Текст книги "На несколько демонов больше"

Автор книги: Ким Харрисон

Соавторы: Андерсон Кевин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 34 страниц)

Глава тридцать девятая

Две недели спустя

Я перебросила ручку сумки на согнутую в локте руку, чтобы открыть дверь нашей церкви, щурясь на влажно сияющую вывеску «ВАМПИРСКИЕ ЧАРЫ». Айви хотела мороженого, а поскольку она не настолько его хотела, чтобы идти за ним под дождь, меня как последнего лоха развели за ним пойти. Все потому, что я на что угодно готова, лишь бы снова увидеть, как она улыбается. Те еще две недели у нас выдались. И, конечно, надо было купить еды для кошки и жидкость для мытья посуды. И кофе кончился. Жуть подумать, как быстро «сбегать в магазин» превращается в поход с тремя сумками.

Дверь приотворилась, и я проскользнула внутрь. Прислонившись для равновесия спиной к двери, я сбросила туфли. Было темно, потому что луна еще не взошла, а тучи были густые. В святилище я притормозила и локтем нажала на выключатель. Безрезультатно.

–   Блин с дерьмом! – ругнулась я и еще несколько раз по нему стукнула – просто чтобы душу отвести. – Дженкс! – заорала я. – В святилище снова пробка сгорела!

Ответая не ожидала вообще-то, но куда Айви девалась? Она должна была заметить.

Неловко переложив в руке пакеты, я двинулась в кухню. Сделав три шага, я застыла. Запах незнакомых вампиров. Многих. И застарелый дым. И пиво.

–   Черт! – выругалась я шепотом, чувствуя, как хлестнул по жилам адреналин.

–   Давай! – крикнул кто-то, и вспыхнул свет.

Я в панике бросила пакеты и стала в стойку, ослепленная сиянием.

–Сюрприз! – заорал хор голосов из гостиной, и я развернулась с колотящимся сердцем. – С днем рождения!

Я вытаращила глаза, стоя с отвисшей челюстью и сжатыми кулаками. Баночка «Чоко-чанк» катилась по полу к ногам Айви. А моя подруга улыбалась, и я медленно выпрямилась. Сердце все еще хотело выскочить, а Дженкс закладывал круги от меня к ней, рассыпая сверкающее золото.

–Купилась! – кричал он, и детки его подхватили припев,

наполнив воздух цветом и звуком. – Купилась, Айви! Смотри,

она даже не догадывалась!

Я в полном ошалении стала подбирать пакеты. На диване сидели Дэвид, Кизли и Кери, Айви стояла возле дальнего выключателя. Все улыбались, но и правда ведь, как сказал Дженкс, я «купилась».

Других вампиров, кроме Айви, здесь не было, и единственный напиток, который я видела – это были три двухлитровые банки газировки на кофейном столе. А запах вампиров, сигарет и пролитого пива шел от потертого бильярдного стола, стоящего теперь у стены святилища. Когда я уходила, его там не было. И сейчас при виде этого стола у меня горло перехватило – стол когда-то принадлежал Кисте ну.

–Но у меня день рождения был в прошлом месяце, – сказала я, все еще сбитая с толку.

Вперед вышла Кери. У нее на голове был бумажный колпак, но на ней даже он выглядел пристойно, против всяких ожиданий.

–Мы не забыли, – сказала она, обняв меня. – Нас отвлекли. С днем рождения, Рэйчел.

Я честно не знала, что сказать. Кизли тоже был в бумажной шляпе, а когда увидел, что я на него смотрю, снял ее. Но пикси остались в шляпах, мечась вокруг как угорелые.

Я взглянула на бильярдный стол, и на глаза навернулись слезы. Потом я посмотрела на окружающие меня лица. Под этими улыбками читалась мольба ко мне, почти отчаянная мольба притвориться, будто все нормально. Будто жизнь снова такова, какой она должна быть. Будто я не потеряла здоровенный кусок себя самой. И что того, кто должен был бы здесь быть и никогда уже не будет, я не теряла.

Что ж, я улыбнулась.

–Ух ты! – сказала я, подходя взять мороженое, которое Айви подобрала с пола. – Класс! Ребята, вы меня отлично купили. – Отпустив пакеты на диван, я сняла куртку. – Правда не могу поверить. Спасибо, ребята!

Кери стиснула мне руку выше локтя, и тут же ахнула.

–    Я забыла пирог! – воскликнула она, широко раскрыв зеленые глаза. – На столе оставила!

–    Еще и пирог? – сказала я и вздрогнула, когда Дженкс щелкнул выключателем, и стереосистема рявкнула «Личный Иисус» Мэрилина Мэнсона, пока Дженкс не прикрутил ее поспешно. Наверное, Кери испекла пирог, потому что предыдущий я выбросила. Не могла я его есть, пока Кистен лежал в морге, да и сейчас, когда он кремирован, а пепел в комнате у Айви, мои чувства не изменились. Но сегодня здесь были мои друзья, и я поняла, что пирог Кери придется есть, чтобы не задеть ее чувства.

Дженкс отлетел ко мне, шуганув детей от газировки.

–    Черт побери, еще и пирог! – сказал он жизнерадостно, потому что Кери расстроилась из-за своей оплошности. – Да что ж за день рождения без пирога? Я тебе помогу, Кери.

Эльфийка покачала головой,

–    Ты оставайся, – сказала она уже на полпути к двери. – Там тебе делать нечего, я за ним схожу и сейчас же вернусь. – Она резко остановилась, повернула назад, сияя и улыбаясь: – На, – сказала она, снимая с себя колпак и надевая на меня. – Носи.

Айви хихикнула, я подняла руку потрогать шляпу.

–Спасибо, – сказала я, ругая себя за страх задеть ее чувства. Ага, класс. Буду есть пирог в этой дурацкой шляпе. Не дай бог, у кого-нибудь фотоаппарат найдется.

Темные артритные пальцы Кизли собрали ручки холщовых мешков с моими покупками.

–Я разберу, ты развлекайся, – сказал он, поднимая их с дивана. Неуверенно повернулся, склонил прямой когда-то стан, чтобы поцеловать меня в щеку отцовским поцелуем. – С днем рождения, Рэйчел. Ты потрясающая девушка, и твой отец то бой бы гордился.

Если они так хотели меня развеселить, то очень неудачный выбрали способ.

–Спасибо, – ответила я, чувствуя ком в горле. И обернулась, ища, чем бы заняться.

Айви смотрела, как Дженкс раздает детям газировку в пластиковых заглушках, которыми в сборной мебели закрывают отверстия. Дэвид перехватил мой взгляд и направился ко мне. Из-под синих джинсов виднелись поношенные коричневые ботинки, и он остановился передо мной неуверенно. Я не видела его с той ночи, как лежала на полу под транквилизатором, а он говорил Миниасу, что имеет законное право принимать за меня решения. Дэвид, как и Кери, спас мне жизнь.

–С днем рождения, – сказал он, явно желая добавить еще что-то.

Черт побери» одного рукопожатия здесь мало, и я, чувствуя, как меня согревает волна благодарности, притянула его поближе и обняла. Руки, твердые и настоящие. Уютно в таких руках. Сложный запах вервольфа наполнил мне ноздри, и я закрыла глаза и ощутила тяжесть в груди, отметив разницу между его объятиями и объятиями Кистена. Никогда больше мне не обнять Кистена.

Я стиснула зубы и твердо решила не плакать. Я не хочу говорить о Кистене. Я хочу притвориться, что все нормально. Но что-то надо было сказать. Нельзя, чтобы Дэвид счел меня неблагодарной после всего, что он сделал.

–   Спасибо, – сказала я ему в рубашку. – Ты мне жизнь спас.

–   Это была честь для меня.

Голос его прямо из груди зарокотал во мне, и его объятие стало уверенней, когда он понял, что сила моих эмоций связана с благодарностью.

–   Мне жаль Бретта, – сказала я несчастным голосом, и он прижал меня крепче.

–   И мне тоже, – сказал он, и в голосе его было горе от потери не только сотоварища-вервольфа, но и возможного друга. – Я хочу его посмертно сделать членом нашей стаи.

–   Я была бы рада, – ответила я, чувствуя, как перехватывает горло. Дэвид сжал мне руку выше локтя и отпустил меня.

Я посмотрела ему в глаза и удивилась вспышке там страха. Это было проклятие – оно боялось меня, и только альфовская уверенность в себе Дэвида держала его на цепи. Любой другой не заметил бы этого мимолетного проблеска глубинного ужаса, но я знала эту штуку изнутри, из своих мыслей. Знала, что это. Оно было опасно.

–   Дэвид...

–   Не надо, – сказал он, и темные глаза пристально посмотрели на меня, предупреждая дальнейшие мои слова. – Я поступил правильно. Я обратил пять женщин, и трех из них это убило. Пока это проклятие сидит во мне, я могу помочь Серене и Капли. – Гнев его прошел, и Дэвид ушел в воспоминания. – И не так все плохо, – закончил он с беспомощным жестом. – Я себя ощущаю правильно. Целостно. Как будто я таким и должен быть.

–   Да, Дэвид, но...

Он уверенно мотнул головой:

–   У меня все под контролем. Проклятие – оно как сам дьявол. Я его ощущаю в себе и должен взвешивать свои мысли, оценивая, мои они или его, но оно снова счастливо возможностью бегать, и мне есть чем ему пригрозить. Оно знает, что, если разозлит меня, я приду к тебе и ты его вытащишь и посадишь в костяную тюрьму.

–   Это так, – сказала я, вспомнив страх в его глазах от одного лишь моего прикосновения. – Дэвид, это так опасно. Давай я его выну из тебя. Все думают, что фокус уничтожен. Мы его спрячем...

Он поднял руку, и я замолчала.

–Когда во мне это проклятие, Серена и Калли могут перекидываться без боли. Ты действительно хочешь их этого лишить? Да и ничего страшногоiЯ не хотел заводить стаю, но...иногда наши решения от нас не зависят. Это проклятие принадлежит вервольфам. И оставь его там, где оно сейчас, – сказал он твердо, заканчивая этот разговор.

Я привалилась к спинке дивана и оставила эту тему. Дэвид опустил голову, успокоился. Он выиграл этот спор и знал это. Айви глянула на меня – Дженкс, раздавая газировку, что-то шепнул ей на ухо, и вопросительное выражение сменилось улыбкой. Взяв две пластиковые чашки, она подошла и села у бильярдного стола, откуда ей все были видны.

–Выпить чего-нибудь хочешь, Рэйчел? – спросил Дэвид, и Айви подняла чашку, показывая, что уже налила мне что-то.

–Вон у Айви, – ответила я, и он коснулся моей руки и пошел посмотреть, что хочет Кизли.

Я пить не хотела, но подошла к Айви, присела на стол рядом с ней. Она приподняла тонкие брови и молча протянула мне чашку. Я мельком глянула ей на шею – Пискари ее укусил так аккуратно, что раны зажили почти без шрама. Моя шея до сих пор была с виду месивом шрамов и, похоже, такой и останется. Но мне все равно. Душа у меня черная, так пусть и внешность соответствует.

Пискари был мертв уже две недели, и мелкие камарильи наседали друг на друга, выясняя, кто же теперь будет мастером Цинциннати. Траур уже почти кончился, и все Цинциннати готовилось к битвам и играм за власть. Матушка Айви имела неплохие шансы на трон, что отнюдь не наполняло меня уверенностью. Хотя в список доноров Айви не войдет, на нее наверняка навалится множество невидимых миру обязанностей. Все вампиры П искари собрались под ее начало: если верх возьмет другая камарилья, их жизнь не будет стоить тех виноградных листьев, в которые покойный заворачивал сэндвичи с бараниной. Айви говорила, что ее это не волнует, но ее это явно мучило.

Сейчас она прокашлялась, предупреждая меня, и я убрала руку от шеи, пока случайно не включила шрам резонировать на ее феромоны. Запах от бильярдного стола поднимался вокруг меня – сочетание аромата вампиров, дыма сигарет и пролитого пива, и вспомнилось, как я гоняла шары в тихом пустом дансинге, ожидая, пока Кистен закроет заведение и начнется наш вечер.

Снова перехватило горло, и я поставила стакан.

–   Хороший стол, – сказала я несчастным голосом.

–   Рада, что тебе понравилось. – Голова Айви была возле моего плеча. Айви заморгала, но на меня не посмотрела. – Подарок тебе на день рождения от меня и Дженкса.

Дженкс взлетел в стрекоте крыльев.

–   С днем рождения, Рэйчел! – крикнул он с деланным весельем. – Я хотел подарить тебе лак, меняющий цвет ногтей, но Айви решила, что это тебе больше понравится.

Непролитые слезы застилали мне глаза, но черт побери, не буду я плакать. Я вытянула руку и провела пальцами по грубому сукну. Со швами. Как я.

–    Спасибо.

–    Черт побери, Айви! – Дженкс взмыл от меня зигзагом. – Я ж тебе говорил, что ты это плохо придумала? Смотри, она плачет!

Я хлюпнула носом и оглянулась тревожно: заметил только Кизли.

–Да нет, – сказала я чуть сдавленно. – М не очень нравится. Спасибо.

Айви взяла себе чашку, молчаливая, с сочувственно-несчастным видом. Мне не надо было ничего говорить. И не могла я. Каждый раз, как я эти две недели пыталась ее утешить, она сбегала. До меня дошло, что лучше всего глянуть ей в глаза и отвернуться, а язык держать за зубами.

Пикси в молчаливом сочувствии опустился ей на плечо, и я увидела, что ее отпустило напряжение.

Пусть этот бильярд номинально был мой, но я понимала, что для Айви он значит больше. Это было единственное, что она взяла, помимо праха Кистена. И тот факт, что она отдала его мне, было подтверждением: она понимает, что дорог он был нам обеим и что мои страдания не меньше, чем ее.

Боже мой, как же мне его не хватает.

Лед в моем стакане сдвинулся и полез в нос, когда я поднесла его к губам глотнуть. Нет, плакать я не буду. Хватит. Эдден просил меня приехать поговорить с Фордом насчет моей памяти: «Ради твоего душевного мира, не для расследования», – сказал он. Но я не поеду. Пусть потеря памяти была на меня наведена, но раз ушла память, то пусть не возвращается. Только сильнее станет боль. ФВБ попыталось переть против системы и выяснить, кто организовал сделку между Пискари и Алом, и так выйти на убийцу Кистена, но уперлось в тупик.

Мои невеселые размышления прервал звонок в дверь, и я дернулась.

–    Я открою, – сказала я, отлипая от стола и идя к двери. Надо чем-то себя занять, а то разревусь.

–    Кери, наверное, – сказал Дженкс с моего плеча. – Ты поторопись – пирог и дождь не слишком хорошо уживаются.

Я не могла не улыбнуться, но улыбка застыла и исчезла, когда я распахнула дверь перед Квеном. Его «бэха» стояла у тротуара, урча двигателем. Я вспомнила убитых вервольфов, и во мне вскипела злость. Слишком много народу я видела в морге. И не хочу я так жить. Трент мерзавец и гнусный убийца, стыдно должно быть Квену на него работать.

–Здравствуй, Квен, – сказала я, рукой перекрывая вход. – А кто тебя пригласил?

Квен шагнул назад, явно пораженный тем, что увидел меня. Он заглянул мне за спину, где веселился народ, потом снова на меня. Прокашлялся, похлопывая по конверту, который держал в руках. Дождь поблескивал на его плечах, но его это совершенно не трогало.

–Я не знал, что у вас тут междусобойчик. Мне только поговорить секунду с Дженксом, и я уеду.

Он задержал взгляд на моей голове, улыбнулся, и я сорвала с себя шляпу Кери.

–Как, даже вокруг пирога не попляшешь? – сказала я резко, делая движение схватить конверт.

Я возьму эти деньги и найму адвоката, чтобы засадить его в тюрьму к Тренту, без разрешения выйти под залог.

Квен убрал конверт так, чтобы мне не достать, лицо его скривилось от досады.

–Это не твое.

Пиксенята стали собираться у двери, и Дженкс заверещал на них так, что уши у меня заболели.

–Привет, Квен! Это мне? – спросил он, когда детишки со смехом разлетелись.

Эльф кивнул, и я подбоченилась, ушам своим не веря.

–    Меня опять хотят кинуть? – спросила я возмущенно.

–    Мистер Каламак не собирается платить за свой арест.

–    А за то, что он до сих пор еще дышит?

Тут Квен утратил свой праведный гнев, усмехнулся, потирая рукой подбородок, и качнулся на каблуках.

–    А наглости тебе не занимать, Морган.

–    Потому и жива, – буркнула я мрачно и вздрогнула, когда увидела Рекс у подножья лестницы на колокольню. Она смотрела на меня, не мигая. Брр, жуткая кошка.

–    Ну-ну. – Он задумался, глядя сквозь меня, потом опомнился. – Дженкс, я привез твои документы. – Он протянул Дженксу конверт и снова помедлил в нерешительности. Понятно было, почему – конверт был втрое тяжелее Дженкса, если в нем была унция.

–Отдай его Рэйч, – сказал пикси, и я с наглой улыбкой протянула руку. – У Айви есть сейф, туда мы и положим.

Квен мрачно передал мне конверт и я его открыла, полная любопытства. Денег там не было. Там была купчая. С нашим адресом. И именем Дженкса.

–Ты купил церковь? – спросила я, запинаясь, и пикси прянул с моего плеча, светясь в буквальном смысле этого слова. – Дженкс, ты купил нашу церковь?

Дженкс осклабился, и пыльца полетела с него чистым серебром.

–Ага, – гордо сказал он, – После того, как Пискари пытался нас выселить, я не могу рисковать, чтобы вы, две бабы-переростка, проиграли ее в покер или еще как-нибудь.

Я  таращилась на документ. Дженкс – владелец нашей церкви?

– А где ты деньги взял?

С дуновением вампирского ладана Айви оказалась рядом со мной. Вытащила бумагу из моих ослабевших пальцев и вытаращила глаза.

Квен переступил с ноги на ногу, тихо скрипнув ботинками.

–    Всего хорошего, Дженкс, – сказал он. – Работать с тобой было весьма поучительно.

–    Стоп, а ну-ка погоди, – потребовала я. – Где ты взял деньги?

Дженкс осклабился:

–Рэйч, квартплата первого числа каждого месяца. Не второго, не третьего, не в первую пятницу – ровно первого числа. И надеюсь, что переосвящение церкви вы тоже оплатите.

Квен беззвучно сошел со ступеней. По дорожке шла Кери, и эти двое обменялись настороженными и осторожными словами. У нее в руках была накрытая тарелка – пирог, наверное. Она оглянулась, поднимаясь по ступеням, и я посторонилась, давая ей дорогу. Но Айви была настолько поражена, что не двинулась с места.

–Ты мне перебил цену? – крикнула Айви, и Кери проскользнула между нами двумя в святилище, Рекс вилась у ее ног. – Так это против тебя я играла? Я думала, это моя мать!

Щелчок дверцы у машины Квена был заглушён шумом дождя, но Дженкс мне так пока и не ответил. Квен глянул на меня поверх своей машины, потом сёл и уехал.

–   Пикси, черт тебя побери! – крикнула я. – Отвечай, зараза! Где ты взял деньги?

–   Я... ну, мы с Квеном одну работу провернули.

Гул мужских голосов Кизл и Дэвида стал сильнее, и я закрыла дверь, оставив на улице сырую ночь. Дженкс сказал «работу» а не «задание». Разница.

–Что за работа? – спросила я настороженно.

Если пикси может летать с виноватым видом, то именно это сделал Дженкс.

–Да ничего особенного, – сказал он, мелькнул мимо нас с Айви и влетел в святилище. – Ничего такого, что все равно не произошло бы.

Я прищурилась, пошла за ним к гостям, по дороге положив колпак Кери на пианино. Айви шла вплотную за мной.

–Так что ты сделал, Дженкс?

–Только то, что все равно бы случилось, – жалобно захныкал Дженкс, рассыпая на бильярдный стол зеленые искры. – Мне нравится жить там, где я живу, – сказал он, вставая за боковой лузой в позу Питера Пэна. – А у вас двоих мозги с таким вывертом, что вам доверять судьбу моей семьи нельзя. Вот спросите прямо тут кого хотите – все со мной согласятся!

Айви возмущенно фыркнула и повернулась к нему спиной, но видно было: она рада, что новый домовладелец – не ее матушка.

–Дженкс, что ты сделал? – спросила я настойчиво.

Глаза у Айви сузились от внезапного озарения. С быстротой, которую я сочла бы невероятной, если бы не видела сама, она схватила кий и хрястнула им по столу в дюймах от Дженкса. Пикси взлетел, едва не врезавшись в потолок.

–Ах ты жук навозный! – крикнула она, и Кери, подхватив Кизли и пирог, направилась в кухню. – В газете сказано, что Трента выпустили!

–Что?! – Я в возмущении посмотрела на парящего под потолком Дженкса.

Кизли остановился на миг в коридоре и пошел дальше. Дэвид уронил голову на руки – боюсь, он старался не засмеяться.

–Отпечаток пальца, который остался от Бретга, утерян, – сказала Айви и хлестнула кием по балке – Дженкс перелетел на другую. – Обвинения сняты. Кретин ты, пикси! Он же Бретта убил. Она его взяла, а ты помог Квену его вытащить?

–Ну-у-у,– заворчал он, перелетая мне на плечо в поисках защиты, – я должен был что-то сделать, чтобы спасти твою гладкую шкурку, Рэйчел. Трент вот-вот-вот готов был тебя убрать. – Он повысил голос в горячности:– Арестовать его на его собственной свадьбе – это был идиотизм, и ты это знаешь,

Рэйчел!

Моя злость испарилась, когда я вспомнила выражение лица Трента в момент щелчка наручников. Черт побери, как это было приятно!

–Ладно, здесь я с тобой соглашусь, – ответила я, пытаясь разглядеть его у себя на плече. – Но зато как это было здорово! Видел ты морду Элласбет в этот миг!

Дженкс засмеялся, сложился пополам.

–Ты бы видела ее папочку. Бог ты мой, он был огорчен сильнее, чем папаша-пикси с восемью выводками дочек!

Айви положила кий на стол и успокоилась.

–А я этого не помню, – сказала она тихо.

Ее провалы в памяти мне не нравились, и я, пытаясь не вспоминать, что у меня тоже куски той недели куда-то выпали, посмотрела на вернувшихся Кери и Кизли – пирог практически пылал от свечей, которые они в него воткнули.

Я не могла продолжать злиться, когда они все запели «с днем рождения», и снова навернулись слезы – оттого, что в моей жизни столько народу, который меня любит настолько, что готов притворяться, будто все хорошо, когда это не так. Кери поставила пирог на кофейный столик, и я только на миг задумалась о своем желании. Оно было всегда одно и то же с тех пор, как погиб мой отец. Закрыв глаза от дыма, я задула свечи. Глаза жгло, и я их вытерла, и никто ничего не сказал, все только дружно захлопали и принялись выспрашивать, что я загадала.

Взяв большой нож, я стала резать пирог, раскладывая идеальные треугольные куски на бумажные тарелки с рисунком из весенних цветов. Разговор стал громче, а мечущиеся повсюду детишки Дженкса создавали атмосферу сумасшедшего дома. Айви взяла тарелку, не глядя на меня, и я, увидев, что она последняя, села напротив нее.

Дэвид следом за Кери и кошкой пошел к пианино, где эльфийка заиграла какую-то сложную мелодию, наверняка старше Конституции. Кизли пытался занять малолетних пикси, отгоняя их от глазури – развлекал их зрелищем морщин, которые исчезали, когда он надувал Щеки. А я сидела, держа тарелку с пирогом на коленях» совершенно несчастная без всякой причины. Без реальной причины.

Жуткое чувство потери, испытанное в конференц-зале ФВБ, возникло ниоткуда, появилось из напоминания о смерти Кис-тена. Я думала тогда, что Айви и Дженкс тоже погибли. Мне казалось, что меня лишили всех самых мне дорогих. И тогда я на все плюнула и взяла на себя вред демонского проклятия – я думала, что мне нечего терять. От этого у меня очень быстро открылись глаза. Либо я эмоциональная слабачка и должна научиться справляться с возможностью потерять всех, кого люблю, и не рухнуть, либо – и это пугало меня больше всего – я должна примириться с собой и принять, что мой черно-белый взгляд на демонские проклятия стал совсем не таким черным и не таким белым.

И было у меня мрачное чувство, что верен второй вариант. Я катилась вниз. Соблазн демонской магии и власти слишком силен, чтобы его победить. Но черт побери, если девушка сражается с демонами и злыми эльфами, на стороне которых сила мировой экономики, как ей остаться беленькой?

Посмотрев на шоколадный пирог на тарелке, я заставила себя разжать зубы. Не буду я переживать из-за копоти на душе. Не могу я это делать и мириться с собой одновременно. Кери вся покрыта этой копотью, а она хорошая. Черт побери, она чуть не плакала, что забыла мой день рожденный пирог. Я освою демонскую магию точно так же, как освоила магию земли и магию лей-линий. Если содержание заклинания или проклятия никому не вредит, и работа над заклинанием или проклятием никому не вредит, кроме меня, то я буду сплетать эти дурацкие проклятия и считать себя хорошей ведьмой. И плевать мне, кто что по этому поводу думает. Если слишком собьюсь с пути, Дженкс мне скажет. Правда ведь?

Вилкой я отрезала себе кусок, но положила его на тарелку, не попробовав. Увидела несчастное лицо Айви, слезы в ее глазах. Кистена больше нет. И такое лицемерие – сидеть здесь и есть этот пирог. И такая обыденность. Но я хотела чего-то нормального. Чего-то, чтобы сказать себе, что я это переживу, что у меня добрые друзья... и если я не топлю горе в пиве, можно его топить в шоколаде.

–Ты будешь есть пирог или поливать его слезами? – спросил Дженкс, вспархивая с пианино.

–    Заткнись, Дженкс, – сказала я устало, и он ухмыльнулся, рассыпав фонтан блесток, осевших лужицей на столе, пока сквозняк из верхней фрамуги не смел их в бесконечность.

–    Сама заткнись, – ответил он, уволакивая у меня кусок глазури палочками для еды. – Ешь пирог, мы его на твой дурацкий день рождения делали.

Глаза жгли непролитые слезы. Я сунула вилку в рот, хотя бы потому, что так не придется ничего говорить. Сладкий шоколад был горше пепла у меня на языке, и я с усилием проглотила его, потянулась к следующему куску, будто это была работа. Айви напротив меня делала то же самое. Это пирог на мой день рождения, и мы его съедим, черт побери.

В балках играли маленькие пикси, и ничего им не грозило в саду и в церкви, пока два мира не столкнутся. Смерть Кистена будет омрачать мою жизнь, пока она не переменится, но есть в мире и хорошее, что может уравновесить сердечную боль. Дэвид вроде бы справляется с проклятием – ему это даже нравится, – и теперь, когда у него есть нормальная стая, его босс перестанет гоняться за мной. Ала убрали и сунули в тюрьму в безвременье – скорее всего. Пискари не только мне уже не домовладелец, но он еще и мертв—по-настоящему. Ли займет образовавшийся вакуум в азартных играх и рэкете и, зная, что я приложила руку к его освобождению, может быть, не так уж сильно будет стремиться меня уничтожить. Возвращение Ли утихомирит Трента, хотя меня отсюда и до Поворота злит, что его выпустили из тюрьмы. Блин, ну совершенно тефлоновый мужик!

И Айви. Айви никуда не уйдет. Мы в конце концов найдем, как нам жить, и никто не погибнет при попытке. Она не привязана теперь к Пискари, сама себе хозяйка. Втроем с Дженксом мы теперь все можем сделать.

Правда ведь?

[1] Телевизионная   викторина. Ее  аналог  называется  у  нас  «Своя игра». – Примеч. пер.

[2] По  аналогии  с  «Джейн Доу»  –  неизвестная.  –  Примеч.  пер.

[3] Quod Erat Demonstrandum – Что и требовалось доказать (лат.).

[4]  «I Don't Stand a Ghost of a Chance With You» – песня Фрэнка Синатры. – Примеч. пер

[5] «Sophisticated Lady» – джазовая композиция Дкжа Эллингтона и Ирвина Миллса. – Примеч. пер.

[6]  Кто    будет   надзирать   за   надзирателями? (лат.)