Текст книги "Между добром и злом. Том 5"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Дайлин странно посмотрела на Кондрата и ничего не сказала.

– Так, хорошо, а кого ты можешь поспрашивать?

– Да всех. У меня в участке бывших вояк пруд пруди. Так ещё и у отца почти вся гвардия раньше служила. Может кто и знает. Вы бы поспрашивали у своих, может кто что слышал?

– Мы спрашивали. Пока пусто, – ответил Кондрат.

– Ну тогда не знаю. Я попрошу, конечно, но что-то мне кажется, что ваше тёмное. Если вы своими силами не смогли разыскать тех, кто что-то об этом знает, вряд ли я смогу.

– Возможно, нам просто никто честно не ответил, – произнёс Кондрат. – Может они и знают, но не хотят упоминать об этом.

– Ну такое может быть, – пожал плечами Вайрин. – Война – дело такое. Макларен тоже не любил что-то рассказывать об этом. Говорил, что было на войне, там должно и остаться. Но я спрошу, если что. А что за дело-то, колитесь, а то мне уже и интересно стало на фоне этого, секретные документы какие-то, чёртовы горы…

Кондрат с Дайлин переглянулись и начали поочерёдно посвящать его в их дело об убийстве чиновников. Сначала Вайрин слушал как-то в пол уха, но потом даже втянулся, забыв о еде, которую ему вновь принесли. А под конец и вовсе произнёс.

– Я вот не пойму, почему у вас дела об обороте оружия, о каких-то интересных преступлениях, где убивают бывших военных, а я расследую то насильников мёртвых бабушек, то угон поросят из свинарников?

– Угон поросят? Серьёзно? – едва сдерживаясь спросила Дайлин.

– А ты чё ржёшь? Знаешь ли, это страшное преступление! Считай, без еды народ оставляют. Там на сотни корон речь идёт.

– Нет-нет, ничего, мне кажется, такие расследования под стать тебе, – хихикнула она.

– Ага, всегда мечтал смотреть на разлагающиеся осквернённые тела бабушек, – пробормотал он. – Чуть не проблевался прямо в гроб, когда в первый раз увидел.

– Да мы тут тоже тело нашли, оно уже гнить начало, – поморщилась Дайлин. – Вонь стояла несусветная. Мухи, раздувшийся труп…

– Ужас, – кивнул Вайрин и принялся вновь есть, как ни в чём не бывало.

Такое ощущение, что у него аппетит только проснулся от этого. И это, видимо, было заразно, так как Кондрату с Дайлин, глядя на Вайрина, тоже захотелось есть.

Глава 21

– Так, короче, про это всё я узнаю, но мне надо где-то переночевать, – огляделся Вайрин, когда они вышли из ресторана. – Дай-ка, к тебе не прошусь, так как это странно. Кондрат?

– А почему ты просто в гостиницу не отправишься, – резонно заметила она.

– Может у меня денег нет.

– То на еду у тебя деньги есть, а на гостиницу нет? – прищурилась Дайлин.

– А чё? Без ночлега я проживу, а без еды нет. Мне кажется, логично, – пожал он плечами. – Так что, Кондрат, я к тебе?

– Как хочешь, – пожал он плечами.

Откровенно, Кондрату было без разницы. Хочет, может идти к нему, не хочет… ну к Дайлин Вайрин вряд ли сможет пойти, так как даже при большой жилой площади она всё-таки девушка, и быть наедине с мужчиной в одной квартире ночью, может вызвать много вопросов, а значит в гостиницу. Но то ли у него денег не было, то ли Вайрину было скучно, – а для него это был серьёзный резон что-либо изменить, даже если это не требуется, – один он оставаться не хотел.

– Так, ну как, прогуляемся или экипаж? – огляделся Вайрин.

Сумерки поглощали город. На улицах вновь шёл снег, искрясь в свете уличных фонарей. Он покрывая грязные мостовые свежим белоснежным покровом, на котором тут же оставляли следы проезжающие экипажи и спешащие домой прохожие. Воздух, грязный, городской на короткое мгновение вновь стал чистым, словно глоток свежего воздуха.

– Экипаж. До дома далеко слишком, – ответил Кондрат, кутаясь в зимнее пальто.

– Как скажешь, – Вайрин начал ловить экипаж. – Ну что, как твоя жизнь, что новенького? Стал успешным семьянином?

– Всё как и прежде.

– Всё как и прежде, можно перевести, как «я живу один в своей норе», я верно понял? – усмехнулся он.

– Да, ты правильно перевёл.

– А как же твоя жена? Молоденькая хорошенькая жена баронетта? – полюбопытствовал он.

Рядом остановился свободный экипаж, и они сели. Скрипнули старые рессоры и после того, как извозчик получил адрес, колёса застучали по мостовой.

– Мы пока живём раздельно.

– Почему? Это же круто! Молоденькая жена. Уж извини Кондрат, но в твоём возрасте я бы радовался этому. Что может быть лучше, чем молоденькая горяченькая девушка под боком.

– Кружка кофе.

– О боги, ты вообще не исправим, да? – усмехнулся он.

Что-то действительно не меняется, и Кондрат не считал, что это плохо.

Под разговоры ни о чём и обо всём сразу, они проезжали улицы, где становилось всё меньше и меньше людей. Пару раз извозчик ругался на нерасторопных людей, пробегающих прямо перед каретой, которые едва не упали прямо под колёса экипажа.

Вайрин был болтлив, впрочем, как и всегда. Он рассказывал о своей жизни, о Атерии и подготовке к свадьбе, которую он боялся, как огня, чувствуя себя человеком, которому на шею надевают ошейник. Рассказывал о делах, которые уже раскрыл, и которые расследует сейчас. Не преминул спросить у Кондрата совета, как он сказал, для общего развития.

Высадившись у дома, они поднялись к Кондрату в квартиру, и всё было бы слишком хорошо, если бы в один момент не стало плохо. Потому что, когда он открыл дверь, первое, что Кондрат увидел…

Была Лита, которая попивала кофе в его кресле!

А вот тут у Кондрата чуть инфаркт не хватил. Меньше всего ему хотелось, чтобы Вайрин начал задавать неудобные вопросы. Тут вскользь брошенной фразой не отделаешься. А уж если выяснится, что это ведьма, то результат и вовсе было сложно предположить.

Он тут же подался назад, пытаясь задержать Вайрина в дверях и наступил тому на ногу.

– Оу, Кондрат, ты чего, равновесие потерял?

Услышав его голос, Лита, которая до этого приветственно улыбнулась, распивая его кофе в его кружке в его кресле сменилась в лице. Не прошло и пары секунд, как она растворилась в воздухе, оставив после себя лишь облачко дыма.

– Да нет, просто… устал… – пробормотал тот, обведя в мгновение ока опустевшую квартиру взглядом.

– Ты держись, дружище, – похлопал Вайрин его по плечу, проскользнув внутрь. – ты ещё слишком молод, чтобы отыграть в похороны.

Ещё бы несколько секунд, и они бы попросту встретились. Ведьмы… вечно от них одни проблемы…

– А чё у тебя тут дымит? Кондрат, ты что, тут куришь? – заметил он дымок после ведьмы.

– Нет, не знаю, может занесло откуда-то… – ответил он, закрыв за собой дверь, а взгляд рыскал по квартире в поисках следов, которые могла оставить виновница после себя. А ведь он говорил не приходить без предупреждения!

– Слушай, у тебя тут чашка кофе на столе. Горячая, – нахмурился Вайрин. – У тебя кто-то дома? Я не вовремя?

С чего он стал таким наблюдательным? Ах да, Кондрат же сам его натаскивал…

– Не знаю, нет никого.

– Тогда это странно… – прищурился Вайрин, оглядываясь по сторонам.

Его рука поползла к поясу. Он прошёлся по квартире, взгляд сразу цеплялся за окна. Вайрин даже скользнул глазами по спальне.

– Как будто здесь кто-то был…

– Домовой, – произнёс Кондрат с невозмутимым видом. – Будешь кофе?

– Да давай. А кто такой домовой?

– Дух. Дух, который охраняет твой дом, когда тебя нет дома.

– Типа Сайги что ли? – рассмеялся тот, отвлёкшись от странности.

– Да, почти…

Но Вайрин всё равно внимательно оглядывался. Он не мог объяснить, но что-то его смутило, когда он зашёл сюда. Облако дыма, кружка неостывшего кофе, будто здесь кто-то только что был. Да и Кондрат, нет, он вёл себя как всегда – не показывал эмоций, но его-то это должно было смутить. И от того момент казался Вайрину ещё более подозрительным, будто тот кого-то здесь прятал.

Но все эти мысли быстро покинули его, когда они сели за чашечку кофе и начали болтать о работе – о чём ещё мог болтать Кондрат? А ведь задай он правильный вопрос, и всё встало бы на свои места. Но однажды придёт время, и Вайрин задаст свой контрольный вопрос.

* * *

Уже по утру Вайрин застал Кондрата за чашкой кофе и какими-то документами, разложенными на столе. За окном тем временем светлело небо, а снег, как шёл, так и продолжал идти. Белые хлопья почти полностью заволокли всю округу, погрузив улицу снаружи в белоснежную мглу.

– Доброе, Кондрат… – зевнул Вайрин. – Смотрю, ты сразу за работу?

– Да, скоро надо будет идти, – ответил он и кивнул на вторую кружку с кофе.

– Спасибо…

Вайрин взял кружу, отпил и бросил взгляд на улицу.

– Сочувствую. В такую погоду куда-то идти, через сугробы продираться…

– Здесь недалеко. В отличие от Эдельвейс в Ангартроде дороги чистят.

– Ну ещё бы, это же столица, – его взгляд упал на документы. – Что читаешь? По тому делу с вашими чиновниками?

– Нет, другое.

– Другое? – Вайрин заглянул через плечо Кондрата, пробежавшись взглядом по написанному. – Чё, кого-то завалили из знати?

– Да, что-то вроде этого.

Вайрин в ответ промычал что-то неразборчивое, отпивая кофе, пока глаза пробегали по протоколу допроса, пока не зацепились за знакомую фамилию.

– Граф Хартергер? Хартергер, Гейр Хартергер… что-то знакомое… Слушай, это не тот граф, который является защитником императорского двора?

– Тот самый, – кивнул Кондрат и бросил взгляд на Вайрина. – Ты его знал?

– Не, слышал только. Отец его там обсуждал, помню.

– Что он о нём говорил? – спросил Кондрат, стараясь не показывать своего интереса.

– Да что, человек хороший, но тупорогий, идёт только прямо, ни влево, ни вправо, ни договориться. Типичный служака.

– А он служил?

– Не-а, поведение такое, – сказал Вайрин. – Или воспитание, хрен знает. Говорят, таскался с кем-то по молодости, прямо выпадал из поля зрения, а потом раз, и вернулся. Ну а там отец подсуетился, жену подкинул и посадил на своё место.

– То есть, место передавалось по наследству?

– Ну можно и так сказать, хотя решает император. Но Кондрат, понятное дело, что тот подмазал всех, чтобы сына пропихнуть вместо себя. Отец рассказывал, что пытался записаться на аудиенцию к императору, а тот упёрся. Говорил, что сейчас – нет. И так со всеми.

– Короче, он всем мешал.

– Агась, даже жена не могла на него повлиять.

– Как? – уже не стал скрывать интереса Кондрат.

– Она там племянница какого-то брата жены кого-то там из промышленников, – пробормотал Вайрин, вспоминая.

– Промышленник, – повторил он медленно. – А что за промышленник?

– Да чёрт его знает, если честно. Мне вообще пофиг. Так его убили?

– Да.

– И ты расследуешь это дело?

– Нет, лишь ассистирую.

– Что за новое слово с сыскном деле? – усмехнулся он.

– Проверяю, все ли пробелы закончены, чтобы суд прошёл без сучка и задоринки.

– А, понятно… Ну, думаю, многие обрадуются, что его не стало, а то тот был как неприступная стена.

Как не приступная стена – хорошая фраза. А могло быть так что его жена, графиня Хартергер из рода кого-то там и убила его, потому что её очень попросили? Нет, если женщина входит в другую семью, то этим всё сказано, однако кто сказал, что родственные связи теряют свою силу? Особенно на пороге больших денег и изменений в мире?

Кондрат сделал себе пометку посмотреть, что можно будет откопать по жене. Он и так собирался этим заняться, но теперь появился лишний довод в сторону того, чтобы заняться графиней плотнее. Мало верится, что его убили из-за каких-то любовных историй, мести или ревности.

К тому же кто-то из близких, как жена – это очень хороший убийца. Убийца, которого мало заподозрят в устранении неудобного человека.

Графа охраняли, охраняли как очень важное звено защиты самого императора, Кондрат это уже успел узнать. И гвардейцы, как выяснилось, тоже были наняты не просто так. Все верные трону люди. Единственный промах – не установили защиту против телепортации, однако всё остальное, казалось, контролировали.

Конечно, такому важному человеку глупо было вообще позволять селиться за городом, стоило его держать едва ли не за стенами императорского дворца. Но так устроена система, неповоротная и медлительная. Пока что-то не случиться, никто об этом не задумается. Так убивали президентов, так воровали секретные данные, так проводили всевозможные операции, пользуясь тем, что никто не обращал внимание на, казалось бы, очевиднейший факт промаха спецслужб.

– Ты сейчас куда, – спросил Кондрат, собираясь.

– Я сейчас вернусь домой, разузнаю про вашу чёртову гору и вернусь, а там посмотрим. Кстати, если что, я приглашаю тебя на свою свадьбу, – подмигнул он. – Будешь… ну не свидетелем, конечно, но почётным гостем. Батя тоже будет рад тебя видеть.

– Приятно слышать. Я приеду, – пообещал Кондрат.

– И жену свою не забудь.

– Очевидно.

– А что очевидно? – издал смешок Вайрин. – Знаешь, я бы не удивился, приедь ты без неё.

Конечно, Кондрат не думал, что о нём настолько плохого мнения, однако ничего не поделаешь.

Они распрощались у крыльца дома, и каждый двинулся своим путём, поймав экипаж. Город, что удивительно, не тонул в пробках даже в снегопад. Лошади пока не научились буксовать, а люди оперативно пересаживали экипажи и телеги на лыжи.

Едва он подошёл к своему месту уже в специальной службе, Дайлин тут же спросила:

– Признавайтесь, пили?

– Даже если бы и да, то это что-то плохое? – поинтересовался Кондрат, раскладываясь.

– Нет, но я бы предложила тебе заварить отвар от головной боли, – ответила она.

Кондрат даже замер, бросив на неё взгляд, удивлённый от такой заботы.

– Что? – приподняла она брови.

– Ничего.

– Ничего?

– Да. Так… – сел за стол. – Что мы имеем по делу чиновников…

– Ни-че-го, – произнесла лениво Дайлин. – Ждём пока Вайрина, а там уже будет отталкиваться от ситуации. Можно попробовать пройтись по остальным, но как по мне, это пустая трата времени. Они все как языки проглотили. Кстати, Урден вызывал к себе меня, спрашивал, как у нас с продвижением.

– Что ты ответила?

– Рассказала, что мы нашли и до чего додумались. Рассказала про военное ведомство, которое вставляет нам палки в колёса.

– А он?

– Сказал с ними не связываться. Короче, я сказала, что у нас есть продвижения, и сейчас будем пробовать выйти на контакт с одним свидетелем, – пожала Дайлин плечами. – Его это пока устроило. Но думаю, что ты прав, это кто-то из солдат.

– А может и нет… – ответил Кондрат задумчиво.

– Так, – выпрямилась она. – Погоди, ты же говорил, что это кто-то из солдат.

– Я не говорил.

– Но ты что-то подобное сказал!

– Я сказал, что это может быть связано с каким-либо преступным приказом, который отдал директор, на тот момент, капитан. Однако есть вариант, что может убивать и не сам солдат, а кто-то из его родственников. Тот, кто не дождался своего ребёнка, – произнёс он задумчиво.

– Эм… ладно, а с чего ты это взял? – решила она не спорить.

– Если бы ты прошла мясорубку вместе с другими товарищами, ты бы пошла мстить своим командирам? – задал он встречный вопрос.

– Не знаю, но продолжай, – кивнула Дайлин.

– Очень часто люди после подобного сломлены, они даже вспоминать о войне не хотят. Желай они отомстить своим командирам за их грехи, они бы это сделали ещё на поле боя, а если не сделали тогда, то и не сделают сейчас. Но есть их родители. Родители тех, кто не вернулся. Те, кто помнит о произошедшем и держит огромную злобу на тех, кого считают виновными в смерти своих детей. Дети – сильнейший мотиватор действовать.

– Это как-то… притянуто за уши, Кондрат, – произнесла Дайлин медленно. – С чего ты это решил?

Она была права, это выглядит притянутым за уши, и Кондрат этого не отрицал. Он мог быть как прав, так и не прав, однако именно догадки двигают расследование. Догадки и попытки их подтверждения и опровержения. Иногда приходиться двигаться подобным очень скользким путём, как говорят, дедуктивным методом, чтобы добиться успеха.

И если обратиться к нему, то Кондрат бы выдвинул ещё одно предположение, что мстит не тот, кто воевал с ними плечом к плечу, а тот, кто считает их виновными в гибели кого-то близкого. К тому же, подобный вывод всё же имел под собой определённые основания.

Стал бы он мстить тем, кто однажды послал его на штурм без шансов? Нет, вряд ли, ведь он выжил, он хочет забыть весь тот ужас и никогда не возвращаться к этому. Но стала бы мстить убитая горем мать, которая схоронила там сына? Или отец? Вполне возможно, что да. Потому что они не пытаются этого забыть, они всегда помнят, кто забрал их маленькое чадо. Кто забрал человека, который всегда будет для них маленьким карапузом, который едва научился ходить.

И вот кто-то из них идёт по улице и узнаёт человека, который погнал на смерть его кроху, а теперь набирает таких же молодых, идейных, патриотичных и глупых мальчишек, – а для Кондрата, как и для многих других, даже в двадцать лет они остаются мальчишками, – и что он чувствует? Ужас? Боль? Ярость? Желание прекратить это?

Всё в купе?

Это могло объяснить внезапный толчок пойти на убийство и начать отстреливать всех, кого убийца считает причастными к убийству. Конечно, это лишь предположение, как и то, что это был солдат, но определённый фундамент логики под этим был.

Именно это Кондрат и рассказал Дайлин, которая слушала его, не перебивая, как она обычно это делала, задавая вопросы или уточняя. А когда он закончил, то заметил в ней какую-то странность. Дайлин смотрела на него каким-то непонятный, мягким и даже внимательным взглядом. Кондрата это даже как-то выбило из колеи, заставив треснуть его маску невозмутимости.

– Что такое?

– Нет, ничего, – покачала она головой и улыбнулась. – Тебе сделать кофе?

– Что? Кофе?

– Да, кофе. Сделать?

– Ну… хорошо… – медленно ответил он, наблюдая за тем, как девушка кивнула, встала и направилась на общую кухню.

Он смотрел ей в след и не мог понять, что именно сказал не так. А потом лишь отмахнулся от этого, решив, что, если не понял сейчас, не поймёт и потом, а лишним в данной ситуации голову забивать не стоило. И так дел по горло. А пока Вайрин ищет им контакты, можно было заняться всем остальным. Например, той же графиней Хартергер. Слишком много вопросов к ней накопилось…

Глава 22

Что удалось достать на графиню.

Менесса Хартергер. Графиня, пятьдесят лет. Замужем за Гейром Хартергером двадцать лет, родила двоих сыновей. Сейчас одному семнадцать, другом девятнадцать. Старший станет наследником.

Сама Менесса Хартергер старшая дочь из рода Чаншмит, семьи, которая занимается животноводством. Её родная тётя вышла замуж за младшего сына промышленника Форцкоп, занимающегося сталелитейной промышленностью. У него было несколько заводов, которые работают в северных регионах, включая бывшее графство Сайвелджена.

Были и другие подробности, включая её бурную молодость, где она несколько раз задерживалась стражей за неподобающее поведение. В университете не обучалась, получила специальное женское образование в сфере бухгалтерии. Было два неудачных брака: первый муж умер от болезни «Чахна», – скорее всего подразумевался рак или что-то в этом духе, – второй погиб во время южной войны на фронте. От каждого брака имела по сыну, каждый унаследовал род отца. По факту, это уже третий брак.

И третий муж уходит на покой.

Довольно занимательная жизнь, если так подумать. Конечно, смущает, что это уже третий муж, который у неё погиб, однако первые две смерти были подтверждены официально, никакой насильственной смерти найдено ни у одного не было в плане её причастности. Но такое совпадение выглядело как какое-то проклятие.

Кондрат не поленился покопаться и найти информацию и на род Форцкоп. Конечно, к какому лагерю, за войну или против, нигде написано не было, однако и остального было достаточно, чтобы понять – война требовала металла, а они были одними из основных поставщиков.

И получалось, что она очень неплохо вписывалась на роль возможного убийцы. Учитывая местные устои, по родственным связям её могли упросить повлиять на мужа. А когда повлиять не удалось, и что-нибудь с ним сделать, и Менесса вполне могла откликнуться ради «своих».

Как жена, она могла спокойно подобраться к графу, не вызывая подозрений, и напасть со спины, а потом скрыться. Их покои как раз находились на том же этаже, и ей даже спускаться по лестнице бы не пришлось: убила, пробежала до их комнаты и быстро переоделась. А улики в виде запачканной кровью одежды можно было сжечь в камине, который находился в одной из их личных комнат. И учитывая её бурную молодость, характер вполне позволял ей это сделать.

Но опять же вопрос, она ли это? Доказательств кроме косвенных так-то и нет. С тем же успехом можно было обвинить и Чуну, которой Хартергер в последнее время, как она выразилась, начал вставлять палки в колёса. Или попросить дочь. Или кто-то из слуг был подкуплен, так как Кондрату всё равно не давала покоя обслуга. Их проверяют, да, однако у одной единственной, а именно Вайфи Жонк почему-то вообще отсутствовала информация о прошлом. Её взяли просто с улицы. Почему?

Если так подумать, то набирался целый список подозреваемых, которые очень даже подходили под убийцу, начиная с мотивов и заканчивая возможностями. Любой мог подняться, напасть и скрыться по служебной лестнице в обход главной. Исключить здесь можно было только мужской персонал, так как раны были не столь глубокими и множественными, что больше характерно для человека слабого.

Однако, чтобы поговорить с Менессой Хартергер, требовалось разрешение от Урдена, зачем Кондрат и пошёл. Она наверняка откажется отвечать, и только официальная бумага заставит её говорить.

– Менесса Хартергер? – нахмурился тот, глядя на Кондрата поверх очков. – Вы хотите допросить графиню, я верно понимаю?

– Да, всё верно, мистер Урден, – кивнул Кондрат.

– Я ведь хочу напомнить, что у вас есть иное дело, которое до сих пор не раскрыто.

– Они могут быть связаны. Погибли они примерно в одно и тоже время.

– Да только одних убивали из арбалета, а графа затыкали кухонным ножом, – резонно заметил он. – Не сильно похож почерк.

– Я бы хотел удостовериться. Ситуация принимает скверный оборот. Не будет ни обвинений, ни допросов, я лишь соберу информацию.

Урден вздохнул, достал бланк и начал его заполнять.

– Только потому, что вы так считаете, мистер Брилль. И я надеюсь, что вы не пользуетесь своим положением и моим отношением к вам.

– Ни в коем случае, – ответил Кондрат.

И, естественно, кривил душой. Но будь иная возможность разузнать правду, он не пошёл бы на это. Зайдя в зал, где восседали сыщики, но сейчас большая часть пустовала, Кондрат подхватил своё пальто, что не осталось без внимания Дайлин.

– Ты куда?

– Кое-что хочу узнать, – ответил он, накинув себе на голову шляпу.

– Вайрин ещё не приехал и не ответил, – заметила она. – Значит ты по делу Хартергера?

– Да. Я скоро вернусь.

Снег валил так, будто решил укрыть белым одеялом весь мир по самые крыши. В дневном свете это выглядело ещё красивее, когда весь мир скрывается за пушистой белой пеленой, словно по волшебству. И если быть искренним, то и поездка на лошади была одним удовольствием, особенно, когда он покинул город. Лишь едва различимая дорога и бесконечный снег, на котором тенями виднелись деревья и одиноко стоящие дома.

Среди которых вскоре появилось и поместье.

Кондрат показал разрешение, выданное Урденом, и стража не стала лишний раз противиться, пропустив его внутрь. Задержала на минуту лишь для того, чтобы гонец успел предупредить свою госпожу о его прибытии с бумагой, не оставляющей её шансов уйти от дачи показаний.

Она встретила его на третьем этаже, и поднимаясь к ней, Кондрат её раз взглядом оценил возможность быстро убежать и скрыться в покоях после убийства Хартергера. Да, она бы успела добежать, вполне. Расстояние небольшое, а если ещё и босиком, то и шагов никто мог не услышать.

Личные покои представляли из себя небольшой зал с камином, столы, кресла, шкафы всё что полагается. Отсюда было две двери, одна в спальню, другая в неизвестную ему комнату, может для посиделок наедине или ещё что. Но что важно, камин здесь тоже был, улики сжечь бы не составило труда, особенно, когда его топят при наступивших холодах.

Графиня занимала одном из кресел. За её спиной бдела служанка. Напротив через кофейный столик стоял стул, явно предназначающийся ему, всем своим видом говоривший, насколько ему в этом доме рады. Да и по лицу женщины, осунувшейся и бледной это читалось неплохо. Она мало походила на человека, который убил своего мужа, но не Кондрату ли знать, насколько люди умеют притворяться, чтобы скрыться от правосудия.

– Ваше Сиятельство, – поприветствовал её Кондрат.

– Мистер Брилль, – выдохнула она. – Я надеялась, что мы больше не увидимся.

– К сожалению, обстоятельства требуют обратного, – он прошёл комнату и сел на стул напротив неё.

В другой ситуации он бы должен был попросить на это разрешения, но не когда находится при исполнении. Государство ясно давало понять, что титул титулом, но вся власть находится только в одних руках, демонстрируя это через тех, кто работал на империю.

– Какие же обстоятельства? – кисло поинтересовалась она.

– Это мы и обсудим.

– Я могу взглянуть на документ? – протянула она руку.

– Конечно, Ваше Сиятельство.

Кондрат протянул лист, но взяла у него из рук не графиня, а её служанка, стоявшая за спиной. Он и передала хозяйке бумагу. Та лишь скользнула взглядом по ней, после чего вернула обратно.

– Значит так? Значит теперь подозревают меня? – выдохнула она.

– Вас никто не подозревает. Это повторное взятие показаний, не более. И… – Кондрат взглянул на служанку, – будет лучше, если ваша прислуга подождёт за дверью.

Графине требовалось лишь взмахнуть рукой, и та без слов покинула комнату, оставив их наедине. Кондрат тем временем разглядывал камин. Большой красивый камин и шершавого белого камня, с внутренней стороны уже давно покрытого сажей. Сейчас там было ничего не найти, даже будь здесь технологии его мира.

Над ним висел портрет самой графини с уже почившим графом и их сыновьями, здесь ещё совсем детьми. Строгие, будто взятые из какого-то уголовного розыска.

– Вы будете о чём-то меня спрашивать? – произнесла она с нотками раздражения и нетерпения.

– Естественно, – ответил он. – Сколько вам здесь?

– Что?

– Сколько вам на этой картине? – кивнул Кондрат на портрет её семьи.

Ей явно хотелось сказать что-нибудь иное, но негромкий вздох, и последовал ответ.

– Тридцать семь лет.

– Значит, в браке вы уже состояли семь лет.

– Что-то около того, – кивнула она.

– Вы вышли замуж по собственному желанию, Ваше Сиятельство?

– Что… Что вы себе позволяете⁈ – сразу вспыхнула она. – А ну прочь из моего дома!

– Что ж, так и запишем, отказывается отвечать на вопросы сыщика, не сотрудничает со следствием, попытка сокрытия информации, – нарочито чётко произнёс Кондрат и для большего красноречия начал записывать это в блокнот.

– Я… я сотрудничаю!

– Тогда не могли бы вы ответить на вопрос, Ваше Сиятельство?

– Да как вы смеете! Вы знаете, кто я⁈

– Да, прекрасно знаю. И напомню, что я – сыщик специальной службы расследований империи Ангария, уполномоченный взять с вас показания нашим Императором в следствие гибели вашего мужа, защитника императорского двора Гейра Хартергера, чья смерть является делом государственной важности. Я наделён правом задавать вопросы, какие посчитаю нужными, для выяснения всех обстоятельств гибели вашего мужа, и любое препятствование расследованию будет считаться преступлением против империи и преследовать по закону, не взирая на титул человека. Вы это понимаете?

Кондрат говорил, как штамповал сталь. Холодно, жёстко, без единой эмоции, глядя графине в глаза, даже не моргая, будто пытаясь добраться до самых закутков её мыслей. Это было видно, чувствовалось, что на него не действуют ни её титул, ни какая-либо попытка надавить. Словно скала, которую никогда не сдует ветер.

Такая ответная реакция заставила её сдаться. Она лишь обмякла в кресле, молча глядя куда-то в сторону и шмыгая носом. В глазах, казалось, появились слёзы. Они молчали около минуты, прежде чем она первой нарушила повисшую тяжёлую тишину.

– Теперь подозревают меня значит. Вот так всё обернулось? – сипло спросила она.

– Вы не находитесь под подозрением и ни в чём не обвиняетесь. Это лишь формальность с учётом серьёзности произошедшего. Поэтому нам приходится проверять всё раз за разом. Поэтому я спрошу ещё раз…

– Нет.

– Прошу прощения?

– Не по своей воле, – повторила она громче. – Я потеряла мужа, была вдовой. Все вопросы с его наследством были решены, и меня сосватали с Гейром. Всё, что было у прошлого мужа, оставалось его сыну, а мне настоятельно предложили найти нового мужа.

– С первым мужем было так же?

– Это была лишь выгодная сделка, мистер Брилль, – вздохнула она. – Я не особо выбирала, да и выбора не было. Что сказали, то и сделала. Все тонкости наследства, чтобы то случайно не перешло моему следующему мужу, были решены мирным путём и без вопросов. Или так, или семья моих покойных мужей так или иначе оставила бы меня за бортом.

– У вас были плохие отношения?

– Скорее, я могла мешаться. Свои сложности. Я согласилась. Возможно вы не понимаете, но у женщин нашей высоты не спрашивают особо мнения, за кого нам хочется. Иногда спрашивают, конечно, но не всегда и не у всех.

– У вас были хорошие отношения с мужем? – задал Кондрат другой вопрос.

– Он был добр ко мне. Не кричал, не поднимал голоса. Я была верной женой и закрывала глаза на его походы.

– Походы. К другим девушкам? – уточнил Кондрат.

– Слава богам, не к мужчинам, иначе это убило бы мою самооценку, – кисло улыбнулась она. – Да, он ходил к другим. Я знала это и молчала, так как он всегда возвращался, что бы не случилось. Он будто… пытался что-то заполнить внутри, и меня ему не хватало.

– Заполнить что?

– Пустоту, – ответила графиня. – Это чувствовалось. Я чувствовала. Но у нас всё равно были тёплые взаимоотношения.

Пустоту? Не от разрыва ли с Чуной? Она говорила, что он не хотел и не мог отказаться от предлагаемой должности. Но может здесь всё проще? Может он просто не мог, хоть и хотел бы?

– И вас это не смущало? – уточнил Кондрат. – Никогда?

– Вас бы смущало, если бы ваша жена гуляла направо и налево? – задала она встречный вопрос, но потом грустно усмехнулась. – Ну да, мужчинам же можно больше, чем женщинам. И тем не менее, у нас всё было хорошо. До поры, до времени…

– До какой поры?

– Пока не появилась эта девка Шейна, – ответила она и потёрла глаза. – Он будто оживился, но понятное дело, не из-за меня.

– Почему вы так уверены, что у них была интимная связь, а не просто… в дружеские отношения? – уточнил он.

– Не знаю, – пожала графиня плечами. – Может потому, что трахать служанку на нашей кровати – это несколько больше, чем дружба?

А вот тут Кондрат нахмурился.

– Хотите сказать, что вы видели это своими глазами?