Текст книги "Между добром и злом. Том 5"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Тот промолчал. Он бросал молнии глазами, то на Кондрата с Дайлин, то на Феликса, но что-то сказать не мог. И потому что численный перевес был не в его сторону, и из-за того, что свидетелей стало слишком много, да и просто, потому что он явно опасался даже не самого Феликса, а того, что он маг. Люди, даже живя бок о бок с ними всё равно держались от магов подальше, побаиваясь их.

Сейчас бы отлично легла фраза, что они ещё увидятся, однако парочка решила промолчать и удалиться, чтобы не закапывать себя ещё больше. Феликс проводил их взглядом, после чего обернулся к Кондрату и Дайлин.

– Чего это они на вас взъелись?

– Да не на нас. На Кондрата. Они считают, что он пытается забрать их дело себе и присвоить всю славу и почести.

Феликс удивлённо взглянул на Кондрата, и тому пришлось ответить. Молчать было бы совсем странно.

– Мне показалось, что одно дело выглядит как подстава, и я попросил Урдена разрешение взглянуть на дело. Они посчитали, что я пытаюсь его забрать.

– Ну… вообще, так оно и выглядит, конечно… – протянул Феликс.

Но он знал этого сурового мужчину, с которым они прошли через север, бок о бок сражаясь против всякой нечисти и наёмников. И он никогда бы не поверил, что такому человеку будет интересно что-то такое мелкое, как слава.

Что же касается Кондрата, ему оставалось лишь поморщиться. Эти двое баранов привлекли к нему слишком много внимания. Кондрат меньше всего отел, чтобы все вокруг знали, чем он занимается, потому что потом всплывут неприятные вопросы по типу «зачем». К тому же, когда он собирается, по факту, развалить дело и оправдать девушку, что буквально покажет, что те двое облажались.

Конечно, можно было бы воспользоваться их руками, намекнув, что они ошиблись, однако эти двое не выглядели как те, кто хочет сделать всё правильно. Им хотелось закончить это дело поскорее. Наверное, перед глазами уже маячили премии за такое громкое дело. И даже скажи он это, они отмахнулись бы, как пить дать.

Что ж, теперь их точно будет не переубедить…

Глава 12

– Придурки… – бросила Дайлин, когда они остались вдвоём, – это же надо быть такими придурками, просто ужас…

Для Кондрата это не было в новинку. Возможно, со стороны всем и кажется, что в подобных структурах все дисциплинированы и всегда следуют уставу, но на деле ситуация как и везде, где есть коллектив. Кто-то кого-то ненавидит, кто-то кому-то делает подлянки, а некоторые и вовсе готовы вцепиться друг другу в глотки, чем иногда Кондрат и был свидетелем. Его подобное всегда как-то избегало, но, видимо, не в этот раз.

Да и чёрт с ними…

Сейчас было важно другое. Они зашли в тупик. Люди, четверо пострадавших, и ни у кого не было никаких параллелей, которые могли бы подсказать, что всех объединяет. Разве что…

– Мне кажется, – медленно произнесла Дайлин, – нам надо сосредоточиться на их военном прошлом. Вычеркнем судью, остановимся на тех трёх. Возможно, если выясним, что их объединяет, там и судья подтянется.

– Соглашусь, – кивнул Кондрат.

Что ж, умная девушка. Он и сам хотел это предложить, но она его опередила. Умеет ловить суть и мыслить в нужном направлении. Глядишь, поднабьёт опыта, и сможет заткнуть за пояс и его самого.

А что касается её предложения, то да, оно было самым перспективным. Судья пока не вписывался, и стоило его отложить в сторону. Выяснят, что объединяет тех трёх человек, и смогут ввести принцип выбора жертв. А пока что их объединяла служба в армии. Да, они служили в разных местах, отвечали за разные вещи, однако как знать, что там может всплыть.

Главное, чтобы за это время убийца ещё до кого-нибудь не добрался. В каком-то плане, это было бы даже к лучшему, как бы цинично это не звучало. След остывает, по нему сложнее искать и пройдёт время, выйти на убийцу будет практически невозможно. А новое покушение позволит освежить дело и добавить новых данных, что позволит и принцип выбора жертв, и самого убийцу. Однако Кондрат всё же надеялся избежать подобного.

– Отправим запрос в военное ведомство по всем трём… четырём. Пусть пришлют личные дела, – кивнул он.

– Я или ты отправишь?

– Я, – встал Кондрат.

Дайлин вздохнула. Никто не любил возиться с бумажками, и хорошо, когда на кого-то этом можно сбагрить.

И расследование продолжилось.

Иногда со стороны может показаться, что расследование убийства, это как в книге: пришёл, увидел, победил. Ну или собрал улики, подумал с умным видом, после чего вычислил убийцу дедуктивным методом. Нет, такие, конечно, одарённые встречались. Они смотрели на место преступление, подмечали малейшие детали, могли сопоставить то, что казалось попросту несовместимым, после чего на основе даже не точных данных, а общих суждений, основанных на логике, после чего медленно выводили истину.

На деле это выглядело так: как этот идиот смог это провернуть? Или просишь досье, а тебе говорят: «в течение недели мы вам её пришлём, если она картотека не сгорела во время прошлого пожара». И много ещё каких нюансов, которые буквально тормозят дело. Да и все эти истории, которые решают дедуктивным методом, идут по горячим следам, а не так.

Ну и сам Кондрат, как он считал про себя, не был гением дедукции, да и просто одарённым детективом. Просто среднестатистический сыщик, который барахтается в луже, пытаясь со скрипом связать все детали вместе.

И так как теперь ему предстояло ждать, пока ответят на запрос, – а по опыту Кондрата, здесь, где не было нормальных архивов, где все данные будут храниться вместе, это займёт много времени, – он вернулся к делу об убийстве Хартергера.

Первым делом он навестил Шейнау Эбигейл. Надо было удостовериться, что охрана хорошо поняла его намёк и больше не приближалась к ней без какой-либо необходимости, да и появилось несколько вопросов, на которые он хотел, чтобы она ответила.

В тюрьме его встретили с определённой настороженностью. На этот раз смена была другая, однако они всё равно достаточно долго проверяли Кондрата и спрашивали причину посещения.

– Достаточно того, что я из специальной службы, – отрезал он. – Или мне надо обращаться напрямую к вашему начальству?

Этого они явно не хотели и пропустили его. Что касается девушки, то она так и оставалась в своей камере. Грязной, влажной и прохладно, как погреб. Выглядела на не лучше, чем при первой их встрече, но тем не менее не хуже, что радовало.

– Они перестали ко мне подходить, – просипела она на его вопрос.

Значит ему удалось достучаться до них. Уже хорошо, одной головной проблемой меньше. ДА и чего говорить, ему было неприятно даже представить, как эти грязные увальни припирались сюда ради того, чтобы развлечься с человеком, который не имел возможности дать им отпор.

– Они тебя кормят? – уточнил Кондрат на всякий случай.

– Да, кормят, – кивнула девушка, кутаясь в подранное одеяло. – Меня выпустят?

– Пока нет. Но я хотел спросить тебя кое о чём.

– Да, конечно…

– Ты хоть раз слышала о том, чтобы у твоего графа были враги? – поинтересовался он.

– Ни разу. Они меня не посвящал в подобные вопросы, – хрипло ответила Шейна.

– Тогда может кто-то был недоволен графом в поместье? Я имею ввиду, слуги, может жена как-то его недолюбливала. Или может его родные дети хотели его наследства?

– Я не разу не слышала б этом. Хартергер всегда был ко всем добр и отзывчив. Он любил детей, заботился о них, и жена его любила…

– И не было слуг, которые бы относились к нему… подозрительно? – спросил Кондрат.

– Подозрительно?

– Может кто-то шептался о нём много? Или, может, проявлял к нему какой-то интерес, следил. Вёл себя, не как слуга?

– М-м-м… нет, не было такого, мистер Брилль. Все слуги работали уже достаточно давно, и последнего слугу Хартергер нанял лет пять назад. Служанку. Она работала со мной на кухне, если смена выпадала.

– Хорошо, в тот день, когда убили графа, он вёл себя как обычно? Или может как-то странно? Нервозно?

– Как обычно, – слабо пролепетала девушка.

– Ясно… – пробормотал Кондрат.

Его взгляд скользнул по этой камере, которая не просто была местом содержания преступников, но и моральным убийцей. Находясь здесь, даже он чувствовал какую-то пробирающую до костей безысходность, которая давила на мозги. Даже просто здесь находиться – это убивать здоровье, и Кондрату было сложно представить, каково здесь зимой. Но ещё и сидеть даже каких-нибудь пять лет…

Возможно, в этом был смысл, сломать тебя морально, заставить бояться ещё раз переступить закон и попасть ещё раз в это место, но на деле он не перевоспитывало. Оно наказывало и ломало, заставляло или потерять вообще надежду, или ожесточиться.

– Шейна, ты хоть раз убиралась на чердаке? – спросил Кондрат, разглядывая камеру.

– Что?

– Чердак в поместье. Ты хоть раз прибиралась там?

– Д-да, конечно, мистер Брилль, – кивнула она. – А что?

– По каким дням проводят уборку?

– По четвергам. Мы поднимались туда, выметали всю пыль и мыли все поверхности, включая балки наверху.

– Если я не ошибаюсь, то именно четверг, это было накануне убийства Его Сиятельства Хартергера, верно?

– Да, днём. Мы поднялись туда и убирались, – кивнула Шейна.

– Вы – это…

– Я, миссис Льинс, мистер Руберто и Цирра.

– И вы не заметили там ничего подозрительного?

– Нет, это ведь… чердак, – удивлённо ответила Шейна. Это была первая её эмоция помимо всепоглощающей грусти. – Что там может быть?

– Я имею ввиду, может ты видела какие-то следы? Может… было заметно, что там кто-то находился или даже жил?

– Следы там были, но это следы тех, кто поднимается туда за вещами, чаще всего наши. Но я не видела, чтобы там были следы… знаете, как когда кто-то хочет спрятаться. Мы ведь полностью обходим чердак, сразу бы заметили, что кто-то куда-то забирался.

Кондрат мог спросить то же самое и услуг, однако, учитывая, что именно Шейну обвиняют, её мнение им было здесь самым авторитетным. Есть не за чем было врать насчёт того, что могло бы девушку оправдать и помочь избежать виселицы. А значит версию с чердаком можно вычёркивать, и теперь оставалось всего два варианта: кто-то проник, молниеносно убил и так же быстро скрылся, или это сделал кто-то из дома.

Хотя бы здесь удалось определить, куда копать. Теперь надо ещё раз всё обдумать и оставить один вариант, который он и будет разрабатывать.

– Ладно, уже хоть что-то… – направился он к выходу.

– Когда меня казнят? – тихо спросила она его в спину.

– Если всё будет хорошо, то никогда, – ответил Кондрат через плечо.

– А если нет? – ещё тише спросила Шейна.

– Пока дата не объявлена, так как суда не было. А суд будет, когда дело окончательно рассмотрят. У нас ещё есть время.

– Ясно… – выдохнула она то ли облегчённо, то ли обречённо.

И когда Кондрат уже вышел из камеры, внезапно он кое-что понял. Нахмурившись, он обернулся к девушке, которая продолжала сидеть у себя на кровати.

– Шейна, – позвал он.

Девушка подняла к нему голову.

– Да?

– А почему ты зовёшь графа просто по фамилии? Не граф, не господин или хозяин, а просто Хартергер?

Девушка открыла рот… и не выдала ни звука, глядя на Кондрата. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы подобрать хоть какое-то вразумительное объяснение.

– Я… ну… мы были друзьями…

– Друзьями? – прищурился Кондрат.

– Ну… он же ко мне хорошо относился, и мы… вот…

– Почему не по имени? Почему по фамилии? Друзей по имени зовут.

– Я… ну я так его называла за глаза всегда… – пробормотала она.

Конечно, Кондрат мог придираться, однако своё суждение он основывал на том, что уже успел увидеть в этом мире, заметить за поведением людей и их привычками. Везде и всегда люди ведут себя по определённому шаблону, принятому в этих местах. И часто ли видел Кондрат слуг, которые называют даже за глаза хозяина так фамильярно? Нет, не часто, максимум, просто граф тот-то тот-то. То есть минимальное уважение обычно проявлялось, просто потому что. Да и будь он другом, его бы назвали по имени, но никак не по фамилии, будто девушка… и не его сильно-то его и уважала.

А если развивать эту мысль, за неуважением обычно следует недолюбливание. А недолюбливание рождает действия, направленные против человека. Убила ли девушка его? Кондрат не мог однозначно сказать, притянутые улики против слов. Но могла ли она с таким отношением иметь опосредованное отношение к убийству? Вполне…

Кондрат и до этого задумывался в её невиновности. У него не было доказательств ни за, ни против, это очень усложняло дело. А сейчас, в свете событий, подобное выглядело тем более подозрительно.

Вопросы, сплошные вопросы… И Кондрат их любил, так как на любой вопрос практически всегда можно было найти ответ.

* * *

В поместье его впустили без каких-либо проблем, и первым делом Кондрат отправился к теперь уже вдове Хартергер, которая пока владела безраздельно поместьем, пока дети не вернутся, и старший не примет наследство, взяв всё в свои руки. Ему нужна была её помощь, если он собирался выяснить правду.

Женщина будто похудела с последней их встречи и выглядела, как голодающий призрак, который бродит по пустым коридорам, не в силах найти себе пристанища. Но Кондрата она была не рада видеть, что отчётливо читалось у неё на лице, пусть и приняла его.

– Я хочу попросить вас о содействии одному эксперименту, – произнёс Кондрат.

– Какому? – нахмурилась она.

– Я хочу повторить то, что произошло в поместье, и посмотреть, успел бы преступник выбраться или нет. А вы попросите свою личную гвардию выполнить всё так, как они сделали в тот вечер.

– Вы не доверяете нашей гвардии? – нахмурился она, оскорбившись.

– Именно потому, что доверяю им, я и прошу помочь. Я хочу выяснить, какими путями мог выскользнуть убийца, и хватило бы ему времени.

И Кондрат не врал. Он навёл немного справок о главе личной гвардии, который отвечал за безопасность поместья, и всё, что можно было сказать об этом прожжённом вояке, так это что он был твёрд как кремень. Это касалось, как его умственных способностей, так и верности.

Это было не оскорбление. Такие люди были теми, на кого можно было положиться всегда. Им скажут сделать что-то, и они выполнят это в точности, как приказано, ни шага влево или вправо. Таких и подкупить сложно, и обмануть проблематично, так как они идут как по рельсам, с которых сбить их будет невозможно.

– Наше поместье, как крепость. Я не хочу проживать вновь те, что произошли во время убийства, и возвращаться к этому вопросу

– И тем не менее убийца смог пробраться внутрь и убить вашего мужа, – ответил тот твёрдо. – Вы хотите найти и наказать убийцу?

– Его уже нашли. Это всё та девчонка Шейна.

– И у нас есть повод думать, что она не причастна. Специальная служба хочет проверить, что действительно никто не мог покинуть поместья в тот вечер, и всё рук дела Шейны Эбигейл.

Здесь он немного приврал. Специальная служба ничего не хотела проверять, их решение было однозначным. Однако это позволило бы вычеркнуть ещё один пункт с убийцей. Графиня, пусть и была не рада этому, но, поморщившись, согласилась.

– Хорошо. Если это поможет делу…

– Это поможет делу.

Кондрат взял на себя роль убийцы, а глава личной гвардии стал его инструктором, который буквально пошагово показал, как можно было сбежать, минуя всех. И они начали, даже приведши к этому их слуг. Всё было высчитано до секунды, где было взято в расчёт то, что люди обычно не сразу реагируют на убийство, и им требуется несколько секунд, чтобы решить, что делать, за которые убийца мог ускользнуть.

Всё было просто Кондрат бил по стене, после чего быстро уходил, стараясь скрыться. И надо сказать, что у него с первого раза удалось прошмыгнуть мимо слуг, которые с лёгкой задержкой бросились на третий этаж. Он смог спуститься на первый, но вот выйти…

– Мы нашли вас, – произнёс глава личной гвардии, когда Кондрат попытался спрятаться в кустах, выскочив из дома.

– Это место ночью хорошо видно? – уточнил он.

– Да, прямо над ним висит лампа, которая освещает этот участок, – указал тот на стену. – Все стены дома освещены, чтобы нельзя было спрятаться в тени.

– Хорошо, тогда ещё раз, – кивнул Кондрат, вылезая из клумбы.

И они повторили. Кондрат вновь смог спуститься вниз, выскочив на улицу через окно, однако его засекли, когда он пытался дойти до забора. Там проскочить было попросту невозможно, так как надо было преодолеть открытое пространство, которое проглядывалось просто на ура. Они так провозились до самого вечера, и даже при темноте Кондрат не смог уйти. А ведь он выбирал разные пути, даже те, которыми убийца точно не пользовался.

За всем эти недовольно наблюдала графиня, которая уже собиралась попросить его удалиться, когда сам Кондрат сказал, что достаточно.

– Надеюсь, на этом всё? – пробурчала она недовольно.

– Да. Вы уже сдали списки всех солдат личной гвардии?

– Да, сдали. Теперь вы покинете поместье и оставите нас в покое?

Но у Кондрата было то, с чем она не могла спорить, и чем он, несмотря на свои взгляды, собирался воспользоваться – своим положением, а именно работой специальной службе, с которой никто спорить не станет.

– Я ещё вернусь к вам, Ваше Сиятельство, – поклонился он.

– Зачем?

– Потому что так требуется для суда над Шейной Эбигейл. Она будет наказана по всей строгости закона, но после того, как мы закончим.

Обратятся ли они в специальную службу, чтобы нажаловаться на него о превышении должностных полномочий, что он гонял их по всему поместью? Вообще, они действительно могут, и Кондрату влетит, однако люди мало знают о своих правах, а ещё и убитые горем, вряд ли они вообще об этом подумают. Он предпочёл не злоупотреблять своим положением, однако это было ради дела, и, если не было других вариантов, Кондрат этим воспользуется.

К тому же у него был прогресс, и теперь однозначно можно было сказать: убийца не прятался на чердаке, чтобы убить графа, и он не покидал поместья. А значит оставался теперь один-единственный вариант – убийцей был кто-то из присутствующих в поместье.

Теперь Кондрат мог сказать это точно.

Глава 13

Это мог быть странный итог расследования для других. Кондрат подтвердил, по сути, тоже самое, что и двое сыщиков, с которыми у него был конфликт. Однако для него это был важный прогресс.

Кондрат не оглядывался на других. Он вёл своё расследование и не был человеком, наделённым потрясающими дедуктивными способностями, а потому решал вопросы основываясь исключительно на логике, исключая варианты, пока не останется единственный верный вариант.

Убийца был внутри поместья. Он убил графа, после чего быстро ушёл, скрывшись в одной из комнат. Кто это был?

Конечно, первое же подозрение падало на Шейну, чья комната находилась почти что напротив кабинета Хартергера. Но если так подумать, чуть ниже располагалась комната слуг, где один из них ночевал, а на первом этаже и вовсе располагались их спальные комнаты. Один из них мог подняться, убить и проскочить вниз, точно зная как поместья, так и тех, кто мог его засечь. И это, не говоря о том, что на том же этаже, но с другого края находилась личные комнаты и спальня хозяев, где ночевала графиня.

Сюда же можно было причислить и стражников из личной гвардии. Кто-то из них мог войти без какого-либо без угрозы раскрытия, убить и быстро спуститься, под шумок присоединившись к тем, кто прибежал по тревоге. Никто бы и не заподозрил его, особенно, если тот сторожил вход в поместье.

Шейн, графиня, стража или кто-то из слуг.

Шейна спала и выбежала на шум. Пока можно предположить, что она не виновна. Тогда кто, графиня? Как бы не было в это сложно поверить, но Кондрат проверил этот момент и выяснил, что убийца до лестницы добежать бы успел, по крайней мере, до служебной, но вот беги он до спальни, то Шейна, вышедшая в коридор, его бы заметила. Её, если обвинять графиню. Да и по внешнему виду было видно, что та слишком тяжело переживала смерть мужа. И тем не менее её он пока не вычёркивал.

Кто ещё? Из слуг в поместье на тот день оставалось четверо. Один на звонковой стене, трое других на первом этаже в спальнях, – Кондрат Шейну среди них не считал. Плюс четырнадцать стражников: по одному на стену дома, по двое на каждую стену по периметру и двое на конюшню. Можно исключить пока тех, кто по двое, так как уйди один, другой бы это сразу заметил. Если оба не сговоре, но это потом. А значит всего четверо стражников, которые дежурили у дома и могли незаметно проникнуть внутрь.

И того получалось из подозреваемых девять человек, не считая Шейну, чья вина отчего-то становилась всё более и более очевидной.

Но очевидность – это не помощник в таких делах.

Для начала Кондрату требовались списки всех, кто там находился из стражников. Их личные дела, и прочее, и прочее. Графиня сказала, что уже отправила их в специальную службу, а значит, если их не было среди документов самого дела в архива, они находились на руках тех двух идиотов, с которыми у него конфликт.

И как бы Кондрату не хотелось, это означало, что ему придётся идти к этой парочке и просить документы, если он хочет продвинуться дальше.

Для этого момента Кондрат выбрал будний день, когда вокруг будет слишком много людей, чтобы те попробовали устроить ещё один скандал. Подобное может и не одобрялось другими, как попытка отобрать дело, однако их поведение, показывающее абсолютно неадекватную агрессию и угрозы, не понравятся всем ещё больше. К тому же рядом будет Дайлин, которая может спокойно поднять шум.

Как напарники, эти двое сидели так же, как и Кондрат с Дайлин, за сдвинутыми друг к другу столами на окраине зала. Можно сказать, самое хорошее место: никто рядом не ходит, не мешает. Их стол, например, находился у входа, и это заметно отвлекало.

Когда Кондрат подошёл к ним, оба не удостоили его даже взглядом, продолжая заполнять бумажки. Непосвящённому могло показаться, что половину работы они проводят за подобной бюрократией, и он бы оказался прав – это был, наверное, один из столпов империи.

– Надо поговорить, – произнёс Кондрат замогильным голосом. Уже понял, что с ними нормально вести диалог не выйдет.

Они промолчали, сделав вид, будто его здесь нет.

– Я могу позвать сюда Дайлин, и тогда весь отдел будет свидетелм нашей беседы, и там глядишь, все узнают, что вы угрожали ей. Они меня может и невзлюбят, но вас за угрозы девушке и товарищу по службе возненавидят.

– Угрожаешь нам? – посмотрел на него тот, чтобы поспокойнее.

– Привлекаю ваше внимание.

– Нам не о чем разговаривать.

– Есть о чём. Дело Хартергера. Мне нужны досье на всех его служащих.

– Мы тебе ничего не отдадим. Проваливай, – прошипел дерзкий. Забавно, но Ульфа звали точно так же, как и кузнеца-убийцу, преступления которого Кондрат раскрыл первым в этом мире.

– Вы думаете, мне нужно ваше дело? – хмыкнул Кондрат так, чтобы это звучало очень раздражительно. – Думаете, мне нужны почести и слава? Мне это дело никто и никогда не передаст, особенно, когда оно почти раскрыто. Даже если я что-то и выясню, моего имени даже не появится среди тех, кто к нему хотя бы прикасался.

– Тогда нахрен ты в него лезешь? – рыкнул тот.

– Потому что оно может пересекаться с убийствами чиновников. Потому что мне интересно. Потому что это моё хобби. Выбирай что хочешь, оно будет правдой. Я хочу понять, что там произошло и кто убийца.

– Мы уже нашли убийцу. И тебе там делать нечего, – ответил более спокойный, чьё имя было Пайк.

– Я не понимаю ваше сопротивления, – произнёс Кондрат, переводя взгляд с одного на другого. – Вы работаете здесь больше меня, и знаете, как это работает. Если я что-то выясню, все заслуги всё равно достанутся вам, как тем, кто вёл дело.

– С чего такая щедрость? – прищурился тот.

– Я хочу просто узнать правду. Если я узнаю, что убийцей был кто-то ещё, это запишут на ваш счёт, а обо мне даже не упомянут. А если облажаюсь, то вы просто разведёте руками, сказав, что не знали, что кто-то лезет помимо вас. Вы ничего не теряете кроме того, что, если после казни выяснится, что это была не Шайна Эбигейл, полетят именно ваши головы.

– Ты что-то задумал… – шикнул Ульф.

– Да? Можешь пойти к Урдену и спросить, кто ведёт дело. Мне плевать на награду, однако, если выяснится, что вы ошиблись, то тогда вы припомните мои слова.

Кондрат уже начал разворачиваться, понимая, что сказал достаточно, и не прогадал. Пайк его окликнул.

– С чего ты взял, что мы ошиблись? – прищурился он.

– Потому что это было очевидно, сбросить вину на девушку, которая спала с графом, – ответил Кондрат через плечо. – Маленькая девушка, и забила ножом мужчину, габаритами с меня, а после, вместо того, чтобы убежать, осталась рядом с трупом. Нет, не кажется странным?

И сделал пару шагов прочь, когда услышал хлопок по столу. Пайк положил на края стола папку.

– Если ты попытаешься что-нибудь потом провернуть…

– Для чего? – недовольно осведомился Кондрат, вернулся и взял папку в руки.

– Всё, что ты узнаешь…

– Мне нет резона скрывать это, – ответил он. – Моё дело горит, а до вашего мне вообще до балды было бы, если б не обстоятельства.

И он получил что хотел. Даже с врагами можно договориться. Откровенно, ему было уже давно плевать на всякие почести. Нет, он не будет юлить, что признание ему было приятно, однако это не было целью.

Вернувшись на своё место, он положил папку на стол, привлекая внимание Дайлин.

– Это то, о чём я думаю?

– Нет, это не по нашим, – покачал он головой, открывая её.

– По делу Хартергер что ли?

– Да.

– Нам надо своим заниматься, а ты в чужое лезешь, – недовольно заметила она.

– Я отправил запрос, и теперь жду ответа. Пока всё равно делать ничего.

– Мы могли бы вновь прогуляться по тем местам.

– Это ничего не даст, – ответил он, не отрываясь от дел. – Убийца не оставляет следов, потому что он просто приходит, ждёт час, может два и стреляет, после чего сразу уходит. Даже попробуй мы там всё обыскать, всё равно ничего не найдём.

– Можно хотя бы попытаться.

– И мы попытаемся, когда получим досье на всех, – пообещал он.

Кондрат просто знал, что это бесполезно. Если бы они могли что-нибудь найти, то давно бы сделали это. А раз нет, то и тыкаться в одну и ту же стену, надеясь пробиться через неё, бессмысленно.

Здесь было досье на всю гвардию. Абсолютно на всех, кто служил семье Хартергера. И почти все были военными, что не удивительно. Других людей в гвардию не брали. Всем были нужны люди, понимающие, что такое сражаться, смыслящих в этом и умеющих убивать, не моргнув глазам. И здесь все были как на подбор. В каком-то смысле они действительно были все как на подбор – ни единой жалобы, ни единого дисциплинарного взыскания. Каждый где-то да отличился, кто-то имел медали за отвагу, кто-то за вклад в победу и так далее.

Особенно выделялся глава личной гвардии, который до этого командовал охранной ротой, которая охраняла штаб в одну из войн, а после участвовал в сражениях в той самой южной войне, о которой Кондрат слышал только мимолётом. Да и все военные, что он встречал, участвовали в ней. Это было что-то типа второй мировой для этого мира, только в более маленьком масштабе.

Другими словами, никто и никогда не пересекался с Хартергером до этого, чтобы иметь на него зуб. Даже те четверо, что тогда стояли на страже. Здесь были и их рапорты по поводу того вечера. И все как на подбор писали, что стояли на своих местах, пока не услышали крик служанки, которая звала на помощь. Они тут же бросились в дом, подняв тревогу в то время, как у стен рассредоточились, карауля периметр. А через несколько минут дом уже был окружён поднятыми со сна остальной частью гвардии.

Всё то же самое, что ему рассказывали. Никто бы не вошёл и не вышел без их ведома.

Идеальное личное дело ещё не давало гарантии, что никто из них не позарился на деньги за убийство или не решил предать. Однако это было немного обнадёживающе. Скорее всего, убийца находился в поместье, и кольцо всё плотнее сжималось вокруг самой Шайны Эбигейл.

Ладно, у него ещё будет ещё раз со всеми пообщаться в том поместье.

Одним из последних Кондрат покинул специальную службу и отправился к себе домой. Благо у него не было проблем с деньгами, чтобы вызвать себе экипаж. Собственный бизнес и работа вполне обеспечивали его финансами и ещё оставалось. Кондрат даже не знал, куда их девать, пару раз закупился кофе да книжками, но на этом всё.

Но этот день не был бы полным, если бы его уже не поджидали у дома.

– Эй, пс-с-с… – раздался шёпот, когда он проходил мимо тёмного переулка.

Он даже отвечать не стал. Почувствовал, кто это был. Но больше всего его возмутило, что она решила подойти к нему посреди улицы, пусть и не оживлённой, но это было ещё хуже. Любой случайный или неслучайный взгляд тут же бы их заметил.

– Эй, пс-с-с. Пс-пс. Пс-пс-пс-пс-пс!

Кондрат искренне надеялся, что источник шума исчезнет там же, откуда он появился, но не тут-то было.

– Пс-пс-пс. ПС-С-С-С!

– Тебе следовало встретить меня дома, если ты так хотела со мной поговорить, – произнёс он сухо.

– Ты знаешь, что на «пс» надо отвечать?

– Кто это сказал?

– Это записано в правилах хорошего тона.

– Извини, почерк был слишком неразборчивым, – парировал он. – Так что тебе нужно, Лита?

Ведьмы. Наверное, не зря их называют ведьмами. Прямо-таки вся суть в одном слове. Она заскочила за ним следом в подъезд, скинув капюшон. На свободу тут же высыпались волнистые волосы цвета золотистой соломы. Чего не отнять, так это прекрасной внешности Литы, наверняка магия постаралась над хозяйкой.

– Я по поводу дела.

– Шейны? А что ж её мать не пришла?

– Непредвиденные обстоятельства.

– Что же там за обстоятельства, что важнее её собственной дочери?

– Вот такие. Да и знаешь ли, Шейна росла среди нас, и для меня она тоже не чужая. Я бы сказала, как младшая сестричка, и мне не безразличная её судьба.

Наконец он добрался до квартиры и вошёл. Лита без разрешения скользнула следом за ним, вызвав толику раздражения. Лишь закрыв за собой дверь, он взглянул на ведьму.

– Ты знаешь, что за мной могли следить?

– Кто?

– Да кто угодно.

– Ну если бы за тобой следили, я бы это сразу заметила и не стала подходить, – подмигнула она, заняв одно из кресел. – Знаешь, нравится мне у тебя, такая уютная квартира.

– Говори уже, зачем пришла, – вздохнул он.

– Поинтересоваться, как идут дела с Шейной и не нужна ли тебе помощь.

– Что-то поздновато вы спохватились, – не преминул заметить Кондрат. – Могли бы её спасти до того, как она угодила за решётку.

– Если бы знали, то так бы и сделали, но нам об этом стало известно лишь постфактум. А там мы уже не могли ничего предпринять.

– Ага, вижу, как вы беспокоились о ней. Прямо-таки тряслись за свою дочь и младшую сестру, – пробормотал он, заваривая себе кофе. Только он мог вернуть Кондрату сейчас душевное равновесие. – Ты знаешь, что ей там приходится переживать?