Текст книги "Мой запретный форвард (СИ)"
Автор книги: Кейт Морф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
ГЛАВА 46.
Полина
Яр смотрит на меня с такой нежностью, что у меня перехватывает дыхание. А ведь я – единственное, что держит его в этой стране, в этом городе, в этом номере.
И от его взгляда у меня поднимается жар по телу.
Он медленно поднимает руку и проводит пальцами по моему плечу. И этот жест обжигает больше любого поцелуя. Он касается края моей спортивной кофты, и я не сопротивляюсь.
Не могу.
Завораживая меня своим горящим взглядом, он снимает с меня кофту, затем берется за край футболки. Ткань мягко скользит вверх, и его теплые ладони идут вслед. Легкое движение, футболка летит в сторону, и воздух касается моей кожи. Но куда сильнее меня волнует его дыхание. Неровное, горячее и слишком честное.
Я тянусь к нему в ответ, пальцы сами находят край его футболки. Его темный взгляд обжигает, и я стягиваю с него футболку, ощущая под пальцами каждую линию его крепкого тела.
Он опасно улыбается уголком губ, и делает это так красиво, что у меня замирает сердце.
Яр наклоняется ближе.
Его губы медленно касаются кожи у ключицы, лениво проводит языком тонкую полоску, смакуя каждую секунду. Касание его губ превращается в поцелуй. Поцелуй – в легкий укус. Я тихо всхлипываю, но не от боли, а от того, насколько все это правильно.
Его рука ложится на мою талию и притягивает ближе, так что наши дыхания смешиваются.
Жар между нами такой мощный, что хочется сорвать с себя остальную одежду.
Ярослав проводит губами по моей шее, скользит вдоль линии плеча, и каждый его поцелуй, как легкий разряд тока. Каждая искра, как шаг в пустоту, в которую я падаю без страховки.
И тут он шепчет:
– Наконец-то ты моя.
И в этих словах я слышу все: его страх, его желание, его борьбу, его честность.
И мое собственное безумное и невозможное «да».
Я отвечаю на его поцелуй сначала робко, но потом на меня накатывает волна дикого желания. Провожу ладонью по его щеке, по линии шеи, ощущая, как под кожей бешено бьется пульс.
Он вжимает меня в себя, я чувствую как сильно он уже возбужден. Прислушиваюсь к своему телу, оно тоже уже готово. И наши губы встречаются снова, но уже глубже, жарче и настойчивее.
Я тону в нем, в этой комнате, в том, как он неторопливо прикасается ко мне. Как он ждет момента, когда можно перестать сдерживаться.
Не выпуская из своих объятий, Яр ведет меня куда-то. Я слепо следую за ним, доверяю ему.
Мы падаем на кровать почти одновременно, но с той неукротимой страстью, которая висела между нами с первой встречи.
Его поцелуи становятся жестче. Мои руки – увереннее.
Мы наконец-то перестаем бежать от себя, друг от друга. От того, что между нами растет с дикой скоростью.
Яр нависает надо мной, я ловлю его шальной взгляд. Другой рукой он приспускает бретельку моего лифчика, а затем и вовсе расстегивает его и отбрасывает в сторону.
Он наклоняется к моей груди, опаляет упругие соски горячим дыханием. Я закусываю губу и замираю в ожидании его нежных поцелуев.
И когда он вбирает ртом твердую бусинку, я тихо стону и слегка прогибаюсь в спине. Он так умело и так приятно ласкает сосок. Прикусывает, немного оттягивает, а потом проходится по нему всем языком.
Пальцами зарываюсь в его волосы, сжимаю их на затылке. Ощущаю, насколько сильно я уже намокла. Тело отзывается на любые его прикосновения. Оно никогда не испытывало такого возбуждения. Словно все нервные окончания превратились в оголенные провода. Еще пару прикосновений и тут так заискрит.
Яр накрывает меня своим горячим телом. Увлажненные его слюной соски трутся о его рельефную грудь. Он наблюдает за мной хитрым взглядом, наслаждается каждым моим стоном.
Его рука быстро расстегивает мои джинсы, юркая ладонь ныряет под резинку ажурных трусиков. И когда пальцы накрывают зудящий клитор, я уже не сдерживаю гортанный протяжный стон.
– А-а-а-а-ах!
Яр поглаживает подушечками пальцев половые губы, размазывает по нежной коже мою смазку.
– Ммм, – протяжно стонет он мне в губы. – Какая гладкая, даже на губках нет волосков.
Я смущенно улыбаюсь и чувствую, как пылают мои щеки.
– Меня это дико заводит, – рычит Яр и трется пахом с крепким стояком о мое бедро.
– Неужели среди твоих бесчисленных партнерш у тебя не было таких? – с издевкой спрашиваю я.
– Не было. Ты первая, – коварно улыбается он, но я ему верю.
Ярослав выпрямляется и быстро стягивает с меня джинсы. Затем его пальцы поддевают резинку трусиков, и он с наслаждением снимает их с меня. Его горящий взгляд устремлен между моих ног.
– Только у нас проблема, Полин, – он с трудом сглатывает и переводит взгляд на меня.
Я привстаю на локтях и с недоумением смотрю на него.
– У меня нет презиков. У тебя есть?
– Как так? Неужели у Яра Анисимова нет презервативов? – прыскаю со смеха.
– Сам в шоке. Но я вообще-то прилетел за тобой и даже не думал о сексе.
Он накрывает меня своим сильным телом, пальцы массируют клитор, я запрокидываю голову назад. Яр пользуется моим положением и покрывает поцелуями мою шею.
– Не верю, – стону я.
– Поверь. Так что придется нам баловаться руками, – хрипит он и вводит в меня сразу два пальца.
Я стону и падаю на мягкую кровать.
– Ух, какая ты мокрая, – шипит Яр мне в шею.
Я приспускаю его штаны, чувствую, как мне в бедро утыкается твердый член. Я обхватываю его рукой и начинаю медленно двигать кулаком.
– О, да, Полина, вот так, – шепчет на ухо мне Яр и посасывает мочку. – Блядь, как же я хочу в тебя.
Я тоже до безумия хочу ощутить его в себе. Но мы оба понимаем, что не сможем контролировать себя. Эмоции захлестывают до кончиков волос.
Мы ласкаем друг друга руками, целуемся припухшими губами, тремся друг о друга разгоряченными телами.
У Яра волшебные руки. Он быстро доводит меня до оргазма, мои ноги дрожат, пока он продолжает трахать меня пальцами. И я не в силах вынести этой сладкой муки.
Я пытаюсь вылезти из-под него. Но он только смеется и сильнее вжимает меня в матрас.
И я смазываю свою ладонь своей же смазкой и начинаю быстро дрочить его твердый член. Я ощущаю, как он становится больше. Слышу, как дыхание Яра учащается, как он стонет от каждого движения.
Он накрывает мой кулак своей ладонью, сжимает еще сильнее. Я ловлю его губы, прикусываю нижнюю, впиваюсь в него. Его свободная рука хватает мою грудь, пальцами он теребит сосок.
И он достигает своего пика наслаждения, сменяя стоны на громкое рычание. Его теплая сперма окропляет мое бедро, а сам Яр обессилено падает рядом со мной. Его грудная клетка ходит ходуном, он пытается сглотнуть, но я понимаю, что у него все пересохло во рту.
Открыв глаза, он сразу смотрит на меня и улыбается.
– Что ты со мной делаешь, Терехова?
Я ложусь ему на грудь, он обнимает меня, с благодарностью целует в макушку.
– Ничего такого, – довольно улыбаюсь я.
И мы нежимся в объятиях друг друга.
– Ага, ничего такого, – усмехается он, поглаживая кончикам пальцев мое предплечье. – У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Теперь я точно тебя никуда не отпущу.
Я приподнимаюсь на локте, смотрю на него.
– Яр, я все равно не могу смириться с твоим решением. Может, мы попробуем встречаться на расстоянии?
Он резко поднимается и одаривает меня хмурым взглядом.
– Все это чушь собачья, Полина. Я не верю в такие отношения.
Признаюсь, что я тоже. Но внутри меня растет беспокойство, что он идет ради меня на такие жертвы.
– Мое решение не подлежит обсуждению, – он хватает пальцами мой сосок и тянет меня к себе.
Я ложусь грудью на него, упираюсь подбородком в свою руку.
– Тебе говорили, что ты упертый баран?
– Да. И не однократно.
Он резко подхватывает меня и перекатывает на спину, сам нависает сверху.
– Хочу тебя.
– Яр, – удивленно произношу я, но он уже раздвигает мои ноги и устраивается между ними.
И я чуть ли не теряю сознание от следующего оргазма, когда Анисимов доказывает мне, что его язык может не только спорить и подкалывать, но и уносить за пределы галактики.
Боже! Боже! Боже!
Как же хорошо…
ГЛАВА 47.
Яр
Я всегда знал, что у Василича с меткостью все отлично. Но этот старик не перестает меня удивлять.
Я едва успеваю увернуться, когда перед моим лицом со свистом пролетает степлер. Железяка врезается в стену и падает на пол с четким шлепком.
– Ты совсем охренел?! – Василич орет так, что стекла дребезжат.
– А что? – невинно хлопаю глазами. – Я просто сказал, что пока останусь в Канаде.
– Я не для НИХ тебя растил! – он грохает ладонью по столу, подпрыгивает кружка. – Не для каких-то там заокеанских детишек! Не для их лиги, черт ее дери!
– Ну, вообще-то, – я пожимаю плечами, – там играют вполне не детишки, а нормальный уровень.
– Замолчи! – Василич взрывается снова. – Да чтоб у меня уши отсохли, если я такое услышу еще раз!
– Василич, спокойно, – я поднимаю ладони. – Еще давление поднимется.
Тренер мечется по кабинету как тигр в клетке: шаг, разворот, шаг, разворот. Ладони сжаты в кулаки, брови сведены на переносице, вена пульсирует.
Я стою спокойно и не чувствую вину. Я знаю, чего хочу, и знаю, ради кого я все это делаю.
– Комиссия вынесла решение, и Полину оправдали, – говорю уверенно. – Она может вернуться в спорт.
Василич резко останавливается. Я вижу, как дрогнула его челюсть. Как он на секунду зажмурил глаза, будто гасит внутри шторм.
– Я рад за нее, – бурчит он, отворачиваясь. – Но сейчас разговор не о Полине.
– А он всегда о ней, – отвечаю я.
Он медленно поворачивается.
– Ярослав, – сквозь стиснутые зубы цедит он, – ты обещал мне вернуться и подписать контракт. У тебя два клуба. ДВУХ, мать их, самых лучших команд! Кто из молодых такое предложение получает? Да никто!
Я невольно усмехаюсь.
Да, это дико. Это круто. Это моя мечта с детства.
Но…
Где наша не пропадала?
– Василич, – я делаю шаг к столу, – я вернулся именно для этого. Чтобы решить вопрос. Чтобы сказать им, что сейчас я не могу.
– Не можешь?! – он снова закипает. – Ты издеваешься?! Это же ВХЛ! Это твой выход на большую арену! Твой шанс! Ты пахал ради этого, кости свои лет восемь ломал, я тебя от кровавых мозолей лечил, а ты мне тут…
– Короче, Василич, без вариантов, – жестко отрезаю я.
– Ты не поедешь туда! – продолжает возмущаться тренер. – У тебя контракт на руках лежит, идиот!
– Василич, я и там смогу реализоваться. Это не задворки. Там нормальный уровень, нормальные команды.
Он хрипло втягивает воздух и…
Кидает в меня рулон скотча. Серьезно. Большой и широкий рулон скотча.
– Василич, хорош! – отскакиваю я в сторону. – Я тебе не мишень!
– А должен быть! – орет он. – Может, в голову тебе попадет, мозги на место станут!
– Да все у меня на месте! – вскипает у меня внутри. – Я знаю, чего хочу!
– ТЫ ХОЧЕШЬ БАБУ! – рявкает он. – А я тебя растил, чтобы ты в ХОККЕЙ ИГРАЛ! Чтоб я мог сказать: да, это мой воспитанник! А не чтобы ты по миру бегал за ней, как щенок!
– Я НЕ ЩЕНОК! – взрываюсь я. – Ты всегда говоришь мне думать головой, а сам-то когда последний раз головой думал, а? Не о схеме игры, не о статистике бросков. А о себе, о своей жизни.
Тренер хмурится, но молчит.
– Может, и тебе стоило так же поступить в свое время?! Выбрать быть счастливым, выбрать любовь и семью. Может, тогда бы ты не жил тут, на базе, как бобыль, который знает расписание тренировок лучше, чем дни рождения родственников. Может, Полина бы росла с тобой. Может, жена и не ушла бы.
Василич злится, я вижу это по его лицу. И замечаю, как бью по больному.
– Я люблю хоккей, – бросаю я. – Я люблю Полину, и я не собираюсь потом всю жизнь жалеть, что выбрал не то. Как ты это делаешь.
Тренер отталкивает от себя свое кресло, его спинка стукается о стену.
– ВОН!
– Не уйду, пока…
– Я СКАЗАЛ ВОН!!!
Он идет на меня как ураган, и я уже понимаю, что диалог окончен. Разворачиваюсь и вылетаю из кабинета, но за мной раздаются тяжелые быстрые шаги. Оборачиваюсь, а Василич идет за мной.
– Василич, да услышь ты меня, – я разворачиваюсь на ходу и иду спиной вперед.
В коридоре повсюду высовываются головы: пацаны, админы, массажист. Кажется, охреневает вся база.
– У тебя впереди дружеский матч, – рычит Василич и машет указательным пальцем в воздухе. – На лед ты выйдешь. Как миленький выйдешь. И ВХЛ не суешься! Слышишь меня?! Им ты ничего не говоришь!
– Ты не имеешь права мне запретить! – огрызаюсь я.
– Имею, – его голос становится леденящим. – Пока ты числишься в «Орлах», я твой тренер. Открываешь рот, и можешь забыть о своей карьере вообще.
– Да плевать мне! Я не передумаю!
– Перебесишься! – орет он снова, грубо закрывая дверь, которая оказалась открытой на его пути. – Спермотоксикоз закончится, локти кусать будешь!
– Не буду! – рявкаю я и торможу.
Мы стоим друг напротив друга, оба красные, оба кипящие.
И тогда он горько вздыхает:
– Если бы я знал, Ярослав, что ты такое выкинешь, я бы тебя на пушечный выстрел к своей дочери не подпустил.
– Поздно, Василич. Слишком поздно.
И я ухожу в свою комнату. Сажусь на кровать, еще весь на адреналине после взрыва Василича, и сразу звоню Полине.
Она отвечает сразу, на экране появляется ее красивое лицо.
– Как разговор с отцом? – тихо спрашивает она.
– Хреново, – честно отвечаю я. – Но я хотя бы живой ушел от него. Это уже достижение.
Полина хмурится, кусает губу, точно переживает.
– Яр, – она выдыхает, – я все еще не уверена, что ты поступаешь правильно.
– Ты не веришь в меня? – спрашиваю я, глядя прямо в камеру.
Она поднимает взгляд, ее глаза блестят.
– Верю. Очень верю. И… скучаю.
Черт. Сердце делает кульбит.
– Я тоже скучаю. А что насчет мудака Тони?
Полина морщится.
– Я не буду с ним кататься. В ближайшее время я сменю тренера и партнера.
У меня внутри все дрожит от радости. Хотя что за хрен ей теперь попадется в партнеры?!
– Знаешь, что выяснилось? – грустно вздыхает она. – Допинг, который обнаружили у меня, его подсыпали не только мне. И не я одна была «под защитой» у нашего тренера. Он подмешивал его и Тони.
Меня пробивает холод.
– Что?! – рычу.
– И Тони знал об этом, – добавляет она. – Он все это время знал и молчал, чтобы не потерять шанс поехать на отбор, чтобы не потерять баллы. А когда я стала кататься лучше на его фоне, то он сам меня же и сдал. Представляешь? Все продумал. Сам перестал употреблять допинг, ждал, когда можно будет меня слить.
Меня накрывает такая лютая ярость, что я сжимаю телефон в руке до треска.
– Я ему голову оторву. Приеду, найду и…
– Яр, – мягко перебивает меня Полина, – мне не нужна драка. Мне нужно, чтобы ты был рядом.
Блядь.
Как же она умеет выбивать почву из-под ног.
– Я буду, – говорю с улыбкой. – Всегда.
Полина слегка улыбается. Так, что мне хочется рвануть в Канаду прямо сейчас, без виз, без самолетов, вплавь через океан.
– Ты, правда, все это делаешь из-за меня? – шепчет она.
– Нет, Поля, – смотрю ей прямо в глаза, – не из-за тебя, а ради тебя.
ГЛАВА 48.
Яр
Сижу в раздевалке, прикрыв глаза, локти на коленях, клюшка лежит у ног, как брошенная игрушка. Все уже разомлели, растягиваются и шутят. Пашка сидит рядом и жрет банан, а у меня внутри такое творится, что хоть волком вой.
Завтра я должен дать ответ с кем я буду подписывать контракт. Как и просил Василич, я с Даниилом Романовичем ничего не обсуждал, ушел в затишье. Завтра ему обо всем и скажу, за это время в моей башке ничего не поменялось.
Телефон вибрирует в руке, Полина звонит.
У меня сердце чуть ли не пробивает грудную клетку.
Встаю и выхожу из раздевалки, не хочу, чтобы слушали наш разговор. Прислоняюсь плечом к стене и отвечаю на входящий видеозвонок.
– Я звоню пожелать тебе удачи, – слышу ее немного взволнованный голос и все.
Меня стирает с лица земли.
– Спасибо, – выдыхаю я. – Ты мне сегодня снилась.
– Правда?
– Да. И это, блядь, мука, Полина.
– И что тебе снилось? – игриво спрашивает она.
Я смотрю на ее лицо, которое занимает весь экран, и вспоминаю сон, от которого потом чуть не сдох со стояком.
Поворачиваюсь в другую сторону, чтоб никто не видел мою рожу. Меня реально выворачивает изнутри. Так, что даже перед матчем такого мандража не было.
– Мне снилось, что мы очень страстно и очень грязно трахались.
– Ммм, – соблазнительно тянет она.
Этот ее стон… Этот мягкий голос, будто скользящий по коже…
Еще чуть-чуть, и я, наверное, все брошу и улечу к ней, чтобы воплотить в жизнь все сны, которые меня мучают.
– И это самая жестокая мука, – отвечаю я. – Я просыпаюсь, а тебя рядом нет.
Глотаю воздух, потому что реально тяжело.
– И я схожу с ума от того, что ты там, – продолжаю я, стиснув зубы, – а я тут. И что я не могу просто взять и прийти к тебе.
Скулы сводит.
Прямо физически.
– Я скучаю, – наконец признаюсь я. – Настолько, что… не знаю, как удержаться, чтобы не сорваться. Ты мне нужна. Гребаный ты зайчонок, как же ты мне нужна.
Она молчит, но я слышу, как тяжело она вздыхает. Знаю, как ее тоже разрывает. И от этого меня накрывает еще больше.
– Яр, – шепчет она.
– А?
– Я тоже очень скучаю. Потерпи еще немного, и скоро мы будем рядом.
У меня в груди что-то рвется.
Легкие? Сердце? Хрен его знает.
Хватает только силы выдохнуть:
– После матча я позвоню тебе еще. Договорились?
– Давай лучше я тебе наберу.
– Почему?
– Я буду на встрече с новым тренером. Не знаю, надолго ли это все затянется, – она поджимает губы.
– Хорошо, только потом сразу набери мне.
– Договорились, – она чмокает меня в камеру, а потом тихо-тихо смеется.
И это мой конец.
Отключаюсь, стою пару секунд и тупо пялюсь в темный телефон.
А потом улыбаюсь, как идиот. Точнее: как влюбленный идиот.
– Ты че такой красный? – усмехается Пашка, выходя из раздевалки. – Поля давление подняла?
– Да иди ты в задницу, – бурчу я.
Мы выходим на лед, и дальше все происходит как в замедленной съемке: скорость, шум, резкий запах льда, адреналин в крови. И соперники ничего не могут сделать. Вообще. Такое чувство, будто команда сегодня решила: «Анисимов бесится? Ну, так давайте врежем всем подряд».
Раскатываем этих бедолаг так, что им даже вздохнуть некогда. Пасы, как по учебнику. Броски хлесткие и точные. Голкипер у них орет на защиту, а они сами уже не знают, кого держать, мы слишком быстрые.
Счет остается неприличным. Для дружеского матча вообще грех так играть, но кому какое дело. Мне важно только одно: пока не думать о ней и о том, как она дышала в трубку.
Мы добиваем последний гол, и сирена звучит как выдох облегчения.
У борта меня ловит Люба. Она стоит с диктофоном и с хитрым взглядом.
– Ярослав, пару слов для городской газеты.
– Валяй.
– Правда, что это была твоя последняя игра в составе «Сибирских орлов»?
– Да, – отвечаю честно. – Было круто играть с таким мощным составом.
Люба чуть приподнимает бровь, смотрит на меня как кошка, учуявшая жареную рыбку.
– Говорят, что ты уже подписал контракт с одним из сильнейших клубов ВХЛ. Это так?
Вот тут уже включается мой защитный режим.
– Планов много, – говорю ровно и уверенно, стреляю взглядом на тренера, который поздравляет наших парней с победой, – но пока не раскрываю.
Люба по-деловому ухмыляется, типа, ладно-ладно, увидим.
– Значит, интрига?
– Можно и так сказать.
– Ну что ж, спасибо за игру, удачи в новой лиге! – она машет мне рукой и уже бежит к следующему игроку.
Вечер на базе проходит под девизом: гробовая тишина. Все свалили в город отмечать победу: шум, смех, пиво, девчонки – стандартный набор.
А я?
Я лежу на своей жесткой кровати, одна рука за головой, вторая листает фотки в телефоне. Экран светится в темноте, и каждая картинка, как удар под дых.
Мы в Канаде. Полина в кепке, смеется чему-то, что я сказал. Потом селфи на фоне набережной. Потом, где она держит кофе.
И сердце сжимается так, будто кто-то обмотал его колючей проволокой и тянет, тянет, тянет…
Тоска поселяется в груди, становится хреново. Но сладко-хреново. Потому что мои чувства про нее. И скоро мы будем вместе.
Скролю дальше.
Фото, где она спрячется за воротник куртки.
Фото, где она смеется так, что глаза блестят.
Фото, где она смотрит на меня.
Долго. Она видит меня настоящего.
Я закрываю глаза и шумно вдыхаю. Хватит, с ума уже схожу.
И тут раздается стук в дверь.
– Открыто! – бросаю я, не отрывая взгляда от мобильного.
Никто не входит, а потом снова стучат, но уже настойчивее.
Я недовольно цокаю и сползаю с кровати.
Кто приперся? И именно сейчас? Хрен ли им всем дома не сидится?
Иду к двери, рывком открываю ее, и застываю.
На пороге стоит Полина.
ГЛАВА 49.
Яр
Полина стоит прямо передо мной, и я действую раньше, чем успеваю что-то понять.
Просто хватаю ее и притягиваю к себе. Она шумно выдыхает у меня под подбородком, руки сами обвивают мою шею, а я утыкаюсь лицом в ее волосы и вдыхаю знакомый запах.
Родное все. Больное все.
Я отрываюсь от нее ровно настолько, чтобы увидеть ее лицо, обхватываю ладонями ее щеки и целую.
Жадно, потому что слишком долго ждал. Скучал так, что аж ребра болели.
– Мне это снова снится? – выдыхаю в ее губы.
Поля тихо смеется, а потом так неожиданно и больно щипает меня за бок.
– Ай! – вздрагиваю я. – Вообще-то больно. На что способны твои маленькие пальчики?!
Она хохочет.
– Это не сон, Яр. Я – настоящая.
И тут до меня начинает доходить.
– Что ты тут делаешь? – спрашиваю я, закрывая дверь.
– Я соскучилась, – спокойно отвечает она и улыбается так игриво, что я держусь из последних сил.
У меня сразу и без вариантов сжимается все тело. А в паху так начинает свербеть, что я готов на стену лезть.
– Почему не сказала, что прилетишь? Я бы встретил.
– Сюрприз! – Полина раскидывает руки в стороны.
А потом ее взгляд бегло проходится по комнате.
– Ты один? – спрашивает тихо.
– Ага. Все в город свалили.
Поля обходит меня и подходит к двери, я поворачиваюсь за ней. И эта соблазнительница, глядя мне в глаза, медленно поднимает руку и щелкает замком.
У меня дыхание перехватывает.
Даааа, моя девочка.
– Значит, ты мне звонила сегодня уже из России? – подхожу к ней ближе, но она отступает от меня.
– Ага, – кивает она и расстегивает свою олимпийку.
Я вижу знакомую ткань, знакомые цвета. И когда Полина стягивает кофту, она остается в моей футболке. В моей любимой футболке с фамилией и номером «39», которую я повесил для нее в душе.
Смотрю на нее с недоумением.
– Не понял, мы же ее выкинули?!
– Рука не поднялась вынести ее на мусор, – томно произносит Полина.
– Да ты что?!
– Да. Ткань оказалась такой приятной.
– Ага, – киваю я и чувствую, что мое возбуждение доходит до предела.
– И швы такие ровные, – Полина продолжает заводить меня не на шутку.
– Именно поэтому и оставила ее? – чуть ли не рычу я.
– Да. А еще в ней удобно спать.
– Спать?! – смакую это слово, ловя дрожь в теле.
Мне крышу сносит только от мысли, что она все это время спала в ней.
И я не выдерживаю. Подлетаю к девчонке, зарываюсь пальцами в ее длинные волосы, сжимаю их, припечатываю ее к двери. Целую так грубо, что внутри появляется беспокойство, что ей больно.
Но стоит мне только посмотреть в ее шальные и бездонные глаза, понимаю: кайфует. Очень даже кайфует.
И тогда все мои стопы окончательно сгорают. В башке перемыкает так, что я подхватываю ее под попу и валю на свою кровать. Чуть ли не срываю с нее джинсы, следом трусики. Покрываю поцелуями ее гладкие стройные ножки.
Но футболку оставляю.
– Хочу, чтобы ты была только в ней.
Полина какими-то своими магическими манипуляциями снимает лифчик, не снимая футболки. Я целую ее груди, задрав мягкую ткань. Ловлю ртом твердеющий сосок, прикусываю его.
Она стонет и тянется к моим спортивкам. Пальцами поддевает резинку и резко стягивает их с меня. Штаны зависают на коленках, дальше не выдержу.
Член упирается в ее бедро.
– Я привезла большую пачку презервативов, – усмехается Полина.
Ты смотри, подготовилась к сюрпризу. Но я и сам заряжен.
Тяну руку к тумбочке, нахожу в ящике шелестящий квадратик.
Внутренний голос шепчет: будь ласковее и романтичнее. Девчонкам это нравится. Но в груди уже бушует буря: сразу в нее.
– Не могу больше ждать, – шиплю ей в губы и ловко раскатываю латекс по твердому стволу.
– Я тоже. Хочу тебя, Яр, – выдыхает она мне в рот, а потом кончиком языка проходится по верхней губе. – Возьми меня.
И я врываюсь в ее горячую и мокрую киску, впечатываю ее в свою кровать. Мы стонем одновременно.
Блядь! Как же я этого хотел!
Двигаюсь быстро, сжимаю ладонью упругую грудь. Полина извивается подо мной, волосы разметались, ротик соблазнительно приоткрыт, стоны постепенно превращаются в крики.
Я и сам стону от бешеного удовольствия. По спине пролетает заряд тока, чувствую, что вот-вот и финиш. Ускоряюсь, кровать трясется под нами, жалобно скрипит. Возможно, развалится. Да и похрен.
Полина впивается ногтями в мою спину, утыкается в мое плечо и кончает. Ее упругие стеночки сжимают меня так сильно, что я кончаю следом.
По мышцам проносится такой дикий импульс, что я никак не могу совладать с ним. Кажется, что он затрагивает даже пальцы на ногах.
Утыкаюсь лбом в грудь Полины, сердце бухает где-то в горле, дыхание рваное.
Поля проводит ладошкой по моим волосам, и я осторожно ложусь рядом с ней. Щекой прислоняюсь к ее груди, загребаю ее в свои объятия.
И чувство от того, что я должен вновь отпустить ее в эту ебанную Канаду, разрывает меня на куски.
– Не хочу тебя отпускать.
– И не придется, – тихо произносит она, и я поднимаю голову.
Мы сцепляемся взглядами.
– Я же тебе говорила, что буду работать с другим тренером?!
– Ну.
– Я буду тренироваться в России.
Мне хочется вскочить и от радости пробить потолок башкой. Но ее слова с трудом оседают во мне, не верится.
– Я была в Москве, встречалась с ней. Она такая крутая, мы очень приятно пообщались. Так что я буду кататься тут, и ты сможешь подписать контракт.
Я привстаю на локте и хмурюсь.
– Так ты давно в России?
– Прилетела два дня назад.
Я начинаю закипать.
– И мне не сказала? Я тут с ума схожу…
– Прости, Яр, – она упирается ладошкой в мою грудь, перекатывает меня на спину, и садится сверху. – Я хотела решить все вопросы с тренером и только потом тебе все рассказать.
Я звонко шлепаю ее по аппетитной заднице.
– Накажу тебя!
– Да, накажи, – улыбается она и наклоняется ко мне.
И мы сливаемся в поцелуе.
