Текст книги "Мир перевернутый (СИ)"

Автор книги: Киара Румянцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Вопрос о деньгах опять вернул меня к мыслям об отце.

– Я… я не верю что это – мой отец! – говорю я, и голос надрывается. Хочется не просто плакать – хочется взвыть.

– Я понимаю… но это – правда, – услышала я его шепот.

Он осторожно потянул за цепочку с кулоном и снял ее с меня, затем нажал на колечко подвески, и кулон раскрылся.

– Смотри…

Я нерешительно взяла украшение в руки. Внутри была фотография красивой черноволосой девушки.

– Это… – слова застряли в горле.

– Твоя мама, – тихо сказал Ник.

Я всматривалась в миниатюрную фотографию, силясь рассмотреть общие черты. Волосы, как и у меня прямые, чуть вздернутый носик, пухлые губы. Жаль только цвет глаз не видно. Но, наверное, такие же синие, как и у меня, раз уж у Левана они зеленые.

У меня была фотография мамы, но совершенно другая. То есть девушка на ней была другая. Надо будет потом спросить у тетки, чью фотографию она мне подсунула.

На руку упала капля. Я стерла дорожки слез, бежавшие по моим щекам, тыльной стороной ладони.

– Спасибо, – прошептала я, обнимая парня. – Хорошо, что у меня есть ты…

Ник не ответил, мягко отстранился и отвел взгляд.

И второй раз за день мое сердце обрывается и ухает в пустоту.

– На самом деле нет…

– Ник… я не понимаю… ты же сказал, что мы неродные…

– Нет, конечно, нет… Но, Ирина… для всех мы так и останемся братом и сестрой. Конечно, можно провести анализ ДНК и каждому совать в нос бумажку, но от этого разговоров меньше не станет. Имя Эрденко известно всему миру, и поверь, никому не будет интересно слушать какую-то жалкую правду, когда тут такой материал лет на сто сплетен и тем.

– Мы уедем… – прошептала я первое, что пришло в голову.

– На Марс? – горько усмехнулся он. – Нет, Ирина, поверь, ты не сможешь жить, когда твое имя будет обсуждаться на каждом углу. Когда твою жизнь будут рассматривать под микроскопом. Эта история утихнет хорошо если лет через пять, но до этого ты согласна смотреть на то, как люди будут шушукаться за твоей спиной, и в кулуарах не будет сходить тема инцеста.

Я смотрю на него и уже сама не понимаю, где слезы, а где просто капли дождя.

– Вот значит как… – я осторожно сделала шаг назад

Потом еще один шаг и еще, пока не уперлась спиной в низкий кованый забор.

Пелена дождя сделала фигуру Ника размытым пятном, точно стирая его из моей жизни.

И словно во спасение я распахиваю калитку и кидаюсь прочь… Сквозь шум в ушах до меня доносятся какие-то крики, но я продолжаю бежать, петляя средь домов Камышино.

В руке все еще зажат маленький кулон, волосы намокли и слипшимися прядями легли на куртку. И только когда легкие уже готовы разорваться от боли, а зубы от холода начинают стучать, я замедлила бег и перешла на шаг. Но не остановилась. Мне кажется, если хоть на секунду прекратить движение, меня добьют мои же мысли и чувства. В голове как пазл складываются разрозненные картины прошлого. Все, что я не понимала в наших отношениях с Ником, сейчас предстало передо мной чередой сплошных очевидностей: его желание держаться на приличном (горький смешок все-таки вырвался из моей груди) расстоянии, дружить, но ни в коем случае не переходить к более тесным отношениям, его помощь, поддержка и желание оберегать. А, кстати, Зоран, Марун, Антон… они все знали, но молчали! Теперь подслушанный когда-то разговор предстает совсем с другой стороны. И Зоран… «Ты просил отвлечь… как умею…». Черт! Я дура! Он пытался отвлечь меня от Ника, а совсем не мстить Марианне! И Марк… Я застонала, стиснув зубы в бессилии. Везде обман!

Единственное, что я не могла понять, почему Ник не рассказал раньше?! Ведь скажи он сразу, что мы брат и сестра, все пошло бы совершенно по другому сценарию и не привело бы к таким печальным последствиям…

– Не подскажете, где улица Ленинская? – спросили меня достаточно учтиво, когда я вследствие резвой беготни по городу к своему удивлению оказалась практически в центре, недалеко от родного института.

– Нет, – даже не повернувшись, рявкнула я в ответ.

За что, наверное, и получила чем-то тяжелым по голове.

Эх… говорила мне тетка – будь вежливой…

Глава 17
На голову ударенный инстинкт самосохранения

Совесть очень часто не дружит со здравым смыслом.

Очнулась я в небольшой комнате.

Ноющая боль в голове отдавалась в висках и ушах. Я рывком села. Вроде не тошнит, значит, сотрясения нет. Уже позитивная новость.

На заданный самой себе вопрос – что происходит, нашелся сразу же и ответ – меня похитили.

При этой мысли вырывается нервный, истеричный смех.

Так, спокойно… психовать будем позже, когда появится существенная причина для этого! Надо решать проблемы по мере их поступления.

Дав себе мысленно пощечину и убедившись, что она нифига не помогла, влепила сама себе по щеке рукой, от чего закралось подозрение, что мозг мне повредили, и началась стадия членовредительства без посторонней помощи.

Но это все потом, сейчас самое главное, как это ни банально звучит, сходить в туалет и чего-нибудь пожевать, или хотя бы попить.

Осторожно, стараясь не делать резких движений, я встала с кровати. Перед глазами как заговоренные заплясали черные пятна. Пришлось с силой потереть лицо руками.

Помогло.

Так, ну на главные двери даже смотреть не стоит – понятно, что закрыты. Обойдя комнатку в поисках еще одной двери, я почти сразу обнаружила туалет.

Ну, первое решили, теперь второе. Пить хочется жутко. Глотка пересохла так, что, кажется, даже воздух ее царапает. Но не пить ведь из бачка! Вот странно – туалет есть, а раковины нет. Точнее она есть, но вода не льется. Обидно, блин.

Ладно, может, попросить… Меня, наверняка, охраняют или как там правильно – стерегут.

Желания выдавать то, что я очнулась, и общаться с потенциальными маньяками нет. Неизвестно, что похитители после этого со мной сделают.

Только что зародившуюся панику на корню пресекает здравый смысл, который очень тонко подмечает, если бы хотели убить, не стали бы ждать, когда я очухаюсь. Покивав сама себе головой, отваживаюсь попросить водички и заодно разузнать, чего от меня им надо.

Подойдя к двери, я подняла руку, чтобы постучаться и так зависла… минут на пять.

Когда рука онемела от напряжения, а по лицу скатилась капля пота, я все же решилась. Стучу вроде не громко но, кажется, словно в гонг долблю. Пара минут страха в томительном ожидании заканчиваются ничем…

Страх сменяется недоумением. Немного успокоившись, стучу еще раз и на этот раз сильнее. Это как на экзамене: раз сдал, и кажется, что можешь еще раз пять прийти, даже если выучил всего один вопрос из двадцати билетов.

Опять тишина. Странно… Неизвестно откуда приходит необоснованная злость непонятно на что.

Со всей нерастраченной дури и с примесью хорошего нервного напряжения бью ногой в дверь и – о чудо! – она открывается.

Минута ушла на то, чтобы осознать – открылась она не потому, что ее кто-то открыл, а потому что элементарно не закрыли на ключ.

Интересненькое дельце!

Выглядываю.

Небольшой коридор, кстати, очень красивый. Под высоким сводчатым потолком люстры королевской формы, на светлых стенах – картины, на полу – темно-бордовый ковер.

Барокко – пронеслась в голове мысль и ускакала дальше, оставив после себя легкий след удивления: Ух, ты! Я, оказывается, не зря училась.

Самое примечательное в коридоре – это то, что он пустой… совершенно. Ни души.

Стою возле двери и тупо кручу головой.

– Эй…

На мое сиплое и еле слышное «эй» никто не хочет отзываться.

Кхм… а что полагается в таких случаях делать?!

Потоптавшись на месте в нерешительности, я решила пойти направо. Дойдя до поворота, осторожно заглядываю за угол. Там почти такой же коридор и такой же до безобразия пустой.

Дурдом.

Поразмыслив пару минут над дальнейшими действиями и не придя к однозначному решению, сделала первое, что пришло в голову: приоткрыла ближайшую дверь…

Ой!

По моей бедной многострадальной, но иногда думающей голове бьет выпавшая оттуда швабра.

Закрыв дверь чулана, попутно определив, что спрятаться там реально только по частям, захватила с собой на поиски воды швабру… мало ли… Если что, прикинусь уборщицей…

Но поиграть в конспиратора не удалось.

«Мало ли» случилось буквально в следующую секунду – мне на плечо легла чья-то довольно массивная и тяжелая ладонь. Испугавшись, я резко развернулась, и здоровенный, необъятных размеров бритоголовый мужик упал, сложившись пополам. Мое оружие против грязи попало ему прямиком между ног. Обрадоваться я не успела, на каких-то совершенно не ясных мне самой, но однозначно первобытных инстинктах, особо не раздумывая, а точнее вообще не думая, я долбанула вояку по голове. Да с такой силой, что удар отдался в плечо, а мой трофей, жалобно хрустнув, сломался пополам.

Мужик, тихо охнув, упал к моим ногам пейзажной кучкой – раком кверху.

Мама….

Не успев обдумать, что я натворила и что мне за это будет, я со всех ног кинулась прямо по коридору, попутно проверяя все двери.

В самом конце на одной из дверей ручка провернулась, и я, не отрывая взгляда от прохода в полной уверенности, что атакованный мной дяденька уже очнулся и ищет нахалку, толкнула спиной дверь и ввалилась в помещение. Захлопнув ее, прислонилась лбом к прохладным полированным доскам, стараясь перевести дыхание.

– Кхм…

Деликатное покашливание подстегнуло на действия, и я круто развернулась, выставив обломок бывшей некогда швабры, как оружие, и через секунду поняла, что лучше бы я ее положила, а еще умнее – тихонько продолжила бы страдать от жажды в комнатке, в которой очнулась.

Посередине за простым деревянным столом сидит мужчина. На вид ему лет сорок, через всю правую щеку идет шрам, жуткий. Взгляд холодный, прищуренный. Он как-то недобро усмехается и демонстративно тушит окурок в пепельнице. Я медленно обвожу комнату взглядом… так повезти может только мне!

Помимо страшного брутального дяденьки, тут еще пять таких же совсем не условно опасных мужиков. Все в армейских шмотках, про автоматы и всякие колюще-режущие прибамбасы на их накачанных телах лучше умолчу. Возвратившись взглядом к дядьке за столом, я практически сразу замечаю то, что от меня поначалу ускользнуло: куча оружия.

Нервно сглотнув, я вдруг поняла, что меня сейчас тупо пристрелят.

Интересно, успею попросить воды перед смертью в виде последнего желания…

– Ну, привет, – весело ухмыльнулся мужчина, словно его позабавило мое появление.

– Здрасте…уйте, – еле выговорила я, но от двери так и не отошла.

Не потому что убежать планирую, а потому что ног не чувствую.

Один из бандитов, то, что они не добрые самаритяне и так понятно, отлипает от стены и идет ко мне. Я судорожно вжимаюсь в дверь в диком желании в ней же и раствориться. Дверь упорно сопротивляется и совершенно не хочет, чтобы в ней кто-то растворялся.

– Зэбр, – тихо, но с нажимом говорит мужик за столом.

Мужчина с непонятным именем оборачивается, кивает и возвращается в исходную позицию.

Под вежливо-заинтересованным взглядом сидящего за столом я судорожно пытаюсь придумать, что сказать. Остальные смотрят с поистине королевским равнодушием.

Мысли толкаются как базарные торговки на площади и скачут от совсем безумных вроде «Хорошая ли погода на улице?» и «Дяденька, а Вы в пацифисты не хотите записаться?» до «Что Вам от меня надо?». Пересохшее горло решает мою мучительную проблему словесного характера.

– Эм… а попить можно? – прохрипела я.

– Садись, – кивает он мне на соседний стул.

Сам же берет бутылку с минералкой и, ополоснув стакан водой из этой же бутылки, наливает вожделенную мною жидкость.

Так… кажется, сейчас меня никто расстреливать не планирует, но подойти все равно не могу. Ноги трясутся.

Мужик кривовато улыбнулся. Кстати, он красивый… Опасный – да, но определенно при этом еще и сексуальный…

ОЙ! Я, похоже, хорошо головой приложилась…

– Как ты вышла? – спросил он, окинув меня ленивым взглядом.

– Дверь открыта была, – осторожно и тихо ответила я.

Черт, пить охота…

– Это Серый, наверное… – безразлично кинул один из бойцов.

Главгад кивает, не оборачиваясь, и продолжает буравить меня заинтересованным взглядом.

– Ты же воды хотела? – указал он мне взглядом на стакан.

Собрав остатки воли в кулак, на нетвердых ногах, чувствуя, что сейчас просто рухну на пол, я сделала по направлению к столу несколько шагов… вовремя!

Дверь распахивается и со всей силы бьет о стену. В проеме появляется моя недавняя жертва, пострадавшая от швабры, с перекошенным от гнева лицом и кровавой ссадиной на голове.

Я, коротко и пронзительно пискнув, подорвалась и с удивившей меня саму прытью спряталась за спину шрамолицего, который подскочил секундой раньше.

– Ты! – взревело это нечто, подбитое мной хозяйственным инвентарем.

Я еще раз для проформы заверещала и вцепилась в брутального мужика с такой силой, что он аж поморщился.

– Серый, хватит пугать ее, – скривившись от моего ора, проговорил шрамолицый и с ожидаемой в таком теле силой отодрал мои пальцы от своей куртки. Затем усадил за стол на ранее предложенный стул.

– Эта сука мне голову расквасила! – зарычал Серый.

– Почему дверь не закрыл?

– Так за водой пошел. Сказал же, принести.

Кхм… я, чтобы не смотреть на это чудо под именем или кличкой Серый, быстро сгребла стакан и залпом буквально в два глотка опустошила.

Мааалооо…

Мой условный и крайне сомнительный защитник, витиевато выругавшись на двух языках, русском и, кажется, итальянском, схватил эту гору сплошного тестостерона и выволок за собой в коридор, хлопнув дверью.

Я осталась наедине с пятью недружелюбно настроенными мужиками.

Чувство страха присутствует уже по умолчанию.

Я нервно покосилась на бутылку минералки под столом, но самовольничать и взять самой страшно. Кстати, бандюганы вообще ко мне интерес потеряли. Каждый занялся своим делом.

На столе по-прежнему лежит груда оружия. Но хвататься за пистолеты и грозно требовать, даже сама не знаю чего, не осмеливаюсь. Во-первых, я не умею стрелять, во-вторых, оно может быть и не заряжено, и если это так, то пистолет у меня отберут вместе с руками. В-третьих, насколько я знаю по фильмам, там есть предохранитель, но где он и что из себя представляет, не имею ни малейшего понятия. Ну и в-четвертых, кажется, оружие находится в разобранном состоянии. Кстати, занятно… может, пока попробовать его собрать… порешать, так сказать, логические задачки, хоть займу себя чем-нибудь, а то в голову одни ужасы лезут и какая-то расчлененка из когда-то давно просмотренного ужастика.

Покосившись на криминальных личностей, я решила оставить изучение и сборку огнестрельного оружия на потом. Если, конечно, это потом вообще будет…

На бутылку с водой смотрю уже, по-моему, с поистине щенячьим выражением лица. Потом плюю и все-таки нахожу в себе силы взять ее и нагло так налить еще стакан… потом второй… короче, бутылку я выпиваю всю.

Тот, который Зэбр, косится на меня, хлопает шкафчиком, подходит и ставит передо мной еще одну, правда, уже маленькую бутылочку минералки.

Интересно, а бандитов принято благодарить?

– Спасибо, – кивнула я кроткой овечкой. Мужик кинул на меня полный недоумения взгляд, но промолчал.

Ну и ладно…

Дверь опять открылась, и я невольно вздрогнула. С невозмутимым видом напротив меня уселся шрамолицый.

– Ну что, Ирина, будем знакомиться, – улыбнулся он, – Рэд.

Остаточной соображалкой понимаю, что это, наверное, псевдоним для сохранения инкогнито. Правда, тут опять вмешивается момент из какого-то фильма, где похитители тоже свои лица не прятали, потому что жертв все равно собирались убить.

Упорно гоню воспоминания о том, чем закончился фильм для заложников, и параллельно сосредотачиваюсь на ответе. Сказать – приятно познакомиться, язык не поворачивается, зато поворачивается на то, чтобы попросить что-нибудь поесть.

– Смелая, – засмеялся Рэд, на удивление низким завораживающим голосом.

– Нет, есть просто охота, – серьезно сказала я.

– Линк, принеси что-нибудь…

– Сюда? – спросил мужчина, сидящий в кресле сбоку от меня и методично стругающий какую-то палочку ножом размером с хороший тесак.

– Наверх.

Линк откидывает деревяшку, втыкает в подлокотник нож и выходит.

– Пошли…

– Куда?! – в страхе пролепетала я.

– Ты хочешь остаться с нами? – усмехнулся он.

– НЕТ! – выпалила я.

Невежливо, наверное… тьфу, о чем я думаю?!

– Ну, так пошли.

Рэд терпеливо, снисходительно глядя на меня, подождал пока я безрезультатно пыталась совладать со своими нижними конечностями, которые наотрез отказывались меня слушаться. Потом просто взял меня за шкирятник и поставил на ноги.

– Спасибо…

– За что? – теперь уже смеются все.

Похоже, я их тут здорово забавляю.

– Я бы сама не встала…

– Мало того, что смелая, так еще и честная, – окинул он меня задумчивым взглядом.

Пока мы шли по коридору, я наконец-то сообразила, что в обстановке не так – нет окон. Причина обнаружилась сразу же, как только мы поднялись по лестнице. Оказывается, это был цокольный этаж.

На время страх отступил. Я осторожно присела на молочного цвета кресло. Рэд уселся напротив. Через несколько минут пришел Линк с подносом, поставив его передо мной на столик, затем тихо что-то шепнул Рэду. Мне, конечно, любопытно, но прислушиваться – себе дороже.

А вот покушать, это – да, это я рада.

Рэд с благодушной улыбкой смотрит на меня.

– Еще? – спросил он, кивнув на опустевший в течение десяти минут поднос, и в его черных глазах мелькнули смешинки.

– Нэ-а, – покачала я головой.

Меня вообще резко потянуло в сон. Я уже даже набралась наглости попросить проводить меня обратно в комнату, чтобы тихонько еще поспать, как двери открылись, и в окружении людей в черном (смешок подавляю) вошел импозантный мужчина в полном расцвете сил.

– Ирина, – расплылся он в улыбке, от которой у меня внутри все покрылось тонкой коркой льда.

– Ирина, – кивнула я, подтверждая.

Он улыбнулся еще шире, а я начала бояться еще сильнее.

Я определенно ошиблась в прошлой оценке: Рэд не главгад, он просто гад! Босс, как и положено Биг Боссу был в смокинге, начищенных ботинках и с улыбкой заядлого маньяка.

Охрана в черном вышла.

Молчание затягивается. Рэд смотрит со смехом во взгляде, будто ждет от меня чего-то экстраординарного. Дядька в возрасте тоже рассматривает.

Его взгляд неприятнее, словно он видит меня насквозь.

Я судорожно выдохнула и уже собралась было нарушить безмолвие, как эта пока неизвестная мне личность говорит:

– Откуда палка?

От неожиданности я опустила взгляд вниз.

– Это швабра, – хмыкнул Рэд, – бывшая. Наша юная гостья раскроила этой палочкой голову Серому.

Дядька посмотрел на меня, и в его глазах безошибочно прочиталось неподдельное удивление.

– Нечаянно, – промямлила я.

– Значит, ты и есть Ирина Райвайн, – улыбнулся он, да так по-доброму, что меня аж передернуло.

Уж лучше Рэд со своим арсеналом.

– Что Вы хотите от меня? – выпалила я.

– Хороший вопрос, – задумчиво протянул главгад. – Очень интересная ситуация получилась. Накануне передачи важных документов обнаружилось, что некая юная леди оказывается незаконнорожденной дочерью Левана Эрденко…

Мужчина многозначительно посмотрел на меня, и я благоразумно решила не открещиваться. Но увести разговор об истинном моем положении в градации семьи Эрденко все же стоит.

– И? Уверена, что у Левана Эрденко полно таких же незаконнорожденных, – безразлично пожала я плечами, стараясь не выдавать своего страха.

– Да, возможно. Но только тебя он прятал… – продолжал вкрадчиво вещать Биг Босс.

– Он меня не прятал, – буркнула я. – Это я его видеть не хотела.

– Это уже неважно, – отмахнулся он.

– И то верно, – согласилась я.

Что уж тут… Меня похитили, и изображать из себя невинную овечку, судя по всему поздно. Волки уже в загоне…

– Вот и замечательно, – удовлетворенно кивнул Большой Босс. – Тебе ничего не угрожает, и никто тебя здесь не тронет. Сбегать не советую, это может плохо закончиться, и в первую очередь для тебя. Если тебе что-нибудь понадобится, скажешь Рэду. Ближайшие два дня за тебя будут отвечать они.

– Два дня? – повторила я последние слова, как на приеме у психиатра.

– А дальше мы посмотрим, как себя будет вести Эрденко, – склонив голову набок, вроде как несущественно и мягко произнес он.

– Ник? Причем тут Ник?! – я немного подалась вперед.

Мужчина нахмурился, задумчиво посмотрев на меня, словно силясь что-то понять, а затем наклонился и протянул ко мне руку. Я в страхе отпрянула, сжавшись в комочек.

– Ты боишься меня? – спросил он, но руку от моего лица убрал.

У меня помимо воли вырвался истеричный смех.

Хорошо еще хоть вовремя заткнулась…

– Простите…

– Что тебя рассмешило? – вежливо поинтересовался главгад.

– Да нет…

– Ирина… – предостерегающе проговорил он, и я вдруг ясно поняла, что шутить с этим дядькой не стоит.

– А если я скажу, Вы меня не убьете? – решила я уточнить.

Большой Босс хмыкнул, но ответил:

– Я же сказал, два дня ты тут в полной безопасности.

Осознанно стараюсь не зацикливаться на «двух днях».

– Вы себя в зеркало видели? – спросила я как можно более миролюбиво. Мужик удивленно поднял брови, и я быстро продолжила, – было бы глупо не бояться Вас.

Недоумение на лице сменяет улыбка, и он начинает хохотать.

– Я же говорил, – усмехается Рэд.

– Да, ты прав… ну ладно, – Главгад поднялся, явно собираясь покинуть нашу теплую компанию.

– Подождите!

Под его взглядом я немного стушевалась, но все-таки нашла в себе силы продолжить:

– Я Вам зачем?

– Понимаешь, Ирина, Никандр является прямым наследником Элвекон… – оправив костюм, проговорил он.

– А я тут причем? – недоумеваю я. – Вот его бы и похищали, – брякнула и тут же вздрогнула от того, что сказала.

– Пытались…

Я мысленно призвала на голову Левана все казни египетские в тройном размере!

– И как ты, наверное, догадалась, из этого мало что получилось. Тем более убивать его раньше было невыгодно. Но, если он вдруг по каким-то причинам не сможет доказать свое родство, то права наследования перейдут к тебе.

– Что Вы хотите? – дрожащим голосом спросила я, уже даже не скрывая, что мне откровенно страшно.

Он не отвечает. Просто улыбается и все.

Улыбчивая зараза!

Затем поворачивается и почти доходит до двери, когда я, сама еще до конца не осознавая, что делаю и что творю, задаю вопрос:

– Деньги?

– А если быть точнее, то десять миллиардов – бросил он, не обворачиваясь.

– Ник никогда не передаст права владения компанией его матери Вам, – уверенно проговорила я.

Дяденька (кстати мог бы и представиться!) кидает на меня короткий взгляд, и от этого брошенного вскользь острого, убийственного взгляда ледяная корка страха превращает все мое существо в сплошной панический ужас.

Только теперь не за себя…

Передо мной не просто какой-то маньяк-похититель, а человек, который запросто, без малейших сомнений и сожалений порежет меня на ленточки, и при этом будет улыбаться, как Дед Мороз, дарующий малышне подарки.

– Почему? – спросила я вроде бы нормальным голосом, стараясь контролировать себя. Вот только мои похитители замерли, недоверчиво переглядываясь.

По моим щекам катятся слезы, но я не замечаю этого. Перед глазами все расплывается. Мне очень хочется сейчас заорать от охватившего меня неконтролируемого страха. Но я стараюсь сдержаться, сконцентрировавшись на лице человека, который собирается убить Ника.

Слезы совсем застилают мне видимость, так что приходится стереть их рукавом.

– Ирина!? – вопросительная интонация, а во взгляде неуверенность.

Мысли спутались. Я понимаю, что сейчас подпишу себе смертный приговор, но остановить саму себя не в силах. Слова, будто сами, срываются с губ.

– Вы не получите денег!

Рэд подскакивает и хватает меня за руки, выкручивая их. Да так, что от боли в суставах я, тихо всхлипнув, упала на колени.

Мужчина подходит, садится обратно на диван. Взгляд хмурый, тяжелый, словно дуло направленного пистолета.

– Кто ты – Ирина Райвайн?!

Он поднимает двумя пальцами за подбородок мою голову. Я смотрю в лицо своему будущему убийце и вижу, как он, чуть прищурившись, начинает изучать мое лицо.

На доли секунд в его глазах мелькает удивление и тут же сменяется непроницаемой пеленой. Его губы растягиваются в приторно сладкой улыбке победителя.

– Мы убьем Эрденко так же, как когда-то убили его мать, – ласково говорит он, стирая слезы с моего лица большим пальцем. – И все это, маленькая мышка, ради денег. Огромных денег, но и не только. К его отцу подобраться нереально, но смерть единственного ребенка его хорошо подкосит. Когда права наследования перейдут к тебе, ты подпишешь передачу пакета акций на инвестиционный фонд. А теперь скажи мне – кто ты?

Я молчу.

– Мне кажется, ты знаешь другой выход. Тот, при котором Никандр Эрденко будет жив… – замечает он, и я понимаю, что проиграла. – Ведь ты хочешь, чтобы он жил…

Господи, Ирина, молчи, пожалуйста. Молчи!!!

– Я – дочь Левана Эрденко и его прямая наследница…

Прости, Ник.

Я закрыла глаза, ожидая выстрела. В голове проносились какие-то странные видения моей жизни. Мне стало горько оттого, что я так и не узнала, какой была моя мама, что последний раз не поговорила с теткой и не попросила у нее прощения, что Ник так и не узнает, что я люблю его… и Леван… он, конечно, еще тот тип, но он мой отец…

Друзья, знакомые, все дорогие моему сердцу люди – простите меня, такую непутевую…

Проходит минута. Другая. А ничего так и не происходит. К прощальным мыслям примешивается боль в коленных чашечках и жжение в запястьях.

Я приоткрыла один глаз. Мужчина, который хладнокровно хотел убить Ника, задумчиво и очень мрачно смотрит на меня. Затем встает и, ни слова не говоря, выходит.

– Ээээ…

А что происходит?!

Рэд выпускает из захвата мои руки и продолжает удивленно и в тоже время… уважительно?! пялиться на меня.

– Не понимаю…Вы меня не убьете?

– Не сейчас, – отвечает он.

Оптимистичное заявление, ничего не скажешь!

– Почему?

У него, по-моему, глаза на лоб полезли от такого вопроса.

– А ты умереть хочешь?

– Не-а, – мотнула я головой. У меня после пережитого стресса настала какая-то подозрительная эйфория. Чувствую, что это зарождение недурственной такой истерики. Других объяснений своему поведению и состоянию я просто не могу найти. – Просто это было бы логично…

– Один раз уже было логично. И, как видишь, неудачно, – спокойно проговорил Рэд. – Так что лучше подождать, когда тебе гарантированно исполнится двадцать один, и ты передашь нам основной пакет акций. Знаешь, иногда законный путь самый выгодный, – философски заметил наемный убийца.

– А если нет? Если я откажусь? – задала я поистине тупой вопрос.

Все равно сделаю, что скажут. Я, в конце концов, не какая-то героиня боевика и помирать ради спасения капитала не хочу. Пусть даже и шанс на выживание после этого у меня совсем крохотный.

– Удивительно… – протянул Рэд

– Что? – не выдержала я его изумленного взгляда, которым он меня буравил вот уже минут десять.

– Хм… не зря мне показалось некоторое… сходство.

– В смысле? – непонимающе спросила я.

– Твоя мать тоже не боялась.

Я скривилась, но промолчала.

– Что? – теперь настала очередь Рэда, выспрашивать о моей странной реакции.

– Ничего…

– А может, все-таки скажешь? – иронично усмехнулся он.

– Боюсь, что после этого Вы мне шею свернете, а так как есть я хочу больше, чем умирать, то лучше промолчу.

– Голодная, значит… Скажи, почему ты призналась?

Я отвела взгляд. Рэд с минуту молчал, а затем чуть слышно процитировал (я надеюсь что процитировал, уж больно стихотворно звучало) строки:

– The hope of unaccomplish'd years

Be large and lucid round thy brow.

– Э-ээ, чё?!

– Неважно, – махнул он рукой. – Вставай.

Я попыталась подняться с пола, на котором продолжала сидеть, но у меня онемели ноги. Тихо застонав, я вытянула нижние конечности и попыталась помассировать их. Табун бешеных мурашек, бегавший по ногам, заставлял тихо проклинать всех и вся.

Рэд подошел, легко приподнял меня и усадил на диван.

– Не шевелись, – посоветовал он, затем быстрым движением нажал несколько раз в районе шеи, и, словно по мановению волшебной палочки, бегающие мурашки стали удирать в противоположном от моих ног направлении – кайф!

– Лучше?

– Да, – кивнула я.

До комнаты мы дошли в полном молчании. Рэд хмуро на меня поглядывал, но ничего не говорил, а я пыталась сфокусировать взгляд. Голова кружилась, в горле першило, и при каждом выдохе из груди вырывались еле слышные хрипы – что, блин, со мной происходит?! Вроде же все нормально было!

Я еле доплелась до комнаты. На входе стоял один из бойцов Рэда. Передав меня с рук на руки, последний удалился. А я, практически вползя в комнату, без сил рухнула на кровать.

* – «…да будет освещать

Надежда жизни непрожитой».