Текст книги "Бомба времени"

Автор книги: Кейт Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

II

Я РАНЬШЕ слышал о летнем гнездышке сенатора. На деле это оказался скромный такой домик на восемьдесят пять комнат, с пятьюдесятью акрами газонов и сада, стоявший в предгорье в шестидесяти километрах к северо-востоку от города. Пилот выбросил меня в зарослях больших хвойных деревьев, прохладный ночной воздух вокруг был наполнен ароматом сосновой смолы, а в полукилометре светились окна дома. Следуя инструкциям, я крался среди деревьев, создавая шума не больше, чем лось в период случки, и нашел дырку в заборе там, где она и должна была быть, по их словам. В пятидесяти шагах от меня прошел вооруженный человек с собакой на поводке и даже не повернул головы в мою сторону. Когда он ушел, я стал пробираться к дому.

Задняя дверь была скрыта стеной разросшегося можжевельника. Поворот ключа – и я очутился в небольшой комнатушке, заполненной вонью дезинфекции. Еще одни двери впустили меня в узкий холл. Справа в фойе горел свет, и я направился туда, поднялся на три пролета узкой лестницы и очутился в коридоре, стены которого были затянуты серым шелком, что-то смутно мне напоминая. Но я не стал думать об этом. Впереди из открытой двери лился рассеянный свет. Я пошел на него в полумраке, вдыхая запахи вощеного дерева, гаванских листьев и старых купюр.

Он стоял у открытого стенного сейфа спиной ко мне, и повернулся, когда я вошел в дверь. Я сразу узнал косматую, белокуро-седую шевелюру, квадратный подбородок с ямочкой, за которую голосовали все женщины, а также широкие плечи, обтянутые какой-то одеждой ручного шитья. Глаза у него были голубые и смотрели так спокойно, словно я был дворецким, которого он вызвал звонком.

– Флорин, – сказал он звучным, но мягким голосом, какого я вовсе не ожидал. – Вы пришли.

Он протянул мне руку. У него оказалась жесткая хватка, аккуратный маникюр и никаких мозолей.

– Что я могу сделать для вас, сенатор? – спросил я.

Он мгновение помолчал, прежде чем ответить, словно вспоминая какую-то старую шутку.

– Наверное, они рассказали вам историю о том, что я схожу с ума? О воображаемых заговорщиках, которые хотят меня похитить? – Но прежде, чем я придумал ответ, он добавил: – Это все, разумеется, имеет место, но истина совершенно иная.

– Ладно, – ответил я. – Я готов выслушать ее.

– Они убьют меня, – спокойно сказал он, – если вы, разумеется, не сумеете спасти мою жизнь.

ОН ПРЯМО, без обиняков, взглянул на меня. Я открыл было рот, чтобы о чем-то спросить, но промолчал, а вместо этого прошел к телефону слоновой кости на столике. Он глядел, не говоря ни слова, как я проверяю телефон, светильники и даже большую ветку чуть увядших роз на столике, а после всякие санитарные штучки в примыкающей ванной . Я нашел три жучка и бросил их в унитаз, не забыв спустить воду.

– По надлежащим образом установленному в других помещениях индуктивному микрофону все равно можно нас подслушать, – сказал я после всего этого. – Забудьте о конфиденциальности в современном мире.

– А как насчет подглядывания – снаружи? – спросил он.

Я кивнул на живую изгородь.

– Как вы и предполагали.

Он кивнул, словно я сказал ему нечто важное.

– Между прочим, – продолжал я, – мы раньше встречались, сенатор?

Он покачал головой и слегка улыбнулся.

– Учитывая текущие обстоятельства, – сказал я, – вы, наверное, хотели бы увидеть какие-нибудь мои документы?

Может, он немного смутился, а, может, и нет. Я не великий чтец по лицам.

– Мне известна ваша репутация, мистер Флорин, – сказал он.

– Может, вам лучше самую малость просветить меня, сенатор, – сказал я. – Я не хотел бы совершать ненужных ошибок.

– Вам же известна политическая ситуация в городе, – ответил он. – Анархия, беспорядки, толпы на улицах, но все это не так стихийно, как может показаться. Толпами управляют с определенной целью, и цель эта – измена.

– Это весьма редкое слово, сенатор, – сказал я. – Не так уж часто можно услышать его в наше время.

– Разумеется, вам говорили о близящихся выборах, опасности политического хаоса, экономического краха и всеобщего планетарного бедствия.

– Выборы были упомянуты.

– Но есть еще кое-что, что, наверное, упомянуто не было. Вторжение на нашу планету.

– Уже двадцать лет, как весь мир управляется единым правительством, так что, явно, не существует никаких внутренних врагов, чтобы начать нападение, – сказал я. – Так кто же тогда вторгся? Маленькие зеленые человечки с Андромеды?

– Не человечки, – сердито ответил он. – Что же касается Андромеды.. . Я не знаю, откуда.

– Странно, – сказал я. – Что-то я не замечал их поблизости.

– Вы не верите мне.

– А почему я должен верить?

Он коротко рассмеялся.

– Действительно, почему. – Но слабая улыбка тут же исчезла с его губ. – Но предположим, я дам вам доказательства.

– Валяйте.

– Как вы, вероятно, понимаете, у меня нет их здесь – нет ничего, что убедило бы вас.

Я кивнул, глядя на него. У него не было такого дикого взгляда, как у большинства психов.

– Я понимаю, что мои слова вроде бы придают правдоподобие тому, что вам наговорили обо мне, – спокойно продолжал он. – Я сознательно пошел на этот риск. Важно, чтобы я был совершенно искренен с вами.

– Ладно. И что теперь?

– Они связаны с врагами – люди, которые говорили с вами. Их лидера, между прочим, зовут Ван Уоук. Они намерены сотрудничать с ним. Они надеются на особое вознаграждение, когда будет установлен новый режим. Бог знает, что им пообещали. Но я собираюсь остановить их.

– Как?

– У меня есть личный персонал. Небольшая группка лояльных мне людей. Ван Уоук знает об этом. Вот почему он собирается меня убить.

– Тогда чего он ждет?

– Прямое убийство сделало бы меня мучеником. Он хочет сначала дискредитировать меня. История с безумием – первый шаг. С вашей помощью он надеется подтолкнуть меня к поступкам, которые вызовут и одновременно объяснят мою гибель.

– Меня отправили сюда, чтобы помочь вам сбежать, – напомнил я ему.

– Чтобы по дороге меня захватили его наймиты. Но у меня есть возможности, о которых он не знает. Именно так я узнал о вторжении... и о другом пути бегства.

– Почему тогда вы не сбежали раньше?

– Я ждал вас.

– Почему вы считаете меня таким важным?

Он глянул мне прямо в глаза.

– Я хочу, чтобы вы стали моим союзником, верным до самой смерти. Или так – или никак.

– Допустим, вы добились этого.

– Вы понимаете, что будете подвергаться смертельной опасности с того момента, ка только мы отклонимся от подготовленного сценария Ван Уоука?

– Такая мысль приходила мне в голову.

– Хорошо, – коротко сказал он. – Давайте продолжим.

Он прошел в ванную, взял там с вешалки поношенную куртку и надел ее. В ней он был слегка замаскирован от пристальных взглядов, впрочем, совершенно недостаточно, чтобы сойти за бродягу. Пока он занимался этим, я поглядел в открытый сейф. Там лежал пакет каких-то официальных на вид документов, обернутый фиолетовой лентой, и толстая пачка чего-то весьма напоминающего деньги, за исключением того, что они были напечатаны фиолетовыми чернилами, с изображением льва и словами «Законное платежное средство «Ластриан конкорда» для всех общественных и частных долгов». Так же в сейфе лежал плоский пистолет неизвестной мне системы.

– Что такое «Ластриан конкорд», сенатор?

– Торговая организация, акциями которой я владею, – ответил он после секундного колебания. – Сейчас их валюта почти бесполезна. Я храню их, как напоминание о своем неудачном финансовом решении.

Он не наблюдал за мной, и я ловко переместил пистолет из сейфа себе в боковой карман. Сенатор стоял у окна, водя пальцами по серой металлической раме.

– Отсюда до низу далеко, – заметил я. – Но, думаю, у вас в рукаве есть веревочная лестница.

– Гораздо лучше, Флорин.

Я услышал тихий хруст, рама распахнулась внутрь, как двери. Но снаружи не донеслось ни малейшего ветерка. За рамой, на расстоянии полуметра, оказалась глухая серая стена.

– Стены с двойными панелями, – сказал он. – У дома есть много функций, о которых Ван Уоук и понятия не имеет.

– Так каков был старый маршрут, сенатор? – спросил я. – Тот, который Ван Уоук подготовил для вас?

– Есть официальный запасной выход, задняя дверь ведет вниз, в гаражи. Охрана, предположительно, подкуплена и предоставит нам автомобиль. Этот же путь менее удобный, но гораздо более личный.

Он шагнул через фальшивое окно первым и тут же скрылся из глаз. Я собирался было последовать за ним, но тут в ухе у меня защебетал сверчок.

Отличная работа, прошептал крошечный голосок. Все идет, как надо. Оставайтесь вместе с ним.

Я кинул последний взгляд на комнату и последовал за сенатором его потайным ходом...

ВЫШЛИ МЫ на территории сада под гигантским сейбом[1]1
  Сейб (он же капок) – хлопковое дерево (прим. перев.)


[Закрыть]. Кому-то стоило огромных денег, чтобы пересадить его сюда живым. Сенатор направился по декоративному саду к ряду импортированных тополей, тянувшемуся вдоль забора. Из кармана куртки он достал портновские ножницы и несколько проводков для перемычек. Ловко, можно даже сказать, профессионально, он проделал в защищенной сигнализацией ограде лаз, через который мы пролезли и оказались на кукурузном поле под звездами.

Обзор оказался весьма неплохим, когда мои глаза приспособились к свету звезд. Мы миновали поле, за которым оказался крутой холм. Сенатор проявил неплохие альпинистские навыки, и, казалось, точно знал, куда направляется. Когда мы вскарабкались на гребень, он указал на слабое свечение на севере и сказал, что там, на расстоянии шестидесяти километров, находится город. Но тут появился вертолет, освещая прожектором верхушки деревьев. Вероятно, с более близкого расстояния инфракрасный детектор и мог бы обнаружить нас, но мы находились среди покрытых лесом холмов, где без труда могли затеряться.

Поход занял минут десять и, по прикидке сенатора, вполне укладывался в расписание. Мы спустились с противоположного крутого склона холма в узкую долину, разрезавшую дикую местность, как сабельный удар. Прошли несколько сотен метров на север к ущелью, где будет удобнее всего спрятаться, если возникнет необходимость быстро скрыться с глаз. Сенатор протянул мне маленькую серебряную фляжку и квадратную таблетку.

– Бренди, – сказал он. – И усилитель метаболизма.

Я попробовал бренди, он был классного качества.

– Это мне нравится, – сказал я. – Роскошный побег из тюрьмы, чисто американский план.

Сенатор рассмеялся.

– У меня было много времени на подготовку. Еще три месяца назад я заподозрил, что Ван Уоук и Совет сговорились. Я ждал, пока не убедился в этом.

– А вы действительно уверены, что убедились? Может, они знают, что вы не знаете, что знают они.

– К чему вы клоните?

– Может, такой маршрут побега был фальшивым? Может, проход в двойной стене входил в их планы? Может, они наблюдают за вами прямо сейчас?

– Я с такой же легкостью мог решить отправиться на юг, как и к столице.

– Но у вас были причины пойти именно в этом направлении. Может, им известны эти причины.

– Вы просто гадаете, Флорин? Или...

– Если бы было это «или», я бы вам ничего не сказал.

Он снова рассмеялся, негромко, невесело, но все же рассмеялся.

– Где же заканчивается эта цепь рассуждений, Флорин? Все иное, чем выглядит, или кается тем, чем кажется? Нужно же где-то поставить разграничение. Я предпочитаю думать, что думаю своими мыслями и что они столь же хороши, или даже лучше, чем то, что мог бы придумать Ван Уоук.

– Что произойдет после того, как вы встретите своих? О каких верных людях вы говорили?

– У них есть доступ к широковещательным сетям. Я появлюсь на тридео во всем мире и сообщу о сложившейся ситуации, что свяжет руки Ван Уоуку.

– Или сыграет им на руку.

– В смысле?

– Предположим, вы только вообразили этих межпланетных захватчиков.

– Да ничего подобного. Я уже говорил вам, что у меня есть доказательства их существования, Флорин.

– Если вы можете вообразить межпланетных захватчиков, то и ваши доказательства тоже могут быть воображаемыми.

– Если вы сомневаетесь относительно моего здравого ума, тогда зачем вы здесь?

– Я согласился помогать вам, сенатор, но не верить в ваши идеи.

– Правда? А ваша идея помогать мне не может состоять в том, чтобы привести меня, как козленка на веревочке, прямо в лапы Ван Уоука?

– Я просто рассуждаю, сенатор. У людей, знаете ли, действительно бывают иллюзии и галлюцинации. И люди верят в них. Почему вы считаете себя неуязвимым от этого?

Он начал было резко отвечать, но тут же прервал себя, покачал головой и улыбнулся.

– Я не люблю развлекаться парадоксами в это время ночи... – Он снова прервался и вскинул голову.

Я тоже услышал это: турбины, завывающие в южном направлении, не так уж далеко.

– Вот и наш экипаж, – сказал я. – как вы и предсказывали, сенатор.

– Общеизвестно, что здесь проходит грузовая линия. Не считайте это чем-то мистическим.

– Я предполагаю, что Ван Уоуку это тоже известно.

– Спрячьтесь в канаве, если хотите. А я буду голосовать.

– Это вы спрячьтесь. Я в бронежилете.

– Какого черта? – резко огрызнулся сенатор, немного выходя из образа. – Должен же человек хоть чему-то доверять.

Он шагнул на середину дороги и, когда машина подъехала ближе, замахал рукой, прося остановиться. Мы залезли в кузов и уютно устроились среди пустых куриных клеток.

III

ВОДИТЕЛЬ ВЫСАДИЛ нас в районе складов рядом с береговой линией, на старом, разбитом тротуаре. Холодный, порывистый ветер, пахнущий мертвой рыбой и просмоленными канатами, нес песок и рваные газеты. Слабые лампы, дающие мертвенный, точно в морге, свет, горели в витринах магазинчиков, уставившихся на нас слепыми глазами-окнами. Несколько человек – мужчины в фетровых шляпках и дамы в шляпках «колокол», меховых ботинках и с голыми ногами, отважно боролись с ветром.

– Что это Флорин? – резко спросил сенатор.

– Да ничего особенного, – пожал я плечами. – Правда, непохоже на то, что я ожидал.

– А вы чего-то ожидали?

– Не берите в голову, сенатор, я просто так. И куда мы теперь?

– Тут рядом есть местечко. Там нас будут ждать каждый четвертый час, пока я не появлюсь. – Он взглянул на наручные часы. – Осталось меньше получаса.

Мы прошли мимо закрытой лавки портного с манекенами в двубортных костюмах, на плечах которых скопилась пыль, мимо кондитерской и аптеки. Все прохожие почему-то шли по противоположной стороне улицы, хотя я не заметил, чтобы кто-то переходил дорогу, чтобы избежать встречи с нами. Удивляло количество высоких и стройных женщин в серых пальто с воротниками из беличьего меха. Медленно проехал автомобиль с плотно закрытыми шторками окнами.

В ухе у меня зажужжало, и тоненький голосок прошептал: Флорин, вышла небольшая накладка. Вы должны пока что не пустить объект к месту встречи. Пойдите на восток, дальнейшие инструкции получите позже.

– Я передумал, – сказал я сенатору. – Давайте пропустим эту встречу. Вы можете встретиться через четыре часа.

– Черт побери, да у этого человека каждый час на счету.

– У него одного, сенатор?

– Ладно. Что вы задумали.

– Давайте, немного пройдем на восток.

Он настороженно поглядел на меня.

– Флорин, есть что-то, о чем вы мне не сказали?

– Я хочу спросить об этом же вас.

Он заворчал, обогнал меня и первым направился на восток. Я последовал за ним. Кварталы впереди выглядели точно так же, как те, что мы уже миновали. Большая зеленая машина промчалась через перекресток в полуквартале впереди. Мы продолжали идти.

Прекрасно, Флорин, прошептали мне в ухо. Остановитесь на следующем углу и ждите.

Мы миновали перекресток.

– Идите вперед, – сказал я. – А я хочу проверить кое-что.

Он глянул на меня с неудовольствием, прошел шагов пятьдесят и остановился, глядя в темную витрину. Я увидел, как зеленая машина сворачивает за угол двумя кварталами дальше, развернулся и догнал сенатора.

– И что теперь? – проворчал он, отступив к стене.

– Сюда, в переулок, – рявкнул я в ответ, хватая его за руку.

– Зачем? Что...

– Интуиция.

Я толкнул его в темноту, где висела в воздухе вонь, а под ногами что-то хрустело. И тут же услышал гудение двигателя большой машины, оно приближалось, затем остановилось и смолкло. Хлопнула дверца. Потом машина пошла дальше, проехав мимо переулка, где мы стояли в темноте.

– Да ведь это тот самый автомобиль... – прошептал сенатор.

– Вы знаете владельца?

– Разумеется, нет. Что это, Флорин?

– Явно чья-то игра. И мне не нравятся ее правила.

– Бога ради, вы не можете говорить яснее?

– Это так просто не объяснишь. Давайте туда, сенатор.

Я указал ему вглубь переулка. Он заворчал, но пошел. Мы вышли на темную улицу, более широкую, чем переулок, но не менее ароматную.

– Куда вы ведете меня, Флорин? – спросил сенатор заметно охрипшим голосом. – Во что вы меня втягиваете?

– Я просто импровизирую, – ответил я. – Давайте отыщем тихий уголок, где можем поговорить...

Я явно запоздал со своим разумным предложением, потому что из переулка выскочил зеленый автомобиль, ударился о бордюр, завихлял, но тут же выправился и помчался прямо на нас. Я услышал, как закричал сенатор, потом раздался звон стекла, громкий треск, я увидел вспышки пламени из машины, и в щеку мою впились кирпичные осколки. Я повернулся, схватил сенатора. Толкнул его вперед, слыша, как автомат запнулся и смолк, оставив нас в звенящей тишине.

Сенатор оперся о кирпичную стену спиной ко мне и медленно опускался на колени. Я бросился к нему, подхватил и увидел, как на боку у него расползается большое пятно. На улице раздался чей-то голос. Загремели шаги, приближаясь к нам. Самое время было уходить. Я закинул руку сенатора себе на плечи, ноги его волочились по кирпичам, а всем весом он навалился на меня. Мы сделали таким образом двадцать пять шагов, прежде чем я увидел дверь, скрытую в глубоком проеме слева. На ней не было таблички с приглашением входить, но я повернул к ней и нажал ручку, дверь оказалась незапертой, и мы очутились в темной комнатушке, с какими-то ящиками, покрытой стружкой полом и обрывками проводов или веревок, едва заметных в тусклом свете из засиженного окна.

Я устроил сенатора на полу, осмотрел и нашел две дырки в боку, сантиметрах в пятнадцати друг от друга.

– Насколько плохо? – прошептал он.

– Сломано ребро. Пуля отскочила от него. Вам повезло.

– Они пытались убить меня. – Он хотел встать, но я не дал.

– Не похоже, что вы удивлены. Вы говорили, что у них есть виды на вас, помните?

– Да, но... – он помолчал, собираясь с силами. – Они просто спятили. – Он снова помолчал. – Флорин, что теперь делать?

– Тот приятель, с которым вы собирались встретиться, – сказал я. – Расскажите мне о нем.

– Его зовут Эридани. Вы были правы. Это ловушка. Теперь я не могу пойти туда, я...

– Держитесь, сенатор. Если у меня и были кое-какие сомнения насчет вашей истории, то эти пули все меняют. Я проверю Эридани. Если все будет хорошо, то я приведу его сюда...

– Нет, не оставляйте меня одного...

– Тут самое безопасное место.

Внезапно он сник.

– Я заслужил это. Я не рожден для подобных вещей, верно ведь, Флорин? Ну, я хочу сказать, что насилие никогда не было моей сильной стороной. Но теперь я в норме. Я больше не выставлю себя дураком.

Я быстренько перевязал его полосками, оборванными от рубашки.

– Как вы думаете, вы можете идти?

– Конечно.

Я помог ему подняться на ноги, и тут у меня в правом ухе раздался щелчок, и голосок, не громче, чем шелест жука в траве, сказал: Отлично, Флорин. Ждите дальнейшего развития событий.

Сенатор в это время застегивал куртку, шипя от боли при каждом движении. Я ощупал голову за ухом, нашел микроскопическое устройство, сорвал его и раздавил каблуком. Дверь на противоположной стене открывалась в грязный холл, ведущий к стеклянной двери на улицу.

Никаких зеленых «бьюиков» не было в поле зрения. Никто в нас не стрелял. Мы старались держаться в тени, как мыши, которых застали вне норки, и двигались к берегу.

Я ВНИМАТЕЛЬНО оглядел улицу, которая была лишь менее запущенной, чем та, где в нас стреляли. Две ступени вели вниз, к тускло-коричневому освещению, откуда неслись ароматы выписки и табачный дым. Мы сели в кабинку и заказали пиво у экс-тяжеловеса с перебитым носом и плоской физиономией. Он поставил перед нами два полных стакана. Я достал носовой платок и обтер лицо. Повязку я наложил на сенатора удачно, так что через нее не проступила кровь. Если хозяин и заметил в нас что-то необычное, то оказался достаточно умным, чтобы и виду не подать.

– Он опаздывает, – нервно сказал сенатор, сидя лицом к двери. – Не нравится мне это, Флорин. Мы тут легкая добыча. Они могут выстрелить через окно...

– Они могли сделать это в любое время. Однако, не сделали. Может, попозже мы выясним, почему.

Он не слушал. Он глядел на дверь. Я повернулся и увидел стройную, темноволосую девушку, до глаз завернувшуюся в кольцо меха рыжей лисы, она спустилась по ступеням и стала осматриваться. Ее взгляд, вроде бы, на миг остановился на нашей кабинке, но, может, я принял желаемое за действительное. Лицо у нее было такое, словно она парила в мечтах где-то далеко-далеко. Она прошла через бар и исчезла за задней дверью.

– Ну, что, – сказал я, – она на нашей стороне?

– Кто?

– Не перегибайте палку, сенатор, – сказал я. – Никто не пропустит такую красотку.

Нахмурившись, он поглядел на меня.

– Послушайте, Флорин, мне не нравится ваш тон.

– Есть что-то, что вы не сказали мне, сенатор?

– Я сказал вам все, – рявкнул он. – Этот фарс зашел уже слишком далеко.

Он вскочил и застыл, глядя в окно. Я повернул голову и через стекло увидел светло-зеленый «бьюик», останавливающийся у обочины. Открылась дверка и из машины вылез человек в сером.

Казалось, он заметил меня в окне и замер на полшаге.

– Вы его знаете? – воскликнул я.

Сенатор не ответил. Его лицо как-то странно дрожало, а откуда-то издалека возник высокий, певучий звук. Я попытался встать, но не почувствовал ног Сенатор склонился надо мной, что-то крича, но слов я не разобрал. Их заглушил гул, словно в туннеле мчался на меня поезд. Силы куда-то исчезли, и я стал падать, а поезд умчался в темную бездну, издавая жалобные звуки, постепенно растворившиеся в небытие.