Текст книги "Наковальня мира"

Автор книги: Кейдж Бейкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Смит, я ничего такого не имел в виду! В конце концов, ты сам едва не истребил их! Скажи, разве тогда, в пещере, тебе хотя бы на секунду не показалось, что это было бы правильно? Разве массовое уничтожение не решило бы уйму проблем разом? То есть я хочу сказать, что, если сами боги считают это хорошей идеей, кто мы такие, чтобы спорить?

– Ну, может быть, это не самые добрые боги, – сказал Смит, – раз они убивают собственных детей. Может быть, с ними стоит поспорить.

– Возможно, – согласилась госпожа. – Возможно, боги просто хотели посмотреть, устоите ли вы перед искушением уничтожить мир. Совершать ошибки всегда гораздо проще, чем исправлять их. А если это не испытание, то как не прийти к выводу, что боги глуповаты и не столь уж могущественны?

Она протянула руку и коснулась его плеча. От ее руки в Смита так и хлынула волна тепла.

– Я думаю, что если ваша раса породила человека, способного на такую жертву, это бесспорно означает, что она достойна продолжать жить, – заметила госпожа. – И я намерена посмотреть, как это будет.

Лорд Эрменвир, безуспешно пытавшийся разжечь трубку в сыром воздухе, надулся:

– Ну ладно, построю я тебе этот город. Но если ты ждешь, что сюда так и хлынут всякие придурки, готовые выкладывать денежки за курсы медитации, я тебя разочарую: полезное их не интересует. Они хотят новой религии.

– Они нуждаются в ней, поскольку верят, что в мире есть нечто получше глупости и насилия, – сурово отчеканила госпожа. – Сердца у них на месте. А мы позаботимся, чтобы и с умами все было в порядке. И вот-вот появится тот, кто поведет их за собой встречать рассвет нового мира. – Внезапно без всякого предупреждения она повернулась и в упор взглянула на леди Сунне, которая тихонечко пятилась к кораблю: – Неужели тебе так не терпится в дорогу, доченька?

Леди Сунне покраснела и шагнула вперед, что-то бормоча. Она была гораздо выше матери, но рядом с ней казалась гадким утенком.

– Ну, ведь тебе, кажется, нечего мне сказать, – промямлила она.

– Я должна сказать тебе очень многое, – ответила госпожа. – Но сначала будь любезна доставить бедного Смита в целости и сохранности домой, к семье. Ты перед ним в долгу: если бы ты не совала свой нос в то, что тебя не касается, у него было бы две руки.

– Нет, я здесь ни при чем, это судьба, – заупрямилась леди Сунне. – А смерть, грозящая целому народу, меня очень даже касается. И я уже извинилась. Что мне еще сделать, чтобы загладить вину?

Госпожа улыбнулась:

– Используй силу своего сердца, детка. Помоги брату построить город. Особенно библиотеку.

При этих словах леди Сунне просияла. А ее мать окинула оценивающим взглядом лилово-алые шелка, змеевидные украшения, обнаженные руки – и вздохнула:

– И будь добра, перед возвращением купи себе в Салеше что-нибудь приличное из одежды.

Лорд Эрменвир бочком подобрался к сестре.

– Выше голову! – посоветовал он. – Только подумай, как здорово будет пробежаться по магазинам! – Он покосился на мать. – Я собираюсь потратить целую кучу денег. Нужна же мне компенсация за то, что мне придется прикидываться хорошим мальчиком!

– А ты и есть хороший мальчик, – кротко ответила его мать, – кем бы перед самим собой ни прикидывался.

Лорд Эрменвир заскрежетал зубами.

К вечеру первого дня пути на горизонте показались яркие полосатые паруса. Они безжизненно висели на мачтах в неподвижном воздухе, но тем не менее стремительно приближались.

– О, еще одна галера без рабов, – заметил Смит, разгоняя порхающих перед ним бабочек. – Может, поинтересуемся новостями?

Примерно через час они подплыли настолько близко, что стало слышно, как мерно шлепают по воде весла – громче, чем их собственные, – а еще через час увидели, как на палубе встречного судна машут руками и приплясывают люди.

– Э-ге-ге-ге-гей! – кричал какой-то толстяк, поправляя падающий на глаза розовый венок. – Что за судно? Вы откуда?

– «Гнездо Зимородка», порт приписки Салеш, идем из Ретестлина! – заорал Смит. – А вы что за корабль?

– «Веселый Бездельник» из порта Черная Скала! Слыхали новости, приятель?

– Какие новости? Неужели война закончилась?

– Герцог Скелкин подавился рыбьей костью! – ликовал толстяк. – Его сын подписал мирный договор на следующий же день!

– Одна капелька смерти, а сколько пользы! – пробормотал лорд Эрменвир.

– Блокаду сняли?

– Все поплыли по домам! – заверил его толстяк, принимая бокал вина из рук пышнотелой красотки. Он сделал глоток и стал тыкать пальцем в сторону «Гнезда Зимородка», хохоча: – Ой, у вас тоже бабочки!

– Они увязались за нами еще на реке! – ответил Смит и обернулся – тысячи белокрылых бабочек облепили снасти, так что местечка свободного не осталось.

Смит снова посмотрел на «Веселого Бездельника»: – Да и у вас найдется пара-тройка… Откуда они?

– А кто их знает! Летают стаями – и все тут! – Толстяк присмотрелся повнимательней. – Эй, что там у вас за команда?

– А мы с карнавала! – пояснил лорд Эрменвир.

– Значит, можно плыть домой прямо вдоль побережья? – поспешно спросил Смит.

– Путь свободен! – Толстяк сделал широкий жест, расплескивая остатки вина.

Путь действительно оказался свободен: спокойное море, гладкое, словно зеркало, безмятежное небо с перламутровыми облаками. Если бы не неровная линия берега, можно было решить, будто корабль плывет в самом сердце бескрайнего опала. Иногда шел теплый дождь, на палубу шлепались тяжелые капли, а над морем поднимался пар. «Гнездо Зимородка» проплывало сквозь тучи белых бабочек, носившихся над открытым морем, но, по всей видимости, направлявшихся туда же, куда и корабль. Многие садились передохнуть на такелаж, хотя лорд Эрменвир без устали гонял их.

– За что ты взъелся на бедных беляночек? – сердилась леди Сунне, намазывая Смиту на печеньице варенье из маковых лепестков.

– От них так и несет чудом! – прорычал ее брат и зашагал по палубе, стиснув руки под фалдами фрака.

Мыс Клин обошли без происшествий, а к рассвету следующего дня показались высоченные маяки Салеша, сбегающие к морю улицы и белый мрамор набережной. Вода была неподвижной, как стекло, так что всю дорогу пришлось разогревать котел и так ни разу и не поднять паруса.

Однако, когда корабль обогнул волнолом, Смит приказал выпустить пар и войти в гавань на волнах прилива. Ивострел открутил вентиль на котле, и пар со свистом вырвался вверх. Весла вздрогнули и замерли, и воцарилась неземная тишина, словно в гавань входил корабль-призрак.

– Ух ты! – Леди Сунне смотрела на берег, рукой прикрывая глаза от солнца.

Повсюду виднелись белые бабочки – они стаями порхали в воздухе и опускались на ветви деревьев, словно выпавший не в сезон снег. Они теснились на снастях всех кораблей в гавани. Они белели на головах и плечах жителей Салеша, которые стояли, словно во сне, и глядели на них. Никто не обратил внимания на «Гнездо Зимородка» и его живописную команду, когда они бросили якорь и сошли на берег.

– Это знамение чего-то грандиозного, – произнес Ивострел, шагая по Главной улице.

– Лето нынче очень жаркое, – ворчливо отозвался лорд Эрменвир, бросая гневные взгляды на белые крылья, заслонившие небо над рыночной площадью. – Вот всякая гадость и плодится. Куда вы так несетесь, прах вас побери?

– У него, знаешь ли, есть жена, и она его ждет, – приструнила брата леди Сунне.

– Я могу нести вас, хозяин, – предложил Режь.

– Что ж, это разумно, – согласился лорд Эрменвир и, когда Режь услужливо пригнулся, взгромоздился ему на плечи и устроился там, фыркая на бабочек, роящихся над головой. – Вперед, Режь!

– У вас часто происходят миграции бабочек в это время года? – спросила леди Сунне у Смита.

– Не помню такого, – ответил он, переводя дыхание. – Давно это у вас? – поинтересовался он у лавочника, который, задрав голову, пялился на белые крылышки, трепещущие на вывеске.

– Нынче ночью появились, – отозвался тот. – Ночной страж видел, как они летели с моря. Говорит, казалось, будто звезды падают с небес!

– Это знамение божье! – крикнула городская сигнальщица, разгоняя бабочек медным рожком.

– «Знамение божье»! Какая чушь! – взорвался лорд Эрменвир, а потом послышалось громкое «Ай-й-й!» – это Режь внес его в особенно густую тучу белых бабочек.

– По крайней мере, никаких признаков народных волнений, – заметил Смит.

– Никаких, – согласился лорд Эрменвир. – Зато кварталы зеленюков сплошь увешаны траурными флагами по Хлинъерит.

– Только бы они понимали, что это не мы, – нахмурился Смит.

– Они знают, кто это сделал, – угрюмо сказала леди Сунне. – У маминого народа скороходов нет, однако вы и представить себе не можете, с какой скоростью разлетаются вести просто по воздуху от беседки к беседке. Хорошо, что вы…

Они свернули на улицу, ведущую к гостинице «Панорама». Здесь бабочек было больше всего: они порхали и парили между домами, толстым белым одеялом покрывали сады, бились в окна гостиницы и терпеливо ползали по траве, выискивая способ проникнуть внутрь.

– Пусть только попробуют залететь в мой номер, – угрожающе произнес лорд Эрменвир.

– Тише ты, – шикнула на него сестра. – Смотри, что делается!

Они увидели, что Ивострел, первым вбежавший внутрь, не потрудился прикрыть за собой дверь и бабочки стремительно хлынули вслед за ним.

– Скорее! – крикнула леди Сунне и, приобняв Смита, потащила его по улице.

Лорд Эрменвир выкрикнул приказ, и Режь, Бей, Кусай, Дави, Хватай и Лягай загромыхали следом, и белые крылышки расступались перед ними, как облако. В холле не было ни одного посетителя, зато полно бабочек. Они неспешно струились вверх по лестнице бесконечным потоком. Из бара вышел человек и уставился на Смита. Это был носильщик Тигель.

– Девять кругов ада, начальник, что у тебя с рукой? – воскликнул он.

– Долгая история. А у вас тут как дела? – спросил Смит.

– Полнейший упадок и разложение, – мрачно ответил Тигель. – Постояльцев нет. В ресторане пришлось перестать готовить фирменные рыбные блюда, потому что рыбаки взвинтили цену до пяти крон за фунт. Мы бы и вовсе прогорели, если бы нянюшка Балншик не согласилась танцевать в баре. – Мрачность его сразу как рукой сняло. – Какая артистка! А еще у нашей Горицвет родился ребеночек. Это зеленюк только что побежал наверх, да? – Он оглядел холл. – Откуда все эти бабочки?

– Да чтоб я знал, – отозвался Смит.

Лорд Эрменвир слез с Режа.

– Останьтесь здесь, – велел он телохранителям. Не сказав больше ни слова, лорд Эрменвир, Смит и леди Сунне взлетели вверх по ступеням.

Распугивая стаи бабочек, они добежали до тесной мансарды, где жили Горицвет и Ивострел.

Здесь белых туч не было, но только потому, что все бабочки устроились на спинке кровати и сидели, то складывая, то расправляя крылышки. В постели, прижимая к груди какой-то сверток, полулежала Горицвет и целовала Ивострела, который обнимал ее, стоя на коленях у кровати.

Другой мебели в комнате не было, поэтому Балншик и госпожа Смит сидели на полу, а между ними стояла бутылка «Серебряного куста».

– Уже сорок пять секунд целуются, – сообщила госпожа Смит. – Ничего, скоро придется прерваться – дышать-то нужно. Ой, мой бедный Смит! – Она не без труда поднялась на ноги. – Где же твоя рука?

– Нет, и ладно, – ответил он, целуя повариху. – Ничего, у меня будет золотой протез, весь в изумрудах, который к тому же сможет выделывать всякие штуки.

– Но вы же мне обещали, что вернете его в целости и сохранности, мерзкий тип! – закричала госпожа Смит на лорда Эрменвира.

Тот пожал плечами и шаровой молнией прикурил трубку, но разъяренная леди Сунне тут же выхватила ее.

– Нельзя курить в комнате новорожденного! – напомнила она.

– Значит, ты тоже специалист по этим проклятым вопросам, да? – вскипел лорд Эрменвир, выкатив глаза.

– Мой господин, не шумите, – произнесла Балншик, грациозно, словно змея, поднимаясь с пола и хватая юного лорда за плечи. – Добро пожаловать в Салеш, моя госпожа, – кивнула она леди Сунне, а потом, запрокинув лорда Эрменвира, впилась в него таким поцелуем, что больше его светлость уже ничего не мог сказать.

Ивострел и Горицвет наконец разомкнули объятия и теперь, прижавшись друг к другу, глядели на крошечного красного младенца, который безмятежно спал на коленях у матери.

– Совсем на тебя не похож, – хмурилась она. – Ну разве что ротик твой. И носик. И глазки, наверное, тоже, хотя он их еще не открывал. Хочешь, разбужу его? Жалко, что он совсем не как ты… ну, ты понимаешь…

– А мне не жалко, – ответил Ивострел. – Ничуть. Привет, Калион!

– С другой стороны, раз так, его, наверное, не надо регистрировать как йендри, – с надеждой добавила Горицвет. – Здорово, правда? Все демонстрации и стычки на прошлой неделе закончились. Раз – и закончились. Так что теперь, может быть, все наладится.

– Тише, детка, ты разбудила моего внучка, – заворчала госпожа Смит.

Калион Ивострел заворочался в одеяльце, потер кулачками подбородок и состроил ужасную гримасу. Он открыл глаза.

Глаза у него были замечательные. Туманно-зеленые, как Хлинъерит в ее лучшие дни.

– Ой, глядите! – радостно заверещала Горицвет. Младенец перепугался и вскинул ручки с растопыренными, как звездочки, пальцами.

И тут же бабочки поднялись в воздух и слетелись к малышу, пытаясь все разом уместиться на его крошечных ладошках. Они протискивались между пальчиками. Они кружили вокруг головы. Взрослые, оцепенев, смотрели на происходящее.

– О боги… – хрипло проговорила госпожа Смит и разрыдалась. – Бедный малютка…

– Разве не полагается в этот торжественный миг грохнуться на колени и запеть гимн или что-нибудь еще? – устало спросил лорд Эрменвир.

– Нет, нет! – в крайнем волнении воскликнула леди Сунне. – Вы что, не понимаете, что означают эти знамения? Ведь это о нем говорили все пророчества! Это для него мама снова сажает Хлинъерит! Это – Утешитель, и все его несовершенства прощены! – Она уставилась на младенца. – Хотя, конечно, странно, что он такого цвета…

– Я прекрасно понимаю, что это значит, – плакала госпожа Смит. – Гораздо лучше, чем ты, моя девочка. У него в жизни не будет ни минуты покоя. Старая история повторяется…

– Нет, – помотал головой Смит. – Это новая история.

Опустив взгляд, он посмотрел на обрубок руки и подумал: «Нету, и ладно. Я бы и вторую отдал, если такова плата за надежду. Тень отступила».