Текст книги "Флиртуя с огнем (ЛП)"
Автор книги: Кейт Мидер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
– Слишком просто, Тэйлор.
Но Люк все-таки весело усмехнулся в ответ.
– Мягкая, твердая, регулируемая… – она наклонилась в сторону, чтобы прихватить список, который бросила на пол, и вид ее золотистых бедер, когда платье задралось выше, привел его в полную готовность. Вернувшись обратно, она одобрительно посмотрела на него взглядом “Я знаю, чего ты хочешь”. – Есть с подъемным верхом, сатиновым чехлом, беспружинный матрас …. Варианты бесконечны.
– Я хочу такой… – он подумал пару минут, посвящая этому гораздо больше мыслей, чем оно того заслуживало. Кто бы знал, что покупка матраса может быть настолько сложной? – На котором смогу отлично поспать.
– Конечно.
– Заняться удивительным сексом.
– Само собой.
Повернувшись, он позволил себе насладиться ее свежей калифорнийской красотой.
– И поговорить, вот как сейчас.
Уголки губ Кинси дрогнули в улыбке, и то, что эти слова оказали на нее такое влияние, заставило сердце Люка сжаться. Внезапно, они уже целовались, касались. Прижимались друг к другу. Словно вишенка на торте, эта адская шопинговая экскурсия сейчас приобрела пугающее новое значение.
Кто-то кашлянул.
Поцелуй продолжался, потому что Люку действительно было наплевать.
Кто-то очень раздражающий кашлянул снова.
Кинси отстранилась, моргнув своими огромными карими глазами, и ее скулы приобрели розовый оттенок. Она подскочила и села.
– Эм, простите за это, – сказала она продавцу, который угрожающе стоял в ожидании у края матраса.
– Все в порядке, – ответил продавец. – Я видел гораздо худшее. Лежание на кровати, даже если та находится в общественном месте, может быть очень интимным процессом.
Очевидно, делая все, чтобы не встречаться взглядом с Люком, Кинси потерла свои опухшие от поцелуя губы. Да, сладкая, это ощущалось действительно очень интимно.
Продавец похлопал по матрасу.
– Это одна из наших самых популярных моделей. Сетра[5] СмартСёрфэс, огнеупорные волокна, анти-микробное верхнее покрытие, наполнитель из мягкой пены. В наполнителе также есть холодный вспененный гель для запоминающего эффекта, дюймовый слой поддерживающей пены, дюймовый слой мягкой пены и изолирующая подкладка. Все покупки дороже 599 долларов включают бесплатную доставку по Чикаго и окрестностям.
– Прости, чувак, но из всей речи я понял где-то только каждое пятое слово. Что в итоге?
Продавец посмотрел на ценник в конце кровати, словно он не помнил все это дерьмо наизусть. Он весь день проводил с этими матрасами, должен бы знать, сколько они стоят.
– Эта модель стоит 799 долларов. Отличная цена за прекрасный ночной сон.
Люк вскочил с кровати так, словно та кишела огненными муравьями.
– Восемь сотен гребаных долларов! За матрас?
Кинси успокаивающе положила руку на его предплечье и послала извиняющуюся улыбку продавцу.
– Можете дать нам минутку, пожалуйста?
Усилив раздражение своей елейной улыбочкой, мальчик-продавец боком отошел подальше.
– Люк, ты не можешь устанавливать цену на отличный сон, секс или разговор.
– Нет, могу. Очевидно, это стоит восемьсот долларов плюс налог.
Кинси изящно вскочила и оттянула задравшееся платье вниз, чем только привлекла внимание к своим стройным ногам. И великолепной выпуклости груди. Сейчас он ничего больше не хотел, кроме как забрать ее домой и оттрахать до умопомрачения.
Глупая покупка матраса.
Засунув ноги обратно в шлепанцы, она взмахнула рукой, показывая на весь магазин.
– Посмотри на все кровати, которые нам еще предстоит попробовать.
Люк застонал.
– Нам надо смотреть на что-то еще?
– Иногда первый вариант не походит.
Никогда – вот правильное слово. Иногда требуется практика и грузовик опыта. Покупка матраса как метафора ко всей жизни. Он столь многому учился.
Не в силах удержаться, Люк обнял ее, смирившись с тем, что это не будет легко. Ничего легкого. Такая женщина, как эта, никогда не даст ему легко сорваться с крючка, в чем бы ни было дело. При этой мысли странное удовлетворение наполнило теплом его грудь.
– Мне, вероятно, следует улучшить свои навыки разговора в кровати, а где же лучше сделать это?
Она поцеловала его подбородок, своими мягкими, нежными губами.
– К тому времени, как ты вытащишь кредитку, мы узнаем каждый из них очень-очень хорошо.
– Не возражаешь, если я задам тебе личный вопрос?
***
Люк хмыкнул, потом провел костяшками пальцев по холмикам груди Кинси. Мужчина снова пытался ее отвлечь, что он проделывал весь день, и окончанием всех забавных развлечений был прекрасный, удивительный секс. Теперь она надеялась на то, что такое же крещение пройдет и крыша ее здания, с неожиданно обнаруженным местечком, где можно провести время на свежем воздухе.
Ранее они сходили на праздничное барбекю к нескольким друзьям Люка и встретились с остальными Дэмпси. Компания была отличной, еда вкусной, цикады и легкий смех создавали идеальный летний фон. После часа горячих взглядов от Люка, которые прожигали эротические дыры в ее сарафане, они извинились и ушли. К тому времени, как они повернули в гараж за углом, Кинси потеряла свои трусики, большую часть клеток мозга и прошла три четверти пути к оргазму.
Что может быть более патриотичным, чем секс в Шеви Четвертого июля. Боже, храни Америку.
– Мы весь день провели, разговаривая обо мне, – сказала Кинси, пользуясь случаем, чтобы ей разрешили задать пару личных вопросов. Поход на покупками был откровением, для Люка так точно. На каждом матрасе он оттачивал свои навыки разговора в постели, но сначала проделывал подготовительную работу.
Находил удобное положение.
Занимал каждый дюйм доступного пространства.
Зажимал ее левую ногу в ловушку между своими бедрами.
И только когда они устраивались, как ему нравилось, начинал свой допрос.
Лежа на Сетра Сэджвик Евро Топ, она начала с Джакса, ее брата ортопедического хирурга, который с удовольствием сломает Люку руку, если тот причинит боль его крошке сестре, а затем вылечит его (клятва Гиппократа, пояснила она с улыбкой). Когда они переместились на следующую кровать, перешла к Коулу, единственному из братьев, который последовал по стопам отца в военные силы, став главным военным прокурором. Они окончательно втянулись в процесс выбора, когда она закончила рассказывать про Тэйта. Он был ее любимым братом, но она бы скорее умерла мучительной смертью, чем сказала ему об этом. Чемпион по лыжам, он завоевывал невероятную известность каждые четыре года во время Зимних Олимпийских игр, а в перерывах между ними пропадал в неизвестность.
Что бы ее братья подумали о Люке? Они всегда настороженно относились к Дэвиду, который был слишком совершенным для них, отказываясь даже играть в футбол на День Благодарения из-за своих хрупких рук кардиохирурга. Все Тэйлоры были настоящими мужчинами и терпеть не могли любого поведения, которое попахивало малодушием.
Она подозревала, что Люк с честью выдержал бы проверку.
Не то, чтобы они когда-нибудь встретятся друг с другом. До этого никогда не дойдет, потому что все происходящее было просто отличным, грязным, случайным развлечением. Но даже сделав своему предательскому уму выговор за то, что тот заглядывал на десять шагов вперед, Кинси не могла изменить один бесспорный факт: ее отцу понравился Люк. И девушку волновало то, насколько сильно это ее встревожило.
Через два часа после того, как они зашли в магазин матрасов Кинси рассказала почти всю историю своей жизни. На Темптур Клайд Прима, она поделилась тем, что ее мама умерла, когда ей было восемь. Норфилд Виста Фирм стал очевидцем ее рассказа о своей мечте работать с более интересными общественными процессами, а также, возможно, однажды и с большой политической кампанией.
Все это время Люк слушал, пригвоздив ее к шикарным матрасам проницательным взглядом синих глаз. Впитывая каждое слово так, словно это была самая важная информация, которую он когда-либо слышал. К тому времени, как мужчина выбрал себе матрас, Риверсайд Плюс, он знал достаточно, чтобы вызвать у нее беспокойство по поводу неравноценности их знаний.
Теперь, наслаждаясь солнцем на двадцатом этаже Ривер-Норт окрестностей Чикаго, Кинси позволила себе потеряться в ощущениях твердой груди Люка за ее спиной и успокаивающей тяжести его требовательных предплечий лежащих на ее груди. Сейчас настала ее очередь.
– Ты можешь спросить меня о чем угодно, – пробормотал он ей на ушко.
– Почему ты провел в морской пехоте всего четыре года? – она видела его файл в мэрии и, узнав, что он был с почетом отправлен в отставку, заинтересовалась столь коротким сроком службы. Уволиться до истечения полных восьми лет было возможно только из-за травмы или доставив кучу головной боли своему командиру.
– Боишься, что меня вышвырнули из-за моего взрывного характера? – спросил он, будто читая ее мысли.
– Это приходило мне на ум.
Он помолчал минутку, а затем сказал:
– Шон и Логан умерли. Мы с Уайаттом служили в разных подразделениях, он был в Афганистане, я в Ираке. Нам пришлось принять решения о том, кто уйдет. Это возможно в случае тяжелых обстоятельств.
– Ради Гейджа и Алекс?
Он кивнул рядом с ее виском, трение его грубой щетины послало дрожь возбуждения по всему телу.
– Они все еще были несовершеннолетними. Бэку только что исполнилось девятнадцать и, на его взгляд, система социальной помощи была недостаточно хороша. Мой крестный Ларри помог бы, но он проходил химиотерапию в это время. Нужен был кто-то рядом, чтобы присматривать за ними.
Осознание для нее было подобно сильному удару. Кинси повернулась в его объятьях, ощущая необходимость оказаться с ним лицом к лицу.
– Или они снова очутились бы в системе.
– Алекс усыновили Шон и Мэри и ей было семнадцать, так что ее положение было безопасным. Но Гейдж… – он помолчал. – Ему было шестнадцать. Слишком взрослый для усыновления, но недостаточно, чтобы остаться без официального опекуна. Его отправили бы в групповой дом[6].
Она расслышала боль в его голосе. Не только из-за этого он вернулся домой...
– Ты беспокоился, что над ним будут издеваться.
Он кивнул.
– Гейдж всегда знал, что он гей. Тебе стоило бы увидеть его, когда его привезли к нам в дом, Кинси. Тощий десятилетний мальчик с сумасшедшими глазами, которого Шон придерживал рукой за плечи, радостно забежал в кухню и объявил: “Всем привет. Я Гейдж и я гомосексуалист”. Я имею ввиду, ну кто так делает? Я знал множество морских пехотинцев, пожарных, и прочих крутых парней, и никто из них по храбрости и в подметки не годился этому ребенку. Но, в этой ситуации, без нашей поддержки, я не уверен, что с ним все было бы в порядке.
Ее сердце растаяло и она почувствовала, что теперь знала его немного лучше, чем мгновением ранее. Это опьяняло.
– Почему ты, а не Уайатт?
– Уайатт был ближе Логану. Биологические братья.
– У них разные фамилии.
– Одна мать и разные отцы. Когда Логан умер, Уайю надо было какое-то время побыть вдали от нас. Морская пехота была лучшим местом для него. Сосредоточиться на работе, – Люк поцеловал ее в лоб, затем его взгляд стал серьезным, словно ему нужно было, чтобы он поняла то, что он собирался сказать. – Это не было какой-то огромной, героической жертвой, Кинси. Я люблю их и готов на все ради них. Кроме того, мы Дэмпси. Это то, что мы делаем.
Сказано с кристальной ясностью, достойной Сваровски, каждое слово наполнено убежденностью. Ух ты, Кинси действительно наслаждалась покалыванием, которое распространялось по ее коже каждый раз, когда Люк включал своего семейного мужчину. Однажды этот парень сделает какую-нибудь женщину очень счастливой.
Правда, не ее. Ей не нужен был мужчина, который будет за ней присматривать, и у нее было чувство, что такому пещерному человеку, как Люк, не понравится развитие отношений, в которых женщина будет равной ему во всем. Он скорее хотел женщину, которая будет счастлива, оставаясь на заднем плане, и довольна, воспитывая маленьких Алмэйда, которые будут выглядеть такими чертовски милыми в своих ползунках с лого ЧПД.
– Могу я спросить кое-что еще?
Он приподнял бровь.
– Разве есть какой-то смысл отказывать тебе?
– Как так получилось, что из всех вас только Алекс удочерили?
– Ну, если бы ты спросила ее, она бы ответила, что это потому, что мама и папа ее любили больше, – он усмехнулся. – Для детей, выспитывающихся в приемных семьях, предпочтительным является возвращение их биологическим родителям, именно это и происходило с большинством из нас, когда мы были подростками. В приюте или с Дэмпси, когда наши родители не могли позаботиться о нас, и снова с ними, когда они исправлялись. Шон и Мэри пытались усыновить всех нас, но разорвать родственные связи гораздо труднее, чем ты думаешь. Если один из родителей не хотел отказываться от ребенка, по любой причине, и все еще остается шанс, что они могут пойти работать, ты попадаешь в юридические сражения, которые могут тянуться вечно.
– Так твои родители…?
– Все еще хотели меня? – его усмешка была горькой. – Нет. Дорогая мамочка уже поджарилась, в прямом смысле слова, из-за пожара, вспыхнувшего в доме с крэком, а мой папа был одним из тех парней, что ходят по краю закона. Какое-то время я жил со своей бабушкой, но когда она не смогла заботиться обо мне, я остался с Дэмпси. А биологический отец был упрямым ублюдком, у которого было свое яркое представление о собственности. И даже при том, что он не мог и надеяться на отношения со мной, потому что редко бывал рядом, он не поставил бы роспись над линией. Он умер около пяти лет назад.
Как ужасно. Кинси погладила Люка по плечам, ощущая его беспокойство своим телом.
– Примерно такая же ситуация была со всеми, за исключением Алекс, которая попала в стан Дэмпси, едва научившись ходить. Никому из нас не нужны подписи и печати. Шон – мой отец. Мэри – моя мать, – его губы мягко коснулись ее, затем глубже, более собственнически. – Конечно, быть Дэмпси не означает постоянное счастье и удовольствие. Иногда скрыться от них на денек или два бывает офигенно.
– В любое время, когда тебе понадобится убежище от твоей сумасшедшей семейки, приходи.
Он встретил ее взгляд своим, теплым и соблазнительным.
– По ощущения похоже на то, что это место здесь наверху. Под звездами, укромный уголок на крыше, островок спокойствия в городе.
Сказочно угадав со временем, в небе над их головами вспыхнул фейерверк.
Она сжала его плечи.
– Ты знал, что это случится!
– Не совсем, но я знаю, что город организует большое шоу на праздник. А я, кажется, обещал тебе взрыв здесь внизу, – он завел свои большие пальцы под подол ее платья, выше, выше, затем провел по атласным трусикам, заставляя влагалище сжаться. – Никогда не думал, что буду за что-нибудь благодарен нашему прославленному мэру, но похоже на то, что город Чикаго помогает сделать это действительно особенным.
Это действительно ощущалось особенным. Возможно, дело было в уязвимости, которую она ощущала с тех пор, как переехала сюда, но Кинси хотелось думать, что она не была заложником своих эмоций или ощущений между ногами. Связь, которую она чувствовала с Люком, могла быть из разряда “правильный мужчина в правильное время”, но она казалась чем-то большим. Похожей на правильную навсегда.
Опасность, Кинси Тэйлор! Ей нужно было избегать этих опасных мыслей. Просто наслаждаться здесь и сейчас.
К счастью, он, казалось, был с ней на одной волне. Скользнув пальцами к ее затылку, Люк развязал узелок сарафана и неторопливо спустил его ниже. Его взгляд потемнел от горящего в нем желания при виде ее затвердевших сосков.
Пойти без бюстгальтера было отличной идеей.
Она расстегнула его джинсы и после нескольких телодвижений освободила его толстую, мощную эрекцию, на ощупь его кожа была гладкой и шелковисто-горячей. Когда Люк раскатал презерватив по своему члену, а она опустила свое тело на него, сверху во всю взрывались фейерверки, в то время как магия соединения двух тел ниже порождала собственные фонтаны искр.
Двигаясь медленно, но уверенно, Кинси нашла то, что ей было нужно. Так хорошо, так правильно.
Слишком правильно.
Проклятье. Отмахнувшись от внезапного сильного прилива эмоций, с которыми она не была готова иметь дело, Кинси сосредоточилась на вспышках в небе. Что угодно, лишь бы избежать этой связи глаза-в-глаза, которая могла отправить ее через край слишком быстро, или бросить в пропасть.
– Кинси, – явная напряженность подчеркнула его слова. – Посмотри на меня, сладкая.
Испытывая соблазн настоять на своем и проигнорировать его или даже ответить громким “нет”, Люк Алмэйда не был ее боссом, Кинси вместо этого закрыла глаза от его стремительного натиска.
– Кинси. Я так сильно хочу тебя, – прошептал он. – Никогда никого не хотел так, как тебя.
– Люк, пожалуйста…
– Останься со мной, милая, – простонал он. – Поверь, я всегда буду рядом.
Лжец. И все же, она не могла отрицать удовольствие, отправляющее каждую клеточку в небытие. Ее веки поднялись сами собой и она встретилась глазами с его потяжелевшим взглядом.
Неминуемо.
Так необходимо.
Его большие, загрубевшие руки сжали ее задницу, направляя вверх и вниз, вверх и вниз. Медленно, равномерно, разрушая каждый защитный слой. Гладкий и толстый, он заполнял ее тело, пока эти внушающие страх голубые глаза наполняли ее сердце потребностью в связи, которая будет больше, чем физическая.
– Вот так, крошка. Продолжай, вот так. Останься со мной.
И Кинси хотела остаться. С каждым плавным толчком он достигал оголенных окончаний ее эмоций. Объезжая его в этом старом как мир ритме, она могла поклясться, что они разделили пульс. То, что они отдавали и получали, пока она поднималась и опускалась, подталкивало Кинси все ближе к краю, и когда Люк сказал ей кончить для него, она с удовольствием повиновалась и спрыгнула с этой скалы в сладкий, горячий водоворот.
–
[1] Златовласка – в англ. варианте сказки «Три медведя» девочка, заблудившаяся в лесу и попавшая в хижину медвежьего семейства.
[2] Отцы-основатели – группа американских политических деятелей, сыгравших ключевую роль в основании и становлении американской государственности, в частности, в завоевании независимости и создании принципов новой политической системы.
[3] Политические события в британских колониях Северной Америки в 1775-1783 годах, закончившиеся образованием США
[4] Костко – крупнейшая в мире сеть складов самообслуживания клубного типа и пятое по величине продаж розничное торговое предприятие в США
[5] Матрасы Serta признаны и любимы в 140 странах, почти 85 лет занимают лидирующие позиции на рынке сна.
[6] Групповой дом – дом для совместного проживания «трудных» и бездомных подростков и молодых людей.
Глава 15
Чувствуя себя легкой, как перышко, этим прекрасным пятничным днем, Кинси вышла из мэрии и направилась к станции Вашингтон, чтобы сесть на Красную линию[1] до Ригли Филд[2]. Она встречалась с Люком, чтобы посмотреть вторую из двух игр между “Кабс” и командой Сан-Франциско. Улыбаясь, девушка поправила свою кепку с лого “Гигантов”[3]. Это соревнование никогда не закончится.
Сегодня город отлично выглядел, его блестящие здания касались неба, а жители, взволнованные выходными, сверкали улыбками. Впереди она могла рассмотреть сцену в Миллениум парке, окаймленную завитками серебристых лент из стали, и открытый, плоский трубчатый стальной купол по проекту Гери, который образовывал подобие арки над газоном с посетителями[4]. Она еще даже не прошлась и по верхам того, что предлагал Чикаго.
Для начала неплохо было бы вытащить себя из постели одного сексуального пожарного.
Когда она проходила мимо гостиницы Бёрнхам на углу Вашингтона и Стэйт, зазвонил ее телефон, и на экране высветился незнакомый номер из Сан-Франциско. Кинси ощутила панику при мысли о том, что что-то могло случиться с ее отцом или братьями.
– Привет, это Кинси.
– Привет, а это Макс.
Ей потребовалась минутка, чтобы узнать голос Макса Фордхама, нынешнего члена влиятельной наблюдательной коллегии Сан-Франциско.
– Макс! Как ты?
– Прекрасно. Просто прекрасно, ― после пары минут обмена любезностями, он перешел к делу. ― Я слышал, ты хочешь вернуться в городскую администрацию здесь в Сан-Франциско.
– Ух ты, твой слух просто невероятен, если ты услышал об этом с Западного побережья, ― подразнила она.
Он усмехнулся.
– На меня намного проще работать, чем на этого парня с манией величия из Чикаго. Хотя до меня доходили слухи, что ты справляешься с ним с присущим тебе талантом.
– Он всего лишь мужчина, Макс. Им легко манипулировать, как и всеми представителями вашего пола, ― он рассмеялся, а она обрадовалась, что Фордхам не обиделся, на ее шутку над мужчинами. ― Так ты собираешься претендовать на место Кальдерона?
– Сенатор штата? Нет, Кинси. Я собираюсь прямиком наверх, национальные гонки на выборах в Конгресс.
Ничего себе, она такого не ожидала. Оставалось еще шестнадцать месяцев, но все же довольно поздно, чтобы выставить свою кандидатуру на сенаторскую кампанию в США. Она считала, что ей придется ждать несколько лет, чтобы отхватить кусочек такого пирога, то, что он упал ей прямо в руки сейчас, было слишком идеально.
– С кем еще ты разговаривал?
– С теми же, с кем всегда, ― он назвал пару известных ей пиарщиков из Сан– Франциско. ― Но мы хорошо работали вместе раньше. Мне понравилась твоя кампания по обследованию на рак молочной железы, организованная здесь, и сейчас я внимательно следил за тобой какое-то время. У тебя то самое социальное мышление, которое, полагаю, необходимо в моей команде.
Она улыбнулась от его немного преувеличенного описания их прошлого сотрудничества. Кинси была всего лишь скоромным стажером, практикующимся в Беркли, и они не слишком-то много работали вместе, но это было полезным опытом. Он пробудил в ней интерес к городской администрации и, благодаря этому, она посвятила свою карьеру связям с общественностью. Раскрутка его предвыборной платформы будет намного более приятна чем то, что она делает сейчас.
Но.
Дела шли в гору здесь, в Чикаго. Время, которое она проводила с Люком, новые друзья, завоевание доверия мэра, немного везения, и она была уверена, что вскоре ей дадут задания получше...
Двойное “но”.
Она также пообещала, что не позволит больше своим эмоциям влиять на решения, поэтому следующие вылетевшие из ее рта слова стали шоком для нее самой.
– Могу я подумать об этом?
***
– Где Микки?
Вопрос Люка был встречен хором из “Я не знаю” и небрежными пожатиями плеч, которое у скучающих подростков, казалось, было фирменным жестом. Затем он продемонстрировал им суровый взгляд. Компания из двух мальчиков и двух девочек в возрасте от тринадцати до пятнадцати лет из Сэнт-Кармен, храбро выдержала натиск.
– Я вижу его, ― Уай кивнул туда, где стоял Микки, общаясь с прохожим у восточного входа в Ригли Филд. Нехотя, парень возвращался обратно к компании.
– Пытается продать свой билет, ― пробормотал Уай.
О, боже..
– Итак, правила таковы. Не сбегать, ― Люк еще раз посмотрел на Микки, который оставался равнодушным к этому. ― Не драться. Не ругаться, здесь много детей, а их родители уж точно сами научат своих отпрысков сквернословию. Поняли?
Ворчание, ворчание.
– Прежде чем мы займем свои места, каждый получит по одному хот-догу и поп-корну.
– Что на счет бейсбольный кепок? ― спросил Кевин, лопая пузырь жвачки.
– Может быть, и бейсбольные кепки.
– А футболки с “Кабс”? ― попытал удачу Антон.
– Посмотрим, ― ответил Люк, которого легко было уговорить. ― Что-нибудь еще? ― он посмотрел на Уайя, который едва заметно дернул бровями.
– О, точно. Выходы в туалет только со мной или Уайем.
Эбби расправила плечи.
– Я не пойду с вами в туалет.
– Мы позволим тебе пописать в одиночестве, Эбс, но проводим до входа.
– Ого, охрана, ― проговорила ее напарница по шалостям Шарон.
– Я могу сходить с девочками, ― предложила Кинси.
Одетая в джинсы, закатанные до середины гладких золотистых икр, в которых ее задница выглядела идеально, Кинси поправила козырек своей кепки с “Гигантами”. Люк был уверен, что она сделала это вполне осознанно. Женщина явно наслаждалась перспективой того, что “Кабсам” может надрать задницы команда ее родного города.
Она улыбнулась ему. А затем нахально подмигнула.
О, да, она наслаждалась этим.
Он позвал Кинси с собой, потому что хотел, дать ей возможность увидеть кое-что очень много значащее для него. И позволить познакомиться с другой стороной Люка Алмэйда, пожарного-сорвиголовы. А также потому, что хотел провести каждую минуту своего свободного времени с ней.
Именно так. Люк официально превратился в размазню и подкаблучника, и самым сумасшедшим во всем этом было то, что он безумно наслаждался происходящим.
– Тебе не нужно делать этого, но спасибо, сладкая.
– Спасибо, сладкая, ― передразнил один из мальчишек, отчего все остальные покатились со смеху, который быстро превратился в подталкивание друг друга локтями. Чего и следовало ожидать.
– Ладно, давайте сделаем это.
Уайатт прошел через турникет, в то время, как Люк находился позади, одним глазом присматривая за подопечными, а другим сосредоточившись на защите своей девушки по пути к их местам.
– Спасибо, что зависаешь с нами сегодня, ― прошептал он ей на ухо.
Кинси подарила ему поцелуй, быстрый, но не смотря на это горячий.
– Думаю, будет весело.
Впереди них, Антон толкнул Микки. Посреди бормотания, проклятий и обвинений, которые не были понятны никому, кроме кучи подростков, Люк тяжело и устало вздохнул.
– Посмотрю, будешь ли ты так же думать, через час.
Час спустя Люк был на 99,99 % уверен, что Кинси должна быть готова пуститься в бегство, но с каждым взгляд исподтишка, который он бросал в ее сторону, обнаруживал, что она с явным удовольствием смотрит на олимпийского уровня нытье и безостановочные выходки.
“Гиганты” заняли вторую базу, но толпа совсем не радостно освистала их. Большинство были фанатами “Кабсов”. Последняя четвертая база и “Кабсы” уже отстают на шесть очков.
– Это так скуууучно, ― простонала Эбби в пятидесятый раз за последний час. ― Могу я проверить свои сообщения?
– Никаких телефонов, ― повторил Люк правило, озвученное им через две минуты после того, как ребята, едва усевшись, начали играть в “Кэнди Краш”. ― В этой зоне запрещено пользоваться цифровыми устройствами, за исключением чрезвычайной ситуации.
Эбби махнула рукой в сторону поля.
– Я умру, если в ближайшее время не случится ничего интересного. Это реально чрезвычайная ситуация, Люк.
– Да, ― кивнула Шарон, соглашаясь. ― Просто реально.
– Энтони Риццо довольно милый, ― сказала Кинси, следя глазами за игрой.
Шарон, немного менее болтливая из парной команды Шаз-Эбс, повернулась к ней.
– Кто?
– Да, Кинси, ― прорычал Люк. ― Кто?
– Энтони Риццо. Прямо сейчас выходит к бите и прекрасно выглядит в своих обтягивающих штанах. Великолепные ягодицы.
Эбби и Шарон обменялись настороженными взглядами, но не смогли удержаться и не посмотреть на ситуацию на поле.
– С трудом могу его разглядеть, ― сказала Шарон. ― Он там прям как муравей.
– Еще одна причина не покупать видеокуб[5], ― пробормотал Люк.
Многострадальное инновационное предложение, которое привело бы “Ригли” в двадцать первый век, было отложено, пока местные жители воспринимали его в штыки. Люк всегда был на стороне общественности, тем более сейчас. Держите эти великолепные ягодицы на великолепном расстоянии.
Кинси начала рыться в одной из тех гигантских сумочек, которые, казалось, имели внутри все, что нужно было женщине и когда бы ей это не было нужно, и вытащила… бинокль. До смешного крошечный.
Люк недоверчиво фыркнул.
– Ты, блядь, издеваешься надо мной?
– Эй, ты сказал не выражаться! ― последовал ворчливый хор от детей, сопровождаемый нравоучительным взглядом неодобрения от Уайя.
– Ты наблюдаешь за птицами в свободное время? ― спросил Люк Кинси, как только жалобы стихли.
– Только за задницами, ― она ослепительно улыбнулась ему. ― Я была девочкой-скаутом. Всегда готова, ― она посмотрела в бинокль, настроила фокус, затем передала его Шарон, которая усмехнулась клоунской улыбкой.
– Ух ты! ― Шарон прищурилась, глядя через линзы. ― Эти парни просто отпад. Даже лучше, чем Люк на том билборде!
– Дай-ка гляну! ― Эбби выхватила бинокль и несколько минут просто смотрела. ― У него отличное тело. Такое мускулистое.
– Он слишком стар для них и слишком молод для тебя, ― заметил Люк Кинси, но был услышан только знойным воздухом. Она с девочками уже погрузилась в обсуждение невероятных мышц на заднице Дерека Джитера (классика, по мнению Кинси, с тех пор, как он покинул Янки). Вскоре были включены телефоны, чтобы поспорить о том, чья задница в Главной лиге бейсбола лучше.
– Я сказал, что телефоны только для чрезвычайных ситуаций, ― повторил он.
– У нас в разгаре обсуждение филейных частей, малыш, ― ответила Кинси, загружая картинку Барри Цито. ― Нет ничего более важного.
С нахальной улыбкой она снова повернулась к девочкам.
– Дамы, зацените какую дань уважения отдал БаззФид[6] Лучшим Задницам Бейсбола.
Люк откинулся назад, смирившись со своим проигрышем в этом споре, но нисколько об этом не беспокоясь. Ему нравилось наблюдать за Кинси с ребятами ― как легко она сходилась с людьми. Она перевернула все его ожидания по поводу того, как может вести себя строящая карьеру, одетая в деловые костюмы женщина профессионал. Все это время он бессознательно, ладно, может и сознательно, сравнивал ее с Лизой. И сейчас на этом увлекательном свидании он не мог не вспомнить свою бывшую. В конце вечера вы могли и не вспомнить, о чем она говорила, но по крайней мере она была красива.
Кинси была не только красива. Она была умной, находчивой и сострадательной. Той, кого стоит удержать.
Исключением из этого было, что она не хотела, чтобы ее удерживали. Или, если точнее, она не хотела, чтобы ее удерживал он.
Когда Люк поделился с Кинси тем, как разрушился его брак, он упустил некоторые детали. Мало того, что ему не удалось соответствовать высоким стандартам Лизы, возведенным в норму для мужчины двадцать первого века, но он также был слишком требовательным, слишком напористым по многим жизненным позициям. Его бывшая жена в шутку называла его “своим постельным зверем”, но как и в каждой шутке, в этой была явная доля правды. И для Кинси все было так же.
Люк был ее поверхностным отвлечением. Ее грязной интрижкой. Парнем, который достигал всех ее сладких местечек и заставлял кричать, пока она не видела звезды, но черт, нет, вы не приведете его домой к папе. Достаточно было увидеть ужас на ее лице от мысли о том, что у них с полковником могло быть что-то общее. Может ее последние отношения и были безнадежными, но в мыслях у нее точно был образ того мужчины, которого она выберет для следующего серьезного раза.
