Текст книги "Царство крови (СИ)"

Автор книги: Кей Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

15

АДРИАННА

Д

верь со щелчком захлопывается за мной, объявляя о моем появлении, как удар молотка перед Советом. Только здесь нет ни одного члена руководящего органа, только Боззелли. Я ей не нравилась раньше, и уж точно не нравлюсь сейчас.

Она расхаживает вдоль своего стола, не сводя с меня глаз, словно я заключенная, а она не в безопасности, но блеск в ее глазах говорит мне, что она уверена, что вся власть в ее руках. Она ебет мозги. Я ненавижу это.

– Присаживайся. – Ее голос холоден, когда она указывает на кресло напротив себя.

– Мне и тут хорошо, но спасибо, – отвечаю я, пожимая плечами, и она с презрением качает головой.

– Внутри этих стен ты не принцесса, Адрианна. Ты будешь выполнять мои приказы. А теперь сядь. – Ее слова источают яд, подтверждая ее мнение обо и моих корнях как представительницы линии Рейган.

Поджимая губы, я вспоминаю уроки, которые преподавал мне отец о подобных ситуациях, и, вопреки здравому смыслу, делаю, как она говорит. Его слова казались сильными и полными мудрости.

Позволь им направлять тебя, даже если их намерения основаны на вещах, которые ты не хочешь слышать или знать. Я научу тебя, как отойти от края отчаяния, твердо держа ситуацию под контролем.

Иногда нам приходится отказаться от части власти, чтобы понять их желания и потребности.

Истории, которые мне приходилось выслушивать, – бесконечная скука, они изматывали, но всегда давали мне информацию, необходимую для принятия правильных решений.

За исключением того единственного раза. В том случае у меня не было возможности обрести силу внутри королевства или положиться на моих друзей и союзников. Все они исчезли в мгновение ока.

Я слегка качаю головой, сосредотачиваясь на настоящем, а не углубляясь в воспоминания. Вместо этого я концентрируюсь на Боззелли. Вживую ее канареечно-желтый костюм смотрится еще ярче. Я не думала, что это возможно, но я почти готова надеть солнцезащитные очки, чтобы защититься от яркого цвета.

Она смотрит на меня свысока, постукивая пальцем по столу. – Что ты чувствуешь теперь, когда твой план провалился?

– Мой план? – Спрашиваю я, хмуро глядя на нее.

– Не разыгрывай из себя скромницу. Я не дура.

– Я действительно не знаю, на какой план вы намекаете. Почему бы вам не просветить меня? – Предлагаю я, приподняв бровь, что вызывает у меня усмешку, когда она наклоняется вперед и переплетает пальцы на столе.

– Твой план разрушить академию и все, за что она выступает, – огрызается она, краснея от гнева.

Я качаю головой, сжимая губы в тонкую линию. – Должна признаться, такого я не припомню.

– Иначе зачем бы тебе быть здесь? – От нее исходит недоверие.

– Чтобы победить.

Из нее вырывается громкий смешок, и она качает головой. – Ты никогда не выиграешь.

Я должна была догадаться, что она это скажет. Однако я не позволяю ее словам задеть меня. Вместо этого я пожимаю плечами. – Мне нравятся мои шансы.

– Какие еще шансы?

– Это часть моего плана, – парирую я, широко улыбаясь, когда ее губы кривятся от отвращения.

Откидываясь на спинку кресла, она разжимает пальцы, чтобы вцепиться в подлокотники, впиваясь ногтями в кожу, в то время как ее глаза прожигают во мне дыру.

– Ты думаешь, что ты умная. – Я не произношу ни слова; я просто позволяю своей улыбке стать шире. – Но я не думаю, что будет справедливо, если ты будешь учиться в академии как более сильный студент, чем твои сокурсники, – добавляет она, заставляя мой желудок превратиться в камень. Что это значит? Она собирается меня выгнать? Она не может. Конечно, не на этих основаниях.

– Я и не подозревала, что здесь вообще идет речь о справедливости. У каждого истока свои способности, а у некоторых их и вовсе нет. Но они все равно пришли сюда, полные решимости и мотивации. Почему со мной должно быть иначе?

– Потому что ты обманула нас, – рычит она.

– Нет, я хотела доказать, кто я такая и на что способна, без титулов и предрассудков. Я хочу доказать, что королевство снова может быть в руках фейри.

– Этого никогда не случится. – Несмотря на гнев и ярость в ее словах, ее улыбка растягивается от уха до уха.

Я угодила в какую-то ловушку. Знаю, что это так. Просто пока не понимаю, в какую именно. Чем дольше я сижу здесь, а она не переходит к сути, тем больше растет мое раздражение. Я не могу действовать необдуманно, иначе она использует это против меня, но я не знаю, каковы правила, и мне нужно быть как можно осторожнее, что означает не нападать на ядовитую суку, несмотря на жгучее желание сделать это.

– Я вижу, ты едва сдерживаешься, так почему бы тебе не выплеснуть это и не сэкономить нам обоим время и усилия, – выпаливаю я, заставляя ее гнев нарастать.

– Я твой руководитель. Ты будешь уважать меня.

– С моей стороны это действительно клише, но уважение нужно заслужить, и технически ты не мой руководитель, не в том смысле, в каком тебе бы хотелось. Это мой отец, король, помнишь? – Я не должна подначивать ее, не тогда, когда я даже не верю в то, что говорю, но она выводит меня из себя. Кроме того, сжатие ее губ того стоит.

Однако блеск в ее глазах – нет.

Она не сводит с меня глаз, открывая ящик стола справа от себя. В ее руке мелькает что-то фиолетовое, глубокое, как аметист, когда она показывает его нм ладони.

– Поскольку я не могу выгнать тебя или удерживать силой, мне придется тебя связать.

Ее слова тяжелым грузом повисают в воздухе, скручивая мой желудок в узел, пока неуверенность воюет внутри меня. Мне не нравится, что я вообще не могу предсказать ее действия. Мне от этого не по себе.

– Как? – Спрашиваю я, несмотря на то, что не хочу знать, но, как сказал мой отец, информация – это ключ. Боззелли вертит в руках драгоценный камень размером с мяч для гольфа, и я наблюдаю, как он поглощает свет, придавая ему царственный и элегантный вид, но что-то подсказывает мне, что это совсем не так. – Что это? – Я настаиваю, но она продолжает молчать.

Не говоря ни слова, она встает и медленно обходит свой стол, пока не оказывается рядом со мной. Ее близость отталкивает, но когда я пытаюсь встать, то это оказывается невозможным.

– Почему я не могу пошевелиться? – Я рычу, мое тело совершенно неподвижно. Я даже не могу пошевелить своими чертовыми пальцами на ногах.

– Потому что я не сочла это нужным, – выдыхает она, заставляя мои глаза сузиться, когда я пытаюсь повернуть к ней лицо, но снова ощущаю лишь сдерживающее воздействие. Единственное, что я могу сделать – это двигать глазами и ртом.

Я скриплю зубами, когда она дергает меня за плащ, оттягивая его в сторону, прежде чем оттянуть вырез моей черной футболки, обнажая верхнюю часть спины.

– Что ты делаешь?

Мое сердце бешено колотится, паника царапает кожу, пока я пытаюсь вести себя как можно более невозмутимо, но это труднее, чем я хочу признать.

– Надеюсь, это будет только больно… очень больно, – усмехается она, прежде чем что-то вонзается в мою кожу.

Я вздрагиваю. Шипение, срывающееся с моих губ, невозможно отрицать, когда она протыкает мою кожу в верхней части позвоночника. Боль пронзает меня, даже когда она делает шаг назад. Когда она появляется в поле зрения, я замечаю, что драгоценного камня больше нет в ее руках.

Это тот вес, который я чувствую, в моей плоти?

Что, блядь, она со мной сделала?

Прислонившись к столу, она улыбается мне, и гордость пронизывает каждую клеточку ее существа. – Если уж на то пошло, я оказываю тебе услугу.

– Что ты натворила? – спрашиваю я, чувствуя в голове легкость и неясность, но при этом меня охватывает чувство ужаса.

– Я ослабила тебя.

– Прекрати давать мне бессмысленные ответы. Что ты наделала? – Я рычу, глаза сужаются так сильно, что почти закрываются.

– Я ограничила магию, к которой ты можешь получить доступ.

Что она сделала?

Чушь собачья. Я даже не злоупотреблял своей магией. Я проводила здесь девяносто восемь процентов времени, притворяясь, что мне доступна только магия земли.

– Ты не можешь этого сделать.

– Уже сделала, – отвечает она с дьявольской ухмылкой на лице.

– Это пытка.

– Не за что.

– Тебе это с рук не сойдет, – обещаю я, чувствуя, как тяжесть в спине становится все ощутимее.

– О, уже сошло. Никто не бросает мне вызов, особенно если речь идет о безопасности нашего народа. Кроме того, Совет согласился.

– Совет не должен руководить академией, пока мы пытаемся найти наследника.

– Совет остается нашими лидерами до тех пор, пока кто-то не будет признан наследником. До тех пор тебе лучше подчиняться.

Она пренебрежительно машет рукой, снова обходя свой стол, и ментальные путы, приковывающие меня к сиденью, ослабевают. Я в мгновение ока вскакиваю на ноги, горя желанием убить ее, но не могу.

Я, блядь, не могу.

Блеск в ее глазах умоляет меня об этом. Она хочет выставить меня «плохим парнем». Если я брошусь на нее, это только выставит меня злодейкой.

Черт.

Прижав руки к бокам, я делаю глубокий вдох, который никак не помогает подавить пылающий во мне гнев.

– Тебе еще что-нибудь нужно? – Спрашиваю я, желая оказаться как можно дальше от нее.

Покачав головой, она машет рукой в сторону двери.

– Пока нет, но я наблюдаю за тобой, Адрианна. Я наблюдаю за тобой ради блага этого королевства.

16

АДРИАННА

Д

верь захлопывается за мной, отдаваясь таким же эхом, как и при моем входе, но на этот раз звук обжигает мои вены. Тяжесть камня, врезающегося в спину, невыносима. Мне нужно убираться отсюда к чертовой матери, и быстро.

Я делаю один шаг и тут же натыкаюсь на твердую стену. У меня нет ни малейшего шанса сохранить равновесие. Я взмахиваю руками, что усиливает боль в спине, но я не падаю на пол, как ожидала. Чьи-то руки хватают меня за предплечья, останавливая в воздухе, прежде чем меня медленно поднимают на ноги.

Моргая на свое препятствие и последующего спасителя, я с удивлением обнаруживаю Рейдена. Его черные волосы немного растрепаны по сравнению с его обычно идеальными прядями. Его челюсть сжата так сильно, что я уверена, что она может сломаться, и он смотрит на меня прищуренными глазами.

Он осматривает меня, и с каждым мгновением его брови хмурятся все больше. Его пальцы сжимаются на моих руках, и я оказываюсь в его объятиях.

– Что она сделала? – хрипло спрашивает он, и я в замешательстве качаю головой. Слишком многое только что произошло. Я не могу ясно мыслить. – Что она сделала? – повторяет он, прижимая меня ближе к своей груди.

– Почему ты здесь, Рейден? – Спрашиваю я, пытаясь дышать сквозь внезапное стеснение в груди. После Боззелли я не могу иметь дело еще и с его дерьмом. Истощение охватывает меня с головы до ног. Я не смогу дать ему отпор прямо сейчас. Наверное, поэтому он здесь, чтобы поймать меня в самый уязвимый момент.

– Я здесь, потому что знал, что она собирается сделать что-то нелепое. Я просто не знаю, что именно, пока ты мне не скажешь. – Я поднимаю бровь, глядя на него, мое зрение слегка затуманивается, пока я пытаюсь понять его. – Я пытался войти туда, но дверь была наглухо заперта. В противном случае мы бы сейчас не вели этот разговор, потому что я бы не дал этому случиться.

– Не дал бы этому случиться, – повторяю я, слова тяжело вертятся у меня на языке. Ничто из этого не имеет смысла.

– Я пытался.

– Войти, – уточняю я, и он пожимает плечами.

Это не согласуется с моим предыдущим представлением о его мотивах. Это значит, что он не хотел бы, чтобы я была ослаблена и уязвима. Это не имеет смысла.

– Почему? – Я трясу головой, пытаясь рассеять туман, но это никак не помогает мне в трудную минуту.

– Не отвлекайся от реальной ситуации, Адрианна. Что она сделала? – На этот раз его тон тверже, и он сжимает мои руки так сильно, что я уверена, что на них образуются синяки.

Я качаю головой, и вес камня увеличивается. – Мне нужен воздух, – прохрипела я, и после того, как он, кажется, целую вечность смотрит мне в глаза, он кивает. Его хватка на моих руках ослабевает, и мне удается направиться к двери, а он всю дорогу держится на шаг позади меня.

Когда он не так близко, мне удается мыслить немного яснее, но что бы она на самом деле ни сделала, это сеет хаос в моем теле, магии и душе.

Свежий воздух обдает меня, как только я выхожу на улицу. Мои руки опускаются на колени, когда я наклоняюсь вперед, пытаясь не упасть окончательно. Делая несколько глубоких вдохов через нос, и медленно выдыхая через рот, я остро осознаю, что в лице Рейдена у меня есть зрители, поскольку он наблюдает за каждым моим движением.

Нет никаких шансов, что я пойду на следующее занятие. Или на любое из них до конца дня. Не вот так. Не с новой мишенью, клеймящей мою спину. Если атака вампира за обедом является каким-то знаком, то все, с чем я, как мне казалось, справлялась раньше, теперь возросло в геометрической прогрессии.

– У тебя идет кровь.

Я медленно поворачиваю голову, чтобы взглянуть на Рейдена, чей пристальный взгляд теперь сосредоточен на моей спине.

– Что?

Он ничего не говорит. Вместо этого он хватает воротник моего серого плаща, стаскивает его с моего тела и бросает к нашим ногам. Прежде чем я успеваю высказать ему свое мнение, его пальцы скользят по вырезу моей футболки, и мгновение спустя я чувствую дуновение воздуха на своей нежной коже.

Я вздрагиваю, умудряясь сдержать всхлип, грозящий сорваться с моих губ.

– Вот сука, – выдыхает он, и в его словах слышны недоверие и шок.

Он убирает руку с моей кожи, и я нервно складываю руки на груди, поворачиваясь к нему лицом. Ярость, которую он излучает, ошеломляет, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не впитать ее и не действовать в соответствии с ней самой.

Я уже отговаривала себя от какой-либо глупости, но выражение его лица говорит мне, что о нем нельзя сказать того же. Его взгляд постоянно перебегает с меня на дверь позади меня, как будто он раздумывает, не вернуться ли туда.

Мне не нужно, чтобы это было на моей совести.

– В чем дело? – Спрашиваю я, поджимая губы, чертовски надеясь отвлечь его от того, о чем он думает.

– Это «Поцелуй Аметиста», – отвечает он, и его взгляд останавливается на мне.

«Поцелуй Аметиста»? Не припомню, чтобы отец рассказывал мне о нем. Звучит как что-то очень в манере Боззелли, это точно.

– Полагаю, ты о нем не слышала. – Он полагает правильно. Впрочем, я этого не говорю; я просто киваю. Он вздыхает. – Он используется, чтобы ослабить магию. По сути, это устройство для пыток, которое действует как поцелуй смерти. Ты выглядишь бледной.

Я отворачиваюсь, как будто это изменит его оценку моей внешности.

Я чувствую себя вялой. Мне плохо. Я чувствую себя ужасно.

Прочищая горло, я крепко обхватываю себя руками за талию. – Обед почти закончился. Тебе лучше идти.

Он хмурится. – Идти куда? – Я пожимаю плечами. Эта часть действительно не моя проблема. – Пойдем.

Теперь моя очередь смотреть на него в замешательстве. Он делает шаг назад, жестом приглашая меня следовать за ним, и я качаю головой. Мне действительно нужно прекратить это делать. Это совсем не помогает.

– Я не пойду на занятия. Не в таком состоянии, – признаюсь я, и он закатывает глаза.

– Я этого и не говорил.

– Тогда куда, по-твоему, мы направляемся?

Он наклоняется и поднимает с земли мой плащ, стряхивая прилипший к нему мусор. – Я бы понес тебя, но, похоже, на этот раз тебя действительно стошнит, – заявляет он, и мой желудок сжимается при одной только мысли об этом.

– Спасибо, – бормочу я, не уверенная, благодарю ли я его за то, что он учел мое нынешнее состояние, прежде чем поддаться своей первобытной потребности изображать пещерного человека, или же с сарказмом принимаю его оценку меня.

– Стояние здесь не принесет тебе никакой пользы. Пошли, – повторяет он.

Покусывая нижнюю губу, я обдумываю свои варианты. Я определенно не пойду на занятия – в данный момент я не смогу вынести взгляды окружающих, – но мысль о том, чтобы остаться одной прямо сейчас, тоже не радует.

Черт.

Я делаю шаг к нему, и его плечи немного расслабляются, когда мы начинаем идти в ногу.

– Куда мы идем? – Спрашиваю я, когда он накидывает на меня плащ.

– Проверить, насколько сильно это повлияло на твою магию.

17

РЕЙДЕН

П

оцелуй аметиста.

Гребаный «Поцелуй Аметиста».

Что это за дерьмо?

Она чертова принцесса. Боззелли должна боготворить землю, по которой она ходит, а не мучить ее. И не заблуждайтесь, это именно то, что это такое: пытка. Почему что-то подобное вообще существует на территории академии?

Честно говоря, подобные вещи не должны быть сюрпризом. Теневые ходы – классика для Совета и всех, кто находится в их власти. Черт, откровения о том, что Кеннер удерживает чертову королеву на своей территории, должно быть достаточно. Особенно когда Кассиан подтвердил, что они все это время знали. Возможности тех, кто здесь командует, безграничные, и мы ничего не сможем с этим поделать.

Я хочу вернуться туда и разорвать Боззелли в клочья, но это возымело бы эффект, противоположный желаемому.

Черт.

Мы здесь для того, чтобы найти идеального наследника нашего королевства, а не для этого.

Глядя на Адрианну, я, кажется, не могу избавиться от стеснения, нарастающего в моей груди. Ее кожа бледна, плечи ссутулены, а шаги короткие и вялые. Она – оболочка самой себя. Держу пари, если бы я сказал что-нибудь, что вывело бы ее из себя прямо сейчас, я бы не получил ее обычной язвительности в ответ, которой я так сильно желаю. Мне повезет, если она хотя бы отмахнется от меня, но я бы поставил на то, что она вообще никак не отреагирует.

Ей, вероятно, нужно лечь в постель и отдохнуть, но моя бабушка всегда была рядом, когда мне было плохо. Если я был белым как полотно, она все время была бы рядом со мной, но вместо того, чтобы укрывать меня одеялом, она отправляла меня в сад – играть, тратить энергию и оставаться на свежем воздухе.

– Ты сможешь заснуть, когда покажешь мне, какой ты сильный, – говорила она, и теперь я нахожусь на ее месте, горя желанием увидеть, как эта девушка-фейри докажет свою силу, несмотря на очевидное.

По мере того как мы медленно идем по тропинке, путь становится все более тенистым. Деревья возвышаются над нами, и когда я смотрю на Адрианну, ее брови нахмурены. К счастью, она заговаривает прежде, чем я успеваю задать вопрос.

– Почему я всегда оказываюсь здесь с кем-то из вас?

Оглядываясь по сторонам, я понимаю, что мы находимся в том самом месте, где я впервые увидел ее, где она впервые дала волю своему дерзкому языку и поставила меня на место, несмотря на мои усилия. Справа от нас виднеется поваленное дерево, и я направляюсь к нему, желая, чтобы она села.

– Это явно наше особое место, – размышляю я, и она усмехается. – Только не становись слишком сентиментальной по этому поводу, – добавляю я, понимая, что мой суровый облик сходит на нет.

– С чего бы это? – спрашивает она, приподнимая бровь.

Я прочищаю горло, смотря в нее, прежде чем устремляю взгляд прямо перед собой. – Девушки странно относятся к подобной семантике. Не смотри на меня так, я просто констатирую факты, – добавляю я, когда она начинает сердито смотреть на меня.

К счастью, она смягчает взгляд, закатывая глаза, и я наслаждаюсь свойственной ей искрой, всплывающей на поверхность, даже если это происходит всего на долю секунды.

Она садится со вздохом, ее голова наклоняется вперед, а веки закрываются.

Сняв свой красный плащ, я накидываю его на бревно и сажусь рядом с ней. Несмотря на мое желание не оставлять ее одну, я даю ей несколько минут, чтобы расслабиться после прогулки.

Я все еще не могу смириться с тем, что вижу ее такой. Может быть, мне стоит позвать остальных, но часть меня хочет остаться с ней наедине. Ей не нужно, чтобы еще больше людей сновали вокруг, когда она не в полной своей силе. Не то чтобы я знал, что все это значит для меня.

Она враг, фейри, принцесса фейри, но все равно фейри.

Я должен ненавидеть ее, сейчас больше, чем когда-либо, точно так же, как сказал Шон, когда пытался напасть на нее ранее, но я не могу. Меня тянуло к ней раньше, но теперь? Это нечто совершенно другое.

С ее губ срывается стон, когда она откидывается назад и поворачивает шею, пытаясь избавиться от боли в конечностях.

– Ладно, давай сосредоточимся на твоей магии, чтобы ты не зацикливалась на боли, – бормочу я, поднимаясь, чтобы встать перед ней. Она смотрит на меня сквозь ресницы так, будто хочет ударить меня в пах. Она борется. Если я это вижу, она определенно это чувствует. Отвлечься. Вот что ей нужно. – Итак, ты какое-то время притворялась, что используешь только магию земли, и я видел, как ты используешь свои способности к магии воздуха, но тебе придется рассказать мне об уровнях всех своих королевских навыках, чтобы мы могли во всем разобраться.

– Я ничего не собираюсь тебе рассказывать, – ворчит она, проводя рукой по лицу.

Я в замешательстве морщу нос. – Почему?

– Если я расскажу тебе о своих способностях в соответствии с уровнем владения ими, это только раскроет мои уязвимые места, – заявляет она, оставляя меня изумленно пялиться на нее.

– Нет, это не так.

– А как тогда? – Она смотрит на меня как на сумасшедшего, и я качаю головой.

– У тебя есть доступ ко всем пяти видам магии, которые могут использовать фейри. В этом нет ничего уязвимого. – Она поднимает брови, но по-прежнему не делится информацией. – Как насчет того, чтобы ты мне не рассказывала, но сама оценила себя по десятибалльной шкале в сравнению с твоим обычным уровнем силы.

Она поджимает губы, как всегда, обдумывая варианты, прежде чем едва заметно кивнуть мне. Ее челюсть сжимается, а на виске пульсирует вена, когда она поднимается на ноги. Я почти отказываюсь от своего предложения. Она не готова к этому, но жизнь несправедлива, как и все это. Она должна пройти через это, нравится ей это или нет.

Я открываю рот, чтобы подбодрить ее, когда ее взгляд встречается с моим. – Пожалуйста, просто перестань говорить. Я пытаюсь, и мне не нужно, чтобы ты диктовал мне, что следует делать, – огрызается она, а в ее глазах ясно читается предупреждение.

Чертовски язвительная. Мне это нравится.

– Как скажешь, – отвечаю я, поднимая руки в знак капитуляции.

От меня не ускользнуло, что она интерпретирует каждое мое действие как негативное, но я не поправляю ее. Нет, если это подольет масла в огонь, горящий глубоко внутри нее.

Закрыв глаза, она делает глубокий вдох. Некоторое время ничего не происходит, пока снизу не доносится тихий звук чего-то тянущегося. Я смотрю вниз и вижу лианы, торчащие из земли и медленно приближающиеся к моим ногам.

Я делаю шаг назад, тыча в нее пальцем. – Только не снова, – ворчу я, получая от нее легкую ухмылку. Я не забыл, как она проделала это в последний раз, когда я сидел за столом с ребятами. Я был готов броситься за ней, когда она встала и начала неторопливо удаляться, но обнаружил, что прирос к месту.

– Но это весело, – ворчит она, глядя на меня щенячьими глазами, и я качаю головой.

– Как ощущения по сравнению с обычными? – Спрашиваю я, продолжая уворачиваться от лиан, пока она, наконец, не уступает и не позволяет им вернуться обратно в землю.

Ее губы изгибаются, пока она задумывается, после чего она поворачивается ко мне спиной и направляется к одной из небольших цветочных клумб, расположенных вдоль небольшой рощицы. Она наклоняется, поглаживая пальцем розовый лепесток, и я наблюдаю, как он светлеет под ее прикосновением.

– Честно говоря, это, наверное, семерка. Обычно я могла бы заставить лозы быть бесшумными, но их шум прорастания, вероятно, услышали даже в чертовой академии, – ворчит она, проводя пальцами по окружающим цветам, прежде чем подняться на ноги.

– Семь? С этим можно работать.

Она хмыкает в знак согласия, но в ее глазах пляшет разочарование, когда она смотрит на меня. – Может быть, на этот раз, тебе стоит сделать шаг назад, – бормочет она, заставляя меня нахмуриться.

– Почему?

– Ты не обязан. Я просто так, из вежливости, – выдыхает она, когда ее веки снова закрываются.

Без предупреждения вокруг нас усиливается ветер, и я мгновенно понимаю, что она сосредоточилась на своей магии воздуха. Она права. Я определенно должен сделать шаг назад. Я уже сталкивался с ее силой. Я бы предпочел не испытывать ее эффект на себе снова.

Деревья сгибаются от порыва, и несколько листьев падают на землю, но складка между ее бровями говорит мне, что она недовольна. Когда действие магии заканчивается, ветерок замирает, и ее глаза открываются, а разочарование в них читается сильнее, чем раньше.

– Четыре, – прохрипела она, прежде чем прочистить горло и снова отвернуться от меня.

Это чушь. Абсолютная чепуха, но больше всего в моей голове бьется смятение от того, что я хочу исправить ситуацию для нее. Я не помогаю. Я не помогаю тем, кто в этом нуждается. Я эгоист, и мне это нравится.

Прочищая горло, я вырываюсь из своих мыслей. – Следущая.

– Мне нужна минутка, – ворчит она, уперев руки в бедра и глядя в землю. Она по-прежнему стоит ко мне спиной, и это только усиливает смятение внутри меня.

– У тебя нет ни минуты, – ворчу я, и она поворачивает ко мне лицо со свирепым взглядом.

– У меня будет все, что мне, черт возьми, нужно.

– А если кто-то нападет на тебя, что ты будешь делать тогда? – парирую я, широко раскинув руки, и делаю шаг к ней.

– Единственный человек, который может напасть на меня прямо сейчас, – это ты.

– Это не то, о чем я говорю, и ты это знаешь. – Я качаю головой, делая еще один шаг к ней. – Ты думаешь, Боззелли будет снисходительна к тебе теперь, когда она ослабила твои способности?

Меня встречает тишина, а ее взгляд продолжает темнеть. Я прекрасно понимаю, что прямо сейчас все порчу, но, кажется, не могу остановиться. Моя инстинктивная реакция – отталкивать всех, особенно когда они действуют мне на нервы так сильно, как она.

Я не должен быть здесь, помогая ей. Я не должен ничего этого делать.

Ей нужен отдых, а мне нужно немного пространства. Что-то изменилось в моей голове, и я не могу мыслить ясно.

– Если ты не можешь с этим справиться, тогда давай закончим, – рявкаю я с вызов, и ее ноздри раздуваются от гнева и раздражения.

Хорошо.

Она направляется ко мне, пристально глядя на меня так, как я никогда раньше не видел. Это длится целых пять секунд, прежде чем ее лицо становится отрешенным, а в глазах пляшет ужас.

Она делает шаг назад, потом еще один. Несмотря на мою потребность увеличить дистанцию между нами, я медленно приближаюсь к ней.

– Что происходит?

Она качает головой, отворачиваясь от меня, и бросается к тропинке так быстро, как только может. Это едва ли можно назвать быстрым шагом. Она так слаба. Угнаться за ней не составляет труда. Ловя ее на тропинке, я хватаю ее за руку, но обхожу ее, вместо того чтобы дернуть ее на себя. Я не уверен, упадет ли она на землю, если я буду обращаться с ней сейчас слишком грубо.

– Поговори со мной, Адрианна, – выдавливаю я, отмечая, что боль в ее глазах не утихает.

Она закрывает глаза, отгораживаясь от меня, но не пытается высвободиться из моей хватки.

– Мне кажется, я сломлена, – хрипло произносит она, и я почти уверен, что ее подбородок слегка подрагивает, но это длится всего долю секунды, недостаточно долго, чтобы я мог подтвердить это.

– Тебя невозможно сломить, Адрианна. Ты невероятна. – Я не знаю, откуда взялись эти слова, но я хочу взять их обратно.

– Ты несешь чушь, – ворчит она, и, хотя часть меня согласна с этим утверждением, я ловлю себя на том, что утверждаю совершенно противоположное.

– Нет, это не так.

Она качает головой, наконец высвобождаясь из моей хватки, и я отпускаю ее. – Несколько недель назад я была никчемной фейри. Теперь я невероятна. Это самая большая чушь, которую я слышала за долгое время, – замечает она, и все, что я могу сделать, это пожать плечами.

– Тогда я не видел твоей ценности, – говорю я, правда снова срывается с моих губ, и мне это не нравится.

– Ты хочешь сказать, что не знал, что я королевской крови. Так?

– Возможно.

Это неправда. Это так далеко от гребаной правды, но, похоже, я выполняю миссию по самоуничтожению.

– По крайней мере, ты честен, – бормочет она, и я прикусываю нижнюю губу, отказываясь поправлять ее.

Она зевает, опуская глаза в землю, и мгновение спустя вздох срывается с ее губ, который я чувствую всеми своими костями.

– Тебе нужно отдохнуть.

– Возможно.

Облизывая губы, я обдумываю свои варианты. Они ограничены, и как бы сильно часть меня ни хотела сорваться с места и быть эгоистом, как обычно, я не могу. – Ты справишься, если я тебя перенесу? – Мой вопрос повисает в воздухе. С ней что-то происходит, что она не хочет обсуждать со мной, и прямо сейчас я не хочу это слышать. Даже если это ключ к тому, чтобы я стал наследником Королевства Фладборн, я этого не хочу. – Я приму твое молчание за согласие, – заявляю я, когда она ничего мне не говорит.

Мои руки опускаются на ее талию, и она прижимается к моей груди. Я чувствую, как она напрягается в ожидании, прежде чем я срываюсь с места. Я стараюсь сделать это как можно быстрее и плавнее, и мгновение спустя мы уже у двери ее спальни.

Я убеждаюсь, что она твердо стоит на ногах, прежде чем сделать шаг назад.

Взглянув на ручку ее двери, я указываю на предмет, лежащий там. – Там роза.

– Как всегда. – Она поворачивается, чтобы взять ее, проводя кончиками пальцев по лепесткам.

– Всегда?

– Я их собираю. Это роза уже четвертая, – объясняет она, и в ее словах слышится причудливый оттенок.

– Ты оставляешь их себе?

– Они взывают к моей магии; конечно, оставляю, – отвечает она, как будто это очевидно, и я киваю.

Она поднимает на меня сонный взгляд, и я протягиваю руку, чтобы провести большим пальцем по ее щеке.

– Что ты делаешь? – спрашивает она, и я качаю головой.

– Я не знаю. – Мой взгляд перебегает с ее глаз на пухлые губки.

Мы все еще близки, грудь к груди, наше дыхание смешивается. Мое сердце колотится внутри меня, – чувство, с которым я не очень знаком, если только оно не связано с адреналином, но это другое.

Я наклоняюсь ближе, несмотря на то, что мой разум кричит, чтобы я отвернулся и ушел. Она не двигается, и я еще немного сокращаю расстояние. И еще. И еще чуть-чуть. Пока тепло ее губ не касается моих.

Между нами вспыхивает жар, пока я наслаждаюсь ее энергию.

Это все.

Это слишком.

Это опьяняет.

Ошеломленный, я отстраняюсь, делая огромный шаг назад. Пока моя спина почти не касается стены позади меня, и я моргаю, глядя на нее.

Я киваю, и она тоже.

Я не знаю, что, черт возьми, происходит, но, похоже, я напрочь забыл, как функционировать.

Прочищая горло, я делаю шаг в сторону лестницы.

– Увидимся, – выпаливаю я, мгновенно сожалея об этом, когда легкая улыбка трогает уголки ее губ.

– Увидимся.