Текст книги "Кэти Малхолланд. Том 2"
Автор книги: Кэтрин Куксон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
Глава 4
Оставалось восемь дней до Рождества. Эндри уже несколько недель был нездоров, и Кэти очень волновалось за него. Его душевное состояние тоже тревожило ее. Он больше не был тем веселым разговорчивым Энди, каким она привыкла его видеть. Он часами просиживал в задумчивости, а иногда смотрел на нее каким-то странным, долгим взглядом. В такие минуты она задумывалась, не знает ли он о том, что произошло между нею и его сыном в тот вечер в гостиной, – но сразу же отметала это предположение. Ведь если б он узнал, что Нильс пытался, напав на нее, заняться с ней любовью, он бы обязательно спросил у нее, почему она молчала об этом, – и почему молчала все эти годы, скрывая от него, что его сын настойчиво ухаживает за ней. Могла ли она рассчитывать, что Эндри ей поверит, если она скажет, что скрыла от него это лишь потому, что не хотела причинять ему беспокойство, а главное, не хотела послужить причиной его разрыва с сыном? Поверит ли Эндри, что она никогда не отвечала на ухаживания Нильса, напротив, делала все возможное, чтобы их пресечь? Если б речь шла о любом другом мужчине, он бы, конечно, поверил. Но Нильс… Нильс так походил на него внешне! Взглянув на сына и увидев в нем себя самого, каким он был тридцать лет назад, он мог подумать, что она, желая вернуть себе прежнего Энди, действительно изменила ему с его сыном… Она могла себе представить, как бы ему было больно.
Наутро после эпизода в гостиной Кэти объяснила Джесси, что капитан Нильс был очень пьян и не отдавал себе отчета в том, что делает, и то, что случилось, случилось помимо ее воли. На это девушка ответила: «Да, мэм. Я понимаю, мэм», – однако ее взгляд был дерзок и насмешлив. Кэти знала, что Джесси не поверила ни одному ее слову.
Ей становилось дурно при мысли о том, что Джесси могла рассказать о ней всем в округе. Посоветовавшись с Бетти, она решила не увольнять горничную, чтобы не портить с ней отношения и не спровоцировать ее тем самым на злоязычие.
Было еще что-то, что беспокоило Кэти. Это касалось Кэтрин. Кэтрин пробыла в колледже целые две недели, прежде чем от нее пришло первое письмо, и это письмо показалось Кэти странным. Оно разительно отличалось от тех писем, которые она привыкла получать от своей внучатой племянницы, и было очень коротким и сухим. У Кэти создавалось впечатление, что девушка во время написания письма пребывала в очень дурном расположении духа. И еще ей казалось странным, что в течение всего семестра Кэтрин ни разу не приехала домой на выходные. Теперь прошло уже два дня после окончания семестра, а она еще не вернулась домой.
На прошлой неделе к ней приходили, как обычно, дети Люси, чтобы взять фунт, причитающийся их матери за согласие отдать Кэтрин в колледж, – когда Кэтрин не было дома, они приходили к ней все вместе. Майк сказал, что их мать собирается надавать Кэтрин по шее, когда она вернется, за то, что она за несколько недель не написала домой ни строчки. К этому Майк прибавил непристойные выражения, высказанные его матерью в припадке злобы. Язык, на котором изъяснялся мальчик, очень смешил Эндри, Кэти же становилось скорее грустно, когда она слушала этого ребенка, перенявшего от своей пропойцы матери ее грубый жаргон.
Вчера Эндри, видя, что она пребывает в постоянном волнении из-за Кэтрин, сказал:
– Подожди до завтрашнего утра, когда они снова придут за деньгами. Тогда ты сможешь расспросить их о Кэтрин.
Но в эту субботу дети не пришли. Такое случалось впервые, и Кэти не знала, что и думать. Неужели Люси забыла послать их за деньгами? Ее тревога за Кэтрин стала невыносимой, и она не находила себе места.
– Почему бы тебе самой не пойти к ним и выяснить, что у них стряслось? – подсказал Эндри.
– Нет, Энди, я не могу туда пойти. Они никогда не приглашали меня к себе. Я думаю, Люси не хочет, чтобы я видела, как они живут.
– Но ты не можешь больше пребывать в неведении! Ведь ясно, что что-то случилось, иначе Кэтрин уже давно бы прибежала к нам. Я уверен, что не произошло ничего страшного, но ты думаешь Бог знает что и изводишь себя.
– Знаешь что, Энди, – Кэти подалась вперед в кресле и протянула руки к огню, – я думаю, может, пребывание в колледже изменило ее, и она забыла о нас? Конечно, это кажется смешным, но это единственное объяснение, которое я могу найти…
– Конечно, это смешно, Кэти. Чтобы колледж изменил Кэтрин? Да такого быть не может! Разве колледж изменил бы тебя? А у Кэтрин тоже очень самостоятельный характер, она остается самой собой в любой ситуации. Послушай, по-моему, ты должна немедленно поехать в Джарроу. Ты скажешь Люси, что волнуешься за Кэтрин, а потому решила заглянуть к ним и выяснить, в чем дело.
– Это… это очень деликатная ситуация, Энди. Люси может подумать, что из-за того, что я даю им каждую неделю деньги, я предъявляю какие-то права на ее дочь. Ты ведь знаешь, все эти годы она ревновала Кэтрин ко мне. Мне будет очень неприятно, если она подумает, что я покупаю у нее за деньги возможность общаться с ее дочерью.
– Ну что ж, тогда подожди еще немного. Дай ей время. Но, если она не появится к чаю, поезжай к Люси.
И Кэти действительно поехала в тот день к Люси, но не потому, что так ей посоветовал Эндри. На это ее вынудили непредвиденные обстоятельства, а именно неожиданный визит Тома Малхолланда.
Они только что закончили ленч, и Эндри сидел в курительной с трубкой. Она знала, что скоро его потянет в сон, и он проспит в своем кресле до половины четвертого, когда она принесет ему чашку чаю.
После ленча она поднялась в спальню, решив немного отдохнуть. Но не успела она прилечь, как позвонили в дверь. Через некоторое время Бетти вошла в комнату и, прикрыв за собой дверь, тихо сказала:
– Пришел… пришел тот молодой человек, который всегда поджидал Кэтрин за воротами. Том Малхолланд. Он хочет поговорить с тобой.
Кэти вздрогнула и повернулась к Бетти:
– Что-нибудь случилось с Кэтрин?
– Я не знаю, Кэти, он мне ничего не сказал. Но… по-моему, ты должна быть готова к чему угодно. Этот парень… он выглядит просто ужасно. Его кто-то очень сильно побил. И у него такое лицо, словно он сам собрался кого-то убивать.
Кэти быстрым шагом вышла из спальни. На лестничной площадке она обернулась и спросила у Бетти:
– В какую комнату ты его провела?
– Он ждет тебя в маленькой гостиной.
Она бегом спустилась по лестнице и пересекла зал. При виде молодого человека, поджидающего ее в маленькой гостиной, она замерла на пороге. До этого она никогда не видела Тома вблизи, но если б и видела, сейчас бы все равно не узнала. Его лицо было избито в кровь, один глаз заплыл, верхняя губа рассечена, а щека и лоб были темно-фиолетового цвета. Нервно сжимая перед собой руки, она медленно прошла через комнату и остановилась примерно в ярде от него.
– О Боже, кто же тебя так отделал? – прошептала она, качая головой.
Его окровавленные губы пошевелились. Когда он открыл рот, она увидела, что сбоку у него выбито несколько зубов.
– Отец Кэтрин, – ответил он, и в его тоне слышалась горечь.
Она заметила, что он не сказал «дядя Пат», а сказал «отец Кэтрин» так, словно тот не приходился ему родственником.
Она снова покачала головой.
– Но за что? – тихо спросила она.
Он задрожал всем телом, и его израненное лицо исказила гримаса ярости. Он несколько раз пошевелил губами, прежде чем заговорить.
– Потому что Кэтрин беременна, и ее отец винит в этом меня, – прорычал он.
Кэти сжала руки в кулаки и прижала их к щекам.
– О нет! Нет! – закричала она.
– О да! Да! – Он тоже перешел на крик. Потом, склонившись к ней, проговорил прерывистым шепотом: – Но я здесь ни при чем. Вы слышите? Я здесь ни при чем. Но он не позволил мне сказать ни слова. Он пришел к нам и вытащил меня из постели, и, прежде чем я успел понять, что ему от, меня нужно, он начал бить меня кулаками и ногами. Он бы забил меня до смерти, если б не вмешались наши соседи. Я… я так и не понял, за что он меня бьет. Потом пришел мой отец и увидел, что сделал со мной Патрик. Он сказал, что убьет Патрика, и пошел его искать. Но когда он вернулся, он был готов убить меня – и убил бы, если б я уже и так не валялся без сознания… Они все в это поверили. Мои родители тоже думают, что отец ребенка – я.
Кэти опустилась на краешек стула и жестом пригласила Тома сесть, но он остался стоять на ногах.
– Нет, нет, я пришел сюда не для того, чтоб сидеть с вами и вести светскую беседу. Я пришел, чтобы сказать вам, кто сделал это с Кэтрин.
– Сказать мне? – Она ошеломленно посмотрела на него. – Ты… ты это знаешь?
Он быстро кивнул, потом поднял руку и прижал ее к щеке, словно почувствовав внезапную боль.
– В вечер накануне своего отъезда в колледж она была здесь, – он указал пальцем в пол, и его голос звучал очень резко. – Я в тот вечер ушел с работы позднее обычного, но решил пройтись сюда на тот случай, если она задержалась у вас допоздна. Когда я проходил мимо фонтана, я увидел ее. Она садилась на трамвай вместе с мужчиной в капитанской форме – это тот самый мужчина, которого она называет дядей Нильсом. А теперь посудите сами: через два дня после этого я виделся, с дядей Патом, и он рассказал мне, что вечером накануне отъезда Кэтрин вернулась домой вся в слезах и сказала, что за ней гнался мужчина. Она сказала: когда она шла через пустырь, какой-то незнакомый мужчина выскочил из темноты и схватил ее. Дядя Пат говорит, она проплакала всю ночь до самого утра. – Том протянул к ней руку. – Надеюсь, хоть вы-то верите, что это сделал не я? – теперь в его голосе слышалась мольба. – Вы понимаете, что она не сказала всей правды дома? Не было никакого незнакомого мужчины. Этот тип, ваш сын, или пасынок, – голос Тома снова зазвучал агрессивно, – он провожал ее домой. А на пустыре… там темно и растет высокая трава. Там полным-полно всяких впадинок и ложбинок, где можно спрятаться. И даже если люди слышали ее крики, никто не стал бы вмешиваться. На том пустыре всегда встречаются влюбленные парочки, и никто не обратил бы внимания на кричащую девушку… Я уверен, это случилось именно тогда. И это сделал именно он и никто другой, в этом у меня тоже нет сомнений. Я пришел сюда, чтобы рассказать вам всю правду и разобраться с ним.
Закончив говорить, Том распрямил плечи и сжал кулаки, всем своим видом выражая боевую готовность. Кэти закрыла глаза и откинулась на спинку стула. О Боже! Боже мой! Бедная, бедная Кэтрин! Сейчас она вспомнила Бернарда Розье и то, что случилось с ней самой в ночь бала; потом представила себе пустырь, поросший высокой травой, и ложбинки, в которых лежали влюбленные парочки… Она убьет его, убьет. Она возьмет на кухне нож и перережет ему глотку. Грязная, поганая свинья!
«Я больше не стану к тебе прикасаться, Кэти, можешь быть в этом уверена. Но не думай, что тебе удалось от меня отделаться, – сказал он ей на следующее утро после сцены в гостиной. – Есть много способов причинить человеку боль, не дотронувшись до него и пальцем. И я знаю, как сделать тебе больно». А в тот вечер он вызвался проводить Кэтрин домой, – он как раз должен был идти в порт и сказал, что им по пути. Да, он сделал это нарочно, чтобы причинить зло ей, Кэти… Как же он был грязен и мерзок!
Но что будет с Энди, когда он узнает об этом? А ей придется рассказать ему обо всем, она не сможет скрыть от него то, что случилось с Кэтрин.
– Кэтрин не сказала, кто отец ребенка? – спросила она, глядя полными ужаса и отчаяния глазами на молодого человека, стоящего перед ней.
– Нет. Она только сказала, что это не я, но они ей не поверили, потому что она отказалась назвать имя мужчины. А она никогда не скажет его имени, потому что не хочет огорчать вас. Я потому и пришел к вам. Я хочу, чтобы вы пошли вместе со мной к ее родителям и рассказали им всю правду. Мне они никогда не поверят.
Кэти медленно поднялась со стула и посмотрела в упор на Тома.
– Я пойду с тобой и повидаюсь с Кэтрин, но я не могу сказать ее родителям имя этого мужчины. Ты тоже не можешь им это сказать. То, что знаем мы с тобой, – всего лишь домыслы. Кто этот мужчина, должна сказать сама Кэтрин.
Но, говоря это, она уже знала, что Кэтрин никогда не признается родителям, что отец ее ребенка – Нильс. И снова она вспомнила свою собственную историю, вспомнила, как тщательно скрывала имя отца своего ребенка, боясь навлечь беду на своих близких…
– Где он? – спросил Том.
– Его сейчас нет дома. Я не знаю, когда он вернется.
– Но вы бы не сказали мне этого, даже если бы знали, не так ли?
– Ты ошибаешься, Том. Я бы тебе сказала.
Он моргнул, удивленно глядя на нее, и поморщился от боли. Его подбитый глаз слезился.
– Я бы очень хотела, чтобы он получил по заслугам, – с горечью в голосе сказала она. – И я была бы только рада, если б ты сделал с ним то же, что сделал с тобой отец Кэтрин. Но тебе никогда не удастся победить его в драке. Он очень здоровый и сильный, а ты и так едва держишься на ногах. Но не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы он был наказан.
Она слышала, как Том заскрежетал зубами.
– Может, он большой и сильный, но я сейчас так ненавижу его, что мог бы превратить в лепешку, попадись он только мне в руки… Но вы ведь не знаете, что я люблю Кэтрин. Да, я люблю ее и всегда любил. И всегда буду любить, что бы ни случилось. И я знаю, что она тоже меня любит. Мне все равно, как вы на это посмотрите, но я говорю вам: мы с Кэтрин любим друг друга.
Кэти посмотрела на него с симпатией.
– Я очень рада этому, Том, – сказала она. – И я на твоей стороне.
Ее слова и доброжелательный тон, которым они были сказаны, удивили Тома. Он с минуту изучал ее лицо, словно решая про себя, можно ли ей верить, потом сказал вызывающим тоном:
– О нет, вы ведь наверняка хотите, чтобы она вышла замуж за какого-нибудь знатного джентльмена. Я знаю, я знаю. Такой жених, как я, вас не удовлетворит.
– Успокойся, Том, – резко сказала она. – И послушай меня внимательно. Если Кэтрин действительно любит тебя, я сделаю все от меня зависящее, чтобы вы смогли пожениться. Но это мы обговорим потом. Сейчас мы пойдем к ней. Подожди меня здесь, пока я оденусь.
Выйдя из гостиной, она направилась в курительную. Положив руку на плечо мирно похрапывающего Эндри, она легонько встряхнула его.
– Да, Кэти? – сонно пробормотал он, не открывая глаз.
– Проснись, Энди. Я должна кое-что тебе сказать.
Он открыл глаза и посмотрел на ее взволнованное лицо.
– Что случилось, дорогая?
– Этот парень, кузен Кэтрин, он пришел сказать мне, почему Кэтрин не появляется у нас. – Она взяла его за руку и крепко сжала его пальцы. – У Кэтрин будет ребенок, Энди.
– Кэтрин? Кэтрин беременна? – Он медленно качал головой из стороны в сторону, словно отказываясь в это верить. – А отец ребенка он, ее кузен?
– Нет. Но Том любит ее, а ее отец жестоко избил его, решив, что виноват он. Бедный парень даже не знал, за что его бьют. Он выглядит просто ужасно. Я… я думаю, кто-то напал на нее, когда она шла домой через пустырь. Я сейчас же поеду к ней.
– Да, да, поезжай. – Эндри поднялся с кресла и снова покачал головой. – Привези ее сюда. Она теперь должна жить у нас, и мы позаботимся о ней и о ребенке.
– Я постараюсь, если Люси отпустит ее со мной, – сказала она, направляясь к двери.
Когда она уже вышла из комнаты, до нее донесся его голос.
– Кэтрин! На Кэтрин напали! – говорил он, рассуждая с самим собой. – Но почему такое случается только с хорошими девушками?
Поднимаясь по лестнице, она сама задавалась этим же самым вопросом: почему?
Прошло много лет с тех пор, как Кэти в последний раз была в этой части Джарроу. Когда они с Томом сошли с трамвая и углубились в лабиринт унылых улочек, полных неряшливых визжащих детей, она возблагодарила судьбу за то, что сама выросла в поселке, окруженном со всех сторон полями, а не на грязной городской улице.
Том остановился перед обшарпанной коричневой дверью.
– Это здесь, – сказал он. – Я буду ждать вас на трамвайной остановке.
Кэти кивнула. Когда он ушел, она постояла еще с минуту перед дверью, прежде чем постучаться.
Она уже много лет не видела Люси и сейчас не могла поверить, что женщина, которая открыла ей, и есть ее племянница. Кэтрин говорила ей, что ее мать в последние годы катилась по наклонной плоскости, и все же она была поражена при виде Люси. Люси, которой сейчас было сорок с небольшим, выглядела намного старше ее самой. К тому же она казалась ужасно неряшливой. Наверное, она уже несколько дней не умывалась и не причесывалась.
Люси заговорила первой.
– Ах, это вы, – сказала она, качая головой. – Дурные новости доходят быстро, не так ли?
– Можно мне войти, Люси?
Люси пошире открыла дверь, и Кэти вошла в переднюю, которая служила также спальней. Квартира располагалась на первом этаже, и всего в ней было три комнаты; в этой комнате стояли медная кровать и драный диван. Кроме кровати и дивана, в комнате больше не было никакой мебели, даже стула. Некрашеный дощатый пол был черным от грязи. Кэти сейчас с жалостью подумала о Кэтрин, которая выросла в таких ужасных условиях.
Кэтрин вышла из судомойни в ту самую минуту, когда она вошла на кухню. В течение некоторого времени они молча смотрели друг на друга, потом девушка, склонив голову, повернулась, намереваясь уйти в смежную спальню, но Люси преградила ей путь.
– Нет, мадам, даже не пытайся прятаться. Тебе негде спрятаться от позора. Сядь, мадам. Твоя тетя Кэти пришла навестить тебя.
Кэтрин, не поднимая головы, покорно опустилась на стул.
– Вы зря тратили на нее деньги, – продолжала Люси, поворачиваясь к Кэти. – Все эти годы вы не жалели на нее денег, послали ее учиться, а она пренебрегла вашей заботой. Да, да, она пренебрегла вами, наплевала на вас, вот что она сделала. – Люси взяла в углу стул и пододвинула его к Кэти. – Присядьте. И извините меня за беспорядок, но с тех пор, как я узнала эту новость, я просто не в состоянии что-либо делать – у меня все валится из рук. О да, это сразило меня наповал. Что же касается ее отца… – Она закрыла глаза и, опустив подбородок на грудь, покачала головой из стороны в сторону так, будто не находила слов, чтобы описать, как принял эту новость Патрик. – Я предупреждала ее, тетя Кэти, – заявила она, резко подняв голову. – Я предупреждала ее. Я тысячу раз ей говорила: твой отец не хочет, чтоб ты виделась с этим Томом Малхолландом. Сначала мы вообще не знали, что они встречаются, потому что он никогда не переступал порог нашего дома. Но маленький Майк выследил их. Он видел, как они идут вместе через пустырь каждый раз, когда она возвращалась от вас. Каждый вечер Том Малхолланд провожал ее домой. Это длится у них уже давно.
Кэти смотрела на Люси, пока та говорила, но краем глаза она видела Кэтрин, чье лицо покрылось мертвенной бледностью. Она хотела подойти к ней, обнять ее и утешить, но почему-то не смогла пошевелиться и продолжала слушать Люси.
– В тот вечер перед тем, как уехать в колледж, – говорила Люси, повысив голос, – она пришла домой в расстроенных чувствах и сказала, что за ней гнался незнакомый мужчина. Должно быть, она как раз тогда поняла, что залетела, и устроила этот спектакль, чтоб свалить все потом на незнакомца. Это он ее подучил. Том Малхолланд. И это он сделал ей ребеночка…
Прежде чем Люси успела договорить, Кэтрин вскочила на ноги, опрокинув стул.
– Это не он! – с возмущением закричала она. – Сколько раз я должна тебе повторять, что это не он? Клянусь Богом, это не он. Не он, слышишь?
– Ты можешь клясться Богом и всеми святыми, можешь клясться Мадонной и архангелами, пока не посинеешь, но никто в этом доме не поверит тебе.
Мать и дочь посмотрели друг на друга, и во взглядах обеих была нескрываемая ненависть. Но потом возмущение Кэтрин прошло, и казалось, все силы покинули ее. Пошатнувшись, она ухватилась обеими руками за край кухонного стола и согнулась пополам.
Люси села и скрестила на груди руки. Раскачиваясь всем телом, она посмотрела на Кэти и жалобно проговорила:
– Что будет, когда родится ребенок? Как он будет расти без отца? А мы не сможем прокормить еще один рот, нам уже и так трудно кормить их семерых. Я сказала ей, пусть идет со своим ребенком в работный дом, потому что мы не в состоянии его содержать. Тем более что вы теперь наверняка перестанете нам помогать. Я и не ожидаю, что вы будете нам помогать после того, что она натворила. – Она подалась вперед на стуле и медленно покачала головой. – И вы будете совершенно правы. Я как раз вчера говорила Пату: тетя Кэти правильно сделает, если откажется нам помогать после того, как наша дочь разочаровала все ее надежды, пренебрегла ее заботой. Она оскорбила вас и ваши самые лучшие чувства – вот что она сделала.
– Перестань молоть чепуху, Люси, – резко сказала Кэти.
Это были ее первые слова с тех пор, как она вошла в дом, и при звуке ее голоса Кэтрин вздрогнула и еще ниже склонила голову. Кэти с жалостью посмотрела на девушку, которая стыдливо прятала от нее лицо, не решаясь взглянуть в ее сторону.
– В любом случае, тетя Кэти, даже если вы захотите ей помочь, она не станет принимать вашу помощь, – заявила Люси, и Кэти снова повернулась к ней. – Она сама так сказала. Я знаю, вы очень добры и не сможете бросить ее на произвол судьбы, несмотря на то, что она сделала, но она решила больше не брать ваших денег. Я говорила ей вчера, чтоб она пошла к вам, – но нет! Нет, она не пожелала повидаться со своей тетей Кэти. После всего того, что вы сделали для нее, она не пожелала вас видеть. Если б вы были ее родной матерью, вы бы не смогли сделать для нее больше. Я всегда говорила, вы относились к ней как к родной дочери. Если не верите, спросите у Патрика. А она даже не хочет вас видеть.
Кэти медленно поднялась на ноги и, подойдя к Кэтрин, мягко дотронулась до ее руки.
– Поедем к нам, Кэтрин, – сказала она. – Нам надо поговорить.
Кэтрин отвернулась как можно дальше от Кэти, чтобы та не видела ее лица.
– Нет, тетя Кэти, я не могу, – прошептала она.
Кэти отошла от девушки и приблизилась к Люси. Наклонившись к ее уху, она прошептала:
– Ты не могла бы оставить нас одних на минутку?
Люси с заговорщическим видом кивнула и, поднявшись со стула, вышла в судомойню и оттуда на улицу. Через минуту Кэти увидела в окно, как она пересекла задний двор. Тогда она снова подошла к Кэтрин и, взяв ее за локоть, повернула лицом к себе. Но девушка так низко склонила голову, что Кэти могла видеть только ее макушку.
– Кэтрин, – твердо сказала она. – Кэтрин, послушай меня. Я знаю всю правду. Я знаю, кто это сделал. Ты должна поехать со мной. Обещаю, что ты его не увидишь. Но нам с тобой надо спокойно поговорить, а мы не можем говорить здесь.
Кэтрин медленно подняла голову. Ее рот был приоткрыт, глаза были абсолютно сухими, и в них застыло невыразимое отчаяние. Но по мере того как смысл сказанного Кэти доходил до нее, к отчаянию прибавлялось удивление.
– Откуда ты об этом знаешь? – прошептала она.
– Я не могу сказать тебе всего сейчас. Мы поговорим обо всем дома. Но я знаю, почему ты молчала. Ты ведь боялась причинить боль мне и дяде Энди, не так ли?
Голова Кэтрин снова склонилась.
– Иди одевайся, и поживее. Мы сейчас же едем ко мне. – Теперь Кэти говорила резко и нетерпеливо. – И возьми с собой все вещи, которые могут тебе понадобиться. Ты больше не вернешься сюда.
– О, тетя Кэти!
Лицо Кэтрин сморщилось, и ее плечи задрожали. Кэти схватила обе ее руки, видя, как ее глаза наполняются слезами.
– Не здесь, не здесь! – воскликнула она. – У тебя будет время выплакаться дома. А сейчас иди и быстро собирай вещи.
Когда Люси вернулась на кухню, Кэтрин уже была в спальне. Люси приподняла брови, вопрошающе глядя на Кэти.
– Она согласилась поехать к нам, – сказала Кэти. – Но я не знаю, сколько времени она у нас пробудет. Как бы то ни было, – Кэти потянулась за своей сумочкой, которую она повесила на спинку стула, – пока она будет у нас, вы, можете каждую субботу посылать к нам детей за деньгами.
– О, спасибо вам, тетя! Как же вы добры! Не знаю, что бы мы без вас делали. Если б не вы и не ваша доброта, мы все уже давно были бы в работном доме. Я всегда это говорила и не боюсь повторить сейчас. Но я лучше сразу вас предупрежу: от нее вы не дождетесь благодарности. Неблагодарное отродье, вот кто она такая! Она моя дочь, и я не должна говорить так о ней, но это правда. Не знаю, в кого она такой уродилась. А какой позор нас ожидает, когда появится ребенок! У него никогда не будет отца, не будет имени. Потому что, даже если она заставит этого подонка Тома признать ребенка, Пат никогда не позволит ей выйти за него замуж. Никогда, ни за что на свете – уж я-то знаю, дело не только в том, что он приходится ей двоюродным братом. Он принадлежит к англиканской церкви, и мой муж никогда не допустит брака между ними. Он бы скорее разрешил ей обвенчаться с арабом из Костефайн-Тауна, чем с Томом Малхолландом. В любом случае кузену и кузине неприлично вступать в брак.
Едва сказав это, Люси прикусила язык и отвела глаза от Кэти. Она только сейчас вспомнила, что дочь этой женщины вышла замуж за молодого человека, который приходился ей братом по отцу. Она служила у Чарлтонов, когда эти молодые люди поженились, но тогда она еще не знала о кровном родстве между ними и узнала об этом только несколько лет спустя. Но она ни в коем случае не должна показывать Кэти, что осуждает подобные браки, а то еще Кэти, чего доброго, рассердится и откажет ей в деньгах.
– Однако такие браки заключались во все времена и всегда будут заключаться, – поспешно добавила она, пытаясь исправить свою оплошность. – Люди могут и не знать, что приходятся друг другу родственниками. В этом нет ничего страшного, если родственники становятся мужем и женой. А что касается Кэтрин и Тома, все дело здесь не в родстве, а в религии. Лично я не имею ничего против англиканцев – вы, наверное, знаете, что мой отец воспитал всех нас в англиканской вере. По мне, пусть выходит замуж за Тома хоть сейчас, так, по крайней мере, она бы избежала позора. Но Патрика никогда не удастся переубедить. Он уверен, что только католики попадают в рай, а все остальные после смерти жарятся в аду.
Появление Кэтрин положило конец болтовне Люси. Девушка вышла из спальни с коричневым чемоданом в руках; на ней было синее пальто и шляпа. При виде Кэтрин сердце Кэти болезненно сжалось. Этой девушке было всего лишь восемнадцать лет, но молодость покинула ее, и она уже успела превратиться во взрослую, обремененную заботами женщину. Кэти вспомнила, как она сама распрощалась со своей юностью в тот день, когда вышла замуж за Бантинга. Но нет, нет, Кэтрин не ожидает впереди ничего подобного. Ей не придется выходить замуж, если только она сама этого не захочет. Она, Кэти, позаботится о том, чтобы жизнь Кэтрин была легкой и счастливой – настолько счастливой, насколько это возможно сделать с помощью денег и любви.
Кэтрин не стала прощаться с матерью. Люси, провожая их до двери, сказала:
– Сегодня вечером ты должна встать на колени и благодарить Господа за то, что он послал тебе тетю Кэти. Что бы с тобой сталось, если бы не она? – Повернувшись к Кэти, она улыбнулась. – До свидания, тетя Кэти, и огромное вам спасибо. Для Пата это будет большим облегчением, когда он узнает, что вы забрали ее к себе.
Кэти ничего не сказала в ответ. Попрощавшись с Люси легким кивком головы, она вышла вместе с Кэтрин на улицу. Они молча прошли мимо женщин, глазеющих на них с порогов своих домов, которые не удостоили Кэтрин приветствия, и мимо стайки грязных ребятишек. Ребятишки побежали вслед за ними, крича:
– Вы не дадите полпенни, миссис?
Вдруг чья-то рука схватила Кэти за рукав пальто, и тоненький голосок закричал, перекрывая все остальные:
– Она моя тетя! Ведь ты моя тетя Кэти?
Кэтрин, резко обернувшись, подняла руку и с размаху ударила своего братишку Шейна.
– Отстань от нее, грязнуля! – в ярости воскликнула она.
Дети, пораженные ее злобным тоном, остановились как вкопанные и притихли, а Шейн прокричал им вслед:
– Папа правильно сделал, что разукрасил физиономию твоему хахалю Тому Малхолланду. Вот подожди, тебя он еще хуже отделает, бесстыжая потаскуха!
Не говоря друг другу ни слова, Кэтрин и Кэти вышли из переулка и направились через улицу к трамвайной остановке. Завидев Тома, поджидающего их там, Кэтрин замедлила шаг, и, если б не рука Кэти, лежащая на ее спине, которая подталкивала ее вперед, она бы остановилась. Но, когда они дошли до остановки, Кэти встала между молодыми людьми, и все трое молча ждали трамвая. В трамвае она тоже села между ними. Все так же не обмениваясь ни словом, они сошли с трамвая и пересели на другой, который довез их до главной площади Вестоэ. Весь оставшийся путь от площади до дома они продолжали молчать.
Войдя в дом, Кэти первым делом заглянула в маленькую гостиную. Удостоверившись, что там никого нет, она жестом подозвала Кэтрин к себе и провела ее в комнату. Оставив девушку там, она вернулась в зал и сделала знак Тому присоединиться к ней, после чего плотно закрыла за ними дверь.
Она еще не сняла пальто и шляпу. Стоя в зале, она откалывала шляпу, когда до нее донесся сверху голос Бетти, потом она услышала голос Эндри.
– Не путайся у меня под ногами! – кричал он. – Уйди и позволь мне встать!
Быстро избавившись от пальто и бросив его на спинку стула, она поспешила через зал к лестнице. Но у подножия лестницы она остановилась как вкопанная, когда дверь столовой внезапно открылась и на пороге появился Нильс.
Она не помнила, как пересекла зал и вошла в столовую. Закрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной, она с ненавистью посмотрела на Нильса.
– Ты – исчадье ада, – процедила она сквозь зубы.
Он невозмутимо стоял перед ней, высокий, надменный, все еще привлекательный. Дьявольская усмешка искривила его губы, когда он осознал причину ее ярости.
– Ах, вот оно что! Ха-ха! Теперь мне все ясно. Вот, оказывается, почему вся эта суматоха. Я видел, как ты проводила этих двух голубков в гостиную и оставила их там одних. Значит, я сделал ребеночка твоей дорогой девочке? Интересно, очень интересно. Ну и как ей это понравилось?
– Грязная свинья, вот кто ты такой!
– Потише, потише, – он помахал пальцем перед ее лицом. – Меня не интересует твое мнение на мой счет, моя дорогая Кэти. Я лишь спросил у тебя, как она это восприняла.
– Знаешь, что я тебе скажу? – Она подалась вперед, глядя на него в упор. – Если б не твой отец, я бы убила тебя, убила бы прямо сейчас, клянусь Богом. Но я знаю, что он может этого не пережить. И только это меня останавливает.
– Ха! – Его улыбка стала еще шире, и во взгляде появилось насмешливое выражение. – Я помню, ты уже и раньше говорила мне что-то в этом роде.
