Текст книги "Год перестройки (ЛП)"

Автор книги: Кейдж Харпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Ну да, она ничего.

– И подумай вот о чем. – Райан спустил ноги с журнального столика и наклонился к ней. – Скоро ты станешь подростком. Тебе правда хочется, чтобы двое дядек, вроде меня с твоим папой, стали твоим основным источником информации об одежде… мальчиках… косметике… тампонах?

– Бе-е, Райан!

– Видишь? Ты даже самого слова при мне стесняешься.

Райан глянул на Джона, передавая эстафету ему. «Командная работа».

– Тори, тебе здесь всегда рады, – сказал Джон. – Но думаю, маме бы не помешала твоя помощь с будущим ребенком и всем остальным. А еще она куда больше расскажет тебе о девичьих делах, чем мы. И потом, разве ты не мечтала посмотреть на нового братика или сестренку?

– Может быть.

– Здесь у нас все не сразу устаканится, нам с Райаном и Марком нужно немного времени, чтобы привыкнуть к новой жизни. Если выдержишь, я бы предложил, чтобы ты пожила с мамой хотя бы до конца учебного года и родов. А потом мы соберем большой совет, посмотрим, как у всех дела. Сможешь так?

– Ну, наверное, – тихо сказала Тори. – Но я по тебе скучаю.

– И я по тебе, Тори. Обещаю, мы сделаем так, чтобы ты почаще приезжала. На праздники, например. С деньгами как-нибудь решим.

– Если надо, я сдам кровь, чтобы добавить тебе на билет, – пошутил Райан.

– У тебя не возьмут, – издевательски заметил Карлайл. – Ты гей.

– Ну… – «Черт, сукин сын прав» – Эй, Джон, мы должны расстаться, иначе я потеряю второй источник дохода.

Джон, не долго думая, попытался огреть его свернутым в трубку журналом. Райан увернулся, расплывшись в улыбке.

– Сейчас не время для шуток, – сказал Джон, наигранно зыркнув в сторону Райана. – Давайте дадим Синтии отдохнуть, а потом соберемся и договорим?

– Точно, – согласился Райан и махнул рукой Марку, чтобы тот помог матери. – Пойдем, Тори. Душа просит печенья, но когда я пытался испечь его в прошлый раз, мы получили булыжники с шоколадной крошкой. Может, ты мне поможешь.

Он поднялся и направился в кухню, стараясь не прихрамывать на глазах у Карлайла. Тори медленно проследовала за ним.

Доставая ингредиенты, Райан краем уха прислушивался к отголоскам мужских голосов из гостиной. Джон и Карлайл. Остается только надеяться, что Джону хватит терпения вести себя цивилизованно.

– Ты что, правда сделал булыжники? – спросила Тори, вытаскивая из шкафа противни.

– Не совсем, но печенье вышло довольно жесткое. Знаешь, если ты поживешь с мамой еще как минимум несколько месяцев, попроси, чтобы она научила тебя готовить. Потому что нас тут трое, и у каждого хорошо получается только воду вскипятить. Так что, если потом решишь все-таки перебраться сюда, у тебя будет веский аргумент в свою пользу.

Он просмотрел рецепт на оборотной стороне пакета с готовой смесью для печенья. Коричневый сахар. У них он вообще еще остался? А белым заменить можно? Или в прошлый раз он так и сделал?

– Я не знаю, чего хочу, – тихо призналась Тори. – Просто дома странно. Мама часто грустит и много плачет. А Брэндону девочки не слишком интересны.

– Прости. Если тебя это утешит, мне кажется, у твоей мамы все во многом из-за беременности. Стресс, гормоны и прочее.

– Может быть.

– Звони нам в любое время. Мне или папе. Или Марку, хотя ты, наверное, редко спрашиваешь совета у собственного брата.

Тори покачала головой.

– Принцесса, сейчас, конечно, тяжело, но есть много людей, которые тебя любят. Ты же знаешь, да?

Она кивнула, но на ее глаза уже наворачивались слезы. Райан притянул ее к себе и обнял.

– Эй, все наладится. Мне так говорили.

Руки Тори сжались сильнее, и она всхлипнула ему в рубашку.

Хлопнула входная дверь, и секунду спустя на пороге кухни появился Джон.

– Брэндон вышел на улицу остыть.

– Он же из Калифорнии? С нашей погодой много времени у него не уйдет. – Райан высвободил одну руку и протянул ее к Джону. – Иди сюда, малыш. Тори нужно обнять.

«И судя по лицу, тебя тоже».

Рук Джона хватило, чтобы обхватить их обоих. Райан погладил его плечо, и на несколько секунд они так и замерли, прижавшись друг к другу и согреваясь, несмотря на прохладный воздух в кухне.

Джон ссутулился, услышав шаги Синтии на лестнице, и огляделся в поисках путей отступления. Забавно, как даже спустя годы он узнал решительную поступь, означавшую, что она себя накручивает. Боже, как он ненавидел с ней ругаться. Это всегда заканчивалось ледяным игнорированием, пока она не решала простить. И как же он из кожи вон лез, чтобы заработать это прощение. У них с Райаном еще не случалось крупных ссор, но отчего-то ему казалось, что в них не будет ни грамма льда.

– Джон, – раздался за спиной голос Синтии, – нам надо поговорить.

– Знаю. – Он со вздохом повернулся. – Я отправил Райана с детьми в кино.

– Ты позволил ему увезти Тори, не спросив меня?

Джон потер лицо.

– Да, позволил. Они прожили здесь неделю на Рождество, и он тогда их тоже водил гулять. Я доверяю ему детей. Черт, да я доверю ему свою жизнь.

– Ну а я не доверяю.

– А я не доверяю Брэндону, – заметил Джон. – Но нам обоим приходится с этим мириться.

– Брэндон не сделает детям ничего плохого.

«Райан тоже».

Джон не стал пояснять очевидное.

– Брэндон давил на Марка и относился к нему до такой степени пренебрежительно, что тот бросил школу и сбежал из дома. Сделать детям плохо можно разными способами.

– Ты не можешь винить Брэндона в проблемах Марка.

– Возможно, но он уж точно не помог с ними справиться.

Синтия нахмурила брови.

– Я пришла не о Марке говорить. Сейчас вопрос не о нем.

«К сожалению». Он знал, что перейти сразу к делу они не смогут, даже несмотря на его важность.

– А о чем же, Синтия?

– О тебе и этом… этом… мужчине.

– Райане.

– Как ты мог? – Джон даже не понял, возмущалась она или действительно интересовалась. – Как ты мог захотеть… быть с ним?

– Я его люблю. – Вот так просто, прямо, и с каждым разом, что он произносил эти слова вслух, он все больше убеждался в их правдивости.

Признание, может, и усложнило и без того запутанную ситуацию, но зато теперь он лучше понимал, чего хочет. Чтобы был он, и Райан, и Марк, и жизнь.

– Нет, это невозможно. – Синтия нащупала подлокотник кресла и тяжело села. – С чего ты вообще решил, что гей? Мы прожили вместе почти двадцать лет, я бы знала.

– Я сам не знал. Я же не смотрел ни на кого, кроме тебя, а потом тебя не стало, и я огляделся и нашел Райана, и мы так подходим друг другу. Сперва я считал, что мы просто хорошие друзья, но потом понял, что это что-то большее.

– И вы… с ним…

– Спим? Да.

Ее буквально передернуло. Джон мысленно поморщился.

– При Марке за стеной? При Тори?

– Мы, наверное, ведем себя более сдержанно, чем вы с Брэндоном. Ты же делила с ним постель, иначе бы не забеременела.

– Это другое!

– Да почти то же самое.

– Конечно, нет. Мы женаты. Мы… нормальные.

«Нам жениться не позволяет закон».

– То есть ты вообще не спала с Брэндоном до вашей свадьбы?

От этих слов она даже покраснела. Но потом выпрямилась и продолжила:

– Не сравнивай. И я не хочу, чтобы здесь жили дети, если ты собираешься заниматься всякой мерзостью у них на глазах.

– Господи, Синтия, ну ты же взрослый человек и должна понимать. При детях я максимум его поцелую. Мы не…

– Вы целуетесь?

– Я люблю Райана. Конечно же мы целуемся.

– Нет, я не могу. – Она уткнулась лицом в ладони. – Не могу с тобой говорить, даже думать об этом не могу. Представлять, как ты и он…

– Ну так не представляй, Христа ради. По-твоему, мне приятно представлять вас с Брэндоном вдвоем? – Она ответила возмущенным взглядом. Джон подавил смешок и только сокрушенно покачал головой. – Давай вернемся к Марку и тому, что для него правильно.

– Он уедет с нами, и это не обсуждается.

– И что ты собираешься делать? Тащить его обратно в Калифорнию в наручниках?

– Надо, чтобы ты сказал ему, что он не может остаться.

– Но я хочу, чтобы Марк остался! – Джон постарался не повышать голос. Синтии сейчас было трудно, и он это понимал. – Я ему только рад, они с Райаном хорошо ладят. За эту первую неделю в школе он получил отличные оценки.

Но Синтия просто мотала головой.

– Син, Марку пятнадцать. Так или иначе, он сам решает, что ему делать. И я совсем не хочу, чтоб он сбежал, думая, что проживет, выступая в переходах.

– Этот твой Райан поощряет его сидение с гитарой.

– Марку не нужно поощрение. Он музыкант. Когда ты в последний раз по-настоящему слушала, как он играет, Синтия? Его наверняка ждет музыкальная карьера, но если он останется жить со мной, то, очень может быть, сперва закончит школу и не исключено, что даже колледж. А если Брэндон опять попытается отобрать у него гитару, мы рискуем больше никогда не увидеть сына.

Синтия вжалась в кресло.

– Марк такого не сделает, он же ребенок.

– Этот ребенок добрался сюда автостопом.

– Что? Ты же сказал, что он приехал на поезде.

– Да, а после поезда автостопом. Он самостоятельный, обозленный и не всегда принимает правильные решения. – Джон наклонился ближе к ней. – Синтия, ради его же блага тебе придется разрешить ему остаться здесь, по крайней мере на ближайшее время.

– Сколько еще? – возмутилась она. – Сколько еще ты собираешься не подпускать ко мне моего собственного сына?

Джон с трудом сдержался, чтобы не бросить «возможно, столько же, сколько ты не подпускала моих собственных детей ко мне».

– Пока он не будет готов. Пока не решит, что ему снова стоит жить с тобой. Может, пока ему не исполнится восемнадцать и он не поступит в колледж. Клянусь, он будет навещать тебя, даже если мне придется за ухо тащить его в Лос-Анджелес. Приедет посмотреть на своего нового брата или сестру и увидеться с тобой. Но жить будет тут. Столько, сколько захочет.

– Черта с два, – сказал Брэндон с порога. – Парень здесь не останется.

Джон возвел глаза к потолку. «Господи, дай мне сил». Он чудом удержал себя в руках и приготовился повторять все доводы по новой.

========== Глава пятнадцатая ==========

В среду вечером Райан остановился у комнаты Марка. С приезда матери с отчимом пацан ходил угрюмый и на любые вопросы отвечал односложно. Райан надеялся, что, когда они определятся с местом жительства Марка, станет полегче, но Карлайл все еще грозился, что добьется соблюдения официальных условий опеки через суд. Мужик как-то слабо представлял себе, во что это выльется, если считал, что облегчит себе жизнь, когда силком притащит домой озлобленного подростка. Райан не знал, что было причиной: гомофобия, собственничество или банальное нежелание признать свою ошибку. Но что бы там ни было, это подвешенное состояние действовало им всем на нервы.

Марк сидел на кровати с акустикой на коленях, но не играл, а только смотрел в пустоту.

– Эй, – позвал Райан, – твой папа звонил, говорит, что у них сегодня днем ветром повалило дерево во дворе кампуса. Ему нужно его распилить и убрать, так что он вернется поздно. Можем заказать пиццу.

– Я не голодный.

Райан оперся плечом о косяк.

– Помочь чем-нибудь?

– Нет. – Марк взглянул на него из-под растрепанной каштановой челки, которая уже порядком отросла. Надо бы предложить ему постричься. Только выбрать момент, когда он не выглядит так, будто тут же огрызнется. Но это угрюмое выражение на лице Марка быстро сменилось нерешительностью. – Райан?

– А?

– Можно задать тебе один вопрос? В смысле, можно мы поговорим и чтоб ты потом, ну, не рассказывал все папе?

– Наверное, – осторожно ответил Райан. – Если только дело не касается твоей безопасности, потому что тогда я ничего обещать не могу.

– Да нет. Это… – Он прервался, потирая гриф гитары. Длинный палец кружил и кружил по бледным бороздкам в древесине.

– Ладно, – сказал Райан, когда пауза уже достаточно затянулась. – Обещаю.

Он прошел в комнату, сел на компьютерный стул и пинком захлопнул дверь.

– Выкладывай как на духу.

Марк страдальчески застонал.

– Так уже сто лет никто не говорит.

– Считай, что я включил родительский режим.

Он только кивнул, вместо того чтоб рассмеяться.

– Это… один из парней в группе. Ну, я про него тогда говорил. Когда… не мог решить, как поступить.

Райан мысленно прокрутил в голове начало беседы, а потом вспомнил разговор недельной давности.

– Тот, который подсел на наркоту?

– Ага.

– Да-а, тут сложно.

– Я не хочу рассказывать папе, потому что он заставит меня уйти из группы, а у нас, ну, короче, обычно круто получается.

Райану хотелось сказать, что Джон, узнав о таком, не станет рубить с плеча, но он не стал перебивать и уходить от темы.

– А когда не круто? Что остальные говорят?

– Так понимаешь, в этом-то и проблема. Они ничего такого не видят, потому что, когда мы репетируем, он типа нормальный. Немного витает в облаках, но играет хорошо. А вот когда мы с ним вдвоем сидим и пишем песни, его начинает… уносить не в ту степь.

– То есть речь о Патрике?

– Я не говорил, что это он, – запротестовал Марк.

Райан знал, кто в группе пишет песни, но ладно.

– Хорошо, это один из парней. Ты пытался с ним поговорить?

– Ну да, что-то вроде «что у тебя за трава такая забористая?». Но он все отрицал. Сказал, что просто как-то устает в последнее время.

– Может, так и есть?

– Ага, щас, – фыркнул Марк. – Он раньше, знаешь, сочинял такие классные тексты, а теперь это скорее набор слов. А еще временами мы сидим, работаем, и тут он ни с того ни с сего начинает толкать какую-нибудь кукухнутую речь. Иногда вообще, как будто даже не со мной говорит. Нет, он точно на что-то подсел.

– И ни разу не предлагал тебе?

– Райан, как ты себе это представляешь, если он даже не признается, что в принципе что-то дует?

– Ты прав. Так, ладно. – Райан задумался. Ему вспомнилась Элис на дереве, погруженная в свой воображаемый мир. – Он не выглядит… счастливым? Безмятежным, что ли?

– Вроде того. Таким, знаешь, отрешенным.

– Хорошее слово. – Райан кивнул. – Он ведь говорил, что работал в одной лаборатории с Элис, да?

– Это которая залезла на дерево? И которую ты попытался спасти и сам чуть не разбился, когда она прыгнула метров с двенадцати?

Райан рассказал Марку краткую версию событий, но кто-то, очевидно, поведал ему все недостающие детали.

– Когда я знакомился с Патриком, он же сказал, что работал с ней, так?

– Вроде да.

– Смотри, что получается, – протянул Райан. – Патрик утверждал, что Элис не принимала наркотики, а теперь говорит, что и сам не употребляет. Может, в лабе действительно есть что-то такое. Какой-нибудь токсин или что-то похожее. Может, он и сам не знает, что на него чем-то воздействуют.

– В смысле, специально воздействуют? – Марк смотрел на него большими глазами.

– Нет. – Райан помедлил. – Ну, не исключено, но вряд ли. Мне кажется, это скорее случайный контакт с каким-то препаратом.

– Раз случайный, то если Патрик просто перестанет ходить в лабораторию, у него все будет хорошо, да?

– Не знаю. – Райан взлохматил волосы на затылке. – Я все-таки только предполагаю. А вдруг это какие-то психоактивные вещества, о которых они с Элис не хотели никому говорить? Но если есть вероятность… Слушай, может, все-таки стоит рассказать детективу Карстэрс.

– Нет! – Марк вскочил. – Ты обещал! Этого нельзя рассказывать, я не хочу, чтобы у Патрика были проблемы. Он никому не навредил.

– Кроме, возможно, себя самого. Марк, ты же понимаешь, что Элис, считай, довела себя до самоубийства из-за этого наркотика, знала она, что его употребляет, или нет. Разве тебе не кажется, что ради безопасности Патрика…

– Нет, – уперся Марк. – Ну, в смысле, да, я с ним поговорю. Попробую узнать, нет ли чего-то такого в лаборатории. Мне надо расспросить его, прежде чем идти кому-то рассказывать.

– Я не уверен, что нам стоит ждать.

– Два дня, – лихорадочно произнес Марк. – Завтра у нас нет репетиции, но в пятницу я с ним поговорю, клянусь. Та девушка… упала уже несколько месяцев назад, и он все это время был нормальный. А если я кому-то признаюсь и Патрика повяжут за наркоту, он меня никогда не простит. Вся группа меня никогда не простит. Можно просто сразу застрелиться и не жить!

– Хватит, выдохни. Жизнь продолжится, и тебя ждет музыкальная карьера, даже если с этой группой не срастется.

Марк яростно замотал головой.

– Нет. Не рассказывай. Господи, Райан, пожалуйста, ну ты же обещал!

– Ладно, – медленно произнес Райан. – До пятницы. Поговори с Патриком, только осторожно и в присутствии остальных парней. Не припирай его к стенке, когда рядом никого нет, хорошо? Дай слово.

– А что он, по-твоему, мне сделает. Он же просто… весь такой на расслабоне.

– Неважно. Если ты угрожаешь лишить кого-то наркотиков, это может плохо кончиться. Обещай, что поговоришь с ним, когда рядом будут остальные из группы.

– О гос-споди, ну ладно, обещаю.

– А потом позвонишь мне, – добавил Райан. – При любом раскладе. Если он сидит на чем-то по собственной воле, нужно… хотя бы побеседовать с ним на эту тему. Вдруг мы сможем убедить его, что это мешает группе. А если травится неосознанно, тогда надо кому-то об этом сообщить.

– Что ж как все погано-то? – Марк вернулся обратно на кровать и принялся перебирать струны. – Блин, только я подумаю, что вроде все наладилось, как тут же случается очередная хрень.

– Знакомо-знакомо. – Райан поднялся, с трудом разогнув ногу. – Знаешь, как по мне, ты чертовски хорошо справляешься с чередой серьезных проблем.

Глаза Марка за отросшей челкой заблестели.

– Ну что, – сказал Райан, – закажем пиццу с пепперони?

– Давай. – Марк сыграл что-то быстрое и минорное. – Я бы поел.

Райан вернулся в свою комнату и растянулся на кровати с телефоном в руках. Можно минут двадцать поваляться, пока не доставят ужин.

– Так вот, – сказал он в пустоту, обращаясь к божеству, в которое не факт, что верил, – когда я говорил, что не против иметь детей, я разве забыл упомянуть, что предпочел бы не готовых подростков? – Тишина была ему ответом. – Ну да, я так и думал.

Ему все больше нравился Марк, и Тори тоже оказалась хорошей девчонкой, но после их проблем Райан начинал завидовать Дрю с его жалобами на размазанный по ковру шоколадный пудинг. С малышами было бы куда проще.

Джон на минутку оторвался от дел и потянулся. Напряженная рабочая пятница подходила к концу, и он подумал о предстоящих выходных, которые уж всяко обещали быть куда лучше предыдущих.

Ему казалось, что Синтия и Карлайл никогда не уедут. Они спорили о решении Марка до посинения, а потом принялись за условия визитов Синтии. Марк категорически отказывался ездить в Калифорнию. В итоге сошлись на двухмесячном тайм-ауте, чтобы дать всем успокоиться. Если, конечно, Карлайл не подаст в суд, как грозился.

Прощаться с Тори было трудно. Часть Джона хотела оставить здесь и ее. Снова жить, как в раю, вместе с детьми и Райаном. Но это было бы плохим решением для дочери. Девочке нужна мать. В итоге Тори уехала, глядя на него полными слез глазами из-за заднего стекла арендованной машины. Господи, воспитание детей все-таки самая сложная работа в мире. Но о разбирательствах с Синтией наконец-то можно было не думать. Теперь у них с Марком и Райаном появился шанс разобраться, как им ужиться друг с другом.

И через несколько минут он поедет домой к Райану. Осталось закончить с парой бумажек и все. Не такая уж и плохая у него жизнь.

Джону нравилось сидеть в офисе под конец рабочего дня. Конечно, офисом в данном случае называлась маленькая комнатенка в забитом всякой всячиной подвале, но на стенах у него висели карты кампуса, план ухода за растениями и телефоны подрядчиков. На большой карте зеленые, желтые и красные линии отмечали дорожки, которые он уже привел в порядок, над которыми еще нужно было поработать и намеченные на будущее. Большая фотография цветущих кустов сирени навевала мысли о грядущей весне. Джон уткнулся в месячный отчет о расходах, когда его схватили со спины. Он улыбнулся и повернулся к Райану.

– Ты все еще тут?

– Ага. Надо было посидеть в библиотеке, и я подумал, что ты мог бы подвезти меня домой.

– Твоя новая машина простаивает во дворе.

– Мне нравится ездить с тобой по утрам. И машина жрет бензин.

– Как и пикап.

– Да, но его ты заправляешь за свой счет.

Джон бросил беглый взгляд на дверь, убедился, что она закрыта, и прижался к губам Райана.

– Мне тоже нравится, когда ты рядом.

– Смотри, как все удачно сложилось. – Райан поцеловал его в ответ, медленней и глубже. – У тебя дверь запирается на замок? – Он притерся пахом.

– Я не собираюсь заниматься сексом в собственном офисе, – отрезал Джон.

– Нет? – Теплые губы прижались к его шее, зубы проехались по коже, задевая щетину.

– Э-э, нет.

«Ну да, звучит не слишком убедительно».

– Уверен?

Джон вывернулся из его рук и шагнул назад.

– Я велел Марку позвонить, если репетиция затянется. Он может появиться в любую минуту.

Райан улыбнулся.

– Ладно, я подожду. Но недолго.

Джон достал телефон проверить, не пропустил ли он звонок, и отвлечься от соблазна стереть эту улыбочку с лица Райана самым действенным способом.

«Интересно, ему здесь будет слишком жестко или он сможет встать на колени?»

Пропущенных на сотовом не было, но как раз когда Джон убирал его в карман, раздался звонок.

– Вот и он, легок на помине. Марк, привет.

– Пап, – произнес тот напряженным шепотом. – Мне нужна помощь.

Джон глянул на Райана и включил громкую связь.

– Что такое?

Райан подошел поближе и прислушался.

– Он здесь, и у него пистолет. И он поджигает все вокруг!

– Что?! Кто? Где ты?

– В лаборатории доктора Кросби. Кажется, это он сам. Пап, мне страшно.

– Марк, – вмешался Райан, – раз ты видел пистолет, то сейчас же звони в 9-1-1!

– Я боюсь, что он меня услышит, – выдохнул Марк. – Кажется, он выстрелил в Патрика.

Райан уже набирал 9-1-1 со своего телефона, а Джон спросил, понизив голос:

– В каком ты здании? Где находится эта лаборатория?

– Вроде бы в Смите, – прошептал Марк. – Я на шестом этаже.

– Да, скорее всего, это Смит. В нем семь этажей, а другие здания в основном ниже. – Джон распахнул дверь офиса. – Марк, мы идем.

Они рванули в коридор, склонившись над телефоном.

– О господи-и, – простонал Марк. – Он поджигает стены.

– Марк, выбирайся оттуда, – напряженным голосом сказал Райан.

– Не могу. Он увидит.

Джон уставился на Райана. Тот поднимался по лестнице в своем темпе, слушая Марка и прижимая к другому уху собственный телефон. Джон скрипнул зубами: Смит-холл находился через два здания отсюда.

– Иди, – сказал Райан. – Я догоню. Я говорю с 9-1-1.

Джон побежал.

Занятия уже закончились, и выход из Крофт-холла оказался заперт. Пришлось задержаться, разбираясь с замком. Джон оставил дверь открытой нараспашку. На тротуарах не было льда, и он ринулся к возвышающемуся вдали Смит-холлу. На улице в этот час уже полностью стемнело и зажглись фонари.

В окнах Смит-холла не горел свет. По крайней мере, с этой стороны.

– Держись и будь осторожен, – сказал Джон в телефон. – Расскажи, что произошло.

– Патрик выбежал в коридор, и этот человек пошел за ним, – прошептал Марк. – Я услышал хлопки, как от выстрелов, а потом он… доктор Кросби вернулся. Я сижу за большим столом. Он в другой комнате с чем-то типа паяльной лампы. Бормочет что-то себе под нос и поджигает все, что под руку подвернется.

Бред какой-то. «Нет, о логике происходящего подумаешь потом». Джон сосредоточился на главном.

– Там нет другой двери, через которую можно выйти?

– Нет.

– Окно?

– Я на шестом этаже. – Шепот Марка становился все более паническим. – И не думаю, что они открываются.

– Стекло всегда можно выбить.

– Но все равно слишком высоко!

– Я бегу, – сказал Джон. – Уже почти на месте. Где именно на шестом этаже? Как пройти к лаборатории? Что ты видишь из окна?

– Я сижу на полу, не хочу вставать. Мне ничего не видно. Даже не знаю, какая это сторона здания.

– Я уже у входа.

Джон дернул ручку двери, ожидая, что здесь тоже будет заперто, но та сразу открылась. На секунду он замешкался, думая, что, возможно, стоит быстро оббежать здание и найти окна лаборатории.

«К черту, и так найду».

Он влетел внутрь. Даже для вечернего времени в холле было слишком темно. Горели только лампы аварийного освещения. Воздух казался тяжелым и спертым, словно не работала вентиляция.

Лифт находился слева от входа. Джон вдавил кнопку и замер.

«Пользоваться лифтом во время пожара запрещено».

В любом случае индикатор на кнопке не зажегся. Джон резко развернулся и рванул к ближайшей лестнице. Она тоже была погружена в полумрак, и на первом пролете до него донесся слабый запах дыма. Но в здании царила тишина, никакой сигнализации, никаких разбрызгивателей воды.

– Марк, не молчи, – сказал он, прыжком перемахнув площадку и взлетая на следующий пролет.

Внезапно взвыла пожарная сигнализация, и пришлось еще сильнее прижать телефон к уху.

– Пап. – Марка было едва слышно. – Сирена включилась. Я не знаю, здесь ли он еще.

– Спринклеры заработали?

– Нет. Воды нет, только вой.

– Ты не можешь осторожно выглянуть и проверить, там он или нет?

Джон на секунду перевел дыхание на третьем этаже, а затем продолжил подъем.

– Кажется, ушел, но тут кругом огонь.

Сосредоточившись на голосе сына, Джон едва не споткнулся о лежащее на площадке между третьим и четвертым этажом тело.

«Проклятье!»

Он опустился на колени и присмотрелся. Это оказался Патрик, лежащий лицом вниз в луже крови. Джон склонился ниже. В сумраке не получалось разглядеть нормально, но он как будто совсем не шевелился. И глаза были закрыты. Джон пытался нащупать пульс, когда парнишка застонал и дернул рукой.

– Я нашел Патрика, – сказал он Марку. – На лестнице.

– Он мертв?

– Нет.

Пока что. Джон осторожно перевернул Патрика на спину. Кровь пропитала его рубашку над поясом джинсов и стекала вниз по ноге. Аккуратно приподняв окровавленную ткань, Джон увидел на животе парня два рваных отверстия, из которых сочилась кровь.

– Но, похоже, его подстрелили.

Патрик открыл глаза, посмотрел на него и что-то пробормотал.

– Молчи, – сказал ему Джон. – Все будет хорошо.

Он бросил отчаянный взгляд на лестницу, которая вела к Марку, но положил телефон и стащил с себя куртку с рубашкой. Скомканную рубашку он прижал к ранам Патрика, стараясь остановить кровотечение.

– Больно, – произнес тот, закашлявшись.

– Знаю, – ответил ему Джон и внезапно тоже кашлянул.

Он снова поднял голову. Дверь на четвертый этаж стояла открытой, и оттуда просачивались темные клочья дыма. Большая их часть поднималась клубами наверх, но кое-что просачивалось и к ним. По ту сторону двери, кажется, мелькнул зловещий огонек.

И это только четвертый этаж. Джон прижал импровизированную повязку одной рукой и снова схватил телефон.

– Марк, ты же на шестом этаже, да?

– Да.

– Черт. На четвертом тоже пожар.

– Пап? – Голос Марка звучал тонко и высоко. – Как мне выбраться отсюда?

Из-за спины Джона раздался громкий ответ Райана:

– Оставайся у окна и держись как можно ниже. Пожарные вот-вот приедут. – Он наклонился к Джону. – Надо хватать пацана и выбираться. Я серьезно. Прямо сейчас.

Джон неверяще развернулся к нему.

– Там Марк наверху. Я никуда не уйду.

– Черт. – Райан вытер пот со лба. – Джон, знаешь, как мы называли тех, кто шел в горящее здание без защиты?

– Идиотами? – Джон наклонился, чтобы затянуть повязку на Патрике.

– Мертвецами, – резко ответил Райан. – Я знаю, что это Марк. Но ему никак не поможет, если ты помрешь тут, когда приедут пожарные, чтобы вытащить его через окно.

– А ты слышишь сирены? – Джон прижал телефон к уху плечом, завязывая узлом рукава, которые уже успели пропитаться кровью. – Потому что я – нет. И я не оставлю Марка там одного.

Райан наклонился, задев Джона щекой, чтобы сказать в трубку:

– Марк. В комнате, где ты сидишь, что-нибудь горит?

– Нееет. Но в другой горит.

– Закрой дверь в нее. Слышишь?

– Он заметит.

– Если там открытый огонь, то он либо уже ушел, либо слишком занят. Закрой дверь и заделай чем-нибудь щель. Потом подойди к окну и жди. Не открывай его и не разбивай стекло. Разобьешь, только если совсем не сможешь дышать. И держись ближе к полу.

– Хорошо. – Томительное ожидание, а потом Марк задышал Джону в ухо: – Дверь закрыл, но мне страшно.

Джон на автомате начал говорить что-то успокаивающее, но Райан громко произнес в трубку:

– Все будет хорошо. Не отключайся и делай, как я говорю. Слышишь, Марк?

– Да.

Джон перевел взгляд с Патрика на ведущую к Марку лестницу и обратно. И по-прежнему никакого намека на пожарных. Да где их носит?

– Пошли, – сказал Райан. – Выносим отсюда парня. Не тормози, Джон!

Джон стиснул зубы.

– Ты выноси, а я за Марком.

– Ни хера. – Пальцы Райана вцепились ему в руку. – Этим ты ему не поможешь, поверь мне.

Джон только помотал головой. Если сейчас он уйдет и с Марком что-то случится, он так и так этого не переживет.

Райан уставился на него совершенно дикими глазами. А потом сказал:

– Твою мать. Я сам за ним пойду.

Джон вспомнил, как он поднимался по последним ступенькам, подтягивая себя рукой за перила.

– Ты не сможешь. До него еще два с половиной этажа. Мне надо…

– Патрик сам не выберется, но он еще жив. – Райан проверил пульс. – А со зданием совсем скоро будет полный швах. Я чувствую, Джон. – Он не сводил с Джона глаз. – Мне пацана не вынести, только не вниз по лестнице. Вытаскивать его нужно тебе, а я пойду за Марком. Из нас двоих это должен быть я. В моем случае хотя бы есть надежда, что я пойму, как до него добраться в этой жопе, и останусь в живых, чтобы после рассказывать потомкам.

– Но… – Джон метнулся взглядом к четвертому этажу и поднимающемуся вверх дыму. Ему хотелось передумать, сказать «нет», велеть Райану прямо сейчас вместе с ним выбираться из корпуса. Не рисковать обоими. «Но Марк там наверху». – Пожалуйста… – только и смог прошептать он.

Райан встал, опершись ладонью о его плечо.

– Выноси отсюда Патрика и побыстрее. А потом, Джон, Христа ради, не возвращайся. Это самый худший кошмар пожарного – когда выбравшиеся люди суются обратно в горящее здание. Направишь бригаду, скажешь им про меня с Марком. Предупредишь о вооруженном психе. Пусть они достают лестницы и сеть для спасения с шестого этажа. А ты не будешь им мешать и дождешься нас на улице. Обещай. И доверь мне сына.

«Если ты погибнешь, значит, это я тебя убил».

Но до них до сих пор не доносились сирены пожарных машин, только сигнализация в здании. И лишь понимание, что за Марком отправился Райан, позволило бы Джону развернуться и уйти. Даже когда на другой чаше весов была жизнь Патрика.

– Я не могу тебя отпустить. Не при таком риске. Но я…

– Эй, в отличие от тебя я в этом деле профи. Не помру, не бойся. – Райан мотнул головой. – Мы сообщили десять минут назад, а пожарных все нет. Ты прав. Одному из нас надо вытащить Марка, и это должен быть я.

«Речь о моем сыне».

Джон тоже рвался наверх каждой клеточкой, но постанывающего Патрика в его руках уже трясло. И когда, как ни сейчас, настал момент довериться Райану.