Текст книги "Любовь под напряжением (ЛП)"

Автор книги: Кейси Стоктон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 23

Джун

Дасти ненавидел меня. Весь день он демонстративно игнорировал меня. Не так, чтобы это можно было списать на занятость или отвлечённость. Нет, он явно показывал своё отношение. Стоило мне посмотреть на него, как он сразу отводил глаза. Если я подходила ближе, он тут же находил причину отойти. Это было тонко, но очевидно для всех, кто обращал внимание.

Если в этом городе чего-то не хватало, так это нового скандала, чтобы отвлечь внимание и дать мне возможность спокойно жить дальше. Теперь я лучше понимала, почему люди порой начинали слухи – это помогало сменить фокус обсуждений.

Хм. Завтра все будут говорить о Нэнси Джо и её новом бойфренде. А кто же этот бойфренд? До этой части моего замысла я ещё не дошла.

Может, старик Флойд? Честно говоря, им обоим не помешала бы компания. А церковь могла бы найти нового пианиста и дать Нэнси Джо уютное место на скамье рядом с её новым избранником.

Ладно, я немного увлеклась.

Грэйси Мэй ушла в дом за попкорном, а футбольная команда разбрелась, расстилая пледы на траве. Я провела большую часть дня, изо всех сил стараясь не чесать укусы муравьёв, но они жгли и зудели так сильно, что мне хотелось просто сорвать с себя кожу.

– У твоего отца есть крем с кортизоном? – спросила я, когда Грэйси вернулась с миской горячего, пахнущего маслом попкорна.

– Наверное. Пойду посмотрю.

– Спасибо. Я умираю, эти укусы сводят меня с ума.

Дасти плюхнулся на стул рядом с её и запустил руку в миску, выхватывая горсть попкорна.

Грэйси отдёрнула миску.

– Эй! Оставь для фильма. Все знают, что попкорн едят только после того, как фильм начнётся. – Она передала миску мне. – Защищай её. Я скоро вернусь.

Как только Грэйси скрылась из виду, я сунула в рот пару кусочков. Я ожидала, что Дасти отпустит какую-нибудь шутку, но, похоже, я больше не заслуживала даже этого. Шутка – это универсальный язык. Она так легко соединяет людей. Когда вы больше не можете шутить, это значит, что ваша связь практически разрушена.

А Дасти? Он подкалывал всех. Тот факт, что я больше не удостаивалась даже дружеской насмешки, ясно показывал, насколько он зол на меня.

Это было нелепо. Разве он не видел, что мы с Такером снова нашли общий язык? Его забота, конечно, была милой, но это уже переходило в ребячество.

– Ты же понимаешь, что мы уже взрослые люди, да? – спросила я, не удержавшись. Я просто обязана была задеть его. Он сводил меня с ума.

Дасти поднял взгляд от телефона.

– Ты ко мне обращаешься?

– О, да брось. Конечно, к тебе, Дасти. Я уже извинилась. Такер меня простил. Почему ты ведёшь себя так?

Дасти долго и пристально смотрел на меня, прищурив свои карие глаза, пока мне не захотелось заёрзать под его взглядом. Я думала, что сказать что-то, чтобы разрядить напряжение, было бы хорошей идеей. Но иногда, когда вы пытаетесь высказать что-то подобное, это только ухудшает ситуацию. Я почувствовала, что это был как раз такой случай.

– Забудь, что я сказала.

– Знаешь что, Джун?

Ладно. Он не собирался это забывать. Может, это был хороший знак.

– Что?

– Да, возможно, я слишком защищаю своего друга. Но он не единственный, кого ты ранила, когда уехала.

Эти слова были словно маленькие порезы на сердце. Мне не раз говорили об этом с тех пор, как я вернулась в Аркадию Крик, но услышать это от него было совсем другим. Я знала, что мои поступки имели последствия, что я причинила боль людям, но не понимала, насколько широко она распространилась. Это был не только папа и Такер, кого я бросила. Нелли чувствовала эту боль тоже. Грэйси Мэй и Энни. Даже Флора, наверное, немного.

Но Дасти? Я ранила ещё и Дасти? Это было настолько абсурдно, что хотелось смеяться. Ведь в то время он даже не жил здесь. Он учился в Остине.

– Забудь об этом, – сказал он, качая головой.

– Нет. Тебе нужно объясниться. Ты даже не был здесь, чтобы почувствовать, что тебя бросили.

Дасти фыркнул.

– Ты правда этого не понимаешь? Этот город – это не просто сборище людей, которые знают слишком много лишнего о жизнях друг друга, Джун. Это семья. – Он развёл руками, указывая на ребят, которые возились и дурачились, ожидая начала фильма. – Скольких из этих детей ты нянчила в старшей школе? У скольких из них мамы учили тебя в воскресной школе, лечили твои зубы или… не знаю, вытирали тебе коленки, когда ты падала на детской площадке? Ты наивна, если думаешь, что люди всё ещё держат обиду на то, что ты сделала пять лет назад, из-за Такера или твоего отца. Ты ранила весь город, когда ушла без единого слова.

У меня всё внутри сжалось, а его слова придавили меня к земле так сильно, что я не могла больше сидеть прямо.

– Ты можешь считать себя лучше нас, но мне это не обязательно должно нравиться.

Я выпрямилась, сжала миску с попкорном так сильно, что пальцы онемели.

– Я не лучше никого.

– Правда? А когда Флора и миссис Миллер пришли к тебе, ты не оттолкнула их?

Откуда он об этом знает?

– Если ты имеешь в виду, что я не раскрыла им свои самые глубокие секреты, то да, не раскрыла.

Дасти покачал головой.

– Посмотри на это с другой стороны, потому что ты видишь всё неправильно. Легко считать себя безгрешной, думать, что ты сделала то, что должна была, и что твоему отцу нужно было, чтобы ты ушла, чтобы он смог справиться с собой. Возможно, это так. У любой истории две стороны. Я знаю, ему было тяжело. Я знаю, он взял себя в руки после твоего ухода. Но, может, стоит отступить и понять, что ты тоже не безупречна. Ты тоже причинила боль.

– Люди переезжают, Дасти, – сказала я, сердце так сильно стучало, что я едва слышала свой собственный голос.

– Да, люди переезжают. Но ты не просто уехала. Ты оставила многих, кто о тебе заботился.

– Тех, кто заботился, но ни разу не попытался выйти на связь после моего ухода?

Его глаза на мгновение расширились, прежде чем снова застыть. Он покачал головой, откидываясь на спинку стула.

– Как я сказал, в этом две стороны. Это не круто, что никто не связался с тобой. Прости. Наверное, это было тяжело. Но если ты считаешь, что мы просто толпа любопытных сплетников, ты не знаешь этих людей и этот город так, как думаешь.

Я запихнула горсть попкорна в рот, чтобы не сказать ничего в ответ. Шея горела от смеси праведного негодования и угрызений совести.

Грэйси Мэй вернулась и протянула мне тюбик крема, забрав миску с попкорном.

– Предательница! Фильм ещё не начался.

– Спасибо, – сказала я, отвинтив крышку и начав намазывать крем на укусы.

Слова Дасти метались в голове, делая меня ещё более раздражённой. Ночь была испорчена, настроение – хуже некуда. Я просто хотела уйти.

Когда фильм начался, футболисты притихли. Все нашли свои места, откинулись назад и сосредоточились.

Грэйси Мэй хрустела попкорном, делясь им с Дасти, но я не могла отвлечься от происходящего рядом, и минут через двадцать уже не выдержала. Я села прямо. Такера всё ещё не было, наверное, он спал, и у меня не было ощущения, что кто-то за меня.

– Я пойду. Увидимся в церкви завтра.

– Нет, – протянула Грэйси Мэй, закатив глаза. – Останься.

– Мой отец весь день был дома один, мне правда надо его проверить.

– Ладно. Хочешь, я провожу тебя до машины?

– Всё в порядке. Наслаждайся фильмом.

– Передай своему отцу мою любовь.

– Передам.

Я пошла к своему грузовику, обдумывая эти слова. «Передай ему мою любовь». Сколько раз я слышала это за последние недели? Сколько людей просили меня передать добрые чувства, пожелания или что-то ещё, когда я уходила?

Насколько правда то, что сказал Дасти?

Я села на водительское сиденье грузовика отца и достала телефон, чтобы написать Такеру.

Джун: Сегодня без фильма?

Три минуты прошли без ответа, прежде чем я убрала телефон и направилась домой.

Дорога была тихой. Грузовик Такера стоял перед его домом, но машины Джека не было видно. Свет в гостиной горел, поэтому я резко свернула, поднимая гравий на главную дорогу. Выбравшись из грузовика, я не старалась быть тихой. Слова Дасти засели у меня под кожей, и мне нужен был кто-то, кто скажет, что он неправ.

Я поднялась по ступеням и постучала в дверь, с облегчением услышав шаги внутри.

Такер открыл дверь, глядя на меня с легким удивлением. Его волосы были растрёпаны, торчали сзади, а футболка помялась. Он стоял в домашних брюках и носках, выглядел так уютно, что мне пришлось заставить себя не шагнуть прямо в его объятия.

Я пришла за утешением, но это не давало мне права требовать его от него. Он должен был сам предложить. Особенно после того, как дал понять, что между нами ничего особенного нет. Он не беспокоился об эксклюзивности – не то чтобы я могла его в этом винить.

– Всё в порядке? – спросил он.

Сэди стояла позади него, настороженно наблюдая за гостьей. Увидев меня, она спокойно вернулась на свою лежанку.

– Не совсем.

Его тёмные брови сдвинулись, образовав складку на лбу. Он отступил в сторону.

– Заходи. Что случилось?

Я вошла, но мои руки нервно двигались, энергия била ключом.

– Дасти. Он сказал… Люди думают, что я считаю себя лучше всех остальных?

Он молчал слишком долго.

– Я бы так не сказал.

Мои руки автоматически встали на бедра, защита поднялась мгновенно.

– А как бы ты это сказал?

Такер потер шею.

– Ты ведь ни разу не приезжала сюда, Джун.

– И что это значит?

– Люди переезжают. Это нормально. Но они не бросают всех и не исчезают без объяснений. Твой отец живет здесь, так что, наверное, все ожидали, что ты будешь иногда приезжать домой. Но ты этого не делала. Может, поэтому люди решили, что ты ненавидишь этот город.

– А значит, и людей в этом городе, да?

Мой рот открылся, его логика звучала разумно, даже если я не хотела этого признавать. Я тяжело опустилась на край его дивана, положив руки на колени. Это совсем не то, чего я хотела. Когда я уезжала, я думала только о том, как разорвать шаблон отношений с Такером и с отцом. Честно говоря, я тогда вообще толком не думала. Но город никогда не был частью моих решений. Если уж на то пошло, они были одной из причин, почему я так долго не возвращалась – мне было стыдно за то, что я сделала, и я не хотела смотреть им в глаза.

Это было похоже на тот неловкий момент после ссоры с подругой, когда вы помирились, но тебе приходится встретиться с её мамой. Ты знаешь, что наговорила подруге, и уверена, что она рассказала обо всём своей маме. А теперь всем приходится притворяться, что ничего не было. Прощать, двигаться дальше.

Но вы обе точно знаете, что ты сказала. И пока тебе стыдно, мама подруги чувствует ту самую защиту, которую может испытывать только мама.

Теперь это моя жизнь, только весь город был этой самой мамой подруги. Я закончила школу больше семи лет назад, и эти мелкие, унизительные чувства стыда должны были остаться далеко в прошлом.

Но они не остались.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал, Джун? – спросил он, устало пожимая плечами.

Я опустила взгляд на пол, на Сэйди, которая лежала в своей лежанке на другом конце комнаты, наблюдая за мной с любопытством. Чего я вообще хочу?

Серьёзно, зачем я сюда пришла?

Я поднялась.

– Извини. Мне нужно было просто вернуться домой, – сказала я, покачав головой.

Устала от своего эгоизма, который привёл меня к этой точке. Ведь это всё, чем я была последние годы, верно? Эгоистичной и постыдной. Моя сегодняшняя выходка – приход сюда, чтобы пожаловаться на слова Дасти и попросить Такера утешить меня? Это было очередным проявлением той же самой модели поведения. Я опять просила его залечить мою рану и облегчить чувство вины.

Настоящее, реальное чувство вины, потому что я видела правду в словах Дасти. Всё, что он сказал, было правдой.

– Постой, – сказал он, встав между мной и дверью. – Ты всегда можешь прийти сюда.

Именно.

– Не должна. Это не твоя проблема.

Я этого не сказала, но ясно дала понять, что больше не хочу быть его проблемой. Мы были двумя отдельными людьми, и я не должна была снова пытаться сплести нас вместе, навязывая ему своё присутствие, будто я часть обязательного «комплекта» Такера Флетчера.

Его глаза сузились, а голова наклонилась, чтобы заглянуть мне в глаза.

– Что случилось?

– Ничего.

– Нет, так не пойдёт.

– Но я должна это сделать. Я должна справляться сама, а не бежать сюда каждый раз, когда мне нужно…

Я не смогла закончить. Слова застряли где-то в подвешенном состоянии, туманные и неопределённые. Чего я хотела?

– Каждый раз, когда тебе нужно что, Джун? – спросил он, его голос стал низким и ровным, словно от ответа зависело что-то важное.

Мы оба будто замерли, боясь вдохнуть или выдохнуть и разрушить хрупкий момент.

Я покачала головой.

Такер шагнул ближе, его глаза горели, будто выжигая путь к истине.

– Каждый раз, когда тебе нужно что?

Мой выдох вырвался коротким жалобным звуком. Это была правда, которую я не могла больше отрицать. Мне не нужно было, чтобы весь город простил меня. Я хотела этого, но могла жить и без этого. Всё, что мне было нужно – это Такер.

Он подошёл ближе, наклонив голову, его руки безвольно висели вдоль тела.

– Каждый раз, когда тебе нужно что? – снова спросил он.

– Ты, – выдохнула я.

Такер шумно выдохнул, его дыхание было рваным. Два быстрых шага и он уже обнял меня. Его пальцы запутались в моих волосах, а мои губы утонули в его поцелуе.

Я вцепилась в его футболку, притягивая его ближе, целуя его так, будто это был мой последний шанс.

– Я? – прошептал он, его губы нежно скользя вниз по моей челюсти.

Я не могла дышать, но в то же время он наполнял меня жизнью.

– Да, ты, – прошептала я.

– Ты слишком независимая, чтобы в ком-то нуждаться, – сказал он, его губы опускаясь к моей шее.

Я прижала руки к его груди, заставив его отступить достаточно, чтобы встретиться взглядом.

– Ты знаешь, что это неправда. Ты знаешь, что я скучала по тебе.

– Нет, не знаю, – ответил он с вызовом.

И, кажется, он действительно так думал. Его глаза искали подтверждения, но в них также было сомнение. Сколько я разрушила в его самооценке, когда ушла? Как часто он теперь сомневался, думая, что я могу снова уйти? Это разрывала меня изнутри.

Мой разум взял паузу, но сердце заполнило пустоту. Оно нашло ответ. Я не хотела уходить. Я хотела остаться. Остаться с ним. Навсегда.

Эта мысль, такая ясная и сильная, пронзила меня до глубины души. Я судорожно втянула воздух, вцепившись в его футболку сильнее.

– Что случилось?

– Ничего. Просто…

Я покачала головой, слова не шли. Это было бы несправедливо – делиться мыслью, которая только что появилась, когда у неё не было ничего, кроме горячего желания в сердце. Я не могла дать ему ложной надежды. Это безумие, правда? Я не могу вернуться. У меня жизнь в Риверсайде: работа, бабушка, друзья.

Его руки не прекращали двигаться, скользя по моей спине и талии. Я отпустила его рубашку, притянула к себе в объятия и сжала так, словно больше не хотела отпускать.

Он поцеловал меня в висок.

– Что происходит?

– Просто полный бардак. Я всё испортила, и сама я – сплошной бардак. Всё очень, очень запутано.

– Бардак не всегда что-то плохое. Его можно убрать.

– Но сейчас это совсем не ощущается хорошо. Я наконец-то поняла. Поняла, почему Дасти был зол, Грейси Мэй обижена, а Нелли чувствовала себя брошенной. Я вижу, почему город разделился на две стороны, почему в их клубе по шитью стеганных одеял всё пошло наперекосяк и события стали неловкими, и всё это моя вина. Я просто не создана для Аркадии Крик.

Он взял моё лицо в ладони и мягко наклонил мою голову так, чтобы я посмотрела ему в глаза.

– Ты создана для меня, Джун. Для своего отца, для Нелли и Грейси Мэй, для всех людей, которые тебя любят.

– Всех тех, кого я ранила?

– Да, может, поэтому так важно, что ты вернулась. Ты действительно причинила боль. Им. Нам. Но ты собираешься на этом остановиться? Ты оставишь всё как есть?

Я смотрела на него, дыша прерывисто, чувствуя, как сжимается мой живот.

– Или, – продолжил он, – ты изменишь всё? Ты исправишь эту часть и сделаешь её лучше?

– Ты хочешь сказать, что я не могу изменить прошлое, но могу сделать будущее лучше. Я могу исправить то, что люди чувствуют сейчас.

– Да, примерно так.

Я выдохнула долгий, дрожащий вздох и уткнулась головой ему в грудь. Его руки продолжали скользить вверх и вниз по моей спине.

– Я тебя не заслуживаю, Такер.

Он рассмеялся, и я почувствовала, как его грудь содрогнулась под моей щекой.

– Я серьёзно, – сказала я, откидываясь назад. – Я правда не заслуживаю тебя.

Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы.

– Давай согласимся не соглашаться.

Я ответила на его поцелуй, но затем отстранилась.

– Мой папа, наверное, волнуется, где я. Я оставила его почти на весь день.

Такер провёл рукой по своим глазам.

– Хочешь, я зайду?

Я смутилась.

– Говоря о людях, которые явно не на борту с поездом «Такер и Джун».

– Мы можем заставить его сесть в этот поезд, – заговорчески улыбнулся он. – Я куплю ему билет. Ты собери его чемодан.

– Я за такой поезд, но не уверена, как это сделать, – ответила я. Ведь я не могу громко объявить, что остаюсь. Потому что я не остаюсь.

Он пожал плечами.

– Мы что-нибудь придумаем.

Мы делали ошибку? Мы просто закладывали динамит вокруг наших сердец, чтобы потом взорвать их на расстоянии?

– Ты выглядишь обеспокоенной, – сказал он. – Не волнуйся. Всё наладится.

– Надеюсь.

Я дождалась, пока он обует кроссовки, и мы пошли к моему дому. Сэйди трусила рядом, а он держал меня за руку. Когда мы подошли к моему крыльцу, из дома доносились звуки «Дневников вампира» и женский смех.

– Наверное, Нелли, – прошептала я. – Она теперь здесь постоянно.

Такер игрался с моими пальцами.

– Думаю, за эти годы они с твоим отцом стали близки.

Это мягко сказано. Мы почти как семья, когда собираемся вместе, и это странно. Но в то же время уютно, ведь Нелли так хорошо знает нас, наш дом и нашу жизнь.

Я притянула Такера вниз, чтобы поцеловать его в губы.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – прошептал он, не отрываясь от моих губ.

Засунув руки в карманы, он отправился домой, а я осталась на крыльце, глядя ему вслед. Я не знала, какую ошибку только что совершила или, может, наоборот, сделала лучший выбор в своей жизни.

Я повернула ручку двери и вошла в дом, но сразу вскрикнула.

Папа сидел в своём кресле, вытянув ноги, а Нелли устроилась на подлокотнике и наклонилась, чтобы его поцеловать.

– Что, чёрт возьми, здесь происходит?!

Глава 24

Джун

– Джун, – сказал отец, его голос был наполнен предупреждающими нотками. – Не заводись.

Нелли встала, её округлившиеся глаза следили за мной, как если бы я была дикой кошкой. Она подняла пульт и нажала паузу на телевизоре как раз в тот момент, когда вампир набросился на бедную ничего не подозревающую студентку.

– Я не завожусь, – солгала я.

Моё тело явно переходило в режим перегрузки: сердце бешено колотилось, дыхание стало поверхностным. Я не была слепой и наивной, я замечала, как отец и Нелли сблизились, сколько времени они проводят вместе. Я даже не была злой от того, что застала их в таком виде – хотя это было странно. Это был просто шок для моей системы.

Ладно, возможно, я немного злилась из-за того, что мне никто не сказал. Это было ещё одно дополнение к списку причин, почему я не чувствовала себя здесь своей.

– Ты выглядишь так, будто заводишься, – сказала Нелли, её глаза всё ещё оставались огромными, как у совы. Её круглые очки только усиливали этот эффект. – И это нормально. Это совершенно нормально сейчас завестись.

С крыльца раздались тяжёлые шаги, и дверь распахнулась.

– Билли? – Такер ворвался внутрь, его грудь вздымалась, взгляд беспокойно обшаривал комнату в поисках моего отца.

– С ним всё в порядке, – ответила я.

Плечи Такера расслабились, но дыхание всё ещё оставалось тяжёлым.

– Я услышал крик.

– Я не кричала, – сказала я.

Отец поднял брови.

– Кричала, Джуни Бёрд.

– Я просто удивилась. Обычный тихий удивлённый звук.

– Ты определённо кричала, – добавил Такер, поднимая свои тёмные брови. – Почему ты думаешь, что я побежал?

Лицо Нелли смягчилось, она слегка склонила голову, будто это было самое милое, что она слышала за весь день.

Об этом я подумаю позже.

Мой взгляд вернулся к отцу.

– Не хочешь объясниться?

Он выпрямился, медленно приводя кресло в вертикальное положение, чтобы поставить ноги на пол.

Нелли шагнула вперёд.

– Нет, Нелл, – сказал он, медленно поднимаясь, опираясь на ходунки. – Это на мне.

– Может, нам лучше оставить вас? – мягко спросил Такер.

Видимо, он понял, что тут назревало что-то важное. Или, может, он уже знал об их отношениях.

Я сузила глаза.

– Ты знал? – спросила я, указывая на Такера.

Никто ничего не ответил.

– Кто ещё знает? – потребовала я ответа, мой голос стал пронзительным.

Руки Такера взметнулись вверх.

– Я остаюсь в стороне от этого.

Это было не отрицание. Мой рот открылся от удивления.

– Серьёзно, пап? Как долго вы собирались это скрывать?

Я была здесь больше трёх недель. Мы с отцом и Нелли оставались наедине почти каждый день на прошлой неделе. У них было более чем достаточно времени, чтобы признаться. Больно было осознавать, что они скрывали это от меня, что не доверяли.

– Думаю, нам лучше уйти, Такер, – сказала Нелли, забирая свою сумочку и направляясь к двери. Она протянула руку, проходя мимо меня, будто собиралась сжать моё плечо, но я напряглась, и она отдёрнула руку.

Такер открыл дверь и придержал её для неё. Он задержал взгляд на мне ещё на мгновение, затем повернулся к отцу.

– Рад был тебя видеть, Билли.

Отец хмыкнул, и Такер вывел Нелли, закрыв за ними дверь, оставив нас в густой тишине.

– Можешь сесть, – сказала я, указывая на его кресло.

– Мужчина встаёт за себя, Джун.

Боже, что он думал? Что я собираюсь сделать? Разнести его?

– Почему ты солгал мне?

Он удивлённо нахмурился.

– Я не сказал ни единой лжи с тех пор, как ты вошла в эту дверь.

– Умолчание – это всё равно ложь, пап.

Он покачал головой.

– Почему ты решила, что заслуживаешь правды?

Эти слова ударили, как пощёчина. И у меня не было хорошего аргумента против них, потому что он был прав.

– Я думала, мы в порядке? Мы ведь разговариваем по телефону постоянно.

Он закрыл глаза и мягко покачал головой.

– Дело не в этом. Я не хотел, чтобы ты узнала о Нелли, пока мы сами не разберёмся. Мы всё ещё пытаемся понять, что между нами. А потом ты ворвалась сюда без приглашения и устроила панику. Мы решили ничего не говорить, пока сами не поймём, что у нас. Всё.

– Но кто ещё знает? Такер знает, не так ли?

– Да, но он рядом, – сказал отец, как будто это всё объясняло. Его пальцы побелели, сжимая ручки ходунков.

– А я нет. – Этот разговор был мне так знаком, что у меня началось дежавю. Мне это надоело, и я представляю, что мой отец чувствовал то же самое. Я села на диван и потерла глаза. – Мне уйти? Всем было бы лучше, если бы меня не было?

Отец подошёл к краю дивана и медленно опустился рядом со мной.

– Не драматизируй.

– Ах, так я тут драматизирую? – спросила я, смеясь. – Я? А ты тут девушек тайком по дому водишь, как пара подростков. Тебе, между прочим, за пятьдесят.

Он посмотрел на меня, и его лицо вдруг расплылось в улыбке, от которой у него появились морщинки в уголках глаз, расходясь лучами по загорелому, морщинистому лицу. Улыбка была настоящая.

Я откинулась назад, разглядывая его.

– Нелли делает тебя счастливым, да?

– Да.

Ладно, я могу к этому привыкнуть. Это странно, но в то же время и нет. Нелли всегда была для меня чем-то вроде приёмной мамы, особенно после того, как моя собственная нас бросила.

– Когда между вами всё началось?

– Через пару месяцев после того, как Ральф ушёл. Мы много времени проводили вместе в магазине, и всё получилось само собой, Джун. Нелли сильно помогала мне, когда моё колено болело. Она начала заходить после работы, чтобы помочь с уборкой, а потом начала приносить ужин. Готовить на одного – это морока, знаешь ли. Вот она и использовала этот повод, чтобы помочь. Готовила, приносила еду, мы вместе ужинали, а она помогала, если с коленом было плохо. – Он пожал плечами. – Так всё и получилось.

– Я за вас очень рада. – И честно говоря, я это действительно имела в виду. – Моя реакция – это не отвращение, если что. Это был шок. – И немного обиды, что он это скрывал от меня, но мы уже разобрались.

– Спасибо, дорогая. – Он сжал моё колено.

– Ты сказал маме? Не то чтобы ей обязательно знать. Просто… Нелли ведь была её лучшей подругой.

– Твоя мама не связывалась с Нелли уже много лет. Думаю, ей будет всё равно.

На душе стало неприятно. Сколько моих друзей я сама за последние годы не удосужилась найти? Грэйси Мэй, Энни… Но я вернулась, и они приняли меня, как будто ничего не произошло. Стыд охватил меня – никакое другое слово не могло бы описать унизительное осознание того, как сильно я стала похожа на свою мать. Пытаясь не быть, как она, я сделала всё наоборот и, в итоге, оказалась точно такой же.

Пророчество, сбывшееся само по себе? Или я просто дура? Наверное, тут было немного и того, и другого.

– Я была такой глупой, – сказала я, качая головой. – Я ведь никого нормально не поддерживала все эти годы, да?

– Я уверен, что кого-то ты поддерживала.

– Не тех, кто был из этих мест.

Отец на минуту посмотрел на экран телевизора, который всё ещё был на паузе, с замершим изображением вампира, бросающегося на шею девушке.

– Я простил твою мать, знаешь ли.

– Когда?

– Где-то в то же время, когда стал встречаться с Нелли.

Я услышала это впервые.

– Ты сказал маме, что простил её?

– Зачем? – пожал он плечами. – Моя прощение не имело к ней никакого отношения. Это было для меня. Только для меня. Я понял, что отдавал ей слишком много власти над тем, как я себя чувствую. Она там, счастлива с каким-то страховым агентом, а я позволял этому завладеть моей жизнью. Но она не заслуживает такой власти надо мной. Она ведь не проявляла ко мне уважения, чтобы заслужить это, так?

Кто-то явно вложил эти мысли в голову моего отца, потому что не верилось, что они могли появиться сами собой. Я готова была поставить деньги на то, что это Нелли была тем самым диванным терапевтом, и честно говоря, если это так, я ей бесконечно благодарна.

А ещё я не знала никого, кто мог бы превратить профессию страхового агента в ругательство, но мой отец – талантливый человек.

– Звучит так, будто ты нашёл для себя какие-то здоровые границы, – сказала я, обдумывая это.

Он был прав. Мама не относилась к нему достаточно хорошо, чтобы заслужить эту власть над ним, чтобы быть той, кто делает его несчастным. Говорят, лучшая месть – это счастье, но не казалось, что отец делал это из мести. Он просто решил быть счастливым, решил, что мама и её новая жизнь больше не имеют значения.

– Что-то вроде того. Я устал быть поглощённым человеком, который, скорее всего, ни разу обо мне не подумал. Настало время двигаться дальше и вернуть себе жизнь, а я не мог этого сделать, пока не простил её. По-настоящему простил, Джуни Бёрд. Иначе это было бы притворство, а могу тебе сказать, что это не работает.

Я притворялась, что забыла Такера, целых пять лет, так что прекрасно знала, насколько провальной может быть такая попытка.

– Тебе стало легче? – спросила я.

– Невероятно. Я счастлив, Джун. По-настоящему счастлив.

Улыбка растянулась на моих губах. Это было видно. В нём произошли перемены за последние шесть месяцев – он согласился поехать со мной в Денвер на отдых, стал чаще выходить на связь через видеозвонки. Казалось, он чувствовал себя спокойнее, увереннее, и теперь я понимала, почему.

– Это радует. Честно, не знаю, почему я не заметила этого раньше. Вы с Нелли прекрасно подходите друг другу.

– Значит, если я женюсь на ней, ты приедешь ещё раз?

– Женишься? – удивлённо спросила я, подняв брови. – Это серьёзно.

Отец похлопал себя по новому колену.

– Не думаю, что смогу пройтись по проходу в ближайшее время, но такая мысль была у меня на уме.

Я кивнула, медленно покачивая головой.

– Я бы приехала навестить.

– Только навестить? – вздохнул отец. – Я надеялся, Такер смог бы убедить тебя остаться.

Я захлебнулась собственным дыханием, закашлявшись от неожиданности.

– Что?

– Вы с ним много времени проводите вместе, – заметил он, глядя на меня испытующим взглядом.

– И ты не выглядел особенно довольным.

– Я просто не хочу, чтобы ты снова его ранила.

– Ну, я этого тоже не хочу.

– Вот поэтому я и надеялся, что он убедит тебя остаться.

Мой живот скрутило, голова закружилась.

– Он должен был бы попросить об этом, правда?

Отец покачал головой.

– Ты слишком современная, Джуни Берд. Не говори мне, что ждёшь, пока он умолять начнёт, чтобы ты не уезжала?

Нет, я не ждала. Но, в то же время, ждала. Такер был больше похож на моего отца, чем ему хотелось признать. Он простил меня, по-настоящему простил, а следующий шаг был за ним: найти счастье с кем-то другим. Может быть, с Мэдди, а может, с кем-то ещё. Но если отец смог пережить те страдания и депрессию, которые настигли его после ухода мамы, если он смог найти кого-то другого и полюбить её после женщины, которую считал своей родственной душой, то и Такер сможет. Впервые я ясно увидела, что потеряла.

Кроме того, он даже не пытался бороться за меня. Я не могла быть с человеком, который, как мой отец, просто позволил бы мне уйти. Мне нужен был кто-то, кто бы боролся.

Я откинулась назад, уставившись в потолок. Жить здесь, когда так мало людей рады моему присутствию, звучало как пытка. Несколько месяцев быть белой вороной – это одно. Но вся жизнь?

– Я не могу вернуться, пап. У меня работа в Риверсайде. Бабушка. Возможность работать с новым издательством. Я могла бы полностью переключиться на обложки книг, что, наверное, было бы самой крутой переменой в карьере. – Я повернула голову, чтобы посмотреть на него. – Мне действительно хорошо там.

И правда ли? Мне так казалось.

– Ладно. Это твой выбор. Я буду любить тебя, где бы ты ни жила.

– Тогда давай просто посмотрим, как твои вампиры поедают друг друга, и не будем больше это обсуждать.

– Ладно. Но они не едят друг друга. Они пьют только кровь, и не друг у друга.

– Угу, конечно.

Он улыбнулся своей кривоватой улыбкой.

Я резко поднялась, решив, что мне нужно хоть на минуту проветриться.

– Хочешь мороженое?

– Конечно.

– Сейчас принесу. Не жди, включай.

Я вошла на кухню и облокотилась на стойку, медленно дыша, чтобы успокоить своё сердце. Папа был прав. Я не могла просто ждать, пока Такер попросит меня остаться, но и переехать сюда, если он не хотел меня, я тоже не могла. Всё, что я сказала отцу, было правдой – я любила свою жизнь рядом с бабушкой, свою работу, но я готова была отказаться от всего ради жизни с Такером. Эта непреложная истина ударила меня, как гром, когда папа её озвучил.

Я бы отказалась. Правда, отказалась бы.

Но только если Такер этого хотел. Если бы он захотел, чтобы я осталась, я могла бы справиться с ненавистью города, потому что он был бы рядом. Каким бы он ни старался не быть похожим на моего отца, он всё-таки был им в чём-то. А я была точь-в-точь, как моя мама. И, наверное, я всегда буду бояться за наше будущее. Как можно возложить этот груз на другого человека? Как можно жить в городе, полном людей, которых я когда-то ранила и которые, кажется, до сих пор это помнят?