Текст книги "Год перестройки (ЛП)"

Автор книги: Кейдж Харпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Райан замер. Джон, не отрывая взгляда от зеленых глаз, положил презервативы рядом на простыню.

«Не знаю, смогу ли я».

Он это планировал, даже репетировал.

Джон уже пробовал потрогать себя пальцем, стоя под душем. А потом двумя и даже тремя, представляя вместо них Райана. Завелся так, что хоть поджигай, а в итоге дважды сдрейфил. Но не в этот раз. Он кашлянул.

– Рай. Возьми меня.

Тело Райана тут же отреагировало – Джон заметил, – но голос был мягким, когда он спросил:

– Тебя? Точно уверен?

– Думаю, да. – «Мда, столько страсти…» – То есть, если ты не против. Если хочешь.

Райан медленно провел теплой рукой по его бедру.

– Я пробовал пару раз с женщинами. Когда они просили.

– Тебе понравилось?

– О да.

– А им? – Голос сорвался.

– Вроде бы тоже. Никто не жаловался.

Джон кивнул.

– Я прошу.

Райан нагнулся и поцеловал его, нежно и сладко. Но Джону не хотелось сладкого, он положил ладонь на затылок Райана и приоткрыл губы. За пять секунд поцелуй из нежного превратился в отчаянный, язык Райана вылизывал ему чуть ли не горло, а сам он сдавленно постанывал. Его пальцы нашли член Джона, и тут он замер.

– Господи, только не останавливайся!

Райан вжал его в матрас и навис сверху.

– Спокойно-спокойно. Я тебя трахну, но мы сделаем все по-моему, и когда дойдет до главного, ты не просто попросишь. Ты будешь умолять.

Джон задрожал под его умелыми руками. Одна крепко сжала член, а пальцы другой, мокрые от смазки, скользнули ниже. Он раздвинул бедра шире, подставляясь под ласку. Райан оглаживал его, перебирал яйца, кружил кончиком пальца вокруг входа и наконец медленно надавил. Горячая дуга прожгла его от задницы к члену, который уже истекал смазкой. Райан провел ладонью по головке и добавил скользкой влаги к тому, что уже было на пальцах.

Два пальца и жжение почти на грани боли. А потом Райан сполз ниже и взял член Джона в рот.

– Твою мать, Рай, не надо! Я не хочу кончить сейчас. Погоди…

Райан ответил только «м-м», а его пальцы все настойчивей растягивали тугой вход. Но Джон чувствовал лишь влажные ритмичные движения языка. Он знал, что на выдохах несет какой-то бессвязный бред, но язык его не слушался. Все тело его не слушалось. Оно выгибалось навстречу, чтобы сжимали сильнее, касались больше.

Райан отодвинулся и разорвал упаковку презерватива, пока его вторая рука ритмично ходила вверх-вниз по до боли твердому стояку Джона.

А потом Джон задыхаясь смотрел, как тот раскатывает латекс по своему члену.

– Перевернись на живот.

Он подчинился, и Райан подложил ему под живот подушку. Член уперся в ткань. Сзади руки Райана развели в стороны его ягодицы.

– Господи, Джон! Это так горячо. Ты такой горячий.

Райан нагнулся и поцеловал его копчик, бедро, задницу. Большие пальцы растянули вход.

– Готов?

Джона бросало от желания к страху и обратно.

– Да, пожалуйста, готов. Готов! Только… входи помедленней, ладно?

Прикосновение прохладного латекса поначалу ощущалось странно, потом было нажатие, потом боль, когда тело засопротивлялось. Он попытался заставить себя расслабиться. За спиной тяжело дышал Райан.

И тут тело внезапно смирилось и дало себя взять. Райан скользнул внутрь с долгим стоном и замер.

– Все хорошо?

– Только если ты на этом, мать твою, не остановишься, – прохрипел Джон сквозь сцепленные зубы.

Внутри член Райана казался огромным и горячим. Джон подсунул под живот руку, все тело тряслось и изнывало от возбуждения. Было больно, но какой-то странной болью, которая не заглушала растущую жажду.

Он с силой провел ладонью по стволу, и в ответ его прострелило удовольствием. Райан медленно вошел глубже, сдвинулся на сантиметр назад и… господи боже, ох и ни хрена себе! Джон никогда не думал, что секс может идти рука об руку с болью, но даже и представить не мог, что его ждет такой коктейль ощущений.

– Сделай так еще!

Сначала давление, медленное и плавное, потом резко скольжение назад, с оттяжкой. Изо рта у Джона вырвался нечленораздельный звук, кулак яростно надрачивал член.

– Да, – простонал Райан. – Давай, потрогай себя.

Он сильнее задвигал бедрами и с каждым толчком входил чуть глубже, каждый раз выходил чуть быстрее.

Ладонь Райана сжимала правый бок, бедра придавливали к матрасу. Джон хватал ртом воздух снова и снова, пока его вело все выше и выше. С губ Райана срывались такие звуки, которых он прежде никогда не слышал. А потом тело вдруг окончательно перестало бороться. Рай скользнул глубже и задел простату. Джона выгнуло, сильно тряхнуло, и по телу прокатился волнами оргазм. Он услышал вскрик Райана, но уже ничего не воспринимал за черным бархатным огнем, горящим внутри.

Рай упал ему на спину, вздрагивая от каждого хриплого вдоха. Джон сейчас не шевельнулся бы, даже вспыхни в доме пожар. Он лежал медузой и ощущал, как шею греет чужое дыхание.

– Охренеть, – прошептал Райан. – Кажется, я что-то сломал.

– Образно говоря?

– Конечно. – Плечо легонько прихватили зубами. – Идиотина.

– По-моему, тебе нельзя меня оскорблять, пока ты еще внутри, – сказал Джон и содрогнулся еще раз. Мышцы напряглись и снова обмякли. Райан прижался к шее с поцелуем.

– Мне слезть? Я просто не ручаюсь, что смогу.

– Погоди пока.

Джон уже чувствовал, как потихоньку подступала ломота. Тело точно будет ныть. Но в данный момент он лежал в тепле, довольный и сытый. Рука сама нащупала зад Райана и прижала поближе к своему. Этот вес грел душу. Шероховатые шрамы под пальцами были всего лишь частью Райана. Его Райана. Как же это правильно, господи.

Тот медленно касался губами кожи Джона.

– Я раньше никогда так не улетал. Либо у тебя наикрутейшая задница, либо просто с тобой все настолько лучше.

Внутри разлилось тепло.

– Мне тридцать семь. Сам догадайся.

Зубы Райана прошлись по коже.

– Определенно задница.

Они полежали еще, но в конце концов Райан осторожно отодвинулся, придерживая презерватив. Джон сдавленно охнул, когда тело выпустило из себя последний сантиметр чужой плоти. Да, жечь будет ощутимо. Странное ощущение – слишком пусто и липко. Но оно определенно того стоило.

Райан кинул презерватив в мусорную корзину и повернулся к нему. Очертил пальцами лицо Джона, словно слепец, изучающий, как выглядит любимый.

– Скажи, что ты в порядке. Потому что мне точно захочется повторить. И не раз.

Джон чмокнул кружащий по губам кончик пальца.

– Немного побаливает, но по-хорошему. Это было… так правильно. Дай мне пару дней оклематься.

– Тогда скажешь когда. – Райан лег и притянул его спиной к себе. – Конечно, остальное, что мы пробовали, тоже круто, но тут… охренеть просто.

Джон довольно хмыкнул. Может, Райан и не спешил рассказывать о них всему миру. Пока что. Но потерять его Джону в обозримом будущем точно не грозит. Терпение, Барретт, терпение.

========== Глава одиннадцатая ==========

Райан тихо ругнулся, сражаясь с мокрым бельем, и его голос эхом отразился от стен подвала, где стояла стиральная машинка. Ругательству не хватало огонька – он чувствовал себя слишком довольным жизнью, чтобы злиться. Даже если стиралка Джона была капризным наследием каменного века и заслуживала каждого матерного слова.

Он закопался глубже. Ага, вот в чем дело: как бы аккуратно ты ни загружал эту рухлядь, она все равно теряла устойчивость и одежда сбивалась комком в одном углу. После чего машинка начинала долбиться в стену с таким грохотом, словно хотела ее пробить. Когда Джон был дома, он рано или поздно спускался все наладить. Райан же мчался в подвал, едва заслышав буханье. Джон однажды заметил, как Райан чуть ли не слетает вниз по ступенькам, и на следующий день у лестниц в доме появились перила с обеих сторон.

Райан вытянул из машинки влажный ком. На этот раз один из свитеров Джона как-то ухитрился обмотаться вокруг покрывала, превратив его в спеленутый шар.

Длинные рукава завязались вокруг плотной стеганой ткани. Райан распутывал узел с улыбкой на лице, потому что это из-за него им вообще пришлось стирать покрывало. Прошлой ночью он слишком торопился и даже не сдернул его, перед тем как упереть Джона лицом в матрас.

Он встряхнул свитер и прикинул, что с такими растянутыми рукавами его уже, наверное, не спасти. Хотя, может, руки Джона и правда настолько длинные.

Иногда в этом был самый кайф: когда засыпая Джон притягивал его поближе, и Райан чувствовал ровное биение сердца за спиной и тепло от крепко обнимающих его длинных рук.

Сверху донесся какой-то тихий звук, и он бросил белье обратно в машинку. Звук повторился и оказался дверным звонком. Райан вздохнул, перезапустил стиралку и начал медленно взбираться наверх. Придется неизвестному гостю подождать.

Он добрался до прихожей и открыл входную дверь. Лампочка на крыльце еще не включилась, но в подступающих сумерках он узнал и рюкзак, и гитару, и парнишку.

– Маркус! – Райан распахнул дверь пошире. – Что ты здесь делаешь? Проходи.

Марк опустил глаза в пол и юркнул внутрь. Обе его руки были заняты. Райан забрал рюкзак и пригляделся. Пацан выглядел усталым, помятым и замерзшим.

– Где твоя куртка? Ты же околеешь тут.

– Я был в Калифорнии, – пожал плечами Марк. – Там теплая куртка, по идее, бросается в глаза.

Райан открыл и тут же закрыл рот. «Не докапывайся».

– А Тори с тобой? – Он вгляделся в темнеющий двор.

– Нет. Только я.

– Ну проходи, сейчас чего-нибудь горячего выпьем. Вещи только оставь тут. – Райан первым направился в кухню. – Кофе? Чай? Горячий шоколад?

– Кофе, наверное.

Он достал пачку свежих зерен из морозилки.

– Твой папа знает, что ты приедешь?

– Нет. – Голос Марка был тихим. Райан удивленно моргнул.

– А мама в курсе, где ты?

Почти минуту парнишка молча смотрел в большое кухонное окно.

– Нет, скорее всего.

– Так она там уже с ума сходит!

Марк замотал головой.

– Да она даже не заметила еще, стопудово.

«Так, ладно, ты не вправе в это лезть».

Райану хотелось вытянуть из Марка больше ответов, но это была задача Джона, не его. Он залил молотые зерна водой и достал молоко и сахар.

– Съешь что-нибудь? Может, печенья? Ужинать будем, когда твой папа вернется.

А не настолько по-семейному не мог сказать, что ли? Хотя на лице парнишки ничего не дрогнуло. Ну да, у него-то голова другим занята.

– Нет, спасибо.

Даже не спрашивая, Райан щедро разбавил кофе молоком и подсластил сахаром, а затем передал кружку Марку. Тот взял ее в обе ладони и уставился в коричневые глубины.

У него большие руки, отметил Райан. Пусть пока Марк оставался невысоким, но наверняка скоро резко вытянется. Да и голос у него стал ниже и реже давал петуха.

Но ему всего пятнадцать.

– У тебя ничего не болит, нигде не поранился?

Марк резко поднял глаза.

– А? Нет.

– Ладно. – Райан налил себе кофе и тоже присел. – Ну что, я звоню твоему отцу.

Он дождался, пока Марк кивнет.

На телефоне Джона сразу включился автоответчик. То есть, вероятнее всего, он сейчас за рулем.

– Джон, привет, это Райан. – Из-за Марка пришлось говорить более официально. – Надеюсь, ты не берешь трубку, потому что едешь домой, а если нет, то мне бы надо, чтоб ты вернулся как можно скорее. У нас тут… появилось одно дело, и без тебя никак.

Он закрыл телефон.

– Ты не сказал, что это я.

– Какой смысл его волновать? Чтобы он помчался сюда, превышая скорость? Уверен, что не хочешь печенья? Не бойся, его пекли не мы.

Уголки губ Марка чуть приподнялись.

– Ну давай.

Райан достал из шкафчика «Ореос» и еще какое-то с шоколадом и бросил обе пачки на стол.

– Раз ты член семьи, мне, наверное, не надо выкладывать его на тарелку, да? – Марк выудил печенину и целиком засунул ее в рот. – Ага, похоже, не надо.

Райан сел обратно и глотнул кофе, гадая, что бы сказать.

«Когда не знаешь, лучше молчи».

Он придвинул ближе ноутбук и притворился, что занимается. Марк съел еще одно печенье и наконец-то отпил кофе. Он выглядел чуть лучше, уже не таким изможденным.

Эта мысль заставила Райана тайком присмотреться к пацану. Но в итоге он решил, что нет – тот всего лишь устал. Никакого тремора, зрачки нормальные, взгляд не бегающий. Райан тихонько выдохнул.

От звука открывшейся входной двери оба чуть не подпрыгнули.

– Рай? Ты дома? – позвал Джон.

– На кухне и не один, – крикнул Райан, пока тот не успел сказать лишнего.

Джон появился в дверном проеме и явно не поверил своим глазам.

– Марк? – Но в следующую секунду он уже быстро прошел внутрь и сжал сына в объятьях. – Я так рад тебя видеть! Ты вырос с последнего приезда.

Только минуту спустя Джон наконец отпустил Марка и посмотрел на него внимательней.

– Так почему ты приехал?

Тот расправил плечи и глядя отцу прямо в глаза спросил:

– Можно мне остаться с тобой?

– Сегодня? – медленно уточнил Джон. – Или насовсем? – Марк покраснел и уставился в пол. – Так, кажется, нам надо поговорить.

– Я могу пойти позаниматься к себе, – предложил Райан, хотя он, скорее всего, и сдохнет от любопытства.

– Нет, ты здесь живешь, и тебя это тоже касается. Не возражаешь, Марк?

–Да вроде нет, – пожал тот плечами.

– Рассказывай.

Джон оперся о столешницу и не отводил глаз от сына. Взгляд парнишки заметался, словно пытаясь найти выход, но в конце концов он произнес:

– Я просто не могу там больше жить. С ними. Мы только орем друг на друга и ссоримся. А потом мама начинает плакать, а этот говорит, что во всем виноват я. И я вечно не оправдываю его ожиданий, и там не школа, а просто ад какой-то, и… Мне хочется жить тут.

– Я тебе всегда рад, сын. Всегда. Но права на опеку у мамы, ты и сам знаешь. Если хочешь что-то изменить, нам придется с ней поговорить. Она в курсе, что ты поехал ко мне?

– Нет.

– То есть ты сбежал из дома, ничего не сообщив? Она уже, наверное, обзванивает все морги с больницами!

– Нет! – Марк вцепился в край столешницы. – Я ей сказал, что останусь на выходные у друга, а сегодня пойду в школу прямо из его дома. В Калифорнии время сдвинуто на два часа назад, и она еще меня не ищет или недавно начала.

– Ясно. Значит так, я ей звоню. – Джон достал сотовый и набрал номер, поглядывая на Марка. – Синтия. Это Джон. Ты знаешь, где сейчас находится Маркус? – Он подождал. – Ну да, потому что в данный момент он тут, у меня дома… Да, в Висконсине… Нет, не знаю, но собираюсь узнать… Нет, не думаю, что прямо сейчас это нужно.

Он поморщился и отодвинул телефон подальше от уха. Райан слышал пронзительный женский крик, но не мог разобрать слова.

– Синтия, – твердо начал Джон. – Послушай меня. С ним все нормально. Я перезвоню тебе, когда ты успокоишься. – Он замолчал, но через секунду продолжил: – Надеюсь, где сейчас Тори, ты знаешь точно, да? … Хорошо. Я перезвоню.

Он закрыл телефон.

– Сильно злилась? – спросил Марк.

– Она волновалась. – Джон вздохнул. – И да, на самом деле, в основном злилась, но если б ты не объявился в ближайшее время, волновалась бы.

– Даже не поняла еще, что я пропал, да?

– Не жалуйся, ты же сам все так подстроил.

Марк пожал плечами.

– Я знал, что мама не позвонит и не проверит. Они нарадоваться не могли, что я свалил из дома на какое-то время.

– Как ты сюда добрался?

– Купил билеты на поезд по ее кредитке. На «Зефир» и «Эмпайр Билдер»*. А после поезда автостопом.

– Автостопом? – Джон болезненно поморщился.

– Ну да, – набычился Марк.

– Так. – Джон шумно выдохнул. – Марк, я всегда за тобой приеду, если нужно. Всегда и куда угодно. Ради бога, не надо стопить.

– Мне не хотелось все по телефону рассказывать.

– Ну-ну. – Джон потер лоб. – Так ты говорил, что вы постоянно ругаетесь. Это, в смысле, с Брэндоном?

– И с мамой. Он по большей части возмущается, что ему досталась такая бестолочь, как я. А потом мама начинает меня отчитывать за то, что его не слушаю. После чего он орет, что она в «интересном положении», а я ее расстраиваю. И все повторяется по новой до бесконечности.

– Почему ты думаешь, что он считает тебя бестолочью? – спросил Джон, явно прикладывая усилия, чтобы сохранять спокойный тон.

Марк вздохнул.

– Потому что это правда. Что бы я ни делал, все не так. Я ненавижу школу, и у меня плохие отметки. Он говорит, что все могло быть лучше, если бы я постарался, хотя дело-то совсем не в этом. И, в общем, он запретил мне ходить на репетиции, и в группе нашли другого гитариста. А я разозлился и забил на учебу. Так что ему позвонили из школы, и у него, короче, совсем резьбу сорвало, потому что «это же Лойола». Он сам там учился и намолиться на нее не может. Только Брэндон-то был одним из золотых мальчиков, у которых и деньги, и внешность, и куртка футбольной команды… Он не в курсе, каково это, когда ты не из таких.

– Ты же играл там в бейсбол.

– Ну да, и мне нравилось, но я не настолько крут. За последние четыре игры из двенадцати попыток не получилось отбить ни разу, и мы даже близко не подошли к плей-офф. Так что я и тут неудачник. Этот взбесился, потому что хотел меня тренировать, а я отказался и, стало быть, не заинтересован в том, чтобы расти и вносить свой вклад в командный прогресс. Я тяну команду вниз, к моему уровню.

– Марк.

Но того было не остановить:

– Мама в последнее время заладила свое «мы должны делать Брэндона счастливым, он зарабатывает нам деньги, а тебе нужно больше стараться». И у нее все мысли вертятся вокруг ребенка. Блин, да она вяжет, прикинь?! И часто стоит с таким взглядом, будто вообще не слышит, что я ей говорю.

– А что Тори?

Марк пожал плечами.

– Тоже не больно радуется, но у нее хорошие оценки, и она девчонка, так что Брэндон не слишком на нее наседает. Для Тори у него не придуман план, по которому она должна жить. И ребенка она тоже вроде как ждет. В Рождество она пару раз говорила о том, чтобы приехать сюда и остаться у тебя насовсем, но не думаю, что серьезно. А Брэндон обычно не обращает на нее внимания.

– Марк, – осторожно начал Джон, склоняясь ближе, – он же не бьет тебя, нет?

Марк медленно покачал головой.

– Нет… По правде. Иногда он так злится, что мне прямо страшно становится, но в основном просто орет. Пару раз он хватал меня за руку, когда я пытался уйти, но никогда не бил. – Марк поднял глаза на отца. – Я больше боюсь, что сам его однажды ударю. Он откуда-то знает все мои больные места. И все так выворачивает, будто я виноват, что мелкий, и медленный, и неуклюжий, и не настолько умный, как Тори, и прыщавый и все такое. Можно подумать, что если я начну делать, как он говорит, и думать, как он говорит, блин, да даже есть, что он мне говорит, то чудесным образом превращусь в его копию и жизнь станет прекрасна. Не идеальную копию, конечно, чуть похуже, потому что я ведь все-таки не настоящий Карлайл. Но он хотя бы сможет вылепить из меня то, что хочется, и тогда я уже не буду сраным лузером и безруким дебилом.

– Черт, – пробормотал Джон сквозь сжатые зубы.

– Ты ни то и ни другое, – вставил Райан, потому что Джон сейчас, кажется, просто не мог говорить. – Ну разве что невысокий, но ладони у тебя большие, а значит, вытянешься сам, без всяких специальных диет. Потом, смотри, я же разговаривал и с тобой, и с Тори, и тебе не о чем волноваться. Мыслите вы по-разному, но соображаете куда лучше многих.

– Он ненавидит мою музыку, – сказал Марк, но в голосе у него уже не звучало того отчаяния.

– Пфф, ну вот. Видишь? Значит, у него нет вкуса. Так какое тебе дело, что еще он там себе думает?

Джон шлепнул его по руке, но на его лице читалась благодарность.

– Мы тут вообще-то пытаемся серьезно поговорить, Рай.

– Ну, по мне, так нам пора серьезно поужинать. – Райан поднялся на ноги. Надо бы немного разрядить обстановку. – Марк, если собираешься остаться тут насовсем, начинай помогать по хозяйству. Можешь вымыть овощи для салата. Я, пожалуй, сварю макароны. Джон, у тебя полкампуса под ногтями, иди в душ.

Джон недоуменно моргнул.

– Кыш-кыш, – махнул рукой Райан. – Ты все равно не решишь все проблемы в ближайшие пять минут. Помоешься, поешь и посмотришь на все свежим взглядом после ужина, ничего страшного. Да, Марк?

– Хорошо.

Пацан открыл холодильник и принялся копаться в ящике с овощами. Не в последнюю очередь, как показалось Райану, чтобы спрятать за дверцей лицо. Ну, пока что пусть прячет.

Джон неуверенно направился наверх.

– Мне надо перезвонить Синтии.

– После ужина, – отрезал Райан. – Если не спустишься до того, как сварятся спагетти, будешь есть свою порцию холодной. Иди.

Он встретился глазами с Джоном и поддержал его лучшей ободряющей улыбкой из своего арсенала, раз уж обнять сейчас – это явно перебор.

А когда теперь сможет поддержать чем-то посущественней улыбки?

Райан заставил себя отвернуться и достал большую кастрюлю.

– Марк, – сказал он. – Погоди пока мыть овощи. Давай ты унесешь этот столик и поставишь на его место большой. Раз нас трое, нужно больше места.

Этим вечером Джон в нерешительности замер у двери в комнату Райана. Что важно, закрытой двери. То есть ему лучше не входить? А если Райан на него злился? Снизу донеслись быстрые и сердитые гитарные риффы Марка. В висках колотило, словно там били в барабаны, и ему просто было нужно… просто нужно. Он постучал. Райан открыл сразу же.

– Ну привет. – Он встретил Джона теплой улыбкой. Все-таки не злится? – Иди сюда.

Райан схватил его за руку, и стоило двери за спиной захлопнуться, как тут же прижался к губам. Но поцелуй вышел скорее нежным, чем страстным. Большой палец Райана погладил лоб, и стало чуть полегче.

– Ну и видок у тебя, краше только в гроб кладут.

– Голова болит, – признался Джон.

– Ты выпил таблетку или пытаешься строить из себя мученика?

– Выпил. Пока не подействовало.

– Давай присядь.

Райан провел его вглубь комнаты и подтолкнул в сторону кровати. У Джона хватило сил только присесть и опереться спиной на стену.

– С Синтией все прошло не слишком гладко, да?

Райан сел рядом, прижимаясь к нему бедром.

– Не особо. – Она обвинила Джона в том, что он промыл Марку мозги, пытался его подкупить, слишком баловал – словом, делал все, лишь бы забрать сына себе. И Джон сорвался и в свою очередь вывалил на нее обвинения в закрывании глаз на психологические издевательства нового мужа. «Не слишком гладко» это еще мягко сказано. – Она бы подала в суд, только Марк заявил ей прямым текстом, что если его вернут в Калифорнию, то он снова сбежит. И на этот раз, возможно, не ко мне.

– Боюсь даже представить такое. – Райан погладил его по руке.

– Это точно.

– Значит, Марк остается с нами?

– Пока что. – Джон запнулся, не зная, с чего начать. – Кажется, теперь я лучше понимаю, почему ты не стал рассказывать о нас своему брату, – на пробу добавил он.

– Это не то же самое.

– Нет. Но Рай, я не могу ему сказать. Не сейчас.

– Разумеется, нет. – Голос Райана звучал удивленно. – Я об этом и говорю. Тут дело не только в том, что ты сам опасаешься, что о нас станет кому-то известно. Марку сейчас нужен родной и близкий папа. Я ж понимаю.

– Правда?

– Балда. Еще ему не хватало сегодня выяснить, что его отец гей, или би, или как вообще нас обозвать.

– Я боюсь, что если он перестанет мне доверять, если решит, что я обманывал его в важных вещах, то уйдет из дома. Бог знает куда.

– Джон. – Райан положил ладонь ему на щеку и развернул лицом к себе. Его губы мягко коснулись губ Джона. – Я перебрался обратно в эту комнату, потому что Марк пятнадцатилетний пацан с ворохом проблем, а мне тридцать, и у меня в жизни все устаканилось. Ничего, подожду, пока он не разберется, что делать и как быть дальше. – Он снова прервался на поцелуй, уже более глубокий. – Я, конечно, не в восторге, но мы с тобой теперь снова соседи без всяких дополнительных бонусов, пока ты не решишь, что он готов.

Джон прижался лбом к шее Райана, вдыхая его запах.

– В кровати без тебя будет так пусто! И я правда хочу ему сказать. Мне вообще хочется, чтобы мы ни перед кем не скрывались. Но… до этого, возможно, еще далеко.

– Если он останется тут, то рано или поздно начнет ходить в школу. Или уходить в кино, там. Или еще куда.

– Да я даже не про секс. Или не только про него. Я больше про всякие будничные мелочи. Мне только-только начало казаться, что все правильно. Ну, знаешь, естественно. А теперь придется забыть о том, чтобы целовать тебя за утренним кофе. Не хочу, чтобы он видел.

– Учитывая, что в половине случаев после этих поцелуев кто-нибудь из нас падал на колени прямо в кухне, лучше и правда не стоит.

– Я не могу отправить его домой.

– Я и не хочу, чтоб ты отправлял, – с нажимом сказал Райан. – Джонни, мне нравится Марк, и он твой сын. Если ему так погано там, пусть живет здесь с нами. Блин, да я сам всю жизнь хотел детей. И потом, это ж не навсегда. Через три года он уедет в колледж.

– Мне бы следующие три дня пережить.

– Потихоньку, малыш. – Райан ободряюще помассировал ему бедро. – Сегодня Марк здесь, накормлен, обогрет и в безопасности. А завтра будет завтра.

Джон уперся затылком в стену.

– А еще я так рад, что Синтия до моего звонка не знала, что он сбежал. Представь, как бы она пережила последние два дня, гадая, где он и что с ним.

– Никаких «представь», – отрезал Райан. – Что случилось, то случилось, теперь живем дальше. Завтра что думаешь делать с Марком?

– Возьму, наверное, его с собой в кампус, – решил Джон. – Поработает лопатой, нечего ему сидеть без дела, пусть вносит свой вклад.

– Я могу одолжить ему что-нибудь из верхней одежды, – предложил Райан. Джон поднял брови. – Он пришел с одним рюкзаком. Ни куртки, ни перчаток.

– Черт, а я даже не заметил. – Что это за отец, который не замечает, что у него ребенок без зимней одежды в феврале? Но тут бедро пронзила боль, и Джон вскрикнул. – Эй, а щипаться-то зачем?!

– Никакого самобичевания. Ты хороший отец, а не заметил, потому что когда пришел, Марк уже сидел на кухне. Завязывай уже винить себя за ошибки, которых не совершал. Тебе и сделанных хватит с лихвой.

– Не сомневаюсь. Я и отцом толком-то не был с тех пор, как Марку исполнилось десять.

– Десять и пятнадцать – это две большие разницы. Кто знает, может, нам проще начать с нуля.

– Нам?

Джону понравилось, как это звучит. Ноша уже не кажется настолько неподъемной, если ее с кем-то поделить.

– Естественно. Я помогу настолько, насколько он позволит. Детям иногда проще говорить с кем-то другим, не с родителями.

Джон подумал о других не-родителях. Об отчимах, например. Он волновался за Тори и настоял, чтобы Синтия дала ему поговорить с дочерью.

Голос у цыпленка был подавленный, но в целом нормальный. Хотя, с другой стороны, что вообще можно понять за три тысячи километров от человека? Да что угодно могло случиться, а он даже не узнает.

– Думаешь, Марк о чем-то нам не рассказал? – спросил Райан, вторя его хмурым мыслям.

– Откуда я знаю. Если этот ублюдок что-то с ним сделал, я… – Райан прервал его глубоким поцелуем.

– Сейчас главное – это сам Марк и его состояние, остальное давай потом обмозгуем. Не волнуйся попусту.

– Ты прав.

Джон оглядел комнату, чтобы отвлечься. Большинство вещей Райана все еще лежало здесь, хотя одежда и начала потихоньку мигрировать в спальню Джона. Но он узнал халат, который еще вчера висел у него на двери, и книгу с тумбочки перед кроватью. На полках для них уже не осталось места.

– Какая это все-таки маленькая комната.

Райан рассмеялся и поцеловал его, мокро и грязно.

– О, ну давай, погрызи себя еще и за то, что я вынужден жить совсем один в этой промозглой темной каморке.

– Оскорблять мой дом изволишь?

В глазах Райана плескалось пламя.

– Иди в свою большую спальню, господин владетель, на широкую мягкую постельку, пока я скрючившись буду тут мучиться на своей.

– Для твоих мучений есть только одна причина, и она не в кровати.

Джон против воли скосил глаза вниз и, да, выглядело все и правда довольно мучительно. Райан спихнул его с кровати и наградил смачным шлепком по заднице.

– Давай, топай. Пока мы не послали подальше все только что принятые взрослые решения. – Он прислушался к доносившейся из коридора музыке. – Кажется, это конец песни.

Так.

Вставать и уходить от Райана, когда у него вот так блестели глаза и слышались эти глухие нотки в голосе, очень не хотелось, но Джон все же поднялся и направился к двери.

– Сладких снов. И пусть никто… не кусает за бочок, – прилетело ему в спину с отголосками смеха.

Джон закрыл дверь и поправил ширинку. Двумя дверьми дальше по коридору смолкла гитара Марка. Он засел в своей комнате и, как отметил Джон, когда попытался незаметно повернуть ручку, заперся.

Он негромко постучал.

– Эй, Марк?

Секунду спустя с той стороны донеслось недовольное «Чего?».

– Тебе что-нибудь нужно?

– Нет.

– Ладно. – Джон замялся. «Ты здесь папа. Не дрейфь». – Правила у нас дома такие, сын. Никакой громкой музыки после десяти вечера. Райан встает в шесть тридцать. Если хочешь позавтракать, тоже спускайся. В половине восьмого мы уезжаем в колледж. Оденься завтра потеплее. Можешь поехать со мной и помочь в работе.

За дверью задумались, а потом спросили:

– А нельзя тут побыть? Я сегодня так умаялся.

И Марк наверняка не врал, но инстинкты велели не оставлять его дома наедине со своими мыслями.

– Тогда выспись хорошенько. Если не хочешь завтракать, то встань попозже, только будь готов к семи тридцати.

Он замер не дыша, потому что, ну серьезно, вот скажет Марк «нет» – и что? Но в итоге из-за двери донеслось утвердительное мычание. Во всяком случае, Джон решил считать его утвердительным.

– Спокойной ночи, сын, – с нажимом сказал он.

В спальне было тепло и тихо. «Тайленол» начал действовать, и голова болела уже не так сильно. Джон подошел к окну и уставился на улицу. Поле за домом погрузилось в темноту. В свете от его и Райана окон свежевыпавший снег на лужайке играл и искрился. Ребята сегодня начали расчищать дорожки в кампусе, но за выходные нападало достаточно, и его бригаде из двух человек будет чем заняться. Он сможет найти дело и для Марка. Работа руками хорошо отвлекала от невеселых мыслей.

Равно как и от других вещей. Поэтому Джон и сам завтра встанет рядом с ними с лопатой наперевес. По мере того как стихала головная боль, он все явственней ощущал желания тела. Задница немного ныла. Райан прошлой ночью пошел вразнос, подчинял себе и брал его страстно и нетерпеливо. Джон нисколько не возражал. Эти дни с Райаном уже затмили все, что они когда-либо делали с Синтией. Секс на максимуме, в то время как с Синтией они выжимали дай бог процентов пятьдесят. Внезапно подумалось, не нашла ли она то же самое с Брэндоном. Если так, то Джон легче понимал ее уход.

Сейчас, оглядываясь назад, собственная любовь к Синтии казалась ему слепым увлечением. Они так рано поженились. Несколько лет он думал только о ней, и его просто парализовало от восторга, когда она в конце концов позволила себя заарканить. А потом случился ребенок. Он обожал беременную Синтию. Упивался мыслями, что внутри нее растет новая жизнь. Души не чаял в детях, когда они родились. Но с самой Синтией они никогда не были настолько близки и не уживались друг с другом настолько легко, как у него получалось уже сейчас с Райаном.