Текст книги "Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.15"
Автор книги: Кир Булычев
Жанр:
Детская фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 64 (всего у книги 65 страниц)
Как-то они гуляли с Еленой Федоровной по дорожке, и, когда миновали вольер с гнездами из сена, там начался пожар. Словно кто-то кинул внутрь спичку. Сено занялось мгновенно, птицы, одуревшие от дыма и жары, метались, стараясь вырваться наружу. И тут еще Елена Федоровна упала в обморок. То ли она упала в обморок, увидев, как начинается пожар, то ли сначала упала в обморок, а потом начался пожар… в любом случае медвежонок проявил себя настоящим героем.
Елена Федоровна рассказывала, и это подтвердили роботы-пожарные, которые первыми примчались к горящему вольеру, что медвежонок Женя изо всех сил тащил лежавшую на земле сотрудницу Космозо, уцепившись когтями за рукава ее куртки, чтобы языки пламени не достали ее.
Пожарные раскрыли вольер, оставшиеся в живых птицы вылетели наружу и разлетелись по окрестным улицам и паркам. К сожалению, те, которых не удалось найти, стали жертвами ворон и котов, потому что крикуши не знали, что вороны и коты их не любят.
С тех пор Елена Федоровна еще больше полюбила отважного медвежонка, и он отвечал ей взаимностью. А что касается нечаянного обморока, то доктор, который осматривал сотрудницу Космозо, сказал ей, что это случилось из-за переутомления. В то лето у нее на даче выдался невероятный урожай малины, смородины и яблок. И чтобы не пропали ягоды, она, сменившись с работы, мчалась на флаере в Абрамцево и там вечерами собирала ягоды, а ночи напролет варила варенье, делала компоты и наливки, так что поспать ей почти не удавалось целых две недели. Вот и довела себя…
Напоив Женю из бутылочки, Алиса его тщательно расчесала. От этого шерсть медвежонка еще больше заблестела. Алиса проверила, не попало ли ему что-нибудь между пальцами, и в очередной раз подивилась странному капризу природы. На ладошках медвежонка были нарисованы треугольнички с хвостиками – так иногда маленькие дети рисуют мышек. Когда Алиса рассказала об этих мышках отцу, тот сначала поднял ее на смех, потом все же пошел, поглядел на ладошки Женьки и объяснил Алисе, что это пигментация. И пока не удастся отыскать других медвежат и сравнить их ладошки, нельзя сказать, только ли у нашего Женьки такой узор на ладошках или у других мишек тоже.
Медвежонок не любил, когда Алиса рассматривала его ладошки – ему было щекотно. Он ворчал и вырывал лапы. Алиса засмеялась и оставила своего мохнатого воспитанника в покое.
– Алиска! – раздался тут голос ее друга Пашки Гераскина.
Елена Федоровна, которая его знала, пропустила Пашку внутрь стеклянной загородки.
– Ты что здесь делаешь? – удивилась Алиса. – Разве ты не готовишься к соревнованию?
Медвежонок вырвался из Алисиных рук и побежал к Пашке, как будто ужасно по нему соскучился. Пашка подхватил его на руки.
– Нельзя его так баловать! – возмутилась Елена Федоровна. На самом деле она так не думала, но ей самой нравился медвежонок, и она хотела, чтобы баловала его только она сама.
– У меня собственная программа исследования Женечки, – сказал Пашка. – Я намерен разбудить в нем разум.
– Что? – изумилась Алиса.
– Я убежден, что наш медвежонок обладает зачатками разума, и, когда я его научу читать и писать, он расскажет нам про свою судьбу. Ведь нельзя же оставить ребенка сиротой, нельзя не разгадать эту страшную тайну!
– И как же ты его научишь читать и писать? – спросила Алиса.
– А вот так!
Пашка раскрыл свою сумку и высыпал из нее на пол груду картонок – набор для детей, которых учат читать. На каждой картонке была большая буква.
Медвежонок подошел к буквам и начал их двигать по полу, как будто понимал, что от него требуется.
– Что же дальше? – спросила Алиса с недоверием.
– Дальше требуется терпение, – заявил Пашка. – И оно у меня есть.
Он вытащил из груды карточек букву «а», положил перед медвежонком и произнес:
– А! Аааа!
Медвежонок внимательно глядел на Пашку и ничего не отвечал.
– На что же ты рассчитываешь? – спросила Алиса. – Он же не умеет говорить. Тем более по-русски.
– Научим, – сказал Пашка. – И, если у тебя есть другие дела, ты можешь нас покинуть.
– Ничего, я посмотрю, – ответила Алиса.
Пашка продолжал выкладывать перед медвежонком карточки и называл буквы. Медвежонок слушал его внимательно, как будто что-то понимал. Алисе хотелось смеяться. С таким же успехом можно было учить грамоте простого бурого медведя или кота.
А Пашка терпеливо выкладывал карточку за карточкой, потом принялся складывать карточки по две. Получались слоги.
Наконец медвежонку надоело глядеть на игру, которую предложил гость, и он отвернулся от карточек.
– Женька, нельзя! – рассердился Пашка. – Мы же с тобой работаем!
Но медвежонок спокойно сел на карточки, разложенные Пашкой, и стал глядеть на дверь. Алиса-то понимала, почему он туда смотрит: вот-вот должны принести его обед.
– Совсем еще ребенок, – проворчал Пашка и, оттолкнув Женьку, собрал карточки в сумку. – Только пускай он не воображает, что я отступлюсь. Вы плохо знаете Гераскина. Я научу этого болвана читать!
И он пошел к выходу.
Медвежонку принесли обед – большое блюдо различных фруктов и овощей. Он сразу забыл о гостях, схватил большой банан и, забыв очистить, принялся жевать.
Вслед за Пашкой покинула клетку и Алиса. Она догнала друга.
Пока они шли по дорожке к выходу, Алиса вспомнила.
– Пашка, – спросила она, – ты не обращал внимания на странный рисунок на его ладошках?
– Ладошки как ладошки, – ответил Пашка, который не выносил, если кто-то знал о чем-то больше его. – А что?
– Там вот такие треугольники с хвостиками, как мышки.
– Нет, – сказал Пашка, – я стараюсь не смотреть на мелкие детали, чтобы не отвлекаться от большого и главного. А что твой отец говорит?
– Он считает, что это пигментация. То есть это у него от рождения.
– Профессору Селезневу лучше знать, – ответил Пашка.
* * *
Незаметно прошло несколько дней. Новостей особенных не было. Пашка регулярно ходил к медвежонку и упрямо раскладывал перед ним карточки, а медвежонок так же упрямо в карточках не разбирался. Елена Федоровна рассказала Алисе, как был наказан один глупый подросток, который дразнил медвежонка.
– Я как раз собиралась выходить из домика. Вдруг слышу – Женечка рычит. Это для него так нетипично. Гляжу: за стеклом какой-то перекормленный дурак передразнивает Женечкину манеру ходить – ну, знаешь как, вразвалочку. Я думаю – вот сейчас выйду и сделаю ему выговор. Вышла. Вижу этого хулигана. Подхожу к нему – и тут сознание потеряла, на одну секунду. Очнулась на полу. А рядом лежит этот хулиган, и на лбу у него здоровая шишка. Я, конечно, к нему: что случилось, почему вы упали? А он представляешь что мне сказал? Он сказал, что это я его по голове каблуком стукнула. Будто бы я сняла с ноги туфлю и по голове его стукнула. Ты представляешь, чтобы я была на это способна?
Алиса засмеялась. Конечно же, Елена Федоровна была к такому совершенно не способна. Она очень маленькая и хрупкая пожилая женщина, у нее уже два внука есть, она никого в жизни ни разу не ударила. Тот парень, который медвежонка дразнил, не стал, правда, никому жаловаться – стыдно стало с бабушкой воевать. Но Елена Федоровна так переволновалась, что ей пришлось лечь в постель.
Так как специального опекуна медвежонка на эти дни не стало, то Пашка с Алисой сговорились приходить к нему, чтобы медвежонку не было скучно.
Алиса брала с собой книжку. Или карманный компьютер, чтобы готовить уроки. Женечка никогда ей не мешал. Он дремал, лежа у ее ног, или смотрел на дисплей компьютера, как будто что-то мог понять.
На третий или четвертый день Алисе пришлось удивиться.
В Космозо был выходной, посетителей нет, дорожки пусты.
Она пришла немного раньше, чем обещала, и Пашка еще не кончил урока. Алиса остановилась в дверях, чтобы не мешать, и стала смотреть, как ведет себя медвежонок. И тут она, к своему изумлению, увидела, что Женечка складывает из карточек слова «девять вечера». Именно «девять вечера». Не «мама» или «папа», как можно было бы ожидать от очень способного инопланетного медвежонка, а весьма сложные слова, которые не каждый первоклассник напишет.
Первая мысль Алисы была: «Пашка гений!» Научил читать инопланетного медведя!
И тут Женечка заметил Алису. В мгновение ока он смешал карточки и отвернулся от Алисы, словно ее и не было в домике.
– Что за тайны? – засмеялась Алиса. – Я все видела, от меня не скроетесь.
Но тут же ей пришлось оборвать смех, потому что медвежонок страшно, низким-низким голосом зарычал, а с Пашкой тут случилось что-то совсем уж невероятное. Он вскочил, пошатнулся, словно был не в себе, кинулся к Алисе, и Алиса мгновенно поняла, что Пашка не владеет собой.
– Паша! – крикнула она.
Пашка прыгнул на нее и попытался схватить за горло. Алиса отбивалась от Пашкиной хватки, и в ее ушах все время звучало странное рычание медвежонка.
Вообще-то Пашка и Алиса по силам примерно равны – им уже приходилось сражаться, правда шутя, не так, как на этот раз. Но в Пашку словно вселился злой дух – руки у него были стальными и пальцы как железные крючья.
И неизвестно, чем бы окончилась борьба, если бы дверь в домик не отворилась. В дверях стояла Елена Федоровна с узелком в руке.
– Что такое? – Елена Федоровна так ничего и не поняла, потому что Пашка тут же отпустил Алису и выбежал на улицу.
Медвежонок замолк и мгновенно забился в угол. Лишь Алиса осталась стоять у стены, растирая оцарапанное Пашкиными ногтями горло.
– Что-нибудь случилось? – спросила Елена Федоровна. – Вы поссорились?
– Нет, – ответила Алиса, проглотив слюну. – Нет, ничего особенного. Паша… просто очень спешил.
Ну не будешь же ты малознакомому человеку объяснять, что твой друг напал на тебя, как дикий зверь, и пытался задушить.
Все это было загадочно и даже страшновато.
Алиса сделала шаг к медвежонку. Он поднял на нее сиреневые глаза. Глаза были печальные-печальные и очень виноватые.
– Ну, как ты все это объяснишь? – спросила Алиса у медвежонка.
А тот заскулил, как побитый щенок.
Алиса посмотрела на карточки, разбросанные по полу. Если бы она что-нибудь понимала!
А Елена Федоровна, решив, что все ей почудилось, радостно произнесла:
– Здравствуй, мой звереныш! Я не смогла усидеть дома – так по тебе скучала. Видишь, испекла тебе пирог с яблоками. Ты же любишь пирог с яблоками?
Медвежонок поднялся и, переваливаясь, потопал к Елене Федоровне.
Подойдя, он протянул лапку к узелку.
– Понимает! – обрадовалась Елена Федоровна. – Умненький ты мой!
Алиса, не прощаясь, ушла.
Из дома она провидеофонила Пашке. Того не было дома. Интересно, как он объяснит свое нападение? Может быть, он хотел сделать сюрприз? Удивить весь мир тем, что научил медвежонка грамоте, и обиделся на Алису за то, что она подглядела и испортила сюрприз? А что означало рычание медвежонка? Может, он просто перепугался, когда Пашка напал на Алису?
Когда Алиса пришла домой, мама была на кухне. На плите стоял бак, в котором варился борщ.
Алиса сразу догадалась, кто к ним будет в гости, – только громадный, ростом со слона, добродушный и вспыльчивый космический археолог и знаток галактических древностей Громозека мог съесть целый бак борща за один присест. Он любил мамин борщ так, что готов был перелететь половину Галактики для того, чтобы его отведать.
– Ой, мама! – обрадовалась Алиса. – Неужели Громозека прилетел?
– Он был на конференции, – сказала мама, – и по пути домой решил нас навестить.
Тут загремел старый кухонный комбайн, в который отец засыпал два ведра картошки и, конечно же, его перегрузил.
И Алиса, забыв о Пашке, и медвежонке, и всех странностях Космозо, о которых только что собиралась рассказать отцу, принялась помогать родителям готовить обед для дорогого гостя.
Громозека заявился не один. Он сделал замечательный сюрприз своим друзьям. Когда он втиснулся в дверь и пробился в прихожую, то тут же вытащил из мешков, пришитых к его одежде и называемых им скромно кармашками, двух маленьких громозек. Оказывается, у него родилось четверо детей. Двоих он оставил со своей женой, а двоих взял с собой на конференцию, чтобы они с детства приучались к научной обстановке. Одного маленького громозеку звали Помогризом, а второго Земогроком, их было трудно различить, правда, один был в синем костюме, а второй в красном. В красном был Помогриз, и хобот у него был короче, чем у брата, а в синем был Земогрок, и у него было на два щупальца больше. А вообще-то малыши были ростом побольше Алисы, а в объеме раз в пять крупнее ее. Так что пока Алиса и отец развлекали гостей, маме пришлось срочно ставить на плиту вторую порцию борща – на этот раз в ведре, – потому что, оказывается, папа Громозека уже два месяца рассказывал своим малышам о том, как они прилетят к Селезневым и как мама Алисы приготовит им сказочный борщ.
За обедом Громозека и его малыши вели себя как умирающие от голода дикари: пока они не съели весь борщ и не умяли три противня с жареной картошкой, не выпили шесть литров яблочного сока и восемнадцать банок компота из слив, они не разговаривали, а только ахали, охали и вздыхали от наслаждения. Потом, прямо за столом, малыши заснули, и, хоть мама хотела положить их в Алисиной комнате, папа Громозека заявил, что им куда лучше у папы под боком, и засунул спящих малышей в мешки-карманы своей куртки. Малыши мирно спали, только иногда поворачивались и бормотали или смеялись во сне, от этого Громозеку раскачивало, и пол под ним скрипел – ведь нет такого стула, на котором бы уместился Громозека.
Отец стал расспрашивать Громозеку об общих друзьях – им не раз приходилось работать на разных планетах в совместных экспедициях. Но после второго или третьего вопроса Громозека вдруг опечалился и опустил голову.
– Прости, – произнес он глухим голосом, – но нашего друга Гинде-бу нет в живых. Он погиб.
– Прости, – сказал отец. – Но как это случилось?
– Наша экспедиция работала на небольшой планете, давным-давно оставленной своими жителями. Оттуда коллеги сообщили нам, в Археологический центр, что отыскали сокровищницу древних царей и просят подмоги, потому что надо было описать, сохранить и вывезти эти сокровища. Мы срочно вылетели туда на большом корабле. Но когда прилетели, то не нашли ни одного живого человека…
– И не нашли сокровищ? – сказал отец.
– Кто-то узнал о сокровищах, налетел на планету, застиг экспедицию врасплох и безжалостно убил ученых.
– Чтобы замести следы? – догадалась мама.
– Вот именно, – согласился Громозека.
– Но как они узнали о сокровищах? – спросила мама.
– Все просто, – сказала Алиса. – Экспедиция наверняка вызывала вас открытым текстом.
– Разумеется.
– Это были космические пираты? – спросила мама.
– Космические пираты не перебили бы целую экспедицию. Ну, в крайнем случае захватили бы всех заложниками. Нет, пираты – грабители, но не убийцы.
– Так кто же это был? – спросил отец.
– Так и не удалось узнать.
– И никаких следов? – спросила Алиса.
– Никаких. Впрочем, нет, погоди… Где же эта проклятая штука? Я всегда ношу ее с собой и всем показываю… Вдруг найдется кто-то, кто видел нечто подобное.
Громозека начал шарить многочисленными щупальцами по многочисленным карманам, его детишки проснулись, высунулись из карманов и тоже начали искать – хотя не знали, что искать, и потому вываливали на пол пуговицы, записные книжки, какие-то книжки, кассеты, аппараты, бумажки, пленки, черепки, бусинки… И скоро пол в комнате был по щиколотку засыпан содержимым карманов археолога.
– Вот! – наконец закричал Громозека, когда все отчаялись дождаться.
Он вытащил из нагрудного кармана небольшую фотографию. На ней был виден участок стены или какой-то каменной плоскости, на которой мелом был нарисован треугольник с хвостом, как будто какой-то малыш рисовал мышку.
– Но это же детский рисунок! – сказала мама. – Это мышка.
– Нет, – возразил Громозека. – Лучшие детективы изучали этот рисунок. Он сделан взрослой сильной рукой именно в тот день, когда погибла экспедиция и пропали сокровища. Если я узнаю, кто и почему нарисовал эту мышку, то смогу приблизиться к тайне гибели моих друзей.
– Я помогу тебе, – сказала Алиса.
– Что ты говоришь? – удивился отец.
– У тебя слишком плохая память для ученого, – укоризненно сказала Алиса. – Ты забыл, что я тебе несколько дней назад говорила об этом рисунке.
– Ты? Мне? – Отец был искренне удивлен.
– Как вредно не обращать внимания на открытия, которые делают дети, – произнесла Алиса. – А я с самого начала почувствовала неладное.
– Так говори, говори! – воскликнул Громозека.
А его детишки высунулись из карманов и даже завизжали от нетерпения.
И тогда Алиса рассказала, что точно такие же треугольники с хвостиками есть на ладонях золотого медвежонка.
Отец, разумеется, сказал, что это случайное совпадение, но Громозека отнесся к словам Алисы серьезно. И тут же стал собираться в Космозо.
Естественно, отец с мамой стали отговаривать Громозеку, убеждать, что лучше съездить завтра – сейчас Космозо уже закрыт. И открывать его – дело сложное.
Алиса не слушала спора взрослых. Она знала, что Громозека настоит на своем. Ее беспокоило совсем другое – она вспомнила, какие слова были сложены на полу в домике медвежонка: «Девять вечера». Конечно, слова могли быть чисто учебным упражнением и ничего не значить. Или относиться к любому другому дню. А могли…
Алиса кинулась к видеофону и набрала номер Пашки. Подошла Пашкина мама.
– Простите, – спросила Алиса. – Паша пришел?
– А разве он не у тебя? – удивилась Пашкина мама. – Он сказал, что пошел к тебе делать домашнее задание по генетике.
Алиса хотела было сказать неправду, потому что неправду можно говорить, когда надо успокоить родителей. Но так как на нее одновременно посмотрели ее собственные родители, Громозека и маленькие дети Громозеки, она вынуждена была сказать правду:
– Нет, он еще не приходил.
– Но уже десятый час! – воскликнула мама Пашки.
– Но вы же его знаете, – ответила Алиса. – Он такой увлекающийся.
– Так вот, когда твой увлекающийся друг придет, – строго сказала Пашкина мама, – вели ему немедленно позвонить домой.
– Конечно, конечно, – пообещала Алиса и быстро выключила экран.
Она обернулась. Все смотрели на нее.
– Что еще с твоим Пашкой? – спросила мама.
– Он учил медвежонка читать и складывать слова, – призналась Алиса.
И рассказала о том, что случайно подглядела сегодня, как Женечка складывал странные слова.
– Ох и не нравится мне это, – совсем как Зеленый, произнес Громозека, и они все побежали к Космозо, благо бежать до него было всего пять минут.
От ворот отец вызвал ночного дежурного, тот открыл служебный вход.
По пути к домику медвежонка отец спросил у дежурного:
– Никаких событий?
– В общем, все в порядке, – ответил дежурный, но в голосе его была неуверенность.
Отец сразу почувствовал ее и остановился.
– Что значит «в общем»? – спросил он строго.
– Но, может, мне показалось…
– Говорите. Быстро!
– Полчаса назад мне показалось, что на территорию опустился флаер.
– Как так показалось?
– Но потом я подумал, откуда здесь быть флаеру в такое позднее время, – ответил дежурный.
– Где опустился флаер?
– Вон там, возле домика, где наш медвежонок живет.
– Вот именно! – воскликнул Громозека. – Этого я и опасался.
– Вы проверили? – спросил отец дежурного.
– Вот как раз собирался.
– Разумеется, – вздохнула Алиса. Ведь дежурный смотрел триста шестую серию фильма «Бедным тоже щекотно» и не мог оторваться от переживаний за судьбу обнищавшей герцогини Леокадии.
Отец отмахнулся от дежурного и поспешил вслед за Громозекой.
Самые худшие их подозрения оправдались.
Дверь в домик медвежонка была распахнута, а домик пуст.
– Сбежал! – ахнул отец.
– Ему помог бежать мой Пашка, – сказала Алиса. – И я теперь очень беспокоюсь за его судьбу.
– Что ты говоришь! – возмутилась мама. – Почему ты должна бояться? Ну, мальчик шалит…
– Мальчик-то, может, и шалит, – произнес Громозека. – Но вот ваш золотой медвежонок, вполне вероятно, не такой уж невинный зверек, как вам кажется.
– Ты его не видел! – возразила мама. – Если бы его увидел, ты бы понял, какой он очаровашка.
– Не все то золото, что блестит, – сказал тогда Громозека, который знал множество русских поговорок и очень любил употреблять их к месту и не к месту.
– Что теперь делать? – спросил отец, как бы передавая этим командование Громозеке. Он был очень расстроен, что не смог увидеть опасности: ведь, как и все, он был очарован милейшим медвежонком.
– Теперь надо спешить на космодром, – сказал Громозека. – У меня есть подозрение, что этот ваш медвежонок с помощью мальчика Паши постарается улететь с Земли.
– Но почему? Почему он оказался совсем один на дикой планете?
– Вот именно это и должно было тебя насторожить, – ответил Громозека. – Подумай: откуда может взяться такое большое животное на планете, на которой нет даже мелких зверюшек, тем более нет родственников золотого медвежонка?
– Мы думали об этом, – признался отец и развел руками.
– Так бежим на космодром.
– Нет, – возразил профессор Селезнев. – Бежать туда – дело долгое. Да и флаер надо вызывать. Пошли ко мне в кабинет, оттуда мы позвоним на космодром и предупредим охрану.
Все согласились, что это самое мудрое решение, и через пять минут они уже были в отцовском кабинете.
Отец дозвонился до космодрома. Дежурный был вежлив и, когда узнал, что из Космозо убежало редкое животное, которое может попытаться улететь на корабле, встревожился и тут же согласился, что искать медвежонка следует тихо, не объявляя об этом вслух, чтобы не спугнуть медвежонка и тем более не перепугать тысячи пассажиров, что толпятся в помещениях вокзала. Дежурный записал и приметы Пашки, который мог быть вместе с медвежонком.
– Вот теперь мы можем ехать на космодром, – сказал отец. – Сейчас я вызову флаер.
– Подожди, папа, – остановила его Алиса. – Скажи, пожалуйста, а ты уверен, что они с Пашкой полетели на космодром?
– А куда же еще?
– Куда угодно, – ответил за Алису Громозека. – Мы же ничего не знаем. Даже не знаем, какие у них с Пашей отношения и кто из них командир.
– Боюсь, что командир – Женечка, – проговорила Алиса. – Только такая последняя дура, как я, могла спокойно смотреть на слова, сложенные медвежонком, и не поднять из-за этого тревогу на всю Москву. Почему я не догадалась, что дикое животное, прожившее на Земле всего три недели, не может складывать буквы на чужом языке. А если может, то тогда это никакое не животное.
– Вот я и думаю, – сказала мама, – почему медвежонок прямо не поговорил с твоим Пашей, если они такие друзья?
– Да потому что он водил Пашку за нос! Он оказался умнее всех нас вместе взятых. Пашка хотел научить его с помощью карточек. И Женечка сообразил, что если он выучится под Пашкиным мудрым руководством, то Пашка будет так счастлив, что дальше можно из него веревки вить. Если бы он попытался Пашке что-то приказать словами, то Пашка бы сразу заподозрил неладное и сказал бы об этом мне или папе. Но карточки! Гениальное Пашкино изобретение!
– Алиса права, – согласился профессор Селезнев. – Но если медвежонок попросил Пашку отвезти его на космодром, чего он этим добьется? Ведь Пашка не может положить его в карман. У него нет минимизатора.
– Да и с минимизатором ничего бы не получилось, – сказала Алиса. – Пашка не может вместе с Женечкой улететь с Земли, потому что у нас послезавтра контрольная по генетике, а Светлана сказала, что если Пашка ее не напишет по-человечески, то не видать ему летнего путешествия как своих ушей.
– Тогда что же он сделал? – в отчаянии воскликнул Селезнев.
Алиса понимала, что отец прав – получалась неувязка. Что же понадобилось медвежонку Женечке от Пашки Гераскина?
– Что мы знаем об этом медвежонке? – спросил Громозека. – О его способностях и странностях? Не может быть, чтобы вы ничего не заметили.
– Я заметила! – воскликнула Алиса. – Только для этого мне нужно позвонить Елене Федоровне.
– Зачем? – спросил папа.
– А затем, что в Космозо случались некоторые незначительные события, которые не получили объяснения, – сказала Алиса.
– Какие? – спросил отец, встревожившись.
– Например, пожар у крикуш. Или тот случай, когда тигрокрыс чуть не подавился граблями. Или когда Елена Федоровна одному глупому человеку хотела голову проломить.
– Что? – удивился отец.
Оказывается, о последнем событии он даже не знал.
Алиса уже набрала номер Елены Федоровны. Та словно ждала звонка.
– Что случилось? – спросила она. – Что он еще натворил?
– Вы кого имеете в виду? – спросил Громозека.
И Елена Федоровна, которой не приходилось встречать его раньше, не догадалась, что это профессор археологии и знаменитый ученый, она увидела слоноподобного осьминога или спрутоподобного слонопотама. И от страха выключила видеофон.
– Теперь ты немного подождешь, – сказала Алиса. – А я сама с ней поговорю.
Оба детеныша Громозеки высунулись из его карманов и принялись возмущаться поведением людей.
– Как можно? Как можно? – кричали они. – Наш папочка самый красивый. Мы не позволим, мы не допустим!
Громозеке пришлось заткнуть головки малышей в карманы и застегнуть карманы на «молнию».
Со второго раза Алиса дозвонилась Елене Федоровне. Та уже поняла, что проявила невежливость, и потому чувствовала себя виноватой. Громозека-то обиделся, отошел от видеофона и даже повернулся к нему спиной.
– Елена Федоровна, что-то случилось с вашим медвежонком, – сказала Алиса. – Даже не что-то, а он сбежал.
– Я этого ждала! – вздохнула пожилая женщина.
– Но если ждали, почему не сообщили директору Космозо? – поинтересовался профессор Селезнев.
– Так я думала, что рехнулась, – призналась Елена Федоровна. – С одной стороны, я не встречала никого милее и тише нашего питомца, а вот с другой стороны…
– Он не всегда был таким, каким казался окружающим? – спросила Алиса.
– Вот именно. Всем казался, а на меня внимания не обращал, потому что думал, что никто не поверит старой глупой бабке. То оскалится, то укусит, то ямку выроет на моей дороге, чтобы я ногу сломала, то испугает исподтишка… В общем, натерпелась я с ним!
– А вот тот случай, когда тигрокрыс грабли жевал…
– А я ничего не видела!
– Как же не видели! – снова вмешался отец. – Вы же с животным гуляли по дорожке.
– Гулять гуляла, а ничего не видела.
– Пускай женщина объяснится, – произнес, разворачиваясь, Громозека.
– Я долго голову ломала, – сказала Елена Федоровна, – но ничего не вспомнила. Как будто проспала самое важное.
– А второй случай? Когда вольер крикуш сгорел?
– Тоже загадка! – воскликнула женщина. – Ничего не помню.
– И случай с шалуном-посетителем?
– Совсем уж непонятно. Вроде бы присутствовала, должна была все видеть – и не видела.
– Пожалуйста, Елена Федоровна, расскажите нам об этом подробнее, – взмолилась Алиса. – Нам это очень важно!
– Алиса права, – поддержал Громозека. – Я вас очень прошу!
– Но я мало что могу рассказать, – ответила Елена Федоровна. – Я ничего не помню! То есть я помню, как мы шли и как мы смотрели на тигрокрыса, а он скалился на Женечку, а потом… потом какой-то провал в памяти, и я уже вижу только, как тигрокрыс давится этими граблями, а медвежонок улыбается…
– Улыбается? – переспросил профессор.
– А у меня внутри было так тепло-тепло, как будто случилась большая радость. – Елена Федоровна виновато опустила голову. Она, конечно же, понимала, что нормальному человеку, а тем более сотруднику зоопарка не может быть тепло и хорошо, если какому-нибудь животному плохо и больно. Но воспоминание было таким приятным!
– Скажите, – спросил Громозека, – а когда загорелись эти…
– Крикуши? Точно так же, – ответила Елена Федоровна. – Я помню, что было до пожара, а потом помню сам пожар. А вот что было… как он начался – не припоминаю.
– И, конечно же, не помните, как ударили молодого человека?
– Я не могла ударить человека! Это недоразумение! Я даже муху не могу прихлопнуть!
– Не помните?
– Не помню!
– Спасибо, Елена Федоровна, – сказал отец.
– Мне подавать заявление об уходе? – спросила женщина.
– Почему же? – удивился отец. – Вы хороший работник и любите животных.
– Но ведь я замешана в таких грязных историях!
– Ах, Елена Федоровна! – сказал тогда директор Селезнев. – Вы же все давно поняли, только сами себе не смеете признаться, потому что жалеете медвежонка. Вы же понимаете, что каким-то образом он замешан в этих каверзах!
– Нет, я отказываюсь в это верить! – воскликнула Елена Федоровна сквозь слезы. – Простите, я больше не могу…
Экран погас.
В кабинете Селезнева стало совсем тихо. Слышно было лишь, как о стекло окна бьется оса. Громозека протянул щупальце и открыл окно, чтобы оса могла улететь.
– Но как он это делал? – спросил сам себя Селезнев.
– Я думаю, что он вовсе не животное, – сказала Алиса. И все кивнули, потому что думали так же.
– Вас всех сбивало то, что медвежонок, – заметил Громозека, – так похож на ваше земное животное, только лучше и красивее.
– И даже добрее, – добавила Алиса.
– Если Елена Федоровна не может простить себе ошибки, – произнес Селезнев, – то что делать мне, опытному ученому, который не отличил медвежонка от хитрого и разумного инопланетянина.
– А потому, папочка, – сказала Алиса, – что этот медвежонок не хотел, чтобы ты догадался, кто он на самом деле.
– Но почему? Почему?
Ответ на этот вопрос пришел буквально через три секунды.
– Вас вызывает космопорт, – сообщил видеофон.
Экран загорелся. На нем появился дежурный.
– Профессор Селезнев? – спросил он.
– Я здесь.
– Вы беспокоились о золотом медвежонке? – спросил он.
– Да! Вы его нашли?
– Нет, – ответил загадочно дежурный. – Это они нас нашли.
И тут же на экране появились три золотых медвежонка. Именно три, именно золотых и именно медвежонка.
Были они крупнее Женьки, потемнее его, все три с портфелями и в очках.
– Мы просим встречи с вами, – сказал тот медвежонок, у которого были самые толстые очки. – Мы официальная делегация с планеты Лумм. Вряд ли вы о нас слышали, потому что мы живем совсем в другом конце Галактики, и даже ваш журнал со статьей о золотом медвежонке в Космическом зоопарке мы получили только неделю назад и сразу же выслали к вам военно-правительственную делегацию.
Три медвежонка поклонились экрану.
– Вы узнали… – сказал отец. – Вы узнали о чудовищном недоразумении. – Тут впервые в жизни Алиса увидела, как ее отец густо покраснел. – Да, мы совершили ошибку!
– Какую? – удивился главный медвежонок.
– Мы поместили в клетку и показывали посетителям разумное существо!
– Какое счастье, что вы так сделали. Хоть вы и не смогли, наверное, его полностью контролировать, но все же надеюсь, что в вашей клетке очень толстая и крепкая решетка.
– Что вы говорите! – испугался отец. – Нет, не думайте! Мы не варвары, ваш коллега… ваш соотечественник гулял на свободе.