Текст книги "Цена счастья"
Автор книги: Кэтрин Куксон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
А отец Джеффа... Странно, но Лиззи все реже и реже называла его «па». С того дня, как он впервые увидел девочку и высказал Лиззи все те горькие и несправедливые упреки, они почти не разговаривали. Когда она сказала Джеффу, что очень расстроена таким отношением отца, он ответил: «Не волнуйся, все образуется. Джон все еще не пришел в себя, очень скучает без матери. Он, к сожалению, однолюб...»
Лиззи то и дело наклонялась, чтобы посмотреть, как девочка смешно моргает своими круглыми голубыми глазками из-под козырька коляски и, причмокивая, что-то бормочет.
Дойдя до того места, где дорога поворачивала к реке, Лиззи подумала с минуту и решила погулять еще. Дорога шла немного под уклон и уходила за границу владения. Никакой ограды по берегу не было, а несколько старых полусгнивших столбиков на склоне с трудом напоминали, что здесь начинаются владения семьи Брэдфордов.
Еще неделю назад Лиззи не осмелилась бы пойти сюда, но сейчас, когда не стало мистера Брэдфорд-Брауна, атмосфера вокруг уже не была такой напряженной, и Лиззи с легким сердцем повернула к реке. Так близко к воде она не подходила с того дня, когда, пытаясь спасти Ричарда, чуть не утонула сама.
Место Лиззи понравилось. По ровной тропинке коляска катилась легко. «Надо почаще сюда приходить», – подумала она. Трава была заметно утоптана, было ясно, что этой дорогой кто-то пользовался, наверное, Джон во время своих обходов. Джефф, тот вряд ли сюда забредал, – спускаться по склону с его ногой было, скорее всего, тяжеловато.
Вспомнив о Джеффе, Лиззи в который раз задала себе вопрос: действительно ли она любит его? Задумавшись, она остановилась, глядя на ярко блестевшую под солнцем поверхность реки. Джефф нравился ей, она жила с ним под одной крышей и считала этот дом общим. Но, может быть, ей суждено иное будущее? Лиззи вздохнула, у нее не было ответа на этот вопрос.
Тронув с места коляску, она посмотрела вперед и немного выше по склону увидела старый амбар.
Лиззи вспомнила, что не была в этом уголке вот уже много лет. Однажды она зашла внутрь амбара, и старинные инструменты и разные приспособления, что висели на стенах, а возможно, висят и сейчас, натолкнули ее тогда на мысль написать школьное сочинение на тему: «История фермерского труда».
Лиззи была ярдах в пятнадцати от амбара, когда услышала приглушенные голоса. Она сделала по инерции еще пару шагов и остановилась, увидев, как из дверного проема появились две фигуры. Мужчина и женщина обхватили друг друга руками, и их объятие было таким же страстным, как и последовавший за ним поцелуй. Лиззи вдруг почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног, а перед глазами поплыли темно-багровые, почти черные круги. Казалось, что-то обожгло ее изнутри.
Первой Лиззи заметила женщина. Она отстранилась от мужчины и что-то сказала ему, кивнув в сторону. Мужчина обернулся и крикнул:
– Лиззи. О Господи! – но не двинулся с места.
А Лиззи рывком повернула коляску и почти бегом бросилась назад по тропинке...
– Не волнуйся, – сказал Джефф и снова обнял Дженис. – Так ты, говоришь, все решила? И заголовки в газетах тебя не пугают?
– Какие заголовки?
– Ну, какие, разные, я полагаю. И не все, боюсь, тебе понравятся... Я хоть и лейтенант, но все же сын Джона Фултона, а он лишь на ступеньку выше работяги-фермера. Одно это захлопнет перед твоим носом те двери, что еще оставались открытыми...
– Джефф, как ты не понимаешь? Судьба дает мне еще один шанс. Как я могу им не воспользоваться? Правда, не знаю, как примет меня твой отец. Да и эта девочка тоже... Сможет ли она пережить мое появление в вашем доме?
– Это ее дело. Если она не... смирится с этим, то я предложу ей, как мы с тобой и решили, переехать в твою квартиру в городе. Ничего, дорогая, теперь все будет хорошо. Ты можешь сказать своей матери, чтобы она катилась подальше со своим Корнуоллом и своей Швейцарией. – Тут Джефф не выдержал и ухмыльнулся. – Только держи ее покрепче, когда будешь говорить, что собираешься замуж за «этого неотесанного Фултона». А как она при этом фыркнет, я услышу даже дома... Одно только знакомство со мной бросает на нее тень, а уж замужество!.. Она сегодня же умчится в этот Корнуолл. Иди, дорогая, и сообщи ей эту приятную новость.
Дженис обхватила руками шею Джеффа и нежно поцеловала его.
– Не думаю, что все будет так легко, но я постараюсь как-нибудь это сгладить.
– Уверен, у тебя получится!
– Еще бы! – Она повернулась, чтобы уйти, но Джефф поймал ее за руку.
– Если встретишь Теда, а он что-то последнее время на глаза не попадается, скажи ему еще раз «спасибо» – от нас обоих, ладно?
Дженис кивнула:
– Конечно, скажу. Послушай, Джефф, а ты уверен, что он будет молчать... о том, что случилось?
– Кто, Тед? Он много чего знает, старина Тед, и умеет держать язык за зубами!
– Когда я тебя снова увижу?
– Сегодня. Вечером я приду к тебе в городе. А пока я собираюсь поговорить с Лиззи, надеюсь, это не займет много времени...
– Послушай, Лиззи! – Джефф почти кричал на нее. – Давай смотреть на вещи реально: слово «женитьба» никогда мною не произносилось!
– Да, ты не говорил этого слова, но ты вел себя так, словно человек, собирающийся жениться...
– Ты неправильно все себе представляла. Я только старался помочь тебе, поддержать после смерти Эндрю!
– Ну, уж этого не надо! Я не слепая и много раз замечала, с каким трудом тебе даются эти «братские отношения». Ты думаешь, я дурочка? Это последние месяцы я была дурочкой, – верила в эту чепуху, что ты оставался ночевать в госпитале! Странно, в прошлом году тебе хватало нескольких часов, чтобы съездить туда и обратно!.. Нет, подумать только: жена Ричарда!
– Бывшая жена Ричарда.
– Да, бывшая! Только всем известно, что, еще будучи его женой, она изменяла ему направо и налево! Не смей! Только попробуй поднять на меня руку! Получишь! – Лиззи схватила с подоконника бронзовую статуэтку в добрый фут высотой. – И у тебя хватает совести заявить, что ты собираешься привести ее в дом и еще ждать, что я тоже здесь останусь? В качестве кого? Горничной? Экономки? Или прислуги? Хороший выбор! Или предложишь перебраться в ее убогую городскую квартиру с двумя комнатами и кладовкой?
– Ну, знаешь, ты росла не во дворце!
– Да, не во дворце, но не я в этом виновата. Думаешь, явился, сыграл роль благородного рыцаря и спас меня от падения в греховную жизнь, да? Нет, дорогой, ты ошибся! В тот вечер я защитила бы себя сама и смогла бы это делать и дальше! – Лиззи еще сильнее сжала в кулаке статуэтку. —
И знаешь, что я тебе скажу? Я никогда не стала бы такой, как мисс Дженис Брэдфорд-Браун, и уж подавно не забыла бы о том, что была замужем за Ричардом Боунфордом. Не думай, что я взбесилась от неразделенной любви, мне просто не нравится, что меня использовали. Ты решил заткнуть мною дыру, что эта женщина оставила в твоей душе. Что ж, теперь она тебя получит, а я... да я лучше в работный дом пойду вместе с ребенком, чем останусь здесь или в ее паршивой квартире! Так или иначе, но я уберусь отсюда при первой возможности и буду рада больше не видеть тебя. – Джефф протянул к ней руку, но Лиззи замахнулась на него статуэткой. – Не смей прикасаться ко мне! Не приближайся!.. Я бы, наверное, поняла, если бы ты сказал мне все открыто, признался, что любишь ее так сильно, что хочешь жениться и уехать с ней, но заявить, что ты собираешься привести ее сюда, и поставить меня перед таким выбором... Боже мой, Джефф Фултон!.. Я точно могла бы прибить тебя этим. – Она швырнула статуэтку на диван и бросилась к двери, едва не сбив с ног Мэг.
Когда Мэг поднялась вслед за Лиззи в ее спальню, та уже хлопала дверцами шкафа и выгребала содержимое ящиков.
– Этим должно было кончиться, милочка.
– Не надо, Мэг! Не говори ничего! Не сейчас...
– Ладно... Хочешь, я помогу тебе собрать вещи? Свои я уже упаковала. У меня осталась пара пустых чемоданов. Сейчас принесу.
Вернувшись, Мэг открыла один чемодан и, присев около него, сказала:
– Давай, что там надо укладывать!.. – Лиззи молча повиновалась. Когда оба чемодана были заполнены, оказалось, что вещей еще достаточно много.
– Внизу еще есть коробки, может, принести? – предложила Мэг.
– Мэг!.. – Лиззи с размаху села на край кровати. Закрыв лицо руками, она задрожала, но не от слез, а от злости.
Мэг опустилась рядом.
– Что собираешься делать, девочка моя?
– Я... еще не думала. Не решила...
– А я уже решила, только вот тебе это вряд ли понравится. Я хочу взять тебя к себе, но ты там с ума сойдешь... Нет, не от тесноты. От окружения! Мне-то что, я к такому уже привыкла, мне даже нравится. Вернее, нравилось когда-то, а тебе будет тяжело. Ну да все равно. Я буду рада, если ты согласишься. Нам вдвоем будет легче, вернее, даже втроем!
– Ох, Мэг! Я сейчас думаю, может, было бы лучше, если б я тогда осталась у Минни Кольер? Как-то я встретила ее, после того как... перебралась сюда. И знаешь, что она мне сказала: «Однажды ты пожалеешь!» Вот сейчас ее слова и сбылись... У меня есть сестра, Мидж, мы давно не виделись с ней. В последний раз, когда мы встречались, нам почти не о чем было разговаривать, но она выглядела вполне счастливой, во всяком случае, мне так казалось. Ей тогда исполнился двадцать один год, и я привезла ей подарок. Представляешь себе, крохотный домик, кругом беспорядок, пыль, а она с мужем и его родственниками чувствует себя превосходно, веселится вовсю! Помню, когда я возвращалась, мне было так одиноко... На Рождество, в сорок первом году она прислала мне открытку, и с тех пор больше ни строчки. Впрочем, я тоже не писала... У меня больше никого не осталось Мэг, кроме тебя.
– Не говори глупости, милочка! Есть еще мистер Ричард и его семья!
– Нет, Мэг. Об этом я и думать не могу...
– Ну, хорошо, хорошо... Я сейчас принесу еще коробки, а потом схожу позвоню мисс Тирбл. Из будки позвоню – не хочу, чтобы Джефф слышал, о чем мы говорим. Она должна быть еще в офисе. Хочу узнать, можно ли забрать ключи завтра, не дожидаясь понедельника. А ты, милочка, не вешай нос! Моя покойная матушка говаривала: «Если в одну дверь не пустят, то и другую захлопнут», но только я с ней не согласна!
Мэг зашла в свою комнату, взяла сумочку и, проходя мимо столика в холле, на котором стоял телефон, незаметно написала на клочке бумаги номер из книги, что лежала рядом. Через несколько минут она уже стояла в телефонной будке.
Когда на другом конце линии что-то щелкнуло, Мэг закричала в трубку:
– Это вы, миссис Боунфорд?
– Нет, – ответил женский голос. – Сейчас я ее позову. Кто ее спрашивает?
– Это миссис Прайс. Я... приятельница Лиззи. А не могу я поговорить с мистером Боунфордом? С Ричардом Боунфордом?
– О, боюсь, он вернется только завтра к вечеру... Сейчас я передам трубку миссис Боунфорд.
Прижимая трубку к уху, Мэг лихорадочно соображала: Лиззи говорила, что у горничной сильный шотландский акцент, но у ответившей по телефону женщины акцента не было, да и на горничную ее она не похожа...
– Алло!
– Это миссис Боунфорд?
– Да. Это я!
– Здравствуйте. Это миссис Прайс. Мэг Прайс, приятельница Лиззи.
– О, здравствуйте, миссис Прайс! Помнится, Лиззи много говорила о вас. Как она поживает?
– Не могу сказать, что хорошо, миссис Боунфорд.
– Она не заболела?
– Нет-нет, вполне здорова, но она... попала в такой переплет...
– В переплет? Что вы имеете в виду?
– О, это долго объяснять, миссис Боунфорд... Подождите минутку. Я сейчас брошу монетку в таксофон... – Порывшись в сумочке и накормив автомат парой медяков, Мэг крикнула в трубку: – Вы слушаете?
– Да. Миссис Прайс! Вы сказали, что Лиззи... Что случилось?
– В двух словах, во всем виноват Джефф, сын владельца дома. Неожиданно он решил жениться и поставил Лиззи перед выбором: остаться в доме или переехать в квартиру этой Брэдфорд-Браун в Дурхеме...
– Как вы сказали? Чьюквартиру?
Мэг прикусила губу. Дернуло же ее назвать это имя! Хотя рано или поздно миссис Боунфорд все равно бы узнала. Помедлив секунду, она сказала:
– Я не знаю, как вы к этому отнесетесь, миссис Боунфорд, но это бывшая жена Ричарда, Дженис. Сейчас, после развода, она снова стала мисс Браун.
– Не может быть!..
– К сожалению, это правда, миссис Боунфорд!.. Так что надеюсь, вы понимаете, в каком неприятном положении оказалась Лиззи.
– Боже мой! Надо что-то придумать!
– У меня есть одна мысль, миссис Боунфорд...
– Да? Говорите же, миссис Прайс, говорите!
– Я только что беседовала с Лиззи и предложила ей позвонить вам, но она не захотела... Сказала, что не вправе злоупотреблять вашей дружбой, или что-то в этом роде... Поэтому было бы здорово, если бы вы сами позвонили ей немного погодя и пригласили ее приехать. Я уверена, что она согласится. Понимаете, я... уезжаю, возвращаюсь в свой родной город, у меня там маленькая квартирка... Я с огромным удовольствием забрала бы ее к себе, но, как бы это сказать... это немного не то, к чему Лиззи привыкла.
– Конечно, миссис Прайс. Я так и сделаю! Ричарда сейчас нет дома, но я уверена, что он одобрил бы ваш план! – Голос миссис Боунфорд утратил былую растерянность и зазвучал спокойно и уверенно: – Я постараюсь уговорить Лиззи, а вы, миссис Прайс, пожалуйста, убедите ее в том, что мы очень ждем ее и умираем от желания увидеть ее дочку! Как скоро мне перезвонить? Полагаете, получаса будет достаточно?
– О, да, вполне. Спасибо вам, миссис Боунфорд, огромное вам спасибо!
– Вы приедете вместе с ней, Мэг?
– Я?! О нет, я возвращаюсь к себе, в Шилдс.
– Мы бы очень хотели вас увидеть, Мэг. Лиззи так много говорила о вас, она вас очень любит. Кроме того, дорога к нам неблизкая, и я была бы рада знать, что у Лиззи есть попутчик.
– Очень любезно с вашей стороны, миссис Боунфорд, ноя...
– Значит, договорились, мы ждем вас обеих!
– Подождите, миссис Боунфорд, минутку!..
– Всего доброго, миссис Прайс. Увидимся.
В трубке послушались короткие гудки, и Мэг задумчиво проговорила:
– Я? В Шотландию? К этим господам? Ну нет... Посажу ее в поезд, и все...
Когда зазвонил телефон, Мэг находилась в гостиной. Она не спеша прошла в холл и сняла трубку. Миссис Боунфорд – а это была именно она – вежливо осведомилась, может ли она поговорить с Лиззи.
– Да, миссис Боунфорд, конечно. Сейчас я ее позову!
Мэг поднялась до середины лестницы и громко позвала:
– Лиззи! Тебя к телефону! – Когда Лиззи вышла из спальни и стала потихоньку спускаться, Мэг поторопила ее: – Пошевеливайся, милочка, это миссис Боунфорд! – Однако это сообщение прыти Лиззи не добавило. Взяв трубку, она спокойно сказала: – Здравствуйте, Эдит!
– Здравствуй, Лиззи! – ответила та и без лишних предисловий продолжила: – Слушай меня, девочка. – В ее тоне чувствовалось умение распоряжаться, умение, воспитанное не одним поколением. – Ты должна будешь выехать завтра утренним поездом вместе с миссис Прайс. Ты слышишь меня? Я не намерена дискутировать с тобой на эту тему и просто говорю, что ты должнасделать. Возьми с собой только самое необходимое, остальное можно будет забрать позднее.
– Я... не могу, Эдит! Нет!..
– Послушай меня, Лиззи! Если ты этого не сделаешь, это означает только то, что завтра вечером, когда вернется Ричард, ему придется ехать в Шилдс к миссис Прайс, поскольку она сообщила, что именно туда вы и собираетесь. Поэтому, моя милая, дабы избежать массы лишних хлопот, делай то, что я тебе говорю. Мы ждем вас обеих с нетерпением. Садитесь на тот же поезд, каким ты приехала прошлый раз. Экипаж будет ждать на том же месте. Не будем спорить, дорогая. Какой бы способ ты ни выбрала – приехать самостоятельно или в сопровождении Ричарда – ты отправляешься к нам, это решено.
Лиззи открыла было рот, чтобы ответить, но телефон уже дал отбой. Она с трудом перевела дух. Уронив трубку, Лиззи пулей взлетела к себе по лестнице и, упав на кровать, дала волю слезам.
Мэг медленно поднялась вслед за ней. Но она не стала успокаивать и утешать Лиззи, лишь уселась в ногах кровати, ожидая, пока всхлипывания не прекратятся, и только тогда, положив руку ей на плечо, сказала:
– Ну что, закончила? Тогда давай займемся делом. Разбери все это барахло, возьми только самое нужное, а остальное пришлют потом.
Лиззи подошла к умывальнику, взяла полотенце и вытерла мокрое от слез лицо. Потом повернулась к Мэг.
– Если я еду, то ты едешь вместе со мной!
– О нет, милочка! Я... просто не подхожу для тамошнего общества. Я и здесь-то, знаешь ли, не очень... а тут совсем не господа живут..
– Мэг, но я не смогу без тебя! Ну, хотя бы первое время! Поверь, они замечательные люди, а с тобой... мы так долго жили вместе, что я уже не смогу без тебя. Ты была мне как мать, как первая учительница. Ты все обо мне знала и всегда давала мудрые советы. Если ты со мной не поедешь, я возвращусь с тобой в Шилдс, вот тогда увидишь!.. Мэг, ты нужна мне! Помоги мне прийти в себя, собраться с духом!
– Ну, милочка, – вздохнула Мег, – если ты все так закрутила, видно, придется мне ехать. Но имей в виду, что я не каждому могу прийтись ко двору.
– Ко двору ты придешься!
– Хотела бы я быть такой же уверенной! Ох, сомневаюсь я, Лиззи. Стара я уж меняться и выучиваться новым манерам, у меня и старых-то не густо... Ладно, решили, значит, решили! Тебе, девочка моя, еще надо повидаться с Джоном, послушать, что он скажет, ну а с утра – в дорогу...
То, что Джон собирался сказать, полностью соответствовало его отношению к Лиззи за последние месяцы. Он сидел в своем кресле, смотрел в камин и даже не повернулся, когда вошла Лиззи.
– Я думаю, па, ты уже все знаешь, – сказала она.
Джон набил свою трубку и сухо проговорил:
– Я слышал, что ты собираешься уйти от нас.
– Не совсем так, па. Мне предложили выбрать: или жить в этом доме, когда здесь появится другая женщина, или занять ее квартиру в Дурхеме. Чего бы ты ждал от меня?
Наконец Джон повернулся.
– Учитывая все, что было сделано для тебя за эти годы, я ожидал бы именно этого, Лиззи. А если мой сын хочет на ком-то жениться, что ж, это его дело. Вот как я на это смотрю.
– Даже если эта «кто-то» Дженис Боунфорд?
– Это его дело. Его и ее. Все же это пока что мой дом, и ты вольна оставаться в нем вместе со своим ребенком, но у тебя нет права судить тех, кто сюда приходит.
Голос Лиззи зазвенел от обиды.
– А что бы ты сказал, если бы перед Рождеством твой сын объявил о своем желании жениться на мне?
– Я бы сказал, что это не очень хорошо. Вы слишком разные люди, и ваши характеры не подходят друг другу.
Лиззи тяжело вздохнула и, помедлив, кивнула:
– Не подходят, тут вы совершенно правы, мистер Фултон. – Услышав такое обращение, Джон с удивлением посмотрел на Лиззи. Но Лиззи заставила его удивиться еще больше, сказав: – У меня есть ребенок, но я не шлюха, поэтому ваш сын, безусловно, выбрал себе более подходящую пару. Надеюсь, что вам составит удовольствие знакомство с вашей будущей невесткой.
– Лиззи, как ты смеешь!..
– Да, смею! Я говорю правду, и вы прекрасно это знаете. Я покидаю вас. Завтра утром я уйду из этого дома навсегда. Я должна поблагодарить вас за все годы заботы обо мне, но думаю, что я отработала все, что получила. Кем я была все эти годы? Служанкой. Горничной. Компаньонкой. В этом качестве вы и взяли меня в этот дом, не так ли? Даже когда я училась на курсах машинисток, я должна была делать всю работу по дому вечерами. А когда я начала зарабатывать, то отдавала все до копейки, получая взамен лишь мелочь на карманные расходы. Я не возражала, поскольку понимала, что должна отблагодарить Берту за уроки музыки, и я действительно благодарна ей за это. Еще в самом начале Берта как-то сказала, что будет делать для меня сбережения и, выходя замуж, я получу кое-что в качестве приданого. А когда она умерла, мне отдали только ее наручные часики и больше ничего – видно, в наказание за то, что я согрешила. Одно я поняла точно – у хороших людей может быть злое сердце.
– Как ты смеешь так говорить о моей жене? Неблагодарная тварь! Ты семь лет жила в этом доме, к тебе относились как к дочери! Она любила тебя!..
Лиззи покачала головой и, горько усмехнувшись, сказала:
– Нет, не любила. Иначе она простила бы мне мою ошибку. Вашей жене всегда была нужна ученица. Кто-то, кого она могла поучать и наставлять, но любить – нет. Она любила только одного человека, и это были даже не вы, Джон Фултон, это был ее сын. И я очень надеюсь, что, где бы она сейчас ни была, она порадуется той, кто займет ее место в этом доме!
Джон был слишком зол, чтобы ответить. Лиззи видела, что он готов наброситься на нее с кулаками. Повернувшись, она вышла, прикрыв за собой дверь. Вернувшись к себе, Лиззи быстро закончила паковать вещи, которых оказалось не так уж и много.
7
– Нет, ты только посмотри! Я думала, что все хорошие люди живут в Шилдсе, а оказывается, здесь тоже приличный народ попадается! – такими словами Мэг прокомментировала действия кондуктора, который помог закинуть чемоданы на полку. А уж когда какой-то мужчина и сидевший рядом с ним мальчик уступили им с Лиззи свои места, восторгу Мэг не было предела. – Я уже полюбила Шотландию! – громко, так что было слышно на весь салон, крикнула она.
Люди вокруг рассмеялись.
– А вы сами-то откуда будете? – спросил кто-то.
И Мэг с удовольствием ответила:
– Графство Дурхем, слыхали про такое?
– Эка вас занесло! А куда путь держите?
– Нам еще дальше, в горы, если я не путаю, Бексайд-Холл.
– Бексайд?! – Люди в автобусе переглянулись, а один мужчина сказал: – Знаю я это место, далековато будет! И автобус туда не идет...
– Да, я знаю, но нас будут встречать.
Постепенно пассажиров в автобусе оставалось все меньше и меньше. Наконец Лиззи и Мэг дождались своей остановки. Кондуктор помог им вытащить багаж, помахал рукой, и автобус покатил дальше.
Оглядевшись, Лиззи увидела знакомую двуколку, ждавшую их у развилки. Рядом с экипажем стояла молодая женщина. Она помахала им рукой и, приблизившись, сказала:
– Привет! Как раз вовремя! И я только подъехала, – и, посмотрев на Лиззи, добавила: – Меня зовут Джин Мак-Кензи. У Мэтти разыгрался ревматизм, так что я буду за кучера. А Ричард... Эдит, наверное, говорила, что он вернется только к вечеру.
Женщина протянула руку. Лиззи пожала ее и, чуть смутившись, представилась:
– Я – Лиззи, а это, – она кивнула на сверток, который прижимала к себе другой рукой, – это Джейн.
Женщина посмотрела на девочку.
– Какая славная малышка! – сказала она, а затем повернулась к Мэг. – А вы, думаю, Мэг, верно?
– Точно, я – Мэг! – с достоинством ответила та.
– Давайте мне багаж! – Джин Мак-Кензи нагнулась и без видимых усилий подхватила оба чемодана. – Как путешествие? Надеюсь, вам не пришлось стоять? Я, когда добиралась до Портсмута, всю дорогу стояла, ужас!
Пока они садились в повозку, Лиззи уже сделала вывод, что Джин – женщина толковая и практичная. Хотя вблизи она оказалась не столь уж молодой, – лет тридцати, а то и побольше. Высокая, стройная, даже худощавая, с густой гривой светлых волос и темными выразительными глазами на симпатичном лице, Джин оживленно болтала обо всем понемногу, а когда Лиззи ухитрилась вставить: «А Ричард...» – она энергично закивала:
– О, Ричард будет очень рад всех вас видеть. Он мне много рассказывал о вас, Лиззи. Видите ли, мы с ним вместе выросли... – она вдруг рассмеялась. – Выросли – это громко сказано. Росли, пока ему не исполнилось девять, а мне – семь. Потом нас отправили по разным пансионам, так что встречались и хулиганили мы только на каникулах.
Мэг, сидевшая рядом с Джин впереди, обернулась и посмотрела на Лиззи. Лиззи отвела взгляд, как будто не заметив многозначительного выражения в глазах Мэг, и спросила:
– А как Ричард сейчас, как у него... здоровье?
– Прекрасно! Недавно он снова посетил госпиталь, и врачи отлично с ним поработали. Мы так рады за него! А на прошлой неделе мы с ним ездили в город за покупками и он, понимаете, не чувствовал... никакой неловкости, не то что раньше. Чудесно, что он так заметно меняется к лучшему!..
Мэг снова поймала взгляд Лиззи, и обе поняли, что думают об одном и том же: а не прыгнула Лиззи, как говорят в Шилдсе, со сковороды да в камин?
Всю ночь накануне отъезда Лиззи почти не спала. Час проходил за часом, и постепенно ее наполнило странное чувство спокойствия. Случилось то, что должно было случиться. Наконец она поняла разницу между воображением и реальными чувствами, и все встало на свои места. Лиззи вспомнила подслушанные как-то слова Ричарда о том, что он никогда не сделает ей предложение, но это вовсе не означает, что он не любит ее. Может быть, со временем Лиззи смогла бы взять инициативу в свои руки и переломить ситуацию...
Но сегодня, увидев эту женщину, так много рассказывавшую о своей дружбе с Ричардом, Лиззи растерялась... Да, такая не будет ждать, пока Ричард сделает ей предложение, а сама, в своей весело-откровенной манере и поставит вопрос, и добьется положительного ответа. Да, хорошенькое дельце получается! Эта несчастная повозка, кажется, везет Лиззи точно в такую же ситуацию, из которой она убежала всего несколько часов назад...
«Хорошенькое дельце!» – вспомнила Лиззи. Почти то же самое сказал Тед Хонисетт, когда утром, за полчаса до отправления автобуса, они с Мэг притащили на остановку чемоданы и сумки. Мэг осталась охранять багаж, а Лиззи вернулась обратно за дочкой и оставшимися пожитками. Джефф так и не вышел проводить их, а Джон, очевидно, уже отправился на работу. Лиззи даже не задержалась, чтобы в последний раз окинуть взглядом бывшие родными стены, она хотела уйти отсюда как можно скорее. В воротах она столкнулась с Тедом Хонисеттом, катившим свою тележку. Не сказав ни «здравствуй», ни «привет», он спросил самым обычным тоном:
– На автобус спешишь?
– Да, – ответила Лиззи, – на автобус, мистер Хонисетт.
– Давай, клади свои сумки на тележку, я все равно мимо еду.
Лиззи положила сумки и пошла рядом с Тедом. Издали заметив сидящую рядом с чемоданами Мэг, Тед спросил:
– Погулять едете?
– Нет, мистер Хонисетт, мы уезжаем... насовсем.
Тед не выказал удивления, только переспросил:
– Уезжаете? – А потом добавил: – Из-за нее? – Лиззи уставилась на Теда в недоумении. – Да, Лиззи, да! Я тут много чего узнал, гуляя по округе... – Это напомнило Лиззи слова Джона о том, что Тед, дескать, знает много такого, что до добра не доведет. До Лиззи вдруг дошло, что Тед, наверное, все это время был в курсе отношений Джеффа и Дженис.
А Тед тем временем продолжал:
– Он всегда был изрядным шутником, этот Джефф, даже в молодости. Что ни скажешь, все мог обернуть в шутку, но иногда эти шутки слишком далеко заходили. Не могу сказать, что он мне не нравится, но над этой шуткой ему, наверное, придется посмеяться... Что скажешь, милочка?
Лиззи подумала, что Тед далеко не такой простак, каким казался.
– Да, мистер Хонисетт, я тоже надеюсь, что эта шутка заставит его посмеяться... – ответила она с грустной улыбкой.
Дойдя до остановки, Тед сгрузил вещи на землю, поставил их рядом с Мэг, а потом спросил ее:
– Значит, уезжаете?
–Да, мистер Хонисетт, – кивнула Мэг, – уезжаем.
– И куда вы направляетесь?
– В Германию, посетить мистера Гитлера.
Тед ухмыльнулся.
– Задай вопрос в лоб и получишь ответ в глаз! – А потом, уже без улыбки, добавил: – Если увидите его, попросите, чтоб он велел получше обращаться с нашим Билли, ладно? Он уж два года как в плену мается...
Мэг всплеснула руками и запричитала:
– О, простите, ради Бога, мистер Хонисетт, я не знала!..
– Да что вы, Мэг! Откуда вам знать... Вы еще не знаете, что мой второй парень служит на тральщике, а Кэти и Кэрол – в женском вспомогательном корпусе, а Фред – механик в военно-воздушных силах, а Нэнси, младшая, мотается где-то с концертной бригадой, старается развеселить наших ребят. Она покойника может рассмешить, эта Нэнси... Ну, милочка, – сказал он, обращаясь к Лиззи, – куда бы ты ни направлялась, пусть тебе повезет!
– Спасибо вам, мистер Хонисетт, – ответила растроганная Лиззи, – спасибо вам за вашу доброту и... за все!
– Ну, что же я такого особенного сделал для тебя? Так, иногда помогал по мелочи... Счастливо тебе, Лиззи! И вам тоже, миссис Мэг!
– Спасибо, мистер Хонисетт! И... простите меня за мой язык, я сегодня, знаете ли, нервничаю немного...
– Да что вы, Мэг, я понимаю... А можно спросить, вы не в сторону Шилдса направляетесь?
– Нет, немного в другую сторону, и... немного подальше.
– А, ясно... – Тед простодушно посмотрел на Лиззи. – В таком случае передайте от меня привет мистеру Ричарду! Славный он все-таки парень, верно? И совсем не шутник, как некоторые... Счастливо вам! – С этими словами он взялся за ручки своей тележки и зашагал прочь, оставив Лиззи и Мэг в некотором замешательстве.
– Откуда он может знать, – пробормотала Мэг, глядя вслед Теду, – куда мы едем?
Лиззи переложила девочку с одной руки на другую, поправила ей чепчик и сказала:
– Тед умнее, чем люди думают о нем. А если честно, то он умнее многих в этих местах.
– Странно, мне он почему-то не нравился, я всегда его считала хитрецом и пронырой. Оказывается, я его недооценивала... Как он меня поддел, рассказав про своих ребят! Очевидно, он просто воспитан в духе, что хитрость – вторая натура... А почему он сказал про Ричарда, что тот не шутник?
«Вот именно, – подумала Лиззи, – почему? А если окажется, что Ричард тоже... шутник!..» Ей захотелось плакать.
Из воспоминаний ее вырвал голос Джин, говоривший о том, что они надумали устроить небольшую вечеринку на уикенд и пригласить нескольких друзей.
– Я рада, что вы приехали. Уверена, что вам очень понравится!
Присмотревшись и прислушавшись внимательнее, Лиззи поняла, что эта уверенная в себе женщина скрывает за оживленной болтовней сильное волнение и напряженность. Может быть, она почувствовала в лице Лиззи соперницу? «Напрасно, – подумала она – какая я соперница! Поживу здесь несколько дней, а потом уеду вместе с Мэг и будет спокойно жить в Шилдсе».
Лиззи вспомнила, что коляска и три коробки с вещами остались во флигеле. Накануне вечером она позвонила в контору Брэмли и договорилась, что все это перевезут через неделю-другую, когда будет оказия. Ничего, можно будет сделать переадресовку заказа в Шилдс...
– Тетя Эдит и дядя Джеймс очень обрадовались, когда узнали, что вы едете! Они так хотели увидеть вашу малышку.
Так, значит они «тетя Эдит» и «дядя Джеймс». Разумеется, если она знает их с детства, то может их так называть...
Лиззи снова посмотрела на Джин. Гордо поднятая голова, расправленные плечи, прямая спина... Ее легко можно было представить скачущей верхом на фоне красивейших шотландских пейзажей. Да, она явно придется ко дворув Бексайд-Холле, она как будто рождена для этого. «Бог мой, – подумала Лиззи, – не стоило мне сюда приезжать!» Она снова вспомнила слова Теда. Кажется, над ней снова подшутили, и снова очень больно...
