Текст книги "Наковальня мира"

Автор книги: Кейдж Бейкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Когда появился Смит, госпожа Смит уже отдыхала. Она сидела на кровати, покуривая трубочку, и спокойно просматривала свежую газету. Персонал занимал чердачное помещение, которое тянулось по всей длине гостиницы и было разделено на несколько жилых комнат. Узенькое чердачное окошко находилось довольно высоко, так что звуки всеобщей страсти, царившей в саду, с трудом просачивались внутрь.

– Разве ты не отправился развлекаться? – поинтересовалась госпожа Смит. Затем ее взгляд упал на ларец, который Смит держал под мышкой, и повариха, подняв глаза, строго спросила: – Дружочек, у нас что, какие-то непредвиденные осложнения?

– Вы сказали, что Шарплин Меднорез не критик ресторанной кухни. О чем же он пишет? – вопросом на вопрос ответил Смит.

– Он распространяет сплетни, – сообщила госпожа Смит. – Ведет колонку скандальной хроники. Меднорез – мастер грязной клеветы и шокирующих разоблачений. Он незаконно издал несколько биографий разных знаменитостей. Бестселлеры-однодневки. Помнится, я прочла парочку. Редкостная мерзость, хотя довольно любопытно.

– Он слишком хорошо одевался для человека, зарабатывающего на жизнь писательским трудом, – возразил Смит.

– Ты говоришь о нем в прошедшем времени, – заметила повариха.

– Он умер.

– Не могу сказать, что я удивлена, – задумчиво произнесла госпожа Смит, делая очередную затяжку и выпуская колечко дыма. – Уверена, что он был убит.

– Похоже на то. – Смит обессиленно рухнул в кресло.

Госпожа Смит внимательно посмотрела на ларец для бумаг:

– Я бы предположила, что Меднорез имел глупость шантажировать какого-нибудь опасного человека. Ходили упорные слухи, что ему гораздо больше платили за то, о чем он не писал, чем за то, о чем он писал, если, конечно, ты меня понимаешь. У Меднореза в каждом городе были шпионы, которые раскапывали для него всевозможные грязные дела. Негодяй проводил настоящие расследования. Правдоподобие – вот что привлекало в его историях. Меднорез никогда не опускался до клеветы на пустом месте, поэтому когда он бросался грязью, та прилипала.

– Почему он решил написать о скандале Железочаров? – поинтересовался Смит.

– Меднорез был настолько глуп, чтобы шантажировать это семейство? – удивилась госпожа Смит. – Подобные люди такого не прощают, и у них длинные руки. Откуда тебе известно, что в этом замешаны Железочары?

Смит рассказал о том, как было обнаружено тело и о спасенных из огня клочках бумаги.

– Я пытался вспомнить, вокруг чего разразился скандал, – сообщил он. – В то время я работал на грузовом судне, ходившем в дальние рейсы, и мы не задерживались на берегу подолгу, так что едва ли я слышал всю историю.

Лицо госпожи Смит исказила гримаса.

– Думаю, сперва нам надо выпить чего-нибудь покрепче, – предложила она.

Госпожа Смит выбралась из постели, натянула поверх своих многочисленных рубашек халат и состряпала коктейль, воспользовавшись содержимым бутылок, которые были выставлены на туалетном столике. Повариха и для Смита приготовила какой-то напиток и, устроившись поудобнее, начала:

– Я расскажу тебе все, что мне известно. В свое время это было во всех газетах, об этом слагали баллады, а кое-кто даже собирался поставить пьесу, но Железочары пресекли все попытки на корню. Ты помнишь некоего пророка-самозванца, называвшего себя Осиянный?

– Очень смутно, – признался Смит. – Он плохо кончил, да?

– Очень плохо, но это финал истории, а начиналось все, как принято говорить, под звуки фанфар. Он был харизматиком. Мог заклинанием заставить птиц спуститься с деревьев и любого человека – скинуть одежду. Проповедовал избавление через невоздержанность. Для него Фестиваль продолжался круглый год. Если бы он ограничил свое веселое времяпрепровождение, то мог бы все еще быть с нами. Но, к сожалению, Осиянный действительно верил в то, чему учил. – Госпожа Смит покачала головой.

– И его преследовало семейство Железочаров, – вспомнил Смит.

– Именно так.

– Затем произошла резня, не так ли? Но из-за чего?

Перед тем как ответить, госпожа Смит сделала большой глоток из своего стакана.

– У Осиянного было много последователей, – сказала она наконец. – Как у любого харизматика. Одним из положений, которое этот лицемер отстаивал, была свободная любовь между представителями различных рас, поэтому Осиянный собрал вокруг себя довольно разношерстную толпу для, так сказать, обслуживания. Люди присоединялись к нему везде, где он только останавливался. Наконец пророку было видение, что он и его любимчики должны основать священный город, где все могли бы жить согласно его учению, даже зеленюки. А затем, так или иначе, под влияние Осиянного попал наследник Дома Железочаров.

– И семейство этого не одобрило, – вставил Смит.

– Ну разумеется, – согласилась госпожа Смит. – Мальчик был молод, конечно же, богат и обожал Осиянного. Поэтому он и предложил пророку и его ученикам в качестве места для основания священного города огромное поместье Железочаров поблизости от фамильной мраморной шахты. И когда вся эта свора переехала в большой семейный особняк, отец мальчика был вне себя от ярости. Об остальном можешь догадаться сам. Железочары призвали армию, чтобы освободить мальчика и выдворить из поместья всех его новых обитателей, за исключением самого Осиянного, с которого предполагалось живьем содрать шкуру. Но родители уже не застали сына живым. Там вообще не было живых. За осадой последовала настоящая резня.

Смит покачал головой. Госпожа Смит опустошила свой стакан.

– Я слышала, что Кондерон Железочар перебрался через разрушенную стену и нашел своего сына мертвым в объятиях мертвой девочки-йендри. Стрела настигла его в самый ответственный момент, ну ты понимаешь. Я также слышала, что отец поклялся отомстить каждому из последователей Осиянного и с той минуты не думал больше ни о чем другом.

– Но все они погибли, – возразил Смит.

– Очевидно, некоторым удалось ускользнуть, – пожала плечами госпожа Смит и внимательно посмотрела в свой пустой стакан, перед тем как отставить его в сторону. – Спаслись главным образом женщины и дети. Говорят, что Железочары содрали кожу с мертвого тела Осиянного, хотя другие говорят, что это был вовсе не он. Ходят слухи, что спустя годы Осиянного встречали то здесь, то там. Одна пара с ребенком сдалась властям. Как оказалось, они даже не принадлежали к сторонникам культа. Эти люди были какими-то родственниками Осиянного, кузенами или что-то в этом роде. Они были оправданы, но не успели сделать и пяти шагов из Храма Правосудия, как нанятые Железочарами убийцы пронзили их своими стрелами. Надо ли говорить, что после этого случая те, кому удалось выжить, надежно спрятались.

– Стало быть, за их голову назначены баснословные награды, – задумчиво произнес Смит.

– Подозреваю, что так оно и есть. Кондерон Железочар все еще жив.

– Итак, Меднорез мог выследить одного из них и угрожать ему или ей разоблачением, – пришел к выводу Смит. – Или негодяй хотел написать обо всем книгу вопреки воле Железочаров.

– Иногда выпускают подобные обзоры событий прошлых лет под названием «Где они теперь», – сказала госпожа Смит.

– Но кем бы ни был убийца, он просмотрел бумаги Меднореза и сжег те, что имели отношение к скандалу, – вслух размышлял Смит. – Интересно, все ли он успел уничтожить?

Смит открыл ларец и вытащил содержимое.

– Убийце, вероятно, помешали, – предположила повариха, наблюдая за тем, как Смит перекладывает бумаги. – Есть что-нибудь интересное?

Смит продолжал рассматривать страницы. Это были записи, сделанные торопливым почерком с наклоном влево, очевидно выписки из городского архива. Бумаги касались девочки из семейства Солнцестрелов. Сначала судьбой ребенка занимался суд города Каркатина. В ларце были краткие выписки о вкладах, сделанных заинтересованными лицами, а также запись о том, что дело девочки переведено в город Пылающей Горы. Там после медицинского освидетельствования и подтверждения профессиональной пригодности ребенок был помещен в приют Гильдии скороходов.

Следующие несколько страниц содержали сведения относительно пяти молодых сигнальщиц, которые приступили к работе на двенадцатый год правления председателя Головешки.

Последний лист представлял собой список из пяти имен. Солнцестрелы в нем не значились. Четыре имени были вычеркнуты, пятым стояло Тиба Горицвет.

Внизу было приписано: место работы в настоящее время – посыльный, гостиница «Панорама», Главная улица, 4. Салеш-у-Моря.

– Я не знал, что ее зовут Тиба, – в смятении проговорил Смит.

– Что же ей теперь делать? – хмуро смотрела на него повариха.

Смит в глубоком раздумье перебирал бумаги.

– Первое, о чем спросил Меднорез, когда появился здесь, – это о нашем посыльном. Я послал к нему Горицвет, как только та вернулась. С тех пор я ее не видел. Тигель говорил, что она куда-то убежала вся в слезах. Проклятье!

– Она спит у себя в комнате, – успокоила его госпожа Смит. – Я обнаружила бедняжку в погребе, когда пошла за абрикосами для фестивального торта. Горицвет пряталась там вся зареванная. Она открыла бутылку экстракта орхидеи и напилась самым грязным образом. Я дала ей «Выворотного зелья», устроила выволочку и отправила в постель. Смит, эта девочка слишком легкомысленна, чтобы совершить убийство!

– Но ей что-то известно, – сказал Смит.

– Учитывая состояние бедняжки, тебе придется подождать с расспросами до утра, – сказала госпожа Смит.

– Боюсь, что так. – Смит убрал бумаги в ларец и отложил его в сторону. Новоиспеченный владелец гостиницы внезапно почувствовал себя смертельно усталым и очень старым. – Это убийство, да еще лорд Эрменвир. Я уже сыт по горло Фестивалем.

– Еще целых два дня необузданного оргазмического веселья… – мрачно заметила госпожа Смит.

Ранним утром следующего дня Смит сидел за своей стойкой в холле, грея руки о чашку с горячим чаем.

Большинство постояльцев разбрелись по своим номерам или заснули прямо в кустах. Раньше чем через час едва ли кто-то попросит подать завтрак. Смит уже успел отыскать Горицвет. Девушка сидела в пустом баре, полностью поглощенная негромкой беседой с молодым доктором-йендри. Ивострел держал руки Горицвет в своих и, не умолкая, что-то рассказывал. Смит дожидался, когда йендри наконец уйдет, чтобы переговорить с девушкой наедине.

Но беседа молодых людей все никак не прерывалась, а тем временем в холл спустился лорд Эрменвир со своими телохранителями.

– Смит! – Лорд Эрменвир схватил его за рукав, с опаской озираясь по сторонам. – Тебе известно, что во втором номере у тебя, э-э… почивший субъект?

– Там уже никого нет, – ответил Смит. – Час назад мы перенесли покойника в погреб, туда, где похолоднее.

– Очень хорошо, – одобрил молодой лорд. – Моих мальчиков тревожил запах, а потом посреди ночи ко мне сквозь стену ворвалась чья-то разгневанная душа и принялась разбрасывать по полу вещи. Она не уходила до тех пор, пока я не появился перед ней в своем истинном обличье. У меня большие планы на сегодняшний вечер, так что я вовсе не хочу, чтобы мне мешали разные сумасшедшие призраки. Так кто это все-таки был?

Смит объяснил, потирая воспаленные глаза.

– В самом деле? – Лорд Эрменвир был потрясен. – Как бы я хотел лично воздать ему по заслугам! Меднорез был изрядным вонючкой. Наверняка после всего происшедшего Горицвет нуждается в утешении.

– Похоже, она его получает. – Смит бросил взгляд в сторону бара.

– Горицвет и Ивострел? Ну конечно же. Он Ученик, как ты знаешь. Половое влечение у него не больше зернышка риса, так что капризные юные дамы, желающие поплакать на плече сочувствующего молодого человека, находят этого докторишку неотразимым. – Лорд Эрменвир фыркнул, глядя в сторону бара. – Возможно, позже малышке потребуется более здравое утешение, тебе не кажется? Я выслушаю ее проблемы и дам совет, которым Горицвет сможет воспользоваться в следующий раз, когда ей придется кого-нибудь убивать.

– Вы же не думаете, что это сделала она? – сердито спросил Смит.

– Полагаю, нет. Послушай, что ты собираешься делать с телом? – Лорд Эрменвир смотрел на Смита с робкой надеждой.

– Представители власти придут за ним после Фестиваля.

– Проклятье! В таком случае тебе придется послать за овцой. – Лорд порылся в кошельке и извлек из него серебряную монету. – Этого должно хватить. Пусть носильщик доставит овцу прямо ко мне в номер. А я тем временем возвращаюсь в постель. И пусть несравненная госпожа Смит окажет мне любезность и пришлет наверх прозрачный бульон и чай.

– Я лично прослежу, чтобы все было выполнено, мой господин, – ответил Смит, поглядывая на монету и раздумывая, где же ему в разгар Фестиваля достать живую овцу.

– Спасибо. За мной, мальчики. – Лорд Эрменвир развернулся на каблуках и направился к лестнице. Телохранители следовали за ним по пятам. Задержавшись возле дверей бара, лорд заглянул внутрь и громко крикнул: – Ивострел, если ты уже освободился, возможно, тебе будет любопытно узнать, что у меня пугающе неровное сердцебиение. Так что ты мог бы подняться наверх и помолиться за мое здоровье. Надеюсь, дорогуша, с твоей стороны не будет возражений, – добавил он, обращаясь к Горицвет.

Из бара донеслись приглушенные голоса, а затем выбежал Ивострел.

– Не забывай этого, девочка, – через плечо бросил на прощание доктор и заспешил вверх по лестнице вслед за своим господином.

– Горицвет! – позвал Смит.

Через минуту она подошла к нему, стараясь не поднимать глаз. Девушка выглядела настолько плохо, насколько может выглядеть юная особа после экстракта орхидеи и ночи, проведенной в слезах. Сам Смит при подобных обстоятельствах, пожалуй, выглядел бы еще хуже. Горицвет потерла кулачками воспаленные глаза и спросила:

– Что?

– Что случилось с господином Меднорезом?

У девушки задрожали губы. Не отрывая взгляда от пола, она быстро заговорила:

– Я думала, ему нужен посыльный. Но ничего подобного. Он заявил, что знает, кто я на самом деле. Рассказал мне ужасную историю о людях, которые убили себя, когда я была еще совсем маленькой. Добавил, что знает, кто отдал меня в приют. Сказал, что у меня дурная кровь и что кое-кто из семейства Железочаров заплатит хорошие деньги за мою голову. Пригрозил, что стоит ему пошевелить пальцем, как на меня набросится свора охотников! – Горицвет подняла взгляд на Смита, едва сдерживая негодование: – Я ответила ему, что все это ложь! Но он стал утверждать, что может доказать это и собирается написать обо мне как о единственном ребенке, оставшемся в живых, и тогда все узнают, кто я на самом деле и где скрываюсь. Он угрожал, что так и сделает, если я не заплачу ему. Я сказала, что у меня совсем нет денег. А он ответил, что ему нужны вовсе не деньги.

– Подонок, – пробормотал Смит, – ну и…

– Как ты думаешь, чего он хотел? – Горицвет сжала свои маленькие кулачки. – Он сказал, что у меня имеется кое-что получше. Я вскочила, чтобы убежать, и он не смог удержать меня. Но успел крикнуть вдогонку, чтобы я все обдумала. Велел возвращаться, когда успокоюсь. Сказал, что будет ждать.

– И ты убежала и спряталась в подвале?

– Мне надо было подумать, – вспыхнув от смущения, проговорила Горицвет. – Госпожа Смит отыскала меня и задала трепку, потому что я была пьяна. Я пошла наверх, но по дороге подумала, что, в конце концов, сейчас время Фестиваля и, может быть, все это не так уж и дурно. Но это казалось ужасно несправедливым. Хотя, если потом он оставит меня в покое, никто ничего не узнает, и я… ну, в общем, я опять пошла к нему. Но… – Она замолчала, жадно глотая воздух.

– Он был мертв?

Горицвет быстро кивнула, бросив на Смита вороватый взгляд облегчения.

– Сидел за письменным столом, словно привидение. И я убежала.

– Это не ты помогла ему отправиться на тот свет. Ты не подливала ему в пищу чистящее средство? – спросил Смит, чтобы покончить с этим раз и навсегда.

Горицвет замотала головой.

– Хотя это неплохая идея, – признала она. Неожиданно глаза ее расширились. – Кто-нибудь так делал? Это, должно быть, съело его изнутри, словно…

– Мы не знаем, отчего он умер. Я пытаюсь это выяснить, – отрезал Смит.

– Это не я, – заверила его Горицвет. – У такого подлеца, как он, наверняка было много врагов. Но теперь он уже никому не сможет навредить! – радостно добавила она.

– Ты ничего не трогала в его комнате?

– Нет, – быстро ответила Горицвет. – В городе Пылающей Горы частенько случались убийства, и я прекрасно знаю, что делать, когда натыкаешься на труп: скорее убегай и держи язык за зубами!

– Ну хорошо. Значит, ты никому об этом не рассказывала?

Горицвет покраснела и отвела взгляд.

– Только… доктору… потому что он спросил у меня, что случилось. Но он не скажет. Он очень тонкий человек.

– Для зеленюка, да?

– Я никогда не встречала таких, как он, – с чувством призналась Горицвет. – И он прекрасен. Вам не кажется? Я могу смотреть на него часами.

– Нет, не кажется, – сухо ответил Смит. – В другое время слова девочки позабавили бы его, но сейчас он чувствовал себя слишком усталым. – Иди помоги ребятам убрать террасу.

– Бегу, – заторопилась Горицвет.

Смит проводил ее взглядом, прижимая кружку с чаем к левому виску, где острее всего чувствовалась боль. От тепла становилось легче.

Бедняга все еще продолжал сидеть, размышляя над только что услышанным, когда в гостиницу вбежал какой-то мужчина.

Смит напрягся и с подозрением уставился на него, но не из-за внезапного появления незнакомца, а потому, что никак не мог сфокусировать взгляд. Очертания мужчины странным образом расплывались, создавая причудливую игру изменчивых цветов. На мгновение Смит даже засомневался, уж не вырвался ли на свободу призрак Меднореза, воспротивившись тому, что его тело лежит на трех блоках льда между бочкой маринованных устриц и куском копченой свинины.

Но когда незнакомец, слегка споткнувшись, приблизился к стойке, он как будто сгустился и приобрел четкие очертания. Он был высок, строен и совсем без одежды, если не считать искусной работы серебряного воротничка и набедренной повязки с таким же узором. В разгар Фестиваля подобный костюм не вызывал вопросов, однако что-то тревожно-знакомое угадывалось в облике молодого человека. Его можно было назвать довольно привлекательным: правильные мягкие черты лица, густые вьющиеся волосы. Но широко раскрытые глаза молодого человека были холодны и сверкали совершеннейшим безумием.

– Привет, – начал он, обдав Смита винными парами. – Насколько я понимаю, это… э-э… дружественно настроенная гостиница. Могу я видеть штуку, куда вы записываете имена посетителей?

Его голос тоже показался знакомым. Смит не сводил с него пристального взгляда.

– Вы имеете в виду регистрационную книгу?

– Ну разумеется, – согласился юноша, но в этот момент в гостиницу вбежали еще трое незнакомцев, и Смит наконец уловил сходство. Если бы лорд Эрменвир был повыше, без бороды, с густой шевелюрой, и его глаза не косили бы так сильно…

– Он здесь! – заревел один из незнакомцев.

– Умри, лживая свинья! – зарычал второй.

– Возмездие! – рявкнул третий.

Юноша произнес в ответ что-то непристойное и исчез. Смит неожиданно обнаружил, что держит в руках две кружки с чаем.

Трое мужчин замерли посреди холла.

– Он опять за свое! – закричал первый из них.

– Он здесь! – Второй незнакомец указал на чашку в левой руке Смита.

– Возмездие! – опять рявкнул третий, и они снова ринулись вперед. Но на этот раз на Смита.

Незнакомцы не подозревали ни о прошлом хозяина гостиницы, ни о его особых талантах, а потому спустя десять секунд все трое были мертвы. В правом глазу одного из них торчала рукоять ножа из левого сапога Смита, точно такой же нож из правого сапога устроился в левом глазу второго незнакомца. Во лбу третьего красовалась вмятина от столкновения с кружкой хозяина гостиницы. С выражением явного изумления на лицах, бедняги какое-то мгновение, пошатываясь, стояли на ногах, но затем, не удержавшись, рухнули на ковер. Не менее потрясенный, Смит недовольно заворчал и, вскочив на ноги, выбрался из-за стойки, чтобы взглянуть на распростертые тела. Мертвее некуда.

– Это было поразительно! Спасибо, – радостно воскликнул юноша, снова появившись рядом.

К тому времени голова у Смита разболелась окончательно. В висках застучало так, что бедняга решил, будто его вот-вот хватит удар, но оказалось – это всего лишь топот четырех пар ног в сапогах с железными подметками, спускающихся по лестнице. Затем послышался легкий перестук двух ног, обутых более элегантно.

– Хозяин! – завопили телохранители лорда Эрменвира, падая ниц к ногам незнакомого юноши.

– Прости нам нашу нерасторопность! – взмолился Режь.

– Девять кругов ада! Что ты здесь делаешь? – яростно прошипел лорд Эрменвир, глядя на молодого человека так пристально, что казалось, его глаза готовы выпрыгнуть.

– Прячусь, – с легкой ухмылкой признался юноша.

– Ты не можешь прятаться здесь, потому что здесь прячусь я, так что убирайся! – в сильнейшем возбуждении топая ногами, потребовал лорд Эрменвир.

Ивострел, появившийся за спиной у лорда, взволнованно посмотрел на вновь прибывшего.

– Мой господин! Вы не ранены? – воскликнул доктор.

Юноша не обратил на него ни малейшего внимания, продолжая пялиться на лорда Эрменвира и ухмыляться.

– О-о-о! Наш малыш закатывает истерику? Бедный маленький горностай боится, что его вытащат из норы? Вот идет страшный монстр, чтобы сцапать его!

– Прекрати! – закричал лорд Эрменвир, когда молодой человек двинулся к нему, шаркая ногами и мерзко хихикая, стройное молодое тело на ходу расплывалось, превращаясь в отвратительное расплавленное месиво. – Идиот! Мы же в городе! Вокруг люди!

Смит сделал глубокий вдох и бросился вперед, пытаясь схватить за шею то, что совсем недавно было юношей, и задушить его. К величайшему удивлению хозяина гостиницы, телохранители Режь, Бей, Дави и Хватай мгновенно вскочили на ноги и зарычали на него, а Ивострел неожиданно сильно схватил его за руку.

– Нет! Нет! Смит, остановись! – закричал лорд Эрменвир.

– Как? Это что?.. Не маг Шлепохлюп? – спросил Смит.

– Кто? – булькнуло месиво.

– Это лорд Эйрдвэй Тысячеликий, – пояснил Ивострел. – Первенец Неутомимой Матери, наследник Мрачного Чертога.

– Это мой проклятый братец, – сказал лорд Эрменвир. – Лучше отпусти его, Смит.

Смит повиновался.

– Тысяча извинений, мой господин, – с опаской произнес он.

– Ерунда, все в порядке, – пробулькало месиво, вновь превращаясь в симпатичного юношу. – В конце концов, ты спас мне жизнь.

Это замечание напомнило Смиту о трех мертвецах, лежащих на полу перед его стойкой. Лорд Эрменвир проследил за его взглядом:

– Дорогой Смит, я обещал, что на полу твоей гостиницы не будут валяться трупы, не правда ли? Так что, мальчики, давайте избавляться от улик. Кто они? – Он обратил пытливый взгляд на лорда Эйрдвэя, а телохранители тем временем подхватили убитых и потащили их вверх по лестнице, отвратительно при этом хихикая.

– Кто они? Просто люди, – несколько встревоженно отозвался лорд Эйрдвэй. – Нельзя ли подать мне какой-нибудь напиток?

– Что значит «просто люди»? – потребовал объяснений лорд Эрменвир.

– Люди… которых я немного обманул и в некотором роде оскорбил их матерей. А еще убил одного из их братьев или кузенов, ну что-то в этом роде. – Взгляд лорда Эйрдвэя скользнул по Смиту: – Эй, смертный человек, хочешь позабавиться? – С этими словами он бросился к лорду Эрменвиру и, схватив его за бороду, сильно дернул.

– Уй! – Лорд Эрменвир отбросил руку брата и отступил на шаг.

Лорд Эйрдвэй выглядел немного смущенным.

– Это настоящая борода, кретин! – выкрикнул лорд Эрменвир, теребя подбородок.

Лорд Эйрдвэй мгновение пребывал в замешательстве, затем повернулся к Смиту:

– Нет, ты только посмотри на эту ужасную детскую рожу. Малыш всю жизнь боялся, что у него никогда не вырастет борода настоящего мага, как у отца, поэтому он…

– Заткнись! – гневно воскликнул лорд Эрменвир.

– А может, он хотел спрятать под бородой прыщи, – злорадно продолжил лорд Эйрдвэй, но тут лорд Эрменвир бросился вперед и вцепился ему в горло.

Ивострел и Смит сумели разнять их, но лишь благодаря тому, что лорд Эйрдвэй превратил сухожилия своей шеи в цепочку шипов. Уколовшись о них, лорд Эрменвир с криком отскочил и теперь стоял потирая расцарапанные ладони и свирепо поглядывая на брата.

– Хорошо, если они не ядовитые, – сказал он.

– Корчись и умирай, недомерок! – радостно отозвался лорд Эйрдвэй и, оглядевшись по сторонам, спросил: – Где здесь бар?

– Может быть, нам всем лучше подняться наверх, мой господин? – предложил Смит.

– Пожалуй, нет, – ответил лорд Эрменвир. Не думаю, что в ближайшее время тебе захочется заглядывать в мой номер. – Он бросил взгляд на двери, ведущие в бар: – Там довольно уютно.

Заклепка должен был приступить к своим обязанностям только через час, поэтому Ивострел любезно прошел за стойку и достал пару бутылок вина и бокалы.

– Больше никто из твоих преследователей не собирается сюда врываться? – раздраженно спросил лорд Эрменвир, принимая бокал с вином из рук Ивострела.

– Не думаю, – ответил лорд Эйрдвэй. – Я хорошенько напугал остальных, превратившись в гигантского волка за пару улиц отсюда. Видели бы вы меня! Глаза мечут молнии, клыки длиной с руку…

– Да перестань ты. Меня этим не удивишь.

– Вы тоже маг, мой господин? – поинтересовался Смит, пока братья вновь не набросились друг на друга.

– Я… маг? – Во взгляде лорда Эйрдвэя сквозило презрение. – Разумеется, нет. Я не нуждаюсь в магии. Я сам магия. – Он залпом осушил свой бокал и протянул его Ивострелу: – Еще, пожалуйста. Кстати, а что ты здесь делаешь?

– Ухаживаю за его светлостью вашим братом, – с поклоном ответил Ивострел, снова наполняя бокал лорда Эйрдвэя. – И…

– Ну конечно, ведь нянюшка занята очередным выродком! – ухмыльнулся лорд Эйрдвэй. – А бедному лорду Дохловиру необходим кто-то, чтобы запускать его сердце по новой, когда оно прекращает биться. А ты, смертный, знал, что мой брат практически бессмертен? Как там тебя зовут?

– Смит, мой господин.

– Старина Смит знает все обо мне, – заявил лорд Эрменвир, – но я никогда не рассказывал ему о тебе.

– Но ты должен был обо мне слышать! – Лорд Эйрдвэй посмотрел на Смита с неподдельным удивлением.

– Ну…

– Так выслушай, Смит, слезную трагедию моего Дома, – с унылым видом, нараспев заговорил лорд Эрменвир. – Случилось так, что внушающий ужас Хозяин Горы во всем своем мрачном дьявольском великолепии захватил в качестве невесты добродетельную Святую, оскорбив тем самым Небеса. Но едва он заключил ее в свои гигантские нечистые объятия, как волны сияющей доброты и божественного, не знаю, чего уж там, озарили его демоническую мерзость, начав изменять его сущность, ибо, как он понял позже, Владыка Милосердный позволил ему захватить Святую, рассчитывая именно на это. Но такова сила любви, не правда ли? Здесь не существует никаких правил. И во время первого сокрушительного проявления их семейного счастья диссонанс земных материй был таким пронзительным и неистовым, что произошла ужасная космическая ошибка и через Врата Жизни проник концентрированный сгусток хаоса, который девять месяцев спустя выделился из мамочки и принял форму младенца, – закончил лорд Эрменвир.

На лице Ивострела отразилось страдание.

– Мой господин! Вы богохульствуете!

– Замолчи! – бросил лорд Эйрдвэй своему брату. – Это все ложь, смертный. Смит, кажется? Да. Я был прелестным младенцем. Мама всегда так говорила. И я мог менять облик, когда был еще в колыбели, в отличие от тебя, ничтожный мелкий вампир. Знаешь, Смит, как он появился на свет?

– Заткнись! – выкрикнул лорд Эрменвир.

– Ха-ха, похоже мамочка с папочкой занимались любовью в гамаке на веранде садового домика, и поскольку они не были ни на земле, ни на небесах, ни под землей, ни в море, ни в доме, ни на улице, а просто подвешены…

– Не смей об этом рассказывать!

– Не помню точно, что у них было не так, но семь месяцев спустя это несчастное вопящее отродье вывалилось у мамы из-под юбки. Ей было очень жаль его, и, хотя я говорил, что от него следует избавиться, поскольку нам не нужны больше дети, она, будучи Сострадательной, не могла его не оставить, и, к сожалению, отродье выросло, хотя и не очень крупным. – Лорд Эйрдвэй невозмутимо улыбнулся брату.

– Ты помойное ведро! – рявкнул лорд Эрменвир.

– Коротышка.

– Слабоумный!

– Гном.

– Ты большая бесформенная сопля, вытекающая из носа больного…

– Это ты у нас больной. Придумай что-нибудь получше.

– Ты… – Лорд Эрменвир уже готов был броситься через стол на брата, когда Смит резко поднялся на ноги и прогремел:

– Заткнитесь оба!

Братья тут же замерли и потрясенно уставились на Смита.

– Ты не можешь приказывать нам заткнуться, – изумленно проговорил лорд Эйрдвэй, – мы демоны.

– На четверть, – поправил его Ивострел.

– Но я убил для вас трех человек, не так ли? Поэтому вы у меня в долгу, – ответил Смит. – Больше никаких баталий, пока вы оба здесь.

– Как тебе будет угодно, – любезно согласился лорд Эйрдвэй, потягивая вино. – Я всегда уважал долги крови.

– Я все еще хочу знать, что ты делаешь вдали от дома, – угрюмо произнес лорд Эрменвир. – Не говоря уже о том, почему ты выбрал в качестве убежища мою любимую гостиницу.

– Ну… – лорд Эйрдвэй выглядел смущенным, – я совершил небольшую ошибку. Но не по своей вине.

– Неужели? – улыбнулся лорд Эрменвир, злобно прищурившись. – Можно поинтересоваться, что же ты натворил?

– Я совершил набег на караван.

– И что? – Лорд Эрменвир улыбнулся еще шире, демонстрируя острые зубы.

– Ну… когда караван застрахован, нужно требовать, чтобы эти идиоты караванщики прикрепляли эмблему соответствующей страховой компании, тогда все было бы понятно, – заявил уверенный в своей правоте лорд Эйрдвэй.

Лорд Эрменвир начал хохотать.

– Ты ограбил караван, застрахованный папочкиной компанией, – воскликнул он, догадавшись. – И папа должен был оплатить страховку.

– Ваш отец владеет страховой компанией? – удивился Смит.

– И зарабатывает на этом гораздо больше, нежели на грабеже, – подтвердил лорд Эрменвир. – Есть множество способов оставаться Повелителем Тьмы и сохранять чувство собственного достоинства, не нарушая законов.

– Я даже приличной добычи не захватил, – пожаловался лорд Эйрдвэй. – Там были только дурацкие мешки с мукой. Я вспорол их все в надежде обнаружить какие-нибудь ценности, но ничего подобного в мешках не оказалось. Тогда мы в ярости высыпали всю муку на землю и принялись танцевать в ней, так что явились домой белые, как привидения. Позже выяснилось, что муку везли в деревню, где люди голодают, поэтому мама тоже на меня разгневалась.

– Ты настоящий болван! – Лорд Эрменвир раскачивался взад-вперед, обхватив себя руками.

– Папа заявил, что я изгнан из дома до тех пор, пока не возмещу убытки. И мама была с ним заодно.