Текст книги "Между добром и злом. Том 5"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 8

Двое охранников, что стояли на воротах, были из личной гвардии графа. Об этом говорил герб, вырезанный на нагруднике, который оба носили. Когда они подошли ближе, Кондрат протянул свой документ:

– Специальная служба расследований, сыщики Кондрат Брилль и Зей Жьёзен. Я прибыл, чтобы ещё раз опросить слуг и Её Сиятельство Хартергер.

Один из охранников даже достал лупу, чтобы внимательно рассмотреть его документы, после чего кивнул и вернул их обратно.

– Можете проезжать. Госпожа Хартергер сейчас в своей комнате. Слуги, что были в ту ночь, так же здесь, – произнёс один из них.

– Глава стражи?

– Глава личной гвардии, – поправил её охранник. – Он здесь, в гвардейском домике.

– Понял, благодарю.

На Зей они даже не посмотрели. Всегда так было, достаточно показать одному документы, как второго они уже считали тоже за сыщика. Более того, Кондрат даже не соврал, он же не сказал, что Зей сыщик, а просто представил её.

К поместью шла засыпная гравием дорога. Уже на подъезде к главному входу Кондрат обратил внимание на дуб, о котором говорилось в отчёте. Якобы, именно под ним кухарка видела девушку в обществе графа в очень подозрительной позе, будто они целовались. У самого крыльца их уже встречала прислуга.

– Мы передали госпоже о вашем прибытии, – произнесла одна из служанок, помогая Зей спуститься.

– Благодарю. Она может с нами встретиться? Я бы хотел поговорить с ней до того, как приступлю к тому, зачем приехал.

– Да, конечно, прошу вас, следуйте за мной.

Их провели прямиком в зал для приёма гостей, где служанки уже подготовили им кресла. Два напротив одного – понятно, с каким посылом, особенно когда два пусть и были роскошными, но тем не менее поскромнее, чем то, что напротив.

Заняв места, Зей и Кондрат стали ждать. Было видно, что девушка пусть и чувствует себя дискомфортно, но не в первый раз в подобных ситуациях. Что не удивительно, аристократка ведь. Поэтому она вполне спокойно поприветствовала хозяйку, которая вошла. Тем же неполным реверансом, когда Кондрат поклонился и представился.

– Ваше Сиятельство, – выпрямился Кондрат. – Специальная служба расследований, сыщик Кондрат Брилль и Зей Жьёзен. Я бы хотел поговорить с вами о произошедшем.

Женщина выглядела уставшей, будто всю ночь работала или принимала запрещённые препараты. Уставший взгляд, синяки под глазами, исхудавшее лицо. Когда она приземлилась в кресло, казалось, что у неё попросту закончились силы, чтобы стоять.

– Я думала, дело уже идёт к концу… – пробормотала он. – Всё, что я знала, уже рассказала вам.

– И тем не менее я хотел бы уточнить, чтобы не было никаких пробелов.

– Но какие могу быть пробелы? Моего мужа убили, и вы схватили уже её, – она слегка подняла голос.

– Именно. Но вы должны знать, что суд – дело очень сложное, он не терпит пробелов. И чтобы убийца не ускользнула от правосудия, я хочу удостовериться, что пробелов нет, – мягко, но настойчиво произнёс он.

Женщину это убедило, но её взгляд скользнул по Зей, которая не могла не привлечь её своим возрастом, слишком юным для того, чтобы быть сыщицей в специальной службе.

– А вы…

– Зей Жьёзен, младший помощник криминалистического отдела, – не моргнув глазом, соврал Кондрат. Никто это проверять не будет, и даже более, никто не вспомнит, как её зовут.

– Ясно… – вздохнула женщина. – Что вы хотели от меня услышать от меня?

– Для начала, расскажите мне об служанке, Шейне Эбигейл. Хочу узнать, какие именно отношения были у неё и Его Сиятельством Хартергером. Как он вообще относился к ней. Может вы заметили изменения в его поведении, когда она появилась? Может, когда она подросла?

– Эта Шейна… – пробормотала она. – Я всегда знала, что с ней что-то не так… Появилась из неоткуда, он тут же взял её, хотя слуг мы всегда отбирали. А как взрослеть начала, так он вокруг неё только и вился, решил обучать дрянь…

– Вы её не любили, – заметил Кондрат.

– Тяжело любить ту, кто разрушает твою семью, – прошипела она.

– Вы считаете, что они спали друг с другом? – уточнил он сразу.

– Спали или нет, но боги мне свидетели, между ними что-то было…

– То есть, с её появлением он стал себя вести странно, верно?

– С её появлением – да. Будто она его родственница. А как начала цвести, так он заинтересовался ей с другой стороны. Его похождения в комнату, их тихи перешёптывания… – она сжала подлокотники так, что побелели пальцы.

– Его хоть раз ловили на измене с ней? – уточнил Кондрат.

– Нет, но… он бывал у неё в комнате, а один раз… один раз… он вышел таким, будто хорошенько над ней надругался, – выдавила она тихо.

Но это ничего не доказывало, так как с одной стороны были слова Шейны и её матери, которые говорили, что Хартергер обучал девушку грамоте лично, чтобы вывести в свет, а с другой слуги и жена, которые говорили, что они спали вместе. Можно было сказать только одно – он заходил к ней в комнату. И обе версии выглядели логично, учитывая слова и обстоятельства.

Кондрат ещё немного порасспрашивал женщину, после чего решил переключиться на слуг. По убийству женщина больше ничего добавить не могла, так как его она застала уже, когда то было совершенно.

Слуги тоже все на перебой рассказывали грязные сплетни о девушке и их хозяине. Причём девушку они всячески очерняли в то время, как своего господина выставляли как жертву, которого эта девка охомутала. Что же касается убийства, то никто тоже толком ничего сказать не мог. Да и от них ничего не требовалось – Кондрат хотел услышать только одного человека: слугу, который дежурил в тот день ночью.

Мужчина с галантными усами, но худой настолько, что его можно было даже назвать дистрофиком. Именно он стал тем ключевым свидетелем, который сыграл одну из главных ролей в обвинении.

– Значит именно вы услышали грохот, – уточнил Кондрат, нависнув над ним. Тот сидел на стуле, как провинившийся ребёнок, таращась на Кондрата так, будто тот стоял с клещами и угрожал повыдирать ему ногти.

– Да, господин, да, я, – закивал он напряжённо. – Услышал грохот, и думаю, дай проверю. Поднимаюсь наверх, а там… там она, эта девка с ножом в руке!

– Вы уверенны? – уточнил Кондрат, прищурившись.

– Да!

– И вы не спали? Ничего такого?

– Нет, ни в коем случае! У нас смены, и в тот раз смена была моя! – закивал тот. – И я сидел у звонковой стены, ожидая вызова господина. Так до самого утра, пока не подойдёт смена. До этого мы специально высыпаемся.

– Звонковая стена? – переспросил Кондрат.

– Это… это где колокольчики висят. Каждый привязан к шнурку, который выходит в определённую комнату. Откуда позвонит, туда и бежим, – пояснил он. – Но тогда никто не звонил, был лишь глухой удар.

– Ясно… – протянул Кондрат. – Я могу тогда уточнить один момент?

– Да-да, конечно!

– При первом допросе вы сказали, что нож валялся рядом с девушкой, а сейчас утверждаете, что она его держала. Так она его держала или тот валялся рядом?

Слугу это поставило в тупик. Его глаза обеспокоенно забегали, будто он пытался вспомнить, что говорил в прошлый раз.

– Он… э-э-э… наверное, всё-таки валялся… – наконец выдавил мужчина из себя.

– В прошлый раз вы сказали обратное, – голос Кондрата стал холоднее. – Это зафиксировано в ваших показаниях.

– Я… я оговорился. Уже времени прошло ведь сколько, и теперь в голове всё вперемешку… – пробормотал он. – Я честно, не нарочно. Просто…

Просто надумал.

Когда люди уверены в чей-то вине, они удивительным образом помнят то, чего не было и искренне в это верят. Бывает и другое, кто-то что-то неуверенно предположит, а через несколько дней это становится уже неопровержимой истиной. Но Кондрата волновало, что ещё мог напутать случайно слуга. Например, удар о стену, который он услышал. Ведь ещё в первый раз, когда Кондрат об этом услышал, задался вопросом, мог ли тот действительно услышать удар, находясь на другом этаже. И сейчас это можно было вполне проверить.

– Зей, хочешь поучаствовать в эксперименте? – спросил Кондрат, взглянув на девушку, когда слуга вышел.

– В каком?

– Повторим произошедшее. Я пойду на третий этаж и ударюсь о стену, а ты будешь сидеть в комнате слуг и скажешь, слышно было ли удар или нет.

– Почему бы и нет, – кивнула она.

Вот и отлично, как раз поможет ему, а то девушке явно скучно.

Третий этаж – место убийства.

Кондрат, глядя на коридор, где скончался граф, мог представить себе тот злополучный вечер. Как он выходил из кабинета, как шёл, после чего на него напали и по итогу убили. И как девушка выскочила из комнаты, услышав шум, но стала главной подозреваемой.

Подойдя к кабинету, Кондрат остановился и бросил взгляд направо. Там в нескольких метрах коридор поворачивал налево, и за углом можно было вполне спрятаться, чтобы тебя не было видно от двери кабинета. Проделав тот же путь, что и Хартергер, Кондрат не поленился удариться о стену. Удариться с той силой, с которой ударил бы сам, пытаясь сбросить человека. Из-за деревянных стен звук был гулким, услышать такой действительно было можно. Вопрос лишь в том, мог ли слуга его действительно услышать?

– И как? – спустился Кондрат вниз к Зей, которая послушно сидела на стуле для слуг около звонковой стены.

– Слышно, – кивнула она.

Значит, он не соврал.

– Только…

– Только что? – сразу встрепенулся Кондрат.

– Было слышно ну очень плохо, – произнесла Зей медленно, будто боясь расстроить Кондрата. – Если бы я не знала, чего услышать, могла бы и пропустить, если честно.

Интересное наблюдение…

То есть и обвинить во лжи слугу нельзя, ведь услышать можно, и он действительно мог услышать, но и сказать, что это сто процентов подтверждает его слова, нельзя, потому что действительно ли он услышал удар, не прослушал. Да, другие слуги наперебой рассказывали, что все они присутствовали, но главный свидетель – он пришёл раньше или позже? Потому что знал или действительно услышал и решил проверить? Опять слова против слов…

Но что Кондрата заинтересовало в этом доме, так это комната Шейны. Её неоднократно обыскивали и вынесли всё, что могло предоставлять интерес, однако Кондрат искал совершенно другое. Он искал подтверждение её слов. И нашёл их.

Учебники, тетради, письменные принадлежности – всё это так и осталось нетронутым, лежа по полочкам небольшого стола. Кондрат не поленился пробежаться взглядом по нескольким книгам и тетрадям. И да, культурология, этикет, математика, литература… к её обучению граф подходил ответственно. Что можно сказать и о записях в тетрадь, там Кондрат видел два почерка, один, несомненно, принадлежал графу, а другой самой Шейне.

То есть они действительно занимались. Об этом говорили учебные материалы. Причём надо отметить, что и книги, и особенно хорошие тетради были совершенно не дешёвым удовольствием, а значит граф действительно решил вкладываться в обучение дочери ведьмы.

Конечно, прибудь Кондрат сразу, когда следы ещё не остыли, комнату не успели обыскать, а девушку заточить в тюрьме, всё было бы гораздо проще. Однако сейчас оставалось лишь довольствоваться тем, что осталось после обыска, косвенно подтверждая или опровергая слова других людей.

«Но тот факт, что они занимались, не отменяет того, что они могли вместе и спать» – эта мысль была логичной и оставалась в голове Кондрата несмотря ни на что. То, что он нашёл, подтверждало слова девушки, но никак не опровергало слова прислуги. Можно было бы проверить саму девушку на девственность, конечно, но… тут тоже теперь был нюанс.

Последней чертой стал чердак.

Любой, наверное, захотел бы спросить, а зачем проверять чердак, когда убийство произошло на третьем этаже? Но Кондрат не первый год занимался подобными делами, и кому, если не ему знать, что иногда убийцы могли проникнуть в дом за несколько дней до убийства и просто дожидаться удобного случая. Ведь если так подумать, убийца знал план дома и знал, где можно спрятаться, чтобы подстеречь графа. Более того, он знал, когда надо его подстеречь, чтобы тот был один и рядом не оказалось лишних свидетелей.

Это могли ему рассказать, бесспорно. А мог он и сам всё разузнать, находясь в доме. А где лучше всего спрятаться и куда меньше всего заглядывают?

Чердак. С подвала подниматься слишком тяжело, а здесь спустился и уже на третьем. К тому же лестница на чердак находилась как раз-таки в том самом закутке, куда поворачивал у кабинета коридор. То есть, спустившись с чердака ты мог спокойно спрятаться за углом и дождаться графа. Этот нюанс Кондрат заметил, рассматривая коридор. Небольшая лестница, которая пряталась за последней дверью. По факту, ни жилых помещений, ни каких-либо часто посещаемых, между дверью на чердак и кабинетом не было. Вышел и без лишних свидетелей уже у цели.

Но на чердаке Кондрат к своему разочарованию ничего не обнаружил. К сожалению, порядок был не всегда ценными союзником в этом деле. Иногда пыль и грязь позволяли подтвердить догадку, а здесь явно следили за порядком.

– Я тоже слежу за своим чердаком, – тихо заметила Зей. – Там вещи, и не хочется, чтобы быль что-либо испортила.

– То есть у тебя там ни пылинки? – уточнил Кондрат.

– Да, всё чисто, – кивнула она. – Ты думаешь, что убийца прятался здесь?

– Думаю, – кивнул Кондрат.

Пробрался заранее, примерно зная строение дома. Залез на чердак, где прятался и ждал подходящего момента. А как настал момент, вышел и убил его, после чего скрылся. Ведь все бросились по тревоге в дом, а значит охраны снаружи так или иначе стало меньше. По идее, когда человек уже убит, надо усилить периметр, чтобы никого не выпустить, но для этого нужен опыт и понимание, что необходимо делать.

Так Кондрат добрался и до главы личной гвардии.

Личная гвардия, по большей части, выполняла охранные функции. Да, по факту, это была маленькая армия, а иногда и не маленькая, но такое было очень дорогим удовольствием. Многие сокращали её буквально до нужд охраны собственного поместья и хозяйств, так как времена, когда твой сосед мог напасть на тебя и отобрать земли, давно прошли.

Здесь численность личной гвардии не превышала тридцати человек, включая самого главу, с которым Кондрат и встретился.

– Насколько мне известно, вам сообщили о произошедшем буквально через полторы минуты, как было обнаружено тело, верно? Каковы были ваши действия? – спросил Кондрат.

Мужчина напротив не уступал по габаритам самому Кондрату. Крепкий, статный, с седеющей бородой, которая доходила до шеи. И смотрел на Кондрата он скорее снисходительно, считая его не более чем гражданским, который ничего не смыслит в военном деле. Может быть он и прав, однако речь шла об убийстве, а не о боевых действиях.

– Мы тут же бросились к дому, чтобы схватить убийцу, – произнёс он.

– А охрана стен? Периметра? – уточнил Кондрат.

– Убийца был внутри, в доме. Мы окружили дом и начали очень быстро прочёсывать его по этажам. Заглядывали даже под кровати и в сундуки. Но мы бы и так никого не нашли, ведь убийца была служанкой.

– То есть периметр вокруг поместья никто не держал, я верно понимаю? уточнил Кондрат.

– Охрана всегда есть. У ворот, по двое около каждой стены. Парочка у конюшни…

Иначе говоря, через такую охрану даже хромой сможет проскочить. Учитывая размеры поместья, двое человек на стену, где не изобрели ещё камер, было катастрофически мало.

– Вокруг дома была охрана? Или все бросились внутрь? – спросил Кондрат.

– Вокруг дома была, – кивнул тот. – Мы его окружили, чтобы никто не смог выйти. Мы же не в первый раз этим занимаемся.

Но первый раз ловят убийцу.

Когда Шейна вышла из комнаты, убийцы уже не было. Когда поднялся слуга, то граф успел умереть, а девушка попытаться наложить повязку. То есть до того момента, как подняли тревогу, прошло время. Достаточно времени, чтобы убийца успел покинуть само здание, спрятаться где-то на территории, а потом, когда все бросились в дом, просто прошмыгнуть через забор мимо редкой охраны.

Но вновь никаких доказательств. Дело всё больше походило на то, где всё уже решено, и даже при всех нюансах, картина складывалась не самой привлекательной. И Кондрата за это время в первый раз посетила мысль – а не убил ли графа кто-то из находящихся в доме?

Глава 9

Кондрат ещё раз вернулся на чердак и внимательно его осмотрел. Что он искал? Кондрат и сам не мог ответить на этот вопрос, но был уверен, что если увидит это, то сразу поймёт. За ним, не отставая, шла Зей, не отставая ни на шаг и внимательно наблюдая за каждым его движением.

– Значит… убийца прятался здесь? – тихо спросила она.

– Предположительно.

– А что мы ищем?

– Не знаю, – пробормотал Кондрат, оглядываясь.

– Но как мы можем искать то, чего не знаем? – удивилась она.

Он вздохнул, обернувшись к девушке. А если быть точнее, то уже к своей жене.

– Представь на мгновение, что тебе… надо что-то отрезать, а ножниц под рукой нет, – предложил он.

– Это тонкое или толстое? – спросила сразу она.

– Пусть будет тонкое…

– Перекушу, – тут же последовал ответ.

– Оно твёрдое. Его так просто не перекусишь, – добавил Кондрат.

– Ну… А его можно перепилить? – задумчиво спросила Зей.

– Да.

– А перерезать?

– Да.

– Я перетру его зубами, – сразу определилась она с решением.

Да что её так тянет что-то засунуть в рот?

– Нет, зубами нельзя, – добавил он.

– Почему?

– Пусть… пусть у тебя их не будет.

– Но мне шестнадцать. У меня хорошие крепкие зубы.

Контраргумент был, конечно, от бога, тут даже и не поспоришь. Он хотел привести пример, что пока она не бросит взгляд на нож или что-то острое, то не додумается, как это сделать, но у девушки был свой ответ на все вопросы – вцепись в это зубами. А ведь есть такой слегка раздражающий тип людей, который может испортить любой твой пример. И, судя по всему, Зей если не относилась к ним, то была очень близка…

А может он просто очень хреновый наставник, который даже объяснить нормальное не может.

– Ладно, – сдался он. – Давай иначе. Ты видишь верёвку…

– Которую перегрызли?

– Нет. Зубы ни причём. Ничего не перегрызено, – уже жёстче произнёс Кондрат, заставив ту как-то слегка сжаться. – Ты видишь перерезанную верёвку. Ты не знаешь, как её перерезали. Но рядом видишь осколок стекла. Что ты подумаешь первым делам.

«Только не говори, что её перегрызли», – взмолился он про себя. И девушка будто услышала его, а может просто была не настолько глупой, как начала ему уже казаться.

– Её перерезали осколком стекла.

– Именно, – щёлкнул пальцем Кондрат. – Не увидь ты стекло, ты бы не догадалась, как это сделали. Не поняла бы. Однако едва ты поймала взглядом стекло, как сразу поняла что к чему. И сейчас мы занимаешься тем же. Едва на глаза попадётся улика, ты сразу поймёшь, что это именно то, что ты искала – ответы на все вопросы.

– Понятно… – протянула она.

Но как бы Кондрат не обыскивал это место, ответа на свой вопрос он так и не нашёл. Здесь было чуть ли не стерильно чисто – Кондрат провёл пальцем по ящикам и не нашёл на них пыли. Здесь недавно убирались, это точно.

Отсюда можно сделать следующие варианты развития событий:

Первый – убийца перемахнул через забор вечером, добежал до дома, убил и ушёл, что несколько сложно, и он точно должен был знать, когда и где поджидать графа.

Второй – убийца залез в дом заранее и начал выжидать нужный момент. А сподручнее всего было прятаться именно на чердаке, чтобы иметь быстрый выход к кабинету графа и наблюдать, когда тот выходит. А потом быстро ушёл, пока поместье просыпалось на тревогу.

Третий – убийца кто-то из находящихся в доме. И он знал и дом, и расписание графа, а после убийства быстро ушёл и сделал вид, что был у себя.

Это три самых очевидных варианта. А теперь, какой из них самый вероятный?

Первый – самый рискованный. Это надо быстро пролезть, быстро добраться до места, точно зная, где искать графа и так же быстро уйти. Поймать прямо-таки нужное время и в нужном месте, чтобы напасть, а потом так же скрыться. Это возможно, вполне себе возможно, Кондрат не отрицал, однако всё равно рискованно и сложно.

Со вторым всё было тоже непросто. Он несколько сложнее, однако позволит затаиться и поймать тот самый момент. Но если убийца залез на чердак заранее, то ему надо было в туалет тот же ходить. Даже если допустить, что он забрался в утро того же дня и выжидал, следя за графом, следы так или иначе бы остались, а значит их бы обнаружила охрана при осмотре дома или слуги при уборке. Если только кто-то из них не в деле.

И третий вариант – кто-то в доме сам убил графа. Просто взял, убил, после чего просто ушёл к себе и сделал вид, что только проснулся, попутно уничтожая улики. Это самый просто и очевидный.

Пока Кондрат раздумывал, Зей тихо спросила:

– Я… я не хочу отвлекать, но… почему на графа напали именно около кабинета, а не в нём?

– Потому что убийца знал, что в кабинете незаметно напасть будет сложно. И если он вломится, то пока пересечёт кабинет, тот успеет поднять тревогу. Подловить его в коридоре было более безопасно, как бы это не звучало.

Значит так, если бы были какие-то следы на втором, их бы нашли, а значит его, как бы он красиво не выглядел, можно вычёркивать. Остаётся первый и третий. Охрана уверяет, что никто не покидал территории поместья, но они могли пропустить его. И третий – кто-то из дома и есть убийца. Нужно как-то подтвердить одну из версий. А это надо вновь возвращаться к слугам и внимательно опрашивать каждого, да только…

– Кондрат, если мы закончили, может ещё прокатимся? – робко спросила Зей.

Он бы здесь, конечно, сидел и сидел, однако девушка требовала внимания. Всё-таки пригласить, а потом заставить сидеть с ним и слушать показания – это вряд ли именно то, на что она рассчитывала. Так что пришлось покинуть поместье не солоно нахлебавшись.

И тем не менее кое-что стало понятно. Убийца был или внутри поместья изначально или прибежал, убил и убежал. И если откинуть первый вариант, как самый сложный, то можно было предположить, что убийца всё же среди тех, кто был в поместье.

– Удивительная история, – произнесла Зей, когда они выехали на главную дорогу. – Только подумать, служанка, о которой заботился граф, стала главной подозреваемой и причиной ревности его жены!

– Ага… – пробормотал Кондрат.

– Знаешь, это ведь даже интереснее любовных романов, Кондрат. Мне кажется, что я даже понимаю, почему тебе нравится эта работа. В ней всегда что-то происходит.

– Да, есть такое… – пробормотал он, едва заметно усмехнувшись.

– А как ты находишь преступников?

– Много есть способов, Зей. Не думаю, что тебе будет интересно.

– А мне интересно, – подъехала она ближе.

Кондрат с лёгким сомнением посмотрел на девушку.

– Зачем тебе это?

– Ну как, мне интересно!

Интересно…

Кондрат в первый раз видел человека, которому было бы действительно интересно послушать про это. Нет, послушать про убийства был любой рад, услышать какие-нибудь отвратительные истории про серийных убийц, и чем хуже, тем лучше. Люди при всём своём натянутом на уши миролюбии и цивилизованности обожали жестокость, кровь и похоть. И если они говорили «не рассказывай мне такого», то чаще всего хотели услышать всё в мельчайших подробностях, жадно прислушиваясь к каждому слову.

Здесь было иначе. Зей действительно оказалась благодарной слушательницей. Она не перебивала, но задавала уместные и правильные вопросы. Её не интересовали истории про всяких маньяков, но зато она с любопытством слушала, как Кондрат ловил их, по каким признака определял, и что в принципе используют сейчас в мире.

– Отпечатки пальцев? – переспросила она, взглянув на подушечки пальцев.

– Да, у каждого человека свой отпечаток.

– И ни разу не совпадают?

– Нет.

– Вот прямо-таки ни разу? – Зей такое было сложно представить.

– На моей памяти такого не было.

Удивительное дело, но Кондрат рассказывал об этом всём со сосредоточением. И если так можно выразиться, у него в глазах даже появился живой интерес. Возможно, потому что он наконец мог поговорить не о каких-то глупостях, а о своей работе. Рассказать тонкости, объяснить особенности, привести примеры, и всё это при благодарном слушателе, который показывал интерес и задавал очень хорошие вопросы.

Всё же нет ничего приятнее, чем искренний интерес к твоей работе, и нет ничего лучше, чем поведать несведущему человеку о всех тонкостях. Кондрат был похож на теперь на ребёнка, который рассказывал кому-то об новой игрушке и том, какая она классная и как её проходить. А в ответ…

– По вашим историям можно писать книги! Знаете… эти… м-м-м… я даже не знаю, есть ли такой жанр или нет…

– Детектив?

– Что? – не поняла она.

И тут Кондрат вспомнил, что у них нет такого понятия, как детектив, особенно когда он произносит его на свой, родной манер. То есть если есть жанр детектив, то должен быть и жанр…

– Сыщик.

– Сыщик? – повторила Зей за ним.

– Да, жанр сыщика. Вернее… сыскной жанр. Так звучит лучше.

– Сыскной жанр… – пробормотала она, будто пробуя эти слова на вкус. – Сыскной жанр… Звучит красиво. Книги, где очень мужественный, красивый, умный, богатый, сильный мужчина будет расследовать жуткие истории… мне… – Зей улыбнулась. – Мне нравится. Думаю, было бы интересно почитать такую историю.

– Многим интересно. На моей родине подобные книги пользовались определённой популярностью.

– А у нас о подобных даже не слышали.

– Так попробуй написать её сама, – пожал плечами Кондрат. – Станешь основоположником нового жанра. Насколько я знаю, ещё пока никто такие книги не писал.

– Я? – удивлённо захлопала она глазами.

– Да. Почему нет? Никто их не пишет, а есть люди, и их не мало, кто хотел бы такое почитать. Вот для них ты и будешь писать.

– Но… их мало… да и кто меня читать будет?

– Там один человек, там один человек, и вот уже набралась тысяча, а потом и десять тысяч. К тому же, попытавшись, ты ничего не теряешь, – заметил он. – Сама говорила, что ничего не умеешь, а здесь как раз и будешь писать книги. Будет твоим хобби, а если всё удастся, то и работой.

– Но я… я не сведуща в этом всём. Даже не представляю, как все эти расследования могут выглядеть.

– Что ж, тогда у меня есть для тебя пара историй…

* * *

Везде хорошо, но на работе лучше. Особенно, когда ты получаешь положительные результаты по запросу, который разослал по всему городу. Да, действительно, несколько кузниц откликнулись, сообщив, что у них действительно делали заказ на изготовление таких наконечников. Однако из всех Кондрат выделил только одну кузницу, заказ которой пришёл на двадцать наконечников всего два месяца назад. Почему? Да потому что это был самый свежий заказ и буквально перед началом убийств.

И именно туда Кондрат и Дайлин направились.

Кузница располагалась ремесленной улице. В плане не названия, но количества различных небольших предприятий, которые здесь обосновались. Кондрат даже не представлял, каково жить здесь, когда постоянно всё коптит, повсюду шум работающих ремесленников, а в воздухе то и дело пахнет гарью.

Кузнецом оказался очень низкий пухлый мужчина, которого Кондрат назвал бы гномом. Или, как было модно называть его теперь, дворфом. И что самое интересное, он действительно на него походил.

– Да, я помню этот заказ, поэтому сразу и откликнулся на него, – закивал тот, когда Дайлин спросила. – А ты поди сыщица?

– Я поди сыщик специальной службы расследований, – не моргнув глазом, ответила она. – А теперь не отвлекайтесь, пожалуйста.

Кондрат помнил времена, когда Дайлин сразу бы взбеленилась на подобный вопрос. Посчитала бы его обидным. А теперь гляди, совершенно спокойно, даже не моргнув глазом, ответила и продолжила диалог. Девушка явно обрастает толстой кожей.

– Когда у вас его заказали?

– Я же говорю, месяца два назад. Это был мужчина, не старый, но и не молодой…

– Средних лет, – подсказала Дайлин.

– Да, точнее не скажешь. Одет был… обычно, не богато, но и не нищий. Не высокий и не низкий, скорее, как ваш товарищ.

– Цвет волос?

– Ну… каштановые. Тёмные такие. И бородка, небольшая. Тоже каштановая.

– Может ещё как-нибудь он выглядел? По-особенному?

– Нет, самый обычный покупатель. Наконечники только странные. Раньше такими военные пользовались, а потом и перестали применять. На охоту не годится, для убийства человека… тоже не годится. Разве что пробивать броню…

Или стрелять с дистанции, где стрела теряет мощность, и потому очень важно пробитие.

– Он ещё к вам приходил, этот человек? – спросил уже Кондрат. – Может вы видели его или он спрашивал, где можно что-нибудь приобрести?

– Нет, как пришёл, так и ушёл, – пожал гном плечами.

Как пришёл, так и ушёл…

Вообще, существовало географическое профилирование, однако здесь разброс будет очень большим. Но с другой стороны, они просто неправильно задают вопрос. Почему человек обратился именно сюда, а не в какую-то другую кузницу? Почему именно здесь он заказал, а не в другом месте?

– Ты хоть раз слышала об этом районе? – спросил Кондрат, когда они возвращались.

– Нет, ни разу, а что?

– Долго живёшь в столице?

– Да всю жизнь, наверное, – и Дайлин поняла. – Думаешь, что он примерно местный, раз знал, куда обратиться?

– Да, по крайней мере, именно этот район ему знаком.

Значит область сокращается. Недостаточно, чтобы точно вычислить место, где живёт преступник, однако всё равно лучше, чем ничего. И вернувшись обратно в специальную службу, Кондрат тут же достал карту и обвёл район карандашом.

– Именно здесь где-то должен жить наш убийца, – произнёс он. – Как раз сюда входят все четыре убийства и места работы этих людей.

– Какой-то большой круг получается… – пробормотала Дайлин.

– Однако сюда входит и старый город, и суд, и центральный отдел стражей правопорядка, и ратуша. Другими словами…

– Он живёт в восточной части города, – кивнула она.

– Именно.

– Думаешь, он лично сталкивался с ними?

– Не знаю, – покачал головой Кондрат. – Но мы что-то упускаем. Понятно, что он убивает людей, потому что они так или иначе связаны с властью. Но почему именно этих? Почему именно конкретных судью, директора, сыщика и чиновника.

– Нет, мне кажется, он выбирал конкретных людей. И дело не в личностных качествах, а именно в том, что они что-то делали на профессиональном уровне.

Дайлин задумчиво почесала подбородок.

– Кроме взяток ничего в голову не приходит.

– Судья не брал взяток, – заметил Кондрат.

– Это ты так думаешь. Все берут взятки, – отмахнулась Дайлин.

– И что получаем? Чиновник брал взятки, судья брал взятки, директор и сыщик тоже? Нет, ерунда какая-то, ему придётся перестрелять весь город тогда. Уровень взяточничества, конечно, понизится, однако проблема останется.

Они молча разглядывали расстеленную карту, после чего Дайлин наконец произнесла:

– Мы гадаем уже.

– Это наша работа, – ответил Кондрат. – Можно сказать, что в какой-то мере мы гадалки.

Дайлин улыбнулась шутке, хотя Кондрат и сохранял полную невозмутимость.