Текст книги "Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.15"

Автор книги: Кир Булычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 65 страниц)

Глава 21
Дом кошмара

Бородач достал ключ и отпер калитку. Пигмеи послушно зашли внутрь. Ирия с Белкой вошли последними. Калитка уже закрывалась, когда Алиса, со всех ног добежав до нее, втиснулась в щель.

– Это я! – крикнула она. – За нами никто не следил!

Бородач совершенно не удивился. Он протянул Алисе руку и представился:

– Меня зовут Вепрь. Я твой друг.

– Я знаю. Меня зовут Алиса.

Бородач запер калитку на засов. Белка прыгала вокруг совсем как маленькая девочка и кричала:

– Алиса, Алиса пришла! Молодец Алиса! Ручеек побежал тебя спасать, а ты сама пришла!

– Я в тебе не сомневалась, Алиса, – сказала Ирия.

Алиса осмотрелась. Они стояли в густом, заросшем саду. Дорожка, устланная каменными плитами, вела к веранде, на полу которой было разложено множество вывесок. Окруженный ими, в глубокой задумчивости сидел в кресле седобородый мудрец в высокой шляпе, которого Алиса видела в театре.

– Ой! – сказала Алиса. – Тише, он нас услышит.

– Ничего, – сказал Вепрь. – Идите за мной. Господину всемудрому Кошмару не до нас. Он думает.

Они обогнули дом.

С его задней стороны были пристроены каменные сараи. Из открытой двери одного из них тянулся дымок, такой вкусный, что пигмеи оживились и начали поглядывать на бородача. Одна пигмейка, похрабрее, дернула его за рукав и, когда он обернулся, сунула палец себе в рот.

– Ваш намек понял, – сказал бородач.

Он повел пигмеев в тот самый сарай. В сарае стоял длинный стол, за ним сидели на длинных скамьях три пигмея и хлебали из больших мисок похлебку.

– Эй, Моро-Пари, – сказал Вепрь, – я тебе новых друзей привел. Завтра ночью переправляем их в лес. Сегодня накорми их как положено. Потом все объяснишь. Ты знаешь как.

– Слушаюсь, мастер, – сказал молодой пигмей, который стоял у большого бака с поварешкой в руке.

Пигмеи толпой кинулись в сарай, начали расхватывать тарелки и строиться в очередь к Моро-Пари.

Тот принялся кричать на них на пигмейском языке, чтобы установить порядок.

А бородач провел Ирию, Алису и Белку по узкой наружной лесенке наверх, в небольшую комнатку, пристроенную к стене дома над кухней. Там стояли кровать, два стула и низкий столик. В комнате было чисто.

– Садитесь, отдыхайте, друзья, – сказал Вепрь. – Сейчас я принесу целебной мази для Ирии.

Когда они остались одни, Алиса спросила:

– Когда вернется Ручеек? У меня для него важные новости.

– Он тебя ищет.

– Это опасно. За мной гонятся подслушники.

– Что ты натворила? Что ты натворила? – спросила Белка. – Ты кого-нибудь убила?

– Нет, не убила, – улыбнулась Алиса. – Но узнала тайну, которую они очень хотели сохранить.

– Это хорошо, что не убила, – сказала Белка. – А то мои братья всегда кого-нибудь убивают.

– А кто этот бородач? – спросила Алиса.

– Он управляющий в доме главного мудреца.

– Он помник?

– Самый настоящий, – сказала Ирия.

– Ты не бойся, он добрый, – сказала Белка. – Я в людях разбираюсь.

– Как странно, – сказала Алиса. – Мы в доме мудреца. А я его видела в театре, то есть во дворце Радикулита, и он мне совсем не показался мудрецом. А ты очень волновалась?

– Ирия совсем не волновалась, – заявила Белка. – Ведь Ручеек сказал, что все будет в порядке. Ты просто не представляешь, какой он смелый, наш Ручеек. Он любого стражника победит. И даже Вери-Мери.

– Да, кстати, – сказала Алиса. – Мне кажется, что Вери-Мери тебя узнал.

– Не мог он меня узнать, – ответила Белка. – Я от него все время отворачивалась. Я волосами лицо закрывала.

– Почему ты так подумала, Алиса? – спросила Ирия.

– Он так поглядел вам вслед… помнишь, когда Белка к тебе кинулась?

– Это могло показаться ему странным, – сказала задумчиво Ирия.

– Но он за вами не следил, – сказала Алиса. – Я специально отстала и смотрела.

– Ему и не надо было следить, – сказала Ирия. – Он наверняка знал, что нас купил управляющий всемудрого Кошмара.

– Ну и имена у них! – вздохнула Алиса.

– Конечно, – согласилась Ирия. – Мудрец выбрал себе самое красивое.

Вернулся бородач. Он принес склянку с мазью и чистую тряпочку.

– Не бойтесь, – сказал он. – Это лесное средство. Нас научили им пользоваться пигмеи. Они знают травы.

Алиса взяла у него банку, набрала мази на тряпочку и протерла раны Ирии. Ирия иногда морщилась, но терпела. Белка, которая уже полюбила ее, вмешивалась, давала советы и говорила под руку. Но Алиса не сердилась. Белка была доброй, только плохо воспитанной.

– В городе шум, подслушники с ног сбились, – сказал бородач. – Твоя работа, Алиса?

– Моя. А Ручеек где?

– Будем надеяться, что скоро придет. А что случилось?

– Я узнала…

И в этот момент дверь растворилась и в комнату заглянул Ручеек. Запыхавшийся, пропыленный, усталый…

– Алиса! – воскликнул он. – Ты здесь! Какое счастье! Как же ты добралась?

– Ничего особенного, – сказала Алиса. Она взяла со стола шапку с ушами и натянула ее на голову. – Узнаешь? – спросила она.

– Подслушник!

И Алиса рассказала о том, что услышала и узнала в бывшем театре.

Когда Алиса завершила свой рассказ, Ручеек сказал:

– Новости, которые ты принесла, такие важные, что я не знаю, как тебя благодарить.

– Глупости, – сказала Ирия. – Без твоей помощи мы могли погибнуть.

– Хорошо, – сказал юноша. – Мне нужна лошадь, Вепрь.

– Это очень трудно. И лошадь сейчас добыть нелегко, а выбраться из Города еще труднее. Ты же знаешь, что все ворота закрыты, на причалах дежурят солдаты. Они очень боятся, что известие о начале похода вырвется из Города.

– Что же делать?

– Можно попробовать уплыть на лодке. У меня есть люди среди рыбаков. Но грести против течения нелегко. И все равно потом придется идти пешком.

– Что делать? Что делать? – Ручеек ходил по маленькой комнате, ломая пальцы.

– Не волнуйся так, – сказала Белка. – Ты станешь старый.

– Значит, так, – произнес бородач, – когда солнце сядет, ты переберешься через стену. Мой человек проводит тебя до деревни – это часа три быстрой ходьбы. Деревня стоит в начале лесной дороги. Там тебе дадут коня… Правда, я не знаю, остались ли у них кони – всех коней в последние дни отняли для армии.

– Это единственный выход, – сказал Ручеек.

– Может, подождем Пашку? – спросила Алиса. – Он, наверное, уже добрался до Гай-до.

– И чем он нам поможет?

– Он прилетит на Гай-до и всех перепугает.

– Я незнаком с вашим Гай-до, но не уверен, что они испугаются. Не думай, что они такие уж суслики. Среди поклонов немало отчаянных разбойников, которые насмотрелись в лесах и в горах таких чудовищ, что еще одно их не остановит. Они верят лишь в силу своих мечей.

– Я думаю, – сказала Ирия, – что мне лучше пойти с Ручейком.

– Нет, не лучше, – возразил бородач. – Здесь вы в безопасности. А пользы от вас в лесу никакой. Да и выбраться из Города у Ручейка куда больше шансов, чем у такой красавицы, как вы.

Если Ирия и не согласилась с Вепрем, то она ничем этого не показала. Она понимала, что здесь она – гостья и должна подчиняться друзьям.

– Хорошо, – коротко ответила она и взглянула в окно.

Алиса прочитала ее невысказанные мысли: где же Пашка? Почему от него до сих пор нет вестей?

– Не будем терять времени, – сказал бородач. – Прощайся, Ручеек.

– Я с тобой, – заявила Белка.

– Я иду в лес. Я иду быстро, – сказал Ручеек.

– Что же, я леса, что ли, не знаю? – спросила Белка.

– Я мужчина.

– А я поклонка!

– Ты глупая девчонка, а не поклонка, – сказал Ручеек. – К тому же я иду в лесное Убежище, а там живут страшные помники, которые крадут и едят детей.

– Не боюсь я твоих помников, – возразила Белка. – Тоже мне, испугал! Что я, не знаю, что ты сам помник и Вепрь помник? А вы приличные, не деретесь.

– Я тебя обязательно возьму с собой. В следующий раз, – сказал Ручеек. – Я обещаю.

– Конечно, бросишь и забудешь.

– Слушай, Белка, – сказал твердо юноша, – я не из тех, кто забывает. Я никогда ничего не забываю. Я клянусь тебе лесом и великим знанием, что вернусь к тебе и возьму тебя с собой.

– Навсегда?

– Навсегда.

– Тогда иди и скорей приходи обратно.

– А нам что делать? – спросила Алиса.

– Пока я не вернусь, вы можете ходить по саду и по дому, – ответил бородач.

– Но там же ваш Кошмар!

– Не обращайте внимания на него. Он, как и все мудрецы, уже столько раз терял память, что ничего не помнит. Он никогда ничему не удивляется. Если будет скучно, можете поговорить с ним. Я вернусь через час.

Ручеек вслед за Вепрем вышел из комнаты.

– Увидишь Пашку, скажи, что мы его ждем! – крикнула вслед Алиса.

– Скажу! – послышалось в ответ.

Глава 22
Фейерверк в лесу

Выглянув наружу после того, как отразил очередной приступ упрямых тупых медведей, Пашка с удивлением заметил, что тени деревьев стали длиннее. Куда делся целый день? Пашка и не заметил, как он прошел. Хотя, честно говоря, жутко устал.

От усталости и напряжения Пашка отупел. Он ощущал, как медленно движутся в голове мысли… Сейчас надо снова встать, снова выбраться наружу через окошко, снова убежать от медведя… Там медпункт. Разобрать микроскоп… Но в медпункте дверь и большое окно, и медведи снова не подпустят его к микроскопу.

Рядом тихо стонала Альта. Видно, ей было совсем плохо.

А мысли продолжали тянуться, как кисельная пенка.

Надо вынуть стекло, пройти в медпункт… Там на столе расписание праздника. Будут танцы, будет фейерверк… Что такое фейерверк? Это когда стреляют ракетами и в воздухе горят разноцветные огни.

– Ура! – закричал Пашка и вскочил.

Птица от неожиданности вжалась в угол, даже медведь, что следил за ними сквозь окошко, отпрыгнул.

Раскидывая кастрюли, Пашка кинулся на склад.

– Что случилось? – спросила вслед Альта.

Из склада донесся шум, грохот, потом раздался треск, и птица увидела, что сквозь дверь склада прорвался на кухню ослепительный красный свет. Она в ужасе закрыла глаза. Когда она открыла их, то увидела, что из дверей склада тянется густой белый дым, а в дыму, отчаянно кашляя, стоит счастливый Пашка, держа в одной руке изогнутую трубку, а в другой – несколько круглых длинных цилиндров.

– Что? Что случилось? – крикнула Альта. – Ты жив?

– Фейерверк! – закричал Пашка. – Сейчас мы им устроим такой фейерверк, что они запомнят его на всю жизнь! И внукам расскажут! Закройте глаза!

Альта послушно закрыла глаза и не видела, как Пашка вложил в трубку цилиндр и нажал кнопку. Ослепительный сноп искр вырвался из трубки и ударил прямо в морду медведю.

Оглушенный и ослепленный медведь отскочил от окна и помчался, ревя, в лес.

– Видишь?

Птица открыла глаза. Подвал был полон дыма, дышать было трудно. А Пашка прыгал в этом дыму, смеялся и размахивал трубкой.

– Но что это? Что? Скажи, – умоляла перепуганная Альта.

– Как говорил наш друг Ручеек? – спросил Пашка. – А он говорил: «Надо читать!» Только грамотные люди могут стать господами мира! А неграмотным дикарям – стыд и срам!

– Я не понимаю, – простонала птица.

– Я догадался. Если они хотели устроить фейерверк для детишек, но не успели, то ракеты где-то должны сохраниться? Где? На складе. А что я видел на складе? Ящик с цилиндрами. На ящике надпись: «Огнеопасно». А что, если, подумала моя гениальная голова, та изогнутая трубка и есть ракетница? Все гениальное просто! Теперь мы спасены! Я разгоню ракетами всех медведей и прочую нечисть. Я спокойно, как царь природы, пойду к медпункту, выну лупу из микроскопа, разожгу костер, и пусть только кто-нибудь попытается мне помешать!

С этими словами Пашка, рассовав ракеты по карманам, направился к двери и решительно оттащил в сторону плиту и кровать.

Медведь, что дежурил за дверью, радостно заворчал, полагая, что обитатели подвала решили сдаться ему на съедение.

– Глядите на торжество просвещения! – воскликнул Пашка, отступая назад и целясь в зверя из трубки.

Он нажал на кнопку. На этот раз сноп зеленых искр осветил подвал нереальным, мертвенным светом, а рев убегающего медведя был слышен, даже когда он умчался километра за два.

– Сидите спокойно, – сказал Пашка Альте. – Я пошел разбирать микроскоп и разводить костер.

– Погоди, – сказала птица, – ты, конечно, гениальный мальчик. Но можно глупой птице задать тебе вопрос?

– Валяйте, – ответил Пашка.

– А там много этих самых ракет?

– Больше сотни.

– А может быть, и не надо разводить костер?

– Почему? А как же нас заметят?

– А если эта штука, которую ты называешь ракетницей, может посылать цветной огонь высоко в небо, это ведь лучше, чем дым от костра?

Пашка задумался. Ему было не очень приятно сознавать, что птица права, но в конце концов Пашка улыбнулся и сказал:

– Что ж, даже гениям свойственно ошибаться.

Он вышел на поляну перед домом, поднял ракетницу вверх и выстрелил.

Ракета звездой взлетела высоко над вершинами деревьев. Даже при свете заходящего солнца было видно, как в невероятной высоте она рассыпалась красными искрами.

Альта, прихрамывая и волоча крыло, тоже выбралась наружу.

– Я уверен, – сказал Пашка, – что если они не увидят наш сигнал днем, то вечером увидят обязательно.

– Я думаю, что мои собратья уже летают над лесом, – сказала Альта.

– А тебе что здесь надо? – Пашка снова увидел в листве морду медведя, который не смел подойти ближе. Желтая ракета, как раскаленное пушечное ядро, унеслась к кустам, и визг медведя был доказательством тому, что выстрел угодил в цель.

– Эй! – крикнул Пашка. – Друзья! На помощь! – И он снова выстрелил в небо.

И как бы в ответ на его крик над прогалиной белыми облачками появились две птицы.

– Это они, – сказала Альта. И заплакала.

Никогда еще Пашке не приходилось видеть, чтобы птица плакала. Он даже растерялся. Вдруг он почувствовал, что ноги его не держат, и сел прямо на траву.

Глава 23
Вечер с мудрецом

Алиса подошла к окну. Ручеек и бородач спустились по лестнице и поспешили к дверце в ограде сада.

Вечерело. Солнце скрылось за откосом горы, южные деревья стали фиолетовыми в тени и золотыми под лучами уже невидимого солнца. Моря из окна не было видно, но присутствие его чувствовалось в воздухе, в освещении, в движении ветра.

– Пошли посмотрим, как живут мудрецы, – предложила Алиса.

– Может, все же разумнее остаться здесь? – сказала с сомнением Ирия.

– Пойдем, я не могу столько времени сидеть в комнате. Нам ведь разрешили, – вмешалась Белка.

Втроем они спустились в залитый сумраком сад. Там под навесом на циновках спали пигмеи. Они обошли дом и вышли к веранде.

Мудрец Кошмар был не один. Он сидел в кресле, а рядом с ним стоял второй мудрец. Его Алиса тоже видела в театре.

Оба с умным видом рассматривали вывески и надписи, разложенные на полу.

Алиса поднялась на веранду.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Наше почтение, – ответили хором мудрецы. И тут же снова обратили свои взоры к вывескам.

– Вы собираете коллекцию? – спросила Алиса.

Мудрец Кошмар не ответил, зато второй оглянулся и радостно улыбнулся.

– Новое слово! – сказал он. – Коллекция! Каково его значение?

– Это собирание разных большей частью никому не нужных вещей, – сказала Алиса.

– Очень красивое слово. Его надо запомнить. Я его дам какой-нибудь знатной поклонке.

Алиса между тем рассматривала вывески. Их явно собирали по всему Городу. Были там и маленькие, лаконичные вроде: «Посторонним вход воспрещен», «Без стука не входить». Была большая, красивая, правда сильно потертая вывеска: «Булочная-кондитерская». Была золотая пластинка с черной надписью: «Директор». Были там названия улиц, «Остановка автобуса» и даже: «Не влезай – убьет!» Алиса так и не догадалась, куда нельзя влезать и кто убьет.

– Вы их читаете? – спросила Алиса.

– Шшш! – Второй мудрец приложил палец к губам. – Слово «читать» запрещено в нашем государстве. Мы их изучаем и расшифровываем. Но не читаем.

– А жалко, – сказала Алиса. – Такие красивые надписи.

– Какая самая красивая? – спросил вдруг мудрый Кошмар.

– Вот эта, – сказала Алиса, показав на небольшую табличку, явно из зоопарка, на которой было написано: «Хищников кормить воспрещено».

– А мне больше нравится вот эта, – сказала Белка, показав на табличку с надписью: «Детское питание».

Табличка эта и в самом деле была очень красивой. На ней были изображены скрещенные бутылочки и погремушка.

– А мне эта надпись не нравится, – сообщил Кошмар. – Я бьюсь над ее расшифровкой уже который год. Я понимаю, что она говорит о том, что пить молоко запрещено. Но почему?

– Нет, – сказала Алиса. – Там написано: «Детское питание».

– Глупая версия, – сказал второй мудрец. – Я давно уже разгадал эту надпись. Она означает: «Запрещено сражаться на бутылках!» В древние времена это был очень распространенный вид спорта.

– Ну зачем гадать, – сказала Алиса, – если можно прочесть? Вот видите эту букву? Что она означает?

– Это не буква, – сказал Кошмар, – это рисунок.

– Это буква «Д», – сказала Алиса.

– Мой друг, не слушай ее, – сказал второй мудрец, – я подозреваю, что мы имеем дело с помницей.

– Я ее не боюсь, – сказал Кошмар, – но попрошу уйти, потому что она мешает нам плодотворно мыслить. Она разрушает спокойную научную дискуссию.

– Но почему бы вам не научиться читать? – упорствовала Алиса. – Вы бы тогда стали вдвое мудрее.

– Высшая мудрость… – Кошмар поднял к небу палец, – заключается в том, чтобы все знать, но ничему не учиться.

– Слушайте, как мудро говорит мой коллега! – воскликнул второй мудрец.

– Учиться – это значит запоминать, – продолжал Кошмар. – Что может быть опаснее этого заблуждения? Что может быть страшнее для судьбы счастливого государства, где никто ничего не помнит и не знает?

– А почему вы боитесь знания? – спросила Ирия.

– Потому что… потому что мы боимся вкушецов, – признался Кошмар.

Вдруг он вздохнул и добавил:

– Я подозреваю, что когда-то я умел читать.

– И что?

– Ничего.

– Моего друга трижды лишали памяти, – сказал второй мудрец. – Вернее всего, за дело.

– А вас лишали?

– Может быть, – устало улыбнулся мудрец. – Но я не помню. Я вообще себя помню только с прошлого лета. Вы не представляете, как рискованна жизнь мудреца. Всегда есть опасность, что ты нечаянно научишься читать. И тогда – наказание. Вкушецы этого не прощают.

– Поэтому настоящая мудрость, – воскликнул Кошмар, – это ничего не знать, но обо всем судить! Да здравствует мудрое невежество!

– Да здравствует! – согласился второй мудрец.

Но тут же, таясь и от Алисы, и от своего коллеги, нацарапал камешком на перилах веранды букву «Д». И губы его шевельнулись.

«Запомнил», – подумала Алиса.

Она хотела сказать об этом Ирии, но не успела. Она почувствовала, что за ними кто-то следит.

Над забором торчала голова Вери-Мери.

Увидев, что Алиса обернулась, пигмей тут же исчез.

– Он здесь! – сказала Алиса. – Выследил!

– Кто выследил? Где? – всполошился второй мудрец.

– Вас не касается, живите спокойно, разгадывайте.

Она сбежала с веранды и поманила за собой Ирию и Белку.

– Там Вери-Мери! – прошептала она.

Белка тут же бросилась к калитке, распахнула ее и выглянула наружу.

– Никого нет, – сказала она. – Может, это тебе показалось?

– К сожалению, мне не показалось, – вздохнула Алиса.

К ним подошел второй мудрец.

– Я не хочу беспокоить моего коллегу, – сказал он, – но я вижу, что вы не подслушники, а эту девочку я узнал, ее сегодня хотели убить. Так что я могу быть с вами предельно откровенен. А если вы на меня донесете, то я скажу, что ничего вам не говорил.

– И что вы хотите сказать? – спросила Ирия.

– Мы, молодое поколение мудрецов, уже многое понимаем. И, может быть, в чем-то по большому счету вы правы – в том, например, что касается знания. Но как только мы признаем знание, значит, мы окажемся где-то, как-то в одних рядах с помниками. А это недопустимо.

– Боитесь вкушецов?

– И не только это, – сказал мудрец. – Наш счастливый мир незыблем, потому что не меняется. И к нам, к мудрецам, идут, потому что мы единственные, кто знает то, чего не знает никто. Поэтому нас уважают и ценят, мы придумываем все названия, а нам за это дают красивые дома и одежды. А если мы научимся читать, то станем самыми обыкновенными помниками и нас придется лишить памяти. Вы меня понимаете?

– Я ничего не поняла, – сказала Белка.

– А я кое-что поняла, – сказала Алиса. – Но должна сказать вам под большим секретом, что Повелитель Радикулит умеет читать и у него в спальне есть книги.

– Молчите! – закричал мудрец и присел от страха.

– Молчу, – согласилась Алиса, мысли которой сейчас были заняты совсем другим.

Мудрец наклонился к Алисе и прошептал:

– У меня тоже есть книга. И мне очень хочется ее прочитать.

И мелкими шажками, так и не отняв пальцы от губ, он убежал обратно на веранду.

– Давайте вернемся в комнату, – сказала Ирия. – Расскажем обо всем Вепрю. Он лучше нас знает, что делать.

У лесенки их догнал веселый молодой повар Моро-Пари и сказал:

– Если голодные, я накормлю. Правда, все остыло.

– Спасибо, – сказала Ирия.

Они зашли на кухню. Моро-Пари налил им холодной похлебки.

Похлебка была вкусной, крупяной. На длинном столе, отшлифованном локтями, стояла свечка. Было уютно, как на даче вечером. Вокруг свечи кружились маленькие оранжевые мотыльки. Слышно было, как в саду под навесом ворочаются, сопят пигмеи. Издалека донесся удар колокола.

– Ночная стража, – сказал Моро-Пари, принеся всем по кружке молока. – Что-то Вепрь пропал. Но вы не бойтесь, он вернется.

Из сумеречной сини на пороге кухни возник пигмей.

– Госпожу Белку зовут, – сказал он.

– Кто зовет? – удивилась Белка. – Никто не знает, что я здесь.

– Один человек, говорит, что у него для тебя важные новости.

– Это от Ручейка! – вскочила Белка.

– Ручеек не может передавать тебе новости, – сказала Алиса. – Он все скажет через Вепря.

– Этот человек ждет близко за домом, – сказал пигмей и растворился в кустах, подступающих к дверям кухни.

– Я пошла, – сказала Белка. – Это Ручеек. Я точно знаю.

Белка выбежала из кухни.

Ирия поднялась.

– Мне это не нравится.

– Я боюсь, что это штучки Вери-Мери, – сказала Алиса, тоже поднимаясь.

Они быстро вышли из кухни. В саду уже было темно, хотя небо было светлым, зеленоватым и лишь самые яркие звезды появились на нем.

Тихо.

Они дошли до угла. Остановились, прислушиваясь. С веранды доносилось бормотание мудрецов. Потом от забора из чащи послышался тихий голос:

– Нет, пойдешь! Пойдешь добром, иначе мы всех возьмем.

– Я сейчас закричу! – Это был голос Белки.

– Закричишь – будет хуже. Тогда твои дружки попадут в яму беспамятства. Ты этого хочешь?

– Нет, я не пойду! Я боюсь тебя! Ты противный.

– Привыкнешь. Госпожа Сороконожка тоже сначала спорила, потом смирилась.

Короткий крик… Треск кустов… Шум борьбы…

Ирия бросилась к забору. За ней – Алиса.

Два темных тела боролись на фоне белой каменной стены. Алисе показалось, что она видит сцену в театре теней.

Плотный, крепкий, почти квадратный Вери-Мери зажимал рот Белке, другой рукой держал ее за горло.

– Нет, пойдешь! – шипел он. – Не шуми! Если твои прибегут, им же хуже будет.

Но договорить он не успел.

В следующее мгновение он валялся в траве. С Ирией шутки плохи.

Алиса подхватила падающую Белку.

– Не бойся, – сказала она, – мы с тобой.

Зашуршали кусты, из них выглянул второй мудрец. Его голова в высоком цилиндре сокрушенно закивала при виде этой сцены. Он произнес:

– Ничего не вижу, ничего не слышу – в этом высшая мудрость.

И исчез.

Вери-Мери с трудом поднялся. В полутьме его глаза сверкали ненавистью.

– Ты за это поплатишься, – пробормотал он, вытирая окровавленную губу. – Ты выплачешь это оскорбление горючими слезами.

Белка заплакала:

– Он такой страшный, такой противный! Я не хочу с ним идти!

– Не бойся, никуда ты не пойдешь, – сказала Ирия. Она возвышалась над Вери-Мери, как громадная статуя прекрасной богини над бешеным индюком. – И Вери-Мери никому никогда не расскажет, что он здесь видел.

– Расскажу. Теперь-то наверняка расскажу, – ответил Вери-Мери. – Ты посмела поднять руку на советника великих поклонов, на самого богатого человека в столице, на будущего барона Крота.

– А мне все равно, кто ты. Я знаю только одно: если ты хоть пальцем тронешь Белку, тебе не жить. Ни здесь, ни в лесу, ни в небе.

– Кто ты такая, чтобы указывать мне? – храбрился Вери-Мери.

– Я госпожа с далекой звезды, – сказала Ирия. – Я живая богиня неба. За мной стоят могущественные силы Вселенной, и не тебе, жалкий работорговец, грозить мне.

Ирия так замечательно играла свою роль богини, что Белка замерла в страхе и удивлении и даже у Алисы мурашки побежали по коже.

– Я видел тебя в цепях, – ответил Вери-Мери. – Ты не смогла их снять. Я видел тебя на помосте для рабов, и тебя продавали как скотину. Я не верю тебе, женщина.

– Потом будет поздно, – сказала Ирия. – Если ты хочешь сохранить свою жалкую, подлую жизнь, уйди отсюда тихо, забудь, что видел. И когда времена изменятся, а они изменятся скоро, ты сохранишь жизнь. Иначе я не могу тебе обещать даже этого.

Голос Ирии и ее уверенность в себе произвели впечатление на карлика. Но ему так не хотелось расставаться с добычей…

– Почему же ты таишься, почему скрываешь беглую девушку из рода кровожадных Кротов? В чем твоя сила?

– Вери-Мери, – вмешалась Алиса, – я даю тебе честное слово, что Ирия прилетела с далекой звезды. Я знаю, я была вместе с ней. И я даю честное слово, что ее власть бесконечна по сравнению с властью твоих вкушецов и твоего Радикулита.

– Но ты меня тоже пойми, – Вери-Мери с облегчением обернулся к Алисе. Наверное, потому, что разница в росте между ними была не так велика. – Я тоже человек, у меня тоже есть чувства. Одни меня не любят, другие боятся, ибо власть моя тайная. Но я давно люблю эту девушку. Я мечтаю о ней. Я ночами не сплю, думая о Белке. Вот, например, прошлую ночь совершенно не спал… Подумайте о чувствах немолодого человека! Я согласен жить с ней в шалаше, хотя, должен сказать, у меня скоплены скромные средства. Увидев Белку в Городе, где ей грозят опасности, я обезумел. Я хочу одного: отвести ее в безопасное место, охранять ее и беречь…

Обильные слезы заблестели в полутьме, стекая по толстым щекам пигмея.

Алиса растерялась.

Не очень приятно смотреть, как плачет взрослый мужчина.

– Я не верю ему! И ты не верь. Не верь, Алиса! – Голос Белки развеял гипноз.

– Я не лгу! – ответил пигмей. – Я уйду сейчас. Но при одном условии: вы будете охранять Белку так, как охранял бы ее я. Я не появлюсь здесь до тех пор, пока вы не позволите. Но я буду охранять этот дом, эту улицу…

– Разумно, – сказала Ирия. – Больше того, мы заплатим тебе за молчание.

– Заплатите? Вы хотите оскорбить меня деньгами?

– Да, – сказала Ирия, – хотим. Сколько тебе нужно? Мешок золота?

– Мешок? А большой мешок?

– Такой, чтобы ты не смог унести, – сказала Алиса. – У нас в школьном музее килограммов на триста самородков есть. Мне дадут.

– Вы поражаете меня своей щедростью!

– А сколько тебе надо, чтобы вообще забыть о существовании Белки?

– Я не смогу ее забыть. Никогда! – Вери-Мери задумался. – Два мешка, – сказал он решительно.

– Тогда уходи немедленно.

– А золото?

– Золото, когда Белка будет в безопасности.

– Мне нужны гарантии, – сказал Вери-Мери. – Я деловой человек. Я привык никому не верить. Даже богиням с далекой звезды.

– Сейчас ты получишь гарантии, – раздался голос. Оказывается, вернувшийся Вепрь неслышно подошел к ним и слышал окончание разговора. – Ты кончишь свои ничтожные дни в страшных мучениях!

Бородач протянул руку к Вери-Мери, но тот с потрясающей ловкостью кинулся прочь, перевалился через забор и исчез из глаз.

– Как неладно получилось, – сказал Вепрь. – Упустили.

И тут же из-за забора послышался голос Вери-Мери:

– А три мешка можно?

– Можно, – поспешила ответить Алиса.

– Если три мешка, я молчу, – ответил голос из-за забора. – Прощай, Белка, прощай, моя любимая!

В тишине было слышно, как стучат по мостовой деревянные каблуки карлика.

– Зря мы его отпустили, – сказал Вепрь. – Может, догнать?

– Поздно, – сказала Белка. – Он этот Город знает лучше всех. Он уже спрятался.

– Будем надеяться на его жадность, – сказала Ирия.

– Конечно, лучше бы вам уйти, – вздохнул Вепрь, – но сейчас идти некуда. Город полон подслушников. Ищут помников. К тому же пропали единороги Кротов.

– Как пропали?

– Их не нашли в конюшне. Может, они сами сорвались и убежали, потому что не хотели жить в Городе, но, вернее всего, их кто-то украл. В Городе творится что-то несусветное.

– Что с Ручейком? – спросила Белка. – Он жив?

– Он уже далеко, – сказал Вепрь. – Если он достанет лошадь, то доберется до Убежища к середине дня. А теперь спать, спать, спать. С рассветом я постараюсь перевести вас в более безопасное место. А когда из столицы уйдут войска, мы переправим вас в лес.

Они поднялись наверх, в комнату. Белка упала на кровать и сразу заснула, а Ирия и Алиса долго отвечали на бесконечные вопросы бородача. Ему хотелось узнать о Земле, о космосе, о других мирах. И только когда ударил колокол полуночной стражи и обе луны поднялись высоко в небо, Вепрь пожелал гостям спокойной ночи и сказал, что разбудит их с первыми лучами солнца.

Ирия и Алиса улеглись на полу, на шкурах, потому что больше места в комнате не было.