Текст книги "Не говори «прощай»!"

Автор книги: Кэтрин О'Нил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

21

Направив пистолет Максу в лицо, сэр Гарольд обыскал его и, найдя рубин, переложил в свой карман.

Обескураженный этой сценой, Лори бросился к Китти:

– Мне ужасно жаль, Китти, я не думал, что так получится, я хотел…

Прежде чем он успел окончить фразу, сэр Гарольд навел на него пистолет и нажал на курок. Из дула вырвался короткий сноп пламени, и дородный механик замертво рухнул на землю. На его лице застыло выражение изумления.

– Что ты делаешь, отец?! – воскликнул Чарльз.

– Молчи, сын! – рявкнул на него сэр Гарольд и повернулся к своим врагам: – Готовьтесь к смерти, мерзавцы! Сейчас я всажу вам по пуле в голову, и никакие трюки вас уже не спасут. С минуты на минуту здесь будут агенты Скотленд-Ярда. Представляете, как они обрадуются, когда я передам им не только похищенный рубин, но и трупы двух взломщиков, которые имели наглость застрелить честного труженика Лори?

– Но ты же не убьешь Китти, папа? – отчаянно выкрикнул Чарльз.

– У нее был шанс остаться в живых, однако она им не воспользовалась.

– Я люблю ее!

Сэр Гарольд обернулся и гневно воззрился на сына.

– Она тебя презирает, неужели ты не видишь? – взревел он. – Наглый бастард уже оплел ее своей паутиной, отравил своим ядом, теперь она так же порочна, как и он! Возьми это, – он вложил в руку Чарльза пистолет. – Вот подходящий случай поквитаться с ней за нанесенную обиду, как подобает моему сыну и настоящему мужчине.

– Нет, я не могу, не могу…

– Можешь! Эта мерзавка тебе больше не нужна, ты – моя плоть и кровь, поэтому весь мир будет у твоих ног, если они нам не помешают. Убей их, прикончи за то зло, которое они нам принесли!

Чарльз с тоской посмотрел на старшего брата, его рука, державшая пистолет, задрожала.

– Знаешь, Кэмерон, все эти годы я, как это бывает с младшими братьями, идеализировал тебя – еще бы, Кэмерон-мученик пал от рук бандитов! Я даже немного завидовал тебе, мертвому, потому что знал: Китти никогда не будет любить меня так, как тебя. Но я говорил себе: Кэмерон заслуживает такой любви, а мне будет достаточно и малой ее доли, ведь я остался жив, а ты нет… Каким же я был идиотом!

– Знаешь, единственным, по кому я скучал все эти годы, был ты, – ответил Макс с горечью. – В Лондоне наши пути часто пересекались, и каждая встреча с тобой отзывалась болью в моем сердце оттого, что этот изверг нас разлучил. Он лишил меня всего самого дорогого на свете, в том числе возможности видеть тебя. Ты не представляешь себе, как мне было тяжело.

Китти вспомнился вечер во французском посольстве, когда она танцевала с Максом, и к ним подошел Чарльз, – с какой печалью смотрел на брата Макс, как он внезапно оставил их и исчез, слишком трудно было ему скрывать свои чувства.

– Лжец! – воскликнул Чарльз. – Ты мне не брат, ты гнусный мошенник, который толкнул мою мать к предательству! Из-за тебя она меня возненавидела! – добавил он плачущим голосом.

– Она вовсе не ненавидела тебя, малыш, – объяснил Макс. – Она обожала тебя, она очень любила нас обоих и ненавидела только твоего отца, который бил ее, мучил, держал взаперти.

– Она получила по заслугам! – прорычал сэр Гарольд. – Подлая обманщица, как все бабы, она уважала только кнут!

– Наша мама была самым добрым, великодушным и любящим существом на свете, – продолжал Макс, не сводя глаз с Чарльза. – Но этот человек оттолкнул ее от семьи, растоптал ее любовь.

– Какая там любовь! – криво усмехнулся сэр Гарольд. – Моя жена была шлюхой, мне давно следовало ее прикончить!

– Ты убил маму?! – вскрикнул потрясенный Чарльз, и его голос сорвался.

Не слушая, старший Флеминг развернулся к Китти:

– А ты, мерзкая тварь, такая же проклятая шлюха, как моя жена. Чарльз, сынок, ты никогда не сможешь ей доверять, поверь моему опыту. Жми на курок, эта тварь не годится тебе в жены.

– Брат, он хочет сделать тебя своим подобием, – сказал Макс. – Если ты нажмешь на курок, то станешь таким же, как он, – холодным, расчетливым монстром, которому нужно бить и унижать женщину, чтобы почувствовать себя мужчиной.

– Ты лжешь, подлец! – завопил сэр Гарольд. – Стреляй, Чарльз, ты видишь, он порочен до мозга костей!

– Подумай как следует, брат. Вспомни нашу маму, ее глаза, полные любви, тихий голос, напевавший тебе колыбельную в те ночи, когда она не плакала в подушку, избитая извергом-мужем.

Дрожа как в лихорадке, раздираемый противоречивыми чувствами, Чарльз переводил взгляд то на отца, то на брата. Он явно не мог решить, чью сторону взять.

– Проклятье! – выйдя из себя, рявкнул старший Флеминг. – Сейчас же стреляй!

Губы юноши искривились, казалось, он вот-вот разразится слезами, но вместо этого он вдруг направил дуло пистолета на отца и нажал курок. Раздался выстрел. Изумленно раскрыв глаза, сэр Гарольд рухнул на колени и несколько раз раскрыл рот, как будто хотел спросить: «За что?», но из его горла вырвался только хрип.

– За то, что шлюха, которую ты здесь проклинал, была и моей матерью, – твердо ответил Чарльз.

Китти не верила своим глазам: неужели это тот самый Чарльз, который только что чуть не плакал? Похоже, он впервые в жизни принял решение самостоятельно.

Его слова были последним, что услышал в своей жизни сэр Гарольд, потому что в следующее мгновение он замертво свалился на землю. Чарльз стоял над ним с пистолетом в руке. Макс подошел и обнял брата за плечи.

– Агенты Скотленд-Ярда будут здесь с минуты на минуту, – сказал тот. – Не волнуйтесь, со мной будет все в порядке, я им все объясню.

Макс нагнулся и взял рубин из руки мертвеца.

– Может быть, – ответил он. – Но они наверняка хотят заполучить камень.

– Боюсь, вам с Китти никогда не выбраться с ним из Англии, – покачал головой Чарльз. – Даже если вам удастся ускользнуть отсюда, из Хендона, вы не сможете покинуть страну. Все порты и железнодорожные вокзалы будут заблокированы. Может быть, лучше отдать его властям? Какая теперь разница, в чьих он руках?

– Нет, – решительно произнесла Китти, вопросительно посмотрев на возлюбленного, и тот ответил ей просветлевшим взглядом. – Рубин принадлежит Индии, и мы передадим его законному владельцу – индийскому народу.

– Придется где-нибудь отсидеться, пока не уляжется шум и мы не сможем покинуть Англию, – добавил Макс.

– Нет, есть другой выход, – возразила молодая женщина. По-видимому, ей в голову пришла какая-то идея. – Помоги мне побыстрей заправить топливом аэроплан!

– Куда мы летим?

– Во Францию! Мы совершим перелет через Ла-Манш.

– Опомнись, Китти, это просто безумие! – запротестовал Чарльз. – Даже самые отчаянные и опытные французские летчики ждут лета, когда улягутся ветры с Северного моря, бушующие зимой над Ла-Маншем. Я уж не говорю о том, что, даже стартовав в Дувре, храбрецам придется поставить новый рекорд дальности полета, а ведь от Хендона до Дувра много-много миль. Нет, Китти, ты определенно сошла с ума!

– Наоборот, мой план безупречен! Никому и в голову не придет, что мы рискнули полететь над Ла-Маншем, поэтому Скотленд-Ярд не станет извещать о нас французские власти. Агенты решат, что мы нашли убежище в Англии.

Пока она говорила, Макс не сводил с нее восхищенных глаз, а когда она закончила, спросил:

– Ты уверена, что сможешь это сделать?

– Увидишь, я тебе докажу!

Он взял в ладони ее лицо и тихо произнес:

– Баджи, любимая, тебе не нужно мне ничего доказывать.

Китти, которая всю свою жизнь кому-то, в первую очередь себе, что-то доказывала, почувствовала себя так, словно освободилась от невидимых кандалов. Он ничего от нее не ждет, она вольна поступать, как считает нужным! Окрыленная, преисполненная нежности и благодарности, она встала на цыпочки и поцеловала Макса. Он верит в нее, значит, ей все по плечу!

Едва они заправили аэроплан топливом, как к ним подбежал Чарльз.

– Торопитесь, полиция уже здесь, – сказал он, показывая на несколько полицейских автомобилей с зажженными фарами, на полной скорости мчавшихся к летному полю.

Китти посмотрела на юношу, с которым собиралась когда-то связать свою жизнь, – за одну ночь он так переменился!

– Я горжусь тобой, милый Чарльз, – проговорила она, целуя его в щеку.

– Дай бог тебе счастья, Китти, и удачи!

– Передашь моим тете и дяде, что у меня все хорошо, ладно?

– Конечно, не волнуйся об этом.

К нему подошел Макс, и братья обнялись.

– Позаботься о ней, – пробормотал младший.

– Обязательно, – ответил старший.

Полицейские автомобили были уже совсем близко. Китти забежала в ангар и выскочила оттуда с двумя длинными плащами и двумя парами очков в руках. Беглецы быстро надели все это и вскарабкались в кабину. Чарльз провернул пропеллер, Китти запустила двигатель. Аэроплан вырулил на поле и, набирая скорость, покатился по взлетной полосе.

Полицейские мчались уже вровень с ним вдоль полосы, стремясь ее перекрыть. Когда молодая женщина увеличила скорость, один из автомобилей рванулся вперед и обогнал летательный аппарат, грянули выстрелы – полицейские явно метили в двигатель. Китти потянула ручку на себя, и в этот момент обогнавший их автомобиль свернул на взлетную полосу, перегородив дорогу. Успеет ли аэроплан подняться в воздух или столкнется с неожиданным препятствием? Китти затаила дыхание.

Выскочив из автомобиля, полицейские прицелились в стремительно приближавшуюся крылатую машину, но, когда столкновение казалось уже неизбежным, аэроплан оторвался от земли и взмыл вверх.

Минут через двадцать первые лучи солнца осветили горизонт. До сих пор полет проходил нормально, но Китти знала, что главная трудность впереди: стоит только пересечь береговую линию, как жестокие зимние ветры, властвовавшие над Ла-Маншем, начнут швырять ее утлое воздушное суденышко, как спичку.

– Скоро Дувр! – крикнула она. – Нам надо подняться как можно выше до того, как покажутся береговые утесы, тогда на английской стороне ветры нам не страшны, они останутся внизу. Правда, есть риск, что они налетят на нас у французского берега, но, надеюсь, худшее уже останется позади.

Макс обнял ее сзади за плечи, зарывшись лицом в развевавшиеся на ветру волосы, и прижался губами к ее шее. Китти обернулась и на мгновение нежно прильнула к нему, как будто искала поддержки в своем нелегком деле.

Пришла пора начинать подъем. Молодая женщина потянула за ручку управления, и самолет стал плавно набирать высоту. Почувствовав приступ головокружения, Китти тряхнула головой и сделала глубокий вдох – свежий морской воздух ее немного взбодрил. «С высотой шутки плохи, – подумала она, – надо все время быть начеку, ведь от этого полета зависит наша жизнь». Китти очень устала, проведя всю ночь на ногах, но до отдыха было далеко. Если им вообще было суждено отдохнуть в ближайшем будущем.

Когда на востоке показался краешек солнца, Китти увидела внизу утесы Дувра – огромные, белые, гладкие, они величественно возвышались над морем. За растянувшимся на двадцать одну милю водным пространством беглецов ждал город Кале.

– Так высоко не поднимался ни один аэроплан! – оглянувшись через плечо, прокричала Китти.

– Мы на вершине мира, баджи! – ответил Макс, заливаясь счастливым смехом. – Мы – властелины небес!

«Господи, он радуется совсем как тот, прежний Кэмерон, – с нежностью подумала молодая женщина. – Для него наш перелет – новое великолепное приключение». Китти прежде всего думала о том, насколько это приключение опасно, – гарантии успеха не было, хотя Китти, давно мечтавшая перелететь Ла-Манш, долго и тщательно к этому готовилась. Но что делать, отступать поздно. Собрав всю свою волю в кулак, она решила во что бы то ни стало победить стихию.

Чутье ее не подвело: хотя дуврские утесы остались позади, на высоте воздушные массы оставались относительно спокойными. Однако не все было так уж хорошо. Взглянув на указатель топлива, Китти с тревогой заметила, что полет на большей, чем обычно, высоте увеличивает и расход топлива. Из-за этого даже с новым, более вместительным топливным баком, который установил на аэроплан бедный Лори, крылатая машина могла не дотянуть до противоположного берега.

Постепенно узкая полоска английской земли скрылась из виду, теперь беглецов со всех сторон окружали только голубые небеса да морской простор. Белые барашки волн на поверхности воды ясно говорили о свирепости дувших внизу ветров, с которыми еще предстояло сразиться при спуске.

– Это потрясающе! – прижавшись к Китти, шепнул ей на ухо Макс.

– Да, но скоро нам придется туго, – предупредила она.

Китти как в воду глядела – через некоторое время погода начала меняться в худшую сторону. Сначала появились белые облачка, окружившие аэроплан ватной дымкой, потом они начали темнеть и наконец превратились в дождевые тучи. С моря поднялся и медленно пополз в сторону Англии туман, закрывая беглецам обзор. Китти то и дело протирала очки и вытягивала шею, стремясь найти хоть какой-нибудь просвет, но безуспешно. Если так пойдет и дальше, то они легко могут сбиться с пути.

Китти решила немного снизиться.

– Держись крепче! – крикнула она Максу и резко двинула ручку вперед.

Аэроплан плавно полетел вниз, навстречу ветрам; тучи становились все гуще, темнее, полился дождь – редкий поначалу, он быстро превратился в ливень, и вскоре беглецы промокли до нитки. У ног Китти собрались небольшие лужицы. От напряжения у нее кружилась голова, свело плечи, но она изо всех сил старалась удержать аэроплан в правильном положении – в ее сердце зажглась надежда, потому что в просвете между тучами мелькнул долгожданный берег.

Однако под напором налетевшего шквала крылатая машина стала заваливаться набок. Лишь благодаря отчаянным усилиям Китти удалось остановить падение. Она взглянула на измеритель топлива – стрелка плясала возле нулевой отметки, значит, в запасе осталось всего несколько минут.

Она попыталась протереть запотевшие стекла очков, но не тут-то было: они запотели изнутри. Тогда молодая женщина досадливо сдвинула их на лоб и огляделась – в просвете снова мелькнул берег.

Внезапно ветер изменил направление, закружив аэроплан, как в водовороте. Китти рванула ручку управления на себя, но машина уже не слушалась руля.

– Как ты? – раздался позади голос Макса.

Швыряемый бешеными ветрами из стороны в сторону аэроплан начал терять высоту. Вцепившись в ручку, Китти, у которой все плыло перед глазами, изо всех сил пыталась выровнять машину, но все было напрасно.

– Я вижу берег, – крикнул Макс, когда горизонт очистился. – Он быстро приближается!

В его голосе не было паники, и это немного подбодрило Китти. Она заставила себя сосредоточиться на конкретной задаче, не думая о возможных последствиях.

– Сколько осталось топлива? – спросил Макс.

– Бак пуст, – после секундного колебания ответила она.

Словно в подтверждение ее слов мотор начал чихать, и аэроплан камнем пошел вниз. Вцепившись в ручку, Китти попыталась поймать воздушный поток.

От напряжения у нее заболели мышцы, но, несмотря на все ее старания, аэроплан продолжал падать. Размытые очертания французского берега стремительно росли, становясь яснее, четче. У Китти тоскливо сжалось сердце: аэроплан снижался слишком быстро, при такой скорости он неминуемо разобьется о скалы.

Она снова изо всех сил потянула ручку на себя, и, хотя мотор продолжал чихать, машина начала выравниваться, поймав воздушный поток.

– Этого недостаточно! – крикнул Макс. – Нужно прибавить высоты!

Китти еще сильнее вцепилась в ручку, но она уже не поддавалась, аэроплан летел вниз прямо на скалы. Крушение неминуемо.

Но счастье было на стороне беглецов: капризный ветер в очередной раз переменился, и могучий шквал швырнул аэроплан вверх. Угрожающе ощетинившийся скалами берег закружился, удаляясь. Однако через мгновение ветер переменился снова, и крылатая машина рухнула вниз.

Удар о землю бросил Макса вперед, на Китти. Она почувствовала, что задыхается под его тяжестью. Аэроплан заскользил, завертелся, царапая правым крылом землю, отчего под колеса полетели камни и сломанные ветки, потом подпрыгнул и снова ударился о землю, разломившись пополам. Беглецов выбросило из кабины. Китти, ударившись о землю, потеряла сознание.

Оно возвращалось к ней медленно, словно нехотя. Первым, что она почувствовала, были сильные мужские руки – ее куда-то бережно несли. Протерев глаза, Китти увидела в смутной дымке лицо Макса – ну конечно, это он о ней позаботился.

– Тебе сильно досталось, бедняжка моя? – участливо спросил он, заметив, что Китти пришла в себя.

– Нет, все нормально, – ответила она, хотя чувствовала себя так, словно побывала в мельничных жерновах. По лбу текло что-то теплое и липкое – это была кровь.

Макс осторожно стер ее рукой.

– Милая, я восхищен твоей отвагой, – сказал он с нежностью, – ведь ты все-таки перелетела Ла-Манш!

Китти встрепенулась: действительно, ее давняя мечта наконец осуществилась. Но все же она мягко поправила возлюбленного:

– Мы совершили этот перелет вместе, родной.

Оглянувшись на горевшие останки аэроплана, он пробормотал:

– Жаль только, что никто об этом не узнает.

– Ничего, – ответила Китти, приникая щекой к его груди, – достаточно, что об этом знаем мы с тобой.

Восстановив силы в одной из пригородных гостиниц Кале, беглецы через несколько дней отплыли на пароходе в Бомбей, до которого было две недели пути. В первый же вечер Китти и Макс вышли после ужина на палубу, чтобы насладиться свежим морским ветром. Впереди несколько чудесных дней и ночей для разговоров и любви на этом островке спокойствия и безопасности между двумя полюсами – Англией и Индией, где беглецов ждали неприятности и неопределенность. Это путешествие стало единственной роскошью, которую они себе позволили после всех перенесенных испытаний.

Когда они вернулись в каюту, Китти бросила взгляд на свое отражение в зеркале туалетного столика и, подойдя поближе, принялась рассматривать небольшую, уже поджившую царапину, оставшуюся от пореза.

– А ты будешь меня любить, если останется шрам? – не оборачиваясь, спросила она.

– Ты обворожительна, любимая, – сказал Макс, поворачивая Китти лицом к себе и целуя царапину. – Каждый раз, глядя на тебя, я думаю, что ты самая потрясающая женщина на свете. Я тебя обожаю!

– Но я когда-нибудь состарюсь и подурнею… – вспыхнув от удовольствия, кокетливо заметила она.

– Тогда я буду любить тебя еще больше за годы счастья, которые ты мне подарила.

Он поцеловал Китти в губы, и все мысли о том, что еще предстоит сделать, о грозящих опасностях, об ошибках и предательстве, которые так тревожили ее в последние дни, моментально исчезли, она превратилась в женщину, которая жила только ради любви.

Макс медленно, не спеша раздел Китти, покрывая ее тело поцелуями. От прикосновений его рук и влажных жадных губ Китти трепетала от пробуждавшейся страсти, как в их первую встречу.

Они оба обнаженными легли на узкую кровать. Руки и губы Китти ласкали его с неторопливостью, которой она раньше не смела себе позволить, – сначала загорелое лицо с волевым небритым подбородком, потом длинную мускулистую шею, на которой мощно бился пульс, широкие плечи и атлетическую, поросшую курчавыми волосами грудь. При ближайшем рассмотрении на ней все-таки обнаружился крохотный шрам от пули. Китти поцеловала его, как будто хотела облегчить воспоминание о перенесенной боли. Нащупав затвердевшие соски возлюбленного, Китти принялась ласкать их ртом, пока его дыхание не стало прерывистым и он не издал низкий горловой стон. Ее рука легла на его возбужденную плоть. Китти подивилась стальной твердости клинка, заключенного в бархатистые кожаные ножны. Как могуче и одновременно уязвимо мужское естество…

– Поцелуй его, – попросил Макс, тяжело дыша.

Она удивленно посмотрела на возлюбленного и увидела в его полузакрытых глазах огонь. Она жаждала исполнить его просьбу, но что-то ее смущало.

– Не знаю, как, – пробормотала она робко.

– Так учись, – ответил он и, положив руку ей на затылок, стал направлять ее движения. Она и сама не успела понять, как это случилось: ее губы сомкнулись вокруг его плоти, и Китти, совершенно забыв о себе, преисполненная желания сделать возлюбленного счастливым, принялась ласкать ее влажным теплым ртом, с радостью чувствуя, как от ее прикосновений его плоть разбухает и пульсирует, словно благодаря ее за робкую, не очень умелую попытку. Постепенно Китти поняла, что ее руки, губы и язык должны двигаться гармонично, и вскоре каюта наполнилась вздохами и стонами Макса. Он схватил ее голову, опуская ниже, ниже… Китти наслаждалась своей властью над ним, ей казалось – еще одно ее движение, и он взорвется…

Но этого не произошло. Макс поднял ее, перекатил на спину и, навалившись на нее всей тяжестью, с неистовой страстью впился в ее губы, только что целовавшие его сокровенное естество, его руки стали лихорадочно ласкать ее дрожавшее от желания тело.

– Ты очень хорошая ученица, – шепнул он ей на ухо, задыхаясь.

– Так будь моим учителем, научи меня тому, что мы видели в Кхаджурахо…

– Это потом, а сейчас я возьму тебя, – проговорил он и стал целовать ее с такой страстью, что у Китти пошла кругом голова.

Он вошел в нее стремительно, как стрела, вылетевшая из лука, заставив молодую женщину громко ахнуть. С каждым мощным толчком ее страсть росла, тело наполнялось огнем, который поднимался выше, выше… С губ Китти уже рвался вопль экстаза, когда рот Макса заглушил его, а мускулистое тело продолжило свое дело… Несказанное блаженство затопило молодую женщину. Содрогнувшись, она в полузабытьи вцепилась ногтями в спину возлюбленного и, обессиленная, счастливая, откинулась на подушку.

Но Макс, не останавливаясь, уже ласкал ртом ее грудь, снова пробуждая в Китти желание. И вскоре дыхание ее опять стало тяжелым, и Китти вновь в порыве страсти вцепилась ему в спину.

– Еще! – потребовал он, и она снова покорилась его могуществу, тая в блаженстве.

– Еще! – повторил он как безумный, покрывая ее поцелуями.

Казалось, его силам не будет конца, и их влажные, покрытые испариной тела снова приникли друг к другу со страстью, от которой готовы были воспламениться стены.

Когда наконец любовный голод был утолен, они улеглись, не выпуская друг друга из объятий, наслаждаясь близостью и мечтая, чтобы эти минуты длились вечно.

– До нашей встречи я не знал, что такое счастье, родная, – проговорил Макс, целуя Китти. – Сколько себя помню, я всегда чувствовал себя одиноким и несчастным. Благодаря тебе я познал радость и любовь. Я больше не одинок!

– Это самое лучшее, что мне довелось услышать в жизни.

– Это правда, но…

– Что за «но», любимый? – спросила она, приподнимаясь на локте.

– Ты искала Кэмерона, а нашла Макса. Равноценная ли это замена?

– Более чем! – с нежностью улыбнулась Китти. – О таком подарке судьбы я не смела и мечтать. Вначале ты показался мне холодным, расчетливым и жестоким, но это была только маска, которую ты надел, чтобы скрыть свое прошлое и свою боль. Теперь тебе уже никогда не придется прятать от меня свои чувства. Моя безграничная любовь излечит твои душевные раны, изгладит из твоей памяти страшные годы одиночества. У нас впереди целая жизнь! Я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя таким, какой ты есть, и буду любить до последнего вздоха, что бы ни случилось.

– Что бы ни случилось… – как эхо повторил он, и по его лицу пробежала тень – в эту секунду он подумал о том, что их ждет в Индии.

– Давай не будем сейчас думать о будущем, – прошептала она, прижав палец к его губам, – а насладимся этой короткой передышкой. Наша каюта – это наше убежище, где никто не причинит нам вреда. Давай останемся в постели и будем любить друг друга до тех пор, пока не упадем вконец обессиленными, а потом еще немножко…

– Ловлю на слове, – многозначительно заявил он, уже готовый к новым любовным подвигам.