355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кир Булычев » Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.14 » Текст книги (страница 37)
Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.14
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 05:31

Текст книги "Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.14"


Автор книги: Кир Булычев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 65 страниц)

18. ОПАСНАЯ БЕГЛЯНКА

На следующее утро события помчались, как скорый поезд.

Первым в тот день в школу шел Коля Садовский. Шел он так рано потому, что не было смысла оставаться дома, где гремел большой скандал. Виновником скандала был, как всегда, сам Коля. Он задумался еще с вечера: как же получается в математике – плюс на плюс дает плюс, а минус на минус тоже дает плюс. Он стал рассуждать: если у тебя подушка сшита из мягкой, чистой, выглаженной материи – это плюс? А если она набита при этом мягким пухом, это плюс? А если мягким пухом набить чистую наволочку, все вместе приведет к образованию очень удобной и положительной подушки. Плюс? Плюс.

С этой мыслью Коля уснул на мягкой и положительной подушке. А проснулся и стал думать дальше. Если взять что-нибудь совершенно непригодное для набивания подушек и вложить это во что-то совершенно непригодное для создания наволочки, получится ли положительная подушка? Надо попробовать. Разумеется, Коля знал, что ничего не получится, но ему очень понравилось размышлять философски. Поэтому он пошел с утра на кухню, взял десяток яиц, две электрические лампочки и утюг, все это положил в сетку, с которой его мать ходила за картошкой, отнес в ванну, положил на пол и лег на эту подушку.

Плюса не получилось.

Коля набил шишку об утюг, измазался яйцами и обрезался осколком электрической лампочки. Его заставили мыть пол в ванной, собирать стекло, потом оставили без завтрака – и все это случилось в семь часов утра.

Вот он и ушел из дому.

А на подходе к школе его остановил очень толстый человек в длинном черном плаще и шляпе, натянутой на самые уши.

– Здравствуйте, – сказал толстяк. – Вы из шестого класса «Б»?

– А почему вы так думаете? – спросил Коля. – Неужели просвечивает?

– Что просвечивает? – спросил толстяк.

– Мой номер, – сказал Коля.

Он говорил, просто чтобы говорить, даже не задумывался. А толстяк ему не понравился. Уж очень у него было доброе лицо, словно нарочно нарисованное. Поэтому Коля попросил толстяка:

– Вы не будете любезны снять маску?

– Какую маску?

– Под которой у вас спрятаны клыки.

Толстяк даже ощупал свое лицо, словно и в самом деле опасался, не вылезают ли клыки из-под маски.

Садовский не стал ждать, пошел дальше. Он решил изобрести способ хождения под землей. Такой способ очень выгоден, потому что можно переходить улицу где хочешь, даже на красный свет. Вот только руки будут грязные.

– Погодите, – догнал его толстяк. – Вы знаете в вашем классе Колю?

– Вам честно ответить или нечестно? – спросил Садовский.

– Честно! – сказал толстяк. – Честность – это самое лучшее человеческое качество.

– Если честно, то я Коля.

– Нет, – сказал толстяк, – ты не Коля. Или не тот Коля.

– Как точно вы заметили! – сказал Коля Садовский. – Я и сам в последнее время задумываюсь, тот ли я Коля, что был сначала. Уж очень я рыжий. Вам не кажется?

– А что, раньше ты другой был? – толстяк внимательно разглядывал Колю.

– Раньше я был блондин, – сказал Коля. – И притом девочка.

Толстяк вздохнул.

– Еще один вопрос, – сказал он. – Ты знаешь Алису?

– Она уже кончила школу, – сказал Коля. Нет, толстяк ему положительно не нравился. Коле хотелось поскорее от него избавиться. И уж тем более он не хотел рассказывать ему об Алисе. – И улетела на Памир. Просила передать вам, чтобы вы не трогали ее любимую собачку. Больше вопросов нет?

– Ты очень невоспитанный мальчик, – сказал толстяк. – У нас таких уже нет.

– Всех истребили? – спросил Коля.

– И до тебя доберемся! – прошипел толстяк так, чтобы не слышали проходившие мимо прохожие. – Я твою рыжую физиономию запомню!

– Какое счастье! – сказал Коля, но на всякий случай отступил на шаг назад. – Поэтому, когда вас приведут ко мне, вы будете отказываться от своих слов?

– Куда приведут? – спросил толстяк.

– Ко мне в кабинет. Я же главный инспектор милиции по распутыванию особо серьезных преступлений против шестиклассников. Разве не слышали? Моя фамилия Холмс. Николай Шерлокович. Будем знакомы. А вас как зовут?

Но толстяк уже куда-то исчез. Словно сквозь землю провалился.

Коля постоял немножко, потом вздохнул и сказал:

– Он меня обогнал. Он умеет ходить под землей. Придется изобрести что-нибудь новенькое, а то столкнешься с ним под мостовой – задавит.

Минут через пять на этом самом месте с толстяком встретилась Мила Руткевич.

Толстяк как гора встал у нее на пути.

– Простите, девочка, – сказал он, – вы из шестого «Б»?

– Да, – ответила Мила.

– Скажи на милость! – сказал толстяк. – Не дашь ли ты мне ценную информацию?

Толстяк пошел рядом с Милой. Говорил он вежливо, даже подобострастно.

– А что я могу вам рассказать? – спросила Мила.

– У меня большое личное несчастье, – сказал толстяк. – И только вы, добрая девочка, можете мне помочь.

– Но ведь я спешу в школу, – сказала Мила. – У нас первый урок английский, и мне надо повторить перевод.

– Я не займу больше двух минут твоего драгоценного времени, девочка, – сказал толстяк. – Мне нужно поговорить с тобой об Алисе.

– О какой Алисе? – насторожилась Мила.

– Я не знаю, под какой фамилией она фигурирует в вашем классе. Но, наверно, у вас одна Алиса?

– Алиса Селезнева? – спросила Мила. – А что случилось?

– Надеюсь, ничего страшного. Пока ничего страшного.

И толстяк сделал длинную, значительную паузу.

– А что может случиться? – спросила Мила, закидывая за спину черную косу. – Вы из милиции?

– В некоторой степени, – сказал толстяк. – Когда и почему Алиса появилась в вашем классе?

– Сегодня третий день, – сказала Мила. – Она живет у Юли Грибковой. Они вместе в больнице лежали.

– Та-а-а-ак, – сказал толстяк. – Все сходится.

Они проходили мимо маленького скверика, где стояла пустая скамейка.

– Если вы не возражаете, – сказал толстяк, – присядем на минутку.

Мила кивнула. Время еще было. Она была заинтригована. Особенно если учесть, что Алиса ей совсем не нравилась.

– А не замечали ли вы в ее поведении чего-нибудь странного? – спросил толстяк. – Чего-нибудь не нашего, из ряда вон выходящего?

Мила пожала плечами.

– Как сказать…

– Ясно, – сказал толстяк. – Вы не хотите говорить плохо о своей приятельнице. Это похвально, разумеется, похвально. Вы производите впечатление очень разумной девушки. Но сейчас разговор между нами такой серьезный и тайный, что придется говорить чистую правду. Нравится ли вам ее характер?

– Нет! – вырвалось у Милы помимо воли.

– Почему?

– Она выскочка, – сказала Мила.

Мила в самом деле так думала. Всегда она была первой отличницей в классе. Все годы. Ее ставили в пример учителя и хвалили на родительских собраниях. И вдруг пришла в класс какая-то Алиса, которая, оказывается, и английский знает лучше Милы, и географию, и математику, а уж о физкультуре и говорить нечего. Неприятно, что уж говорить.

– В самом деле? – спросил толстяк. – Это тоже сходится с нашими наблюдениями. А не показывала ли, девочка, Алиса каких-нибудь знаний больше, чем нужно?

– Как вам сказать… – ответила Мила. – Особенных способностей я у нее не заметила, но показать себя она умеет.

– Правильно! – воскликнул толстяк. – А в классе у вас есть некий Коля?

– Коля? У нас три Коли.

– А с каким из них дружит Алиса?

– Она ни с кем не дружит, кроме Грибковой, – сказала Мила. – Хотя я чужими делами не занимаюсь.

– Похвально, – сказал толстяк. – Теперь вы должны нам помочь.

– Кому?

– Дело в том, что я работаю главным врачом в больнице для особо опасных детей. В прошлом году к нам поступила неизлечимо испорченная девочка по имени Алиса. У нее склонность к жестокому хулиганству. Это болезнь. Она била детей и взрослых, кусалась, а потом украла в школьном музее чучело тигра, оделась в тигровую шкуру и ночью грабила прохожих. Когда Алису поймали, она искусала трех милиционеров, задушила служебную собаку, и нам пришлось Алису связать.

– Ой, какой ужас! – сказала Мила.

– Нет, не ужас. Надо пожалеть Алису. Она ведь не виновата, что заболела, – раздался мелодичный женский голос.

Мила увидела, что рядом стоит миловидная маленькая хрупкая женщина в белом халате с красным крестом на рукаве.

– Ах, познакомьтесь, – сказал толстяк. – Это доктор Иванова. Она провела сто бессонных ночей, успокаивая несчастного ребенка, давая ей лекарства и рассказывая сказки.

– Да, это так, – сказала доктор Иванова. – Но все мои усилия пошли прахом. И эта негодная девчонка убежала ночью из больницы, выломав плечом дверь и прыгнув с пятого этажа.

– И ничего? – спросила Мила.

– Ничего. Осталась только вмятина в асфальте под окном. Глубиной в полтора метра. В таком состоянии больным ничего не страшно. Мы обошли уже все школы и больницы, но она исчезла бесследно. И вдруг мы узнали, что похожая по описанию девочка была замечена в вашем классе.

– Но на вид она такая спокойная, – сказала Мила. – И так хорошо знает английский язык.

– Это ненормальность, – сказал толстяк. – У нее весь ум направлен на то, чтобы обманывать окружающих и притворяться, что она совершенно нормальная. В этом ее опасность. И ее ответы на уроках тоже ненормальность. Скажите нам, может ли нормальная девочка так много знать, как ваша Алиса?

Этот вопрос Миле очень понравился. Он сразу уничтожал все ее сомнения. Конечно же, Алиса просто ненормальная, поэтому она так хорошо все знает. Обычный человек ничего бы этого не знал. Ни один здоровый шестиклассник не может быть умнее Милы Руткевич.

И когда Мила все это поняла, раздражение против Алисы как рукой сняло. Ей даже стало жалко Алису.

– А когда ее найдете, вы что сделаете? – спросила Мила.

– Мы возьмем ее с собой.

– Погодите, – сказала Мила. – Алиса ведь так тихо себя ведет. Может быть, ей лучше в школе, с ребятами? И она у нас выздоровеет и станет хуже учиться… как все.

– А если она снова начнет буйствовать? Если она кого-нибудь укусит? Вы забыли о своих товарищах, которые подвергаются опасности.

– Ах, – сказала Мила, – я об этом не подумала. Пошли скорей к директору школы и все расскажем.

– Нет, так не годится, – сказал печально толстяк. – А если мы ошиблись? Если это не та Алиса? Представляете, какую травму мы нанесем невинному ребенку?

– Это та, та, – настаивала Мила. – Она совершенно ненормально все знает.

– Но мы очень деликатные люди, – сказала хрупкая доктор Иванова. – Сначала мы заглянем в класс и убедимся, что это наша беглянка. Ты нам должна помочь.

– А как?

– Проведи нас в школу задним ходом так, чтобы нас Алиса не видела. И покажи, где ваш класс. Все остальное мы берем на себя. О твоем участии в этой операции никто не узнает. Хорошо?

– Если это нужно для медицины и для безопасности других людей, я согласна, – сказала Мила. – Только пойдемте быстрее, потому что скоро звонок.

И она провела их двором, через школьный ботанический участок. Показала, как подняться на третий этаж, и сказала:

– Только не надо ее забирать прямо из класса. Мне ее очень жалко.

– Не беспокойся, девочка, – сказала добрым голосом доктор Иванова. – Мы будем гуманные и добрые. Мы всегда такие.

19. ДВЕ АЛЛЫ

Мила попрощалась с ними и побежала наверх, к своему классу.

И у самой двери столкнулась с Алисой и Юлькой.

– Ой! – Мила уставилась на Алису дикими глазами, при жалась к стенке и ждала, пока она пройдет в класс.

– Что с ней? – спросила Юлька. – Она на нас смотрела, как на привидения.

– Не знаю, – сказала Алиса. – У меня все в порядке? И туфли на ту ногу?

– Все в порядке.

– И у тебя тоже. Чем-то Руткевич напугана.

Мила поспешила на свое место, ни на кого не глядя и не слыша, как ребята, окружив Алису, шумно вспоминали вчерашний день. Боря Мессерер подарил ей новый портрет: Алиса в шахматной короне. Портрет был непохож, но все очень смеялись.

– Где Фима? – спросила Алиса, оглядываясь.

Уже прозвенел звонок, вот-вот должна была войти Алла Сергеевна, а Фимы не было.

– С ума сойти! – испугалась Юлька. – А вдруг они до него добрались? Мила, ты не видела Фиму Королева?

– Нет, – сказала Мила, листая учебник.

Но ее глаза ничего не видели – она ждала, что вот-вот откроется дверь и войдут доктор Иванова и директор больницы, из которой сбежала опасная Алиса.

– Алиса, – спросил Коля Садовский через весь класс, – у тебя есть знакомый толстяк?

– А что? Ты где его видел?

Мила Руткевич услышала и замерла: неужели этот Садовский подслушал?

– Ты где его видел? – повторила Алиса.

– Я его отшил, – сказал Коля, – запутал, как Иван Сусанин поляков в лесу.

Дверь в класс медленно распахнулась.

«Они! – подумала Мила. – Сейчас начнется».

Но это всего-навсего Фима Королев.

– Смертельный номер! – закричал он, бросаясь к учительскому столу. – Впервые на экране!

– Фима, ты с ума сошел! – крикнула Катя Михайлова. – Сейчас Алла придет.

– Не придет, – сказал Фима. – Она в коридоре на первом этаже с каким-то толстяком разговаривает. В нашем распоряжении пять минут. Прошу внимания!

Фима открыл портфель и вытащил обалделого котенка.

– Внимание! – продолжал Фима. – Вы видите перед собой суперкошку по имени Алиса. Она умеет считать до ста!

И тут вошла Алла Сергеевна.

Учительница остановилась у доски, не замечая Фиму, который ловил котенка, убежавшего под стол.

– Это шестой класс «Б»? – спросила Алла Сергеевна, словно это не она почти каждый день приходила сюда.

Но ничего удивительного в этом вопросе не было.

Как только Мила Руткевич провела пиратов в школу, они поспешили к учительской и встали за углом, наблюдая за учителями. Когда Алла оттуда вышла, держа в руке журнал, на котором было написано «6-й класс „Б“», Весельчак У сразу же стал у нее на пути:

– Одну минутку, уважаемая учительница. Я вам должен сказать два слова исключительной важности.

А Крысс, превратившись в Аллу, поспешил на третий этаж. И чтобы не попасть впросак, первым делом спросил:

– Это шестой класс «Б»?

Настоящая Алла никогда бы не задала такого вопроса. Она сказала бы: «Королев, немедленно прекрати это безобразие!» И поэтому класс был просто поражен таким странным вопросом. Алиса сразу поняла, что дело неладно, пригнулась, спрятала лицо. А Коля Садовский, умевший шутить не вовремя, громко сказал:

– Нет, это второй класс «А».

Вдруг, ко всеобщему удивлению, Алла Сергеевна сказала:

– Не может быть! Ты опять лжешь, мальчик!

Чтобы Алла так сказала о Садовском? Это немыслимо!

Алла оглядывала класс, прямо-таки впивалась глазами в ребят. Увидела Милу Руткевич и спросила ее:

– Где Алиса?

– Вон там, под партой, – сказала Мила послушно.

– Ага! – воскликнула Алла Сергеевна. – Значит, и он здесь!

Алла подбежала к тому столу, под которым скрылась Алиса, но при этом продолжала зыркать глазами по лицам.

– Где Коля? – спросила она у Милы.

Мила в ужасе зажмурилась. Нет, этого не может быть! Алла говорила не своим голосом, а голосом доктора Ивановой.

– Ага! – закричала Алла. – Вот ты где!

Но в этот момент за дверью раздался ужасный шум.

Дверь широко распахнулась, и все увидели, как в класс рвется другая Алла Сергеевна, а ее тянет обратно в коридор очень толстый человек в съехавшей на ухо шляпе и длинном черном плаще. А того человека обхватил физкультурник Эдуард Петрович. Все это было похоже на иллюстрацию к сказке о репке.

– Отпустите меня! – отбивалась Алла Сергеевна. – Это хулиганство!

– Я вам должен еще сказать! – кричал толстяк. – Вы меня забыли! Я ваш пропавший в детстве братишка! Вы меня качали на руках!

Эдуард Петрович, покраснев от натуги, приподнял толстяка с пола – ведь недаром он раньше занимался вольной борьбой.

Громадным усилием Эдуард оттянул назад одну из рук толстяка и провел редкий по красоте борцовский прием. Толстяк отпустил Аллу Сергеевну, взлетел в воздух и шмякнулся носом об пол.

– Ура! – закричали двадцать шесть зрителей из шестого «Б». – Ура Эдуарду Петровичу! Чистая победа!

Тут раздался громкий стук, оттого что две Аллы Сергеевны столкнулись перед доской, обе потеряли очки и уронили классные журналы.

– Этого я не выдержу! – воскликнула настоящая Алла и упала без чувств.

Поддельная Алла перепрыгнула через нее, пролетела четыре метра головой вперед и врезалась в живот Эдуарду Петровичу. Физкультурник не ожидал нового нападения. Он потерял равновесие и сел на пол.

С невероятной для женщины силой лже-Алла подхватила лежавшего без движения толстяка за ноги и потянула его в коридор.

Через секунду их и след простыл. Лишь слышно было, как стучит по лестничным ступенькам лысая голова толстяка.

Только черная шляпа пирата да рукав, оторванный от его плаща, остались лежать посреди класса, напоминая о битве. Алла Сергеевна лежала в обмороке на полу, а Эдуард Петрович сидел, прислонившись к стене, и ничего не мог сообразить.

Ребята опомнились первыми. Одни кинулись к Алле приводить ее в чувство, другие помогали встать Эдуарду Петровичу. Только Алиса в этом не принимала участия. Она подняла с полу шляпу и рукав плаща Весельчака У, быстро подбежала к окну и выкинула эти улики на улицу.

Прошло минут пять, прежде чем все утихомирилось. Аллу отпоили водой, Эдуард Петрович встал и, покачивая головой, как ученый слон, ушел в физкультурный зал, а ребята уселись по местам.

– Садитесь, дети, садитесь, – повторяла Алла слабым голосом. – Какая-то невероятная история, и я еще ничего в ней не понимаю.

– Может, вам лучше отдохнуть? – спросил Боря Мессерер. – А мы так посидим.

Он из всех ситуаций хотел извлечь пользу. А польза заключалась в том, чтобы поменьше учиться и побольше рисовать свои картинки.

– Нет, – сказала тверже Алла Сергеевна. – Ничего особенного не случилось. Мы разберемся потом. А сейчас начнем урок…

Алиса не садилась. Она осматривала класс. Как жаль, что она спряталась под стол! А надо было бы следить, кого из Коль узнал пират. Поэтому она осматривала класс и считала:

Коля Сулима – здесь.

Фима Королев – здесь.

Коля Садовский – здесь.

Коля Наумов… Коли Наумова нет. Вон лежит его портфель… раскрытая тетрадь… а Коли нет.

– Юлька! – сказала Алиса. – Нет Наумова!

И она бросилась к окну.

– О боже мой! – воскликнула Алла Сергеевна. – Селезнева! Что еще!

Алиса успела увидеть, как по дорожке к воротам бежит Коля Наумов, а из школы выбегают пираты. Весельчак У в плаще с одним рукавом, за ним Крысс. На глазах он сбрасывал облик Аллы и превращался в Наполеона, потому что в мундире легче было бежать, чем в юбке.

– Юлька! Они гонятся за ним! – крикнула Алиса. – Я побежала!

– Кто? Кто за кем гонится? – спросила Алла. – Я этого не вынесу.

Алиса распахнула окно – никто даже ахнуть не успел, – вскочила на подоконник и прыгнула к большому дубу, который рос на школьным дворе. Ветви дуба не доставали двух-трех метров до школьного окна. На лету Алиса, как обезьяна, схватилась за толстый сук, качнулась на нем и слетела на нижнюю ветвь. Оттуда спрыгнула на землю и побежала вслед за Колей и пиратами.

Все ребята видели этот смертельный номер, потому что подбежали к окнам. Алла Сергеевна тоже видела, но не до конца: к счастью для нее, она снова упала в обморок. Такое случилось с ней раньше только один раз – когда ей было двенадцать лет и она увидела мышь. А тут – надо же! – два раза за десять минут.

Пока Алиса совершала свои прыжки, девочки ахали, а ребята подбадривали Алису криками, только одна Мила Руткевич была спокойна. И когда Алиса скрылась из глаз и девочки начали снова приводить в чувство Аллу, она громко сказала, чтобы все слышали:

– Ничего удивительного. Это от ненормальности. Я с ее лечащим врачом разговаривала. Ее вообще ищут, чтобы в специальную больницу вернуть.

– Как тебе не стыдно! – закричала Юлька. – Она нормальней и здоровей тебя. Я-то лучше знаю.

Алла пришла в себя и сказала:

– Вы уж извините, я пойду в медпункт. У меня нервы расшатались.

Мила Руткевич первой успела к ней на помощь, помогла выйти в коридор.

Остальные сразу окружили Юльку. Катя Михайлова сказала:

– Грибкова, немедленно расскажи нам все, что знаешь!

– Я ничего не знаю, – ответила Юлька. Она держала в руках свой портфель и сумку Алисы. – Пропустите меня, я пойду домой.

– Никуда мы тебя не пустим! – сказал Фима Королев. – Я тоже кое-что знаю, и, если она не расскажет, я сам расскажу.

– Рассказывай, Юля, – сказал Коля Сулима. – Ведь ребятам, наверно, надо помочь.

20. ИШУТИН НЕ ВМЕШИВАЕТСЯ

Алиса выбежала на улицу, увидела далеко впереди бегемотовую спину Весельчака У и платье Аллы Сергеевны и бросилась за ними. Она понимала, что нельзя отпускать их далеко от себя, а то потеряешь в два счета.

Ведь она плохо знала улицы и переулки, тогда как остальные были куда опытнее. Коля Наумов жил в этих местах с детства, а пираты, которые последнюю неделю ухлопали на поиски Алисы и Коли, неплохо успели изучить окрестные переулки и дворы. И даже кое в чем стали образованней Наумова.

Когда Алиса увидела, что они повернули в переулок, она буквально полетела стрелой, чуть не сшибая прохожих, и, свернув за угол, успела увидеть, что пираты предприняли такой тактический маневр.

За Колей гнался только Весельчак У, а Крысс в облике Наполеона перебежал на другую сторону переулка и понесся вдоль стены так, чтобы обогнать Колю и взять его в тиски.

Коля оглянулся и увидел, что его окружают.

Справа от него был подъезд.

Если бы он продолжал бежать вперед, пираты его обязательно поймали бы, поэтому ему ничего не оставалось, как нырнуть в этот подъезд.

Хлопнула дверь.

Весельчак У громко крикнул: «Ширшшфк!» – что означало: «Попался!»

Алиса поняла: у подъезда нет другого выхода. Они загнали Колю в угол.

Весельчак нырнул в подъезд вслед за Колей. Но Крысс побежал дальше, к арке, ведущей во двор.

Алиса не успела сообразить, что же ей делать дальше, как кто-то подхватил ее на бегу, и женский голос произнес:

– Тебя-то мне и надо, мое сокровище!

Алиса попыталась вывернуться, но крепкие руки легкоатлетической тренерши Марты Скрыль держали ее, как в тисках.

– Ты даже по улице бежишь, словно намерена ставить рекорды, – сказала желтоволосая тренерша. – Считай, что мне повезло. Шла к твоей школе, вдруг вижу – моя рекордсменка, надежда нашего спорта, собственной персоной. Ну что ж, самое время поговорить.

– Простите, – сказала Алиса, болтаясь в воздухе. – Я очень спешу!

– Что значит твоя сиюминутная спешка по сравнению с будущим, которое открывается перед тобой в спорте? Ты же самородок! Если нам удастся тебя переломить…

Даже в таком неудобном состоянии Алиса удивилась:

– Зачем меня переламывать?

– Как зачем? Чтобы отучить от доморощенных приемов. Кто так прыгает в высоту в наши дни?

Алиса смотрела, не появится ли кто-нибудь из подъезда или из-под арки. Но переулок словно вымер.

– А в какие дни так прыгают? – спросила Алиса. Все равно тренершу силой не одолеешь, придется брать хитростью.

– В доисторические, – сказала тренерша уверенно. – Сегодня этот прием бесперспективен.

– Ну уж нет! – возмутилась Алиса. – Вы бы знали, какую высоту взял Пулярдкин таким способом!

– Мне неважно, что там взял Пулярдкин. Я знаю только, что тебя пытались испортить. Мы всерьез займемся техникой. Ты у меня запрыгаешь.

– Тогда отпустите меня на землю.

– Хорошо, только не убегай. Я сейчас запишу твои координаты. Все разговоры с родителями беру на себя.

– Вряд ли это вам удастся, – сказала Алиса, не отрывая глаз от подъезда.

– Мы и не таких родителей уговаривали.

Алиса незаметно отступила на полшага.

– Записываю, – сказала тренерша. – Неужели тебя не прельщают большие соревнования? Слава, аплодисменты, пьедестал почета и заграничные стадионы… Ты куда, девочка? Остановись! Остановись немедленно! Ты же все равно от меня никуда не скроешься! Я тебя через школу отыщу!

Алиса уже подбежала к тому самому подъезду. Тренерша трусила сзади и продолжала ее уговаривать.

Вбежав в подъезд, Алиса нырнула вниз, к двери, которая вела в подвал. Там в темноте, за углом, она остановилась и замерла. Она слышала, как хлопнула дверь, вошла тренерша и громко спросила:

– Девочка, ты где скрываешься? Зачем избегать своей перспективной судьбы? Разве ты не слышишь, как зовут фанфары?

Алиса молчала. Слышно было, как тренерша неуверенно поднимается по лестнице, потом останавливается и говорит:

– Если ты меня слышишь, то учти, что в спорте главное – настойчивость. Этой настойчивости у меня много. Я вернусь в школу и все узнаю у Эдуарда Петровича.

Послышались четкие шаги, хлопнула дверь, но Алиса не спешила вылезать из своего укрытия. Не доверяла она настойчивой тренерше. И оказалась права. Прошла минута, две, и дверь снова отворилась. На этот раз медленно, почти неслышно. Снова послышались шаги, но осторожнее, кто-то шел на цыпочках. Тренерша, а это была она, прошла к спуску в подвал, где скрывалась Алиса и заглянула вниз. В полумраке Алисе был виден ее силуэт. Тренерша прислушивалась. Алиса затаила дыхание.

– Ты прячешься? – спросила вдруг тренерша.

Но в подвал не пошла. Может быть, боялась мышей?

Наконец тренерша тяжело вздохнула и пробормотала:

– Все равно… все равно… я найду этот самородок.

И удалилась окончательно.

Только тогда Алиса осторожно вылезла на свет. Она была расстроена. Еще бы, потеряла, наверно, минут десять, не меньше. Если это проходной подъезд, то Коля и пираты могли убежать далеко. Ищи их теперь.

Алиса огляделась. Так и есть. Вот задний ход. За лифтом. Алиса подошла к небольшой темной двери и толкнула ее. Дверь послушно открылась. Перед ней был двор, окруженный домами. Посреди него стоял заколоченный двухэтажный флигель, приготовленный на слом. Кроме арки, которая вела в переулок, из двора можно было выбраться только через другую арку, в дальнем его конце.

Двор был пуст. Только на лавочке под старым деревом сидел молодой человек в замшевом пиджаке, замшевых туфлях и замшевых брюках. Был он модный, аккуратный и солидный. Он курил трубку и читал детективный роман.

– Здравствуйте, – сказала Алиса.

– Здравствуйте, – сказал он, закладывая пальцем страницу книжки. – Здравствуйте, если не шутите.

– Совсем не шучу, – сказала Алиса. – Здесь не пробегали мальчик и два других человека?

– Мальчик? – удивился молодой человек, закованный в замшу. – А какого возраста он был?

– Моего возраста, – сказала Алиса. – А за ним гнались двое. Один очень толстый, в рваном плаще и без шляпы. А второй не знаю, в каком виде.

– Гнались, говоришь? – спросил молодой человек. – Очень странно. А зачем они гнались? Мальчик что-либо натворил или как?

– Нет, он ничего не натворил. Он раньше натворил, а сейчас совершенно не виноват. Это те, кто за ним бежал, во всем виноваты.

– Очень интересно, – сказал молодой человек. – Даже любопытно. А зачем тогда они за ним гнались?

– Ну, чтобы отнять одну вещь. Они преступники.

– Не может быть.

Молодой человек был очень розовым и гладким. Словно только что кончил мыться и тереть лицо жесткой щеткой. И на розовом лице, как две гусеницы, сползали вниз, к подбородку, черные усы.

– Очень странно, – настаивала Алиса. – Они должны были здесь пробежать минут десять назад, не больше.

– Если бы я увидел какое-нибудь нарушение порядка, – сказал молодой человек, – я бы немедленно сигнализировал.

– Значит, никто не пробегал?

– Ты первая здесь суетишься.

– Вы правду говорите?

– Слушай, тебе русским языком сказали: никто здесь не пробегал. Никакие мальчишки и вообще никто. Ты мне читать мешаешь! Я из-за тебя забыл, на чем остановился. У меня свободное время, надо его занять правильно, с толком. Так что топай отсюда, пока я тебя не прогнал с помощью физической силы.

С этими словами замшевый человек открыл книжку, заложенную указательным пальцем, и снова углубился в чтение.

Молодой человек врал.

Десять минут назад он увидел, как во двор вбежал странный человек в одежде Наполеона Бонапарта (а молодой человек был начитанный и узнал Наполеона) и рыскнул в черный ход. Молодой человек удивился, что Наполеоны стали бегать по дворам. Он отложил книжку и принялся размышлять о сложности жизни. Может, кино снимают? Скрытой камерой? На всякий случай он вынул расчесочку и причесался. Если попадешь в кадр, должен быть в полном порядке. Увидит его на просмотре режиссер и спросит: «Кто это в кадре, такой молодой и красивый?» А ему ответят: «Это актер-доброволец, случайно оказался на съемках, зовут его Петр Ишутин, служит он в ресторане старшим поваром, очень начитанный, неглупый… Готов посвятить свою жизнь искусству». – «Он будет играть роль полководца Багратиона…»

Пока Петя Ишутин так мечтал, дверь черного хода отворилась, и его глазам предстало удивительное зрелище. Впереди шел, озираясь, Наполеон Бонапарт. За ним – невероятной толщины мужчина в рваном плаще. Мужчина нес под мышкой неподвижного мальчика.

Если это было кино, то не историческое, а приключенческое. С похищением ребенка. Петр Ишутин поднялся со скамейки, заложил пальцем детективный роман, чтобы не потерять страницу, и решил, что сейчас он остановит похитителей и скажет им решительно: «Руки вверх!»

И если этот кадр снимается в кино, то режиссер обязательно отметит решительность незнакомого молодого человека и воскликнет: «Кто этот неизвестный и решительный герой? Немедленно разыщите его и дайте ему роль следователя милиции в новом детективе!»

Пират Крысс, который шел первым, увидел движение Петра Ишутина и обернулся к нему:

– Ты чего? – спросил он.

– Я? – удивился Петр. – Я только хотел…

Тем временем толстяк прошел к заколоченному двухэтажному флигелю и отодвинул доску в окне первого этажа.

– Слушай, – сказал Крысс, сдвигая треуголку на глаза, – если ты будешь путаться у меня под ногами, я из тебя отбивную сделаю. Понял?

– Понял, – сказал Петя Ишутин. – Конечно, понял.

– Ты что видел?

– Я ничего не видел, – сказал Петр Ишутин. Лучше не вмешиваться, когда тебя не просят.

– И учти, – сказал Крысс, вынув из кармана нож, – если ты кому-нибудь пикнешь о том, что здесь видел, тебе не жить. И не бегай за милицией, и не пытайся от меня скрыться. Ты меня знаешь?

– Нет, – сказал Петр. – То есть я о вас читал очень похвальные отзывы…

– Твое счастье. Те, кто меня знал, недолго жили.

Пират приставил воображаемый нож к замшевому животу повара Ишутина и ухмыльнулся.

– Я никогда… – сказал Ишутин. Он же не мог догадаться, что нож не настоящий. Ему никто еще не приставлял нож к животу, зато в детективных романах он читал, как это делается. Правда, когда он читал детективные романы, он всегда был за следователей, чтобы они победили. Он даже воображал, что в один прекрасный день поймает особенно опасного преступника и его пригласят работать главным следователем. Но сейчас лучше всего не вмешиваться. В книжках и кино одно, а в жизни и зарезать могут.

– И еще учти, – сказал Наполеон, – мы тебя знаем. Ты Ишутин, живешь в том доме. Так что если пикнешь, тебе от нас не скрыться.

– Я все понял, – сказал Ишутин. – И вообще я только помочь хотел. Может, донести чего…

– Не нужна нам твоя помощь.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю