Всё не можешь выкинуть его из головы? – усмехнулась она. – Дело закрыто, всё расставлено по своим местам, а убийца понёс наказание. Все счастливы. Какие ещё вопросы тебя могут мучить?

– Ты не задумывалась, что что-то не сходится? – задал он встречный вопрос.

– Да всё сходится. Кости в реке, смерть баронов, заговор. Да о чём я, дело изначально казалось слепым! А мы его раскрыли! Чем ты не доволен?

– Я доволен всем, – Кондрат быстро скинул с себя одежду пока Дайлин отвернулась и надел сухое, если так это можно было назвать. – Просто кое-что мы упустили.

– И что же? – с интересом взглянула она на него. Ей было даже интересно услышать, до чего он догадался, ведь что-что, а в интуиции Кондрату было не отказать, и она это понимала.

– Помнишь, я нашёл у него те записки? Листы, словно из личного дневника? – спросил Кондрат.

– Да.

– Тебе они не показались странными? Какими-то притянутыми за уши?

– Ну ты же сам сказал тогда, что некоторым так легче планировать. Или другие ведут дневники. А может и вовсе хотят, чтобы, если их поймают, все знали их план и мотив. Твои же слова, нет?

– Мои, – не стал Кондрат отрицать очевидного. – И тем не менее, тебе не показалось это странным? Ты ведь видела Влантера Минсета. Его нельзя было назвать ни слабохарактерным, ни глупым. Очень непохоже на него оставлять такие вот записки. Такие люди, можешь поверить мне, всё держат в голове, им не требуется выплёскивать свои чувства на бумагу.

– Но почерк был его.

– Да, его. Тогда вопрос, зачем он написал это? – взглянул Кондрат на Дайлин.

– Чтобы мы знали, что он планировал и как собирался это провернуть?

– Да, словно чистосердечное признание. Чтобы мы точно знали, что он виновен, и не подумали ничего другого. Например, что мы не подумали, что был кто-то ещё.

Они смолкли.

В этот момент за окном раздался протяжный свисток, и вагон дёрнулся. Пиррон, заливаемый ливнем, начал медленно смещаться в сторону, постепенно набирая скорость. Очень скоро он оборвался, а за ним исчез и вокзал. Город, центр южного региона оставался где-то позади, продолжая жить своей жизнью.

– Хочешь сказать, что он был не один?

– Нет, действовал он, несомненно, один. Однако никто не говорил, что ему не могли помогать, верно? И именно в этом может он и пытался убедить нас в тех записках, что был один, чтобы мы не продолжили копать дальше.

– Но кого он мог покрывать?

Кондрат задумался.

– Ты помнишь, мы нашли книгу? Там было написано ещё что она Партесу от той, кто ждёт'?

Дайлин кивнула.

– Это были сказки Морси. Сказки этих земель. То есть книга не из столицы, она местная, была напечатана где-то здесь. Но кто мог позволить себе такую дорогую вещь? Да ещё и в такой глуши? Люди, которые были при деньгах, верно? Если я попрошу назвать людей в такой глуши при деньгах, ты мне сразу назовёшь…

– Купцов.

– Именно, – щёлкнул пальцами Кондрат. – То есть, торговцы, как минимум. Но ты много знаешь торговцев– женщин? Ведь женщина прислала ему книгу.

– Какая-нибудь успешная?

– Или та, в чьём народе быть торговкой нормально. Например, кочевники.

И Дайлин осенило. Осенило так, что она даже рот раскрыла. И ведь действительно, они совсем позабыли о той книге! Совсем позабыли о женщине, которая так и не дождалась своего любимого. А что может произойти в таких случаях? Уж Дайлин-то знала, ведь она прочитала не один любовный роман, где подобная история была затёрта до дыр.

– Кочевники, – повторил Кондрат. – Женщина была из кочевников. Они ездят, продают, покупают, и так могла ей в руки попасть эта книга, которую она, как сокровище от чистого сердца передала мужчине, которого любила. Возможно, это был не единственный подарок от неё. Возможно, она помогала ему и деньгами. Возможно, именно деньгами он добился для себя титула барона. И очень возможно, что у неё был ребёнок от него, на что детская книжка и намекала. Но он уже был женат. И он к этой женщине не вернулся, на что та, мягко скажем, была недовольна. И мы получаем брошенную женщину и сына, который хочет мести.

– Может Влантер Минсет и был её сыном? – спросила Дайлин.

– Нет, сомневаюсь. Не похож он на кочевников. Но у него была схожая цель – месть.

– Но… чем она могла ему помочь?

– Может, купила ему место сыщика в городе, ведь не просто так он сразу его занял. Может, помогала с планами. А может, именно она помогла запустить план мести. Подкинуть тем идиотам идею про то, что где всё началось, там всё и закончится.

– Чтобы напугать?

– Чтобы стравить, я так думаю. Чтобы они и сделали грязную работу. Но когда друзья Жангерферов оказались слишком слабохарактерными, чтобы сделать это всё своими руками, за дело взялся Влантер. Но даже так, весь этот мотив про проклятие и пророчество, что где всё началось, там и закончится было как прикрытие. Выглядело для остальных как злой рок, как проклятие и возмездие злых духов, а не убийство. Никто не стал углубляться в подробности, особенно, когда дело вёл сам Влантер. Как бы там ни было, он был не единственным заинтересованным лицом. И не один стоял за этим, но взял всю вину на себя, чтобы прикрыть остальных.

– Но тогда его сообщники на свободе!

– И мы никогда не узнаем, кто это был, – пожал плечами Кондрат. – Кочевников много.

– А провидица их местная? Старуха?

– Вряд ли она заинтересованная в этом. Возраст не сходится. Но её могли попросить, но теперь… – Кондрат бросил взгляд в окно, за которым пролетали джунгли. – Ищи их в джунглях-то…

Да и надо ли?

Этот вопрос, странный для Кондрата, показался ему теперь очень простым. Надо ли искать её? Смысл плодить жертв этой истории, учитывая и тот факт, что они вряд ли кого-либо смогут вообще найти? Нету смысла, а значит можно и не беспокоиться о таких мелочах. Убийца найден, все виновные наказаны. Дело закрыто…

– М-да-а-а… – протянула Дайлин глядя на бушующую непогоду за окном. – Будет что рассказать Вайрину, конечно…

– Ну это ж когда мы ещё с ним встретимся, – отозвался Кондрат.

– Да я бы и не сказала, что нескоро. На свадьбе и увидимся.

– В смысле, на свадьбе? – нахмурился он. – Уже?

– А я тебе не сказала? – удивлённо захлопала она ресницами. – У него вот буквально через месяц будет свадьба. Причём, будут её играть в столице у Тонгастеров в поместье. Поговаривают, что там даже император может появиться, ведь как-никак, у дочери его советника свадьба. Вот там мы и встретимся с ним.

– Мы?

– Конечно, мы, Кондрат! – воскликнула Дайлин. – Тебя тоже, естественно, пригласят, ведь ты его почти что лучший друг! Ну ты скажешь, конечно, иногда…

Скажет он, ага. Она скажет. Но… свадьба…

Кондрат и подумать не мог, что она будет так скоро. И уж тем более не думал, что, оказавшись в этом мире, он будет удостоен оказаться на мероприятии, где соберутся все сливки общества и, возможно, даже сам император. И это почти что за год в этом мире. Карьерный рост, который в его мире ему и не снился, однако…