Текст книги "Мир перевернутый (СИ)"

Автор книги: Киара Румянцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Он богаче, сильнее, старше, умнее, – вывод: сейчас меня прикопают где-нибудь по-тихому, и ему ничего за это не будет.

– Ник, – кивнул Марк, тревожно переводя взгляд с меня на него и обратно.

– Привет. Ты не против, если я отвезу Ирину домой? Мне с ней надо поговорить, – сказал он, особо выделив последнее слово.

От страха я была не в состоянии выразить свой бурный протест, поэтому только головой замотала, что было сил.

Марк удивленно уставился на Эрденко.

– Ничего я ей не сделаю, – тяжело вздохнув, ответил он и наконец-то оторвал от меня свой безжалостный, не оставляющий даже призрачного шанса на помилование, взгляд. – Обещаю.

Я чувствовала, как Марк колеблется. Конечно – я чуть ли не в обморочном состоянии, Ник злой как сто чертей, – какие уж тут разговоры…

– Не думаю что это хорошая идея… – с сомнением в голосе произнес он.

– Я не спрашивал у тебя насколько она хорошая… – начал было Ник, но так и не договорил. Глубоко вздохнув, словно пытаясь успокоиться, более мирным голосом продолжил, – ничего с ней не случится. Ты же знаешь!

– Знаю, – спокойно согласился Марк. – Хорошо…

– Нет!!! – заорала я, наконец-то вспомнив, что обещала молча больше не протестовать. – Никаких – хорошо. Я с ним не поеду! Марк, он убьет меня.

Кхм… если до этого я думала, что Ник в ярости, то похоже я сильно ошибалась. Теперь от его взгляда, направленного на меня, захотелось собственноручно вырыть себе могилку и поставить в изголовье крестик. А еще можно надпись написать «Здесь покоится самая бестолковая личность из когда-либо живущих» или «Вот куда может привести глупость».

– Не драматизируй. Разговоры еще никого не убивали, – поучительно заметил Горьев.

Смешно… разговоры не убивали, а вот последствия – запросто!

Эрденко перехватил мою руку и потащил в направлении своей машины.

– Отпусти, – зашипела я, стараясь не замечать направленные на нас изумленные взгляды.

Но он, словно не слыша меня, продолжал тянуть к припаркованной почти у самого выезда со стоянки машине. Я пару раз попыталась выдернуть свою руку из железного захвата его пальцев, но поняла, что я ее быстрее оторву, чем смогу это сделать.

– На нас все смотрят, – в гневе процедила я, еле сдерживаясь от желания кинуться на него с кулаками.

– А ты еще поори, смотрю, тебе нравится быть в центре всех сплетен Института, – голос его вибрировал от едва сдерживаемой ярости.

– Да ты… сволочь! – в бессильной злобе выплюнула я, и второй раз за этот день захотелось собственноручно его придушить. – Да как ты можешь такое говорить?!

– Могу, милая, могу, – фальшиво-ласковым голосом произнес он и грубо развернул меня к себе. – Я же насильник!

И, не дожидаясь ответной реплики, буквально впихнул меня в машину, хлопнув дверцей. Я попробовала ее тут же открыть – дудки!

Ник, сев на переднее сиденье, завел машину.

Я же постаралась вжаться в кресло и прикинуться частью интерьера.

Злость и боязнь грядущего дурманящим коктейлем расползались по моим венам. Вообще меня распирало столько противоречий, что я поняла, если сейчас что-нибудь не предприму, то банально не выдержу.

– Куда ты меня везешь? – дрожащим голосом спросила я.

– В одно тихое место, – холодно ответил он.

В тихое… господи, он, что, реально меня убить хочет?! Или нет, убить вряд ли, для этого, наверное, существуют какие-то специальные люди, а вот избить или… А что он там сказал – я же насильник?! От страха пальцы рук заледенели, а по телу прокатилась такая волна всепоглощающего ужаса, что все мысли в раз повылетали из головы. Мне стало тяжело дышать, словно из машины резко исчез весь кислород. Я рванула ручку двери на себя.

– Ирина! – заорал Ник, вывернув руль.

Ну прекрасно – меня сейчас еще и стошнит.

Ник отстегнул ремень безопасности и грубо притянул меня к себе.

– Не трогай меня, – в страхе закричала я.

Ник мои причитания слушать не стал, а просто сильнее сжал в объятиях. Я старалась ударить его, оттолкнуть, но в таком положении это было практически невозможно, и через пару минут я затихла, молча продолжив заливать его рубашку слезами.

… Как вкусно от него пахнет….

– Успокоилась? – спросил Ник, осторожно гладя меня по голове.

– Отпусти… пожалуйста, – простонала я, уже не в силах ни кричать, ни сопротивляться.

– Нет, так дело не пойдет…

– Я… я не скажу… – все еще давясь слезами, глухо проговорила я.

– Все, что можно ты уже сказала… – как-то грустно ответил парень.

– Я уйду из Института…

– Зачем? – удивился он.

– Ладно, не уйду, – быстро согласилась я. – Только не бей… – и снова зашла в рыданиях.

У меня истерика, конкретная неконтролируемая истерика! И остановить ее я уже не могу. После такого выброса адреналина и пережитых эмоциональных всплесков, управлять своими нервами, которые представляли собой сплошное месиво, было невозможно.

Я почувствовала, как парень напрягся, а рука перестала гладить меня по голове.

– Ты думала, что я… – не верящим шепотом выдохнул он.

– Нет, не думала, – быстро сквозь слезы сказала я.

Мало ли что он решит, лучше не нарываться и со всем соглашаться.

– Ирина, – устало и как-то обреченно произнес он. – Во-первых, я не бью девушек, особенно маленьких и глупых. А во-вторых, просто хочу… помнишь, я говорил, как только ты узнаешь у Марианны, так я тебе расскажу?

– Угу…

– Вот и все. Я просто хочу выполнить свое обещание, – ласково произнес парень, прижав меня к себе еще крепче. – Только и всего.

– Хорошо, говори.

– Нет уж, – немного натянуто улыбнулся он. – Давай, ты сначала успокоишься.

– Попробую, – буркнула я и осторожно перелезла на пассажирское сиденье.

У меня нервы ни к черту, зато любопытство, радостно отсидевшись в темном и страшном подвале моего сознания, наконец-то вылезло наружу. Вроде как под солнышком погреться, заодно и меня отвлечь.

Ник протянул мне платок и повернул зеркало заднего вида, затем завел машину. Замки дружно щелкнули, заблокировав двери.

Я с опаской покосилась на маленькую кнопочку у окна.

– На всякий случай, – недовольно произнес Ник, смотря на дорогу.

– Я не хотела… только окно открыть… – все еще немного дрожащим голосом проговорила я.

Ник только головой покачал, как мне показалось обреченно.

Не верит – поняла я. Ну ладно…

Взглянув на свое отражение, я чуть снова не разрыдалась от жалости к себе любимой.

Ну почему во всех фильмах героини так красиво плачут, а я становлюсь похожа на помесь снеговика с огородным чучелом?

Нос распух и покраснел, цвет лица был бледнее обычного, тушь потекла и пейзажными синяками размазалась под глазами, на голове вообще творилось что-то невообразимое, но очень похожее на гнездо какой-то крупной пернатой птички. И как мне теперь из машины выйти в таком, прямо скажем неприглядном гриме пропитого бомжа?

Я покосилась на Ника. Парень вел машину, не обращая на меня внимания. Может, злится еще? Да вроде не похоже… ладно потом разберемся. Платок был белым и явно новеньким. Развернув его, я быстро проверила уголки – вензеля не было. Интересно… вот у Марианны все платки с ее инициалами, я помню, долго над этим хихикала и интересовалась, сама он их вышивала или как.

Ник Эрденко оказался, пусть и богаче Марианны, но явно скромнее.

Кое-как вытерев лицо от косметики и скрутив волосы в чопорный, в лучших традициях сорокалетней матроны, пучок, я наконец-то удосужилась посмотреть в окно с целью определить – куда меня везут.

– Где мы? – спросила я, пряча платок в карман.

– На улице Ромашек, – усмехнувшись, ответил Ник.

Веселенькое название. Район я узнала – Камышино, не центр конечно, но близко и тоже достаточно престижный. Примечателен он был тем, что тут стояли в хаотичном, неподдающемся никакой логике порядке невысокие домики на несколько хозяев. Поначалу, как заведено в нашей стране, стали строить, а только потом подумали, что надо бы и план района сделать, но пока собирались, оказалось уже поздно. Застройщики натыкали домики, как кому нравится. В итоге в Камышино была куча маленьких улочек и всевозможных тупиков. Идеальное место, чтобы потеряться. Даже таксисты не любят этот район, пусть тут и живут достаточно состоятельные люди, щедрые на приличные чаевые. Найти нужную улицу и дом – это потратить как минимум полчаса на простое блуждание по кругу.

Ник припарковал машину у обочины.

– А зачем мы здесь? – поинтересовалась я.

Ответить он не успел, в куртке заиграл телефон. Парень, достав его из кармана, хмуро посмотрел сначала на номер, потом покосился на меня и только после это ответил.

– Да… Нет, передай что все отлично… пусть мне звонит, – иронично усмехнулся он. – Знаю… Есть немного… Угадал. – Ник устало прикрыл глаза, слушая собеседника. – …Полоцкий, я тебе такой шанс дал… Не ори – понял… Только подъехал… Все, до завтра, – быстро проговорил он и выключил телефон.

Мне было очень любопытно, что там случилось, но я решила не вдаваться в подробности. Захочет, сам расскажет. И так уже сегодня столько всего наговорила, что до конца дней лучше рот не открывать.

– Ты сумку в Институте забыла… – неуверенно проговорил Ник.

– И где она сейчас? – поинтересовалась я.

– У Зорана…

– Ну позвони, скажи, пусть Горьеву отдаст…

– Он уже отдал.

– Марку?

– Нет, Марианне.

Нервный смешок все-таки вырвался.

– Ник, а можно чуть подробнее… – попросила я, не до конца понимая, в чем напряг момента.

– Зоран – жив.

– Уже хорошо… – а потом до меня дошел смысл его фразы. – Марианна… знает?!

– Да пол Института уже знает! – усмехнулся он.

Я из последних сил держалась, чтобы не разреветься.

– Ирина… – мягко позвал меня Ник.

Я только головой покачала, боясь, что если сейчас посмотрю на него или просто открою рот, то опять зайдусь в истерике.

Ник протянул ко мне руку, но потом передумал. Тонкие пальцы сжали рычаг коробки передач.

– Слушай, Марк сам отправил тебя со мной, так что я не думаю… что пойдут слухи… – осторожно заметил он, явно опасаясь, что я сейчас опять начну изображать фонтан соленой воды.

– Марк? – переспросила я удивленно. О чем он вообще говорит? – Причем тут Марк?!

– Так, стоп! Все знают, что ты уехала со мной… ну может Марианне уже доложили, что было на стоянке, но не больше.

Так это меняет дело! Я-то подумала, что все слышали и как мы ругались, и мои слова, так неосторожно брошенные Нику… Народ у нас впечатлительный, а уж такую тему точно бы приукрасил такими подробностями, что любой извращенец обзавидовался бы.

– Если хочешь, мы можем вернуться… – нерешительно проговорил Ник.

Предложение было заманчивое. Во-первых, я оказалась без телефона, во-вторых, без сумки и всего того нужного барахла, которое там валялось, да и Марианна, наверное, вся на нервах. С другой стороны, хотелось уже выяснить все в этой туманной истории и больше о ней не вспоминать.

– Не хочу…

– Отлично, – с явным облегчением кивнул парень, – пошли?

– Куда? – встрепенулась я.

– В гости, – хмыкнул Ник и вышел из машины.

Я осторожно выбралась вслед за ним, с любопытством осматриваясь. Узкая улочка, вдоль правой стороны стоят трехэтажные домики на четыре хозяина, с гаражами, занимающими полностью первый этаж. По другую, почти их братья близнецы, только двухэтажные.

– А мы к кому в гости? – поинтересовалась я, нервно проводя рукой по волосам.

Ник повернулся, широко улыбнувшись:

– Ко мне, – просто ответил он.

Глава 12
Пришпиленные надежды

Переживаете эмоциональный шторм? Не грустите, вслед за ним обязательно придет умственное просветление.

Зайдя в квартиру и поднявшись на второй этаж, я постаралась ничем не выдать свое удивление на пару с вселенским разочарованием. Теперь понятно, почему Марианна говорила, что Ник был немного странный. Ну, вот честно скажите, если бы у вас был, ну пусть не миллиард, а хотя бы пару миллионов и достаточно стабильный заработок, неужели вы бы поселились в небольшой квартирке? Вот Марианна, как и положено, живет во дворце. Ульяна обитает в пент-хаусе, который стоит, наверное, как самолет. Кьяра – в частном красивом доме, с бассейном и небольшим садом. А Ник Эрденко, который может позволить себе купить любое жилище, ютится в квартире в семьдесят квадратов!

По чести сказать, мне нравились эти домики. Отдельный вход, гараж внизу, небольшая застекленная лоджия. Были бы у меня деньги, я бы тоже поселилась в такой квартире, но это я.

Обстановка так же не могла похвастать чем-то выделяющимся от общепринятого стандарта: диван темной немаркой расцветки, во всю стену книжные полки, журнальный столик, огромный плазменный телевизор в своеобразной нише, интересный по дизайнерской задумке стол, заваленный бумагами и разнообразной мелочевкой, а так же тихо жужжащий ноутбук.

Чистенько… убирается у него тут кто или сам порядки наводит? Правда, представить Ника с пыльной тряпкой в одной руке и пылесосом в другой мне было сложно, поэтому решила, что все же приходит домработница или кто-то типа этого. Воображение сразу же любезно предоставило мне вариант этой уборщицы: длинноногая блондинка в суперкоротком черном платьице, в белом передничке и на высоченных каблучках. Вся такая томная и обольстительная.

– Не впечатляет? – усмехнулся Ник.

– В смысле?

Я поняла, о чем он, но вроде как невежливо, тем более мне все нравилось, просто не вязался образ сына миллионера с такой обыденностью.

– Не дворец… – развел он руками.

– Ну, в общем – да. Я как-то не ожидала… А почему ты здесь живешь? Неужели отец денег не дал на хоромы побольше и попрестижнее? – Решила я его поддеть.

– А мне здесь нравится, – улыбнулся парень.

– Мне тоже, – неосознанно ответила я и тут же смутилась.

– Хоромы побольше…имеются. Но что мне там одному делать? – риторически спросил Ник и щелкнул выключателем. Гостиная осветилась мягким светом настенных бра. – Блуждать по комнатам в гордом одиночестве? У меня не настолько развит эгоцентризм, чтобы стремиться к ощущению «Я такой один во вселенной».

Я засмеялась.

Окно занавешено тяжелыми портьерами, поэтому в комнате царил полумрак. Я еще раз с любопытством огляделась. Возле дверного проема, который, наверное, вел на кухню, обнаружилась маленькая винтовая лестница.

– Чай? – светским тоном предложил Ник.

– Можно, – согласилась я, присев на небольшой двухместный диван.

В принципе, я бы и от простой воды не отказалась. Столько слез вылить… тут обезвоживание наступит.

– Может, коньяк? – лукаво улыбнувшись, спросил он.

Я удивленно посмотрела на парня, а потом засмеялась, вспомнив похожую ситуацию только у меня дома.

– Нет, – покачала я головой. – А то усну, и ты меня до утра не поднимешь.

– Не лучший вариант, тебя сегодня желательно еще Марианне показать. Чтобы она удостоверилась, что с тобой все хорошо, – бесстрастно ответил он.

– Ник… я не хотела, – выдохнула я, потупив взгляд.

Мне стало так стыдно и за свои слова, и за свои действия, и даже за поцелуй с Марком сегодня утром, которого не было, что захотелось просто провалиться сквозь… диван. Ну, вот скажите на милость, чего я так разоралась? Ну, подумаешь, немного на нервах последний месяц, но это явно не повод, чтобы кидаться такими словами и уж тем более закатывать истерики.

– Эй, – парень присел возле меня, легонько проведя рукой по щеке, заставляя посмотреть ему в глаза. – Я знаю.

– Нет, не знаешь, – прохныкала я. – Прости, пожалуйста… я не думаю… то есть не верю… Нет, верю… в смысле тебе… – я запуталась, но выразить словами то, что хочу сказать в косвенной форме, дабы больше не произносить обидных слов, не получалось.

– Иринка, – он осторожно стер большим пальцем скатившуюся по моему лицу слезинку. – Я знаю, – произнес он ласково и настолько убедительно, что мне оставалось только поверить, что меня простили.

– Почему? – Вот же я дотошная личность.

– Ну, потому что, если бы ты боялась или действительно думала, что я изнасиловал Алёну, тогда бы ни за что не осталась со мной наедине, и уж тем более не позволила себя поцеловать, – мягко проговорил он с чуть заметной немного грустной улыбкой.

Ээээ…

– Ааа…

Ух, ты! Мое знание русской речи сократилось до двух букв.

– Догадался, – беззлобно усмехнулся он, смотря на мое лицо, которое выражало крайнюю степень замешательства. – Ты словно открытая книга, все эмоции на лице написаны.

– Ага.

Три буквы – уже не плохо.

– Поэтому и в серьезность твоих отношений с Марком я не очень сильно верю. Но допускаю мысль, что он тебе нравится, – сухо проговорил Эрденко.

Ирина, хватит тупить – ответь что-нибудь.

– Ты против?

Ну, ты и ответила!

– Нет, – серьезно сказал Ник. – Я не вправе быть против. Как ты верно сегодня подметила – мы друзья.

И как это у него получается, а главное в голове укладывается и вместе существует – целовать, а потом сразу говорить – друзья. Или еще круче – ревновать, а потом…

СТОП! Ревновать?! Черт! Неужели…

Я, потрясенная появившейся догадкой, уставилась на Ника, от удивления, в лучших традициях блондинки, захлопав глазами.

– Что?! – Немного нервно спросил парень и откинул со лба черные пряди волос.

М-да… наверное, у меня сейчас такое лицо, будто я Йети увидала.

Как там Толок говорил – сделай лицо попроще.

– Да нет, ничего, – тряхнула я головой, стараясь избавиться от посетившей меня, скорей всего ошибочно, мысли.

– Сколько противоречий, – по-доброму улыбнулся парень.

– Не больше, чем у тебя, – парировала я.

– В точку!

Мы замолчали. Ник, низко опустив голову, о чем-то думал, неосознанно большим пальцем, слегка поглаживая меня по руке. А я наслаждалась наступившей тишиной. Наоралась я сегодня на десять лет вперед, поэтому и разговаривать не особо тянуло. Так бы и просидела, ну может не всю жизнь, но ближайшие часа два точно. А если еще прилечь….

В квартире раздалась трель звонка, нарушившая наше уединение.

Ник резко вскинул голову, словно не понимая, откуда доносятся звуки. Потом обернулся, укоризненно посмотрев на лежавшую на кресле куртку. Будто это она виновата в звонке.

– Не ответишь? – с любопытством спросила я.

– Нет, – покачал он головой.

– А если что-то важное?

– Например? – весело поинтересовался он.

– Ну, не знаю… например, отец…

Ник как-то быстро помрачнел и устало поднялся.

– Ты есть хочешь?

– Нет, спасибо.

– Тогда чай, – Ник стремительно пересек комнату, словно сбегая от опасной темы.

Я, поджав под себя ноги, положила голову на сложенные руки. У него что, проблемы с отцом? А я так поняла, что они хорошо ладили, и что он очень переживал из-за подставы Марианны именно потому, что это отразилось и на его богатом родителе.

– Ирин, ты какой чай пьешь? – раздался голос Ника.

Мне стало любопытно, как богатые отпрыски смотрятся на кухне и вообще готовят. Я поднялась и осторожно, стараясь не шуметь, подошла к проему.

Губы невольно сами расплылись в улыбку при взгляде на парня. Эрденко явно на кухне ориентировался. Все движения были отлажены, и действовал он неосознанно, находясь в своих думах. Но и было в этом во всем что-то милое, домашнее, привычное…

– Черный…

– Что? – Ник резко повернулся ко мне.

– Чай – черный, – повторила с улыбкой я.

– Хорошо, – рассеянно кивнул он.

– Почему?

– Потому что у меня другого нет, – так же на автомате ответил Ник.

Мы посмотрели друг на друга и засмеялись.

Хорошая кухня… явно дорогая. По всей стене шкафчики и всевозможные кухонные приборы. В углу, возле окна, круглый с прозрачной столешницей стол – обожаю такие! А вдоль рабочего стола шла барная стойка – тоже предел моих мечтаний.

Я облокотилась спиной о дверной косяк, не решаясь зайти, и мучительно пыталась придумать с чего начать разговор, но так, чтобы помягче. Но как назло в голове навязчиво крутился только один вопрос, который никак не хотел перефразироваться в более приемлемую форму.

– Слушай, здесь же три этажа? – уточнила я, так и не найдя нужных слов на интересующую меня тему.

– И три комнаты, – усмехнулся парень.

– Эм… а можно посмотреть?

Интересно, я сейчас не сильно наглею?

– Можно, – хмыкнул удивленно парень, явно не понимая моего любопытства. – Только смотреть особо нечего.

Ну, это мы сейчас проверим.

Я вернулась в гостиную. Первой мыслью было подняться по лестнице. Но потом я заметила дверь, грамотно замаскированную под цвет стен, поэтому я ее проглядела. Да и с дивана ее не было видно из-за полок.

Я неуверенно толкнула дверь и сделала маленький шаг, чувствуя себя как минимум мелким воришкой, как максимум первооткрывателем неразгаданных тайн. Ага… темно – шторы тяжелые, из черно-коричневой ткани, кровать большая… КРОВАТЬ?! Вот же занесло меня. Желание смотреть резко отпало. Я попятилась назад и врезалась в Ника.

Парень с плохо скрываемым смехом смотрел на мою реакцию.

– А на втором этаже что? – промямлила я.

Вроде как уже попала в конфуз, надеюсь, второй спальни у него нет… Хотя, кто знает этих богатеньких.

– Идем, – все еще веселясь, проговорил Ник, вручив мне кружку с чаем.

Мы поднялись по винтовой лестнице.

Не спальня – облегчению моему не было предела. Небольшая комната с асимметричными углами. На полу пушистый, с длинным ворсом бежевый ковер. Посередине толи такая здоровенная подушка, толи такой низкий диван. Одна из стен полностью стеклянная – красота! Шторы тоже, кстати, темные – комплекс у него что ли? Или пунктик на полумрак? Собственно, в комнате ничего больше и не было. Возле, условно назовем это дивана стояла стопка книг, рядом кружка, напротив – небольшой бар, заставленный бутылками спиртного. В углу какая-то подвешенная к потолку длинная, свисающая почти до пола, гирлянда. Вообще, несмотря на весь аскетизм, мне здесь понравилось. Я прошла, усевшись на диванчик. Клево! Мягкий такой, словно перина. Удобно, наверное, тут валяться и читать книги.

Ник как-то странно посмотрел на меня – наверняка я какие-то правила приличия нарушила – затем хмыкнул и сел рядом.

– Здорово здесь, – осматриваясь, проговорила я.

Ник промолчал. Облокотился спиной о стену, продолжил за мной наблюдать из полуопущенных ресниц. Взгляд ленивый и немного насмешливый. Смущающий…

Я взяла верхнюю книжку из стопки – Шекспир.

Кхм… вот это новость, не ожидала.

Осторожно открыла книгу и в легкую обалдела – текст-то был не русский, в смысле на языке оригинала.

– Читаешь? – решила я удостовериться. Хотя, по сути вопрос весьма идиотичный.

– Читаю, – кивнул Ник, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться.

– На английском? – решила я тупить до конца.

– Да, – подтвердил он и, посмотрев на мое изумленное выражение лица, все-таки рассмеялся.

Ладно, пусть повеселится, ему сегодня можно.

– А чем тебя перевод не устраивает? – Я захлопнула книгу, проведя рукой по обложке. Дорогое издание – констатировала я, небось, с самого туманного Альбиона прибыло.

– Ни один переводчик не сможет передать ту атмосферу книги, которая изначально присутствует на родном языке.

Я задумалась. Логика в этом есть, но не мне судить. Я-то вообще английский язык знаю на уровне алфавита и счета до десяти. Так что пришлось поверить на слово.

– Надеюсь, не Ромео и Джульетту? – с усмешкой спрашиваю я.

– Нет, – улыбается он, поняв намек.

Я замолкаю… вообще Шекспир, по большей части, мне не нравился, все у него как-то грустно заканчивалось.

Ладно, хватит тянуть кота за хвост и остальные причиндалы, надо уже поговорить. А то я так бесконечно долго могу убегать от разговора и, кстати, в конечном итоге убежать.

Наверное, что-то такое отразилось на моем лице, что Ник осторожно отставил кружку с чаем и посмотрел серьезно и немного обреченно. Словно он бы мне охотно подарил и эту книгу, и квартиру, и пару миллионов в придачу, лишь бы не отвечать на мои вопросы.

– Расскажи, пожалуйста, про Алёну, – тихо прошу я.

Вся решимость куда-то пропала, и осталась сплошная неловкость. Резко начинает казаться, что я не имею права задавать ему таких вопросов, да и вообще копаться в его жизни тоже.

– Я так понял, Марианна все, что можно уже рассказала, – недовольно проговорил он.

– Ты обещал мне свою версию, – жестко произношу я.

О как меня сегодня эмоционально швыряет из стороны в сторону.

Ник вскидывает на меня взор чуть потемневших глаз.

Я и сама понимаю, что с интонацией переборщила, но реверансы буду делать позже, сейчас мне нужна его правда.

– Я знаю, что Алёна была лучше подругой Марианны, и что у нее было слабое здоровье, – зачем-то говорю я. – А еще, что Алёна, когда поступила в университет, влюбилась в Зорана…

На этих словах, Ник зло усмехается, будто услышал несусветную глупость, и я решаю, что пора уже и ему что-нибудь сказать.

– Алёна никогда не была влюблена в Зорана, – твердо произнес он.

– Но Марианна сказала, что она хотела…

– Может и хотела, но совершенно с другой целью, – веско проговорил он. – Никакой симпатии к Зорану там и близко не было. Я это точно знаю…

– Ага, – помимо воли вырвалось у меня ехидство на пару с ироничным недоверием.

Ник покачал головой, смотря на меня.

– Ирина, тот раз был не единственный…

Я пару раз хлопнула глазами, резко почувствовав себя Барби. Это что он хочет сказать…

– Вы с ней переспали еще до этого? – решила я уточнить.

– Да, – сухо ответил парень. – Летом, перед ее поступлением. После этого она вбила себе в голову, что мы должны быть вместе. Я тогда не заметил, что она немного… не в себе.

– Не в себе? – ошарашено переспросила я. Крутая формулировка, блин! – Ты хочешь сказать, что она любила не Полоцкого, а тебя?!

– Да, – легко ответил парень. – Так что я просто решил не обращать на нее внимания, понадеявшись, что со временем она успокоится.

Ну, правильно… если бы на меня вешалась куча мужиков, я бы тоже не обратила средь многообразия на одного влюбчивого и на этом фоне немного ненормального. Тем более, насколько я знаю, девушки вообще горазды вести себя как заправские маньяки, а уж влюбленные любому из них фору дадут.

– А причем тут Зоран?

– А он вообще не причем, – равнодушно отозвался Ник. – Это Алёна решила, что лучший путь ко мне – это через него.

Господи. Что же они за люди?! Спать с кем-то, чтобы стать ближе к предмету обожания! Или я не такая, или их в детстве пару раз об пол приложили.

– А что он? – Мысли, конечно, у меня, сейчас скачут как бешенные горные козы, но пока не время впадать в пространственные размышления.

– Зорану было не до нее…

– Почему? – тут же спросила я.

– Это ты у него спросишь, – хитро ответил Ник.

Я недовольно поморщилась, ну вот опять долбанные загадки!

– Ладно. Значит Алена, не добившись от тебя никакой реакции, решила спать с Зораном, чтобы быть в твоем окружении? – задумчиво протянула я, стараясь раньше времени не офигевать.

Честно сказать, я что-то такое подразумевала. Просто, пока о чем-то важном думаешь, до конца не осознаешь весь смысл, а вот если услышишь, тем более от другого человека, тогда как-то быстрее доходит.

– Примерно так, – нехотя ответил он.

Супер логика! Чисто женская… Я, конечно, тоже принадлежу к слабому полу, но хоть убейте меня, я не понимаю… или понимаю?

Дети, а потом подростки, испорченные деньгами и властью, с практически отсутствующим аспектом моральных принципов. Воспитание, основанное по большей части на вседозволенности и легком отношении к жизни. Взять хоть Марианну. Она, конечно, ни с кем не встречается, но в удовольствие себе не отказывает. И такой моментик, что она первый и последний раз видит своего любовника, ее вообще не колышет.

Я, например, так не могу. Меня воспитывали, опираясь совсем на другие устои.

– Ирина… тебе наверно это…

– Не понять, – кивнула я. – У меня даже в голове это с трудом укладывается. Тем более, Марианна ее описывала чуть по-другому…

– Не по-другому, – возразил Ник. – Просто Марианна… она многое не замечала или просто не хотела замечать.

Пришлось опять впасть в задумчивость – этак я вообще мозг натренирую, стану умная преумная и пойду писать книжки о нелегком бытие миллионеров.

Обрисуем ситуацию в схеме: Ник, весь такой таинственный, галантный и сексуальный, и влюбленная в него Алёна, которой после первой ночи указали на дверь. Девушка не обижается, а решает приблизиться к нему через друга. Так, вроде пока все понятно… Не понятна теперь позиция Марианны.

– Ладно… Допустим я тебе поверю, – проговорила я, внимательно следя за реакцией парня. Ник промолчал, словно он этого и ожидал. – Тогда как она оказалась опять в твоей постели?

Вопрос-то я задала…. А вот сердце, трепыхнувшись, забилось с удвоенной частотой.

Спокойно… главное не выдать себя. Не показать, как мне это важно.

– Не знаю…

На этих словах я медленно, но необратимо выпадаю в осадок. Вот так! Ждешь каких угодно кошмарных историй, а тебя обламывают!

– В смысле? – подозрительно спросила я.

– В прямом, – хмыкнул он, садясь по-турецки и не сводя с меня насмешливого взгляда. – Марианна наконец-то заметила, что ее лучшая подруга ведет себя, скажем так, немного странно. Вот и пришла поговорить о том, чтобы Алёну никто не трогал, а что именно происходит, я так понял, она не знала. Марианну мало заботило то, что на самом деле чувствовала Алёна. У нее есть потрясающий талант: слышать, но не слушать. В их дружбе не было равенства… как, например, сейчас у вас с ней. Там лидер была она, а Алёна ей подчинялась, шла на поводу. Всегда. Естественно, когда она вышла из тени Марианны, то последняя немного растерялась. Раньше надо было пробовать разговаривать с Алёной, а не тогда, когда припекло и вдруг выяснилось, что не такой уж она и хороший друг!

Я недоверчиво смотрела на Эрденко, уж больно все это походило на ответную «шпильку» в адрес Марианны. Хотя, если подумать – есть с чего. Так что он еще слабенько задел личность своего недруга, да и обличительных слов, я думала, будет чуток побольше. Марианна вот не стеснялась в выражениях, рассказывая про него. И Ник, скорее всего, это знает.

– Не веришь? – насмешливо спросил Ник. – Мне нет смысла врать. Я тебе говорю то, что скажет любой, кто знал о их дружбе.

Мне не очень хотелось говорить о своей подруге за ее спиной. С Марианной у нас были… равноправные отношения. Но это сейчас… Дружбе, как это ни странно звучит, тоже надо учиться.

– А почему именно с тобой? Ведь логичнее было бы пойти с Зораном поговорить? – спросила я, припоминая, что этот момент меня удивил еще тогда и осознанно игнорируя его слова о Марианне.

– А она тебе не сказала? – подозрительно прищурившись, спросил Ник.

– Нет, – покачала я головой, сетуя на то, что сразу не задала этот вопрос.

Ник странно посмотрел на меня, и впервые, наверное, с момента нашего знакомства на его лице отразилась растерянность.

– А что не так? – поинтересовалась я, уже напридумывав себе очередную пачку кошмаров.

– Ирина… Зоран добивался Марианны примерно два года. И даже были некоторые успехи, – холодно улыбнулся он.

– Чего?! – выпалила я, даже не пытаясь скрыть удивление или хотя бы сделать вид, что я была в курсе.

– А это… – вопрос так и не задаю – ступор.