Текст книги "Мир перевернутый (СИ)"
Автор книги: Киара Румянцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Глава 7
Другой взгляд
Мы лишь искры эмоций,
Так безвкусно играем.
Безупречно всем врем
И сами сгораем…
Глухих ударов – щелчки
Вбирают черные жизни
Пальцы бьют в пустоту
Раскуроченной мысли…
Все, что я запомнила ранним утром, так это только тетю Валю, которая пыталась мне что-то сказать, а я вроде как слушала и даже периодически сквозь дрему кивала. Затем опять провалилась в сладкий сон, в котором мы с Ником сидели на берегу моря. Стоял штиль, небо приобрело стальной оттенок, линия горизонта пропала, и казалось, что море вопреки всем законам логики медленно течет по бескрайнему небу. Ник нежно обнимал меня и пытался что-то сказать. Потом все резко изменилось. Я стояла на краю обрыва, внизу бушевала морская стихия, огромные волны вздымались на добрых десять метров и со всего размаху обрушивались на прибрежные скалы. Затем чья-то рука легла мне на плечо, и чужой незнакомый голос сказал, что так будет лучше.
В результате проснулась я ближе к обеду с абсолютно чумной головой. Во дворе не своим голосом заливался Тобик. Я попробовала встать с кровати, дабы глянуть, кого там принесло, запуталась в одеяле и с грохотом свалилась на пол.
Злая, нервная, заспанная я вывалилась на улицу, в процессе споткнувшись о собственные кеды.
– Хорошо выглядишь.
От неожиданности я попыталась влететь обратно в дом, но ударилась головой о закрывшуюся дверь и уселась на холодный бетон.
– Ирина! – Ник помог мне подняться. – Ты ходить нормально умеешь? – устало спросил парень.
– Да, – подумав, ответила я. – А ты чего тут делаешь?
– Заехал проверить, как ты, – улыбнулся он.
Мое сердце затрепетало от счастья, и я только усилием воли сдержалась, чтобы не расплыться в довольной улыбке чеширского кота.
– Ага… – только и смогла я произнести.
Волновался. Он волновался за меня! Да это самая прекрасная новость, которую я когда-либо слышала.
Интересно, а поцелуи будут…
– Тебе не холодно? – вкрадчиво поинтересовался Ник, окинув меня веселым взглядом.
Я попыталась мило улыбнуться. Вообще ситуация была откровенно говоря дурацкая. Я в растянутой майке, заспанная, с всклокоченными волосами на голове, босая стою на улице, а сейчас, между прочим, конец октября, – красотка, одним словом.
– Может, пригласишь? – поинтересовался Ник.
– Да… да, конечно, заходи, – я быстро открыла дверь, пытаясь незаметно натянуть футболку до хоть какого-нибудь приличного уровня. Футболка жалобно затрещала по швам, и я бросила это бесполезное занятие. А то так вообще без нее останусь.
– Проходи пока, – махнула я в сторону кухни, – я сейчас…
– Не спеши, – улыбнулся Ник.
Я вбежала в комнату, на предельной скорости переоделась, расчесала, хотя скорей повыдирала, волосы и уже в более приличном виде появилась перед своим неожиданным, но очень желанным гостем.
– Прости, я только проснулась…как-то не ожидала… – заходя на кухню, промямлила я.
– Ничего страшного, – улыбнулся Ник. – Держи, это тебе, – протянул он мне бумажный пакет.
Круассаны! Обожаю…
Я села на свой любимый стул и с аппетитом съела булочку.
– Вкусно, – протянула я от удовольствия.
– Так и думал, что ты их любишь, – улыбнулся он.
– Люблю, – подтвердила я. – Спасибо.
– А где родители? – поинтересовался Ник.
– Родители? Отсутствуют.
– Прости?
– Мама умерла, отец – исчез в неизвестном направлении сразу после похорон. Так что где он, я не знаю. Но, надеюсь, жив-здоров.
– Без иронии? – подозрительно смотря на меня, уточнил Ник.
– Без, – спокойно кивнула я.
– Странно…
– Ник, я его не знаю и не помню. Может, где-то глубоко внутри я и обижена на него, но зла точно не желаю, и посылать проклятия на голову своего не состоявшегося папаши не собираюсь.
– Ясно… прости, я не хотел.
– Все нормально, – улыбнулась я. – У меня есть тетя Валя, и она самая лучшая тетка на свете.
Мы замолчали. Ник с интересом рассматривал нашу маленькую кухню. А я резко почувствовала себя неловко, поэтому усердно пыталась придумать, что бы сказать. Странно… вообще-то после вчерашнего я ожидала более, гм… теплой встречи.
– Чай? – наконец-то осенило меня.
– Лучше кофе, – устало произнес Ник.
– Может тогда коньяка? – поддела я его, наливая воды в турку и доставая пакет с молотым кофе.
– Не отказался бы, но я за рулем.
– Ну, значит, кофе, – деланно бодрым голосом проговорила я.
Ох… что-то не нравится мне его настроение…
– Как ты себя чувствуешь? – неожиданно спросил Ник.
– Спасибо, хорошо, – удивленно ответила я. – А что не так?
– Ты вчера головой ударилась, – напомнил он с чуть заметной усмешкой.
– Ага, о чей-то кулак, – кивнула я.
– Ирина… – мягко позвал меня Ник.
Может, ударившись головой, во мне проснулись экстрасенсорные способности, а может я просто неосознанно, где-то на подсознательном уровне, ждала этого, не знаю, но я ясно поняла, что сейчас произойдет. И это «что-то» будет для меня не самым приятным.
Ник подошел ближе, взял из моих рук турку, которую я так и не успела поставить на плиту, и отставил ее в сторону.
– Я хотел поговорить с тобой…
– Говори, – едва улыбнувшись, кивнула я.
А сердце сжалось в страшном предчувствии.
– Вчера… Я был немного на нервах и… мне надо было сначала подумать, что я делаю… Ирин, ты прости, но вчера…это была ошибка.
Я молча смотрела на Ника, изо всех сил стараясь сдержать слезы. В груди медленно разрастался ледяной ком, который словно замораживал меня изнутри. Я уже не слушала его, мне и так было все понятно.
Ну же, соберись! Что ты смотришь на него влюбленным взглядом, не нужно ему этого. Ясно же тебе говорит – это была глупость, притом со стороны вас двоих!
– … Я не хочу терять твою дружбу, но если… ты скажешь, то я больше никогда тебя не побеспокою.
Ну, давай же! Разбей об его голову вот эту самую турку, крикни ему, что он последний засранец, которого ты встречала! Залепи, в конце концов, пощечину! Уже легче станет… Ирина, хватит стоять как дура! Не нужна ты ему. НЕ НУЖНА!
– Ясно… – обреченно кивнул Ник, отворачиваясь.
– Да, – тихо выдохнула я.
Ник резко повернулся, и мне на секунду показалось, что в его глазах мелькнуло сожаление и боль.
– Да? – переспросил он.
– Мы оба вчера совершили ошибку.
Ладно, ты совершила ошибку, а теперь скажи ему, чтобы проваливал и больше никогда не появлялся на твоих глазах!
– И да, я тоже не хочу терять такого друга, как ты…
– Я очень этому рад, – едва заметно улыбнувшись, ответил он. – До завтра?
– Да, до завтра.
Я закрыла за ним дверь, затем услышала, как залаял Тобик и скрипнула калитка. Урчание мотора, визг колес по гравию и тишина.
Медленно опустившись на пол, я разрыдалась, прижимая руки к груди.
Все правильно. Ты все говорила правильно, вот только одного ты не учла: ты любишь его. И не хочешь терять.
Тебе будет больно – осторожно заметил внутренний голос.
Будет – согласилась я. Но не видеть его еще больнее.
Странное утро понедельника началось с того, что я проснулась раньше тети Вали. Тетушка от удивления, по-моему, даже дар речи потеряла.
Я пребывала в каком-то необычном состоянии, когда привычный мир вещей вдруг предстает совершенно с другой, пугающей своей реалистичностью стороны. И в этой новой реальности, словно выпав из сказки, оказалась я. Все виделось теперь другим и каким-то далеким. В этом новом мире безответной любви.
Эм… чет я переборщила с пафосом.
Ладно, признаемся, мне было плохо, но это не повод портить всем настроение и страдать прилюдно. Пострадаем мы как-нибудь потом, в одиночестве, если конечно не забудем. А пока… я стерла дорожки слез на щеках – Здравствуй новый день!
– Ирина, Вы случайно не знаете, почему некоторые студенты пришли сегодня в несколько помятом виде? – зорко смотря на меня, поинтересовался Толок.
– Нет, – как можно честнее ответила я.
– Ладно, – кивнул декан. – А почему Вы ушли раньше? Я же предупреждал, что Вы должны остаться…
Дальше я не слушала. Я и так могла дословно пересказать все, что сейчас в течение десяти минут будет вещать мне Толок. Все это я слышала уже несколько сотен раз: безответственная, разгильдяйка, никакой дисциплины, ленивая и так далее по полному списку моих достоинств.
– Райвайн!
– А? – выпала я из своих мыслей по поводу несовершенства своей натуры.
Толок хотел что-то сказать, но затем просто махнул рукой.
– … Чеки, надеюсь, Вы сохранили? – подозрительно спросил он.
– Да, – кивнула я.
– Отлично, тогда отвезите их сегодня в бухгалтерию…
– Это же далеко… – жалобно протянула я.
– Ничего, я предупрежу преподавателей, что Вас не будет по уважительной причине.
Вот же невезуха…
Тащиться на другой конец города в студенческий городок совсем не хотелось.
– Юрий Анатольевич…
– Нет. Машину не дам, а деньги… наверняка вы на праздник потратили не всю сумму, так что вперед.
Я поднялась, грустно посмотрев на своего декана.
– Ирина, хватит кидать на меня взгляды с вселенской печалью в глазах. Я Вас не пешком отправляю. Все, идите!
Дорога до студенческого городка заняла около полутора часов.
На огромной территории, огороженной красивым кованым забором, располагались многочисленные комплексы и здания Университета международных отношений. Вдалеке высились девятиэтажные общежития, чуть в стороне от центральных ворот стояли красивые современные «дома» факультетов. От входа расходилось пять аллей, вдоль которых были расположены кафетерии. Конечно, официально пить пиво на территории университета было нельзя, но кого это когда волновало? Сами продавцы потихоньку приторговывали спиртным. Руководство университета грозило выгнать любого, кто будет замечен в неподобающем виде, но пока так никого и не выгнало. Вообще в этом вопросе ректорат мне всегда напоминал старую беззубую перечницу, которая угрожает, помахивая клюкой, но сделать особо ничего не может.
Да и что тут сделаешь? Всех же не выгонишь…
Зайдя в холл административного здания, и пообщавшись с наглой и неприветливой бухгалтершей, меня отправили к начальнику отдела за печатью. Получив пару нелестных комментариев и не понятно на кого направленную ругань, вернулась обратно к вредной тетке. Выслушала очередную порцию недовольства, как я подразумевала вызванного не столько моим приходом, а жизнью вообще, я наконец-то покинула бухгалтерский отдел.
Ужас! И где только они берут этих злобных теток? Специально что ли отбирают? Ведь ни одной нормальной нет! Куда ни зайди, хоть в бухгалтерский отдел, хоть в отдел кадров, везде на тебя сначала наорут, потом скажут подождать минут пятнадцать, которые почему-то всегда превращаются минимум в час, и только после этого выслушают и опять наорут.
Я бодреньким шагом двигалась на выход из студ. городка, решая – сегодня отвезти бумаги Толоку или можно будет завтра отдать, а сейчас с чистой совестью поехать домой. Погода была чудесная, и я уже начала задумываться, а не погулять ли мне по территории университета, когда меня схватили за локоть.
– Привет, Ирина.
Игорь! Вот те раз!
– Здравствуй, – вежливо поздоровалась я, с удовольствием отметив разбитую губу и синяк под глазом у старосты второго факультета.
– Иринка, мы же вроде всегда хорошо ладили, ну к чему были разборки? – оттесняя меня в тень деревьев, вкрадчиво вещал парень.
Ну, по поводу «ладили» это он, конечно, загнул. Отношения у нас со старостой второго факультета были мягко сказать напряженные. Признаюсь – я тут не причем. Просто я ему категорически не нравилась. И даже не знаю из-за чего: то ли потому что на первом курсе не побоялась открыто с ним ругаться, то ли потому что однажды это хамло пыталось меня оскорбить, за что и получил чаем в лицо.
– Разборки? – переспросила я. – Игорь, вы, по-моему, первые начали. Никто тебя не заставлял к нам приезжать без спроса, это раз, и два – оскорблять тоже никто не просил.
– Приезжать без спроса? – уточнил он. – А с чего ты взяла, что мне нужно разрешение?
– Игорь, но ведь ты не дурак. Сам же должен был понять, что праздник, все навеселе…
– Так, а теперь слушай сюда, – Игорь наконец-то выпустил мою руку. Оказались мы в каком-то закутке, за одной из кафешек, стоявшей в стороне от основной аллеи. – Никто, ни ты, ни твои амбалы из столицы не будут мне говорить, что мне делать и как с кем разговаривать. Ты поняла?!
– Игорь, а я тут причем…
Я медленно пятилась назад: мало ли какие мысли бродят в голове разобиженного старосты…
– А притом! И передай своему защитнику, что мы не закончили разговор…
– Артемьев, тебе что, вчера все мозги отбили, и они через уши вытекли? – в конец удивилась я. – Ты пошевели своими извилинами. Ты знаешь, кто у него отец? Да он тебя с говном смешает…
Ой, похоже, я что-то не то несу.
Парень глухо зарычал и кинулся на меня. Я попыталась вывернуться, но как-то неудачно. Игорь, схватив меня за плечо, оттолкнул к стене.
– Тебе, подстилка, слово не давали! – рявкнул он.
Да он что, совсем ополоумел?!
Страшно не было… было забавно. Честно. Ну вот только я могу два дня в подряд попадать в такие ситуации.
– Отпусти ее, – спокойный голос, раздавшийся за спиной Игоря, заставил его удивленно обернуться.
Буквально в двух шагах от нас стоял Зоран.
Парни смотрели с такой ненавистью, что мне показалось, они сейчас кинутся друг на друга. Игру в «гляделки» проиграл Игорь, резко отступив от меня.
– Развлекайся, – насмешливо бросил он, и, обогнув Зорана, ушел.
– Ты в порядке? – тревожно спросил парень.
– Да… да, все нормально.
– Вот почему ты всегда влипаешь в неприятности? – устало спросил он, поднимая мою сумку и отряхивая ее от грязи.
– Почему сразу я? – возмутилась я. – Я вообще мимо шла, когда этого психа встретила.
Зоран усмехнулся, но промолчал.
– А ты что тут делаешь? – поинтересовалась я.
– Да вот надо было в отдел кадров заглянуть, – улыбнулся он, не уточняя. – Кстати, хочешь кофе? Я как раз собирался, когда вас заметил.
– Не откажусь, – согласилась я.
Мы сидели на высоком каменном бордюре, попивая из одноразовых стаканчиков чай. От кофе я отказалась, а Зоран – в знак солидарности со мной.
Прохладный легкий ветерок играл с опавшими золотыми листьями, солнце приятно припекало спину. Было уютно и очень красиво.
– Ирин, ты не в обиде на меня? – поинтересовался Зоран.
– Нет, – помотала я головой, застегивая куртку.
Тем более что сейчас это уже не имеет значения.
Зоран с минуту молчал, словно ожидая, что я продолжу. Но мне, если честно, стало как-то все равно, что там случилось два дня назад и почему. Главное было то, что не случилось.
– Друзья?
Дежа вю.
– Друзья, – по-доброму усмехнулась я.
– Я что-то не то сказал? – поинтересовался он.
– Нет, прости, просто я уже второй раз за два дня слышу эту фразу. Это, наверное, у меня такая карма: как только целуют, сразу предлагают свою дружбу.
Я осеклась, глянув на парня. Круто это я брякнула…
Но Зоран то ли действительно не понял, то ли решил сделать вид, что его это не касается.
– Это еще ничего, вот ты у меня вообще первый друг-женщина, – заговорщицки поделился он и тут же подмигнул.
– Почему это?
– Ну, Иринка, с девушками дружить сложно, они после первой же гулянки оказываются утром в твоей постели. Статус-кво теряется.
– А ты не пробовал…
– Пробовал, не получается, – очаровательно улыбнулся он.
Я смотрела на Зорана и думала: вот буквально два месяца назад я чуть голову не потеряла, когда его в первый раз увидела, а сейчас… симпатичный парень, по-своему добрый, ну ловелас, с кем не бывает, но полюбить… нет!
– Ну что, тебя подвезти? – помогая спрыгнуть мне с бордюра, спросил он.
– Было бы здорово, – улыбнулась я.
Мне очень хотелось домой, но раз уж есть возможность доехать до института с комфортом, то почему бы и не прокатиться. Тем более тут был еще одни плюс – не придется завтра выслушивать очередной выговор от Толока.
Юрий Анатольевич, похоже, уже не ждал меня сегодня, о чем открыто и сказал. Я попробовала состроить обиженную личность. Но Толока мои взгляды совершенно не тронули.
Не больно то и хотелось…
В коридорах института было очень тихо, лекция должна была закончиться только через полчаса. Поэтому я решила пока есть время сходить пообедать.
Готовят, конечно, в нашем общепите вкусно, а вот чай оставлял желать лучшего. Это даже не пыль с индийских дорог, это «сено N36» с наших отечественных складов.
Я устало обвела взглядом почти пустой зал. В дальнем углу сидел Лешка и тайком пил пиво, предварительно засунув бутылку в бумажный пакет – ага, это чтобы никто не догадался. За колонной сидели две первокурсницы, опасливо озирались по сторонам и беспрерывно шушукались. Ясно. Прогуливают и боятся, что их кто-нибудь из преподавателей засечет. Вот наивные. Преподаватели в общепит не заглядывали, им нас и на лекциях хватало с головой, чтобы мы им своими лицами аппетит во время обеда портили.
А вот через три столика от меня у окна сидела парочка, которая меня очень заинтересовала. А заинтересовала тем, что они целовались. Кто именно сидит из-за контраста мне не было видно, только силуэты, но, смотря на то как парень нежно обнимает свою пассию, мне стало очень тоскливо.
Ника я сегодня не видела. Не знаю, как бы я вела себя с ним… Наверняка разнервничалась бы и начала нести всякую муть. Вообще думать о нем было очень больно. Если еще до вчерашнего памятного разговора я и сомневалась, люблю я его или нет, то после того как мне четко сказали, что между нами ничего не может быть, я твердо поняла, что люблю. Вот так всегда, имеем – не ценим, а потеряв – плачем.
Я положила голову на сложенные на столе руки и старалась не заплакать, но предательские слезы все равно побежали по моим щекам.
Докатилась – реву в столовой!
Резко поднявшись, я смахнула слезы, подняла повыше голову и…
– Ирина!
Я удивленно обернулась.
Ничего себе! Хорошо, что еще на стуле сидела, а то так бы точно грохнулась на кафельный пол.
Оказывается парочка, сидевшая возле окна, это Ярослав и Ульяна.
Девушка улыбалась и махала мне рукой. Я, подхватив сумку и недопитый чай, подсела к ним.
– Привет, – осторожно поздоровалась я, переводя взгляд с одного на другого.
– Здравствуй, – кивнул Ярослав.
– Ты чего там одна сидишь? – спросила Ульяна, внимательно смотря на меня.
– Эм…
– Я вас покину, – мягко проговорил Ярослав, вставая. – До вечера, – попрощался он с Ульяной, поцеловав ее в щечку.
От умиления я чуть снова не зарыдала…
Проводив парня взглядом, я уже было открыла рот, как Ульяна засмеялась.
– Нет, с субботы. Да, счастлива. Нет, не люблю. Да, очень нравится.
– Кхм… Я рада за тебя, – улыбнулась я.
– Спасибо. А теперь твоя очередь вещать, чего с тобой опять приключилось?
– Все нормально, – быстро проговорила я.
– И ты просто так сидела в столовке и слезы роняла? – скептически поинтересовалась она.
– Я не ревела…
– Ну-ну, – хмыкнула она.
Из сумочки раздался характерный звук аськи. Пока Ульяна читала сообщение, я старалась придумать тему, которая поможет отвлечь подругу.
– Ульян, скажи, зачем ты столько времени просиживаешь в интернете? Чего там интересного-то?
– Информация, общение, – отрешенно ответила подруга, внимательно смотря на экран телефона.
– Информация – ладно, но общение… Тебе что, его в жизни не хватает? – удивилась я.
Девушка, тяжело вздохнув, закрыла телефон, положила его в сумку, и только после этого посмотрела на меня. Серьезно так посмотрела….
– Как ты думаешь, что такое интернет и почему туда ходят люди? – спросила она меня.
– Ну, это такая информационная яма. А чего там просиживают… ну не знаю. Наверное, потому что в жизни сплошные неудачи. Вот и прячутся там, стараясь забыть о серых буднях.
– Вот про информационную яму ты права. А остальное – это лишь следствие. Интернет – это свобода. Безграничная, полная, ненаказуемая, не влекущая за собой последствия.
– Свобода? – удивленно спросила я. – Никогда не рассматривала с этой точки зрения…
– Свобода – но только для тех, кто в своих грезах. А точнее для тех неудачников, о которых ты говорила. На самом деле это очень лживая свобода. Это исковерканное отражение нашей жизни, которое выпячивает вперед все наши недостатки. Которое помогает прикрыть все наши комплексы и неудовольствие. Это всеобщая панацея – только не с положительным эффектом, а как дурман, наркотик. Ты принимаешь, и тебе становится хорошо, ты принимаешь еще и забываешь реальную жизнь, потому что она начинает казаться тебе несовершенной и глупой. Ты всматриваешься в свое инет-отражение, и оно тебе начинает нравиться. Ты начинаешь дружить, забывая, что такое дружба. Ты любишь, не испытывая никаких чувств. Ты достигаешь высокого уровня и всеобщей популярности, забывая, что это лишь текст на экране и обычные желтые рожицы, ты легко плетешь интриги и подставляешь друзей-знакомых, потому что ты не видишь их, ты видишь только такие же глупые, карикатурные искажения. Создаешь другое, более желанное Я и становишься в этих отражениях великой, смелой, сильной, умной, дерзкой. Ты такая, какой хотела бы быть. Интернет начинает отбирать у тебя жизнь, заменяя ее ложью. Твое Я перестает быть просто авкой или смайликом, весь поток информации вдруг приобретает свою собственную жизнь, за которую никто и ломаного гроша не даст.
– Ну не все же так к этому относятся… – осторожно заметила я.
Мне стало страшно, реально страшно после ее слов.
– Не все, – согласно кивнула Ульяна. – Для некоторых это еще и свобода реализации. Воплотить свои желания и применить таланты. В писательстве, искусстве, рисовании… Одни приходят туда за признанием, которого нет в их реальной жизни. Другие просто занимаются тем, что им нравится, и хотят поделиться этим с другими. Найти понимание. Ведь так легко поверить человеку, когда ты не знаешь, что он действительно думает… Так легко обмануть, когда ты не видишь его глаз.
– А ты?
– Что я? – устало спросила подруга.
– Для чего ты там просиживаешь?
– Я тоже ищу свободу, – улыбнулась она. – Свою свободу понимания и тоже поначалу жила собственным отражением.
– И как вырвалась? – спросила я.
– Никак, – пожала она плечами. – Просто однажды поняла и разбила все зеркала. Теперь я там такая же, как и в жизни. Реальнее дальше просто некуда. Я перестала делить два мира. Было легко обмануться, сложнее было понять, что это все ложь.
Вечером, сидя на кровати, я все раздумывала над словами Ульяны.
– Было легко обмануться… – тихо прошептала я.
Может быть, я тоже себя обманываю? Напридумывала сама себе. Подумаешь – поцеловал. Что, меня ни разу в жизни парни что ли не целовали? Просто я, наверное, немного размечталась и увлеклась. Надо как-то серьезнее относиться к своим чувствам и привязанностям.
Я легла на подушку и закрыла глаза.
Нет, что-то я сильно драматизирую… или… Черт! Я запуталась!
Распутайте меня кто-нибудь?!
