Текст книги "Не говори «прощай»!"

Автор книги: Кэтрин О'Нил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

16

– Значит, не было никакого русского посла, ты все выдумал! – прошипела Китти. – И вовсе ты не собирался улизнуть из Озерного дворца тайком, якобы боясь за мою безопасность. Это был всего лишь хорошо разыгранный спектакль, чтобы заставить меня тебе помогать! О, ты очень спешишь, ведь после возвращения Каррингтона у тебя не будет возможности завладеть рубином и сбежать, оставив меня с носом. Скажи мне одну вещь, Макиавелли: как можно быть таким бессердечным? Есть ли такая подлость, которую бы ты не совершил, чтобы добиться своего?

Макс схватил ее за руки и с силой притиснул к стене, сверля потемневшими от гнева глазами.

– А теперь ты послушай меня! – глухо прорычал он. – Шутки кончились, детка. У меня есть задание, которое я должен выполнить, и я не могу позволить себе провалить его из-за взбалмошной бабенки, которая не в состоянии держать себя в руках. Твои эмоциональные всплески могут стоить нам обоим жизни. Поэтому либо сосредоточься на деле, либо убирайся отсюда к черту, я и без тебя справлюсь!

– Я за честную игру! – гордо вздернула подбородок Китти.

Он пристально посмотрел на нее, потом тяжело вздохнул и сказал уже более миролюбиво:

– Как ты не понимаешь, сейчас нужно думать только об одном: как добраться до рубина.

– О, я тебя прекрасно понимаю. Ты готов на все, лишь бы добиться своего, а на остальное тебе наплевать!

– Ты чертовски права, дорогая, я готов на все. И именно это поможет нам отсюда выбраться целыми и невредимыми. Так что решай, со мной ты или против меня. Если со мной, то молчи и делай то, что я скажу. Если против – уходи.

– Разве тебе можно доверять? До сих пор ты только и делал, что бессовестно мной манипулировал!

– А тебе не приходило в голову, что у меня есть на то свои причины?

– Я не ребенок и не полоумная, как ты, должно быть, думаешь. Конечно, у тебя есть свои причины. Они-то и кажутся мне сомнительными, как и твои намерения.

– О господи, как мне убедить тебя взяться наконец за работу? – нетерпеливо спросил он, с опаской оглядываясь.

– Есть один способ, – тихо проговорила она.

– Какой?

Китти положила руку ему на плечо и посмотрела в глаза.

– Когда мы разыщем рубин, вернее, если нам удастся его отыскать, ты мог бы… – сказала она и осеклась, вдруг осознав, как глупо ждать сочувствия от такого человека, как Макс. Помедлив, она пересилила себя и закончила, с трудом подбирая слова: – Пойми… он мой отец, я… не могу позволить ему умереть…

В глазах Макса появилось отчуждение.

– Ты единственный, кто может помочь его спасти! – поспешно добавила Китти. – И я не прошу тебя ничего обещать. Только подумай над тем, что я сказала, ладно?

Ей показалось, что его взгляд смягчился.

– Если я подумаю, ты будешь мне беспрекословно повиноваться? – спросил он.

– Да.

– Тогда я учту твою просьбу.

Это мало походило на твердое обещание, но у Китти не было выбора. Она могла только надеяться, что Макс поможет ей, когда рубин окажется у них в руках.

По узкой винтовой лестнице они добрались до дворцовой сокровищницы. Удивительно, но возле нее не было охраны. Вытащив тонкую отмычку из своего мешочка с инструментами, Макс за несколько секунд открыл замок, и они вошли внутрь. Скудный свет лампы, которую он сразу зажег, осветил просторную комнату, на противоположном конце которой оказалась еще одна большая высокая дверь, металлическая, с окошком, защищенным железными прутьями. За этой дверью находилась лестница, которая и вела непосредственно в хранилище драгоценностей.

Когда они добрались до двери сокровищницы, Макс осмотрел замок и, с сомнением покачав головой, обернулся к молодой женщине:

– Похоже, сейчас мне может понадобиться твоя помощь.

Все это время Китти была как на иголках: она привыкла действовать по плану, пусть даже и самому общему, чтобы иметь на всякий случай запасной вариант; теперь же она не имела ни малейшего представления о том, что на уме у Макса. Он, по-видимому, и не собирался посвящать ее в детали, сообщая, что нужно делать, в самый последний момент.

– Этот замок выкован двести лет назад знаменитым раджпутским кузнецом Канкроли, величайшим мастером своего дела, – объяснил он. – Отмычки тут бесполезны, так что есть только два способа добраться до рубина.

– Какие?

– Во-первых, открыть дверь ключом. А во-вторых… впрочем, этот способ так сложен, что я его еще не до конца освоил.

– Что же нам делать?

Подумав, он показал ей на окошко в двери хранилища:

– Ты пролезешь через него внутрь.

– Жаль, что ты меня не предупредил, я бы не стала ужинать, – невесело сострила Китти. Расстояние между железными прутьями в окне было не больше пяти дюймов – разве человек, даже самый хрупкий, в состоянии протиснуться в такую щель?

– Я гораздо крупнее тебя, так что я не смогу, – продолжал Макс, казалось, не замечая ее иронии. – А вот ты сможешь, если будешь выполнять мои инструкции. Могу я на тебя положиться?

– В той же мере, что и я на тебя.

По его лицу пробежала тень, но он промолчал и, присев на корточки, посадил Китти себе на плечи, потом поднялся – теперь молодая женщина оказалась на одном уровне с окном.

– Нет, это невозможно, – пробормотала она. – Слишком узко.

– Мысленно сконцентрируйся на том, что я тебе скажу. Отбрось все остальное. Думай только о моих словах, лишь они сейчас имеют для тебя значение.

Сделав глубокий вдох, Китти постаралась сосредоточиться.

– Теперь представь себе свое тело в виде сгустка энергии, ведь твое «я» имеет твердую телесную оболочку, только если ты так думаешь… Ощути в себе способность перемещаться в пространстве, как жидкая субстанция… Ты – сгусток энергии, свободной, не ограниченной ничем… Зафиксируй этот образ в сознании… Изгони все остальные мысли и чувства, пусть ничто не мешает твоему свободному перемещению…

Когда-то Нагар рассказывал Китти, какие вещи можно проделывать с энергией человеческого духа. По его словам, истинные мастера творили настоящие чудеса, используя эту силу. Хотя Нагар учил маленькую пленницу совсем другому – маскироваться, сливаясь с окружающей средой, тем не менее его приемы помогли Китти сконцентрироваться на словах Макса. К тому же его голос, интонации действовали на нее гипнотически. Постепенно из ее тела ушло напряжение, оно стало гибким и пластичным.

– Отлично, – с воодушевлением произнес Макс. – Теперь повернись боком и просунь между прутьями руки.

Она повиновалась.

– Мысленно заставь энергию своего тела перетечь в них.

Китти выполнила и это.

– Теперь просунь внутрь голову и торс.

Она попыталась, но у нее не получилось.

– Надо расслабиться полностью, – терпеливо объяснил Макс. – Повтори свою зрительную мантру: ты – сгусток энергии… Сделай глубокий вдох, потом выдох и одновременно заставь свою энергию переместиться вперед, просочившись между прутьями…

Китти закрыла глаза, слушая его завораживающий голос, и вдруг ощутила себя водой, льющейся сквозь сито; в ту же минуту ее тело легко проскользнуло между прутьями.

Все пространство хранилища занимали сундуки, ломившиеся от поистине царских сокровищ – золотых монет, изумрудов, жемчуга, бриллиантов, каждый из которых стоил целое состояние, бесценных украшений, инкрустированных сверкающими самоцветами. Среди этого несметного богатства багряным пятном выделялся невероятных размеров рубин, таинственно мерцавший на обитой белым бархатом подставке. Казалось, он светится изнутри. У Китти захватило дух от восхищения – это был, несомненно, знаменитый камень императора Ашоки, прославившийся под именем «Кровь Индии». «Боже, – подумала она, – да он величиной с мужской кулак!»

Внезапно до ее слуха долетел скрип открываемой двери. Китти взглянула на окно с решеткой, через которое пролезла сюда, и увидела, что в комнату перед сокровищницей вошел стражник. При виде Макса он ахнул и с криком: «Вор! Вор!» – выбежал вон.

– Быстрей вылезай! – рявкнул Макс.

Молодая женщина схватила рубин и попыталась протиснуться в окошко, но страх мешал ей расслабиться, тело никак не хотело превращаться в сгусток энергии.

– Я не могу! – в отчаянии воскликнула Китти.

– Брось мне камень! – потребовал он.

Из глубины дворца послышался топот бегущих ног.

– Господи, ну как же отсюда выбраться? – Китти в панике вцепилась в железные прутья.

– Отдай камень, черт возьми!

Топот приближался.

– Отдай его мне, баджи!

Китти встретилась с Максом взглядом. Баджи, он опять назвал ее баджи, как в детстве! Она просунула рубин сквозь прутья и бросила его Максу.

Он легко поймал камень, потом снова посмотрел на Китти, и то, что она увидела в его глазах, заставило ее похолодеть – это была непоколебимая решимость идти до конца.

Дверь за спиной Макса Авели широко распахнулась, и в комнату вбежали с десяток вооруженных мечами и пистолетами стражников. Макс с угрожающим криком ринулся в атаку, стражники на мгновение отпрянули, он прорвался к двери и выскочил вон. Вопя во все горло: «Держи вора!», двое бросились за ним, а остальные, возбужденно переговариваясь, сгрудились у запертой двери сокровищницы. Никогда еще положение не казалось Китти таким безнадежным.

Прошло несколько томительных минут, толпа расступилась, почтительно пропустив вперед махарану с двумя телохранителями. При виде попавшей в ловушку Китти глаза удайпурского правителя злобно блеснули.

В распахнутую дверь, тяжело отдуваясь, вбежали стражники, погнавшиеся за Максом.

– Мы упустили его, повелитель, – с виноватым видом доложил один из них, отвешивая земной поклон. – Но во дворце бьют общую тревогу, так что ему не уйти.

Махарана подал знак стражнику с большим бронзовым ключом в руках, тот отпер дверь сокровищницы, внутрь кинулись двое телохранителей и попытались схватить Китти. Она ловко увернулась, тогда на нее набросились еще двое, но она вновь вырвалась и метнулась к двери. Разгневанный махарана подал знак оставшимся снаружи стражникам – они тут же набросились на Китти; один сгреб ее за волосы, она изо всех сил укусила его за руку, стражник выругался и выпустил ее, но при всей своей ловкости Китти не могла справиться с дюжиной крепких мужчин. Несмотря на ее отчаянное сопротивление, стражники выволокли ее наружу и поставили перед махараной.

Быстро оглядев сокровищницу, один из них показал своему повелителю пустую бархатную подставку.

Махарана влепил Китти звонкую пощечину.

– Это тебе за то, что вздумала меня дурачить, подлая воровка! – прошипел он.

Не успела она опомниться, как вбежал еще один стражник и объявил на языке раджастани, что второй похититель сбежал из дворца, каким-то образом раздобыв верховую лошадь.

У Китти горестно сжалось сердце: ее опасения оправдались, Макс бросил ее на произвол судьбы.

Приказав своим людям прочесать весь город, но найти преступника, махарана грозно повернулся к пленнице:

– Куда он повез мой рубин, мерзавка?!

– Если бы я знала…

Махарана снова ударил ее по лицу, да так, что чуть не свалил с ног.

– Думаешь, раз ты подданная Великобритании, тебе все сойдет с рук? – зарычал он. – Ошибаешься! Здесь ты полностью в моей власти! – Он повернулся к страже и коротко приказал: – В мою спальню ее!

Китти вздрогнула от отвращения, вспомнив слова Макса о том, какому наказанию может подвергнуть женщину сластолюбивый махарана. Воображение живо нарисовало несчастную, закованную в цепи рабыню его сексуальных прихотей…

Но все оказалось гораздо страшнее. Когда стражники приволокли преступницу в пышно обставленную спальню с видом на озеро, удайпурский властитель со словами: «Сейчас ты мне все, все расскажешь!» – снял со стены меч, вытащил его из ножен и угрожающе поднес к лицу пленницы. Меч был прекрасен – длинный и острый как бритва, с оправленной в золото рукоятью из слоновой кости, совершенное орудие смерти.

Предательство Макса сломило Китти, она чувствовала себя так, словно с нее заживо содрали кожу. Только гордость помогала ей сохранять присутствие духа: враг ни за что не должен почувствовать, что ей страшно.

– Я не знаю, куда он поехал, – спокойно сказала она, упрямо выпятив подбородок.

– Что ж, я повторю свой вопрос, – с напускной ласковостью в голосе проговорил ее мучитель. – И если ты не ответишь, я отрублю тебе правую руку. Представляешь, как ты будешь управляться с аэропланом одной рукой! Если ты будешь продолжать запираться, то лишишься и второй руки, потом настанет черед ног, ушей, глаз, короче, я буду отрезать от тебя по кусочку до тех пор, пока ты мне не выдашь своего дружка. В конце концов ты мне все выложишь, но не будет ли слишком поздно? Решай сама!

Китти оцепенела от ужаса – кровожадный махарана неминуемо изрубит ее на куски, ведь она действительно не знает, где искать Макса! Неужели он с самого начала задумал принести ее в жертву? Похоже на то, ведь он специально заманил ее во дворец выдумкой про русских, желающих купить рубин. Что ж, план Макса сработал блестяще – теперь он на свободе и волен распоряжаться рубином по своему усмотрению…

– Итак, спрашиваю еще раз, – прервал ее невеселые размышления махарана. – Где этот проходимец Авели?

– Я не знаю!

Правитель Удайпура кивнул, и его люди прижали правую руку Китти к блестящей поверхности стоявшего рядом столика сандалового дерева.

– Но я действительно ничего не знаю! – в отчаянье крикнула Китти.

– Даю тебе последний шанс, Королева небес, – криво усмехнулся ее мучитель, занося меч. – Говори, где твой сообщник!

Китти в страхе уставилась на блестящее лезвие – еще секунда, и оно вопьется в ее тело…

– Макс в Бомбее, – солгала она, надеясь оттянуть ужасный конец, – в гостинице «Тадж-Махал». Мы договорились там встретиться, если не удастся выбраться отсюда вместе.

Меч обрушился вниз, оставив глубокую борозду на столешнице в нескольких миллиметрах от руки пленницы. Китти смертельно побледнела.

– В следующий раз я не промахнусь, – кровожадно ухмыльнулся довольный произведенным эффектом махарана. – Повторяю вопрос: где твой сообщник?

– Я здесь, у вас за спиной! – раздался голос Макса.

Китти не верила своим ушам – он вернулся, чтобы ее спасти!

Не выпуская из рук меча, удайпурский властитель развернулся к пришельцу и рявкнул:

– Где мой рубин?!

Макс вынул из кармана драгоценный камень и подкинул на ладони:

– Предлагаю обмен: я возвращаю вам «Кровь Индии», а вы мне – мисс Фонтэйн. И, разумеется, вы должны дать честное слово, что нас беспрепятственно выпустят из дворца. Идет?

Быстро прикинув что-то в уме, махарана кивнул головой:

– Идет!

Положив одну руку на плечо Китти, вторую он протянул за камнем, как будто собирался совершить одновременный обмен, но едва рубин оказался у него на ладони, коварный правитель отпихнул Китти назад и крикнул слугам:

– Хватайте мерзавца!

Китти среагировала мгновенно – рванувшись вперед, она ногой выбила из руки обманщика драгоценный камень, а Макс, который как будто этого ждал, на лету поймал его и, метнувшись влево, ловко увернулся от меча одного из стражников. На Авели тут же бросились двое других, но он несколькими мощными ударами послал их в нокдаун.

Махарана завопил, призывая на помощь, а Макс с Китти выскочили из спальни и помчались через внутренний двор. Там их попытались задержать еще двое стражников, но Макс молниеносно применил мастерский прием «двойной раджпутский блок» – сцепив кисти рук, выставил локти вперед и нанес ими сокрушительные удары стражникам в лицо; они рухнули как подкошенные.

Когда до узкой лесенки, спускавшейся на нижний двор, оставались считанные шаги, перед беглецами выросла еще пара стражников, один из которых стал целиться в них из длинной афганской винтовки. Оттолкнув Китти в сторону, Макс смело пошел на врага. Поглядев на него в прорезь прицела, стражник нажал на курок, но тот, кого он собирался убить… внезапно исчез. Озадаченный стрелок опустил ружье, пытаясь понять, что случилось, и в этот момент на него и на его товарища обрушился неведомо откуда появившийся Макс.

Расчистив путь, он схватил Китти за руку и потащил ее по лестнице в нижний двор, где их ждали две оседланные лошади. Дело в том, что, сбежав от махараны в первый раз, Макс только для вида выехал из дворца, чтобы ввести в заблуждение преследователей. Потом он тайком вернулся, раздобыв вторую лошадь для подруги, появился за спиной махараны как раз в нужный момент и… произошло все вышеописанное. Не медля ни секунды, Макс и Китти вскочили в седла. Но весть об ограблении сокровищницы уже дошла до стражников, охранявших ворота, и дорогу беглецам преградил целый взвод вооруженных до зубов солдат.

– Надо идти напролом, ничего другого не остается, – решительно сказал Макс. – Ты готова?

Вместо ответа Китти пришпорила лошадь, направив ее прямо на солдат. Макс немедленно сделал то же самое, и они бок о бок врезались в живую баррикаду. Опешив от неожиданности, солдаты пропустили было беглецов, но быстро опомнились и дали залп из винтовок им в спину. Сотни ворон, облюбовавших росшие во дворе деревья, покинули насиженные места и принялись с тревожным карканьем носиться над дворцом, – словно черная туча накрыла его сверкающие огни.

Оглянувшись на солдат, Китти не заметила, что ее лошадь несется прямо в ту часть двора, где в огромных выемках в земле устроилась на ночлег дюжина дворцовых слонов. Раздался истошный рев, Китти повернулась – впереди, в нескольких метрах от нее, тяжело поднимался на ноги слон. Лошадь испугалась и встала на дыбы, лошадь Макса тоже. Он попытался развернуть ее, чтобы объехать неожиданное препятствие, но в этот момент раздался новый залп, одна из пуль попала несчастному животному в бок, и оно рухнуло на землю вместе со всадником.

Испуганные грохотом выстрелов толстокожие гиганты начали подниматься на ноги и тревожно трубить, стрелки же, подбадривая друг друга криками и бестолково суетясь, торопливо перезаряжали старинные ружья. Не слезая с седла, Китти протянула Максу руку; ухватившись за нее, он поднялся на ноги и вспрыгнул на лошадь. Прячась за слоновьими тушами, беглецы вырвались из дворца и во весь опор поскакали по древним улицам Удайпура.

Когда они наконец покинули город, Китти направила лошадь к заросшим лесом холмам. Погони, похоже, не было. Въехав под деревья, Китти решила, что можно сделать остановку.

– Ты все-таки вернулся, чтобы вызволить меня, – обернулась она к Максу с таким видом, будто все еще не верила в случившееся.

– Не мог же я тебя бросить…

– Почему? Тебе же нужен только рубин. Ты мог бы спокойно уехать, ведь он был у тебя в руках. Думаю, ты так и собирался сделать. Что же заставило тебя вернуться?

Он молчал, но его взгляд был красноречивее всяких слов.

– Макс, пожалуйста, скажи…

– Что сказать? – пробормотал он. – Что я тебя люблю? Что я только и думаю о тебе с тех пор, как мы встретились у Тимсли? Что я теряю рассудок от страсти?

– Да, да, – шепнула она, – я хочу это слышать.

– Пожалуйста: я тебя люблю, черт бы меня побрал! Ну что, довольна?

Она улыбнулась и погладила его губы дрожащими пальцами:

– Ты даже не представляешь, как!

Он пристально посмотрел ей в глаза, потом обнял и поцеловал в макушку:

– Видит бог, баджи, я тебя люблю, и, наверное, любил всегда, просто до нынешней ночи я этого не понимал.

Китти потянулась и поцеловала его в губы. Это был их первый настоящий поцелуй.

17

– Осталось решить одну самую важную проблему, – сказал Макс, не выпуская Китти из объятий.

– Как выбраться отсюда живыми? – спросила она.

– Вот именно. Я рассчитывал попасть на уджайнский экспресс, но он уже пятнадцать минут как в пути. Нам не догнать его, имея одну лошадь на двоих.

– Есть один способ, – улыбнулась молодая женщина. – Положись на меня, мы догоним поезд!

Идея, которая ее только что осенила, была очень смела и опасна, но при удачном раскладе могла сработать.

– Брось, – махнул рукой Макс, – ведь лошади не умеют летать.

– Лошади нет, а люди умеют.

– Аэроплан махараны! – хлопнул себя по лбу обрадованный Макс. – Как же я сам не догадался!

– Держись, – предупредила его Китти, пуская лошадь вскачь, и они, похожие в мертвенном свете луны на двух призраков, помчались между холмов в ночь.

Поле, где стоял аэроплан, находилось к востоку от города. Когда показался темный силуэт летательного аппарата, Китти остановила лошадь и огляделась – охраны поблизости не было. Да и то сказать, кто бы из местных жителей сумел поднять аэроплан в воздух, да и вообще посмел бы покуситься на собственность грозного правителя? Подъехав к крылатой машине вплотную, Китти спрыгнула на землю и попросила у своего спутника спички.

Порывшись в притороченном к поясу мешочке, он протянул ей коробок. Китти чиркнула спичкой и осветила приборную панель. Судьба им благоволила – топливный бак оказался полон.

Тем временем Макс извлек из переметной сумы длинную рубаху и широкие штаны, какие носят индийские мужчины, и протянул их Китти.

– Надень это, – посоветовал он. – Люди махараны не станут искать нас среди соотечественников.

Китти быстро переоделась, порадовавшись предусмотрительности возлюбленного, – складки свободно ниспадавшей одежды прекрасно маскировали округлости ее фигуры. Потом Макс, тоже надевший индийскую одежду, повязал себе и подруге голову чалмой; завершающим штрихом стали две пары кожаных сандалий.

Закончив переодевание, он окинул взглядом аэроплан, над которым простиралось звездное небо, и с сомнением спросил у молодой женщины:

– А ты уже летала в темноте?

– Нет, но, надеюсь, справлюсь. Нам повезло – ночь очень ясная, к тому же, нагнав поезд, мы сможем ориентироваться по его освещенным окнам и фонарям. Конечно, риск есть, но если бы не ощущение опасности…

– …было бы неинтересно жить на свете! – закончил он, сверкнув белозубой улыбкой.

Китти с нежностью посмотрела на возлюбленного – милый, он ничего, ничего не забыл! – и взяла его за руку:

– Полетаем, Кэмерон?

В его глазах зажегся и тут же погас странный огонек, озадачивший ее. Однако раздумывать было некогда. Китти объяснила Максу, что делать, и забралась в кабину; он мощным рывком повернул пропеллер и влез на заднее сиденье. Она запустила двигатель. Ее сердце затрепетало в радостном ожидании, как у завзятого театрала, который смотрит на ползущий вверх занавес. В такие минуты она ощущала, что живет, всем своим существом.

– Готов? – крикнула она Максу. Он кивнул, она передвинула вперед ручку газа, и машина начала разбег.

Через несколько минут Китти прибавила скорость, и аэроплан взмыл в воздух; на самой подходящей, по ее мнению, высоте – около двухсот футов – она прекратила подъем. Они летели на юг. Внизу проплывали холмы Аравалли, залитые серебристым лунным светом, а наверху, в безоблачном ночном небе, бриллиантами сверкали крупные звезды – так близко, что до них, казалось, можно было дотянуться рукой. Макс наклонился вперед и обнял Китти.

– Я и представить себе не мог, что летать – это так здорово! – восхищенно проговорил он.

«Он чувствует то же, что и я», – подумала молодая женщина, и ее охватил небывалый восторг.

Если бы она могла, то сделала бы так, чтобы это мгновение длилось вечно.

Очень скоро они заметили петлявший среди холмов поезд.

Макс покрутил головой, ища подходящую для посадки площадку.

– Сможешь приземлиться вон там? – показал он рукой на небольшой холм с плоской вершиной, крутым откосом спускающийся к самой железной дороге. – Поезд доберется туда через несколько минут.

– Вообще-то места маловато, как бы не свалиться с обрыва, – ответила Китти, – но я попробую.

– Поторопись, за нами погоня!

Молодая женщина оглянулась – по грунтовой дороге, тянувшейся вдоль рельсового пути, за ними во весь опор мчался отряд всадников. До него оставалось не больше мили.

– Наверное, нас выследили на летном поле, – крикнул Макс, – и махарана по телеграфу отдал приказ своим войскам на юге догнать аэроплан и арестовать нас после приземления.

Взяв западнее, Китти сделала полукруг и зашла на посадку. Несмотря на все старания летчицы, скорость оставалась еще слишком большой, поэтому, едва колеса коснулись земли, крылатую машину потряс страшный удар. Китти поспешно выключила двигатель, но аэроплан по инерции катился вперед, неумолимо приближаясь к обрыву.

– Держись крепче! – крикнула она возлюбленному и резко вывернула руль влево.

Машину со страшным скрежетом занесло набок, при этом из двигателя вырвался сноп искр, похожий на бенгальские огни. Одно за другим полопались, не выдержав давления, резиновые покрышки колес, и тем не менее аэроплан, пусть и медленнее, чем раньше, но все же продолжал скользить к опасному краю.

Китти обреченно подумала, что все пропало, но, к ее удивлению и радости, уже наполовину зависшая над обрывом машина вдруг остановилась. Китти замерла: одно неосторожное движение, и они рухнут вниз, прямо на пути.

Топот копыт слышался уже совсем близко, очевидно, солдаты видели посадку и теперь вовсю гнали лошадей. А с противоположной стороны доносился стук колес приближавшегося поезда. Китти закрыла глаза – успеет ли он добраться сюда раньше кавалеристов махараны?

Через мгновение преследователи въехали на холм, и тут же из-за поворота показался поезд.

Неожиданно аэроплан вздрогнул и качнулся.

Макс схватил Китти за руку:

– По моей команде прыгаем на крышу поезда!

Солдаты с яростными криками пришпорили коней, но поезд был уже под аэропланом… Крылатая машина снова качнулась.

– Давай! – крикнул Макс.

Оттолкнувшись, они выпрыгнули из кабины. В тот же миг аэроплан рухнул с обрыва и с ужасным грохотом взорвался, не долетев до путей нескольких метров, а Макс и Китти приземлились на крышу товарного вагона. От удара Китти отбросило, она заскользила вниз, безуспешно пытаясь хоть за что-то ухватиться, и наверняка бы свалилась на землю, если бы не Макс. Держась за ручку тормоза для кондуктора, свободной рукой он поймал возлюбленную за руку и вытянул наверх. Китти оглянулась – любимая игрушка махараны ярко пылала, разгоняя ночной мрак. Солдаты, доскакав до обрыва, спешились и теперь целились в беглецов из винтовок.

Грянули выстрелы, но поезд уже нырнул за следующий холм, и через несколько секунд солдаты скрылись из виду. Теперь путь Китти и Макса лежал в Центральную Индию.

Следующие несколько часов беглецы провели на крыше, задыхаясь от черного удушливого дыма, который вырывался из трубы паровоза. Грохот колес мешал им разговаривать друг с другом, но и без слов было ясно, что они счастливы, оставшись в живых. Вынужденная неподвижность и ночная прохлада сделали свое дело – Китти замерзла и чувствовала себя вконец обессилевшей. Макс притянул ее к себе и обнял, согревая своим теплом и баюкая, как дитя. Мимо бесконечной чередой проносились поля, леса, деревни… Потеряв счет времени, Китти задремала.

Наконец поезд замедлил ход и остановился. Город Уджайн, конечная остановка. Поправив развязавшиеся чалмы, Китти и Макс осторожно спустились вниз и, смешавшись с толпой пассажиров, вошли в здание вокзала.

– Что теперь? – шепотом спросила Китти.

– Сядем на другой поезд. Но надо смотреть в оба, махарана наверняка повсюду разослал телеграммы, нас ищут.

Китти не успела ответить – на них натолкнулся какой-то садху, святой аскет, каких в Индии сотни тысяч, и, извинившись, побрел дальше. Однако от Китти не укрылось, что он быстро сунул руку в карман Максу.

– Что он тебе передал? – спросила она возлюбленного.

Тот вынул из кармана маленький прямоугольник бумаги и показал ей:

– Билет на поезд до Чатапура.

– Только один? А как же я?

– Я ведь не знал, что нас будет двое, забыла? Но ничего страшного, хватит и одного билета: он первого класса, так что ты притворишься моим мальчиком-слугой.

– Но что это за место – Чатапур? Никогда о нем не слыхала.

– Чатапур находится почти в центре субконтинента, на земле, которая не принадлежит ни англичанам, ни раджам. Мы сможем там укрыться, пока не уляжется шум.

– Не лучше ли пойти к британскому резиденту? Отдадим ему рубин, и дело с концом!

– Махарана только этого и ждет, ведь он наверняка отдал распоряжение следить за здешней резиденцией. Нет, нам нужно уехать как можно дальше, туда, где он не сможет нас достать.

Несмотря на логичность его доводов, в душе Китти остался неприятный осадок: интрига, в которую Макс ее вовлек, пугала сложностью и очевидной обдуманностью. Оказывается, у него кругом свои люди – и в Бомбее, и в Удайпуре, и даже здесь, в далеком Уджайне… При мысли об этом Китти поежилась. Очень уж все это сомнительно. Но тут в ее памяти ожили события минувшей ночи, и лицо ее просветлело: нет, бояться нечего, ведь все теперь изменилось, потому что Кэмерон наконец к ней вернулся!

Оказавшись в купе поезда, направлявшегося на восток, Китти попросила:

– Расскажи, что мы будем делать в этом Чатапуре?

– Ничего, просто поедем дальше.

– Куда?

– Пусть это будет для тебя сюрпризом, – улыбнулся Макс, и его глаза озорно блеснули. – Уверен, он придется тебе по душе.

Вскоре беглецов сморил сон. К месту назначения они прибыли рано утром. Кроме них, с поезда больше никто не сошел. Чатапур оказался пыльной деревушкой, единственной достопримечательностью которой был базар – на нем бойко торговали плодами своего труда окрестные крестьяне. На перроне стоял высокий мужчина, который сразу направился к Максу и тепло поздоровался с ним, бросив подозрительный взгляд на Китти. Мужчины вполголоса обменялись несколькими фразами, незнакомец ушел и вскоре вернулся с двумя оседланными лошадьми. Быстро позавтракав купленным на базаре рисом с карри, беглецы сели на лошадей и двинулись на север.

Местность вокруг была дикая, пустынная: на много миль тянулась иссушенная солнцем, изъеденная эрозией земля. Потом навстречу стали попадаться кусты, деревья, и наконец путешественники оказались в самых настоящих джунглях.

Ближе к вечеру лес стал заметно гуще, но Макс и Китти не останавливались, пока не выехали на большую поляну. Китти огляделась и вздрогнула, заметив островерхие силуэты храмов, оплетенных лианами. Ну просто как в легендах о древних, покинутых людьми городах.

– Что это? – изумленно спросила она.

– Это Кхаджурахо.

– Потрясающе! Почему я никогда о нем не слышала?

– Ничего удивительного, никто не знал о Кхаджурахо почти тысячу лет. В древности здесь находилась духовная столица царства Чанделов, но оно погибло, и о Кхаджурахо забыли. Поскольку место это отдаленное, пустынное, храмы прекрасно сохранились. Даже могольские императоры не знали об их существовании, поэтому-то храмовый комплекс Кхаджурахо и уцелел в отличие от многих других. Шестьдесят лет назад на него случайно наткнулась английская экспедиция, но ни англичане, ни индийцы, узнавшие о нем, не решились раскрыть его тайну.

– Почему?

– Сейчас увидишь сама.

Он взял ее за руку и подвел к одному из храмов. В лучах заходящего солнца глазам Китти открылась поразительная картина: всю внешнюю поверхность храма рядами покрывали каменные барельефы, изображавшие совокупляющихся в разных позах мужчин и женщин: целующихся, ласкающих друг друга всеми мыслимыми способами пар и целых групп. Китти скользнула взглядом по скульптурам – переплетение обнаженных тел, вздымающиеся пенисы, прильнувшие к ним пухлыми губами пышногрудые, с округлыми бедрами красавицы – это был бесстыдно-откровенный, потрясающий до глубины души гимн плотской любви.