Текст книги "Между добром и злом. Том 5"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– В любом случае, у нас есть подвижки. Он проживает где-то на востоке и именно там убивает, а не по всей столице.

– Это понятно, но зачем? – задал вопрос Кондрат.

– Может ему не нравится нынешняя власть?

– Не нравится нынешняя власть, и решил убивать её представителей? – нахмурился Кондрат. Потом подумал и добавил. – А почему ему не нравится нынешняя власть?

– Взятки?

– Ты сама говорила, что они все берут взятки и их всех надо стрелять в таком случае. Конкретно этих почему он ненавидел? Какое-то дело с родственником? Или может… они как-то перешли дорогу его семье?

– Я проверяла это, но никаких совпадений. Нет ни одной фамилии, которая бы промелькнула во всех четырёх убийствах.

– Или просто мы неправильно ищем… – пробормотал Кондрат. – Знаешь, давай-ка заглянем к директору того училища. Посмотрим, что у него там есть.

– У него были уже дома, разве нет? Обыскали всё вдоль и поперёк.

– А мы пойдём не к нему домой. Мы пойдём к нему на работу, – ответил Кондрат.

Глава 10

Первым был убит сыщик, следом судья, чиновник и под конец директор училища. Было правило, что если ты хочешь раскрыть дело, начни с самого начала. Однако не в этом случае. Самым свежим следом было убийство директора, и Кондрат собирался начать именно с него, пока след окончательно не остыл.

До этого только у одного человека было обыскано рабочее место – у сыщика. До того, как началась вереница смертей, все подумали, что его смерть была связана именно что с его прямым обязанностями. Однако за ним последовали другие убийства, и остальные рабочие места других жертв уже не осматривались, сконцентрировавшись на квартирах убитых в надежде найти какие-либо улики и подсказки. Но как твердили доклады, ничего там не нашли.

Строительное училище нельзя было назвать статусным. Там обучали на плотников, каменщиков, плиточников, кровельщиков и много других необходимых профессий, без которых город бы не выжил, но в глазах людей казались престижными. Да и располагался он тоже далеко не на самых главных улицах, представляя собой кирпичное строение, которое можно было спутать с каким-нибудь цехом или складом.

Рабочий кабинет директора располагался прямо на первом этаже в конце одного из коридоров. Одна из преподавательниц провела их к нему и открыла дверь, позволяя войти внутрь.

– Он был таким хорошим человеком, – причитала она. – Наши ученики любили его и уважали. Он всегда откликался на их просьбы и входил в положение.

– Не преподаватель, а золото… – пробормотал Кондрат, оглядываясь.

– Именно-именно! – за чистую монету приняла его слова женщина.

– У него были какие-то враги? – спросила Дайлин. – Может у него были ссоры с учениками или какие-то недоброжелатели, которые ему в последнее время угрожали?

– Нет, я… я очень сомневаюсь в этом. Казалось, у него не может быть врагов. Он находил общий язык даже с самым трудным человеком. Мог замотивировать, мог сплотить людей ради единой цели. Даже наши самые трудные ученики благодаря ему вставали на правильный путь.

Так послушаешь, и святой человек, который даже Сатану бы убедил креститься. Да и кабинет был достаточно скромным: по центру стол, за ним старый деревянный стул и окно, а вдоль стен шкафы, полностью заваленные книгами, бумагой и папками.

Столько бумаги… Кондрат даже невольно вспомнил деревню, которая была первой, где его встретили. Там даже стекло было чем0то на богатом, а про бумагу и вовсе не слыхивали, а здесь её вон сколько.

И теме не менее здесь действительно было скромно. Единственное, за что зацепился взгляд Кондрата, было обилие благодарственных писем, грамот и даже его собственный портрет. Этот человек явно пользовался уважением не только у учеников.

– Это один из учеников ему подарил, – произнесла женщина, заметив взгляд Кондрата.

– Вижу, он даже от мэра города получал благодарственное письмо.

– Да, именно выпускники нашей школы строили главную городскую библиотеку. Вы ведь видели её?

– Видел.

Здание было действительно хорошим. Монументальное, мощное, словно крепость знаний, которая не давила на тебя, но чем-то привлекала взгляд. Конечно, надо было сказать спасибо архитекторам, однако строители сыграли здесь не меньшую роль.

Ничего необычного.

Тем временем Дайлин обратилась к столу директора. Всё самое важное и интересное всегда хранилось здесь, в самых нижних ящиках, которые под замком. Она не постеснялась рывком выломать хлипкую защёлку под недовольный взгляд сопровождавшей их преподавательницы. Что её ждало в ящике? Только стопки бумаг, документы, планы обучения, расписание, что-то похожее на контрольную…

Одним словом, ничего такого, что могло бы привлечь её внимание. К тому моменту уже и Кондрат подошёл.

– Есть что-то?

– Вообще пусто. Он как будто жил работой.

– Вот-вот, он жил работой!.. – начала было женщина, но Кондрат остановил её, просто подняв ладонь.

Дайлин иногда завидовала его способности затыкать людей или перехватывать инициативу. Она даже тренировалась перед зеркалом его приёмам, но пока у неё получалось это плохо. Видимо, у некоторых быть тяжёлой личностью в крови.

Кондрат тоже начал выдвигать ящики, перебирая документы. Чья-то домашняя работа, отчёты, списки учеников, наполовину составленное расписание и пара агитационных листов, призывающих вступить в армию. Другими словами, совсем ничего интересного, что могло бы хоть как-то подтолкнуть их к истине.

– Может его убили за то, что он приставал к ученикам? – предположила Дайлин.

– Тут одни мальчишки учатся. Или ты в плане, что он был содомитом? – тихо уточнил Кондрат.

– Да. А то уж он какой-то слишком идеальный…

– У директора была женщина? – решил спросить Кондрат у преподавательницы.

Уж кто-кто, а учителя любят сплетничать, и такое точно знают. Однако прежде, чем она ответила, она обратил внимание на то, как та сразу залилась краской, быстро отведя взгляд в сторону.

– Ну… я слышала, что он не был одинок…

И глядя на неё, было понятно, с кем именно ему не было одиноко. Женщина была может и младше его лет на десять, но, когда вам по сорок-пятьдесят, это вообще мелочи, на которые ты не обращаешь внимание. Вот его разница в возрасте с Зей – это да, действительно заметно.

– Это ничего не отменяет, – пожала Дайлин плечами. – Что, мало этих подонков, которые ночью с женой, днём с учениками?

– Хорошо, а как чиновник в это вписывается?

– А кто сказал, что он должен вписываться? Может он убивал всех за какие-то определённые грехи. Ты же сам сказал, что он живёт где-то в восточном районе. Следовательно, в курсе всех слухов. Там услышал о не справедливости, там услышал, и вот у нас появляется мститель.

Только ни единого намёка на это не было. Вообще ни одного. Хотя…

Кондрат всё же решил поговорить с учениками этого места. Парни с улиц. Не в плане, что они были отморозками, хулиганами или бездомными, а скорее воспитание. Они явно не шли своим гоповатым характером на тех, кто любит учиться и предпочтёт гуляние на улице и игру в мяч интересной книге.

И стиль общения был у них разный. Кто-то был весёлым и беззаботным, кто-то наоборот, пытался что-то там быковать и показывать себя. Одни глуповатые, другие самодовольные и пытающие показать, что им всё ни по чём. Один даже попытался закинуть ноги на стол в кабинете, где их принимал Кондрат с Дайлин. А потом что-то почувствовал, глядя на совсем невыразительное лицо Кондрата, спустил их обратно и пробормотал что-то типа «извините».

Кондрат смотрел на эти попытки показать себя с полным безразличием. Он сочувствовал учителям, которым приходилось сталкиваться с такими идиотами, которые дерзят, грубят, пытаются показать себя хозяевами жизни, когда взрослые из последних сил пытаются впихнуть им хотя бы какие-то знания, чтобы те не пропали в жизни окончательно. Удивительно, как директору удавалось с этим справляться.

И что ещё более удивительно, даже самые глухие хулиганы отзывались о нём хорошо. Правда с их слов это был ровный мужик, но смысл был тем же. У такого человека просто, казалось, не могло быть врагов, а предположения о приставаниях к ученикам казались уже бредом.

И вновь ни одной зацепки.

Они вышли из училища без каких-либо подвижек.

– Что думаешь? – спросила Дайлин.

– Ничего, – покачал он головой. – Совсем ничего.

– Что, обходим работы остальных? – предложила она.

– Думаю, давай-ка заглянем к нему ещё и домой.

– Там же уже всё перетряхивали. Ничего не нашли, в отчёте всё есть.

– Своими глазами взглянуть не хочешь? – посмотрел на неё Кондрат.

– Это какая-то проверка? – прищурилась она.

– Нет, просто интересуюсь. Недавно общался на ту же самую тему с другим человеком просто. Тоже объяснял ей, что иногда лучше взглянуть своими глазами. Так увидишь, и вдруг неожиданно осенит тебя.

– Именно меня?

– Нас, – поправился Кондрат.

– Нет, ну если тебе не лень…

А Кондрату было не лень. Если они не найдут у директора ничего, то пойдут по следующим людям, опрашивать и осматривать. Самая главная проблема, с которой они столкнулись – принцип выбора жертв. Ни внешне, ни работой, ничем они не совпадали кроме того, что все работали так или иначе на государство.

Дайлин предположила, что их убивали за какие-то проступки, о которых услышал на улице убийца. Да, у Кондрата тоже были эти мысли, однако специальная служба всё же не для красоты стоит. Будь такие слухи, они бы уже давно об этом знали, как узнали, что чиновник берёт взятки, причём в самом начале. Но ничего подобного не было.

Месть всей власти? Тогда он должен был убивать и убивать их представителей. Хорошо, не стражи правопорядка, но тех же чиновников хватало, от мала до велика. Есть где разгуляться. И тем не менее, он их не спешил убивать. То есть дело не в приверженности к власти, по крайней мере, это не основная причина.

Что-то лично? Вот это больше всего подходило под причины и было самым сложным. Только какие-то личные мотивы могли соединить всех этих людей. И тем не менее понять, чем же конкретно они перешли дорогу убийце, было практически невозможно. Нет пересечений по работе или каким-либо делам. То есть этот человек мог быть знакомым, о котором знали только они сами. Человек, с которым они… дружили в детстве или где-то просто общались.

Это как искать иголку в стоге сена. Даже имея личные дела на каждого, Кондрат не мог найти каких-либо параллелей между ними. Может они в детстве дружили?..

Удивительно, но даже жил директор достаточно скромно. Не в каком-то богатом районе, а здесь же, неподалёку. Конечно, назвать квартиру дешёвой в столице сложно, однако по местным мерках она точно была недорогой. И точно так же внутри не было никакой роскоши. Другими словами…

– Взяточничеством он не сильно увлекался.

– Ты пробивала его по банку? – спросил Кондрат.

– Всё было в отчёте, никаких подозрительных транзакций не было. Сумма соответствует той, которую он получал на работе. Если только не хранил наворованное в другом месте.

А это вполне может быть. Вопрос лишь, где именно.

– Дайлин, ты по соседям, опроси и узнай, что они могут о нём сказать. Я осмотрюсь здесь.

Дайлин спорить не стала, лишь кивнула и вышла. Кондрат же огляделся. Стражи правопорядка и люди из специальной службы, которые обычно собирали по месту всю информацию, – не всё же делать сыщикам, – осматривали эту квартиру снизу доверху. И непонятно, что они могли упустить в этом месте.

Или Кондрат пытается заставить себя поверить в то, что они что-то упустили. Тем не менее, личный взгляд на вещи никогда не помешает.

Квартира была обычной: старый паркет, поскрипывающий под ногами, потёртый ковёр в центре комнаты и мебель, которая была не в лучшем состоянии, местами стёртая до самого дерева. В квартире пахло… старостью, как будто Кондрат вновь оказался ребёнком, гостя у бабушки в деревне. У неё пахло похоже, как говорят, советским союзом.

Он не стал рыться в ящиках, перебирая каждую вещичку – всем этим занимались идо него, и можно было быть уверенным, что они обыскали каждый угол. Уж толк в обыске и нахождении тайников в специальной службе знали. Он хотел окинуть саму квартиру взглядом. Увидеть картину целиком, понять, кем был этот человек и чем он мог перейти дорогу остальным. Увидеть взглядом, не тем, что ищет малейшие зацепки, а обычным, поверхностным, тем, которым смотрят на вещи люди, создавая общее впечатление. Потому что иногда, зарываясь слишком глубоко, можно не увидеть то, что находится на самой поверхности.

Зал, спальня, столовая, кухня, маленький кабинет – всё пахло какой-то ветхостью. Пройдясь по залу, Кондрат зашёл в кабинет. Задумчиво окинул его взглядом, после чего сел в кресло за рабочий стол. Похлопал по столешнице, открыл пару ящиков, пролистнул какие-то бумаги, в которых была сплошная тарабарщина, после чего пробежался взглядом по рамкам, в которых от руки были нарисованы картинки. Ничего необычного: где-то нарисован он сам, где-то нарисованы какие-то пейзажи. А вот и портрет директора в военной форме.

Кондрат взял её в руки. Судя по медалям на груди и погонам, мужчина был не просто солдатом, а офицером, которого не раз награждали. Хотя так взглянешь на квартиру, и даже не скажешь, что он кода-то был военным. Хотя Кондрат тоже не афишировал это, постаравшись забыть о тех годах, как о страшном сне.

Может ему мстит кто-то из сослуживцев? Может они служили вместе? Кондрат припомнил отчёт. Нет, там было о том, что они служили, однако нигде не упоминалось, где именно. Может они все служили в одной роте, после чего совершили военное преступление, и им кто-нибудь теперь мстит?

Кстати, а почему нет? Такое вполне возможно…

– Вижу, ты нашёл себе уютное место, – вошла Дайлин в комнату.

– Разглядываю кабинет, – вздохнул Кондрат и протянул ей рамку.

Девушка с интересом посмотрела на него, после чего кивнула.

– До капитана дослужился… – протянула она. – Думаешь, связано с военной службой?

– Как вариант. Вроде они все служили, верно? Есть вероятность, что они все что-то сделали, после чего нажили себе смертельного врага.

– Насколько я помню, там таких подробностей не было, – задумалась Дайлин.

– Поэтому надо вернуться и ещё раз прочитать их личные дела.

* * *

Если бы всё было так просто, то это было бы не интересно. Примерно так говорил себе Кондрат, когда его версия срывалась.

Да, действительно, директор был военным, если переводить на мерки конкретно мира Кондрата, то капитаном, который командовал ротой. Это была южная война, о которой так часто слышал Кондрат в этом мире.

Но было и «однако». Сыщик тоже был военным, однако он служил вообще в другом месте, чиновник отвечал за снабжение, а судья вообще не служил. То есть разброс был слишком большим, чтобы один человек смог так с ними всеми пересечься, а судья так и вовсе никогда в подобном не участвовал.

– Нет ничего удивительного, что они все служили, – заметила Дайлин. – Мой отец тоже служил.

– Офицером? – сразу уточнил Кондрат.

– Да. Но тут суть в другом. Это же южная война, был призыв, все шли на фронт, поэтому тут каждый третий или четвёртый бывший военный или человек, который с этим был ка-то связан. Так что…

– Так что можно сказать, что здесь добрая часть города может быть с этим связана, – закончил за неё Кондрат. – Тогда остаётся обходить их квартиры и рабочие места дальше и искать, что там может привлечь внимание.

– Этим уже занимались, – недовольно заметила Дайлин. – Зачем по сто раз обходить одно и то же место?

– Они могли что-то пропустить.

– Тогда зачем они нужны, если всю работу мы делаем?

– Они искали улики. Они искали какие-то вещественные доказательства. А эти люди связаны как-то иначе, – ответил Кондрат. – Они ищут что-то такое, что может быть спрятано, а суть, скорее всего, находится на самой поверхности.

– Ненавижу делать бессмысленную работу, – скрестила она руки на груди, точно ребёнок, надув губы.

– У тебя есть другие вариант?

– Нет, – буркнула Дайлин.

– Вот и у меня нет, – пожал плечами Кондрат.

– Лучше бы нам дали то дело с девушкой и графом, которым ты заинтересовался, – пробормотала она. – Кстати, ты до сих пор им занимаешься?

– Да.

– А почему? Я слышала, что он уже практически закрыто и все доказательства говорят не в пользу девушки, – прищурилась Дайлин. – Дело же не только в том, что наше текущее дело и то как-то связаны, и оно вряд ли связано с прошлым, иначе ты бы об этом уже мне сказал. Зачем тебе оно?

– Просто очень громкое и показалось очень странным. Мне стало интересно.

– А ещё?

– Нет больше ещё, – покачал он головой.

– Но я-то знаю, что на этом ещё не всё. Что ты скрываешь? – приблизилась она так, будто хотел поцеловать, и Кондрат отодвинулся назад.

– Считай это хобби. Хобби рассматривать дела, которые кажутся мне подозрительными.

Дайлин не поверила. Естественно, она не поверила. Чутьё, которое только-только зарождалось в юной сыщице, было не отнять, и она не стала расспрашивать дальше лишь из уважения к Кондрату, хотя вся её натура так и кричала раскопать правду. Кондрат это тоже почувствовал, почувствовал по взгляду, по выражению лица, по самой девушке. С таким товарищем было недолго и самому быть пойманным на какой-нибудь глупости. Как помощь ведьмам, например…

Глава 11

Кондрат и Дайлин начали обходить все квартиры и рабочие места, начав с сыщика. Что они могли найти на работе? Абсолютно ничего. После смерти все его личные вещи были отнесены в чулан до приезда ближайших родственников, которые и заберут всё. В деревянной коробке, грубо сколоченной из досок, от касания к которым оставались занозы, были только документы, агитационные листки про армию, пара каких-то фигурок, шапка и прочий мусор, не имеющий ничего общего с работой.

Что касается дома, то там было поинтереснее. Квартира явно побогаче, чем у директора, однако её можно было отнести к среднему классу. Здесь не на что было смотреть, однако взгляд почти сразу зацепился за медаль в рамке. Как гласила на ней надпись, та была присвоено ему за особые заслуги.

– Что за особые заслуги? – спросил Кондрат.

– Ну там что-то сделал важно, что очень помогло, а может и вовсе решил ход битвы… – пожала Дайлин плечами, не проявив никакого интереса.

– А у директора мы медалей не нашли, – заметил Кондрат.

– Может он их хранил в каком-нибудь сундуке. Мы же не рылись по его вещам.

– Да, возможно…

Значит помимо того, что они оба работают на госструктуры, они были ещё и служили, пусть и в совершенно разных местах во время войны. Кто-то мстит за что-то? Именно месть была самым логичным объяснением, однако провести линию между ними Кондрат не мог: тот же чиновник отвечал за снабжение, а судья и вовсе не служил, если вспомнить.

Следующим местом их остановки было рабочее место и дом судьи. Кабинет, естественно, уже успели отчистить для следующего судью, которого выбрали на его место, однако среди личных вещей Кондрат и Дайлин не нашли ничего интересного.

– О, смотри, – взяла она какую-то странную шапку, – он даже её сохранил.

– Что это? – скользнул по ней взглядом Кондрат.

– Это шапка выпускника государственного юридического университета. Такую выдают всем, кто получил высший балл!

– То есть он был отличником? – продолжил Кондрат капаться в его вещах.

– Да. И более того, сразу пошёл на судью. Хотя…

– Что?

– Ну ты же знаешь, куда отправляют новичков. Как меня, на самые неблагодарные работы, откуда потом ещё и не выплывешь, – вздохнула она. – Там же всегда не хватает людей…

– А выбраться оттуда потом очень сложно.

Да, Кондрат знал, о чём она говорит. Заканчиваешь университет на отлично, возможно тебе даже предоставляют какую-нибудь вакантную должность, которая явно выше среднестатистической, но… нередко это становится и тупиком. Все тёплые места заняты или отдаются своим людям, а ты, подающий надежды молодой специалист может так там и остаться.

Кондрат, конечно, этого избежал, – хотя как сказать, ведь он всю жизнь дальше детектива и не поднялся при всех заслугах, – однако был свидетелем того, как другие так и оставались всю жизнь на своих позициях.

– Ну, его эта участь обошла… – пробормотал Кондрат. – В своём возрасте он уже вон, в районом суде столицы работал.

Да, судья был самым молодым из убитых, что странно. Обычно всё же в судьи берут кого постарше, а тут…

Жилище у него можно было сравнить с квартирой Кондрата, только чуть больше, и здесь, в отличие от него, был собственный кабинет. Как не служивший, они даже не рассчитывали найти какие-либо зацепки, которые вновь бы привели его к армии. Обычный осмотр на предмет вещей, которые могли бы привлечь их внимание.

– А здесь, я смотрю, они уже прибрались… – заметила Дайлин, войдя в кабинет.

Она прошлась, проведя по тумбочке у стены пальцами, села за стол и осмотрелась.

– Что прибрались? – Кондрат вошёл за ней следом.

– Ну, документы, – кивнула она стол. – Тут просто чисто, – Дайлин открыла шкафчик стола. – Стерильно чисто. Видимо, забрали всю рабочую документацию.

– Она нас и не интересовала, – отозвался Кондрат.

– Тогда я не могу понять, что мы ищем.

– Всё.

– Всё что?

– Собираем картину вместе. Возможно, детали из их жизни помогут нам понять, как выбирает свои цели убийца.

– Не вижу никаких деталей, – Дайлин встала с кресла и обошла комнату, после чего сняла со стены рамку. – Это будет считаться деталью? – и вслух прочитала. – Почётная грамота за значительный вклад в свершение правосудия, плодотворную работу и большой личный вклад в развитие судебной системы Империи Ангарии. О как. Ни разу не видела, чтобы сыщикам такую давали.

– Парень шёл к успеху… – пробормотал Кондрат.

– Но не дошёл, – Дайлин повесила грамоту обратно.

– Что может объединять директора, который находил общий язык со всеми, обычного сыщика и довольно талантливого судью, которому грозили большие высоты?

– Успех?

– У сыщика успехом не пахло, – напомнил он.

– Ну… Двое были военными…

– Судья нет, – вновь вставил Кондрат. – Да и чиновник отвечал за обеспечение, там подвигами не пахнет.

– Ладно… – вздохнула Дайлин, помассировав виски. – Тогда… тогда они однажды встретились с убийцей и побили его, а он мстит. И не смотри на меня, других предположений у меня нет.

Как и у Кондрата.

Оставалась ещё одна квартира и рабочее место, а именно чиновника. Вот уж у кого все времена было всего всё хорошо. И в этом плане тот не разочаровал. Если кабинет ничем не отличался от остальных и по обычаю был уже отчищен от личных вещей, то квартира сохранила дух своего хозяина.

Квартира располагалась в обычном районе в обычном доме, и на первый взгляд ничего особенного до тех пор, пока ты не войдёшь внутрь. Дорогие ковры на полу, везде мебель, словно произведение искусства из ценных сортов деревьев, картины, включая портреты чиновника, серебряная посуда и коллекция дорогого алкоголя. Одним словом, он себе ни в чём не отказывал, и явно приноровился благоустраивать, но не город, а собственную квартиру.

– Как будто она больше, чем должна быть… – пробормотал Кондрат, когда они попали внутрь.

– Возможно, объединил несколько квартир.

– Квартиру осматривали?

– После сыщика перестали.

– А зря, здесь на срок до конца жизни наберётся.

– Если ты о взятках, то вряд ли кому-то было это неизвестно, Кондрат, – хмыкнула Дайлин. – Я думала, что ты не столь наивен.

– Я не наивен, просто смотреть мерзко.

Они ливнёвки не могут проложить по городу, из-за чего некоторые части подтапливает, зато у него на одной стене аж три картины. И ладно бы это было сделано со вкусом, – что всё равно бы не оправдывало его, – так здесь налеплено на абы как. Человек явно не утруждал себя тем, чтобы скромничать. Нет, он, конечно, спрятался в обычном доме, но вот внутри…

Дайлин тем временем прямо в ботинках прыгнула на один из диванов, обшитых красной тканью.

– Дорогие… – протянула она, потянувшись. – Обычные люди себе позволить такого не могут.

– Почему его не схватили? Я понимаю, что все берут взятки и воруют, и это уже входит в норму, но здесь перебор, – поморщился он.

– Думаешь? Начальник службы благоустройства города. Купил вместо качественных камней какой-то шлак, где-то не посадил деревья, где-то не стал убирать зимой снег и вот деньги.

– Почему его терпели, – пояснил Кондрат.

– Может потому, что для них это не так уж и много? – предположила она.

Он стеснялся спросить, а что значит много.

Кондрат нашёл и его кабинет, который мог походить на тронный зал. Какими важными делами тот занимался, непонятно, однако судя по лёгкому слою пыли, бывал он здесь совсем не часто. Может его за это и убили? За то, что он совсем потерял скромность, воруя в таких масштабах, что у других глаза слезиться начинают?

Порывшись в ящиках, Кондрат не нашёл ровным счётом ничего. Тот даже не работал в этом кабинете. Хотя здесь на самом видном месте, словно то, чем стоило гордиться, в рамке на одной из стен была сложена его военная форма. Кондрат не сильно разбирался в местных погонах, но при войне тот был заведующим складом. Интересно, а в армии он так же воровал или нет?

* * *

Возвращение в специальную службу обернулось лёгким скандалом.

Кондрат знал, что сыщикам не понравится, что он заинтересовался их победным делом, которое уже было, по факту, однако не думал, что это выльется в столь бурное негодование. Они подошли к нему аж вдвоём, чтобы высказать свои претензии, а заодно и разузнать, что ему известно.

– Ты пояснишь, что ты делал у госпожи Хартергер? – произнёс один из сыщиков, буравя Кондрата взглядом.

Вот так сразу, ни привет, ни как дела, ещё и тоном, будто он действительно им что-то должен. Они были недовольны, и пытались всем видом теперь это показать, будто он должен был, как какой-то мальчишка, испугаться и попросить прощение, отчитавшись. Возможно, они решили воспользоваться тем, что они втроём были здесь единственные, и попытаться его прижать.

Пусть попробуют.

– Я перед вами не отчитываюсь, – спокойно ответил Кондрат, даже не оторвавшись от документов. – И не думаю, что это вас касается.

Он ответил им той же монетой, и другой, напарник первого, тут же взорвался.

– Это наше дело! – встрял он. Если его товарищ явно был посдержаннее, так как этот даже не утруждал себя приглушить свой тон. – Не лезь, куда тебя не просят!

Кондрат наконец оторвал взгляд и без эмоций взглянул на двух мужчин, стоящих перед ним.

– У меня есть разрешение от мистера Урдена, – произнёс он невозмутимо.

Тот опять был готов что-то рявкнуть, но его товарищ его остановил.

– Мало ли что у тебя есть, – произнёс тот спокойно. – Не лезь в чужое дело. У нас таких здесь не любят. Поэтому чтобы я больше не слышал, что ты приближался к этому делу.

– Мне без разницы, кого у вас любят, а кого нет. Не мне судить. Но у меня есть разрешение, и меня вообще не волнует, что вы хотите и чего не хотите. Если больше вам ничего не нужно, я бы попросил вас отойти и не мешать работать.

– Ты чё, думаешь такой крутой⁈ – прорычал второй, облокотившись на стол обеими руками так, что тот вздрогнул. – Думаешь, раз тебя подобрали из какой-то дыры, и ты там что-то угадал, теперь можешь диктовать всем свои условия⁈

– Я думаю, что ты забываешься, – с холодом произнёс Кондрат, вернувшись к своим делам. Отчёты, отчёты, отчёты… эта бюрократия нигде и никогда не заканчивается.

И тот вдруг выдернул перо прямо из рук Кондрата и отбросил в сторону.

– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.

А вот тут у Кондрата всё похолодело внутри. Но не от страха от желания схватить мудака за голову и впечатать прямо в столешницу, чтобы из неё потом зубы его торчали. Но Кондрат держался. Он всегда считал себя человеком уравновешенным и умеющим держать себя в руках, но здесь руки зачесали.

– Ещё раз так сделаешь, и я выбью тебе передние зубы, – негромко произнёс Кондрат.

– Уверен? – прошипел тот.

– А ты проверь, – предложил ему Кондрат, взглянув тому в глаза.

Так и замерли друг напротив друга, когда вошла Дайлин. Вот кого не хватало для полного счастья, особенно когда она в карман за словом не полезет.

– Так, а я не поняла, что у вас тут за собрание? – прищурилась она, окинув троих взглядом. – И без меня?

– Иди отсюда, тебя это не касается, – бросил дерзкий, продолжая играть в гляделки с Кондратом.

– Ты ничего не перепутал? – тут же прищурилась Дайлин, подойдя ближе. – Или ты бутылочку храбрости выпил?

– Дайлин, у нас тут вопрос с Кондратом… – начал было самый адекватный из них, но девушка уже наметила себе цель.

– Я не с тобой разговариваю, а с ним. Или ты его мама?

– Не нарывайся, курица иначе я тебе… – а вот что иначе, дерзкий договорить не успел.

Отвлекшись на Дайлин, он пропустил Кондрата, который в этот момент резко встал. Его рука вцепилась в горло идиоту, сжав пальцами так, что тот даже закашлялся, потерявшись на мгновение. Кондрат что было сил оттолкнул его назад, и тот налетел на столы позади, едва не рухнув на пол.

– Я тебя предупредил, – произнёс Кондрат замогильным голосом.

Дерзкий уже собирался броситься в драку, когда его остановил его товарищ, схватив того за плечи сзади и оттащив назад.

– Кондрат, ты можешь пожалеть об этом, – произнёс тот тихо.

– Пожалеешь ты, если не заберёшь своего друга-дебилоида, – встала перед Кондратом Дайлин. – Знаешь же, я девушка, поэтому ваши «мужские» правила не касаются, и я за милую душу настучу и на тебя, и на твоего дружка.

Кажется, это было аргументом. А что они скажут, девушка пожаловалась на них, потому что решила не решать вопрос по-мужски? Но промолчать оба тоже не могли, особенно дерзкий, который вообще не мог себя держать, судя по всему, в руках.

Кондрат больше всего таких не любил. Подобные кадры были и у него на работе. Они могли спокойно избить подозреваемого, на какое-то возмущение человека броситься на него с кулаками, ведя себя так, будто ему все должны. Гопники в погонах, одним словом.

– Лучше теперь оглядывайтесь, – прорычал он, немного успокоившись, однако его товарищ всё равно продолжал держать его на всякий случай.

И в этот момент к ругани присоединился внезапный участок.

– Осторожнее со словами, Ульф. Не тебе сейчас выделываться.

Все четыре пары глаз обратились к дверям. И там, хмурясь, словно строгий учитель, стоял Феликс.

Вот кого-кого, а его Кондрат увидеть сейчас никак не ожидал. Феликс был человеком мягким и неконфликтным, можно сказать, домоседом. А сейчас тот стоял в дверях, поигрывая искорками на ладони, будто демонстрируя силу, против которой никто в этом помещении противостоять не сможет.

– Феликс, это касается только нас троих, – миролюбиво произнёс самый адекватный из этой двоицы.

– Четырёх, – словно змея, произнесла Дайлин. – Или мне уже за спину оглядываться не надо?

– Мне без разницы, кого это касается, – ответил Феликс, глядя именно на дерзкого. – Но я предупредил тебя, Ульф, осторожнее со словами.