Текст книги "Кэти Малхолланд. Том 2"
Автор книги: Кэтрин Куксон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
Глава 8
Через неделю пришла открытка на имя Кэти. Открытка пришла в среду, и на ней была марка Кента. Послание было коротким.
«Дорогая прабабушка, – писал Дэниел. – Надеюсь, вы пребываете в добром здравии. Я возвращаюсь в Кембридж в пятницу. Если смогу, по пути заеду к вам. Если нет, то обязательно навещу вас в течение семестра. С любовью и уважением, Дэниел».
Прочитав текст открытки, Кэти посмотрела на Кэтрин.
– Он обязательно приедет на этой неделе, – сказала она. – Эта открытка – условный сигнал, чтобы сообщить кое-кому, что он будет в наших краях.
– Это все твои домыслы, тетя Кэти. Открытка еще ничего не значит. Он мог просто написать тебе.
– О, Кэтрин, не будь так наивна! Ты сама знаешь, что что-то здесь нечисто. И ты ведь первая заметила, что Бриджит стала сама не своя, с тех пор как он уехал.
– Да, я это заметила, – со вздохом согласилась Кэтрин. – Мне просто не хочется верить, что это так, и я пыталась убедить себя, что ничего на самом деле не случилось.
– Она с самого Рождества пребывает в расстроенных чувствах. С тех пор как он уехал, я ни разу не слышала, чтобы она смеялась. А я ведь с самого начала догадалась, что что-то между ними происходит. С самого начала, Кэтрин!
– В этом ты ошибаешься, тетя Кэти. Может, она и неравнодушна к нему, но я уверена, что между ними ничего не было. Ты ведь знаешь Бриджит, она бы никогда не стала делать что-то тайком от нас. Она всегда рассказывала мне обо всем, она просто не умеет обманывать.
– Она не умела обманывать, пока не связалась с отпрыском семейства Розье.
– Тетя Кэти! Ну что ты такое говоришь? Ты настроена против него, потому что он – Розье. Я понимаю, что означает для тебя это имя. Я прекрасно тебя понимаю, тетя Кэти. Но все равно нельзя подозревать человека только из-за его имени.
Кэти оперлась головой о высокую спинку стула.
– Дело не только в имени, Кэтрин, – сказала она, задумчиво глядя прямо перед собой. – В нем есть что-то… я не могу объяснить, что именно, но он чем-то напоминает мне того, другого. Я имею в виду не только внешность. Просто я с первой минуты почувствовала, что за его мягкими манерами, за его приветливой улыбкой кроется очень сильный, решительный характер. Такие, как он, привыкли побеждать. Его прадед тоже был таким… – Она покачала головой. – Нет, нет, я ни в коем случае не хочу сказать, что он похож характером на Бернарда, – поспешила добавить она. – Но у него такая же твердая воля. Мне очень нравится Дэниел, Кэтрин, и ты это знаешь. Я действительно привязалась к нему – и не только потому, что он внук Сары. Он очень милый молодой человек, к нему просто невозможно не привязаться. Но все равно он не пара Бриджит – ты так не считаешь?
– Конечно, он не пара Бриджит, – согласилась Кэтрин, с нежностью глядя на Кэти. – У Бриджит есть Питер, и она выйдет замуж за Питера. Она влюблена в Питера с пятнадцати лет. Питер – тот самый мужчина, который ей нужен. Он умеет ее понять, он – человек ее круга. А Дэниел… Он ведь совсем ей чужой. Он не как здешние люди, он и разговаривает не по-здешнему, и одевается совсем иначе. Он иностранец, и у него нет ничего общего с ней. Нет, он не пара моей дочери.
С этими словами Кэтрин встала и направилась к двери.
– Постой, Кэтрин, – окликнула ее Кэти: – Как ты думаешь, мне стоит поговорить с Питером?
– Ну что ты, тетя Кэти! А вдруг мы с тобой ошибаемся? Что будет, если Питер станет требовать объяснений от Дэниела, а у Дэниела и в мыслях не было отбивать Бриджит? Мы ведь ничего не знаем точно. Бриджит никогда нам не простит, если мы затеем ссору между Питером и Дэниелом. Давай лучше оставим пока все, как есть, и последим за развитием событий. Пожалуйста, тетя Кэти, не предпринимай ничего сейчас.
В воскресенье в одиннадцать утра раздался звонок в дверь. Кэтрин, увидев на пороге Дэниела, приветливо улыбающегося ей, поднесла обе руки к горлу, не в силах заговорить. «Кэти права, Кэти права», – повторяла она про себя.
– Добрый день, Кэтрин, – сказал Дэниел.
– Добрый день, Дэниел, – с трудом выговорила она, отступая в сторону. – Проходите, проходите.
– Я вижу, вы удивлены моему визиту.
– Нет, нет, что вы.
– Я приехал вчера, чтобы посмотреть, как идут работы в Гринволл-Мэноре. Я затеял там ремонт, как я вам уже говорил. А раз уж я оказался в ваших краях, я не мог не заглянуть к вам.
Кэтрин внимательно посмотрела на Дэниела. Хоть он и продолжал улыбаться, лицо его казалось невеселым. Было заметно, что что-то очень сильно его расстроило. И вел он себя несколько странно – ведь если бы он пришел к ним, чтобы просто повидаться с прабабушкой, не было никакой необходимости объяснять причину, которая привела его сюда. А сейчас он говорил так, словно оправдывался. Что ж, если он пришел сюда из-за Бриджит, он будет разочарован.
– Дайте мне ваше пальто, – с преувеличенной любезностью сказала Кэтрин.
– Не волнуйтесь, я сам могу поухаживать за собой. Я уже не маленький.
Его голос звучал неестественно высоко – он был явно чем-то взволнован. Кэтрин наблюдала, как он нервными пальцами расстегивает пальто и сбрасывает его с плеч одним нетерпеливым движением.
– Тетя Кэти только что спустилась. Она сейчас в гостиной, – сказала Кэтрин, жестом приглашая Дэниела следовать за ней. – А Том недавно вышел, но он скоро вернется.
Она нарочно не упомянула Бриджит. Войдя в гостиную, она громко объявила:
– Тетя Кэти, у меня для тебя приятный сюрприз. К нам в гости пришел Дэниел.
Кэти сидела справа от камина, спиной к двери, и чтобы увидеть того, кто входил, ей бы надо было обернуться. Но она не стала оборачиваться и продолжала сидеть неподвижно, пока Дэниел сам не подошел к ней.
– Вы удивлены, что я пришел, прабабушка? – спросил он, поцеловав ее в щеку.
Она подняла голову и заглянула в его темные блестящие глаза.
– Нет, Дэниел, я вовсе не удивлена, – спокойно ответила она. – Я ожидала, что ты появишься в один из этих дней. Я уже говорила Кэтрин: Дэниел наверняка заглянет к нам на днях.
– Ах, в самом деле? – Дэниел широко улыбнулся, переводя взгляд с Кэти на Кэтрин, стоящую возле двери.
Кэтрин нервно облизала губы.
– Хотите выпить чего-нибудь горячего, Дэниел? – предложила она. – Может, кофе?
– С удовольствием, Кэтрин, благодарю вас. На улице ужасный холод, я весь продрог… Кстати, а где Бриджит?
– О, Бриджит поехала с Питером в Хэксхэм. У Питера там друг, он владелец мебельного магазина. Они поехали присмотреть себе кое-какую мебель для дома.
Кэтрин с удовольствием наблюдала, как изменилось лицо Дэниела при этом сообщении. Улыбка сошла с его губ, а на скулах выступили темно-красные пятна. Она видела, как злобно сверкнули его глаза, когда он взглянул на Кэти, но Кэти смотрела на огонь и не обратила внимания на его замешательство.
– Присядь, Дэниел, присядь, – мирно проворковала она.
Дэниел снова повернулся к Кэтрин.
– Она уехала на целый день? – спросил он.
– Боюсь, что да, Дэниел.
– Она… Значит, она не вернется до самого вечера? – его голос сорвался на высокой ноте.
– Думаю, они вернутся очень поздно, – спокойно ответила Кэтрин и, бросив проницательный взгляд на Дэниела, вышла из комнаты.
Дэниел опустился на стул рядом с креслом Кэти, которая продолжала смотреть на огонь.
– Питер вздохнул посвободнее, когда умерла его мать, – сказала она, словно рассуждая с самой собой. – Теперь бедняга наконец избавился от этих пут и может заняться своей личной жизнью.
– Значит, его мать умерла? – переспросил Дэниел после продолжительной паузы.
– Да, она умерла. – Кэти подняла глаза от огня и наконец посмотрела на Дэниела. – Ее похоронили несколько дней назад. У Питера и Бриджит теперь есть свой собственный дом, остается только сменить мебель. Я, правда, давно бы купила им дом, но Питер не хотел и слышать об этом – он человек гордый, не хочет принимать ни от кого помощи. Ну что ж, теперь все разрешилось к лучшему, – она довольно улыбнулась. – Надо только купить новую мебель. Та мебель, что стояла у его матери, годится разве что на топку камина, вот они и решили выбросить все это старье на свалку и обставить дом заново. Я думаю, они очень правильно сделали, что, прежде всего, занялись обстановкой. Новую жизнь надо начинать в уютном доме – ты со мной согласен, Дэниел?
Дэниел заглянул в морщинистое лицо старухи, в ее глубоко посаженные хитрые глаза, пытаясь уяснить, до какой степени она осведомлена на счет его и Бриджит и как далеко она пойдет, чтобы помешать им. Она, конечно, воспользуется своим авторитетом главы семейства, а также преимуществами, которые давал ей ее преклонный возраст и благодарность домашних за все те материальные блага, которыми она их осыпала. И сейчас, пока он разглядывал это сморщенное лицо, ему вдруг показалось, что перед ним находится не живой человек, а какой-то пережиток прошлого, иллюзия, бестелесное напоминание о былых временах, – словно эта женщина, не имеющая ничего общего с современностью, попала сюда из прошлого столетия в силу какой-то ошибки.
И одета она была как дама прошлого столетия – в это утро на Кэти было коричневое бархатное платье длиной по самую щиколотку с высоким воротником, отделанным белым кружевом. Такое одеяние лет сорок-пятьдесят назад посчиталось бы, вне всяких сомнений, модным и элегантным. Прическа ее соответствовала наряду: ее белые, как снег, волосы были забраны наверх и скручены в пучок, возвышающийся на макушке, – так когда-то причесывались жены помещиков. Ступни Кэти, лежащие на скамеечке для ног, были маленькими и узкими, изящной формы и полностью соответствовали ее облику дамы из прошлого, но ее грубые мозолистые руки с широкими ладонями и с крупными выпирающими суставами поражали своими размерами. Эти руки даже нельзя было назвать женскими – это руки мужчины-работяги, и они говорили о силе. Он знал, что такая же грубая, беспощадная сила заключена и в ее характере, и сейчас эта сила направлена против него. Потому что эта женщина, несмотря на свой старообразный облик, была реальна. Она была реальна, и она решила любой ценой помешать ему и Бриджит.
Дэниел понимал, что настоящее препятствие на его пути – это она. Кэтрин он бы смог со временем убедить, что ее дочери нужен он, а не Питер. У Кэтрин не должно быть особых предубеждений на его счет, а если они и есть, то появились под влиянием этой старухи. И именно со старухой он должен бороться. Старуха не послушается уговоров. С ней он должен проявить твердость, доказать, что он сильнее… Но как?
Когда открылась дверь и в комнату вошел Том, Дэниел испытал облегчение: он чувствовал себя неуютно наедине с Кэти. Том был явно обрадован при виде его. Приветствие Тома было искренним и теплым, из чего Дэниел заключил, что Том не относится к числу его врагов. Что бы ни замышлялось в этом доме, Том не был к этому причастен. Том, по всей видимости, даже не подозревал о чувстве, связывающем его, Дэниела, и Бриджит.
– Бриджит не простит себе, что уехала на целый день, когда узнает, что вы приходили, – простодушно заметил Том. И не менее простодушно добавил: – А вы знаете, что мать Питера умерла? Они вам уже сказали?
– Да, я знаю. Мне очень жаль.
– Очень жаль! – Том тряхнул головой и направился к камину. – Да разве можно ее жалеть?
Она так долго прикидывалась больной, что, наверное, когда умерла, сама удивилась, что на этот раз это не было притворством.
Он расхохотался и, подойдя к Кэти, ласково похлопал ее по плечу.
– Том, Том, ну не стыдно тебе так говорить о мертвых? – упрекнула его Кэти, но ее радостный смех опровергал ее слова.
– Я как раз вчера думал о вас, – сказал Том, поворачиваясь к Дэниелу. – Я подумал, что вы ведь скоро закончите курс в Кембридже. Вам будет жаль уезжать оттуда?
– Да, Том, мне очень нравится Кембридж. Но, знаете, я всерьез подумываю о том, чтобы остаться там, в качестве преподавателя. Мне кажется, профессия учителя будет мне по душе.
– А как же ваша семья? Вы не будете скучать по родным?
– О, вряд ли я успею по ним соскучиться. Как только усадьба будет приведена в надлежащий вид, они все примчатся сюда. Они не устоят перед искушением пожить в настоящем английском замке, – он усмехнулся. – Знаете, у нас, американцев, слабость к подобным вещам.
– Да, да, я знаю, американцы любят старину. – Том с улыбкой смотрел на Дэниела. – Но ведь это будет просто замечательно, Дэниел, – то, что вы поселитесь в наших краях!
В эту минуту появилась Кэтрин, неся поднос с кофе, и Том обратился к ней:
– Ты знаешь последние новости, дорогая? Дэниел решил остаться в Англии и преподавать в Кембридже. В свободное время он будет жить здесь, в Гринволл-Мэноре. Что ты на это скажешь?
– О, это пока еще не точно, – поспешно вставил Дэниел. – Это просто идея. Не знаю, будет ли она осуществлена – все зависит от… – Он запнулся.
– От чего это зависит, Дэниел? – осведомилась Кэти, с любопытством изучая его лицо.
Дэниел спокойно выдержал ее взгляд.
– Это зависит от многого, дорогая прабабушка, – ответил он. – Во-первых, как посмотрят на это мои родители. А во-вторых, – он перевел взгляд на Тома, – это зависит еще и от моих личных планов. Я подумываю о том, чтобы обзавестись семьей, – ну, жениться и так далее.
– Вы хотите жениться? – удивился Том.
– Это вполне естественное желание для каждого мужчины, вы так не считаете?
– О, вы правы, вы правы. У вас есть невеста в Америке?
– Нет, Том, моя невеста не американка.
– Ах, значит, вы присмотрели себе девушку по эту сторону океана?
– Это именно так, Том.
– Вот уж никогда бы не подумал! Ты можешь в это поверить, Кэтрин? Он собрался жениться! А я слышал, на вечеринке у Иви все девушки были без ума от него. Вы произвели здесь настоящий фурор, Дэниел. После той вечеринки все только о вас и говорят.
Пока ничего не ведающий Том рассказывал Дэниелу об успехе, который тот имел у местных девушек, Кэтрин и Кэти обменялись многозначительными взглядами. В глазах Кэти было написано: «Ну, что я тебе говорила?» Кэтрин подумала, что мужчины, даже такие мужчины, как ее муж, ужасно глупы и ненаблюдательны: не замечают того, что происходит под самым их носом. Да, но ведь и она сама, наверное, ни о чем бы не догадалась, если бы тетя Кэти не открыла ей на это глаза. Что ж, теперь надо открыть глаза Тому. Том должен знать, как обстоят дела в действительности. Бедный Том, он будет огорчен не меньше них… Зачем вообще Дэниел появился в их доме? Если бы он никогда не приходил к ним, не было бы сейчас всех этих проблем и тревог. Или пусть бы он пришел, но был бы просто Дэниелом, а не Дэниелом Розье, правнуком Бернарда.
В тот же вечер в половине одиннадцатого Кэтрин и Том стояли друг против друга в гостиной. Они были одни в комнате, и Кэтрин продолжала рассказывать мужу об отношениях Дэниела и Бриджит. На лице Тома больше не было его неизменной улыбки, и его, по обыкновению, звучный голос был глух, когда он заговорил:
– Нет, я просто не могу в это поверить. Это невозможно, Кэтрин.
– А как ты думаешь, почему он проторчал здесь до самой ночи? Ведь не из-за тети Кэти! Говорю тебе, он ждал Бриджит. Он сидел с нами и разговаривал обо всем подряд, а сам ждал, когда она вернется.
– Но Бриджит… Она-то сама об этом знает?
– Конечно, знает. И не только знает. Неужели ты не заметил, как она изменилась после Рождества? Она все время в подавленном настроении. А до Рождества, пока он был здесь, она была, наоборот, слишком веселая: все время смеялась, пела на весь дом. Она никогда раньше не была такой. Ты ведь знаешь, наша дочь всегда была серьезной, спокойной девушкой. И я не слышала, чтобы она так громко смеялась, когда она с Питером.
– Ты права, ты права, – Том провел ладонью по лицу. – Надо быть просто дураком, чтобы не заметить. – Однако, с секунду поразмыслив, он воскликнул: – Но ведь Дэниел сегодня сказал, что у него уже есть девушка, на которой он собирается жениться!
– Ты слишком наивен, Том. Девушка, о которой он говорил, и есть Бриджит. Я, честно говоря, с минуты на минуту ждала, что он скажет нам ее имя. Может, он ждал, что мы сами его об этом спросим. Знаешь, тетя Кэти всегда говорила, что Бернард Розье был очень жестоким, безжалостным человеком. Я вовсе не хочу сказать, что Дэниел жесток, но все-таки некоторые черты характера могли передаться ему от прадеда. Он так же, как и его прадед, из тех, кто не останавливается ни перед чем, чтобы достичь своих целей. Пока он сидел здесь, я наблюдала за ним. Я поняла по его лицу, Том, что он решил добиться Бриджит любой ценой.
Том тяжело опустился на диван. Опершись локтями о колени и положив подбородок на сомкнутые руки, он некоторое время молча смотрел на огонь в камине, потом спросил:
– Ты бы имела что-нибудь против него, если бы Бриджит не была помолвлена с Питером?
– Я не знаю, Том. Я сама часто задаю себе этот вопрос. Единственное, с чем бы я никогда не смирилась, – это с ее отъездом в Америку.
– Но, если бы они поселились здесь, в Гринволл-Мэноре, ты бы имела что-нибудь против Дэниела?
Кэтрин закрыла глаза и немного помолчала, прежде чем ответить.
– Я не могу сказать, что он мне несимпатичен, – медленно проговорила она. – Ты сам прекрасно понимаешь, что такого человека, как он, невозможно не полюбить. Он очень мил и обходителен, и он очень привлекателен внешне. Но иногда я вижу его глазами тети Кэти, и тогда я начинаю подмечать в нем черты Бернарда – по крайней мере, каким я знаю Бернарда по ее рассказам… – Кэтрин вздохнула. – В любом случае бессмысленно рассуждать на эту тему. Бриджит помолвлена с Питером, и этим все сказано. Питер уже и так Бог знает через что прошел, если он потеряет ее, он этого не вынесет. И ведь она любит Питера. Я знаю, она любит Питера. Если она на какое-то время увлеклась Дэниелом, это у нее пройдет. Очень обаятельный молодой человек, таким трудно не увлечься. Тем более что она тоже ему нравится. Но все это еще ничего не значит, на самом деле она любит Питера.
– Ну что ж, если она любит Питера, значит, она выйдет замуж за Питера, – спокойно заключил Том.
– Я не очень в этом уверена, Том. Их планы могут сорваться в любую минуту.
Том с удивлением посмотрел на жену.
– Каким же образом они могут сорваться?
– Я не знаю, каким образом, Том. – Кэтрин прошла мимо дивана и не спеша направилась к двери. – Но у меня есть какое-то дурное предчувствие. Мне кажется, если мы что-нибудь не предпримем, быть беде. Тетя Кэти тоже так считает. – Она обернулась с порога и посмотрела на мужа. – Знаешь что, Том? Я думаю, ты должен поговорить с Питером.
– Что?! – Том вскочил на ноги. – Сказать Питеру, что Дэниел хочет отбить у него Бриджит? Ты спятила, Кэтрин! Ты хочешь, чтобы был скандал?
– Если мы вовремя не спохватимся, потом будут скандалы и похуже, попомни мои слова. Питер должен пошевеливаться, если он не хочет упустить Бриджит.
– Ты хочешь сказать, они должны пожениться сейчас же?
– Как можно скорее, Том. Потом будет слишком поздно.
– Но ведь у него только что умерла мать. Должно пройти какое-то время, неприлично праздновать свадьбу сразу после похорон.
– Это все старые предрассудки, Том. Сейчас уже никто не придает этому значения. Поговори с Питером и расскажи ему о том, что происходит. Ты можешь сказать, что Бриджит не знает о планах Дэниела, – это ложь, но это подсластит ему пилюлю. И подскажи ему, чтобы он добился специальной лицензии на брак и поторопился со свадьбой. – Помедлив в дверях, она развернулась и вернулась в комнату. – Послушай, Том, – она приблизилась вплотную к мужу, – если ты не хочешь, чтобы Питер потерял всякую надежду именно тогда, когда его жизнь начинает понемногу приходить в норму, – а если Бриджит его бросит, он лишится всех своих надежд, – если ты не хочешь, чтобы мы потеряли нашу дочь, – а мы ее потеряем, если она выйдет замуж за Дэниела, потому что я, честно говоря, не верю, что он останется преподавать в Кембридже, – и если ты, наконец, не хочешь, чтобы тетя Кэти преждевременно скончалась, тогда, пожалуйста, сделай то, о чем я тебя прошу. Если Бриджит достанется Питеру, пострадает только один человек – Дэниел. А если она бросит Питера ради Дэниела, пострадаем мы все: Питер, ты, я, тетя Кэти. Наша семья будет разрушена, Том. Ты только представь, что будет с нами, если тетя Кэти умрет, а Бриджит уедет в Америку. Без них уже ничто не будет по-прежнему, они – неотделимая часть нас. Если мы их потеряем, наша жизнь станет совсем другой.
Сказав это, Кэтрин повернулась к мужу спиной и вышла из комнаты. Том смотрел ей вслед, а когда дверь закрылась за ней, он продолжал смотреть на дверь, размышляя над ее словами. Кэтрин сказала «часть нас», имея в виду тетю Кэти и Бриджит. Но она должна была бы сказать «часть меня», потому что эти люди были неотъемлемой частью его мира, для него же дело обстояло несколько иначе. Да, тетя Кэти приходилась ему такой же родственницей, какой приходилась ей, и он был искренне привязан к тете Кэти, но для Кэтрин Кэти значила намного больше, для нее она была как родная мать. Что же касалось Бриджит… Он любил Бриджит, как родную дочь, однако всегда помнил, что она ему не родная. Бриджит была дочерью другого мужчины, и при всей своей любви к ней он бы не смог назвать ее частью себя: она была частью Кэтрин, плотью от ее плоти, но не частью его. Он знал, что смог бы прожить и без Бриджит, и без тети Кэти, потому что у него была Кэтрин – Кэтрин, которую он любил всей душой и которая могла заменить ему весь мир. Да, Кэтрин была действительно частью его… Сейчас он подумал, что ведь Кэтрин не любит его с той силой, с какой он любит ее, и, наверное, никогда не любила. В то время как он мог бы жить только ею и чувствовать себя при этом полностью счастливым и удовлетворенным, ей было недостаточно его одного: она нуждалась в Бриджит, в Кэти, без них ее счастье не будет полным.
Том уронил голову на грудь и прикусил губу, чтобы не заплакать. Давняя рана открылась, и к нему вернулась привычная боль. Эта боль, которую он так умело скрывал от окружающих под маской весельчака, всегда жила в нем с тех самых пор, как он женился на Кэтрин. Женясь на ней, он уже знал, что никогда не сможет стать для нее всем на свете, – так же, как знал, что она не испытывает к нему по-настоящему сильных, глубоких чувств. Вряд ли она вообще согласилась бы выйти за него замуж, если бы ее не вынудили на это обстоятельства – и этими «обстоятельствами» была Бриджит.
