Текст книги "Между добром и злом. Том 5"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 33

Следующий день начался с громких новостей, которые Кондрат ждал с лёгким нетерпением.

– Кондрат, Кондрат, ты слышал⁈ – Дайлин по счастливому совпадению встретила его прямо на крыльце специальной службы.

– О чём?

– Та девчонка… как её… Ну, дело которой ты вёл, там ещё графа убили…

– Шейна Эбигейл, ты про неё?

– Да! Она сбежала!

– Сбежала? – нахмурился Кондрат грозно, пусть в душе испытывал совсем иные и достаточно противоречивые чувства.

– Именно! Говорят, пропала прямо из тюремной повозки, пока её везли сюда! Посадили, привезли, а потом раз, и её нет!

– Интересно… – пробормотал он. – А ты откуда это узнала, если только пришла?

Вместо ответа Дайлин кивнула на ворота, что вели на задний двор специальной службы расследований. Там были и конюшни, и служебные экипажи, и повозки для перевозки заключённых. И сейчас у въезда было необычно много для утра народу.

– Уверена, эти двое будут просто вне себя от ярости… – хмыкнула Дайлин, не сдержав злорадную улыбку. – Будут наверняка искать виноватого в своём промахе.

Собственно, так оно и было. Когда Кондрат и Дайлин заполняли отчёты, в помещение ворвался Ульф, весь красный, глаза выпучены, на лице вздулись сосуды. Он выглядел так, будто его кто-то окатил кипятком или он просто поехал крышей. Его слегка дикий взгляд остановился на Кондрате.

– ТЫ! – рявкнул он. – ЭТО ВСЁ ТЫ!

И бросился вперёд.

Что именно он хотел предъявить, Кондрат не понимал. Разве он вчера самолично не предупредил их о возможности побега? Предупредил пару раз, на что тот же самый Ульф лишь отмахнулся. Так какие претензии теперь он мог ему предъявить? Но такие мелочи Ульфа, кажется, совсем не волновали. Он бросился к Кондрату и схватил его за грудки, рывком подняв со стула. Что-что, а в силе, в отличие от ума, этому идиоту было не отказать.

– ТЫ ЧТО, СУКА, СДЕЛАЛ⁈ – рявкнул Ульф, заплевав ему всё лицо.

Кондрат многое мог стерпеть, на многое мог закрыть глаза, однако всему есть граница. Особенно, когда человек думает, что ему все должны, и он имеет право прикасаться к остальным.

И без лишних слов Кондрат вырвался из его хватки: просунул руки между тех, что держали его за грудки и резко опустил локти, срывая хватку. Затрещала ткань, кажется, тот даже оторвал клочок от пиджака, но Кондрат вырвался, а в следующее мгновение сделал шаг назад и без замаха лбом зарядил Ульфу прямо в лицо.

Хруст, вздох, и идиот отшатнулся, налетев на стол позади, закрыв лицо руками. Из-под его ладоней бежала кровь. Значит Кондрату удалось хорошо приложиться. Это даже радует, что старые навыки не выветрились из его головы.

– Ах ты гнида… – прорычал он, глядя слезящимися глазами на Кондрата. – Ты, кусок говна! Ты мне нос сломал!

– Я тебе ещё что-нибудь сломаю, если ты не успокоишься, – предупредил Кондрат.

Но Ульф уже был на своей волне. Будто совсем потеряв разум, он бросился к Кондрату с кулаками, когда на его пути возникла Дайлин.

– А ну успокоился! – рявкнула она, наставив на него указательный палец, точно строгая воспитательница.

Подействовало это? Да ни капли. Когда такой человек чувствует кровь, он мало отличается от животного, а те в свою очередь нередко понимают только боль. Вот и здесь, его проймёт только боль, а не строгий голос. Поэтому не было ничего удивительного, что тот отшвырнул Дайлин в сторону, целясь только в Кондрата.

И он уже был готов встретить Ульфа тройкой в лицо ровно как его и учили, когда подоспели другие сыщики, до этого с интересом наблюдавшие за сценой. В то время, как Кондрата просто отстранили в сторону, двоим пришлось буквально оттаскивать Ульфа в сторону, после чего они и вовсе положили его лицом в пол. К тому моменту подоспел Пайк, которому оставалось только лицезреть последствия действий его буйного дружка.

И ведь этого человека считают едва ли не элитой…

После такого не было ничего удивительного, что они все вчетвером оказались на ковре даже не у своего непосредственного начальника Урдена, а сразу у директора Манхауза. Конечно, конфликты были не редкостью в специальной службе – кто бы здесь не работал и чем бы не занимался, люди остаются людьми, однако все старались придерживаться определённых норм и правил, и уж тем более без физического насилия.

– Мне не интересно, из-за чего была драка, и тем не менее, прежде чем вы оба получите своё, я всё-таки спрошу, что произошло?

Кондрат сохранял молчание, но вот Ульфа прорвало сразу.

– Он помог сбежать нашей заключённой! Этот… Кондрат Брилль помог ей сбежать!

– Вот оно как? – посмотрел Манхауз на Кондрата. – Что вы скажете на это, мистер Брилль?

– Я скажу, что он бредит.

– Да нихрена! Это было не его дело, а он постоянно таскался к этой девчонке и что-то там её опрашивал! И последним видел её именно он! Это его рук дело, он пытался нам поднасрать!

– Подбирайте слова в моём присутствии, – произнёс Манхауз и ему даже не пришлось поднимать голос, чтобы заставить того сразу как-то успокоиться. – Вы сказали, что мистер Брилль был последним, кто её видел. А не вы ли её забирали ей сегодня?

– Мы, но…

– И вы её сопровождали?

– Да, но… – Ульф терялся всё больше и больше.

– Причём тут мистер Брилль?

– Он проявлял нездоровый интерес к ней, – вдруг встрял Пайк. Он был и спокойнее и умнее своего товарища, и теперь слегка подправить ситуацию. – Его дело было об убийстве чиновников, но его слишком интересовало наше дело с графом. Он пытался убедить нас, что мы что-то упустили и она невиновна. А следом она пропадает, и это странное совпадение.

– Он замешан в этом! – добавил Ульф, словно гавкнул из-под крыльца.

– Мистер Брилль? – посмотрел на него Манхауз. – Вы можете мне что-то сказать по этому поводу?

– Мистер Манхауз, граф Хартерегер был чиновником, как и наши убитые, плюс всё происходило примерно в одно и тоже время, поэтому у меня были основания предполагать, то дела связаны. И девушка не вписывалась в общую картину, почему я высказал предположение, что она не замешана в этом. Однако, когда моё дело был раскрыто, я вернулся к ней, я этого не отрицаю. Пришёл, допросил и она созналась во всём. Однако был момент, который меня смутил и о котором я предупреждал своих коллег.

– Какой, мистер Брилль?

– Она выглядела слишком спокойно для той, кто ожидает мучительной казни. Не подавленной, не потерянной, не испуганной. Совершенно спокойной и невозмутимой, будто завтра будет ещё один обычный день. Об этом я сразу предупредил своих коллег, повторив два раза, что что-то не так, и она будто замыслила побег. В ответ мне сказали отвалить, – посмотрел Кондрат на Ульфа, – и что они примут это к сведению, – посмотрел он уже на Пайка.

– Это так? – поинтересовался Манхауз.

– Нет, было, конечно, дело, но это ничего не меняет! – не успел Пайк открыть рот, как его буйный напарник тут же начал тараторить.

– Как раз-таки это многое меняет. Вас предупредили, и вы не приняли мер? Никто не ехал с ней внутри?

– Просто поймите, это всё равно странно, мистер Манхауз…

– Странно, что вы ничего не предприняли, господа. А теперь, – он окинул взглядом Кондрата и Ульфа, – учитывая случившееся, вы будете наказаны…

– Мистер Манхауз, разрешите? – подалась вперёд Дайлин. – Кондрат ничего не сделал, это он начал! – ткнула она пальцем в Ульфа. – Он ворвался и налетел на Кондрата, и ему ничего не оставалось, как защищаться! Я могу привести свидетелей…

– Мисс Найлинская, меня сейчас это не интересует.

– Но это несправедливо!

– Я решаю, что справедливо, а что нет, мисс Найлинская, – ответил Манхауз. – Так вот, мистер Брилль, вам будет вынесен выговор. Что касается вас, – посмотрел он на Ульфа, – это вроде уже не первая жалоба на вас.

– Я просто следую букве закона…

– Видимо эти буквы закона составляют для нас разные слова. Как бы то ни было, вы будете наказаны, а как, я решу позже. А теперь прочь, и чтобы я не слышал о вас и не видел. Вы и так упустили убийцу, а теперь мне надо разгребать за вами это всё.

Выговор был не столь уж и страшным наказанием, учитывая, что Кондрата могли попросту выгнать за драку, и тем более Ульфа. Но видимо, здесь действовал тот же принцип, что и в армии – все проблемы решать внутри и не признавать, что у тебя какие-то проблемы. Драки, нарушения закона, злоупотребления? Обо всём умолчать, всех прикрыть, всё скрыть, чтобы в глазах других выглядеть идеальными. Плохая черта, с результатами которого они уже столкнулись.

– Придурки, идиоты, кретины… – ругалась Дайлин всю дорогу. – Как этих дегенератов с ослиной мочой вместо мозгов вообще взяли⁈

– Как-то взяли, – пожал плечами Кондрат.

– Я вот не пойму, почему ты такой спокойный! Они же на тебя напали и пытались оговорить!

– И теперь один из них ходит со сломанным носом, – заметил он. – Меня это вполне устраивает.

– Ну… тоже верно… – согласилась она нехотя. – Кстати, а классно ты ему вломил. Прямо загляденье было, ещё никогда такое зрелище не было приятным. ТЫ вроде где-то учился, да? Драться, я имею ввиду.

– Учился, в детстве дрался, в школе… – кивнул Кондрат.

– Меня научишь?

– Тебя?

– Да, я тоже хочу научиться драться так. То есть я умею, но так, по верхам, – сделала она жест рукой, типа ни то, ни сё.

– Посмотрим, как пойдёт.

Кондрат испытывал двоякие чувства по поводу произошедшего.

С одной стороны, он пытался убедить себя, что сделал всё, что было в его силах. Он ведь предупредил? Предупредил. Они не прислушались? Не прислушались. Значить чья вина? Но с другой – он ведь знал, он мог сдать её. Шейна была убийцей, она убила графа и должна была понести наказание, а он помог убийце скрыться.

«Заслуживала ли она такого наказания?»

Подлый голосок совести вновь давал о себе знать.

Кондрат знал, откуда этот голос шёл. Из жалости к молодой девчонке. По факту, её действия, как ни крути, были изменой. Как ты не пытайся её оправдать, Шейна знала, что она нарушает закон, отдавала себе отчёт, что убивает человека. И тем не менее она пошла на это. А сам Кондрат принял правила игры этой страны и должен был её остановить. Так требовал закон, которому он следовал. Но… Кондрат позволили ей сбежать. И то, что он предупредил, это было лишь для того, чтобы облегчить совесть. А по факту он предал свои принципы.

И это не давало Кондрата покоя. Плохо предавать других, но ещё хуже – измена самому себе. Громко говорить, что поступаешь по закону, но едва появился затык – тут же отойти от этого принципа. И ведь страшно даже не это. Просто, один раз так оступившись, ты оступишься ещё раз, потому что рано или поздно будет ещё одна ситуация, когда надо вот прямо поступиться принципами ради благого дела, ради ещё одного бедного убийцы и жертвы обстоятельств. Он должен был остановить её, потому что Шейна преступница. Как бы жалко ни было, есть закон, который для того и создан, чтобы отграничивать одно от другого. Все должны быть равны перед законом…

«Как те командиры? Когда надо, работает, когда надо, не работает, зависит от того, кого судят, да?»

И хотелось скривиться от этого. Голос совести, голос самого Кондрата, той его части, которая смотрела на всё критически, которая позволяла оценивать ситуацию трезво и вычленять нужную информацию от ненужной.

Теперь его же часть работала против него самого. И всё потому, что было прекрасно ясно, что закон работал далеко не всегда и не везде. Девочка, убившая отца, потому что любила мать – страшная преступница, заслуживающая смерти. Мужики, отправлявшие на смерти сотни и тысячи, которых отмазали от суда – герои. Человек, который отомстил, вершил правосудие, отплатив тем же – подлый убийца. Закон – это то, что работает всегда и на всех. То, что работает через раз, это…

Это не более, чем разборки по понятиям. Здесь свои и правильные – их не трогаем. Там лохи – с них будет спрос по полной. Отчего-то слова стрелка по чиновникам вновь звучали в голове Кондрата, задавая один и тот же вопрос: кого он должен защищать и кого защищает по факту. Пытается ли слепо следовать букве закона или же защищает дух закона. Потому что именно в этом месте Кондрат и запнулся…

Но будто этих проблем было недостаточно, на горизонте появились и другие. После побега Шейны Эбигейл в специальную службу пришли люди с проверкой. Шепотки по коридорам поговаривали, что это люди из какой-то секретной службы, которая подчиняется исключительно императору и защищает только его. Можно сказать, невидимая длань, которой он может перетряхнуть всё, что ему кажется подозрительным.

Видимо, специальную службу если не заподозрили в соучастии, то подумали на халатность. Они залезали в архивы, опрашивали сыщиков, и не обошло это, естественно, Кондрата. Ульф не поленился ткнуть именно в него пальцем, передав свои подозрения, и теперь уже он сидел в небольшом кабинете напротив трёх мужчин в чёрном, который даже прикрывали свои лица платками, как банданами.

Кондрат хорошо чувствовал, когда те прощупывали почву, пытаясь за что-нибудь зацепиться. Естественно, больше всего вопросов пришлось на его прошлое и на основания его принятия в специальную службу, и здесь Кондрат был спокоен, так как свою легенду заучил до мельчайших подробностей. А потом один из людей спросил:

– Вы хоть раз имели связь с ведьмами?

Довольно внезапный, ни с того, ни с сего, он бы даже мог застать врасплох.

– Нет, не имел.

– Но вы в них верите, – подался вперёд другой.

– Почему я не должен в них верить, если они существуют?

– Многие люди не верят в них, – пожал тот плечами.

– Но я не многие. Я сыщик специальной службы, и знаю, что они существуют. На своей практике пусть я и не сталкивался с ведьмами, однако встречал колдунов и артефакты, который сводили с ума своей непостижимостью. На фоне подобного ведьмы… довольно обыденная вещь.

– Один из ваших товарищей подозревает, что это именно вы помогли девушке в побеге, – произнёс третий.

– После того, как их сам и предупредил о такой вероятности? – хмыкнул Кондрат, выдавив скупую кривую улыбку. – Немного натянуто выглядит.

– Если только вы не хотели отвести от себя взгляд, – заметил тот. – Или мучала жалость к молодой девушке, пошедшей на это.

Как говорится, не в бровь, а в глаз. Но Кондрат вида не продал. Спокойно ответил:

– Мне плевать, девушка это, старик, ребёнок, мужчина или женщина. Если он подозреваемый, то пол и возраст не играют роли. Убийца должен быть наказан.

Громкие слова от человека, который этот же принцип и нарушил. Кондрат почувствовал себя последним лицемером.

– Хорошо сказано, даже не придерёшься, – кивнул тот. – И тем не менее, насколько нам известно, вы навещали её…

– Ходил на допрос, – поправил его Кондрат.

– И даже пригрозили охране чтобы те не смели к ней прикасаться…

– Потому что закон один на всех. Они не имеют права насиловать даже заключённых, чья вина подтверждена. Это такое же преступление.

– Или проявление заботы?

– Закон – это и есть забота о благополучии людей, – произнёс Кондрат, едва не кривясь, будто съел кислый лимон.

Он кидал одну пафосную фразу за другой, как в дешёвом детективе, где всегда есть чёрное и белое, где всегда есть добро и зло, и не надо балансировать между ними. Многие чиновники, которые любят давать громкие заявления, могли бы даже поучиться у него.

Единственное – на людей напротив это не действовало. Кондрат чувствовал подозрение в их взглядах. И тем не менее, они его отпустили, и теперь можно было выдохнуть спокойно. Если бы они серьёзно подозревали его, то им бы даже причин не потребовалось искать, чтобы просто снять его с должности. А раз оставили, значит посчитали человеком, вызывающим доверие. Человеком, который верно служит империи и будет делать так впредь. Но сам Кондрат…

Раньше у него не возникало дилемм, он просто ловил преступника, находил доказательства вины, а всё остальное решали другие: виновен ли он, как его наказывать. Там было всё понятно, ясно и чётко. Теперь же…

Кондрат не мог это объяснить словами, но как будто бы что-то внутри него почти незаметно всё-таки да изменилось.

От автора

Дорогие читатели! Пятый том закончен, а значит время переходить к шестому тому и новым приключениям!)) – /reader/477489