Текст книги "Царство крови (СИ)"

Автор книги: Кей Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Я должен верить своей интуиции, что Рейден не причинит ей вреда, пока я размышляю, волнует меня вообще это или нет.

Мой мобильный телефон вибрирует в кармане, отрывая меня от раздумий. Внезапно я начинаю ненавидеть тот факт, что я превратился обратно в человека, полностью одетого и со всеми своими вещами. Если бы я все это разорвал в клочья и оставил позади, это был бы отличный повод не обращать внимания на телефон.

Рейден: Встреча. В моей комнате. СЕЙЧАС.

Это адресовано непосредственно мне, а не в групповом чате, что говорит мне о том, что остальные уже там. Если с ними будет Адди, я окончательно запутаюсь в своих чувствах, а мне нужно время, чтобы самому во всем разобраться. Она может меня интриговать, но сейчас я не могу пробиться сквозь туман информации, застилающий мне взгляд.

Сейчас я совершенно не в настроении для каких-либо собраний. Пусть обсуждают все между собой втроем, а свои мысли я озвучу завтра.

Шагая по тропе, ведущей к зданию волков, я продолжаю украдкой посматривать на вампирское здание, которое возвышается над нашим. Но каждая мысль, заставляющая меня подумать о том, чтобы направиться туда, встречает новую, уверяющую меня, что я все делаю правильно.

Подходя к входной двери, я знаю, что принял правильное решение, и, когда моя рука берется за ручку, я вздыхаю с облегчением, пока слева от меня не раздается свистящий звук, сигнализирующий о движении, но, прежде чем я успеваю что-то предпринять, мне на голову надевают мешок, и все погружается во тьму.

4

РЕЙДЕН

Я

смотрю на занятое кресло, раздраженный усилиями, которые нам пришлось приложить, хотя, по сути, ничего удивительного в этом нет. Именно поэтому мы и ждали там. Тем не менее это не мешает раздражению бурлить во мне.

Ублюдок.

Не желая больше терять времени, я стягиваю мешок с головы Кассиана и свирепо смотрю на него сверху вниз.

Броуди понимает сигнал, и его песнопения больше не наполняют комнату, что отпускает его магическую хватку на волке.

– Это действительно было необходимо? – ворчит Кассиан, сжимая руки в кулаки на коленях, но он не делает попытки встать, хотя теперь может двигаться по своему желанию.

Приподняв бровь, я смотрю на него в ответ со своим собственным раздражением. – Ты направлялся сюда, как было сказано в моем сообщении?

Его глаза сужаются. – Я думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос.

– Тогда это было необходимо, – объясняю я, пожимая плечами, что вызывает у него усмешку.

– Чтобы обсудить то, чего ты хочешь? – парирует он с явной язвительностью в голосе.

Я развожу руки в обе стороны, указывая на Крилла слева от меня и Броуди справа.

– Чтобы обсудить то, чего мы все хотим.

Он поворачивает голову, впервые медленно оглядывая комнату. Он знает, где находится. Он уже достаточно раз бывал в моей комнате, а двое присутствующих мужчин – наши самые близкие друзья, поэтому, когда он продолжает поиски, я сразу же понимаю, кого он надеется найти.

– Ее здесь нет.

– Что ты с ней сделал? – Его глаза темнеют, челюсть подергивается, раздражение выходит наружу, и я ухмыляюсь.

– А, так тебе не все равно. – Я знаю, что провоцирую его, и знаю, что это работает.

– Что. Ты. Сделал?

Иногда это слишком весело. – Ничего, – признаюсь я, и он в замешательстве откидывает голову назад.

– Ничего?

– А что ты хотел, чтобы я с ней сделал? – резко спрашиваю я, бросая на него острый взгляд, и он обнажает зубы.

– Ты тот, кто забрал ее. – В этом он прав. Стоит это признать, но ему не нужно знать мои мотивы. Пока. И когда в ответ я лишь пожимаю плечами, он вздыхает. – Зачем ты это сделал?

– Что сделал?

– Забрал ее.

– Почему бы и нет? – Я снова пожимаю плечами, раздражая его еще больше, но, прежде чем он успевает отгрызть мне ухо, я возвращаю разговор к цели этого собрания. – Это ты в центре внимания, Касс. Это ты должен отвечать на вопросы, а не я.

Он в замешательстве хмурит брови. – О чем?

– Тупость тебе не идет, волк.

Броуди прочищает горло, привлекая внимание Кассиана, в то время как я продолжаю смотреть на него. – Он имеет в виду все, что только что произошло на территории Кеннеров, Касс. – Его слова мягки, но замешательство все еще заметно.

Один из нас должен быть посредником; вполне уместно, что именно маг регулярно помогает нам справляться с нашими конфликтами.

Кассиан потирает лицо рукой, явно пытаясь придумать ответ. – Я направлялся домой, чтобы дать себе минуту обдумать все это. Так что я не знаю, что вы хотите, чтобы я сказал вам прямо сейчас, когда я сам ни черта не могу понять.

В этом есть смысл, но это также Касс. Он не может прятаться несколько дней, когда нам нужно обсудить кое-что прямо сейчас.

Крилл присаживается на кофейный столик, одаривая своего друга мягкой, но натянутой улыбкой. – Я собираюсь предположить, что ты не знал о королеве Рейган.

Вот оно. Слон в комнате. Сюрприз, который сбил нас всех с ног и не дает ясно мыслить.

– Ты бы предположил правильно, – огрызается Касс в ответ, его челюсть сжимается, и мои глаза сужаются.

– Что сказал твой отец? – Он что-то сказал. Я вижу это по его глазам, и честность – единственный путь вперед.

Он проводит рукой по волосам и слегка качает головой. – Он увиливал. Даже после открытого признания в том, что он сделал с Адди, он…

– Адрианна, – перебиваю я, тут же чувствуя, как три пары глаз устремляются в мою сторону.

– Что?

– Она королевской крови. Ее зовут Адрианна, и именно так к ней следует обращаться.

– Я буду называть ее так, как, черт возьми, захочу, – огрызается Касс, и я с презрением качаю головой.

– В вашем королевстве проблемы с протоколом.

Его брови в замешательстве сходятся на переносице. – Что, в нашем королевстве?

Я в недоумение поднимаю руки. – Конечно, ты же волк. – Проворчал я, не прилагая усилий к сдержанности.

– Мы можем вернуться к сути? – он прорычал в ответ, прищурив глаза, но его зрачки расширены.

– Ладно, ты говорил об Адрианне, – подсказываю я, заставляя его тяжело вздохнуть.

– Он открыто признался в нападении на Адди, но отказался признать, был ли он причастен к краху королевства. Он также сообщил мне, что именно из-за его контроля над королевой Совет никогда не оказывает ему никакого сопротивления.

– Они знают, – выдыхает Крилл, глядя на Броуди, и я слежу за его взглядом. Его отец заседает в Совете. Значит ли это, что он знал?

Черт. Все становится запутанным, и я уверен, что это только начало.

– Так он сказал, – подтверждает Касс, и я не могу отрицать, что часть меня видит в этом смысл и логику. Его отцу сходит с рук слишком много дерьма, чтобы он не имел влияния на руководящий орган нашего королевства.

– Что-нибудь еще? – Спрашиваю я, но поражение, исходящее от него, подтверждает его ответ еще до того, как он заговаривает.

– Ничего.

Я знаю, что он говорит правду, но я не могу не настаивать. Может быть, это потому, что я начинаю уставать, или, может быть, это из-за всех откровений, которые Кеннер раскрыл сегодня вечером. – Мне нужно проверить, лжешь ли ты?

Как и ожидалось, Кассиан отшатывается, как будто я ударил его по лицу. – Тебе никогда раньше не приходилось сомневаться в моей верности. Почему сейчас?

– Потому что твой отец…

– Не имеет отношения ко мне, так же как твоя родословная не имеет отношения к тебе. Мы обещали это друг другу, когда заключали договор. Что-то изменилось?

– Нет.

Он мгновение смотрит мне в глаза, прежде чем подняться на ноги. – Хорошо. Итак, где она?

Мне следовало догадаться, что он захочет получить эту информацию скорее раньше, чем позже. – В своей комнате.

– В своей комнате? Ты отпустил ее?

Теперь уже я хмурюсь, не понимая его.

– А почему бы и нет?

– Она лгала, – рычит он, а я закатываю глаза на его излишнюю драматичность.

– И это значит, что мы должны держать ее в плену? – уточняю я, наблюдая, как он ищет поддержки у Крилла и Броуди, но ничего не получает.

– Не знаю. Возможно.

Я делаю шаг к нему, стараясь подавить разочарование, которое угрожает подняться внутри меня.

– Я забрал ее с той вечеринки, потому что видел это в глазах твоего отца.

– Что?

– Такой же взгляд, как у тебя сейчас. Он тоже хотел удерживать ее.

Его взгляд сужается, но он не отрицает. Вместо этого он выдыхает проклятие.

– Может, яблоко и правда недалеко падает от яблони.

– Да пошел ты, Рейден. Она лгала, – выплевывает он, но я вижу боль в его глазах от моих слов. Не потому, что я их сказал, а потому, что они могут быть правдой.

– Технически она утаила, – вмешивается Броуди, и я едва сдерживаю улыбку.

– А с какого перепугу она вообще должна была нам что-то рассказывать? – вставляет Крилл, подливая масла в огонь, который уже пылает вокруг волка.

– Потому что мы имеем право знать.

– Разве? Мы только и делали, что сеяли хаос в ее жизни, – парирует Броуди.

Крилл поднимает руки вверх. – Я этого не делал. – На нас опускается тишина, потому что то же самое нельзя сказать об остальных. – Что же нам тогда делать с этим небольшим фрагментом информации?

– Будем держать ее на крючке, пока не узнаем все, что нужно, – отвечаю я, пожимая плечами. Может, я и не хочу держать ее в плену, но мне все равно нужна информация. Скажем, что я заинтригован.

– Тогда у нас мало времени, – бормочет Кассиан, проводя рукой по лицу.

– Почему?

– Что-то мне подсказывает, что мой отец воспользуется подтверждением того, кто она такая, в своих интересах. – Это правда. Это более, чем правда.

– Это не его территория, – заявляет Броуди, и это тоже правда.

– Ничто и никогда не является его территорией, помнишь? – С ноткой сарказма в голосе я бросаю насмешку в сторону Кассиана, но факт остается фактом: его влияние больше, чем у многих. Вздохнув, я обдумываю то, что уже узнал от нее. А узнал я, по сути, не так уж много. – Она не рассказала мне ничего о своей сестре, о которой упоминал Кеннер, но прежде чем я ее отпустил, она рассказала мне о своих ушах.

– И? – Крилл подталкивает.

– Это случилось в ту ночь, когда они сбежали из замка. – Руки Кассиана сжимаются в кулаки, когда на нас обрушивается мрачная реальность. – Что ты чувствуешь по этому поводу? – Спрашиваю я его, заинтригованный тем, что хочу узнать правду.

– Чертовски зол, что меня застали врасплох.

Но не злость из-за самого факта. Должен ли я обратить на это внимание? Что-то в этом меня раздражает, и я снова ловлю себя на том, что совершаю необдуманные поступки.

– А теперь представь, что она чувствует, – прохрипел я, заставляя остальных нахмуриться.

– Что ты хочешь этим сказать? – Кассиан хмыкает, и я качаю головой.

– Ты такой гребаный волк.

– Выкладывай уже.

Подняв бровь, я усмехаюсь. Не знаю, то ли я просто намерен сегодня причинить ему боль, то ли это просто совпадение.

– Ты действительно думаешь, что она теперь подпустит тебя к себе? Она трахалась с тобой. С сыном человека, который причинил ей боль.

5

АДРИАННА

В

округ нас царит тьма, мое сердце бешено колотится в груди, когда я пытаюсь дышать, преодолевая очередную икоту.

Мне страшно. Так страшно, но папина рука, сжимающая мою, обещает мне, что он рядом.

– Пойдем, Адди. Держи Нору за руку. Нам нужно спешить, – шепчет папа взволнованным голосом, который я на самом деле не узнаю. Он всегда такой спокойный и собранный; это совсем на него не похоже.

Мое платье тяжелое, оно давит на меня, и я вижу, что Нора тоже испытывает неудобства, но ее маленькие пальчики переплелись с моими, пока наш отец тащит нас по темным коридорам. Я знаю каждый дюйм нашего дома. Я могла бы пройти по нему с закрытыми глазами и выйти целой и невредимой, вот почему мой животик скручивает от беспокойства, когда мы сворачиваем в правый коридор.

– Папа, – выдыхаю я, и паника в моей голосе очевидна даже для моих собственных ушей.

Он оглядывается через плечо с грустной улыбкой на лице. – Все будет хорошо, любовь моя. Все будет хорошо.

Что-то в моем зрении становится размытым, глаза напрягаются, а замок тем временем погружается в темноту. Я знаю, сколько шагов нужно сделать в правильном направлении, проблема в том, что я действительно не хочу здесь находиться.

Мой отец останавливается у скрытого дверного проема, ведущего в потайной ход. Это мой самый нелюбимый путь. Я воспользовалась им всего один раз, повергнув своих родителей в панику, и я поклялась никогда не делать этого снова, не ходить на ту сторону. Там страшно.

– Папочка, – снова бормочу я, моя нижняя губа дрожит от беспокойства, когда я смотрю на него.

Его свободная рука лежит на точке доступа, в то время как другой он крепко сжимает мои пальцы. – Адди, я обещаю тебе, что все будет хорошо, но мы больше не в безопасности здесь, а обеспечение безопасности тебя и Норы – мой приоритет номер один. Всегда.

Я пристально смотрю в глубину его глаз, в синих омутах застывают невысказанные слова, и, несмотря на страх, который продолжает обволакивать меня, как вторая кожа, я киваю. Его корона блестит в темноте, одежда грязная и в красных пятнах. Я не понимаю, что происходит, но я доверяю ему всем сердцем.

Позади нас раздаются крики, эхом разносящиеся по коридорам, и Нора в панике вскрикивает.

– Мама!

Я чувствую, как рука моего отца соскальзывает, когда он отпускает меня, чтобы утешить Нору. – Она скоро придет, любовь моя. Скоро.

Нахмурившись, я наклоняю к нему голову. Он сказал это так же, как всегда говорит неправду. Он учил меня распознавать ложь. Это была одна из них. Я открываю рот, готовая указать на это, но тут из-за угла доносится зловещее рычание.

– Быстрее, девочки, быстрее! – приказывает он, открывая задвижку и подталкивая нас к проходу.

Здесь царит кромешная тьма. Неровный пол затрудняет каждый шаг, в то время как паутина цепляется к рукам. У меня сводит живот, когда я сдерживаю рыдания. Лунный свет пробивается сквозь отверстие на другом конце прохода, и как бы сильно я ни боялась этого, я так же сильно боюсь рычания существа.

Крепко держа Нору за руку, я иду впереди, прокладывая путь, пока отец замыкает шествие, следя за тем, чтобы никто не шел за нами. Ступив ногой на открытый выступ, у меня перехватывает дыхание, и паника снова сжимает грудь.

Бурлящая вода плещется о скалы внизу, маня нас сделать прыжок и ощутить падение. Нора тянет мою руку, впиваясь свободной рукой в мое запястье, чтобы освободиться, но если она думает, что моя хватка слишком болезненна, она не представляет, что может случиться, если она упадет.

Стоя на краю, я делаю глубокий вдох, прижимаясь спиной к стене позади нас. Нора следует моему примеру, но ее борьба со мной не прекращается.

– Папа, – зову я, мои слова намного тише, чем хотелось бы, но ему удается услышать меня сквозь вой ветра. Он не отвечает, а просто подает мне знак, чтобы я поднималась по крутому склону справа.

Я осторожно, делаю шаг за шагом. Хотя, на взгляд папы, я, вероятно, двигаюсь слишком медленно, он не торопит меня. Надежда расцветает в моей груди, когда я вижу гряду луга на вершине склона, – безопасность уже совсем близко.

– Отпусти руку Норы, Адди. Потом я подниму ее к тебе, хорошо?

Я смотрю на своего отца, прежде чем опускаю взгляд туда, где рука Норы лежит в моей. Интуиция подсказывает мне не отпускать ее, держать рядом с собой и защищать любой ценой, но, несмотря на мою заботу, так мы ни за что не доберемся до поляны.

Нора шмыгает носом, ее глаза опухшие, уставшие и полные слез. Мой нос начинает щипать, и я понимаю, что тоже сейчас заплачу, но не могу. Пока нет. Я должна держать себя в руках ради нее. Поднося ее маленькую ручку к своим губам, я оставляю легкий поцелуй на костяшках ее пальцев, и уголок ее рта приподнимается. Она делает то же самое, как мы всегда делаем. Я глубоко вздыхаю и отпускаю ее руку.

Не желая терять ни секунды, я поворачиваюсь к уступу и вцепляюсь пальцами в его край, используя торчащие корни деревьев, чтобы подтянуть себя вверх как можно быстрее. В ту секунду, когда я оказываюсь на краю поляны, облегчение наполняет мое тело, я поворачиваюсь и протягиваю руки, готовая помочь Норе.

Папа делает большую часть работы, высоко поднимая ее, но я все равно обхватываю ее за талию своими маленькими ручками и крепко прижимаю к себе. Так крепко, что мы падаем назад бесформенной кучей, хихикающей кучей озорства, на мгновение забыв о наших обстоятельствах.

Ее большие голубые глаза сияют в лунном свете. Она моя сестра, мой лучший друг, все для меня. Если мы просто будем лежать вот так, тогда вся тьма исчезнет.

Словно услышав мои мысли, папа появляется мгновением позже, нависая над нами, положив руки на колени и оглядывая открытое пространство. Проклятие срывается с его губ, и даже посреди ночи, когда нас освещает только луна, я наблюдаю, как краска отходит от его лица. Его глаза встречаются с моими, когда он протягивает руки, чтобы обхватить наши лица.

– Бегите, прячьтесь, я найду вас, – шепчет он, и одинокая слеза скатывается по его лицу. – Я люблю вас, – добавляет он. Прежде чем мы успеваем что-либо ответить, он уходит.

Нахмурившись, я перекатываюсь по траве, чтобы встать на колени и хорошенько рассмотреть, что он делает, но, когда мои глаза ловят блеск отцовской короны, мной овладевает ужас.

Здесь волки, много волков, и волчиц. Любого цвета, любого размера, и все они рычат, скалясь на моего отца. Моего отца, который мчится к ним.

Земля под нами сотрясается, когда он подключается к своей магии, а воздух вокруг нас становится все плотнее и резче. Нора придвигается ко мне, и я прижимаю ее к своей груди. У нее еще не было никакого магического обучения, оно должно начаться через две недели, так что ей понадобится мое руководство.

Отец сказал бежать и прятаться; это то, что мы должны сделать.

Обняв Нору, я на цыпочках направляюсь к внешней линии деревьев, подальше от замка. Ворчание и вой эхом отдаются вдалеке, но я отказываюсь смотреть. Я сосредоточена на защите Норы, но папина магия делает движение практически невозможным из-за безумного ветра вокруг нас.

Линия деревьев медленно приближается, мое сердце бешено колотится в груди, и как раз в тот момент, когда я уверена, что выполнила свою задачу, в ночи раздается рычание, но оно намного ближе, чем остальные. Мои веки закрываются, когда паника сжимает мою грудь.

Я поворачиваю голову влево и вижу угольно-черного волка с горящими карими глазами и смертельно-белыми зубами, который медленно приближается. Он крадется к нам, его намерения ясны, когда он облизывает свои жемчужные зубы и прищуривает глаза.

Ухватившись за свою магию, я шепчу ветру и направляю маленький пузырек знаний прямо к сестре, не заботясь о том, что волк услышит. Я не смотрю на нее и не жду подтверждения. Мы уже много раз так разговаривали; должно получиться и сейчас.

Мой живот скручивает, тошнотворное жжение поднимается к горлу, но я борюсь с ним и отпускаю руку Норы. Она срывается с места, ее ноги шлепают по траве в такт моему пульсу в ушах. Я так сосредоточена на ее побеге, что реагирую недостаточно быстро, когда гигантская лапа бьет по мне.

Крик срывается с моих губ, но он застывает на месте, когда меня прижимают к земле.

Я не могу дышать из-за тяжести лапы на моей шее. Я ничего не вижу из-за слез, быстро заливающих мое зрение. Я ничего не могу сделать, кроме как лежать, застыв от шока и страха. Блеск когтя на свободной лапе волка сияет под луной, нависая надо мной, прежде чем я чувствую мучительную боль, пронзающую мое левое ухо, затем правое. Несмотря на когти, впивающиеся в мое горло, всемогущий крик ужаса срывается с моих губ.

Это слишком.

Всего этого просто слишком много.

Я уверен, что волк будет кромсать меня до тех пор, пока от меня ничего не останется, но что-то отвлекает его. Через секунду он исчезает, а я сворачиваюсь в клубок, защищаясь от сильного ветра и боли, поглощающей каждую мою частичку. Рыдания сотрясают мое тело, забирая у меня все, как бы я ни старалась остановить от них.

Крик наполняет мои уши, и я на секунду замираю, убедившись, что он исходит не от моих собственных губ. Сердце останавливается, и меня осеняет осознание происходящего, а затем я преодолеваю собственную боль в поисках источника звука.

Нора.

Вскакивая на ноги, я несколько раз моргаю, проясняя зрение, и вижу, что тот же волк, который причинил мне боль, нависает и над ней.

Ее ноги…

Она снова кричит, страдания звучат невыносимо, и, несмотря на потребность облегчить свою боль, я упираюсь ногами в землю под собой, позволяя своей магии струиться по телу, но, когда приходит время использовать ее, как всегда говорил мне папа, я этого не делаю. Я позволяю ей поглотить меня, я позволяю ей забрать все, что у меня есть, чтобы защитить моего лучшего друга, мою сестру, мое все.

Мое тело напрягается, когда магия воздуха, земли, воды и огня, борющиеся внутри меня, пытаются вырваться наружу. Они создают яркий свет из моих ладоней, который освещает небо и останавливает ужасные вопли, доносящиеся от Норы.

Так же быстро, как появляется яркое небо, оно снова растворяется в темноте. Сначала мой взгляд останавливается на Норе, я вижу ее, съежившуюся в одиночестве в траве. Моя челюсть сжимается, а ноздри раздуваются, когда я оборачиваюсь в поисках своего отца.

Волка нигде не видно.

Не тогда, когда я с облегчением вздыхаю.

Не тогда, когда всхлипы Норы снова становятся слышны.

Не тогда, когда я вижу, как золотая корона моего отца падает на землю.

Пошатнувшись, я шепчу на ветру три своих любимых слова для Норы: «Я люблю тебя».

Мир уходит из-под ног, и тьма захлестывает меня.

Я резко просыпаюсь, мои уши горят, а горло сжимается. Я не уверена, от воспоминаний это или от того факта, что я, возможно, кричала. Сев, я прислоняюсь спиной к изголовью кровати, прежде чем вытереть лицо рукой. Слезы окрашивают мои руки и щеки, а сердце продолжает бешено колотиться в груди, заставляя меня задыхаться.

Боль поглощает меня, как и каждый раз, когда я имею несчастье пережить этот кошмар. Неважно, что я рассказала Рейдену сжатую версию: факты его не касаются. Похоже, мои кошмары все еще напоминают мне об этом.