Текст книги "Между добром и злом. Том 5"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 17

Кондрат нахмурился.

– В каком плане? Он разговаривал сам с собой? – уточнил он.

– Он вёл диалог, но… никого рядом не было. Он будто сам с собой разговаривал. Я слышал его голос и всё, хотя тот звучал так, будто он с кем-то общается.

Были бы в этом мире телефоны, это бы многое объяснило, однако их не было. С кем мог разговаривать граф? Сам с собой? Иногда люди действительно говорят сами с собой, не потому что шизофренией страдают, а из-за того, что так легче думается. Было ли здесь так же?

– Вы ведь не рассказывали об этом раньше, – заметил Кондрат.

– Естественно, не рассказывал! Я не хотел об этом говорить, чтобы не кидать тень на своего господина! – уже спокойнее добавил. – Поймите правильно, не дай бог кто бы узнал, что он сам с собой разговаривает, то его бы посчитали сумасшедшим, а это удар по репутации!

– Откуда вы знаете, что он не разговаривал с кем-то? Вы заглядывали к нему?

– Что? Конечно нет! Но… оттуда кроме него потом никто не выходил.

– Откуда не выходил?

– Из его кабинета. Не то, чтобы я следил прямо-таки за своим господином, но, думаю, заметил бы.

– Думаете или точно заметили бы?

– Думаю, что заметил. Мистер Брилль, я просто слуга, не более. Моя задача служить ему, а не следить за каждым его шагом. Да и не прилично это, его дела уж меня точно не касаются, поймите правильно. К тому же, это не первая странность с подобным, которую я замечал…

– В плане? – прищурился Кондрат.

– Я… не посчитайте меня сумасшедшим, но я тоже иногда слышал голоса, но не мог понять, откуда. Неразборчивые, тихие, будто призраки шепчут из стен.

– Женские? Мужские?

– Я не знаю, они были тихими настолько, что и сказать было невозможно. Поэтому мне показалось странным это. Я лишь могу предположить, что мой хозяин общался с этими голосами. Но это лишь предположение! – поспешил добавить слуга.

– Где вы их слышали?

– На третьем этаже.

– И вы кого-нибудь видели?

– Я проверял, но нет, никого. Я думал, что послышалось или может с первого этажа голоса служанок через отопительные трубы доносятся.

– Вы рассказывали об этом страже поместья?

– Нет, потому что думал, что мне кажется, – ответил отведя взгляд. – Представьте, что я подхожу и говорю «мне слышатся голоса». Они бы на меня, как на ненормального посмотрели. Да и если бы поверили, сказали бы, что служанок услышал.

– А может это и были служанки, – предположил Кондрат. – Или это была его жена.

– Может быть. Но служанок всех я по голосам знаю, да и госпожу уж точно узнаю, а тут… совершенно другие, тихие, словно… словно мёртвые говорят…

Словно мёртвые говорят… Последнюю фразу можно сразу исключить, так как когда человек чего-то не понимает, то сразу приписывает этому мистические нотки. Но факт оставался фактом – слуга несколько раз слышал голоса, которые не принадлежали жителям дома.

– Где конкретно вы их слышали, мистер Шерн? Там же у кабинета вашего господина?

Тот кивнул.

– Он в тот момент была там?

– Я… я не знаю, я не проверял. Я просто уходил, потому что если мёртвые увидят тебя, то заберут с собой на тот свет.

– Ещё кто-нибудь их мог слышать?

– Я… э-э-э… не знаю. Может кто-нибудь из служанок в мою смену? – предположил он.

Получается слуга слышал голос хозяина, который с кем-то общался, хотя в поместье никого не было. А ещё он слышал голоса тех, кого в поместье быть не могло. У Кондрата сразу появилось предположение, однако это могло несколько усложнить дело. В прочем, он был не против, ведь сложное дело – интересное дело.

Он отпустил слугу к даме сердца и пошёл по улице прочь. Вскоре рядом с ним уже шагала Лита, взявшаяся из неоткуда.

– Ну что? Что узнал?

– Кое-что. Выловишь для меня ещё несколько человек? Я скажу, кого именно.

– Конечно. А интересное что-то было?

– Было. Я хочу поговорить с Чуной.

– Зачем? – взглянула на него с удивлением Лита. – Если бы она могла помочь дочери, то давно бы это сделала.

– Меня не интересует, что она хотела там сделать. Я хочу просто поговорить с ней.

– Ты такой иногда такой грубый… – поморщилась ведьма. А потом хитро улыбнулась. – Не могу сказать, что мне это не нравится. Особенно, когда ты идёшь к своей цели, как танк.

– Удивлён, что ты знаешь, что такое танк.

– В вашем мире узнала. Это такая интересная машина, можно давить людей, и даже не замечать этого!

– А теперь я удивлён, что ты из всего запомнила именно это, – поморщился он.

– Интересно же узнать, что люди навыдумывают, чтобы уничтожать себе подобных. Как думаешь, когда люди этого мира придут к двигателям внутреннего сгорания?

– Не знаю, Лита. Возможно, скоро. Наши миры отличаются, и где-то у вас делают прорывы, а где-то отстают по сравнению с нашим.

– Машины были бы очень удобны здесь… – вздохнула она. – Особенно те, с красивым светом внутри. Едешь, так уютно…

– Ага, – пробормотал он.

Его сейчас волновали отнюдь не подсветочки в салонах.

* * *

Следующей «жертвой», которую смогли выцепить Кондрат с Литой, была служанка. Вилина Жайсмит, служанка, которая была в поместье во время убийства, но спала. Но Кондрата интересовало, что именно её имя фигурировало в деле: она нередко работала с Шейной и более того, работала в смене слуги Шерна, которому мерещились голоса. Именно этот нюанс его теперь интересовал больше всего. Хочешь что-то узнать, всегда уточни из нескольких источников.

– Вилина Жайсмит? – Кондрат подкрался к ней, когда она стояла около прилавка с едой, выбирая себе овощи.

Девушка подпрыгнула так, что выронила луковицу, которую держала в руках. То подкатилась к ботинку Кондрат и тот поднял его, протянув обратно девушке. Она медленно развернулась, бледная, как смерть. Он уже испугался, что она в обморок упадёт прямо здесь.

Кого она не ожидала увидеть посреди рынка, так это сыщика, который холодным взглядом буравил её, будто уже подозревал её в чём-то. И не с первого раза ей удалось взять себя в руки, чтобы ответить.

– М-мистер Брилль, в-вот так встреча… – пробормотала она, пытаясь натянуть на губы приветливую улыбку. На деле это выглядело, как гримаса ужаса. – Не ожидала вас здесь… встретить.

– Я хочу поговорить с вами.

– Ой, я… я… я тороплюсь. Извините… бежать надо…

– Куда?

– На работу. Знаете же, дела, дела…

– Вы только что с работы. Хотите сказать, что у вас двойная смена?

Девушка растерялась, даже не зная, что ответить. Эти Кондрат и воспользовался.

– Идёмте, пообщаемся, – жестом он предложил пройтись, и ей ничего не оставалось, как согласиться.

Пройдясь вдоль нескольких прилавков, Кондрат спросил:

– Вы не хотите мне ничего сказать?

Она, словно испуганная мышка, захлопала ресницами, пытаясь понять, что от неё хотят.

– Что рассказать?

– То, что вы не упоминали на допросе.

– Я же всё рассказала, – жалобно произнесла она.

– Всё, да не всё.

– Вы меня подозреваете? – ещё жалобнее спросила Вилина.

– Нет, пока нет, – особенно он выделил пока, заставив её сжаться внутри. – Однако я хочу, чтобы вы мне рассказали то, что, возможно, не рассказали на допросе. Возможно, вам показалось это незначительным…

– Что именно? – теперь она была готова рассказать вообще всё, чтобы её поскорее отпустили, и Кондрат это почувствовал.

– Что произошло в вечер убийства?

– Ну… господина Хартергер убили, – тихо ответила она.

– Он задержался в тот вечер у себя в кабинете. Почему?

– Работал, наверное… Я не знаю, он задерживается иногда.

– Всегда что ли?

– Нет-нет, – замотала она головой. – Только в последнее время. Видимо, по работе. Я не знаю, я пару раз заносила ему кофе, и видела, что он чем-то очень занят. Прямо-таки погружён в работу и ещё очень раздражён.

– В тот вечер вы заносили ему кофе?

– В тот – нет.

– А госпоже Хартергер?

– Тоже. То есть днём – да, а вечером этим занимался Шерн, не я. Мы спать легли.

– Все?

– Да. Ну кроме Шерна, ведь он сидел на звонковой стене, – добавила Вилина. – Ему спать не положено.

– А Шейна? Она спала?

– Должна была. Но я не могу точно сказать, она живёт в другой комнате, не с нами в общей.

– Это вам не кажется странным? – поинтересовался Кондрат.

– Да нет. Она ведь близка с господином Хартергером. Возможно потому и рядом с ним живёт, чтобы… ну вы понимаете… это…

– Нет, не понимаю, – ответил Кондрат, хотя прекрасно понимал о чём речь.

Девушка покраснела. Кончики её ушей светились прямо-таки как сигнальные огни на небоскрёбе. Почему-то эта тема была для всех табу, будто что-то постыдное. Хотя для Кондрата это было какое-то ханжество: все этим занимаются, а стоит упомянуть, и все, как монашки в храме, перед которым штаны эксбиционист снял.

– Ну… чтобы это… вместе заниматься интимными делами, – произнесла Вилина тихо, будто кто-то ещё мог их услышать.

– И вы точно знаете, что они занимались сексом? – уточнил он, наблюдая не без удовольствия, как девушка краснеет. – Вы хоть раз заставали их вместе?

– Я – нет, но все говорят, что они вместе. Но вроде никто их с не видел, хотя это вроде как и так понятно ведь, нет? Зачем ещё селить её на этаж с господином, так ещё и напротив кабинета. И я как бы понимаю Шейну, господин был мужчиной солидным и… таким, привлекательным.

– То есть, он вас тоже привлекал? – поинтересовался Кондрат.

– Что? Нет! Нет, конечно, он ведь мой господин!

Хотя по лицу Вилины было видно, что она здесь лукавит. Ей граф тоже нравился, и, возможно, она была бы не прочь оказаться на месте Шейны, если у той бы что-то было с ним.

– Хорошо, а госпожа Хартергер об этом знала?

– Наверное, знала, ведь об это все знали. Думаю, слухи доходили, да и ведь это видно со стороны.

– В тот день, какой она была? Госпожа Хартергер? Встревоженной? Чем-то подавленной?

– Ну… если честно, вот да, – кивнула девушка. – Она была какой-то подавленной в последнее время, будто её что-то гложит очень сильно.

– Что именно её гложило? – спросил Кондрат.

– Я не знаю. Я не имею права спрашивать об этом, а она мне, понятное дело, не расскажет.

– А если предположить?

Вилина задумалась на несколько секунд, после чего покачала головой, беззаботно ответив.

– Я не знаю.

– Получается и господин, и госпожа были чем-то встревожены, – подвёл итог Кондрат, и девушка кивнула. – А Шейна, вы хоть раз замечали, что она не спит, когда все легли? Когда может сидели на звонковой стене?

– Ну… иногда она выходила из своей комнаты, я её видела, но она говорила, что в туалет.

– А туалет где? – спросил Кондрат.

– Для слуг на первом. И она шла на первый, поэтому я не предала этому значения, – ответила Вилина.

– И как она выглядела?

– Что?

– Как Шейна выглядела? – повторил Кондрат. – Растрёпанной, сонной, может взволнованной, бодрой? Думаю, человека со сна сразу видно. Он весь будто спит на ходу.

– Я не видела, – пожала та плечами. – темно было.

– А светильники? Ночные светильники в коридоре?

– Так они тусклые. Поди разгляди ещё что-то.

– Хорошо, а больше ничего вы подозрительного не замечали?

– Что? – спросила она так, будто действительно не понимала, о чём речь.

– По дому ходил слух, что иногда можно услышать голоса, – пояснил Кондрат. – Или что господин Хартергер иногда разговаривал сам с собой.

– Что? Нет, конечно нет! И насчёт господина – это ложь, он бы никогда не стал разговаривать с самим собой. Он ведь не сумасшедший!

– Вилина Жайсмит, я лишь напомню, что вы обязаны говорить лишь правду, – произнёс Кондрат холодно. – Всё, что вы не договариваете или пытаетесь скрыть, может сделать вас соучастницей преступления, вы это понимаете?

Девушка, уже видимо позабыв, с кем общается вновь вся сжалась, испуганно зыркая на Кондрата.

– Я понимаю, – пискнула она.

– Тогда я повторю вопрос. То, что я сказал про голоса, и про господина Хартергер имеет место быть?

– Где место? – не поняла девушка.

Какая она тяжёлая…

– Вы хоть раз слышали, чтобы господин Хартергер разговаривал сам с собой? – конкретизировал Кондрат.

– Нет, не слышала, честно!

– А как он в кабинете с кем-то разговаривает, слышали?

– Я… я слышала, да, но я не заглядывала туда. Ну, то есть, разговаривает и разговаривает. Может там был кто-то из слуг.

– Но вы видели внутри кого-либо?

– Нет, – замахала Вилина головой. – Я туда даже не заглядывала без разрешения!

– А чтобы кто-то выходил?

– Нет.

– Как он разговаривал? Раздражённо? Зло? Доброжелательно? Весело? – спросил Кондрат.

– Раздражённо. Будто его утомлял этот разговор.

А вас он вызывал хоть раз к себе, чтобы отчитать? Или может кого-то другого?

– Ну иногда вызывал, но это было пару раз, честно слово! – испуганно воскилкнула девушка, видимо уже посчитав, что это прямое обвинение.

– А других он вызывал?

– Я не знаю! Но если оплошать, да вызывал, но мы редко где-то ошибались, и ругаться на нас поводов не было, клянусь!

– Я верю, – успокоил её Кондрат. – Вилина, а вы хоть раз слышали голоса в доме? Голоса, шёпот, будто призраки общаются?

– Я… я слышала, как другие пару раз упоминали об этом, например от Шерна или Вайфи, но сама никогда не слышала.

– Что они говорили? Где это слышали?

– Говорили, что ближе к третьему этажу. Но я сама никогда их не слышала, да и не верила в них. Это же могли быть наши голоса. Через вентиляцию или если кто на служебной лестнице разговаривал. Иногда голоса очень хорошо слышно. Да и там же постоянно Шейна ходила, по служебной лестнице, там как раз рядом с её комнатой. Она ей часто пользовалась, чтобы спуститься из своей комнаты к нам. Может что-то там и напевала себе под нос.

– И сыщикам вы об этом не рассказали?

– Я думала это не важно. Да я и забыла, честное слово! Там же совсем о другом речь шла!

Что по итогу? Они сходились в одном – Хартергер с кем-то разговаривал в кабинете, и разговаривал явно раздражённо. И если слуга был более уверен в том, что в кабинете никого не было, то вот девушка вообще ничего не могла сказать. При этом никто не говорит про посторонних, а значит гостей у него не было.

Однако с кем он мог разговаривать? С другими слугами? Слуга Шерн уверен, что вряд ли. То есть, если брать показания Шерна и Вилины, то перевес был в сторону того, что его собеседник, если таковой и был, не являлся жителем поместья. Может с женой? Хотя чтобы муж вызывал к себе жену в кабинет, чтобы отчитать? Скорее, он бы сам пришёл и высказал ей всё, что о ней думает.

Плюс голоса. Один их слышал, другая слышала лишь слухи. Оба не знали, кому они принадлежали. Что за голоса? Просто слухи и пугалки, чтобы придать ужаса истории? Послышалось? Кто-то распространил и все поверили, и теперь говорят, будто сами слышали их?

У Кондрата была теория на этот счёт, но прямо сейчас её подтвердить было невозможно.

– Благодарю, Вилина, ты мне кое-что помогла прояснить, – поблагодарил он.

– Я… я же ни в чём не виновна, да? – спросила она испугано.

– А чём ты виновна?

– Ни в чём.

– Тогда на этом и закончим. Думаю, для твоего же блага этот разговор стоит оставить в секрете. А то глядишь, и уже тебя будут считать убийцей.

– Я никому не расскажу о нём! – заверила она его с пылкостью.

Конечно, её никто и так виновной не посчитает, но лишний раз припугнуть, чтобы молчала, стоило. Особенно, когда тебе намекают, что ты можешь тоже быть в чём-то виноват, ты вряд ли лишний раз будешь об этом упоминать при ком-то. Что касается Шерна, то он вряд ли скажет кому-либо, учитывая, что рассказал некоторые вещи, о которых лучше не распространяться.

Едва он отошёл, Лита была уже тут как тут.

– Ну как, есть результаты? – она была как ребёнок, который пытается узнать что-то интересное. А ведь её уже шестьдесят три так-то. Может правда, что человек никогда не взрослеет, а просто стареет, а вместе стареет и его поведение?

– Пока в процессе. Что насчёт Чуны, организуешь встречу с ней?

– Ну если тебе так надо, то хорошо. Просто мне интересно, что ты хочешь узнать.

– Да кое-что. Не думаю, что это важно, и тем не менее я бы поговорил с ней.

В конце концов, он разговаривал с ней на тему произошедшего всего раз, когда собирал детали дела, ещё не сильно понимая, что произошло. А теперь, когда в деле появились некоторые подробности, он уже мог вызнать то, что ему было необходимо. Но как не крути, дело приобретало несколько скверный оттенок.

Хотя когда в таких делах не было скверных оттенков?

Глава 18

Вайфи, девушку, о которой говорила Вилина, они смогли выловить чуть позже в этот же день. Девушка настолько была рада Кондрату, что попыталась убежать. И каков был её шок, когда она попыталась скрыться, вошла в переулок и там столкнулась лицом к лицу с ним. Казалось, что она была готова расплакаться. И первой её фразой было:

– Я ни в чём не виновата!

Обычно, это значило, что грешок за человеком есть, и, естественно, Кондрата это заинтересовало. Он не преминул воспользоваться возможностью её опросить, но единственное, что смог понять – девушка была пугливой настолько, что даже громкий голос мог вывести её из равновесия. И повторяла она ровно то же самое, что и Вилина с Шерном, почти слово в слово, как о Шейне, так и о графе с его плохим настроением, и графине, которая была в последнее время какая-то сама не своя.

Как бы то ни было, Кондрат вернулся к тому вопросу, ради которого и пришёл сюда.

– Ты хоть раз слышала голоса в поместье? – спросил он, глядя девушке в глаза.

– Голоса? – тихо спросила она.

– Да, голоса. На третьем этаже, если быть точнее.

– Вы тоже их слышали? – округлила Вайфи глаза. – Вы их слышали, да?

– Не важно, что слышал, я. Я спрашиваю тебя. Ты их слышала?

– Не только я! – с жаром произнесла девушка. – Другие тоже их слышали. Один из слуг. Тихие, шепчущие, будто кто-то переговаривается!

– Кто-то предположил, что это был голос Шейны, будто она с кем-то переговаривалась.

– Я не мог сказать, возможно, но чтобы шептаться… зачем? И для чего? Странно это, мистер Брилль, – пробормотала она. – Мы говорим, может тихо, но там именно шёпот был.

– Как часто ты этот шёпот слышала?

– Ну… я не знаю, иногда. Он появляется редко, очень редко, ближе к вечеру, когда уже все собираются спать, и особо никто по коридорам не ходит.

– В каком-то конкретном месте?

– Ну… на третьем, где служебная лестница… там вроде слышно их.

– Больше нигде?

– Ну-у-у… вроде нет.

– Голоса были мужские? Женские? Или вкупе?

– Я не знаю, это же был шёпот, но будто женский… кажется…

– Хорошо, – кивнул Кондрат. – Кто-то мне говорил, что господин Хартергер иногда разговаривает сам с собой. Это так?

– Я… я не могу сказать… – смутилась девушка.

– Но вам придётся. Дальше меня этот разговор не уйдёт, и никто не узнает, кто об этом мне рассказал.

– Слово джентльмена?

– Слово джентльмена, – кивнул Кондрат.

Вайфи вздохнула и огляделась по сторонам, будто боясь, что их может кто-то подслушивает, после чего доверительно произнесла:

– Один раз слышала, как он бормотал что-то в кабинете. Я принесла ему чая, постучалась, и он тут же смолк, после чего пригласил войти и оставить кружки на тумбочке.

– Ты видела кого-то внутри?

– Нет, никого, – покачала она головой.

– То есть он разговаривал сам с собой, – уточнил Кондрат.

– Да, что-то неразборчиво бормотал себе под нос, как… как… – а вот сказать, как кто, ей духу не хватило, и Кондрат закончил за неё.

– Как умалишённый.

Девушка молча кивнула.

Раз уж сразу трое сказали об этом, и двое были свидетелями подобного, говорило, что это не выдумка, и вряд ли всеобщая фантазия. И распрощавшись с девушкой, которая была рада освободиться от него, Кондрат вернулся к Лите. Вернее, это она вернулась к нему, появилась сразу за его спиной в лёгкой дымке, которая быстро растворялась в воздухе.

– Напугали мы её до чёртиков, – улыбнулась она. – Как я тебя ей под нос перенесла, а?

– Молодец. Я хочу тебя попросить перенести меня в конюшню.

– Мы куда-то едем?

– Я. Я поеду. Тебе же лучше пока на глаза не попадаться. Жди меня в квартире.

– Я кофе себе заварю?

– Нет, – тут же отрезал Кондрат, будто она покусилась на что-то святое. – Приеду и сам тебе заварю.

– Ну ладно… – буркнула она, и тут же улыбнулась. Ей всё шутки…

Перенеся Кондрата к конюшням, она исчезла в то же мгновение, оставив его одного. Он же в свою очередь арендовал две лошади, после чего поехал, но не сразу к поместью Хартергера, а к Зее Жьёзен, своей так называемой жене. Ему требовался ещё один человек, чтобы проверить один момент.

– Мы едем кататься? – сразу встрепенулась она. – Ты меня приглашаешь на прогулку?

– Мы немного прогуляемся, конечно, но мне требуется твоя помощь.

– Какая? – сразу спросила Зей, будто готова броситься с порога в бой.

– Надо съездить в то поместье, где мы были, чтобы ты мне в кое-чём поассистировала.

– Да, конечно! Сейчас, я только оденусь, – бросилась она к себе в комнату.

Уже вдвоём они поехали в сторону поместья. Казалось, девушка искренне наслаждается 5прогулкой, из-за чего Кондрат даже поинтересовался, как часто она вообще выбирается из дома.

– Не часто, – честно призналась она.

– Почему?

– М-м-м… как-то не приходится, если честно. Кстати-кстати! А я тут книжку начала писать, хочешь почитать её на днях?

– Давай, – пожал он плечами. Отказываться девушке и расстраивать её после того, как она согласилась ему помочь, Кондрату не хотелось.

– Правда там только первая глава… Но ты ты даже не представляешь, я там так закрутила и… И, кстати, ты мог бы мне рассказать какие-нибудь истории. Например, какие дела ты расследовал, через что проходил, как вы ведёте расследование. Ну знаешь, для правдоподобности книги.

– Какие-нибудь истории? – задумался Кондрат.

– Да-да, истории с подробностями! Подробности – это очень хорошо, они делают историю живее! – девушка прямо засветилась.

– Ладно… – пробормотал Кондрат. – Могу рассказать тебе о дубовом потрошителе. Он выпускал органы брюшной области наружу и наматывал их на шею жертвам.

– Эм… а что-нибудь полегче? – Зее эта история явно не понравилась.

– Ну тогда могу рассказать о каннибале с рынка. Он ел людей и продавал человечину жителям города.

– А можно ещё что-то менее жестокое? – жалобно попросила она.

А ведь она отказывается от очень интересных историй. Но у Кондрата было достаточно историй о делах, как своих, так и чужих, которые могли ей понравиться.

– Могу рассказать о деле, где девушка убивала своих любовников.

– Убивала своих любовников? – заинтересовалась она. – А она их любила?

– Наверное. По крайней мере, она говорила, что любила, – пожал плечами он.

– И много убила?

– Восьмерых.

– Ух ты… и как её нашли? – спросила Зей заинтересованно.

– Это было достаточно сложное дело…

И Кондрат начал рассказывать. Почему бы и нет? Девушке, если она загорелась этой идеей, будет полезно узнать, как это выглядит на самом деле. С другой стороны, главное, чтобы она потом не попробовала это на практике, как некоторые идиоты, начитавшиеся книг по криминалистике, и потом идущих на дело.

За такими история они и подъехали к поместью, где их встретили весьма холодно. Рады видеть их здесь не были, но и отказаться не могли благодаря всё той же корочке сыщика, которой Кондрат тыкал в лицо при каждом удобном случае.

Но его интересовали не люди в этот раз. Его интересовало само поместье. И первым делом Кондрат спустился в подвал.

– Вот бойлерная, – кивнул один из слуг на помещение, где было невыносимо жарко. Здесь стояли печи с металлическими, поблёскивающими в тусклом свете печей баками.

– Я правильно понимаю, именно отсюда отапливается дом? – уточнил он.

– Да. Горячий воздух поступает в главную магистральную трубу, – указал пальцем слуга, – а по ней уже горячий воздух разносится по дому. От первых до последних этажей.

– Не водяное отопление, – уточнил Кондрат.

– Я слышал о таком, но у нас воздушное. Горячий воздух по трубам и во всему дому.

– Меня интересует вентиляция третьего этажа. Запасные лестницы ведь тоже отапливаются?

– Да, иначе начнут промерзать части дома, а это до добра не доведёт.

Кондрат слышал о такой вентиляции. Когда-то, будучи ребёнком, он был во дворце, где увидел подобные вентиляции. Как рассказала тогда экскурсовод, по ним отапливались залы. И сейчас что-то подобное Кондрат видел здесь. Квадратные, прикрытые металлической сеткой, неприметные воздуховоды, откуда шёл тёплый воздух. Они были везде, и в коридорах, и на лестницах. Выходили в каждую комнату, позволяя держать всё поместье в тепле.

Один из таких воздуховодов Кондрат нашёл и на лестничном пролёте между этажами, о которой упоминали слуги. Почти на каждом пролёте был один такой. Пришлось немного повозиться, чтобы получить чертежи здания, и, если им верить, всё это было частью одной воздуховода, который отапливал не только лестницу, но и часть коридора.

А здесь наступил момент развеивать мифы.

– Зей, я хочу, чтобы ты кое-что сделала, – произнёс Кондрат, поманив её пальцем.

– Да?

– Видишь эту решётку? – и дождавшись, когда она кивнёт, Кондрат продолжил. – Я хочу, чтобы ты вышла на ту лестницу, что служебная и начала около них говорить. Сначала тихо, потом громче и громче, пока я не скажу стоп.

– А как ты мне скажешь?

– Выгляну на лестницу и скажу. Ты поняла?

– Мне просто говорить около этих решёток? – уточнила Зей.

– Да. Начни с шёпота. Потом по моей команде всё громче и громче, ясно?

– Да, очень ясно, – кивнула она.

Любое загадочное явление зачастую имело самое простое объяснение. Голоса, тихие и загадочные, откуда они могли доноситься. Легко сослаться на призраков, но эту версию Кондрат оставлял тем, кому нравилось верить во всё мистическое. Он отталкивался от другого: если есть голоса, то есть и источник. Если источник никто не видел, то значит он находился в другом месте. Вопрос лишь в том, где именно, и как голос смог добраться аж до третьего этажа.

И первое, что приходило на ум – вентиляция. Они здесь не были каким-то открытием или редким явлением. Были и трубы, по которым люди могли общаться ещё до появления телефона, но здесь такие не наблюдались, а значит оставалась вентиляция. И сейчас Кондрат собирался это проверить.

Зей начала с ближайшей вентиляции. И если шёпотом было ничего не слышно, то вот нормальный голос уже можно было уловить, и достаточно отчётливо. Громкий голос было слышно ещё лучше, можно было разобрать слова. Что касается вентиляции на первом пролёте, то про шёпот речи ни шло, его точно было не слышно, однако голоса тем не менее доносились. Да, едва заметные, тихие, можно сказать, призрачные, но были слышны.

То есть именно это и слышали слуги. Едва заметные, словно чей-то шёпот или бормотание, который действительно доносился из стен.

Вот и вся разгадка – все слышали голоса людей, которые разговаривали где-то на лестничной площадке. С других мест голос попросту не доходил до третьего этажа. Другой разговор, кто именно там общался, и это Кондрат собирался выяснить. Зачем? Потому что в доме кого-то убили, и если насчёт графа, разговаривающего самими с собой, у него догадки были, то вот здесь всё было непонятно. В этом деле были важны любые детали, любые зацепки, способные отвести вину от девушки, чьё будущее в случае чего было коротким и безрадостным.

Лестница для слуг отлично подходила для того, чтобы что-то обсудить без лишних ушей. На господ там не натолкнёшься, другие слуги пользуются ей редко. Что там обсуждали? Ещё больше у Кондрата появилось вопросов, когда, опросив слуг в поместье, он выяснил, что ей мало того, что мало пользуются, так ещё и никто там обычно не разговаривал. Конечно, кто вспомнит об этом, но тем не менее люди такие мелочи обычно запоминают. Спроси любого, разговаривал он с кем-то в каком-то определённом месте, и он скажет, да или нет.

Конечно, предстояло опросить и слуг, которых пока в поместье не было, но он был уверен, что и они ответят отрицательно. Возможно, это могло показаться тупиком, однако для Кондрата это был ответ на некоторые вопросы.

Кто пользовался чаще всех той лестницей? Шейна. С кем она могла разговаривать?

Это было просто выяснить. Проводив Зей обратно домой под интересные разговоры о преступлениях, Кондрат почти сразу наткнулся на Литу.

– Ты что, следила за мной? – прищурился он.

– Почему же следила? – оскорбилась она. – Просто следовала за тобой.

– Это тоже самое, что следить.

– Ну что ты придираешься… – отмахнулась она. – Ты ведь хотел встретиться с Чуналейявоки?

– Да, хотел, – кивнул тот сразу. – Сейчас отвезу лошадей, и сразу переноси.

Вернув лошадей в конюшню, они зашли в небольшой переулок, где Лита сильнее, чем нужно, после чего, улыбнувшись, шепнула:

– Я буду нежной.

– В каком плане? – нахмурился Кондрат. Не нравились ему подобные шутки.

Но его вопрос таки повис в воздухе, так как в следующее мгновение они телепортировались прочь с заснеженных улочек Ангартрода едва ли не на другой конец света. Не сказать, что Кондрат привык к подобным перемещениям, но перенёс их достаточно хорошо. И почти сразу по глазам резануло непривычно яркое солнце.

Их перенесло на какую-то небольшую поляну с валуном посередине среди густого леса, очень напоминающего джунгли, но ещё пока не являющегося таковым. Солнечный свет, пробивающийся сквозь ветви, резанул по глазам после слегка пасмурной Ангарии. Наперебой вопили птицы, пытаясь перекричать друг друга. Среди деревьев виднелись цветы самых диковинных видов.

Воздух здесь был влажный тёплым и тяжёлым. Кондрат не успел моргнуть, как уже весь взмок и поспешил скинуть с себя пальто.

– Где мы? – спросил он.

– Не в Ангарии.

– Я это понял. Где именно?

– В другом месте.

Это другое место, выглядело как место для жертвоприношений, учитывая большой, ровный и явно не случайно оказавшийся здесь валун. А потом он заметил и вкопанные старые столбы, исписанные какими-то рунами, которые ему ни о чём не говорили.

– Это поляна для жертвоприношений?

– Что? Нет, конечно! – рассмеялась она. – Ты, видимо, перечитал сказок о ведьмах в своём мире. Мы, ведьмы не проводим обрядов. Мы созерцаем, охраняем и направляем.

– Кого? Политиков этого мира?

– Не без этого. Я ведь говорила, мир этот куда хрупче вашего. И нам приходится иногда вмешиваться и влиять на него, чтобы сохранить тот тонкий баланс между силами, которые готовы разрушить всё ради самих себя дорогих.

– Хорошо, ты перенесла меня сюда, а где Чуна? – огляделся он.

– Она скоро будет.

– Ей настолько важна дочь, что она даже вовремя прийти не может сюда, не говоря о том, чтобы самой ко мне телепортироваться?

– Ей дорога дочь, но она сейчас несколько занята, – уклончиво ответила Лита.

– Чем же?

– Очень важным делом. Она прикрывает одну из приоткрытых дверей. Люди решили, что будет весело позаимствовать силы у потустороннего существа, и теперь она и ещё несколько ведьм разгребают последствия, подчищая следы произошедшего, чтобы никто не узнал, что произошло.

– А почему нет? Они к этому причастны?

– Нет, просто такой подвиг может попробовать повторить уже само государство, чего нам бы хотелось избежать.