Текст книги "Когда-нибудь потом (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 33 страниц)

– Да, я уверен. Спасибо.

Скрестив ноги, Ал тяжело оперся о прилавок и рыгнул.

– По крайней мере, твои волосы перестанут лезть в глаза за такими огромными крыльями.

Я напряглась.

– Они не огромные, – сказала я сердито. – Трент, не слушай его. Они нормальные. Серьезно, я могу исправить их, – сказала я, собираясь до них дотронуться.

Трент поймал меня за запястье и остановил.

– Они мне нравятся, – сказал он, и я застыла. Отпуская меня, он отошел к своему креслу, сел и стал расшнуровывать обувь.

– Что ты делаешь теперь? – спросил Ал с сомнением, сильно качаясь, когда он засунул одну из бутылок под руку и, пошатываясь, пошел к кушетке наполовину скрытой за пологом. – Хочешь посмотреть на месте ли твое обрезание? Увы и ах.

Я побелела, а Трент заколебался, в его руке был шелковый носок, когда он ощупывал подушечку своего большого пальца. Он посмотрел на меня, и я прикрыла рукой рот, лицо горело.

– О. Боже. Мой. Трент. Прости. – Дерьмо на тосте, как я могла вляпаться еще больше?

– Хм, – сказал Трент явно растерянно.

– Позвони мне завтра, – сказал Ал серьезно, указывая на него бутылкой, когда он прилег на кушетку. – У меня есть проклятие, которое позаботится об этом.

– Э, у меня был шрам на большом пальце, – сказал Трент, его мысли были рассеянными. – Он иногда тер. – Он надел носок обратно, свет костра сделал складки на его лбу очевидными.

– Разве что тебе нравится змея в водолазке, – сказал Ал, и я опустила голову, массируя виски. – Кери нравилась. Но она была земной в своих желаниях. Она была восхитительным маленьким зверьком.

Вдруг Ал резко встал, его дыхание вышло с хрипом, как будто ему было больно. Кери. Внезапно я поняла. Вот почему он был пьян. Но это не извиняло присутствие Ала.

– Мне так жаль, – прошептала я, огорченно. – Я не думала…

– Она назвала его «мой кошелек наслаждений», – сказал Ал в потолок и плюхнулся обратно на койку, залезая на нее настолько, что были видны только ноги, одна торчала из-под полога, лежа на кровати, вторая была опущена на пол. Послышались небольшие всхлипы. – Я должен был освободить ее. Я должен был освободить ее…

Трент отвернулся, его шаги были медленными, пока он шел к стойке с вином.

– Рэйчел, ты пробовала мою семенную марку вин? – спросил он почти безумно, когда искал штопор. – Она довольно приемлема для выращенной на этой широте. Мой отец сунул туда несколько генов в разновидность или два для лучшего сахарного производства. – Руки тряслись, когда он налил белого вина в бокал, осушая его в один присест. Если бы я не знала его лучше, то я бы сказала, что он лепетал.

Все действительно шло очень хорошо, и я хмуро откинулась в кресле у очага, поставив локти на колени и положив голову на руки. Чайник начал кипеть, и я убрала его с огня. Мне не хотелось кофе, и, глядя на это, Трент тоже не хотел кофе. Из-за полога Ал либо пел, либо плакал. Я не могла сказать. Попросить его уйти – вероятно, было не очень хорошей идеей.

Звон бокалов разнесся над моей головой, и я ее подняла, не удивляясь, когда Трент осторожно присел рядом со мной, ставя бокалы на полку очага между нами и наполняя их оба.

– Он скучает по Кери, – сказала я тихо, и Трент кивнул, его глаза наполнились собственным страданием.

– Скучаю по этой маленькой сучке? – сказал Ал, полог заколыхался, когда он попытался встать. Он начал отмахиваться от него, и когда ему наконец удалось с ним справиться, его глаза были загнанными. Его следующие слова потерялись, когда он увидел два бокала, один из которых Трент вручал мне. Его страдание углубилось, и он высоко поднял бутылку. – Да, тост за Кери. – В бутылке заплескалось вино, когда он встряхнул ее. – Ты была самым исключительным фамилиаром. – Его рука упала, и на мгновение воцарилась тишина. – Лучше бы я освободил тебя, Керидвин. Возможно, ты бы снова пела мне, если бы я освободил тебя.

Я подумала о голубых бабочках Ала, и поставила бокал, нетронутым. Последнее, что мне нужно было, это добавить себе головной боли.

– Мне так жаль, Ал, – сказала я, на мои глаза наворачивались слезы.

– Она была фамилиаром, не более, – невнятно пробормотал он, размахивая бутылкой. – Почему она должна меня волновать? – Но было ясно, что ему было не все равно. – Скучаю по ней? Ха! – крикнул он. – Эта эльфийка была бесполезна! Она была едва способна подогреть мой утренний кофе. Пирс сделал работу лучше, придерживаясь моего графика. Я бы не взял ее обратно, даже если бы я мог заставить работать то чертово проклятие воскрешения. – Его голова повисла, и я надеялась, что он скоро отключится. – Она всегда будила меня по утрам, грохоча дверцами кухонного шкафа. Сука.

Рядом со мной, Трент, казалось, вздрогнул.

– Она делала так и со мной, каждый раз, когда я пытался поспать в выходные. Затем она улыбалась мне, как будто не знала, что разбудила меня.

– Грохотала, – сказал Ал, жестикулируя бутылкой. – Производя больше шума, чем коробка с белками. Она делала это нарочно, я вам скажу. Нарочно!

Трент покачал головой, когда мы смотрели, как Ал начал отключаться.

– Женщина могла топать, как слон, – прошептал негромко в мое ухо Трент, наклонившись, и это заставило меня вздрогнуть. – Квен угрожал выпороть ее.

– Да, выпороть ее, – сказал Ал, резко упав спиной на стену. – Но у нее всегда были кофе и тосты, чтобы отвлечь меня. – Выражение его лица стало серьезным. – Нельзя пороть человека, который делает тебе кофе. Где-то было такое правило. – Моргая, Ал прислонился к стене, его волосы болтались позади него. – Это был печальный день, когда она перестала петь. Не возможно, держать птицу в клетке. Неважно, насколько она красива. Возможно, если бы я освободил ее. Но она бы оставила меня. Что, черт побери, вы знаете? В моих комнатах стало так тихо.

Я подошла к очагу, чтобы поддержать огонь. У меня было чувство, что мы могли пробыть здесь некоторое время, и это был единственный источник света, кроме фонаря Трента, стоящего на окне.

Трент отхлебнул вина, короткая вспышка беспокойства прошла по нему.

– И в моих тоже, – Трент едва дышал, его печаль была очевидна.

Ал резко передвинулся вперед, и Трент дернулся.

– Это невыносимо! – сказал Ал, его ступни были плоскими на полу, и он поболтал бутылкой, прежде чем сделать еще один глоток. – Ты должен добавить себя в коллектив, так чтобы мы могли беседовать!

С кочергой в руке, я полуобернулась шокировано. Трент тоже выглядел встревоженным.

– Э, нет. Нет, спасибо.

Яростно раскачивая головой, Ал решительно наклонился на кушетке вперед.

– Чепуха! У нас уже есть вино. Рэйчел, принеси мой стилус. Это займет немного времени.

В моей голове проскользила лей-линия, и Ал нахмурился, когда вещи начали переноситься в реальность и падать на пол.

– Я должен сказать тебе проклятие обрезания, если больше ничего, – произнес он нечленораздельно, щурясь на маленький пузырек камфары, который появился в его пальцах.

– Ал. – Я подскочила от тупого треска, зеркало вызова ударилось о землю в сантиметрах от моей ноги, затем пригнулась, когда демон отбросил мешочек с песком с отвращением. – Ал! – закричала я. – Хорош! Он не хочет быть в коллективе!

– Я польщен, – сказал Трент с ложным спокойствием, огонь устрашающе щелкал позади него, – но я не думаю, что остальные оценят это по достоинству. Не желаешь еще бутылочку вина?

Я подумала, не собирается ли он напоить его до полной отключки еще до восхода солнца, поскольку Ал, по-видимому, не собирался никуда уходить. Удостоверившись, что бутылка у рта, Ал кивнул.

– Ты помог убить Ку’Сокса, – сказал он, выдержав паузу. – Ты же не думаешь, что они забыли об этом? С присутствием в коллективе ты можешь справиться.

С нетерпением он выхватил бутылку, протянутую Трентом.

– Меня не волнует, справлюсь ли я. Я думаю, что они бы не одобрили это, – высказался Трент.

– Чепуха! – сказал Ал, затем прочистил горло. – A dap erire… – произнес он осторожно, и когда пробка вылетела из бутылки, я проверила, что моя застежка-молния была закрыта. Может быть, он и был пьян, но у него по-прежнему был контроль, и все шло более менее так, как нужно. – Эльфы привыкли быть частью коллектива, – сказал Ал и поморщился от первого резкого глотка. – Только потому, что эльфов не было в коллективе за последние пять тысяч лет – это не означает, что это не может быть. И потом ты сможешь получить доступ к старым проклятиям. Защитить себя. Тебе это будет нужно. Старые пути заканчиваются. Начинаются новый. Эльфы и демоны, живущие вместе. – Он моргнул. – О Боже! Мы все умрем.

Вставая у кровати, Трент взял пустую бутылку у Ала.

– Не надо. Спасибо, но нет.

– Сюда. – Ал потянулся за треснувшим зеркалом вызова, и я вручила ему его, желая, чтобы он поскорее заснул. – Нарисуй цифры, эльфу. Нарисуй их. Подбери имя. Мы можем использовать твое чудесное вино. Кери, будь полезной, пойди и принеси немного соли.

Мое сердце сжалось, но вставая на колени у камина, где я была, я не стала задумываться, почему он так назвал меня.

– Иди спать, Ал, – сказала я, моя собственная печаль росла.

– Ты хочешь быть принцем эльфов или нет? – спросил Ал с сомнением. – Лица королевской крови всегда общались с демонами до свадьбы. Это традиция. Так я обманул Кери в любви ко мне. Ты не женат, не так ли? Любовница есть, что ли? В Монтане?

Трент поморщился.

– Мне нужно придумать хорошее имя. Я обещаю, что, когда я найду хорошее имя, которое никто не сможет отгадать, я так и сделаю. Почему бы тебе не прилечь на минутку?

Ал изящно рыгнул, и тяжело вздохнув, он откинулся в тень до тех пор, пока его черные глаза не стали сверкать из темноты.

– Отличная идея. Хорошая идея. Умный, умный эльф. Мы будем ждать. Когда выберешь имя, позвони мне.

Огонь щелкнул, а затем с койки донесся длинный, грохочущий храп. Трент осторожно попытался взять бутылку у Ала, но сдался, когда она начала светиться. Оставив ее в руке Ала, он повернулся ко мне и пожал плечами.

– Думаю, он вырубился.

– Прости. – Смущенно я встала от очага и начала собирать вещи, которые выскочили из кухни Ала. – Я понятия не имела, что он почувствует проклятие, еще я даже не представляла, что он может зайти и посмотреть, что я делаю.

Трент протянул мне мешочек с песком.

– Он, вероятно, никогда не имел дело с горем, – сказал Трент, и я положила мешочек к остальным.

– Скорее, это слишком для него. Он был женат один раз. Только демоны, которые знали как любить, пережили создание безвременья.

Шокировано Трент перевел взгляд с меня на Ала и обратно.

– Я не знал.

Из занавеса раздался долгий храп и мягкое бормотание. Трент сел в свое кресло, ему явно не хотелось оставлять Ала здесь в одиночестве.

– Ты думаешь, он может воскресить Кери? Я пытался.

У меня все внутри болело, и я села в кресло рядом с ним, где мы оба могли бы смотреть на огонь и на Ала.

– Нет. Я тоже пробовала несколько раз. И Пирса. Они отправились дальше. Я рада за них, но это больно. – Я не могла вызвать моего отца или Кистена.

Трент потирал новый мизинец большим пальцем, что-то обдумывая.

– Квену долго будет больно. Вот почему я настаивал, чтобы он поехал с девочками. И в качестве буфера для Эласбет.

Слыша в этом заявлении больше, чем он говорил, я повернулась к нему.

– А как насчет тебя?

– Меня? – Он посмотрел на бутылку в руке Ала, затем поставил к своему бокалу на очаге новую бутылку. – Я не единственный любил Кери, – сказал он, но я могла слышать сожаление в его голосе. Я отмахнулась от предложения пополнить мой нетронутый бокал, и, когда я промолчала, он добавил, – я любил ее, но я ее не люблю. Она была… слишком гордой, чтобы любить меня. Далекой.

– А тебе нужен кто-то более приземленный, – сказала я, шутя только наполовину.

Ал фыркнул. Раздался глухой удар, и бутылка вина выкатилась из-за полога. Она подкатилась к ногам Трента, и он потянулся к ней.

– Немного спонтанности было бы неплохо, – сказал он, случайно касаясь моей ноги, когда ставил бутылку Ала рядом с нами. – Я уже скучаю по ней, по ее изящным требованиям и вспыхивающему неуважению. Было невозможно сказать «нет» этой женщине.

– Только не это… – пробормотал Ал во сне. – Ему понадобится это позже…

– Я злюсь на ее ненужную смерть. Больно видеть скорбь Квена и знать, что это частично моя вина, – добавил Трент, он плотно сжал челюсти и посмотрел вдаль. Аромат корицы возрос, смешиваясь с запахом жженого янтаря и дыма. Это почти сделало жженый янтарь приятным запахом. – Я прошу прощения за это, – сказал Трент негромко. – Прости за все.

Это не было похоже на Трента, но я не была удивлена, увидеть это. Я была расстроена из-за Кери и Пирса, но я не планировала жить с кем-то из них, как Трент думал о Кери, как дань какой-то бессвязной, отдельной моде. Один. Он всегда планировал быть один, но никогда обособлено. Даже с Эласбет, он мог быть один. Мне стало жаль его. Это было несправедливо. Ни так, ни сяк.

– Это не твоя вина, – сказала я, передвигаясь, чтобы посмотреть на него. Между нами было не много места, но оно, казалось, непересекаемым.

– Возможно, когда-нибудь я тебе поверю, – сказал он, он поморщился в свете костра. – Рэйчел, я просил, чтобы ты пришла сюда сегодня вечером не только за тем, чтобы вернуть мои пальцы.

Паника, скользнула через меня.

– А зачем?

Он скривился, явно раздраженный тем, что Ал храпел в углу.

– Мы могли сделать это где угодно, но мне хотелось, чтобы ты увидела меня, чтобы убедиться в этом, – сказал он, указывая на комнату. – Я хотел, чтобы ты знала, откуда я родом, что я являюсь объектом решений, которые я принимаю.

Мое сердце бешено колотилось.

– Что ты сделал? – спросила я уже в ужасе.

Выдохнув, он посмотрел на часы, хрусталь ловил свет, и времени не было видно. Затем он напугал меня еще больше, когда залпом осушил свой бокал и наполнил его снова.

– Я совершил большую ошибку, не рассказав тебе, почему я думал, что рабские кольца были лучшим выбором.

– Я знаю, – перебила его я, и он снова нахмурился.

– Богиня, ты замолчишь или нет? – сказал он, и из-за занавески Ал что-то пробормотал. Маленькая лошадка-качалка с крыльями появилась, врезавшись в потолок, прежде чем упасть на пол и продолжить раскачиваться.

– Послушай, – сказал он, и я проглотила мои слова. – Дети с синдромом Розвуда умрут на следующей неделе, – сказал он, и у меня перехватило дыхание. – Если ничего не изменится, то к этому числу в следующем месяце, ты и Ли снова будете единственными выжившими детьми с синдромом Розвуда.

– Но ты исправил их! – сказала я потрясенно.

– И да, и нет, – сказал Трент после того, как снова сделал глоток из бокала. – Я должен был исправить их геном, чтобы гарантировать, что Ку’Сокс выполнит условия нашей сделки, не навредит Люси, но я создал небольшую ошибку, которая не проявится до тех пор, пока она не повториться достаточно раз. Я не мог рисковать тем, чтобы он продолжил то, что задумал, если бы он убил меня.

Я с ужасом уставилась на него. Он спокойно встретил мой взгляд.

– Ты убил их. Детей, – прошептала я, а он покачал головой.

– Пока нет.

– Что ты имеешь в виду под «пока нет»? – чувствуя себя преданной, я вскочила на ноги, – Трент, они все – чьи-то дети! – воскликнула я, и Ал фыркнул, что-то пробормотав сквозь сон.

Трент посмотрел на меня, выглядя взволнованным.

– Я имею в виду – пока нет. Мир еще не готов к их появлению.

Я зябко передернула плечами, несмотря на тепло очага позади меня.

– Когда мир был готов к переменам, Трент? Когда?

Отставив стакан, Трент посмотрел на меня, не скрывая горечи.

– Что произойдет, если они будут жить? ЛППО узнает об их существовании. Ты смогла выжить только лишь потому, что была способна себя защитить. Ты хочешь, чтобы я дал детям превратиться в демонов?

Он поднялся и начал расхаживать по комнате, а я села обратно.

– А может, ты хочешь, чтобы я спрятал их и их семьи? Я могу это сделать. Но ты знаешь, что демоны найдут их одного за другим, демоны, которые хотят видеть солнце и не быть больше никогда изгнанными. Они либо украдут их, либо завладеют их телами, – сверкая глазами, он протянул ко мне руку с зажатым в ней бокалом. – Я не могу допустить, чтобы родители любили своего ребенка, который убивает животных для выполнения жутких ритуалов, не желая верить, что их ребенок умер пять лет назад, а они воспитывают пятитысячелетнего демона-садиста. Пока нервные окончания в детском теле не будут достаточно развиты для взаимодействия с линиями, их не должно быть, – расстроенный, он отвернулся к окну и, освещенный отблесками огня в очаге, сердито отхлебнул из бокала.

С койки не доносилось ни звука, и мне было все равно, подслушивает Али или нет.

– Но они есть, – тихо сказала я, беря его за руку, чтобы он посмотрел на меня. – Трент. Они есть.

Трент покачал головой, даже когда посмотрел мне в глаза.

– Я думал, что ты могла сказать, что в этом роде. Если бы это было мое решение, то я бы выбрал трудный путь с легким конец, а не легкий путь с жестким концом.

Я отступила на шаг.

– Что ты имеешь в виду под словами «если бы это было мое решение»?

Сделав последний глоток, Трент поставил свой пустой стакан на подоконник. Выдохнув, он провел рукой по лицу, не решаясь взглянуть на свои прекрасные пять пальцев.

– Что бы выбрала ты?

В его взгляде читался жар, когда его глаза встретились с моими, я испугалась.

– Я?

– Я хочу, чтобы ты решила, – сказал он, выглядя немного шатающимся. – Не потому, что это последствия для твоего вида, а потому, что я хочу, чтобы ты была там со мной.

Мое сердце бешено колотилось. Я не знала, что он имел в виду. Он хотел, чтобы я была там с ним?

Немного спотыкаясь, он уселся рядом с очагом, беря новую бутылку.

– Если ты принимаешь решение, ты должна быть там, чтобы помочь мне с последствиями, – сказал он, профессионально работая штопором. – Либо они умирают естественным образом, либо я продолжаю их лечение, а потом будет двадцать лет битвы, чтобы скрыть их, пока они не смогут защитить себя.

Пробка вышла с хлопком, и он посмотрел на свой стакан, стоящий через полкомнаты на подоконнике.

Потрясенно, я уставилась на него. Он хотел, чтобы я это решила? Он хотел, чтобы я… приняла решение, как ему дальше жить?

Сдавшись, он глотнул прямо из бутылки.

– Я не хочу быть один, Рэйчел, – сказал он. – И если ты сама сделаешь выбор, то ты должна будешь помочь мне пережить его.

– Я хочу, чтобы они жили, – тихо сказала я, и он плюхнулся, его отвращение было очевидным, когда бутылка брякнула об пол. – Что, ты спросил мое мнение, и все. Ты не развернешься сейчас, когда это оказалось не то, что ты хотел услышать.

– Нет. – Трент смотрел на меня недовольно. – Было бы проще пойти другим путем.

Ухмыльнувшись, я пересекла комнату и села рядом с ним. Поднимая бутылку, он протянул ее мне, я налила вино в мой бокал.

– Если бы это было легко…

– Каждый бы сделал это, – закончил он, чокаясь бутылкой с моим бокалом и делая глоток.

– А как насчет Эласбет? – сказала я, мое экспансивное настроения заколебалось.

Трент даже не посмотрел на меня.

– А что с ней?

Я подумала о неприятной женщине, прямо сейчас летящей на самолете на Западное Побережье, но она вернется прокладывать свой извилистый путь в эльфийскую политику.

– Разве ты не должен жениться на ней?

Отрываясь от бутылки, он искоса поглядел на меня. От огня было тепло, и он снова начинал смотреть вдаль.

– Это деловое соглашение. Ничего больше.

– Хорошо, я так и подумала, – сказала я быстро, и из-за занавеса Ал начал храпеть. – Но я ей не нравлюсь.

– И что?

Я задумалась на мгновение.

– Ты пьян, – сказала я, когда он пытался заставить бутылку балансировать на краю донышка.

Он посмотрел мне в глаза.

– Я не пьян, – сказал он, и я поймала бутылку, когда она начала крениться. – Но буду прежде, чем ночь кончится.

Я сделала еще глоток, пробуя вино на самом деле на этот раз. У меня будет мигрень, примерно через час, но мне было все равно.

– Ты знаете, в последний раз, когда мы делили бутылку, ты вытирала столешницу, – сказал Трент.

– Красная шипучка? – догадалась я, улыбаясь воспоминанию, и он кивнул.

– Ты помнишь. Кольца уничтожены?

Я зажала бутылку между колен, и мой взгляд скользнул к храпящему Алу за занавеской.

– Мы с Алом разрушили их, – сказала я. – Расплавили, чтобы их нельзя было восстановить. Это для тебя проблема?

Трент покачал головой и потянулся за бутылкой.

– Нет. Было приятно дотянуться до твоих мыслей. У тебя есть хорошие мысли.

Я улыбнулась и откинулась назад, чтобы я могла лучше его видеть.

– Ты пьян.

– Я не пьян. – Он наклонился ближе, и я не возражала. – Мне скучно, я схожу с ума.

Я отпила еще глоток.

– Это хорошо, – сказала я, и он признал это изящно. – Я знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что у тебя стало тихо, – продолжила я. – Дети Дженкса рассеялись. Он отпустил шестерых. Айви проводит большую часть своего времени с Ниной. Я начинаю думать о том, чтобы поискать новую квартиру где-то с Дженксом.

– Правда?

Я пожала плечами и передала ему бутылку.

– Я не знаю. Мне нравится жить в церкви, но теперь все изменилось. Если меня там не будет, Айви может попросить Нину переехать к ней. Один вампир в церкви – это хорошо, два – и ты напрашиваешься на неприятности. Даже будучи демоном.

Трент поставил бутылку в сторону, почти так, чтобы он не мог до нее дотянуться.

– Ты не думаешь, что можешь сделать это?

Думая о том, что сказал Кормель, я пожала плечами.

– О, конечно, но люди говорят.

– Они говорят, не делают, – сказал Трент, вздохнув, и мои мысли обратились к Эласбет. Серьезно? Он мог сделать лучше. – Ник был слишком потрепанный для тебя, даже когда он не был подхалимом демона, – сказал он затем, к моему удивлению продолжил. – Маршалу не хватило наглости, чтобы идти в ногу с элегантностью, на которую ты способна. Пирс был моделью первого поколения с инструкцией в шести томах, но на самом деле, как далеко бы вы зашли прежде, чем программное обеспечение разбило бы систему? Кистен… – Пальцы Трента возбужденно застучали. – Кистен был интересным выбором.

Упоминание о Пирсе причиняло боль, но было нормально вспоминать его и улыбаться.

– Ты критикуешь моих бывших бойфрендов?

Он слегка зашумел соглашаясь.

– Мне нравятся люди. Большую часть времени я могу понять их. Но не тебя. Кого ты ищешь, Рэйчел?

Поднимая колени к подбородку, я раскачивалась взад и вперед перед камином.

– Я не знаю. Кого-то умного, сильного, кого-то, кто не берет дерьмо ни от кого. Кого ищешь ты?

Трент поднял руку в знак протеста, отодвигаясь от меня на дюйм или два.

– Нет, нет, нет. Я не собираюсь играть в эту игру.

– Эй, ты сам начал это. Давай. Просто представим, что мы находимся в лагере.

– Кого-то забавного, умелого, сексуального.

Чтобы сбалансировать свою строгую жизнь.

– Кого-то, чей вид я мог бы выносить. Как мужчина.

Трент усмехнулся.

– Это мой список, а не твой. Кого-то, кто не будет смотреться, как любовница в тени, когда я опаздываю на встречу. Кого-то, кто сможет нарушить график и влезть и совершенно об этом не беспокоиться, но все равно хорошо выглядеть в платье и не опоздать на все.

Я посмотрела через комнату, ничего не видя.

– Я хочу кого-то, кто будет позволять мне делать мою работу, ничего мне о ней не говоря. Может быть, будет давать мне пистолет в день рождения время от времени.

– Кого-то, кто не боится денег, прессы, – сказал Трент. – Кого-то, кто не будет пойман в ловушку деньгами.

– Кого-то, кто может делать свою собственную магию, чтобы он смог выжить в беспорядке, который твориться в моей жизни, – закончила я депрессивно.

– Ты живешь в церкви, я живу в тюрьме. – Трент умолк.

– Это не сработает между нами, – сказала я, думая, что мы отклонились на опасную почву.

С койки Ал фыркнул во сне, пробормотал что-то про пирог, и замолчал.

– Ты здорово работаешь, Рэйчел, но у нас нет ничего общего.

Успокоившись, я отпустила ноги и вытянула их, кладя ладони на теплый очаг, рядом со мной.

– Об этом я и говорю. Ты живешь в большом доме, я живу в церкви. – И все-таки я сижу в его маленьком кукольном домике и пью вино.

– Мы не общаемся с одними и теми же людьми.

Я взяла у него вино, потягиваясь, когда я думала о мэре, демонах, Ринне Кормеле.

– Мы не вращаемся в одних кругах, – сказала я, откинулась на спинку и отхлебнула. Но я прекрасно вписалась в казино на судне и в его вечеринки.

– Люди будут говорить, – мягко сказал он, и я поставила пустую бутыль. В свете очага его волосы стали красными, как мои. – Что это позор. Мне нравится работать в тесном контакте с тобой. Боже, почему это так трудно говорить тебе? Я регулярно говорю людям комплименты об их трудовой этике. Рэйчел, мне нравится работать с тобой. Ты быстрая и изобретательная, и не всегда ищешь в верном направлении.

Это куда-то шло, но я не была уверена, что мне нравилось, куда именно это шло.

– Трент, – начала я, глядя на полог, когда Ал поперхнулся своей собственной слюной, а потом захрапел снова.

– Нет, позволь мне закончить, – сказал он, рука твердо легла на камень между нами. – Ты знаешь, как это утомительно получается? «Мистер Каламак мы должны сделать это или это? Вы взвесили все факторы, мистер Каламак?» Даже Квен колеблется, и это сводит меня с ума.

– Сожалею.

– С другой стороны, ты просто идешь и делаешь то, что ты думаешь должно быть сделано. Если я не могу удержать, тебя это не волнует. Мне это нравится. Я рад, что ты мне поможешь с детьми с синдромом Розвуда.

– Да, – сказала я, думая было ли у него еще спрятано где-то это вино. – Это ты пока так говоришь, подожди, пока они начнут играть с лей-линиями.

– Боже мой, у тебя чудесные волосы в свете костра, – мягко сказал он, и я зажмурилась. – Они похоже на твои мысли, все в корице и дикие, неприрученные. Мне всегда нравились твои волосы.

Я замерла, когда он протянул руку и коснулся их, мое дыхание выскользнуло из меня, когда его пальцы задели мою шею. Я медленно потянулась и убрала его руку.

– Хорошо, мы должны выйти на воздух, мистер Каламак, – сказала я, думая, что он перебрал, и потом ему будет неудобно за то, что он сказал или сделал. – Давай, вставай. Я останусь здесь с Алом, чтобы он не утащил фотографию твоей мамы.

Я встала, все еще держа его за руку, и мягко потянула его вверх ко мне. Часть меня хотела этого, но умная, мудрая часть знала, что это было ошибкой.

– Я не пьян, – твердо заявил Трент, вставая передо мной, даже не качаясь. – Мне не нужно быть пьяным, чтобы сказать, что у тебя красивые волосы.

Дрожь прошла сквозь меня, и я оттолкнула ее прочь.

– И я не хочу возвращаться в апартаменты, – сказал он. – Я хочу пойти в кафе. Ал не собирается просыпаться. – Он смотрел мне в глаза, и мое сердце колотилось, когда он переместил взгляд к моим губам. – Я не пьян.

– Меня это не волнует.

Руки Трента окружили меня, и это чувствовалось правильным.

– Нет, я хочу, чтобы ты знала, что мне не нужно быть пьяным, чтобы поцеловать тебя.

– Хм… – начала я, сердце забилось сильнее, когда он наклонился медленно, нерешительно останавливаясь, как будто стеснялся моих губ. Все, что мне оставалось сделать, это поднять подбородок. Задержав дыхание, я так и сделала.

С легким давлением, наши губы встретились. Его руки заскользили более твердо по мне, и я удержалась, не боясь, но желая почувствовать все, медленно я наклонилась, дегустируя вино, которое он пил, ощущая тепло его тела, прижимавшегося к моему, вдыхая наши запахи, смешивающиеся и меняющиеся вместе с теплом. Мои руки поднялись, чтобы зарыться в его волосах, и я расслабилась, когда его шелковистые пряди оказались в моих пальцах. Я хотела большего, и я прижалась к нему, когда наши губы двигались друг против друга.

Я оттолкнула его, и он сделал шаг назад, наши губы разделились, когда он потянул меня к себе поближе, а я попятилась от него. Поцелуй колотил меня, и я посмотрела на него, затаив дыхание, глянула ему в глаза, он не был пьян. Он был трезв, и это испугало меня.

– Зачем ты это сделал? – прошептала я.

Он усмехнулся и заправил прядь волос за ухо.

– Я не знаю, – сказал он, его руки на мне стали более уверенными. – Но я собираюсь сделать это снова.

«О Боже, да», – подумала я, а потом он притянул меня к себе. Покалывание близлежащей линии танцевало на краю моего сознания, и когда его руки намекнули, что собираются подняться повыше, чтобы найти мою грудь, я отпустила энергию, которую держала в своей ци, посылая дротик энергии балансировать между нами, намекая на кое-что другое.

Губы Трента на моих заколебались, потом стали более требовательными. Страсть пробежала по мне. Сердце колотилось, я дернулась, когда он уперся в стенку. Это опьяняло, и, понимая это, я хотела потянуться к поясу его брюк, я остановилась.

Задыхаясь, я попятилась от него. Тепло, исходящее от его губ медленно остывало. Мои легкие раскрылись, и я уставилась на него, не так потрясенно, как я думала, что буду.

– Это не сработает, – сказал я, испуганно. – Ты собираешься жениться на Эласбет, и стать тем, в ком нуждается каждый человек.

Он протянул руку и медленно потянул меня к себе. Я напряженно стояла, когда он запустил руку в мои волосы. Мой глаза закрылись, я наклонила голову, чтобы почувствовать его пальцы на своем лице. Потянувшись, я взяла его руку в свою, оставляя поцелуй в его ладони, когда я изогнула вокруг нее пальцы и опустила его руку между нами.

– Да, я знаю, – сказал он, подходя ближе, пока наши руки не оказались зажаты между нами, и я вздрогнула, когда он поцеловал меня в щеку. Моя страсть была натянута до предела, я открыла глаза, когда почувствовала, что он отошел. Я хотела, но знала, что лучше этого не делать.

– Хочешь, сходим за кофе? – сказал он, шокируя меня. – Мужчины, которые не связаны, могут быть там, или демон, ловящий чашку кофеина. Я слышал, они много дают за чашечку хорошего Джо. Ал не собирается просыпаться до тех пор, пока солнце не взойдет.

Постепенно мое колотящееся сердце начало успокаиваться.

– Или, может быть, мы можем просто поговорить.

Трент улыбнулся.

– Мы можем попытаться, – сказал он, беря в руки фонарь и открывая дверцу.

Прохладный ночной воздух пролился, но он не сделал ничего, чтобы ослабить воспоминание о его руках, касающихся моей кожи, заставляющих ее покалывать, пробуждающих меня к жизни.

– Каковы шансы на то, что ничего не случится? – спросил он, когда я переступила порог, следуя за ним.

– Ты притягиваешь неприятности, Рэйчел Морган.

Глядя на него, стоящего рядом со мной в темноте, я не могла не согласиться.