Текст книги "Не говори «прощай»!"

Автор книги: Кэтрин О'Нил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Китти покоробил его тон, но размышлять об этом было некогда – новоиспеченных графа и графиню обступили взволнованные соотечественники, которые в один голос принялись выражать восхищение воздушными подвигами Китти и сожаление по поводу печальной участи ее отца.

– Этот Хингэм довольно скользкий тип, как любите выражаться вы, англичане, – шепнул ей на ухо Макс.

– «Мы, англичане», – передразнила она вполголоса. – А вы кто, позвольте спросить?

– Вы заметили, что он собирается пить шампанское не за ваше семейное счастье, а за ваш успех, – не обращая внимания на ее насмешку, продолжал Макс.

– Что же тут удивительного? Графиня Авели, несомненно, занимает гораздо более почетное место в его табели о рангах, чем дочь осужденного преступника, – съязвила молодая женщина.

Она с беспокойством поглядывала на дверь, за которой скрылся Мортимер. Ах, как некстати затеял он этот дурацкий прием! Бедняжка Виктория наверняка не выйдет на люди, сказавшись больной, и будет права… Однако, к удивлению Китти, вскоре толпа расступилась, пропуская хозяйку дома, вышедшую встретить почетных гостей.

Бледная, осунувшаяся, она казалась лишь тенью цветущей, лучившейся счастьем Виктории, которую Китти встретила в Бомбее. На ней было черное платье, изящное, но простое, из украшений – только обручальное кольцо на левой руке. Из-за материнской юбки смущенно выглядывали двое малышей – девочка лет двух и мальчик чуть постарше.

Подруги обнялись, и у Китти упало сердце – хрупкое тело Виктории дрожало, как в лихорадке. Китти захотелось сказать ей что-нибудь в утешение, но, взглянув на суровое лицо Мортимера, неодобрительно посматривавшего на жену, она только крепче прижала подругу к груди.

Виктория разжала объятия. В глазах у нее стояли невыплаканные слезы. С трудом удерживаясь от рыданий, она негромко сказала: «Я искренне рада вас видеть», и печально улыбнулась молодой чете. Макс с почтительным поклоном поцеловал ей руку. Китти услышала, как он тихо-тихо проговорил, почти прошептал: «Я глубоко скорблю о вашей потере». Ей вспомнилось, как он сказал в Бомбее: «Я не хочу делать тебе больно», и в ее сердце шевельнулась надежда. «Наверное, он не такой жестокий, каким хочет казаться», – растроганно подумала она. Виктория пристально посмотрела на Авели, и в ее глазах отразилась такая мука, что Китти испугалась. К счастью, напряжение разрядила маленькая девочка: она дернула мать за юбку, и Виктория взяла себя в руки.

– Позвольте представить вам моих детей, – сказала она, – Питера и Наташу.

Малыши смущенно заулыбались. Это были очаровательные детишки с огромными глазами и тонкими, в мать, чертами лица. Когда Китти улыбнулась им в ответ, они захихикали и спрятались за материнской юбкой.

Китти была очарована, но Мортимер тут же сделал детям выговор:

– Питер, Наташа, разве я вас так учил здороваться?

В огромных глазах малышей мелькнул страх; по-видимому, боясь наказания, они тотчас покинули свое убежище. Питер поклонился, а девочка сделала неловкий книксен.

– Мы очень рады встрече с вами, – пробормотали они заученно.

Бросив на мужа неприязненный взгляд, Виктория наклонилась к детям, обняла их и расцеловала.

– Милые, ступайте-ка в кроватки, – проговорила она с нежностью, – я скоро поднимусь к вам, чтобы пожелать спокойной ночи.

Дети послушно повернулись, чтобы идти, но она тут же прижала их к себе, словно была не в силах с ними расстаться, однако в следующее мгновение, заметив недовольную гримасу Мортимера, отпустила малышей. Они поспешно поклонились гостям и направились было к лестнице, но остановились, вероятно, что-то вспомнив, повернулись к отцу, еще раз поклонились, как две заводные куклы, и с видимым облегчением побежали наверх.

Виктория исполняла обязанности хозяйки приема с тихой стойкостью, по очереди представляя гостям чету Авели, отдавая распоряжения слугам, разносившим напитки и закуски. Бледная, хрупкая, легкая, она делала все как-то отрешенно, автоматически. Китти услышала краем уха, как какая-то дама спросила у Мортимера: «Что случилось с вашей супругой? Она так странно выглядит!»

– Ей немного нездоровится, – процедил сквозь зубы Хингэм.

– Бедняжка, – сочувственно вздохнула дама. – Наверное, не стоило сейчас устраивать этот прием.

– Уверяю вас, обязанности хозяйки ей вполне по силам.

– Меня волнует ее здоровье, а не то, как она принимает гостей, – с деликатным упреком в голосе ответила гостья.

Китти вспомнила Викторию в Бомбее. Даже несмотря на страх потерять Рэмси, она была полна жизни, страсти, надежд. Недавняя трагедия сделала то, что не удалось ни властной матери, ни брюзгливому мужу, – она сломила дух Виктории.

Исполняя свою роль почетной гостьи, Китти тоже выглядела несколько отрешенно. Отвечая на вопросы гостей, которые, в сущности, сводились кодному: каково это – быть женщиной-авиатором, она ждала той минуты, когда сможет остаться наедине с подругой. Бедняжка, должно быть, так страдает, пряча свое разбитое сердце от посторонних глаз, не имея рядом никого, кому можно открыться…

Но утомительной и однообразной светской болтовне, казалось, не будет конца.

– Разумеется, мы с женой послали приглашение и его величеству махаране Удайпура, – с важным видом объявил Мортимер. – Правда, до этого он ни разу не почтил нас своим присутствием, но сегодня, надеюсь, все изменится, ведь его величество очень увлечен авиацией.

– Я слышал, миледи, что вы намереваетесь принять участие в перелете через Ла-Манш, – заметил один из гостей. – Неужели такой перелет возможен? Профессор Хоффман из Оксфорда считает эту затею абсурдной!

В конце концов какая-то молоденькая дама спросила Авели об итальянском дворе, внеся в беседу приятное разнообразие, другие дамы подхватили эту прелестную тему, и пока Авели с непринужденностью истинно итальянского аристократа отвечал на их вопросы, отвлекая на себя внимание, Китти отвела в сторону Викторию:

– Где мы с тобой можем поговорить с глазу на глаз?

– Поднимемся ко мне наверх, – после секундного замешательства прошептала молодая женщина.

Приведя подругу к себе в спальню, Виктория плотно закрыла дверь. Китти огляделась – легкий, элегантный интерьер этой небольшой, со вкусом оформленной в мягких пастельных тонах комнаты заметно отличался от невыразительной, по-мужски тяжеловесной обстановки остальных помещений. Мортимер, несомненно, был здесь нечастым гостем.

Подруги обнялись.

– Родная моя, – сказала Китти, – я так хотела увидеть тебя тогда, в Бомбее, но мне сказали, что ты уже уехала.

– На этом настоял управляющий, – ответила Виктория. Теперь, когда не надо было притворяться, она выглядела совершенно потерянной и опустошенной. – Он испугался скандала, а мне было уже все равно. Представь, мне не дали даже остаться на похороны, попрощаться с Рэмси!

– В тот день вы опять поссорились? – предположила девушка, решив, что подруге станет хоть немного легче, если она выговорится.

Виктория вздохнула, ее губы задрожали.

– Ты помнишь, он сказал, что у него для меня сюрприз? – спросила она. – Я ждала его у себя в номере, гадая, на какую очередную глупость он решился, но я даже не могла предположить, что он выкинет такое…

– Что именно?

– Он показал мне два билета на пароход, уходивший в тот же вечер. Он купил их для нас, решив избавить меня таким образом от мучительных сомнений и колебаний. Я была потрясена – он хотел, чтобы я уехала с ним, даже не увидевшись на прощанье со своими малышами! Естественно, мы опять поссорились, и ссора была ужасной. Разъяренный моим отказом, он выскочил из номера, и в это мгновение, оставшись одна в комнате, где провела самые счастливые часы в своей жизни, я вдруг поняла, что настал миг, которого я всегда так страшилась: я теряю его… Я бросилась за ним вслед, умоляла вернуться, но он не желал меня слушать, я хотела его задержать, стала с ним бороться и… он упал…

Она замолчала, и в щемящей тишине Китти услышала стук собственного сердца.

– Я и теперь не понимаю, как это могло случиться, – продолжала после тяжелой паузы Виктория. – Когда Рэмси опрокинулся и стал падать вниз – медленно, но неотвратимо, – мне показалось, что земной шар прекратил свое вращение, настал конец времен… Следующее, что я помню, – я мчусь вниз по бесконечной лестнице, пролет за пролетом, этаж за этажом, и как безумная твержу молитвы. Это я во всем виновата, Китти, я его убила…

– Нет, нет, не говори так! Я ведь все видела, ты ни при чем, произошел нелепый несчастный случай, – пыталась утешить ее Китти.

По щеке ее подруги скользнула слезинка.

– Ты не понимаешь, – сказала Виктория, и ее голос дрогнул. Она глубоко вздохнула, подавляя рыдание, и продолжала: – Я виновата, потому что причинила ему слишком много страданий. Рэмси хотел отказаться ради меня от всего, чем дорожил, а что я могла ему дать? Любовь урывками, тайком… Господи, какой же я была дурой! Ах если бы можно было повернуть время вспять!

– Тебе не в чем себя винить, ты должна жить – ради памяти Рэмси, ради своих детей.

– Разве теперь я смогу быть им хорошей матерью? – спросила Виктория, поднимая на Китти полные боли глаза. – Мне кажется, той ночью вместе с Рэмси умерла и часть меня. Прежней Виктории больше нет – она осталась у окна в «Палм-Корт» ждать того, кто уже никогда не вернется. А то, что ты видишь перед собой, лишь ее бренные останки. В них нет жизни.

К глазам Китти подступили слезы.

– Я чувствую себя виноватой в том, что случилось, – пробормотала она. – Если бы я не уговорила тебя вернуться в Удайпур пораньше…

– Нет, дорогая, дело не в этом, ведь я даже не успела ему ничего сказать. Гибель Рэмси целиком на моей совести.

– Бедная, сколько страданий принесла тебе эта любовь… Ты не жалеешь, что полюбила Рэмси?

Внезапно в дверь постучали, Китти и Виктория вздрогнули, как школьницы, застигнутые строгим воспитателем за какой-нибудь шалостью. Обе одновременно повернулись к двери – на пороге стоял недовольный Хингэм, глаза его метали молнии.

– Ты забыла, что у нас гости, Виктория? – грозно спросил он.

– Нет, Мортимер, разумеется, не забыла, – потупившись, ответила она.

– Его величество махарана оказал нам честь своим визитом, так что сейчас же спускайся и поздоровайся с ним!

– Конечно, Мортимер. Мы с Китти уже идем.

Когда Хингэм вышел, бросив на жену еще один испепеляющий взгляд, Виктория вдруг повернулась к подруге, схватила ее за обе руки и сильно сжала.

– Милая, – торопливо, словно боясь не успеть, проговорила она, – если ты нашла свою любовь, не позволяй возлюбленному уйти, всегда будь с ним рядом! Посмотри на меня, и ты поймешь: какую бы боль он тебе ни причинил, каким бы кратким ни было ваше счастье, это лучше, чем влачить жалкое, никчемное существование, как я сейчас. Я совершила ужасную ошибку, принеся любовь в жертву гордыне и общественному мнению, и обречена расплачиваться за нее до конца своих дней. Заклинаю тебя, что бы ни случилось, сколько бы тебе ни пришлось выстрадать, какое бы непонимание ни разделяло вас, не повторяй моей ошибки!

13

При виде жены и почетной гостьи мрачный Мортимер, маячивший в коридоре, словно часовой, оживился и повел их вниз. У подножия лестницы нетерпеливо прохаживался в окружении своих телохранителей сам высокий гость – махарана Удайпура. Он с откровенным пренебрежением посматривал на собравшихся англичан, дожидаясь знаменитой летчицы, ради которой, собственно говоря, и приехал.

Это был высокий мужчина лет сорока с красивым властным лицом, пышными усами и царственной осанкой, облаченный в костюм из красной парчи. Тюрбан был подобран в тон. Когда подруги появились на лестнице, он тотчас впился сверкающими темными глазами в Китти и уже не сводил с нее взгляда, разве что только на несколько секунд, когда отвечал на приветствие Виктории.

Китти, в голове которой еще звучали слова подруги, по-новому взглянула на Макса. Любит ли он ее? Если да, то почему он с ней так жесток? Ради чего готов погубить ее отца? «Надо во что бы то ни стало узнать правду!» – решила она. Каким бы ни стал Кэмерон, она не может поверить, что безразлична ему. Нет, он просто лжет. Он изо всех сил скрывает, что любит ее. Она просто обязана начать все сначала, и как можно скорее!

– Ваше величество, – с подобострастной улыбкой начал Мортимер, – позвольте вам представить нашего дорогого друга Кэтрин Фонтэйн, графиню Авели.

– Я восхищен! – махарана взял руку Китти и слегка коснулся ее губами.

Китти поняла, что настал ее час: нужно как можно лучше сыграть свою роль. Под пристальным взглядом Макса она почтительно поклонилась и, не выпуская руки удайпурского властелина, поздоровалась с ним на хинди.

– Какое несчастье произошло с вашим отцом, – посетовал махарана тоже на хинди. – Я знал его, правда, весьма отдаленно.

– Уверяю вас, мой отец невиновен в тех преступлениях, за которые его осудили.

– Конечно, конечно, – кивнул князь и, повернувшись к Авели, перешел на английский: – Вы итальянец, не так ли? О, я наслышан о стране Юлия Цезаря, Марко Поло и Гарибальди, ведь я читаю английские газеты, даже подписался на «Таймс». Там много пишут о воздушных полетах вашей жены, – тут махарана снова повернулся к Китти.

– Я польщена вашим вниманием, ваше величество, – поклонилась та.

– Возможно, ваши достижения в столь опасной области, как воздухоплавание, миледи, удивляют многих мужчин, но только не меня!

– Почему же, ваше величество?

– Потому что, насколько я знаю, в ваших жилах течет раджпутская кровь, – подмигнул махарана, – а наши женщины всегда отличались силой характера и независимостью. Они частенько тащат нас, мужчин, за собой, как ослов, – для наглядности он потянул себя за ухо. – Мы, раджпуты, самые могучие и отважные воины в мире. Сильнее нас только наши женщины!

Довольный своим остроумием, он расхохотался.

– Позвольте с вами не согласиться, – кокетливо заметила Китти. – Я уверена, что ни одной женщине даже в голову не придет тащить вас за уши.

– Знаете, что еще роднит нас с вами, миледи, кроме раджпутской крови? – продолжал с улыбкой махарана. – Меня тоже влечет небо! Я – счастливый обладатель летательного аппарата «Антуанетта-4», построенного самим великим Леоном Левассером в Париже.

Он замолчал, ожидая от гостьи выражения удивления и восторга, и Китти не обманула его ожиданий.

– Неужели у вас есть эта великолепная машина? – всплеснула она руками. – Я даже представить себе не могла, что встречу здесь, в Азии, это чудо техники!

– У меня есть все современные удобства, – заметил махарана, наслаждаясь произведенным впечатлением. – Пять «Роллс-Ройсов», фотоаппарат и машинка Люмьеров для показа движущихся картинок. Я стараюсь идти в ногу со временем!

– Уверена, полеты на вашем прекрасном аэроплане доставляют вам массу удовольствия.

– Увы, – погрустнел князь, – сам я не умею им управлять. Вы меня очень обяжете, если возьмете с собой в полет.

– Боюсь, моя жена не сможет вам помочь, – вдруг заявил Макс брюзгливым тоном, без сомнения, позаимствованным у Мортимера, но махарана не обратил на неожиданное затруднение ни малейшего внимания.

– Вы ведь сумеете справиться с моим аэропланом? – спросил он у Китти.

Она взглянула на Макса, сообразив, что тот старается раззадорить властителя Удайпура, и произнесла неуверенно:

– Думаю, да, но, ваше величество, это не совсем удобно…

– Тогда решено: вы переедете ко мне и будете давать мне уроки воздухоплавания! – воскликнул махарана. – Я буду летать, как птица!

– Это исключено, – опять вмешался Макс. – Наша поездка расписана буквально по часам. Нас ждут в Агре к концу следующей недели. Мы хотим посмотреть на Тадж-Махал при полной луне.

– Да что такое этот Тадж-Махал? – махнул рукой махарана. – Всего лишь помпезная гробница! Почему все так рвутся на нее посмотреть? Раджа-стан – вот настоящая Индия. Более того, леди, это земля ваших предков. Вы должны остаться здесь на месяц, нет, на два. Я покажу вам великие города пустыни – Джейсамер, Биканер, Джодпур, я… я устрою в вашу честь охоту на тигров, наконец. Ведь вы, англичане, любите убивать наших тигров, правда?

– Да, англичане это обожают, – пробормотал Авели.

– Тогда мы будем на них охотиться и убьем столько, сколько вам будет угодно, мисс Фонтэйн. Вы только представьте себе – полосатая бестия выскакивает из кустарника, готовая к прыжку, а вы поражаете ее метким выстрелом. Это возбуждает, заставляет кровь быстрее бежать по жилам. Что может быть прекраснее тигриной охоты! – воскликнул вконец разошедшийся махарана.

Китти чуть не передернуло от отвращения, но она постаралась скрыть свои чувства, сказав только:

– Заманчивая перспектива…

– А вот еще одно любимейшее развлечение наших друзей-англичан – охота с копьем на кабана, – продолжал князь. – Это ни с чем не сравнимое удовольствие – воткнуть копье в бок рычащего от ярости вепря. А как он визжит от боли! Нет ничего более волнующего, чем вопли раненого зверя.

– Неужели ничего? – кокетливо переспросила Китти и бросила на увлекшегося махарану игривый взгляд. – Мы с мужем были бы счастливы принять ваше любезное приглашение, но…

– Где вы остановились?

– В отеле «Роял-Мевар».

– В этой грязной дыре? – возмутился махарана. – Я не позволю величайшей летчице Англии жить в такой лачуге. Мой Озерный дворец – вот достойное ее жилище!

Щелкнув пальцами, он позвал слуг и, немедля ни минуты, велел им перевезти вещи супругов из гостиницы во дворец и снова повернулся к Китти:

– Клянусь, вы не пожалеете, что приняли мое приглашение. Я позабочусь, чтобы вы не скучали: для начала покажу вам развалины знаменитой крепости Читтогарх, потом мы отправимся на слонах в Аджмер, а после, конечно, полетаем на аэроплане над нашей прекрасной землей.

– Ваше величество, – снова вмешался Авели, – вы нас как будто не слушаете! Мы не можем принять вашего приглашения, ведь я уже имел честь вам сообщить, что нас ждут в другом месте. Кроме того, я, как муж, не одобряю увлечения графини воздухоплаванием!

Уязвленная его диктаторским тоном, Китти тем не менее не стала открыто возражать: у нее уже созрел свой план. Взяв махарану под руку, она шепнула:

– Вы сами видите, ваше величество, мой муж не разрешает мне летать. Очень досадно, но что мне остается делать?

– Разве у вас, женщин, нет способа заставить мужчину быть посговорчивей? – заговорщицки прищурился тот и величественно поднял руку: – Довольно, граф, я больше не желаю слушать возражений! С этого момента вы и ваша супруга – мои гости.

Его безапелляционный тон встревожил Мортимера, карьера которого во многом зависела от расположения властелина Удайпура.

– Э-э… может быть, вы, граф, пересмотрите свои планы? – предложил он. – Я мог бы телеграфировать в Агру об изменениях в вашем маршруте.

– Итак, вопрос решен! – констатировал махарана, бросив на Китти лукавый взгляд, и повернулся к Хингэму: – Пора за стол, любезный хозяин, я проголодался.

Идя в парадную залу резиденции, где для гостей накрыли стол, Китти улыбнулась Максу и тихо-тихо сказала:

– Пожалуй, пробраться в спальню махараны будет не так уж и трудно.

Макс улыбнулся в ответ, но в его взгляде сквозила подозрительность.

– Что вы задумали?

– Ничего такого, что противоречило бы вашему плану, – пожала она плечами.

Макс досадливо поморщился – он не любил сюрпризов. Китти же внутренне торжествовала: он так долго и тщательно выстраивал свой карточный домик, изо всех сил защищая свое творение; бедняга, он еще не знает, что его хрупкому строению скоро придет конец – она сокрушит его одним точным ударом.

– Если бы вы себя видели со стороны, Макиавелли! – хихикнула она. – Почему у вас такой кислый вид? Можно подумать, что у вас аллергия на его величество. Ай-ай-ай, это непростительно для такого профессионала, как вы.

С этими словами она прошла к столу и уселась на почетное место справа от властителя Удайпура.

* * *

Перед тем как покинуть резиденцию, Китти отвела Викторию в сторону.

– Спасибо за все, дорогая, – сказала она. – Я знаю, тебе нелегко дался этот прием.

– Желаю тебе успеха, Китти. Но будь осторожна: нельзя недооценивать махарану. Он умен и высоко ценит свою честь. Я бы не хотела, чтобы ты попала в какую-нибудь неприятную историю.

– Ах, как это похоже на тебя, милая Виктория, – заботиться обо мне, хотя у самой и без того хватает проблем. Не волнуйся за меня, я слишком многое поставила на карту, чтобы рисковать понапрасну. Перед отъездом я к тебе загляну, ладно?

– Извини, Китти, не стоит, – покачала головой Виктория, отводя глаза.

– Ты предпочитаешь меня больше не видеть, да?

– Сейчас мне это было бы трудно, дорогая… Глядя на тебя, я опять вспоминаю гибель Рэмси. Все это еще слишком остро… Ты меня понимаешь?

Никто на целом свете не мог бы понять несчастную Викторию лучше, чем ее старая подруга. Помочь могло только время. Рана затянется, но, Китти знала это по собственному опыту, никогда не заживет до конца. Подруги обнялись и поцеловались. Китти попрощалась с Викторией и пошла вслед за Максом навстречу своей судьбе.

В роскошном «Роллс-Ройсе» махарана сам отвез чету Авели по лабиринту кривых узких улочек к Городскому дворцу, где он жил со своими пятью женами. Фасад величественного сооружения, возвышавшегося над озером, был освещен многочисленными огнями, отражавшимися в темной воде. От дворца к набережной отходила просторная крытая галерея, возле которой Китти заметила небольшую, красиво украшенную шхуну.

– Слуга проводит вас до летнего дворца, – сказал махарана, махнув рукой в сторону шхуны. – Завтра утром он заедет за вами, и мы отправимся смотреть мой замечательный аэроплан. К сожалению, завтра я не смогу поужинать с вами – увы, государственные дела! – но послезавтра вечером мы непременно увидимся. А теперь, друзья, отправляйтесь в Озерный дворец, надеюсь, вам там понравится. До встречи утром!

Шхуну, напоминавшую корабль карибских пиратов в миниатюре, украшали великолепные сиденья, обтянутые красным бархатом. Когда Китти и Макс уселись, команда гребцов в красивой униформе взялась за весла, шхуна отчалила, и с кормы, на которой расположились музыканты с ситарами и барабанами, полилась чарующая мелодия. От воды поднимался туман, смешиваясь с ароматом цветущих лотосов, во множестве росших в озере.

Волшебный, переливавшийся огоньками силуэт летнего дворца приближался. Возведенное из резного белого мрамора, это огромное сооружение, которое занимало весь остров площадью четыре акра, оставляло тем не менее впечатление необычайной легкости и изящества. Поэты на протяжении столетий воспевали его как самый романтический дворец в мире, соединивший в себе бесчисленные дворики, украшенные куполами павильоны, садики с фонтанами, построенными так, чтобы задерживать свежий ветер с озера. Издалека он напоминал упавшую в воду бриллиантовую диадему, и Китти подумала, что луна и звезды – не более чем скромный фон для всей этой красоты.

Вскоре шхуна причалила к северному крылу дворца. От пристани вверх вела короткая мраморная лестница. Поднявшись по ней, Китти вошла во внутренний двор и обомлела – ей показалось, что она попала в Зазеркалье, фантастическую страну неземной роскоши: кругом резной мрамор, великолепные фрески, витражи, фонтаны, изумительной красоты цветущие и благоухающие растения; казалось, время повернуло вспять и из-под ближайшей арки вот-вот выйдет всемогущий падишах в окружении блестящих придворных, а среди цветов обнаружатся томные принцессы, вкушающие сказочные плоды.

Слуги повели Китти и Макса мимо группы танцовщиц в стиле катхакали, которые с большим искусством изображали сцену из эпоса «Рамаяна», причем одна женщина танцевала с восемью поставленными друг на друга глиняными горшками на голове, которые образовали стопу фута четыре высотой. Увидев приближавшихся гостей, слуга быстро взобрался на лестницу и поставил на голову танцовщицы еще три горшка; к удивлению Китти, женщина легко удержала их на голове, продолжая грациозно двигаться в такт музыке.

Когда слуга отворил перед гостями двери комнаты, у Китти захватило дух – просторное помещение, оформленное в бело-золотых тонах, поражало воображение восточной роскошью. Выходившие на озеро окна закрывали резные, в арабском стиле, экраны и пышные занавеси из белого, шитого золотом шифона. Изрядную часть комнаты занимала огромная кровать с балдахином, накрытая белым покрывалом, в которое были вшиты маленькие круглые кусочки зеркал, сверху свешивались тонкие позолоченные цепочки, образуя своего рода полог, который мелодично позвякивал при малейшем колебании воздуха. Мебель тоже была белая, украшенная позолоченной резьбой в виде прихотливого сплетения листьев. Единственным ярким пятном в этом бело-золотом царстве оказалось украшение из перьев павлина на стене, искусно соединенных так, чтобы воссоздать природное великолепие и пышность хвоста птицы. Облицованные мрамором полы были устланы удивительными шелковыми коврами ручной работы, казавшимися бело-золотыми под одним углом и становившимися сине-зелеными под другим.

– Ваши вещи уже распакованы, мэмсаиб, – доложил слуга на хинди. «Очевидно, сопровождавшие махарану люди сообщили дворцовой челяди, что я говорю на их языке», – сообразила девушка, радуясь этому проявлению внимания.

– Фрукты и вино на столе, – добавил с поклоном слуга, открывая дверь на маленький восьмиугольный балкончик, где вкупе с двумя мягкими стульями стоял и небольшой столик. Китти представила себе, как прекрасные затворницы удайпурских дворцов, жены и дочери махараны, прячась на таких же балкончиках от нескромных взглядов, пьют ароматный чай и разглядывают далекий, запретный для них мир.

– Вы можете здесь позавтракать, если пожелаете, – предложил слуга. – Когда встает солнце, вид отсюда на город и Городской дворец особенно хорош.

Потом он открыл окна, выходившие на озеро, зажег несколько свечей и выключил электрический свет. На их глазах произошло маленькое чудо: потолок превратился в ночное небо – это тысячи вделанных в него маленьких зеркалец заблестели и замигали, как звезды, когда пламя свечей поколебал легкий ветерок с озера. Потрясенная, Китти ахнула.

– У нас в Раджастане любят использовать зеркала для украшения, – объяснил слуга. – Если вам что-нибудь понадобится, мэмсаиб, дерните за шнурок на стене, и ваше желание будет тотчас исполнено. А теперь, сэр, – обратился он к Авели уже по-английски, – я покажу вам вашу комнату.

Слуга и Макс вышли, а Китти осталась стоять посреди своего нового жилища, ошеломленно уставившись на потолок. Ей действительно показалось, что на нее смотрят яркие раджастанские звезды – это было захватывающе красиво и необычайно романтично.

Вдоволь налюбовавшись игрой света на потолке, она потрогала рукой сделанный из цепочек полог, который ответил ей нежным перезвоном, коснулась прозрачных занавесей на окнах, погладила роскошное украшение из павлиньих перьев, словно хотела убедиться, что все это ей не приснилось, и заметила на туалетном столике большую чашу с водой, в которой плавали, источая пряный аромат, цветки жасмина. Обрадованная, Китти сбросила вечернее платье, оставшись лишь в шелковой нижней сорочке, и, намочив мягчайшее полотенце, заботливо положенное возле чаши, принялась обтирать разгоряченное тело. Воздух наполнился благоуханьем, мокрую кожу приятно холодил ветерок. Китти бросила взгляд на открытые окна – вдалеке виднелась набережная и освещенный огнями Городской дворец, напоминавший сказочную крепость. Яркий свет луны делал покрытую рябью поверхность озера похожей на жидкое серебро. Китти показалось, что она осталась с этой волшебной ночью один на один.

Но вскоре очарование разрушил скрип входной двери. Китти обернулась – это вернулся Макс. Он был уже без жилета, элегантный галстук развязан, его концы небрежно свесились на грудь, из расстегнутого ворота рубашки выглядывали темные завитки волос. Он выглядел так, словно торопился как можно скорее придать себе неофициальный вид. Стоя в дверях, он взлохматил свои аккуратно причесанные волосы, и несколько прядей залихватски упали ему на лоб. Он был так красив, что сердце Китти дрогнуло.

– В жизни не видела ничего более прекрасного, чем этот дворец, – переведя дыхание, проговорила она. – А вы?

– Разве тюрьма может быть прекрасной? – буркнул он. – Пока вы тут любовались звездами да луной, мое внимание привлекло совсем другое – в озере полно крокодилов. Мне еще не доводилось видеть такого количества этих бестий в одном месте.

Китти вздрогнула – крокодилы, какой ужас!

– Отсюда можно выбраться только на шхуне махараны, – продолжал Макс, – которая уже отплыла обратно на берег. Кстати, все подходы к пристани тщательно охраняются. Так что наш высокий друг практически лишил нас возможности самостоятельно передвигаться по городу, а значит, и возможности добраться до Городского дворца и рубина.

– Не думаю, что из-за этого стоит беспокоиться, – уверенно заявила Китти.

– Тогда вы, должно быть, знаете больше, чем я.

– Можно сказать и так.

– Не поделитесь с партнером?

Она повернулась и посмотрела на него. В мерцающих огоньках зеркал он напоминал героя какого-нибудь любовного романа.

– Видите ли, я собираюсь оказаться в его спальне, несмотря на крокодилов, охрану и… вас.

– И как же вы сотворите это маленькое чудо?

– Я соблазню махарану.