Текст книги "Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.15"

Автор книги: Кир Булычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 65 страниц)

Глава 18
Бегство

– Все? – раздался голос Радикулита. – Лишних нет? Тогда перейдем к делу. Как вы знаете, мы решили пойти большим походом на лесное логово помников. Давно пора их уничтожить. Для объяснений слово предоставляется его Высокому невежеству Клопу Небесному.

Послышался скрип двери шкафа.

– Вылезай, голубчик, вылезай, – сказал Радикулит. – Мы все знаем, как ты трясешься за свою драгоценную жизнь. И понимаем, что у тебя есть на то основания – слишком много людей в мире мечтают, чтобы ты поскорей встретился со смертью.

Послышался смех поклонов, которые, видно, не любили Главного вкушеца.

Снова раздался скрип – Клоп все же вылез на сцену.

– Смертельная опасность нависла над нашим миром! – возопил он. – Грядет гибель, грядет разорение! Вы думаете, что я сижу в шкафу, потому что труслив? Нет, я отважен. Я первым в молодости поднялся на стены замка кальдонских бунтовщиков, я вступил в бой с драконом Кори, я не побоялся выйти к оборванцам в год малой смуты. Но сейчас я трепещу!

Вкушец закашлялся, и слышно было, как эхо прокатывает его кашель по гулкому пространству театрального зала.

– Если мы не ударим сегодня и не выжжем священным огнем Убежище помников, нам не жить. И погибнет наш славный мир, мир, в котором все довольны, все забывчивы и спокойны. Помники подняли руку на самое святое, что у нас есть, – на детей!

– Смерть помникам! – раздался крик Правого Крота.

– Людоеды! – раздался крик толстой поклонки, которую Алиса видела на реке. – Они пожирают наших крошек!

– Ты права, Коси-косиножка, – согласился Клоп. – Они их пожирают. Но раз уж здесь только свои, я открою вам страшную тайну, которая должна умереть в этих стенах! На самом деле они их не едят. Они их учат читать.

Наступила такая тишина, что у Алисы зазвенело в ушах.

– Читать? – спросил кто-то тихо.

– Читать и писать.

– Но этого не может быть!

– Это и есть их главная цель. Они крадут счастливых, ничего не знающих, живущих в мирном неведении крошек, утаскивают их в свой вертеп и там превращают их в новых помников. Дети уже никогда не вернутся к нам. Они уже не дети, они страшные оборотни.

– Зачем читать? – послышался голос из зала. Спрашивал горбун Таракан. – Зачем читать? Для этого есть мудрецы.

– Сегодня читают сотни помников, завтра их будут тысячи!

– Смерть помникам! – крикнул Червяк Самыйдлинный.

– Смерть! – раздались крики поклонов.

– Тишина! – оборвал крики Радикулит. – Слушайте мой приказ. Поход, запланированный на послезавтра, переносится на завтра. На рассвете мы выступаем.

– Как так? – воскликнула поклонка Коси-косиножка. – Мы совсем не отдохнули с дороги.

– Помники уже пронюхали, – продолжал Радикулит, – когда мы выступаем. И будут готовы отразить наше наступление. Мы не знаем, на какие коварные хитрости они пойдут.

– Как же они об этом узнали? – спросил горбун Таракан.

– Наивный, – сказал Клоп Небесный. – Разве тебе не понятно? Помники воспитали оборотней, которые умеют читать и готовы свергнуть справедливую власть благородного невежества. Они уже среди нас. Они таятся, они ходят по улицам, они делают вид, что они такие же, как и мы с вами. И они подслушивают, вынюхивают, доносят своим господам… Вот поэтому и переносится поход на завтра.

– А что же твои подслушники и подглядчики, Повелитель? За что они едят хлеб с маслом? – спросила Коси-косиножка.

– Можно увидеть и услышать то, что говорится, – ответил Радикулит. – Но даже мои люди не могут заглянуть в душу каждого из оборотней.

– Но как их отличить? – спросил Червяк Самыйдлинный. – Я их никогда не видел!

– Только мой пронзительный взгляд может проникнуть в душу оборотня, – сказал Радикулит. – И сейчас я вам покажу одного из них.

– Ой, а это не опасно? – ахнула Коси-косиножка.

– Пойманные, они не опасны. Они опасны неузнанные, – сказал Клоп Небесный.

– Голубчики Кроты, – сказал сладким голосом Радикулит, – ответьте мне, только честно, как родному папочке, где вы нашли эту девчонку-акробатку? Ведь вы не учили ее прыгать и кувыркаться. Вы случайно узнали об этом?

– Случайно, – признался Правый Крот. – Мы отбили ее у пигмеев. В лесу.

– В лесу! – сказал Радикулит. – Именно в лесу! Я так и думал. Что же она сказала вам, мои наивные и глупые рыцари?

– Она сказала, что она поклонка из дальних мест, их корабль утонул, и она заблудилась в лесу.

– И вы поверили, глупенькие!

– А кто еще мог быть в лесу?

– А если она помник?

– Нет, – сказал Левый Крот. – Помника я за сто шагов узнаю. Не помник она. И одета не по-нашему. А помники одеты по-нашему.

– Ах, какое умное рассуждение! – пропел Радикулит. – Значит, если ты видишь крота в кошачьей шкуре, то ты думаешь – это кошка. Знаете ли вы, что привели в мой дворец подглядчицу помников, оборотня?

Послышались возмущенные крики поклонов.

«Пора бежать», – подумала Алиса.

– Нет, – сказал Правый Крот. – Быть того не может.

– А мой проницательный взгляд заметил то, к чему вы были слепы. Она прочла написанное у ног статуи!

– Но ведь мудрецы прочли это слово иначе, – сказал горбун.

– А вы им верите? Вы верите этим выжившим из ума старикашкам, которые скажут что угодно, только чтобы подольститься ко мне? Нет, я уверен, что правильно это слово прочла именно та девчонка. Она – оборотень. Она – подглядчица помников. И сейчас на глазах у вас мы будем пытать ее и мучить до тех пор, пока она не сознается в своем ужасном преступлении. Приведите ее!

Старик с попугаем на голове хлопнул в ладоши.

– Подслушники! – крикнул он. – Привести акробатку.

И тогда Алиса поняла, что через минуту здесь начнется такая катавасия, что убежать будет невозможно. И она быстро пошла прочь, спустилась по железной лесенке со сцены и оказалась в неосвещенном коридоре. Навстречу ей бежали два подслушника.

– Не видел акробатку? – крикнул один из них на бегу.

– Ищу, – ответила Алиса, стараясь не ускорять шагов.

Затем она оказалась в каком-то служебном помещении, здесь уже было светлее. Мимо протопали, не замечая ее, несколько стражников. Из зала доносился гул голосов.

– Эй! – раздался крик сзади. – Стой! Ты куда? Туда нельзя.

Перед Алисой была полуоткрытая дверь. Она толкнула ее и оказалась в большой комнате, где была устроена спальня. Громадная кровать под пышным, но рваным и пыльным балдахином была не убрана, на полу валялись подушки, через окно, затянутое выцветшей бархатной занавеской, пробивался луч света.

Женщина в длинном зеленом платье, которая убирала со столика грязные чашки и тарелки, закричала:

– Ты куда, проклятый подслушник! Это же спальня Повелителя!

Но Алиса, не обращая внимания на крик, рванулась к окну. По дороге она опрокинула сундучок, стоявший у кровати. Из сундучка посыпались ветхие, потрепанные книги. «Ага, – успела подумать Алиса. – Все вы лжецы! Конечно же, здешний Повелитель умеет читать!»

Уборщица погналась за Алисой, в дверь вбежал стражник, но Алиса уже откинула занавеску и глянула вниз: метрах в трех от окна – дно театрального двора, заставленного развалившимися декорациями. Алиса смело прыгнула вниз, нырнула за декорацию. И тут же фанерная стенка вздрогнула: в нее вонзилась стрела.

Алиса пробежала узким проходом между стеной театра и какими-то развалинами, перебралась через груды битого кирпича и остановилась. Прямо перед ней была улица. По улице ходили люди, совсем рядом ехала телега, запряженная парой быков. На телеге были навалены вязанки хвороста, а возчик шел по ту сторону телеги, лениво понукая быков.

Алиса медленно шла за телегой, стараясь восстановить дыхание.

Но никто ее не преследовал. Видно, стражники потеряли ее из виду.

Улица была узкой, кое-где в старых домах и между ними разместились лавочки и мастерские. Люди, что шли по улице, были одеты не то чтобы бедно, но как-то неопрятно и скудно.

«Что теперь делать? – спросила сама себя Алиса. – Надо как можно скорее отыскать Ручейка и сообщить ему, что поход перенесли на завтра. Но как искать его в этом совершенно незнакомом Городе? Эврика! Надо найти невольничий рынок, там Ирия и Белка. У кого спросить? Так, чтобы не вызвать подозрения?»

Алиса увидела пожилую женщину, которая вела за руку худенькую, заморенную девочку, а в другой руке несла мешок.

Алиса догнала женщину.

– Простите, – сказала она, – вы не подскажете, как пройти на рынок, где продают рабов?

Круглое доброе лицо женщины исказилось страхом. Она бросила мешок. Девочка заплакала.

– Я ничего не знаю, – запричитала она, – я ничего не помню, я ни в чем не виновата!

– Я вас ни в чем не обвиняю, – сказала Алиса, удивившись тому, что ее испугались. – Я только хотела спросить…

Но женщина, подхватив девочку, уже мчалась прочь.

Алиса оглянулась. И поняла, что улица вокруг опустела. Дверь в лавку, где торговали сандалиями и сапогами, захлопнулась, нищий, что сидел у стены, пополз в проход между домами, кучка мужчин, которые обсуждали что-то интересное, рассеялась.

«Почему они меня боятся?» – подумала Алиса.

Высокий согбенный человек брел по улице ей навстречу. Он нес на плече несколько тонких досок и глядел себе под ноги.

– Простите, – сказала Алиса, – скажите, пожалуйста, как пройти на рынок?

– На рынок, говоришь? – Человек поднял руку, чтобы показать направление, но тут взглядом уперся в лицо Алисы, и у него от ужаса расширились глаза. – Я ни в чем не виноват! Я ничего не говорил! – закричал он и, бросив доски, побежал по улице, высоко поднимая колени.

«Что-то со мной неладно!» Алиса провела руками по груди и бокам. Серое платье, которое дала ей Речка, скрывает комбинезон. Башмаки уже такие грязные, что никто не догадается, что они сделаны на Земле… И тут пальцы Алисы натолкнулись на мягкие полотнища, болтающиеся у щек. Что такое? Алиса не сразу сообразила, что на ней шапка с громадными ушами подслушника. Вот за кого ее приняли! Алиса даже улыбнулась – это еще не самое страшное. Зато она узнала полезную для себя вещь: в этом счастливом государстве, где никто ничего не помнит и все довольны, прохожие смертельно боятся подслушников.

Алиса сняла ушастую шапку и хотела выкинуть ее, но потом передумала. Уши еще могут пригодиться. Она свернула шапку в трубочку и быстро пошла прочь, держа ее в руке.

На следующей улице Алиса встретила мальчишку и уже спокойно задала ему вопрос о рынке рабов.

– Глупая ты, что ли? – спросил мальчишка. – Или нездешняя?

– Я с моим поклоном приехала. Мы вверху по реке живем, – сказала Алиса.

– На помников в поход собрались? – сказал мальчишка. – Только ничего у вас из этого не выйдет.

– Скажи, где рынок, мне некогда.

– Иди прямо, до большой площади, потом свернешь к морю. Там и рынок. Найдешь.

Глава 19
Невольничий рынок

Рынок занимал бывший стадион. На вытоптанном пыльном поле стояли шатры и палатки, хижины и навесы. Здесь торговали всякой живностью – от кур и коз до людей.

Алиса боялась, что опоздала и рабов уже распродали. Но еще издали она увидела, что густая толпа окружила высокий помост, на котором стоит кучка понурых пигмеев, а рядом с ними два воина с волчьими мордами на головах.

Алиса протолкалась поближе к возвышению.

Сбоку на помост взобрался Вери-Мери. Он был роскошно одет в расшитую цветами тогу, в руке держал позолоченный посох. И, впервые увидев пигмея снизу, Алиса заметила, что из-под тоги торчат каблуки – деревянные столбики, приделанные к его сандалиям. Столбики были сантиметров по десять. Значит, на самом деле, поняла Алиса, он и среди пигмеев карлик.

Вери-Мери стукнул посохом о доски настила и объявил:

– Целое племя послушных, безропотных пигмеев. За бесценок вы купите себе полон дом слуг, куда более надежных, чем городские рабы.

– Они только и норовят в лес убежать! – раздался голос из толпы.

– А вы их привяжите, – ответил Вери-Мери. – А если на кухне, то и приковать можно. И кормить их недорого. Жрут в два раза меньше нормального человека.

– И ты тоже? – послышался из толпы другой голос.

Вери-Мери не обратил внимания на издевательский вопрос. Он крикнул:

– По большой монете за каждого пигмея! Всего по большой монете! Это почти даром!

– По монете, еще чего не хватало! – крикнул оборванец, стоявший рядом с Алисой. – Они дохнут как мухи.

Вери-Мери посмотрел вправо. Алиса, встав на цыпочки, увидела, что там, у самого помоста, стоят несколько человек, одетых побогаче прочих.

– По одной монете, – повторил Вери-Мери. – Кто больше?

– Даю по монете за мужчин, – послышался голос справа.

– Две монеты, – толстяк в синей тоге поднял два пальца.

«Где же Ирия?» – Алиса постаралась еще поближе пробиться к помосту, но ближе второго ряда лезть не стала – не хотела, чтобы ее заметил Вери-Мери или воин Сук.

– Две монеты, кто больше? – кричал Вери-Мери. – За идеальных слуг, за послушных рабов. Их можно бить, над ними можно издеваться, они слова в ответ не скажут!

Могучий мужчина, обросший светлой шевелюрой и густой бородой так, что на лице осталось место только для кончика курносого носа и голубых глаз, поднял три пальца.

– Три монеты, кто больше?

Никто не поднимал цену.

Торг был окончен. Вери-Мери дал знак воину Суку, тот начал по одному подгонять перепуганных пигмеев к краю помоста, бородач принимал каждого из них, отсчитывал три монеты и ждал следующего.

«Зачем такая длинная процедура? – подумала Алиса. – Ну подсчитал бы всех, сложил…» – И тут она вспомнила, что на Крине умеют считать только до десяти – сколько пальцев на руках. А уж складывать и вычитать никто не умеет.

– Следующая партия! – закричал Вери-Мери. – Знаменитая красавица дальних стран! Сам бы ее купил, но не хватит денег!

По ту сторону помоста засуетились воины, Алиса видела, как покачиваются волчьи головы. Потом над ними поднялась золотая встрепанная голова Ирии. И вот она всходит на возвышение, спокойная, гордая, словно ее ведут не в рабство, а на трон. Ирия подобрала тяжелые железные цепи и выпрямилась.

По толпе прошел вздох удивления.

– Чего заковали? – раздался голос из толпы. – Может, она ведьма? Или психованная?

– Ни в коем случае! – ответил Вери-Мери. – Она здоровая и сильная. Она годится по хозяйству или в жены богатому человеку. А закована она, потому что еще дикая, неприрученная. Пять золотых монет – это гроши за такую драгоценную покупку.

И Вери-Мери поднял вверх руку с растопыренными пальцами.

Первым откликнулся изысканный, завитой, с подведенными бровями щеголь.

– Рука и палец! – крикнул он.

– Она тебя искусает! – крикнули из толпы.

«Какие странные люди, – подумала Алиса, – это для них развлечение. Как в театр пришли».

Ирия, обводя взором толпу, увидела Алису. Она чуть улыбнулась. Алиса приподняла ладонь. Ирия отвернулась – боялась подвести девочку. А у Алисы сразу исправилось настроение: «Теперь Ирия знает, что я здесь, теперь мы вместе!»

– Рука и палец – один! – крикнул Вери-Мери.

– Рука и два пальца! – отозвался молодой воин в высоком шлеме.

– Рука и два пальца. Кто больше? – воскликнул Вери-Мери. – Неужели эта прекрасная работница, эта женщина, которая будет работать на кухне за десятерых, не стоит двух рук?

– Рука и три пальца! – сказал щеголь.

В толпе шумели. Торг покупателей всех увлек.

И тогда бородач с голубыми глазами, который уже купил пигмеев, сказал высоким голосом, что так не вязался с его могучим обликом:

– Две руки!

– О-о-ох! – прокатилось по толпе. Видно, это была высокая цена.

Молодой воин достал кошель, висевший у него на поясе, и пересчитал монеты.

– Две руки и одна! – крикнул он.

Вери-Мери обернулся к щеголю:

– Что скажешь, торговец благовониями?

– Она не стоит и одной руки, – огрызнулся тот.

– Две руки и две монеты, – сказал громко бородач.

– Проклятие! – Воин повернулся и начал проталкиваться сквозь толпу, чтобы поскорее уйти.

– Возьми свою покупку, – сказал Вери-Мери. – Ты не пожалеешь. Ты купил за бесценок лучшую женщину в государстве. Только не советую пока снимать с нее цепи. За них с тебя дополнительно половина монеты.

Алисе бородач понравился. Ей очень хотелось надеяться, что его подослал Ручеек.

– За цепи я тебе платить не буду, – сказал бородач. – Можешь их оставить себе. Я умею укрощать строптивых рабынь. Но могу дать тебе монету за оставшихся пигмеек. Там только женщины и детеныши. За них тебе никто ничего не заплатит.

– Как так не заплатит? – возмутился Вери-Мери. – Из детенышей вырастут замечательные ручные забывчивые рабы. А женщины нужны в хозяйстве. Я отдам тебе их за руку монет.

– Две монеты и цепь.

Сторговались на трех монетах.

Бородач поднялся на помост, взял у воина Сука ключ от цепей и освободил Ирию. Алисе было видно, какие темные полосы остались от цепей у нее на запястьях. Бедненькая, как она все это терпела! Ирия сошла с помоста следом за бородачом, осторожно растирая руки.

Алиса услышала, как бородач спросил:

– Больно или онемели?

– Онемели.

– Дома у меня травы есть, – сказал бородач. – Потерпи.

Из-за помоста воины вытолкали женщин и детей пигмеев. Они жались друг к дружке, плакали.

Вери-Мери стоял и пересчитывал деньги. Алиса заметила, что он считает по десятку, загибая пальцы. Насчитал десять, половину кинул в кошель. Потом оглянулся, не смотрит ли кто-нибудь на него, и пять монет ссыпал в карман.

Пигмейки увидели своих мужей и кинулись к ним. Видно, уж не надеялись, что когда-нибудь с ними встретятся. Шум поднялся такой, что перекрыл гул толпы, которая отваливала от помоста, растекалась по полю стадиона, стремилась к трибунам, где расположились торговцы пирожками, требухой и фруктовой водой.

Крики пигмеев не понравились Вери-Мери.

– Эй, борода! – крикнул он. – Уводи их поскорей!

– Не твое дело! – ответил бородач.

Наконец-то Алиса увидела и Белку. Белка вырвалась из толпы пигмеев и кинулась к Ирии.

– Ирия, я так боялась! – бормотала она, обнимая ее.

– Отойди! Молчи! – сказала Ирия.

Алиса не слышала этих слов, а угадала по движению губ.

Но было поздно. Алиса заметила, как насторожился Вери-Мери. Он тоже увидел, как Белка обнимает Ирию.

Бородач прикрикнул на своих новых рабов:

– Пошли, пошли, нечего тут кудахтать!

Широко расставив руки, он погнал их перед собой.

– Эй! – крикнул вслед Вери-Мери. Он сделал движение вперед, начал было спускаться с помоста. Потом передумал и, приставив ладошку ко лбу, стал приглядываться к Белке, что семенила рядом с Ирией.

Тут к нему подошел воин Сук и спросил:

– Где деньги для господ?

– Сам отдам, – ответил Вери-Мери.

Он сбежал с помоста и исчез в толпе.

Алиса настигла бородача и Ирию у прохода под трибуной. Там был фонтанчик с водой. Пигмеи окружили его и жадно пили. Бородач торопил их.

– Пошли, дома напьемся, наедимся, – говорил он. – Потерпите немного.

Голос у него был добрый.

Алиса не стала подходить близко к Ирии. Рано еще. Нужна осторожность. Ведь ее, Алису, ищут по всему городу подслушники и воины Радикулита. К тому же ее беспокоил хитрый Вери-Мери: а вдруг он узнал Белку?

Толпа рабов с бородачом во главе вышла на улицу и направилась в гору. Алиса не спешила их догонять. Она остановилась за углом и посмотрела назад: не бежит ли Вери-Мери? Нет, никого. У ворот стадиона снуют люди, ржут кони, мычат коровы, плачут рабы, но никто не идет за бородачом.

Толпа рабов шла медленно, бородач лениво покрикивал на пигмеев. Белка совсем осмелела, она держала Ирию за руку и безостановочно болтала. С крутого поворота Алиса посмотрела назад – наступал вечер, море стало густо-синим, а небо выцвело, и по нему ползли золотистые облака.

Минут через десять бородач остановился перед высоким каменным забором. В нем была деревянная дверца.

Глава 20
В осаде

Пашка пронесся по коридору, выскочил в детскую спальню, опрокинул кровать, выбежал в столовую… Вот и комната, где, прижавшись к стене, отбиваясь здоровым крылом, несчастная Альта пытается отпугнуть еще одного медведя, который пролез сквозь разбитое окно и, поднявшись на короткие лапы, медленно идет к птице.

– Не выйдет! – закричал Пашка.

Выставив вперед ножницы, как кинжал, он бросился на медведя.

И тот, хоть был куда больше и сильнее Пашки, от неожиданности закрыл морду лапами и задом наперед вывалился из комнаты.

– Он ничего не сделал? – спросил Пашка птицу.

– Я думала, что ты убежал, – сказала Альта.

– Ну как не стыдно!

– Тогда беги. Спрячься где-нибудь. Пережди. Меня тебе не спасти.

Медведь вернулся к оконному проему и заглянул внутрь. Желтые глазки его яростно горели. Он рычал низким басом.

Пашка подобрал с пола камень и кинул в медведя. Медведь, обиженно взревев, исчез.

– А теперь, – сказал Пашка, – мы отступим. Я знаю, где спрятаться. Вы можете идти?

– Я постараюсь, – сказала птица. – Только это лишнее. Не думай обо мне.

– Молчите, вы и так ослабели, – сказал Пашка.

Птица поднялась на ноги и поплелась к двери в столовую. Пашка шел сзади, сжимая в одной руке ножницы, в другой – увесистый камень. Увидев, что добыча уходит, медведь снова полез в окно.

Но его возможные жертвы уже были в другой комнате.

Когда Пашка решил, что они без помех доберутся до кухни в подвале, еще один медведь преградил им дорогу. Птица от страха присела и замерла.

Пашка кинул камень. Медведь даже не обратил внимания, он был крупнее и злее первого.

Пашка оглянулся. Никакого оружия! А ножницы не помогут: пока дотянешься ими до шкуры зверя, он тебя разорвет.

Но Пашка не сдавался.

– Стойте! – крикнул он птице и поднял детскую кровать – к счастью, она оказалась крепкой и не развалилась. Пашке было тяжело, но он закрылся кроватью как щитом, выставив вперед ее ножки.

Такого медведь не ожидал. Прежде чем железное четырехногое чудище набросилось на него, он ретировался. Дорога в подвал была открыта.

Пашка подождал, пока Альта спустится в подвал. Затем перекрыл дверь кроватью, подтащил к ней кухонный стол и тоже привалил к дверному проему.

За дверью ворчал медведь, стараясь сообразить, как преодолеть это препятствие.

– Полежите, вам надо отдохнуть, – сказал Пашка птице, переводя дыхание.

– Ты отважный рыцарь, – сказала птица. – Если мы когда-нибудь выберемся отсюда, я расскажу всем о твоем мужестве.

– Вот это лишнее, – ответил Пашка, хотя ему, честно говоря, было приятно слышать похвалу.

Медвежья морда показалась в окошке под потолком подвала. К счастью, окошко было невелико и медведь мог только облизываться, глядя на птицу.

– Так сидеть бессмысленно, – сказал Пашка. – Сколько мы продержимся?

– Нас ищут, – сказала птица. – Наши никогда не оставят нас в беде… Но они не знают, где искать, они думают, что мы погибли в лесу.

– Значит, надо дать им знать, – сказал Пашка.

– А как?

– Надо разжечь большой костер, – сказал Пашка. – Так, чтобы ваши друзья увидели этот сигнал.

– А как зажечь костер? – спросила птица. – И где?

– Не знаю, – отмахнулся Пашка. – Главное – принять решение. Как его выполнить – дело второе.

– Ты мудрый, – согласилась птица. – Считай, что мы приняли решение. Что дальше?

– Дальше надо думать, – сказал Пашка, расхаживая по комнате.

Он остановился у окошка и погрозил медведю кулаком. Медведь взревел, стараясь протиснуться в узкое отверстие. Пашка кинул в него кастрюлю. Медведь взревел еще громче. Кастрюля грохнулась на пол и покатилась между столов.

– Как зажигают огонь? – рассуждал Пашка вслух. – Для этого добывают спички. Спичек я не вижу, и вряд ли они сохранились. Можно достать кремень и трут. Я их тоже не вижу. Можно достать увеличительное стекло. Где его достать? Видел! Там же стоит микроскоп! Если вынуть из него увеличительное стекло, потом разложить костер…

– Но где этот микроскоп? – спросила птица.

– Он там, наверху.

– Но наверху звери.

– Правильно. Они скоро уйдут.

– Не знаю. Может быть, и не уйдут, – сказала птица.

Настроение у Пашки чуть упало. Нелегко будет добраться до медпункта, разобрать микроскоп, сложить костер, зажечь его… но все-таки положение уже не безнадежно.

Рассуждая так, Пашка не переставал исследовать кухню. И его труды не пропали даром. За грудой ржавых кастрюль, битых тарелок, ящиков с консервными банками, за жестянками со сгнившими специями он заметил небольшую дверь.

«Склад» – было написано на ней.

Пашка начал отваливать мусор, чтобы проникнуть туда. Ведь на складах случаются интересные находки.

Большой паук отпрыгнул в сторону, когда Пашка потащил какой-то мешок, но Пашка не испугался – некогда было.

Дверь на склад открылась с большим трудом. Там было темно. Стояли какие-то ящики. Пашка ножницами открыл первый из них – труха. Второй – какая-то ссохшаяся грязь. Он перемазался, закашлялся от пыли. Ничего на этом складе нет. Вот груда простыней, их лучше не трогать – все равно рассыплются. Вот ящик с резиновыми мячиками… Вот ящик с какими-то длинными круглыми цилиндрами. Поверх них лежит загнутая с одной стороны трубка.

– Пашка! – раздался крик Альты. – Он здесь!

Пашка сразу бросился обратно.

И точно, один из медведей все-таки свалил кровать и лез в подвал.

Пашка бросился обратно, выволок ящик с тяжелыми пластиковыми мячами и принялся метать их в хищника. Тот опять отступил.

Пашка потащил к двери плиту. Он чуть не надорвался, тем более что медведь навалился на плиту с той стороны и не давал поставить ее на место.

К счастью, медведю надоело толкать плиту и он отступил.

Пашка свалился на пол. Сил больше не было. Выход один: все же прорываться в медпункт. Но как это сделать, когда медведи не собираются уходить?..

– Сейчас, – сказал он птице. – Сейчас, я отдохну немного.

– Конечно, отдыхай, – сказала птица. – Что же теперь еще делать?

Пашка посмотрел наверх. В окошко он, пожалуй, пролезет. Но там поджидает медведь. Попробовать? Сейчас он отдохнет немного и попробует…