Текст книги "Наковальня мира"

Автор книги: Кейдж Бейкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– А-а, для больного? – Госпожа Смит тоже повернулась и уставилась на шатер лорда. – О небо, какой огромный шатер! Должна заметить, наш лордик – тот еще кусок дерьма, но, поскольку он умирает, мы должны быть с ним помягче. Думаю, крепкий бульон из каплуна с вином придаст ему сил.

– Парадан Смит – бандит, – неожиданно заявила вошедшая Горицвет и за информацию присвоила себе крекер.

– Не трогай крекеры, девочка, – предупредила госпожа Смит. – О чем это ты болтаешь?

– Я подсматривала, когда он мылся. У него по всему телу татуировки тайного общества, – продолжала Горицвет, отходя подальше от разделочного ножа госпожи Смит. – А еще у него есть чемоданчик с инструментами, с которым он никогда не расстается. И ножи.

– Откуда тебе известно, что это татуировки тайного общества? – спросил явно обеспокоенный Смит.

– Потому что он из города Пылающей Горы, и я тоже оттуда и знаю, как выглядят знаки тайного общества «Огненная кровь», – со знанием дела сообщила Горицвет. – «Огненная кровь» враждует с Домом Медного Молота, и, когда между ними вспыхивает война, изуродованные тела валяются по всему городу.

– Очаровательно, – фыркнула госпожа Смит.

– В списке пассажиров он значится как курьер, – сказал Смит, бросив взгляд на подозреваемого, который сидел возле входа в шатер и чистил свою обувь.

Горицвет проницательно склонила голову:

– Курьер по перевозке награбленного, понятно? Держу пари, что у него в чемоданчике целое состояние. Или его кто-нибудь нанял для убийства, и теперь он ждет удобного случая, чтобы прикончить одного из пассажиров.

– Гнусный тип. Ко мне пусть лучше не подходит. Я никогда не путешествую без оружия, – заявила госпожа Смит, вручая девушке поднос с закусками. – Поставь это на буфетную стойку и скажи пассажирам, что горячее будет готово через полчаса. Жареные куропатки, глазированные медом акации и фаршированные дикими сливами.

Жаркое превзошло все ожидания. Даже ребенок Смитов перестал плакать, сосредоточенно обсасывая соус с ножки куропатки.

Когда сгустились сумерки, из паланкина появилась Балншик с лордом Эрменвиром на руках, держа его так, словно он был тряпичной куклой. Оставив лорда в шатре, она вышла за тарелкой для себя и за чашкой бульона для своего господина. На других мужчин Балншик произвела столь же неизгладимое впечатление, как и на Смита. Даже мальчишки Смитов перестали жевать и, широко раскрыв глаза, следили за ее перемещениями по лагерю.

Балншик держалась вежливо и строго и как будто не замечала всеобщего восхищения. Смиту показалось, что он перехватил взгляд, полный презрения, который она бросила в сторону йендри, но тут из шатра послышался ворчливый слабый голос, и Балншик поспешила назад к лорду Эрменвиру.

– Очевидно, она не слишком высокого мнения о господине Цветущем Тростнике, – произнесла госпожа Смит, попыхивая своей трубкой. Она отдыхала возле огня со стаканчиком в руке, пока механики убирали посуду.

– А я слышала, будто принято считать, что у йендри очень большой… гм… ну вы понимаете, – замялась Горицвет.

Госпожа Смит пожала плечами:

– Все зависит от того, что ты называешь большим, детка.

– Думаю, мы неплохо провели сегодняшний день, – решил сменить тему Смит. – Никаких неприятностей. Вам не кажется, что все идет хорошо?

– Терпимо, – философски ответила госпожа Смит. – По крайней мере, на этот раз не было поломок. Не могу сосчитать, сколько часов я провела, сидя на обочине дороги в ожидании, пока заменят двигатели.

– Вы давно путешествуете с караваном? – поинтересовался Смит.

– Следующей весной будет двадцать лет, – спокойно ответила госпожа Смит.

– А вам часто приходилось бывать в Зеленландии?

– Даже слишком часто. А ты где побывал? И вообще, у тебя есть имя, Смит?

Смит оглянулся на Винта, чистившего песком чугунный котелок, и понизил голос:

– Мне приходилось бывать в разных местах. И имя у меня, разумеется, есть, но…

Брови госпожи Смит удивленно изогнулись.

– Но оно такое же обезличенное, как и фамилия, да? Хотя мне нравится. Так к чему ты задаешь все эти вопросы?

– Вы когда-нибудь слышали о существе, которое называют Хозяином Горы?

Госпожа Смит бросила на него резкий взгляд, а Горицвет съежилась от страха и сделала ритуальный жест, отгоняющий нечисть.

– Очевидно, ты родился не на материке, – заговорила госпожа Смит, – держу пари, что ты приехал с островов, иначе слышал бы о нем.

Смит не был уверен, что всем следует знать, откуда он родом, поэтому просто спросил:

– Так он живет в Зеленландии? Он и в самом деле демон?

Госпожа Смит стаканчиком указала на йендри, который как раз направлялся к своему шатру:

– Этот, вероятно, мог бы рассказать тебе больше, но я сомневаюсь, что он раскроет рот, даже если его долго уговаривать. Значит, ты ничего не знаешь о Хозяине Горы? Он наполовину демон, наполовину кто-то еще, во всяком случае так гласят предания. Возможно, в его жилах течет кровь йендри, хотя йендри его просто ненавидят. И поверь мне, у них для этого достаточно причин.

– Каких же? – Смиту пришлось наклониться, поскольку женщина понизила голос.

Госпожа Смит придвинула к нему свой складной стул и указала куда-то на северо-запад:

– Примерно через неделю пути на горизонте появится Черная Гора совершенно невероятных размеров, похожая на зуб хищного зверя. Там находится крепость, откуда виден каждый уголок Зеленландии, и готова поспорить, что Хозяин будет следить за тем, как мы тащимся по этой дороге. И если нам очень повезет, он не станет утруждать себя и спускаться, чтобы поприветствовать нас. Я не знаю, сколько времени Хозяин живет там, но пару поколений уж точно. Говорят, что раньше он был наемником. Без сомнения, это очень могущественный маг. Целые армии демонов являются к нему по первому зову, шпионят для него в каждом городе. Иногда Хозяин развлекается тем, что спускается и нападает на наши караваны. Но были времена, когда жертвами его самых жестоких грабежей становились они. – Госпожа Смит указала на шатер йендри. – И не понятно почему. В их смешных, крошечных деревушках, затерянных где-то в лесу, совершенно нечем поживиться. Должно быть, это личные счеты. Кстати, тебе известно, что йендри когда-то были рабами? Нет, не нашими – это единственное, в чем они не могут нас обвинить. В те времена они жили в другом месте, и какой-то другой народ поработил их. Но йендри сумели освободиться. Восстание началось с появления на свет какого-то особенного младенца. Пророки провозгласили рождение этой девочки чудом. Она якобы указала путь, по которому йендри пришли в наши края. Когда девочка выросла, ее стали считать Святой. Она исцеляет больных, воскрешает мертвых, к тому же это самая красивая женщина на свете. Неужели ты никогда не слышал о Зеленой Святой?

Смит покачал головой.

– Ну ладно. Итак, йендри поселились в наших лесах и жили бы свободно и счастливо, если бы не набеги Хозяина Горы, который почти каждую неделю грабил их деревушки. Но однажды произошло самое страшное – он похитил Зеленую Святую. Правда, я слышала, что она сама отправилась к нему и предложила себя в обмен на то, чтобы он прекратил свои ужасные злодеяния, – таинственно добавила госпожа Смит, сделав очередную затяжку. – Так или иначе, это произошло – она переехала к нему на гору, и хотя ей не удалось убедить его вести добродетельную жизнь, он тем не менее перестал сжигать лачуги несчастных бедняков. Но йендри не испытывали благодарности. Они пришли в ярость, особенно после того как Хозяин Горы и Святая произвели на свет целый выводок общих детей. Говорили, что это кощунство.

– Дети у демона и Святой, – вслух подумал Смит, – забавно.

– Но не для йендри, – возразила госпожа Смит.

– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, – взмолилась Горицвет.

Тему разговора сменили. Вскоре костер засыпали песком, и все улеглись спать за исключением малыша Смитов, который плакал еще целый час.

Следующий день прошел так же, как и предыдущий. Бесконечные часы караван тащился вдоль опустевших полей, и, хотя Смит постоянно наблюдал за горизонтом, зловещая Черная Гора не показалась ни в этот день, ни в последующие. Ребенок Смитов продолжал плакать, йендри держался отчужденно, Парадан Смит никого не убил, а лорд Эрменвир не умер, правда на протяжении всего пути он оставался в своем паланкине, и только фиолетовый дым, струившийся по ветру вслед за повозкой, свидетельствовал о добром здравии его светлости.

– Мама! – пронзительно закричал младший мальчик Смитов, указывая куда-то назад. – Драконы!

Подходил к концу пятый день пути, и дети изнывали от скуки.

– Не говори глупостей, – устало ответила мать, укачивая плачущего малыша.

– Это не глупости! Они догоняют нас и собираются напасть! Смотри!

Крики мальчика не заинтересовали никого, кроме Смита. Он повернулся на своем высоком сиденье и посмотрел назад. К огромному удивлению, в воздухе на расстоянии одной-двух миль он увидел пять или шесть крылатых существ. Смит полностью развернулся, уперся ногами в край повозки и ладонью прикрыл глаза от солнца, чтобы получше рассмотреть.

– На нас охотятся драконы, – хором подхватили дети Смитов, принимаясь вопить и плакать.

– Не бойтесь, они не собираются нападать, – обнадеживающе прокричал им Смит. – Драконы не причинят вам вреда. И в любом случае я не думаю…

– Лорд из черного шатра говорит иначе, – возразил маленький мальчик. – Я дождался, пока леди уйдет обедать, и заглянул к нему, чтобы посмотреть, правда ли он вампир, как говорит наша сигнальщица. Лорд признался мне, что он вовсе не вампир, просто в детстве его укусил дракон за то, что он очень много шумел. После этого лорд на всю жизнь остался полумертвым, но он сказал, что ему еще очень повезло, потому что драконы не любят, когда дети кричат и плачут, они спускаются на своих огромных крыльях и проглатывают малышей, как букашек!

– Хватит, Уолкин! – строго обратился к нему отец.

– Я же запретила беспокоить господина из черного шатра! – рассердилась мать.

– Все это выдумки, – крикнул Смит, мысленно проклиная лорда Эрменвира. – Драконы не едят детей, понятно, сынок? Они слишком маленькие. Я их видел. Все, на что они способны, – это летать над водой и ловить рыбу. Они строят гнезда на утесах. И из их крыльев люди делают зонтики. А это даже не драконы – это летатели. – Он показал на крылатые фигуры, которые с каждой минутой становились все ближе.

– Видишь, Уолкин? Они совершенно безобидны, – подтвердил отец.

– Это просто люди с большим крыльями, закрепленными на спине, – продолжал объяснять Смит. – Что-то вроде этого. Иногда они доставляют срочные письма.

– У них даже есть свои клубы, где проводятся соревнования, – добавил отец. – Нам нечего бояться.

– Конечно нечего, – подхватил Смит. – Давайте помашем им.

Дети с сомнением помахали летателям.

– Посмотрите, – вдруг сказала младшая дочка Смитов, – у них такие же самострелы, как и у вас, господин старший караванщик.

– Что? – дернулся Смит, когда в его левое бедро вонзилась стрела.

Летатели без предупреждения начали обстреливать караван. Возникло некоторое замешательство, а затем раздались ответные выстрелы. Смит, палящий из обоих самострелов, краем глаза заметил Парадана Смита, который, балансируя на краю повозки, посылал в нападающих стрелу за стрелой. Смит также увидел Балншик, высунувшуюся из паланкина. Женщина ловко справлялась с невероятно старым охотничьим арбалетом и стреляла со смертельной точностью.

Все закончилось в считанные секунды. Ближайший летатель резко развернулся и уронил на дорогу какой-то предмет, а затем и сам упал на землю, превратившись в груду искореженного металла и обрывки зеленой ткани. Остальные летатели, описав круг, поднялись и устремились на восток, быстро исчезая из виду. Сброшенный предмет поднял пыль, зачихал и взорвался, разбрасывая во все стороны горячую жидкость. К счастью, повозки находились на безопасном расстоянии.

– Стой! – задыхаясь, крикнул Смит, но механики уже нажали на тормоза.

Повозки задрожали, заскрежетали, из-под металлических колес полетели искры. Смит спрыгнул со своего высокого сиденья, но тут же упал, схватившись за раненую ногу. Превозмогая боль, он поднялся и увидел Парадана Смита, с перезаряженным оружием в руках бегущего к упавшему летателю. Горицвет обернулась и с выражением ужаса бросились к повозкам.

– Кто-нибудь пострадал? – выкрикнул Смит, прислонившись спиной к повозке и пытаясь остановить льющуюся из раны кровь.

Прошло некоторое время, прежде чем он смог получить вразумительный ответ. К счастью, Смит оказался единственным раненым. Один из механиков Смитов был слегка контужен стрелой, ударившей в его стальной шлем с широким козырьком; еще одна стрела, рикошетом отскочив от повозки, скользнула по плечу Тигля и оставила синяк размером с гандбольный мяч. Лорд Эрменвир не пострадал, но в его багаж попало не менее десятка стрел. Он выскочил из паланкина и неожиданно громким голосом выкрикивал угрозы вслед летателям, которые уже превратились в точки на горизонте.

– Это уж слишком для вампира, – пробормотал Смит себе под нос.

Он пытался перевязать ногу, когда к нему с каменным выражением лица приблизился Парадан Смит:

– Вам лучше подойти и взглянуть.

– Он мертв? – спросил Смит, и Парадан кивнул в ответ.

Летатель, вне всякого сомнения, был мертв. Во время падения он свернул себе шею, но было совершенно очевидно, что смерть наступила задолго до удара о землю. Его стеганый летный костюм был в нескольких местах разорван и выпачкан кровью.

– Проклятье, – прошептал Смит.

– Вот мои стрелы. – Парадан Смит указал на несколько небольших черных ран. – Их делали на заказ. А те две, вероятно, ваши.

– Тебе повезло, просто очень повезло, – со злостью уставившись на труп, твердил подбежавший лорд Эрменвир. – Если бы ты остался в живых, после всего что сделал с моими лучшими рубашками, я бы не хотел оказаться на твоем месте. – Лорд ногой пошевелил лежащего. – Он без оружия. Полагаю, в его задачу входило просто сбросить взрывное устройство.

– Возможно.

– Ловко нянюшка подстрелила его, до того как он успел прикончить кого-нибудь из нас. – Он указал на левую руку мужчины, из которой торчала стрела.

– И это тоже ее стрелы? – Парадан Смит указал на две стрелы, одну в правой ноге погибшего и еще одну – между ребрами.

– Да. Они предназначены для охоты на оленя. Парадан Смит извлек из тела три дротика.

– Что за чертовщина. А это чьи?

Глаза лорда Эрменвира едва не вылезли из орбит.

– На вашем месте я был бы с ними поосторожнее, – едва слышно произнес он.

Небольшие дротики, с шипованными наконечниками, были изготовлены из полого тростника и украшены зелеными перышками.

– Отравленные? – спросил Смит.

– Разве не все стрелы, появляющиеся неизвестно откуда, пропитаны смертельным ядом? – вопросом на вопрос ответил лорд Эрменвир.

Парадан Смит отбросил дротики в сторону:

– Вам известно, кому они принадлежат?

– Нет!

– Но кто-то же воспользовался ими, – рассуждал Смит. – Хотя больше всего мне хотелось бы знать, чего добивались эти летатели.

– Разумеется, они пытались убить меня, – воскликнул лорд Эрменвир.

– У вас есть враги, мой господин?

– Множество, – охотно подтвердил лорд Эрменвир. – К тому же есть еще враги моего отца. Да и сам папочка может быть в этом замешан. Он никогда не любил меня. – Гнев лорда очень быстро остыл, он был бледен и дрожал.

– Не будьте смешным, мой господин, – вмешалась Балншик, неожиданно появившись за его спиной. Она равнодушно взглянула на труп. – Вы прекрасно знаете, что, если бы отец желал вашей смерти, вас бы уже не было в живых.

Она склонилась над убитым и вытащила из его тела свои стрелы, порвав в некоторых местах одежду.

– Смотрите, у него татуировка! – подавшись вперед, воскликнул удивленный Смит.

– Да, татуировка. – Балншик присмотрелась повнимательнее.

– Он из мелкой банды наемных убийц. Только и всего, мой господин. Вам не о чем беспокоиться.

– «Не о чем беспокоиться»! – возмутился лорд Эрменвир, и глаза у него снова полезли на лоб. – Я мог быть изрешечен стрелами или заживо сожжен! Девять кругов ада! О чем же тогда стоит беспокоиться?! – Голос его сорвался на пронзительный крик. – Вы собираетесь позволить мне умереть в этой ужасной бесцветной пустыне и похоронить в какой-нибудь яме без погребальной церемонии и надгробия…

Лорд внезапно замолчал и лишь тяжело вздохнул, когда Балншик схватила его и забросила себе на плечо.

– Вы должны извинить его светлость, – сказала она, – ему пора принять лекарство. Пойдем, дорогой.

Она повернулась и направилась в сторону повозок.

Смит проводил ее пристальным взглядом, а затем вновь посмотрел на труп. Парадан Смит в это время методично извлекал из ран свои стрелы.

– Это действительно татуировка наемного убийцы? – осторожно поинтересовался старший караванщик.

– Откуда мне знать? – не поднимая взгляда, безразличным тоном отозвался Парадан.

Они выкопали неглубокую яму и, опустив туда тело, засыпали его землей и камнями. На могилу положили зеленые крылья.

Караван вновь двинулся в путь, но, к сожалению, не с прежней скоростью. Плечо Тигля распухло и болело. Было уже довольно темно, когда они наконец подъехали к очередной станции. К этому времени раненая нога Смита тоже распухла и не давала покоя. Когда был разведен огонь и установлены шатры, он, прихрамывая, побрел к хижине с бассейном, которую вновь занял Цветущий Тростник, и стал ждать его появления.

– Вы, кажется, целитель-травник? – спросил Смит вышедшего из хижины йендри.

Цветущий Тростник с неприязнью оглядел его с головы до ног.

– Собираетесь просить меня о помощи? – сухо поинтересовался он.

– Да, если вы можете помочь.

– Только во имя Непорочной Дочери, – вздохнул лекарь и добавил: – Мне понадобится чистая вода. Пошлите за ней кого-нибудь из своих приспешников.

Единственным свободным «приспешником» оказалась Горицвет, которая любезно принесла ведро воды и осталась посмотреть, что будет дальше.

Смит сел, прислонившись к шатру, и йендри стал разрезать ему штанину, чтобы открыть ногу.

– Вы не собираетесь чем-нибудь прижигать рану? – спросила девушка, вздрогнув, когда лекарь принялся ощупывать больное место.

Смит что-то проворчал и отвернулся.

– А разве вы пользуетесь мечом, чтобы срезать цветы? – ответил йендри, извлекая из раны остатки стрелы и внимательно осматривая ее. – Впрочем, я забыл. Вы именно так и поступаете. Возможно, вам будет любопытно узнать, что самое жесткое решение проблемы не всегда является самым лучшим.

– Да я же просто спросила! – с горечью произнесла Горицвет и убежала прочь.

– Есть ли у вас что-нибудь обезболивающее? – процедил Смит сквозь крепко сжатые зубы.

Цветущий Тростник покачал головой.

– Я не вожу с собой наркотики, – отозвался он. – Я считаю, что человек должен научиться достойно переносить неизбежные страдания.

– Понятно, – отозвался Смит.

– Когда вы и все ваши люди научитесь понимать, в мире воцарятся всеобщая радость и ликование, – глубокомысленно изрек Цветущий Тростник.

Смит терпеливо молчал, пока лекарь промывал ему рану. Затем йендри достал из своей сумки какое-то едко пахнущее средство и смазал рану. Смит слегка приподнялся, чтобы было удобнее бинтовать ногу, и внимательно посмотрел на йендри.

– Что вы думаете о сегодняшнем нападении? – спросил он.

Цветущий Тростник пожал плечами:

– Один из вечных людских скандалов. Одна мерзость убивает другую, а третья страстно жаждет мести.

Смит пришел к выводу, что нет смысла пытаться защитить кровную месть как неотъемлемую часть культурного наследия.

– Но за кем, по-вашему, охотились?

– У меня нет ни малейшего представления, равно как и нет желания размышлять на эту тему, – резко ответил йендри. – Хотя если бы я стал строить предположения, то присмотрелся бы к тем, кто защищался отчаяннее других.

Он затянул повязку, и Смит неуклюже сел.

– Парадан Смит?

– Не исключено. Но с другой стороны, вы привыкли нападать друг на друга. Он просто мог оказаться хорошо подготовленным.

– Приятно услышать непредвзятое мнение, – поднимаясь на ноги, пробормотал Смит.

– А теперь уходите. Я должен помолиться и очиститься.

– Не стану мешать.

Смит, хромая, двинулся прочь, и к нему тут же подбежала Горицвет, чтобы предложить свое плечо.

– Противный тип, – прошипела она. – Теперь задерет нос и будет наслаждаться мыслью, что он добрее всех на свете.

– По крайней мере, он согласился перевязать мою ногу, – заметил Смит.

– Только потому, что вы попросили его об этом. Религия обязывает их выполнять просьбы. Даже не думайте, что он сам предложил бы вам помощь.

– Ты не очень-то любишь йендри?

– Они насилуют девочек-скороходов, – сообщила Горицвет. – Конечно, не сигнальщиц при караване, как я, а одиночек, доставляющих сообщения на большие расстояния. Всегда насилуют.

– Я частенько слышал об этом, но считал, что это выдумки, – признался Смит. – Ведь говорят, что йендри отрицают насилие.

Горицвет решительно покачала головой:

– Они считают это актом любви, а не насилием, и их девушкам это нравится, вот йендри и вообразили, будто мы должны относиться к этому так же. Самодовольные ублюдки. В приюте нас обучали приемам самозащиты.

– Это хорошо, – согласился Смит. – Как рука Тигля?

– Жутко распухла и стала разноцветной, – ответила Горицвет. – Думаю, завтра он не сможет заводить пружины. Это означает, что вам придется занять его место. Старшие караванщики всегда так делают!

– Ого, – огорчился Смит, мечтавший провести завтрашний день, растянувшись на мешках с мукой.

– По поводу этого летателя. Забавно, – неожиданно сказала Горицвет.

– Что тут забавного?

– Он из Труна. – Она помогла Смиту присесть возле огня. – Я узнала его. Он постоянно торчал в «Горящем колесе». Это бар, где собираются все картежники.

– Ты думаешь, что лорд Эрменвир не только вампир, но и картежник? – с иронией в голосе поинтересовался Смит.

– А что? До сегодняшнего дня он ни разу не покидал паланкин прежде, чем наступала темнота. И он никогда ничего не ест. А как ужасно он выглядит! Но он не картежник. Я слышала, что он был послом, но из-за болезни его отозвали и отправили на воды в Салеш-у-Моря. А вы думаете, что летатели охотились за ним? – удивленно спросила Горицвет.

– Он так думает.

– Хм. – Ее лицо отразило лихорадочную работу мозга. Но в этот момент девушку позвала госпожа Смит, и Горицвет убежала на кухню.

Этой ночью практически никто не спал. Ребенок Смитов кричал целых два часа вместо привычного одного. Распределив между механиками время ночного дежурства, Смит взял себе первые часы и допоздна оставался на ногах. К тому времени, когда рычажный Горн наконец сменил его, Смит успел продрогнуть до костей и чувствовал себя совершенно разбитым. Пытаясь согреться и унять боль, он напился до такой степени, что ему стало казаться, будто раненая нога принадлежит не ему, а кому-то другому. Смит задремал, но что-то разбудило его. С бешено бьющимся сердцем он открыл глаза и обнаружил, что лежит на прежнем месте. Он повернул голову и посмотрел на запад, пристально вглядываясь в темноту за кольцом повозок. Легкий влажный ветерок коснулся его лица, принеся с собой отчетливый запах моря, но, разумеется, никакого моря поблизости не было.

Напротив него у костра госпожа Смит заворочалась на своем одеяле.

– Ветер переменился, – пробормотала она. – А это значит, что мы приближаемся. Завтра мы ее увидим.

Смит снова улегся, пытаясь сообразить, что она имела в виду, но потом догадался, что речь идет о Черной Горе.

На следующее утро в суматохе сворачиваемого лагеря Смит даже не вспомнил об этом. К тому же его мучило похмелье. Тем не менее, ему пришлось сесть рядом с Тиглем и заменить его у рычага, в то время как тот нажимал на педали. Усилия, затраченного на завод ведущей пружины, оказалось достаточно, чтобы все мышцы Смита заныли от боли. По окончании третьего часа пути он твердо решил, что карьера механика каравана его совершенно не прельщает.

Занятый делами, Смит не обращал внимания на горизонт до самого полудня, пока не настало время обеда. Только тогда он поднял взгляд и наконец увидел ее: покрытую лесом возвышенность на северо-западе с черным зубчатым пиком. Сначала она не показалась ему очень высокой, но когда Смит мысленно прикинул расстояние, он не мог поверить своим глазам: Черная Гора действительно была огромной. Но Смит решил пока не думать об этом и полностью сосредоточился на попытке одной рукой раскрыть сверток с едой. Обедом оказалась маленькая булочка и приправленное специями мясо. Он автоматически жевал и, поглядывая назад, вдоль линии повозок, вновь принялся размышлять о цели вчерашнего нападения летателей. Ограбление казалось маловероятным. Из всего груза наибольшую ценность представляли, конечно же, яйца леди Батерфляй, но одна только мысль об отряде летателей, пытающихся поднять в воздух упаковочную сетку с огромными фиолетовыми яйцами, вызвала у Смита невольную усмешку.

Но что если им нужна вещь, принадлежащая одному из пассажиров? Тот факт, что у погибшего летателя была татуировка наемного убийцы, вовсе не означал, что он не являлся еще и грабителем. У одного человека может одновременно быть несколько профессии. Смит слишком хорошо это знал. Он посмотрел вперед, на повозку, в которой ехали Смиты. Они ювелиры. Может, они везут с собой какие-нибудь изделия?

Смит обернулся и взглянул на повозку, которую делили Парадан Смит и йендри. Они ехали в гробовом молчании и даже смотрели в разные стороны. Парадан наблюдал за горизонтом на востоке. Беспокойный взгляд Цветущего Тростника был прикован к Черной Горе на северо-западе. Йендри исключается. У него совсем небольшой багаж и никаких сундуков. Его племя презирало частную собственность. Йендри производили только самое необходимое и торговали лишь лекарственными травами и редким речным жемчугом.

Другое дело – Парадан Смит. Он был курьером и, следовательно, вез с собой что-то важное. Однако чемоданчик с инструментами, который он всегда носил при себе, выглядел не настолько тяжелым, чтобы быть нагруженным золотом, как подозревала Горицвет.

Остается лорд Эрменвир. Наркотики, деньги, драгоценности. У лорда, вне всякого сомнения, было полно вещей, способных заинтересовать грабителя.

Смит нажал на рычажный переключатель и окинул взглядом небо. По крайней мере никаких летателей.

Но Черная Гора становилась все больше по мере их продвижения, и на следующий день, когда они подъехали к развилке и свернули на северную дорогу, гора замаячила прямо перед ними.

– Смит!

Смит с трудом открыл глаза. Ему казалось, что он только что закрыл их. Но небо на востоке уже начало светлеть. Он повернулся и увидел госпожу Смит, присевшую возле него.

– Похоже, ночью у нас были гости, Смит. И один из них задержался. Было бы неплохо, если бы ты помог мне… э-э… убрать его.

– Что? – Он резко сел и, уставившись на нее, потер щетину на подбородке.

Госпожа Смит трубкой указала куда-то в сторону. Смит бросил взгляд в том же направлении и на земле в центре лагеря увидел странный предмет, слабо освещенный разведенным для приготовления завтрака огнем.

– Что за черт?! – Смит выбрался из-под одеяла и, с усилием поднявшись, стал вглядываться в непонятный предмет. Тот производил неприятное впечатление, но тем не менее Смит, пошатываясь, подошел поближе и хорошенько осмотрел его. Старшего караванщика тут же вырвало.

Если взять серую полосатую кошку, придать ей размеры и форму человеческого тела, а затем, сняв с нее шкуру, поверх освежеванного трупа набросать полоски содранного меха, то можно представить себе нечто похожее на то, что в бледном сиянии зари увидел Смит. Впрочем, кошку с зеленой жидкостью в венах и такими огромными когтями и зубами еще пришлось бы поискать.

На самом деле это был демон, один из исконных обитателей мира. По крайней мере, так они сами говорили, утверждая, что появились на свет в первозданной неразберихе у истока времен. Демоны обладали различными способностями, и считалось, что они умеют принимать любой облик. Это свойство имело как свои преимущества, так и недостатки. Демоны могли испытывать удовольствия, доступные простым смертным. Могли даже рожать детей. Но могли также и умереть.

Смит отшатнулся и вытер рот. В глазах существа, похожих на изумруды, все еще горела застывшая ярость, но демон определенно был мертв.

– Это ужасно, – простонал Смит.

– Могло быть хуже, – возразила госпожа Смит, ставя чайник на огонь. – Здесь с вырванной печенью мог бы лежать ты.

– У него вырвана печень? – Смит отвел взгляд в сторону.

– Печень и сердце, как мне кажется. Но схватить он никого, похоже, не успел. Я не слышала ни малейшего шума, а ты? – спокойно поинтересовалась госпожа Смит.

Старший караванщик покачал головой:

– Но кто это? Действительно демон?

– Ну, знаешь ли, в путеводителях по здешним местам не значатся племена людей с кошачьими головами, – ответила госпожа Смит. – Но главное, что мы должны сейчас сделать, – это убрать с глаз проклятое тело, пока его не увидели пассажиры. Ты согласен со мной?

– Согласен, – пробурчал Смит и, прихрамывая, направился в сторону повозок за веревкой.

На конце веревки он сделал петлю, и вдвоем с госпожой Смит они оттащили тело на равнину по дальше от лагеря. Но на равнине труп совершенно негде было спрятать. Смит отправился в лагерь за лопатой, а когда вернулся, чтобы выкопать могилу, увидел, ч тело сотрясается в конвульсиях. Он замер, готовый случае необходимости бежать что есть мочи, несмотря на покалеченную ногу. Тело неожиданно засветилось и вспыхнуло зеленым пламенем, настолько ярким, что глазам стало больно. Во все стороны полетели изумрудные искры, затем что-то светящееся с криком поднялось из огня и молнией умчалось в восточном направлении, словно комета, желающая затеряться в последних обрывках ночной тьмы.

Пламя погасло, и не осталось ничего, кроме горстки черного пепла, которую тут же развеял утренний ветерок.

– Это определенно был демон, – твердо заявил госпожа Смит, когда Смит, опираясь на лопату, приковылял в лагерь.

Она протянула ему жестяную кружку с чаем.

– Но что он здесь делал? – Смит взял кружку и принялся греть о нее руки.

– Будь я проклята, если знаю. Как правило, они не появляются на равнинах, – сказала госпожа Смит, выливая тесто на сковородку. – Можно предположить, что он явился сюда, чтобы прикончить кого-то из нас или всех сразу. И остается только гадать, почему ему это не удалось.

– Или кто убил его, – потрясенный неожиданной догадкой, добавил Смит. – И как убил?

– В самом деле.

– Ах-ах. Какое чудное, почти раннее, утро, – радостно заговорил лорд Эрменвир, вылезая из шатра и быстрыми шагами направляясь к ним. Он казался бледнее обычного и дымил своей трубкой так, что лица почти не было видно. – Следует почаще вставать в такое время. Что у нас на завтрак?