Текст книги "Когда-нибудь потом (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

– Что? – сказала я, вытягивая голову из-за спины Трента, где я скрывалась, желая, чтобы все это закончилось.

– Он приземлился! – крикнул Трент, указывая на поле, и я посмотрела на пыльную красную землю, сияющую приближающимся восходом. Демоны сползали со спин горгулий, группируясь у небольшой кучки камней. Медленно, по спирали Этюд пошел вниз. Шум на земле усилился, и мой желудок скрутило. Это был конец.

Этюд нашел место, крылья закрылись в тот момент, когда его ноги коснулись земли. Трент легко слез с него, и я медленно последовала за ним. Моя рука лежала на плече Трента, я шла после него, расталкивая демонов и горгулий, чтобы найти яму, в которую залез Ку’Сокс.

– Мы никогда не вытащим его оттуда, – сказала я, глядя на светлеющее небо. Черный мутный цвет становился бледно-розовым, песчаный ветер усиливался. Я не знала, где мы были, все места были одинаковыми в безвременье.

– Или, может быть, вытащим, – сказала я снова, когда поняла, что горгульи, хоть и устали от перелета, но они разрывали большую зияющую дыру в земле. Как организованные терьеры, они выкапывали большие куски грязи, откидывая их в сторону, как будто это были подушки, дробя их на более мелкие куски.

Я побледнела, когда увидела ожидание Трента. Он стоял и ждал в приподнятом настроении от поездки на высоте и в нетерпении ужасного конца. Он почувствовал мой взгляд, и глянул на меня.

– Это была хорошая Охота, – сказал он, и демоны, которые слышали его, согласились, в их взглядах читалось новое уважение.

Крики возросли, и камни полетели из дыры. Приглушенный грохот сдвинул землю, и горстка демонов заскочила в скалистый вход. Я наклонилась вперед, Трент был рядом со мной. Что-то маслянистое скользнуло через мои мысли, и я вздрогнула. Ал был единственным, кто не смотрел вниз, в отверстие. Он смотрел на меня, и я испугалась.

– Он у нас! – прокричал кто-то, и те, кто был у дыры, сделали шаг назад. – Он у нас! И его фамилиар тоже!

Ник? Я вздрогнула и обхватила себя руками, когда демоны вылезли из дыры, их горгульи сделали шаг вперед, чтобы помочь им. Два чавкающих удара раздались в грязи, и наблюдающие демоны замолчали. Только один из пленников дышал.

– Ник? – сказала я, и человек посмотрел на меня огромными от ужаса глазами.

– Рэйчел! – сказал он, но сразу же упал, когда кто-то толкнул его вниз. Он ударился о мертвое тело Ку’Сокса и отпрянул в ужасе, когда пытался понять чужеродно выглядящую форму. Крылья Ку’Сокса были сломаны в нескольких местах, и его голова была наклонена под тошнотворным углом, его шея была сломана. Он был мертв, но я ничего не чувствовала, я онемела.

– Мы нашли и схватили их, – сказал демон, которого я не знала. – Я не знаю, мы убили Ку’Сокса или это сделал его фамилиар.

Мои глаза расширились, а колени чуть не подогнулись, когда я поняла, что случилось. Ку’Сокс лежал мертвым передо мной, или это был Ник… Ку’Сокс мог изменить их формы, чтобы выжить?

– Рэйчел, это я! – сказал он, поднимаясь, только чтобы получить толчок вниз. – Скажи им, что это я! Я никогда не хотел причинять тебе боль! Пожалуйста!

Демон, держащий посох у своей груди, пожал плечами.

– Ну? – спросил демон меня. – Ты знаешь его лучше всех. Это Ку’Сокс или его фамилиар?

Я прошла мимо Трента, чувствуя каждый камень под ногами, каждый порыв песчаного ветра в моих спутанных волосах. Уставшая, я остановилась перед побежденной фигурой, видя эмоции в его глазах, морщины только появлялись в уголках его глаз, щетина вспыхивала красным в лучах восходящего солнца. Он выглядел так же, как тогда, когда я покинула Ника в полночь.

Потянувшись, я прикоснулась к его лицу, вытирая немного крови с его щеки, чувствуя ее между пальцами, вспоминая улыбку Ника, которая превратилась в предательство, и не раз, и не два, а три. Это был Ник или Ку’Сокс?

– Рэйчел, – прошептал он, умоляя. – Скажи им, что это я.

Сердце билось, а легкие опустели. Кери ушла. Пирс. Но что причиняло боль больше всего, что две девочки будут расти, не зная гордой силы Кери, ее сострадания, смешанного с жестокой справедливостью, и что она любила их до глубины души.

– Рэйчел! – закричал он, ужас прошел по его лицу. – Ты мне сказала, что ты меня защитишь!

Я наклонилась, почуяв страх в его поте под вонью жженого янтаря.

– Ты ушел из церкви, – выдохнула я, и он рванул прочь от меня.

Легкое прикосновение Трента к моему локтю шокировало меня, и я повернулась.

– Это Ник, – сказал он мне, его отчаянное выражение лица было последней вещью, которую я когда-либо ожидала увидеть.

«Я знаю, что это Ник!» – мысленно прокричала я, но я не хотела, чтобы это был он. Если я скажу, что это Ку’Сокс, они разорвут его в клочья. Я хотела убить его. Я хотела, чтобы он ушел. Как я мог позволить ему чувствовать солнце и радость, когда он был причиной, по которой Кери и Пирс были мертвы?

Трент шагнул вперед, демоны, молча, наблюдали.

– Ты знаешь, что это он.

– Он должен умереть! – закричала я, и он кивнул и закрыл глаза от силы выбора. – Он – слизняк! Он – все, что я презираю. Он причинил боль тебе, он причинил боль мне, и он солгал мне слишком много раз. Он не заслуживает избежать этого!

Ник взял себя в руки, трясясь, он посмотрел на меня и прошептал, – Пожалуйста.

Трент ткнул Ника, чтобы тот замолчал, затем взял меня за руки, чтобы привлечь мое внимание к себе вместо Ника. На пальцах рабские кольца сверкнули кроваво-красным в приближающихся лучах восхода.

– Ты права, – сказал он, и Ник всхлипнул. – Но позволь ему жить. Не ради него. Ради меня.

– Ради тебя! – я выдернула руки, отступая к Алу. Его толстая рука легла на мое плечо, и я заставила себя выпрямиться.

Сжав челюсти, Трент последовал за мной. Ник съежился за ним, рваные остатки Ку’Сокса испарялись рядом с ним на холодном ветру.

– Ради меня, – сказал он, но голос его был слишком мягким для него, он хотел отомстить Нику в одиночку. – Я хочу, чтобы… – сказал он, потом замялся, переводя дыхание и поднимая подбородок. – Я хочу хотя бы одну чистую вещь в моей жизни, – сказал он громко, его голос разносился в красном воздухе. – Я хочу одну вещь, о которой я могу сказать: «Она хорошая и она часть меня».

Мое сердце ушло в пятки, а глаза стали слезиться. Он думал, что я – хорошая? Я не могла говорить, когда Трент взял меня за руки и потянул от Ала, я вздрогнула, когда рука демона упала с меня.

– Я хочу, – мягко сказал он, – чтобы ты осталась той, кем лично ты хочешь быть. Не жертвуя этим ради него. – Скривившись, он искоса пренебрежительно глянул на Ника. – Не позволяй своему желанию мести дать силу тому, чтобы сделать тебя той, кем ты не хочешь быть.

– Это сложно, – сказала я, и демоны вокруг меня начали перемещаться, стараясь отойти подальше.

Но он улыбнулся и заправил прядь волос за ухо.

– Конечно, это так. Если бы это было легко, каждый бы сделал это.

Тритон столкнула ногой труп Ку’Сокса в дыру, и Ник попятился подальше от края.

– Ну?

Было больно это говорить, но я вздохнула и посмотрела вверх. Трент сжал пальцы.

– Это Ник, – сказала я, потом отскочила назад, когда Ник заплакал и потянулся ко мне.

Как раз, когда демоны застонали. Ал опустил плечи, а затем его глаза сузились.

– Я говорю, мы все равно убьем его, – пробормотал он, подбираясь к Нику, но Тритон ударила посохом о землю между нами.

– Я требую его! – крикнула она, размахивая посохом по кругу, и демоны отступили, привыкшие к ее вспышкам. Трент оттащил меня с дороги, и я наблюдала, как Тритон почти склонилась над Ником, ее одеяние покрывало его ноги. – Он мой! Он мой по праву! Его действия стоили мне фамилиара, и я требую его!

– Нет! – вскрикнул Ник, его рука тянулась ко мне. – Рэйчел! Пожалуйста!

Она подняла голову, Тритон ждала, прикрыв один глаз, она посмотрела на меня. Я кивнула, и демон засмеялась, подняла Ника вверх и тряся его.

– Иди и жди меня, – продолжила она, и он смотрел на нее, тяжело дыша от страха. Она толкнула его, и он упал, исчезая, когда она переместила его в свои покои. Я думала, что оказаться в моей кухне была небольшая насмешка для него, и крошечная часть меня ощутила первые намеки на справедливость.

Я подпрыгнула, когда рука Ала снова оказалась у меня на плече.

– Он будет мертв через неделю, – пробормотал демон, его дыхание, пахнущее пеплом, пощекотало мое ухо.

Но я знала Ника. Он был слишком мерзким, чтобы умереть.

Звук скребущего по камням посоха Тритон был громким, когда она подошла к нам. Демоны ушли с их горгульями, парами и группами, ветер, пиная камни мне в ноги, увеличивался. Я закрыла глаза, когда он добрался до моего лица, и волосы стали развеваться позади меня. Я не знала, что произойдет завтра. Возможно, я могла бы взять выходной.

– Это была отличная Охота, – сказал Трент, и мои глаза открылись, чтобы посмотреть на него, протягивающего руку Дали. – Я – Трентон Алоизиус Каламак. Я – не такой, как мой предок.

Дали посмотрел на его руку, потом Трента.

– Нет, ты – не он, – сказал он, не поднимая руки. – Но ты происходишь из того же рода.

Рука Трента медленно упала, и он наклонил голову в понимании.

– Возможно, позже.

Дали сделал шаг назад, его взгляд прошелся по мне и Алу.

– Мне надо подумать. – Волна безвременья засияла над ним, оставляя чистый утренний воздух вместо него.

Тритон вздохнула.

– И все вернулось на круги свои, – сказала она, ее черные глаза встретились с моими, когда солнце пролило свет на безвременье, омывая меня кроваво-красным цветом. – Похоже, что я не буду убивать тебя сегодня утром, Рэйчел. Тебе дали отсрочку.

Кивнув, я сняла главное кольцо с пальца и протянула Тренту. Два демона вздрогнули, когда Трент снял рабское кольцо и бесшумно передал их мне. Они снова были моими, и я могла уничтожить их.

Я была жива, но какого цвета была моя душа?

Глава 31

Я шла, ступая по мягким опилкам, следуя за Трентом в его частном саду. На небе не было луны. Было тихо, лишь ветер шелестел в листьях, и я могла чувствовать запах исходящий от кедров. Маленькие папоротники кружевом покрывали землю. Они были очень малы, ведь находились над землей всего пару недель, но я знала, что к концу лета они будут мне по колено.

– Я ценю, что ты пришла, – сказал Трент, в нескольких шагах впереди меня. Он смотрелся уютно в своих черных брюках, серой рубашке и галстуке, свободно болтавшемся у него на шее. На нем не было пальто, несмотря на небольшой холод. – У меня свободное расписание, но появляться в твоей церкви после полуночи было неразумно.

Я подумала о новостных фургонах и кивнула.

– Не похоже, что у меня было что-то на тарелке, – сказала я, глядя на черные ветви, мои шаги замедлились. Нет, все было очень тихо последнюю неделю. Большую часть дня я была с Дженксом, маясь от безделья в церкви. Айви проводила много времени с Ниной, пытаясь вытащить ее из пропасти. Я много сделала в саду, но мне было скучно до слез. Я ухватилась за возможность уехать из церкви, когда позвонила Тренту, чтобы сказать, что у меня готово проклятие, для его руки, а он попросил меня приехать. Но мне было очень любопытно, почему мы не делали это в его офисе или в частных апартаментах. Может быть, он хотел сделать больше? Я чувствовала запах походного костра, горящего где-то.

– Дела все еще идут медленно? – спросил он, держа в руках тяжелые ветви кизила с каплями дождя.

– Несущественно, но Ал заставляет меня напряженно трудиться. – Мне пришлось заставить себя двигаться вперед, чтобы нырнуть под ветвь, и я не знала, почему. Это был не Трент. Он был профессиональным, даже несколько спокойным, когда встретил меня у входа в подземный гараж, через который можно было попасть на кухню. Я даже не видела апартаменты наверху, мы немедленно отправились во второй офис Трента на первом этаже и вышли оттуда в сад. Было около полуночи, и публичные офисы были пусты.

Вода капнула на мое плечо, когда Трент отпустил ветку. Цветок упал вниз, и я подняла его, чувствуя, как будто это был подарок. Трент пошел вперед. Фонарь в его руке качался, посылая лучи света в мокрые листья. Я вздрогнула, затем застыла, когда путь разделился. Справа было узкое ничто, слева – ухоженные опилки. Трент продолжал идти, выбрав дорожку направо, и я заколебалась, чувствуя необходимость продолжать двигаться.

– Трент, – сказала я, фактически делая два шага не в ту сторону. Смятение и тошнота поднялись, и я остановилась, не в состоянии вернуться. Какого черта?

– О. Прости. – Резко двигаясь, Трент вернулся и взял меня за руку, таща меня обратно к меньшей дорожке. – Тут оберег.

Его пальцы были теплыми, и я подняла голову. Тошнота исчезла, и я глубоко вздохнула.

– Чтобы не пускать людей? – догадалась я, чувствуя себя странно, когда он повел меня вперед по узкому, кривому пути, как если бы я была упрямым ребенком. Дыхание стало быстрым, и паника захватила меня. Почти смеясь, Трент быстро дернул меня вперед еще на один шаг.

Я споткнулась, задыхаясь, когда волна энергии прошла по моей ауре. Дикая магия пела в жилах, заставляя мое сердце колотиться, и я задумалась. Останавливаясь, я повернулась, чтобы кинуть взгляд через плечо. Главный дом был на удивление близко. Мы с Дженксом, вероятно, были в двух шагах от оберега, когда грабили офис Трента, и мы даже не осознали этого.

– Оберег сбивает, только когда пытаешься пройти, – сказал Трент. – В противном случае, ты никогда бы этого не заметила. Вообще.

Задыхаясь, я вытащил мою руку из его.

– Ты сделал это? – сказала я, и он отвернулся.

– Моя мама. – Трент шел медленнее, прокладывая путь сквозь высокие кусты. Я видела какую-то крышу впереди, но мало ли что это было. – Она сделала оберег, зачарованную хижину и почти все в ней.

Открылся проход, и я остановилась рядом с ним, как только он высоко поднял фонарь. Там в мягком свете свечи вырисовывался маленький домик из камня и кедровой дранки. На крыше рос мох, дверь была окрашена в красный цвет. Хижина чувствовалась заброшенной, но зарево от очага мерцало внутри окна, и дым поднимался из трубы. Очевидно, Трент был здесь сегодня вечером до нашего прихода.

– Я нашел его вскоре после того, как она умерла, – сказал он, легкая улыбка появилась у него на губах. – Превратил его в свое убежище от Джонатана. Это только в последнее время я использую его для колдовства. Он удивительно защищенный. Я подумал, что ты захочешь посмотреть на него. – Он опустил лампу, и я последовала за ним к широкому сланцевому камню, который служил порогом.

Замка не было, и Трент просто толкнул дверь.

– Заходи, – сказал он, входя передо мной и ставя лампу на маленький столик у двери. Он стоял ко мне спиной, когда я подтянула свою сумку на плече и пробежалась взглядом по всему, сочтя, что тут аккуратно и мило. В домике была одна комната, стены были покрыты полками, заставленными оборудованием для лей-линий, книгами и картинами в рамах. Два удобных кресла стояли перед небольшим огнем – у высокого очага, а еще одно находилось рядом с одним из маленьких окошек. Кушетка была наполовину скрыта пологом, свисающим с потолка. В общем, это был хороший отдых, без каких-либо устройств, которые я бы ассоциировала с Трентом, но вся его приземленность садовника показывалась только в его садах с орхидеями.

– Я не был здесь уже несколько недель, – сказал он, когда я расслабилась в дыме душистого тепла. – За исключением сегодняшнего вечера, конечно. Тут было тихо, с тех пор как Квен повез девочек и Эласбет домой.

Я подняла голову.

– Не могу поверить, что ты позволил ей забрать их, – сказала я, чувствуя его депрессию. – Даже если на короткий срок. Ты любишь девочек! Эласбет такая… э…

Я замолчала, когда Трент взял свой пиджак и повесил его на крючок у двери.

– Сука? – сказал он, шокируя меня. – Пригласить ее остаться здесь – я не готов к этому. – Его палец дернулся, и я попридержала свой совет сказать ей, что он берет ее в поход. Я знала, что он собирался жениться на ней в какой-то момент. Все хотели этого. Всего ожидали этого.

– Они вернутся в апреле, и Квен с ними, в то же время. Мы делаем ежемесячные обмены на биржах, пока девочки не станут взрослыми, и тогда мы сможем начать втягивать их.

Он пытался скрыть свое горе, но я могла видеть его насквозь, когда он подошел к затухающему огню и опустился перед ним на корточки.

– Теперь они будут со мной одну половину времени, с Эласбет – другую. – Его помешивание углей замедлилось. – Я никогда раньше не знал, что такое тишина. Я иду на работу, возвращаюсь в пустую квартиру, возвращаюсь в офис или конюшни. – Он поднял глаза. – Я надеюсь, ты не обидишься, но здесь я не чувствую себя так одиноко. Меньше напоминаний.

Я понимающе кивнула. Ему по-прежнему было больно, что Кери ушла. Я могла только представить, насколько тихо теперь было в его апартаментах, и как много напоминало о ней и девочках. Тепло дома просачивалось в меня, и я сделала шаг вперед, злясь на старые деревянные доски и пыльный красный плетеный ковер.

– Прости.

Трент поставил кочергу обратно и положил маленькое березовое полено на угли. Кора вспыхнула и исчезла.

– Квен будет присматривать за ними, оберегать их и смотреть, чтобы Эласбет не слишком сильно их деформировала. У меня есть заклинания, над которыми нужно работать. И бизнес, конечно.

Засунув руки в карманы, он оглядел маленький домик, и я могла видеть, как долгие дни простираются перед ним. То, что девочки уехали, не совсем было то, о чем я жалела.

Я стряхнула последнюю грязь с ног, не зная, что делать. Трент нейтрально улыбнулся и, извинившись, перешел к небольшому столику у темного окна. На нем стоял чайник, что заставило меня подумать о Кери, и я не удивилась, когда протянутые руки Трента задрожали. Плечи напряглись, он взял чайник, снял крышку и заглянул внутрь.

– Хочешь кофе? – сказал он, когда я подошла к огню, чтобы дать ему немного личной свободы. – У меня есть вполне приличный растворимый.

– Только если ты будешь. – Я подошла к полкам, к картинке крошечного берестяного каноэ, которое я узнала из лагеря. Трофей с лошадью был засунут за картинку, которая там стояла – рисунок с цветком… воспоминания. Там же лежала наполовину сгоревшая свеча со дня рождения, перо голубой сойки, пыльный стебель пшеницы, стоящий в широком горшке ручной работы, снова из лагеря. Я нахмурилась, чувствуя себя так, как будто я узнала его.

«Будут ли мои отпечатки пальцев совпадать с теми на глазури?» – задумалась я, боясь приблизиться и посмотреть.

Неловко, я пробежала пальцами по корешкам книг – сочетание классической литературы и мировой истории. Комната пахла магией, кедр смешивался с ароматом корицы и озона. Моя аура дрожала, и я вызвала свое второе зрение на достаточно долгое время, чтобы увидеть хвост линии, тянувшийся от его публичных офисов до собственных апартаментов, отметивший край маленькой хижины. Там был круг, сделанный из чего-то, что сверкало черным. Около него было то, что я могла назвать алтарем.

Из любопытства я отправилась на разведку и заулыбалась, когда увидела черно-белую фотографию матери Трента, стоящую рядом с зажженной свечой и маленькой чашей с ароматическим пеплом. Во внезапном порыве я положила цветок, который нашла, около свечи. Мои пальцы коснулись свечи, и я одернула руку назад, тряхнув головой. Меня омыло теплой искрой, которая ошеломляла. Едва заметная в моих мыслях, дикая магия шумела и смеялась, и я сжала пальцы.

– Она красивая, – сказал я, глядя на фото, убрав руки за спину.

– Ты можешь взять ее.

Мягкие звуки приготовления кофе были крайне приятными. Я неуверенно потянулась к фотографии, находя богато украшенную серебряную рамку на удивление тяжелой. Не было импульса дикой магии, поэтому я перенесла ее к огню, чтобы, получше, разглядеть, опуская сумку на пол и садясь на край стула, я наклонила фото к свету.

Мать Трента улыбалась, щурясь на ветру, который развевал прядь ее длинных волос. Позади нее была гора, которую я не знала. Рядом с ней, выглядя дикой и свободной, стояла мать Эласбет. В их волосах были цветы, а в глазах читалось колдовство. Я думаю, так было принято до того, как они приехали в Цинциннати. Я задумалась, кто сделал эту фотографию. Я заметила, что улыбаюсь в ответ.

– У тебя есть ее лицо, – сказала я тихо, затем покраснела.

Трент с шумом опустил крышку на чайнике. Перейдя к огню, он поставил его на очаг. В другой руке у него был котелок, пот бисером выступил у него на лбу, когда он повесил котелок на крючок и подвинул его в огонь.

– Это займет некоторое время. Здесь нет электричества.

– Я не спешу. – Без электричества было невозможно ни выйти, ни войти, когда был постановлен круг. Это было больше, чем убежище; это была зачарованная крепость. Я вдруг поняла, что Трент смотрел на фото, и я потянулась, чтобы поставить его обратно на столик рядом со свечой.

– Ты часто приводишь сюда людей?

Трент осторожно сел на другой стул. Его взгляд рыскал по комнате, пытаясь понять, как я могла быть здесь.

– Не часто, нет.

Наверное, никогда, судя по обстановке, и я ждала продолжения, морщась, когда стало очевидным, что его не последует.

– Э, так ты готов к проклятию? – спросила я, и его дыхание на мгновение сбилось.

– Если ты готова.

Его ответы сегодняшним вечером были раздражающе коротки, а эмоции – закрытыми и несколько жесткими, но, учитывая то, что я собиралась наложить на него проклятие, я не могла его в этом винить, даже если это проклятие приведет его руку в порядок. Лучше бы это было сделать под присмотром Ала, вызвав его к себе, так что признаюсь – я была немного больше, чем просто нервной.

Трент скользнул обратно в кресло, когда я подняла сумку и поставила ее на колени, вытаскивая изнутри зеркало вызова. Кончики пальцев покалывало, когда я нашла его, руку свело, когда я убрала сумку и положила зеркало на колени. Я делала проклятие в течение недели, храня его в частном пространстве Ала в коллективе. Все, что я должна была сделать, это коснуться линии, найти коллектив, сказать волшебные слова и получить доступ к нему.

– Если это не сработает… – начала я, и Трент жестом сказал мне замолчать.

– Рэйчел, ты вернула Вайноне человеческий облик. Ты сможешь восстановить мои пальцы.

Я не была так уверена в себе. Я откинулась на спинку, затем наклонилась вперед, зеркало вызова заставляло мои колени болеть от магии, отмечающей, где я была. Как слизни после захода солнца, оно потянулось и нырнуло за крошечный кусочек линии, который бежал не в пяти метрах.

– Это не должно причинять боль, – добавила я, чувствуя, что мои пальцы проскальзывают, и я начала потеть. – Если это не так, просто скажи слова заклинания снова, и оно изменится, пока оно не запечатано. Ладно?

Он кивнул и сжал челюсти.

Я вдохнула. Выдохнув, я осторожно потянулась к линии, мои пальцы дергались на стекле, когда оно внезапно обдало меня ледяным холодом. Линия была мучительно острой, потому что когда я ныряла через них все, я видимо улучшила их ясность стократно. Зеркало гудело от мириады диалогов, шепотов на краю моего понимания, энергия падала и скакала, когда демоны боролись с повседневной рутинной скукой. Коллектив был теплым, спокойным в этот раз, и я почувствовала, как мои глаза слипаются от жара огня, смешанного с одеялом потраченного адреналина, по-прежнему держащего коллектив в запутанной удовлетворенности. Ох, если бы это только могло продолжаться.

Оставив замутненное тепло, я направила малую часть моих мыслей в кладовку Ала и была удивлена, когда мои мышцы, казалось, отяжелели. Сильная усталость наполнила меня, и я подумала, может быть Ал спал. Я прежде никогда не сталкивалась с этим при хранении и получении доступа к заклинаниям в частном пространстве Ала. Коллектив был создан, чтобы частные проклятия хранились в частных пространствах, а общественные проклятия хранились там, где все желающие могли получить к ним доступ, будь то проклятия, чтобы избавиться от бородавок или от всего вида. Используя проклятие из открытого доступа, ты брал на себя всю копоть для его создания, а также всю копоть, которую его создатель туда мог прицепить. Так некоторые демоны пытались избавиться от копоти, в лучшем случае это был сомнительная попытка.

– Сюда, – сказала я грубо, чувствуя легкое головокружение, когда протянула руку через пространство между нами. – Я не хочу рисковать и делать заклинание специально для тебя, если кто-то выявит определенные факторы, оно может быть использовано против тебя, поэтому мне нужно прикоснуться к тебе, чтобы сосредоточить проклятие.

– Нужна моя правая рука? – спросил он, и я заморгала, пытаясь сосредоточиться на нем. Я чувствовала полупьяной, без легкой эйфории.

– Это может быть твоя нога, все это пустяки, – сказала я, и он наклонился вперед, давая мне свою левую руку. Было холодно, и я сжала ее крепче.

– Non sum qualis eram, – сказала я для доступа к проклятию, одной рукой держа его руку, другую положив на зеркало.

Я напряглась, когда энергия разлилась во мне, стряхнув грязь проклятий вокруг него и сияя тусклым блеском в моей голове.

«Я плачу за это», – подумала я, интересно, как я дошла до этой точки: добровольно принимаю копоть за проклятие, чтобы помочь Тренту. Тепло и болтовня прошли через мои синапсы, как вода через камни, проклятия неслись в моем уме, в моей ци, вытягивая энергию, следуя за ней, пока она не нырнула через мою руку в Трента.

Он дернул рукой, сжимая мою достаточно сильно и больно.

– Дело сделано, – сказала я, и он отпустил меня, вытягивая правую руку вверх в мерцающем свете очага. Мои плечи расслабились, поскольку я видела пять пальцев, пять прекрасных пальцев. Выдохнув, я плюхнулась обратно в свое кресло с облегчением. Я использовала модифицированное проклятие исцеления, чтобы восстановить его тело по образцу ДНК, которое хранилось в памяти коллектива, со времени, когда он был фамилиаром. В проклятии были настройки, которые сделал его отец, не только, чтобы сохранить жизнь, но чтобы расширить ее.

«А также чтобы исправить его руку», – подумала я, радуясь, что смогла это сделать. Хорошо быть целым, без шрамов.

А затем я посмотрела на него и побледнела. О, нет.

Радостное выражение лица Трента заколебалось, когда он увидел мое лицо.

– Что?

Я открыла рот, когда смотрела на его уши, не совсем зная, как ему сказать, и меня бросило в жар. Его уши были заостренными, как у Люси и Рэй. Черт, я думала, что его папа исправил их, переделывая его ДНК, а не обрезал их, как у добермана.

– Хм… – начала я, потом вздрогнула, когда серебряный колокольчик, висящий над камином, издал прекрасный перезвон.

Трент изумленно поднял глаза, и тогда мы оба отпрыгнули назад от тяжелого прилива жженого янтаря, который испортил воздух, взрываясь в очаге. Я ахнула, когда Ал выскочил в комнату. Сжимаясь, я подтянула ноги на стул. Трент встал, оттолкнув свое кресло на три фута, когда демон в своем зеленом бархатном кафтане почти перекатился по огню, дергая руками и ногами.

– Ал! – закричала я, когда он, кряхтя, остановился. Потом я завопила, паникуя, – Ал! Ты горишь!

С пылающим рукавом он сел, моргая из-за темно-голубых очков, которые практически сползли с его носа.

– О, вы только посмотрите на это, – сказал он с пренебрежением, похлопывая себя по руке, после того, как поставил черную бутылку. – Я горю.

– Рэйчел, скажи, чтобы он проваливал отсюда, – сказал Трент, пребывая в плохом настроении, его выражение лица затерялось в тени, когда он отошел в сторону. – Это неуместно.

Я поморщилась, глядя на Ала, когда он начал хихикать от огня, заставляя его танцевать под пальцами.

– Извини, – сказала я, разворачиваясь и действительно имея это в виду. – Не было никаких оснований для его появления. – Я повернулась к Алу. – Ал, ты должен уйти. Сейчас.

Но ущерб уже был нанесен. И было не похоже, что у меня было мнение по этому вопросу.

– Не хочу уходить… – сказал демон невнятно, когда он глотнул из бутылки, добрел до камина, сел на пол, подтянув колени и запрокинув голову. – Я слышал, как ты пользовалась линией, и я пришел в гости. Тут так тихо. Никого нет, никаких вечеринок, нет никого, чтобы содрать кожу, чтобы попытать. – Он моргнул, как будто видя потолок впервые. – Где я?

Я посмотрела на Трента, он теперь бесшумно передвигался по комнате, собирая вещи, и заталкивая их в ящики. Свечи на алтаре не было.

– Боже мой, – сказала я, всматриваясь в Ала. – Ты пьян!

Трент гневно распахнул крошечное окно, и Ал поднял бутылку в приветственном жесте.

– Нет, не пьян, – попытался оправдаться он. Потом… – Подожди, да. Да. Я пьян. Ты не представляешь, как трудно было дойти до этого изуми-и-ительного состояния отключения. – Вздрогнув, он посмотрел мимо меня на открытый шкаф. – Ой, смотри, там еще есть.

Я беспомощно наблюдала, как Ал встал, пошатываясь и спотыкаясь, и направился к стойке, где стояли шесть бутылок белого вина, которые я не сразу заметила. В растерянности, я повернулась к Тренту, сразу обращая внимание на его уши.

– Это эльфийское вино! – громко объявил Ал, и Трент нахмурился. – О, Рэйчел, это вещество токсично. Пинок тебе в задницу. Где мы?

– Там, где нам не положено быть, – сказала я в отчаянии. Трент открылся мне, показав что-то важное и хрупкое ему, а я прихожу и привожу Ала. То, что это был несчастный случай, ничего не значило. У меня внутри все скрутило, и, увидев мое зеркало вызова, я подхватила его и поднесла к Тренту, чтобы он мог увидеть себя.

Трент нахмурился, глядя на его окрашенное красным отражение. Затем его глаза широко распахнулись, и он выхватил у меня зеркало, поднося его ближе и наклоняя голову, чтобы рассмотреть уши. В углу Ал начал хохотать, бутылка эльфийского вина стала легче, чем когда он взял ее.

– Она дала тебе твой уши, маленький эльф! – сказал он, и я съежилась. А ночь так хорошо начиналась.

– Прости, – сказала я несчастно. – Я думала, что твои уши были изменены на клеточном уровне, генетически. Я не знала, что они были изменены хирургическим путем.

– Заостренные уши. Дьявол с заостренными ушами, – Ал сказал, когда Трент держал зеркало одной рукой, а второй – ухо. – Это хорошо, – добавил он, косясь на бутылку. – Ха! Это твоя марка.

Я не могла сказать, что думал Трент, и я сжалась, когда он, наконец, посмотрел мне в глаза.

– Я могу изменить их обратно…

– Нет, все нормально. – Он бросил последний взгляд в зеркало, затем передал его мне. – Хм… Мне нравится.

Он лгал, и я, уныло сгорбившись, села на место. Из угла Ал сказал, – Хочешь. Чтобы я обрезал их для тебя?

– Нет! – застонал Трент, затем нервно переступить с ноги на ногу. – Все хорошо, – сказал он, словно пытаясь убедить себя. – У Рэй и Люси – естественные уши. И вполне естественно, что у меня будут такие же.

– Ты уверен?

Он выглядел немного нездоровым, но он улыбался.