Текст книги "Флиртуя с огнем (ЛП)"
Автор книги: Кейт Мидер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Щеки Алекс вспыхнули. Примирительный тон Эли не остался незамеченным ею.
– Он был груб. Назвал Гейджа пидором, Бэка гастарбайтером, а меня бабой.
Эли развел руками.
– Мир бывает грубым, Александра. Он полон невероятной грубости и ужасно нетерпимых людей.
– О, я знаю, – язвительно сказала Алекс.
Мэр выразительно выгнул бровь, насмешливое выражение не покидало его лица.
– Но мы – общественные служащие, и эти грубые люди платят нам жалование.
– И финансируют твою кампанию, – Алекс поднялась, что выглядело невероятно эффектно. – Этот мудак решил оскорбить людей, которые прибыли, чтобы вытащить его из машины, попавшей в аварию, причиной которой стал он же. Он был пьян и мог убить себя или кого-нибудь еще.
– Нет очевидцев его вождения в пьяном виде.
Алекс ахнула.
– От него воняло, как от пивоварни! Чикагский департамент полиции как раз должен был проверить его на алкоголь после того, как мы уехали.
Эли скрестил руки.
– Результат пришел, он не превысил допустимого лимита.
Новость, кажется, сдула паруса Алекс, но как обычно с Дэмпси, это не продлилось долго. Она повернулась к Уайатту и выругалась таким красочным языком, который больше подошел бы армейской столовой.
– Этот боров ненавидит нашу семью, потому что Бэк влюблен в его дочь. Когда Люк подрался с мудаком МакГиннисом, Кокрэйн со своей газетой встал на сторону департамента полиции, а теперь те у него в кармане.
Кинси внимательно наблюдала за реакцией Эли. Он хорошо скрывал ее, но правда в высказывании Алекс нашла в нем отклик. Тем не менее, он оставался непоколебимым политиком.
– Необоснованные обвинения в коррупции не помогут тебе здесь, Александра. И все еще остается небольшой вопрос с причинением ущерба очень дорогой машине. Пьяный или нет, теперь он, вероятно, подаст в суд на город.
– О, я уверена, что ты сможешь с этим разобраться, Эли. Ты обладаешь властью, а влиятельные ребята всегда держатся вместе.
– Пожарная Дэмпси, – Кинси выразительно посмотрела на Уайата, который откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки, и с жадным любопытством наблюдал за обменом репликами, разворачивающимся перед ним. Эта ситуация полным ходом вырывалась из-под контроля, а старший брат, который, как предполагалось, должен был убедиться, что все интересы Алекс будут учтены, выглядел так, словно хотел, чтобы в одной руке у него была коробка “Милк дадс”[2], а в другой – большая бутылка Колы. Уайатт на мгновение глянул на Кинси и, очевидно, не проникшись отчаянием, сквозившим в ее взгляде, снова обратил внимание на спорящих.
Да во имя ее женского начала, неужели Кинси придется все делать самой?
Она умоляюще взглянула на Эли.
– Мистер мэр, она расстроена и...
– Нет, подожди секундочку, – отрезал Эли, подняв руку, чтобы прервать защиту Кинси. Его взгляд впился в Алекс. – Да ты хотя бы знаешь значение слов “обладать властью” или “иметь право”? Потому что если ты посмотришь, то там будут выходные фотографии Дэмпси, Александра. Думаешь то, что у тебя в семейном деле есть погибший пожарный и твой крестный является офицером, делает тебя неприкасаемой? Это так не работает. Ты слишком мала во всей этой системе и то, что ты сцепилась с Кокрэйном, не делает тебя больше. Это делает тебя глупой. Я бы спустил все на синдром тигрицы-защищающей-своих-детенышей, но рискую быть обвиненным в том, что являюсь патриархальным ненавидящим женщин ублюдком.
– Меня воспитывали, чтобы я гордилась своей семьей, а не принимала дерьмо от людей, которые оскорбляют их, – огрызнулась Алекс.
Во взгляде Эли вспыхнуло восхищение, между ними произошел достойный Оскара обмен взглядами, но они быстро снова напустили безразличие.
– О, так гордись, Александра. Будь гордой, но без работы.
– Отлично! Я подам в отставку.
– Алекс, – предупредительно сказал Уайатт. – Ни слова больше, – наконец-то. Он поднялся и открыто посмотрел на мэра. – Пожарная Дэмпси будет сотрудничать на любых разбирательствах дела.
Эли ответил сердитым взглядом.
– Центральное управление ЧПД свяжется сегодня на счет дальнейших шагов, – его реплика завершала разговор, и все поняли это, кроме Алекс, которая присела на корточки и чесала за ушами Шэдоу, отчего пес радостно бил хвостом. Кинси подозревала, что она пыталась взять себя в руки и использовала пса, чтобы вернуть контроль над эмоциями.
Уайатт направился к входной двери. Кинси поднялась, чтобы присоединиться к нему.
– Задержись на секунду, – сказал Эли.
Кинси замерла, ее грудь наполнилась страхом, потому что она знала, что именно это и услышит.
– Не ты, Кинси. Зайдешь ко мне в офис, как только появишься сегодня в мэрии. Александра, я хочу поговорить наедине.
Уайатт ощетинился.
– Все, что вы хотите сказать...
– Все в порядке, Уай, – оставив в покое собаку, Алекс поднялась и коснулась руки брата. – Если я не выйду через пять минут, можешь вызывать поисковую команду за моим телом. И убедись, что на моих похоронах будет звучать Грин Дэй[3].
Уайатт не выглядел убежденным, но одного тяжелого взгляда от Эли, похоже, оказалось достаточно, чтобы заверить его, что Алекс не будет скомпрометирована большим плохим мэром. Очевидно, это какой-то код военного братства.
Однако, Кинси все еще ощущала опасность, когда мэр повернулся к ней, чтобы попрощаться.
– Ты ходишь сейчас по тонкой грани, Кинси. Будь осторожнее, принимая сторону такой переменчивой команды, как Дэмпси.
Алекс приглушенно вздохнула, не соглашаясь с этим.
– Я не собираюсь делать ничего, что может пойти вразрез с интересами города, мистер мэр, – твердо сказала Кинси. Или ее собственными добавила она, в своих запутанных из-за Люка мыслях.
– Хорошо знать, что ты прикрываешь мою спину, – ответил он с острой, как нож, улыбкой. которой она ни на секунду не поверила.
Кинси, следуя за Уайаттом, вышла в прихожую, где несколько неловких минут они стояли, глядя на стены, часы с маятником, куда угодно, только не друг на друга.
Наконец, он с отвращением фыркнул.
– С каких это пор моя сестра и мэр перешли на ты?
Кинси подхватила предложенную тему, благодарная любой возможности поговорить.
– Насколько я знаю, они встречались только однажды. Мы с мэром ужинали в “Смит и Джонс”, где пересеклись с Гейджем и Алекс.
Уайатт обдумал эту информацию. Или, по крайней мере, Кинси предположила, что он занят именно этим. В отличие от Люка, у которого все можно было понять по лицу, Уайатта невозможно быть прочитать.
– Я думала, что ты пришел сюда, чтобы убедиться, что над ней не будут издеваться, – нарушила она затянувшуюся тишину.
– Значит, так мы называем то, что здесь произошло?
Замечание принято. То, что они увидели, было больше похоже на брачный ритуал между двумя возбужденными, стучащими копытами лосями. В этот момент Кинси осознала, что Уайат абсолютно правильно поступил, оставаясь в стороне и позволяя своей сестре самой разбираться с Эли. Если что-то и могло спасти Алекс, то это увлеченность Эли ею.
Неплохо, мистер Фокс.
Минута прошла в тишине.
Затем вторая.
– Скажи Алекс, что я буду в машине, – Уайатт вышел наружу, а Кинси, наконец, выдохнула воздух, который задерживала. Парень все еще чертовски нервировал ее.
Как только отведенные пять минут истекли, появилась Алекс, щеки которой пылали красным.
– Что случилось?
– Давай просто пойдем, – пробормотала Алекс, распахнув тяжелую дубовую дверь.
Кинси догнала ее на ступеньках.
– Что он сказал? – Тишина. Ее грудь сжалась от беспокойства. – Он… он пытался приставать к тебе?
Ужаснувшись, Алекс покачала головой, словно собака, выбравшаяся из воды.
– Конечно же нет! Он просто… – ее щеки все еще горели и она прижала ладони к лицу, чтобы остудить их. – Где Уай?
– Он не мог выдержать больше ни секунды в моем слишком блестящем обществе, поэтому пошел в машину. Ты собираешься рассказать мне, что произошло, или мне пойти обратно и выбить ответ из Эли?
Алекс пробормотала что-то невнятное.
– Что-что?
– Мы говорили о собаке. Это помесь лабрадора ретривера и бордер-колли.
– О собаке?
Девушка смущенно пожала плечами.
– Он хотел узнать, как я держусь.
А, вот это было ближе к правде.
Алекс отмахнулась от усмешки Кинси.
– О, не переживай. Симпатия продлилась всего пять секунд, а затем он снова вернулся к своему обычному дерзкому, подавляюще мужскому поведению. Он сказал мне, что я настолько вывожу его из себя, что он больше всего хочет перекинуть меня через колено.
– Он не мог сказать этого тебе! Это сексуальное домогательство.
– Привет, ты видела, где я работаю? Он бы не сказал этого, если бы считал, что я не смогу с этим справиться.
Может быть, но это все еще было возмутительным поведением со стороны действующего мэра. Кинси фыркнула от возмущения. Эти политики и их властные замашки.
– Надеюсь, ты осадила его.
– Я ответила “Сделайте это, мистер мэр, и приготовьтесь доживать свои жалкие деньки без яиц”, – она разразилась нервным хихиканьем, которое грозило перерасти в истерический смех. О Боже. Женщина полностью заворожила Эли своим блеском, а самой ей вскружила голову его властность.
– Проклятье, – сказала Кинси. – Мне лучше запастись фонариками и бутылками с водой.
– Эм?
– Когда вы двое сойдетесь вместе точно наступит какой-нибудь “конец света”. Землетрясения, бунты, ряды элитной недвижимости на чикагском Золотом берегу[4] упадут в озеро Мичиган.
Алекс зашагала по дорожке, ведущей на улицу, едва ли не вприпрыжку, что было довольно неуместно, учитывая ее шаткое положение.
– Не беспокойся, мир в безопасности. Мистер Метросексуал и девочка, питающаяся остатками китайской еды, которую находит в своей толстовке? Эм. Нет.
– Я не говорю, что тебе нужно рожать ему детей, но ты можешь удовлетворить желание. Я знаю, что ты думала об этом, – каждая сознательная женщина в западном полушарии думала об этом.
Словно найдя силы в изданном ею громком фырканье, Алекс зашагала еще быстрее по обсаженной деревьями дорожке Линкольн парка. Кинси пришлось ускориться, чтобы не отставать.
– В моей спальне недостаточно зеркал, чтобы удовлетворить его потребность поправить волосы в процессе.
– Спорим, в его достаточно, – ответила Кинси с усмешкой.
– Слушай, может у меня и худшая история свиданий среди всех женщин Чикаго, но поверь мне, когда я говорю, что недостаточно отчаялась, чтобы решиться на такое, – она направилась к ожидающему их Уайатту, ее лицо снова приняло мрачное выражение. – Прямо сейчас мне нужно сосредоточиться на том, как разобраться со всем этим беспорядком, Кей. Что мне делать дальше?
–
[1] 3-й Батальон 5-е Морские пехотинцы (3/5) является батальоном пехоты в Корпусе морской пехоты Соединенных Штатов. Батальон, который называют «Темная kошадь», базируется из Базового лагеря Корпуса морской пехоты Пендлтон, Калифорния и состоит приблизительно из 1 000 Морских пехотинцев и Матросов. Они подпадают под команду 5-го Морского Полка и 1-го Морского Подразделения.
[2] Milk Duds – конфеты-карамельки, покрытые молочным шоколадом, продукт фирмы «Hershey», классический символ похода в кино.
[3] Американская панк-рок группа, основанная в 1986 году.
[4] Gold Coast (Золотой берег) – район между парком Линкольна и водонапорной башней, где сохранилось много красивых старинных особняков. Долгое время это было место, где селилась элита, отсюда и произошло название.
Глава 18
Гейдж погрузил пропитанную блевотой швабру в ведро и отжал. Он полагал, что эта неделя не может стать еще хуже, но эй, вот оно.
Алекс отстранена до слушания. Люк затыкает Гейджа сразу же, как только он открывает рот, чтобы извиниться. А сейчас какого-то пьяного придурка вырвало в туалете бара, и Джолли Рэнчер[1], расцвеченный полосами – что это? карри? – покрывал всю плитку.
Он исключил ситуацию с Брейди из своего длинного перечня причин, почему жизнь – отстой. Этого дерьма больше не было в списке.
Конечно, это не останавливало его от проверки телефона каждые пять минут, в надежде на призрачный шанс, что там будет звонок от мистера Буки. Три недели прошло с момента крышесносного поцелуя на фермерском рынке, а Гейдж все еще помнил ощущение покрытой щетиной щеки Брейди рядом со своей. Каждый день Гейдж изнывал от видений того, как горячий, как хабанеро, шеф жестко прижимает его к джипу. Пора все это вытравить из его рта и пор. Чувство, как его член трется о…
Не мучай себя, чувак. Парень просто не заинтересован в тебе.
Но в глубине души Гейдж знал другое. Незаинтересованные мужчины не теряют на несколько секунд здравый смысл и не начинают облизывать парня, который помогает им нести овощи.
Что же удерживало Брейди? В обычных обстоятельствах, к этому времени Гейдж уже прошерстил бы свои источники информации, но их единственным связующим звеном был мэр, так что это было невозможно, не тогда, когда Дэмпси являются семьей нон-грата.
Убрав шваброй остатки беспорядка, Гейдж сложил все принадлежности, вымыл руки и направился в бар. В коридоре он увидел, как, твою мать, Джейкоб Скотт идет прямо к нему. Не смотря на то, что они работали на одной машине, Гейдж с Джейком никогда особо не ладили, что-то в парне включало первый уровень брезгливости каждый раз, как Гейдж оказывался поблизости. Так что его обычной манерой поведения было пройти мимо, коротко и нейтрально кивнув.
Однако, сегодня Джейкоб остановил Гейджа, положив руку ему на предплечье.
– Как там Алекс? – поинтересовался он.
– В подвешенном состоянии. Ее слушание состоится через пару дней.
Джейсон кивнул. Затем кивнул еще несколько раз.
– Все в порядке, чувак? – спросил Гейдж, потому что парень казался до чертиков напряженным.
Минуту Джейкоб просто смотрел на него, его взгляд бегал туда-сюда. А затем их взгляды снова встретились, Джейкоб наклонился и…
Поцеловал его.
Иисус.
Гейдж оттолкнул парня, а все его тело задрожало от шока.
– Какого хрена?
– П-прости, – Джейкоб тяжело и прерывисто дышал, словно испытывал приступ паники. – Ч-черт, чувак, прости.
– Не хочешь объяснить мне, к чему все это было?
– Просто слишком много выпил, – пробормотал Джейкоб.
Эм. Ни в коем случае это нельзя было легко списать на лишнюю пинту темного пива. Гейдж схватил Джейкоба за руку и завел в подсобное помещение.
– Это не колледж, Джейкоб. Ты не можешь экспериментировать со своими сослуживцами, и ты уж точно не можешь попытаться трахнуть одного из них без предупреждения.
Джейкоб провел рукой по своим коротко стриженным светлым волосам, в то время как ужасный красный румянец окрасил его толстую шею.
– Я знаю, Симпсон. Я полагаю… – он сглотнул и посмотрел прямо в глаза Гейджу. – Я полагаю, ты мне просто нравишься.
Дерьмо на палочке. Это было последней фразой, которую он ожидал услышать изо рта этого парня.
– Ну, это не совсем так работает. Только потому что я гей, и ты… – он запнулся. – Ты ведь гей, верно?
Джейкоб печально кивнул, а его широкие плечи поникли.
– Так вот, только потому что мы оба геи, не значит, что мы должны перепихнуться. Это не подразумевается само собой. – Впрочем, иногда и подразумевается, но прямо сейчас? Не-а.
Тяжело вздохнув, Гейдж прислонился к рабочему столу, заваленному бумагами. У него было пару приятных моментов на этом столе, но сегодня не будет никакого повторного представления. Джейкоб Скотт, кто бы, черт побери, мог подумать?
– Слушай, я знаю, что кто-то похожий на тебя никогда не заинтересуется кем-то таким, как я, – проговорил Джейкоб. – Я имею ввиду, ты эффектный и самоуверенный и... сам знаешь, какой.
Проклятье, но это заставило Гейджа почувствовать себя дерьмово из-за всех тех разов, когда он был не особо мил с Джейкобом. Он не мог вспомнить того времени, когда бы его сексуальная ориентация не была частью самого его существования. Такое ранее самоопределение было его способом справиться с жестокостью и самовлюбленность матери, отбиться от нападок злобных детей и выжить. Гейдж упивался своим отличием, поэтому ему было тяжело понять отрицание, когда он таковое видел. Отрицание себя. Отрицание счастья.
– Прости, чувак, но… – он запнулся, потому что парень состроил печальные глазки в стиле “ты убил моего щенка”, а Гейдж не очень-то наслаждался своей ролью разбивающего мечты.
Он считал, что Джейкоб не так уж и плох собой с его гладкими мальчишечьими чертами, дурацкой усмешкой и телосложением, как у быка. И в довершение ко всему он был частью священного сообщества: Чикагские огненные дьяволы. Этот последний пункт означал, что Джейкоб благодаря своему чертовому хуллигану побьет всех в любом баре Бойзтауна.
Джейкоб продолжал пристально смотреть на него, словно решаясь, сказать или не сказать что-то, и Гейдж напрягся. Но и в этот раз сказанное оказалось полной неожиданностью.
– Что если я могу помочь твоей сестре?
– И как же ты это сделаешь?
– У меня есть видео словесного поноса Кокрэйна, Алекс с хёрстом, всего этого.
Гейдж навострил уши, но его голос оставался нейтральным.
– Оно не снимет с нее ответственности.
– Но мы все знаем, что в любой ситуации видео с отличным звуком побьет сухой газетный отчет. Выложи в прессу видео с тем, как Кокрэйн треплет своим языком, и люди сразу же начнут симпатизировать ей. А также и всем вам. Все это будет выглядеть так, словно вас затравливают.
Парень прекрасно донес основную мысль.
– И что мне нужно сделать, чтобы получить от тебя этот подарок?
Джейкоб наклонил голову и положил руку на грудь Гейджа. Прошло уже какое-то время с тех пор, как Гейджа касались с сексуальными намерениями, не после Брейди, который не мог побороть своих черт знает каких демонов, живущих в его голове. Тем более это был Джейкоб Скотт, на которого Гейдж не посмотрел бы, даже если бы он оделся в блестящие ремешки на параде геев в июне. Но у него было то, что хотел Гейдж, взрывное видео, способное вытащить Алекс из всего беспорядка, и то, что кто-то все еще хотел его, было несомненно опьяняющим.
Но это не значило, что Гейдж упростит все для гребаного маленького вымогателя.
Не двигаясь, и странным образом оставаясь равнодушным, Гейдж наблюдал, как Джейкоб оценивающе провел рукой по его плечу, при этом нервно сглотнув.
– Ты был с парнем раньше?
– Только анонимная ручная работа в тренажерке.
Это Гейдж мог представить. Ему такое было не по душе, но он знал, что в наполненных паром комнатах Эквинокса[2] были возможны любые случайные связи. Очевидно, расценив молчание Гейджа, как приглашение продолжать, толстые пальцы Джекоба сжались вокруг его шеи, а Гейдж закрыл глаза, представляя, что это Брейди. Воображая, что это губы грубого шефа касаются его подбородка, шеи, груди.
Но реальность была слишком яркой. Вес руки Джейкоба ощущался совсем неправильным, кожа слишком мягкой, чтобы самообман сработал. Или может обжигающий комок в груди Гейджа говорил ему, насколько не таким все было.
Он открыл глаза и накрыл своей рукой руку Джейкоба, собираясь оттолкнуть мужчину. Гейдж сможет получить запись без перепихона с парнем, на которого бы даже не взглянул в сексуальном плане.
Ну, и конечно же момент не мог стать просто дерьмовым, ему надо было достичь ядерного уровня дерьма, потому что у Гейджа как раз был один из таких дней. Шум в двери привлек его внимания и, подняв взгляд, Гейдж обнаружил пристально смотрящие на него пронзительные черные глаза. Покрасневшая и пошедшая пятнами кожа на лице новоприбывшего выглядела более грубой, чем обычно, подчеркивая мрачную линию рта.
Гейдж оттолкнул Джейкоба прочь.
– Брейди.
Но он уже ушел.
Будь оно проклято.
– Не двигайся, – рявкнул он Джейкобу, обогнув его и бросившись за Брейди. Постоянное преследование этого парня становится нездоровой привычной.
Учитывая то, что Брейди был довольно крупным, Гейдж удивился, обнаружив, что тот уже вышел за дверь, к тому времени, как Гейдж забежал в бар. Проталкиваясь через толпу, он услышал, как Алекс окликнула Брейди, – спасибо за быструю реакцию, сестренка! – его ум скручивало от паники. Он может потерять все еще до того, как оно начнется.
– Брейди! – Гейдж догнал его где-то в половине квартала вниз по улице, когда мужчина перекидывал свою длинную ногу через… Харлей. Парень водил гребаный Харлей и Гейдж только сейчас узнал об этом?
Соберись, Симпсон.
– Это было не то…
Взгляд Брейди стал жестче, и он обвиняюще прищурился.
– Ладно, может и то.
– Не мое дело, – выплюнул Брейди. Но он все еще оставался на байке, полный напряженной энергии, и тот факт, что парень до сих пор не вдавил газ, наполнил грудь Гейджа надеждой.
Брейди пришел сюда, в бар Дэмпси, очевидно, с намерением сделать… одному богу известно что. Теперь Гейджу придется иметь дело со знанием о том, что у этого мужчины, коммуникационные навыки которого находятся на уровне парковочного счетчика, что-то было на уме.
Что ж, иногда лучшим способом выяснить то, что кто-то хочет, это сказать им, что хочешь ты.
– Ты прав, не твое, но я хочу, чтобы было твоим, – проговорил Гейдж. – Мне нужно больше от тебя. Подтверждение, что ты хотя бы думаешь обо мне в таком смысле.
Брейди еще сильнее нахмурился.
– Ну, я уверен, что ты можешь найти любой член на Халстед[3], который будет твоим. Тебе даже не нужно идти так далеко. Дверь позади тебя.
– Я не хочу любой член. Я хочу тебя.
– Почему? – Брейди покачал своей испорченной, полной беспорядка головой. – Я не понимаю этого. Ты – самый красивый мужчина из всех, кого я видел. На рынке каждый свободный парень смотрел на тебя. Да ради бога, ты на билбордах! А я просто парень, который не может даже... – он захлопнул рот, так и не договорив.
Гейдж наклонился вперед.
– Не может даже что?
Брейди поднял взгляд и то, что Гейдж там увидел, боль, абсолютную печаль, буквально размазало его по асфальту. До чертиков напугало, если быть честным. Может, он и не хочет знать, какие там у Брейди проблемы. Может, он не сможет справиться с демонами, разрывающими душу этого мужчины.
– Не можешь даже что? – переспросил он, подходя еще ближе к Брейди, словно трусливо пробираясь в логово льва. Не очень-то храбрыми, скорее детскими шажками.
Брейди задержал дыхание, и Гейдж видел, как трудно ему было сделать выдох, а затем сделать еще один глубокий вдох, при этом его жесткие грудные мышцы оставались полностью напряженными и неподвижными. Момент балансировал на грани интимного и, не смотря на его лучшие намерения, Гейдж возбудился. Подобраться ближе к Брейди, подобраться ближе к его правде, это заводило Гейджа.
– Я просто какой-то вызов для тебя, – проскрежетал Брейди. – Верно?
Гейдж выдавил смешок. Идиот. Красивый, разрушенный идиот..
– Да, так и есть. Но не в том смысле, в котором ты думаешь. Я не занимаюсь переманиванием сопротивляющихся парней на темную сторону. И я здесь не для того, чтобы стать твоим духовным проводником в Страну геев. Когда я встретил тебя, то был напуган до смерти, потому что никогда и ни с кем раньше не чувствовал ничего подобного. Ты сбил меня с ног, ты… ты такой говнюк! Я хочу готовить с тобой и просыпаться с тобой, и сделать тебе лучший минет из всех, что у тебя были. А потом я хочу начать все с начала. С тобой!
Вся краска отхлынула от лица Брейди, за исключением зигзагообразных шрамов на правой щеке и виске.
Упс, может он хватил через край. Гейдж подыскивал слова, чтобы смягчить сказанное. Объяснить, что Брейди делал его настолько безумным, что у Гейджа начинался словесный понос. Объяснить, что на самом деле он не собирается лезть ему в душу. Они могут двигаться не спеша. Просто весело проводить время.
Брейди и веселье? Да ради бога. Заводите долбаных единорогов.
– А что если я не могу дать тебе то, что ты хочешь? – лоб Брейди сморщился, выражая милое недоумение, от которого Гейджу захотелось улыбнуться.
– А что если можешь?
Ответ Брейди позволил им перевести дыхание, давая Гейджу благословенный момент, чтобы справиться с собой.
– Я пришел проверить, как ты. Увидел все эти новости о твоей сестре.
– Я справляюсь с этим, – или справлялся, до того, как показался Брейди и сбросил на него огромную бомбу ревности, потому что только это могло быть причиной его обеспокоенности.
– Так вот что ты делаешь? Справляешься с этим?
– Я не любитель игр, Брейди. Я вижу что-то, я беру это. Есть проблема, я ее исправляю.
– Думаешь, сможешь исправить меня?
– Думаешь, тебе это нужно?
Брейди уставился на него своими темными, греховными глазами, и снова Гейдж почувствовал, как мужчину охватывает печаль. Что бы ни случилось с ним, это не подпускало к нему обычно легко добивающегося своего Гейджа.
– Это потребует большего, чем просто минет, Гейдж. Меня не исправить.
– Но сосание твоего члена кажется хорошим началом. Мы можем перейти к более жестким вещам позже.
Нельзя было этого говорить. Брейди закрылся, а его плечи напряглись.
– Там, где ты был, как раз есть жаждущий член, готовый для тебя, – схватившись за руль, мужчина с удвоенной силой выжал педаль газа. – Я не могу дать то, что тебе нужно.
Через дымку выхлопных газов Гейдж наблюдал, как Брейди уезжает из его жизни. Как бы то ни было, мужчина был прав. Он не мог дать Гейджу то, что ему нужно, потому что Гейджу ничего не было нужно. У него была семья, работа и четкое осознание того, кем он был. И там в баре был парень, отчаянно желающий получить то, что Гейдж мог ему предложить.
Брейди Смит мог пойти и отсосать себе сам, потому что Гейдж уж точно не будет больше умолять о шансе. Приходи добровольно или не приходи вовсе.
Он направился обратно к Дэмпси. Из-за барной стойки ему громко крикнула Алекс.
– Ты в порядке?
И он кивнул, а затем коротко приказал Джейкобу Скотту, который не остался на месте, как его попросили. – За мной. Сейчас же.
Он ждал в подсобке бара, покачиваясь на пятках, до хруста сжимая кулаки и ощущая огонь в своих венах. Десять секунд спустя, робко осматриваясь, в помещение зашел Джейкоб.
– Это был твой парень?
Гейдж сжал край стола так, что костяшки побелели.
– Нет.
Выражение лица Джейкоба стало самодовольным, словно он подумал, что получил власть что-то здесь изменить. Как будто он мог, придержав у себя материал, манипулировать Гейджем и его семьей.
– Иди сюда, – сказал Гейдж.
Джейкоб сделал несколько шагов вперед, в его взгляде горело нетерпение.
Гейдж провел пальцем по груди Джейкоба, ощущая каждую пуговицу его рубашки, пока не добрался до слегка выступающего живота. Глаза Джейкоба загорелись еще ярче, и на мгновение, Гейдж подумал о том, чтобы сдаться. Будет так легко толкнуть парня на колени и засунуть свой стояк, вызванный Брейди, в этот расслабленный, неопытный рот. Бог свидетель, когда дело доходило до секса, Гейдж быстро сдавался.
Отбросив прочь эти мысли, он сосредоточился.
– Вот как все будет. Ты отдашь мне это видео. Я не изобью тебя до полусмерти. И может быть, только может быть, сведу тебя с кем-нибудь твоего уровня.
– Но...
– Никаких “но”, Джейкоб. Потому что если ты не отдашь запись, то я расскажу всем о том, что ты пытался тут провернуть и не смогу остановить адское пламя, которое обрушится на тебя после этого. Мы поняли друг друга?
– Думаешь, я боюсь твоих братьев?
Гейдж кашлянул и невесело усмехнулся.
– О, ты бы хотел, чтобы я говорил о них. Надеюсь, тебе нравится есть через трубочку. Мне позвать ее прямо сейчас?
Джейкоб побледнел, понял, что рискует навлечь на себя гнев одной зеленоглазой брюнетки. Как недавно было наглядно доказано, с женщиной Дэмпси шутки плохи.
Его рот искривился от раздражения.
– Как-нибудь вечерком ты возьмешь меня с собой? Прогуляться по Халстед?
Гейдж хмыкнул.
– У тебя будет столько членов, желающих проникнуть к тебе в горло, что понадобится пластическая хирургия, чтобы сделать твой рот больше. А сейчас отдай мне это чертово видео.
–
[1] Джолли Рэнчер – марка конфет и шоколада без сахара.
[2] Эквинокса – сеть фитнес-клубов.
[3] Халстед – основная улица, пересекающая Чикаго с севера на юг и являющая центром сообщества сексуальных меньшинств города.
Глава 19
В офисе мэра на пятом этаже мэрии Кинси выработала несколько стратегий, как избегать взгляда на Эли, пока тот просматривал последнее видео, очерняющее репутацию Чикагского пожарного департамента.
Она общипывала воображаемый ворс со своей юбки-карандаша.
Она, закидывала то одну ногу на ногу, то другую.
Она сосредоточилась на истории, которая пропитывала буквально каждую трещину в обшитой деревом стене. Стена была увешана фотографиями предыдущих мэров, пожимающих руку знаменитостям и мало известным людям, включая и ту, на которой были запечатлены мэр Дэйли и молодой помощник прокурора штата Вестон Купер, отец мужчины, сидящего сейчас напротив нее за антикварным письменным столом из красного дерева. Если бы стены могли говорить...
Гейдж принес видео прямо к Кинси. Когда она спросила его, почему он просто не выложил его в Интернет и будь что будет, он возразил, ответив, что им надо защитить Дарси, дочь Сэма Кокрэйна, которая для Геджа была как еще одна сестра. Может Дарси сейчас и не ладила с отцом, но Гейдж знал, что она не захочет такого окончания этого дела, а он также не хотел быть ответственным за причинение любого непоправимого ущерба. Для всех будет лучше, если Кинси сможет использовать это, чтобы надавить на зарвавшегося миллионера.
Именно поэтому сейчас она сидела на неудобном стуле в офисе мэра, опустив голову в знак смирения.
Как только на смену гомофобской, расистской и шовинистской речи Сэма Кокрейна до ее уха донесся звук разрезаемого металла, она рискнула бросить быстрый взгляд, и обнаружила, что рот Эли растянут в улыбке от уха до уха. Чтобы скрыть свою собственную улыбку, Кинси пришлось снова опустить голову. Она рассчитывала на две вещи: врожденное чувство справедливости мэра, и его еще более сильное влечение к Александре Дэмпси.
Эли положил телефон, оперся локтями на стол и сцепил пальцы, теперь его веселое выражение лица уступило место серьезному.
– Итак?
– Это характеризует мистера Кокрэйна не с лучшей стороны, сэр.
Эли поднял бровь в жесте “даже не смей” в ответ на ее сэр.
– То, что я здесь увидел, лишь подтверждает последовательность событий. Это не может навредить ему. А вот нам как раз может.
– До сих пор мы только слышали отчеты о том, что говорил Кокрэйн.
– Слитые кем-то, причастным к заявлению пожарной Дэмпси, в главное управление ЧПД.
Кинси нужно было что-то с этим делать.
– Напечатанные слова немногого стоят, а вот произнесенные вслух, услышанные и увиденные миллионами, они приобретают силу, – Кинси встала, нуждаясь оказаться выше, чтобы доказать свою точку зрения. Она словно вернулась в Беркли и опять убеждала своих однокурсников во время публичных выступлений на занятиях по ораторскому искусству, что курение не так уж и плохо, что у трансжиров[1] есть свои плюсы, что Сталин был, черт побери, просто святым.
– С помощью этого мы сможем выпутаться. Нам надо показать публике, что Кокрэйн – сквернословящий, пьяный нарушитель, который словесно напал на храбрых мужчин и женщин, прибывших, чтобы спасти его из им же созданной неприятной ситуации.
