Текст книги "Кэти Малхолланд. Том 2"
Автор книги: Кэтрин Куксон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
Кэтрин подавила вздох.
– Все дело в его матери, тетя Кэти. Он ведь нам объяснял, что должен прежде всего думать о том, как обеспечить ее. И он ни в коем случае не хочет навязывать ее нам – он никогда в жизни не согласится жить на деньги Бриджит или на твои деньги. И я могу только восхищаться им за это. Я уверена, тетя Кэти, что он очень скоро найдет хорошую работу, и все образуется. Мисс Уилкинсон поможет ему… Тихо я, кажется, слышу шаги. Они идут сюда. А ты успокойся и перестань думать всякие глупости. У тебя сегодня слишком разыгралось воображение.
Дверь отворилась, и в комнату вошла Бриджит. Ее глаза сияли, и она все еще продолжала смеяться. Кэти заметила, что Бриджит выглядит красивее и моложе, чем обычно, но более всего ее поразило не это. Все лицо девушки словно озарилось изнутри каким-то волшебным светом; она никогда не видела Бриджит такою.
И молодой человек, вошедший вслед за ней, высокий, темноволосый и на редкость привлекательный, тоже выглядел по-особому. Его черные глаза сверкали влажным блеском, а на губах играла улыбка, обнажающая крупные белые зубы. Когда Бриджит, направившаяся было к матери, споткнулась о пуф и выронила книги, которые несла с собой, он бросился к ней и обхватил ее обеими руками, чтобы помочь ей удержаться на ногах. Только он держал ее в объятиях слишком долго, и оба смеялись. Их радостный смех смешался в ушах Кэти, подтвердив все ее страхи. Издав сдавленный стон, старуха упала назад в кресле, и все ее тело обмякло.
Глава 4
– Она, должно быть, впадает в маразм, мама. Мне неприятно говорить это о тете Кэти, потому что… потому что я люблю ее, и ты прекрасно это знаешь. Но то, что она говорит, – совершеннейший вздор. Разве может быть что-то между мною и им? Ну посуди сама: он появился здесь во вторник, а сегодня только суббота. Как ей это вообще могло прийти в голову?
Кэтрин глубоко вздохнула.
– Это все ее прошлое, оно до сих пор преследует ее. А он – вылитый Бернард Розье, так она говорит. И даже имя, само его имя, уже внушает ей страх.
– Но ведь он не виноват, что его имя – Розье! А что касается сходства… Может, он и походит па прадеда внешне, но я никогда не поверю, что он похож на него характером.
Кэтрин оставила без ответа слова дочери и обратила все свое внимание на обеденный стол, который она накрывала. Поправив скатерть, она принялась раскладывать салфетки. Через некоторое время она снова заговорила с Бриджит.
– Значит, ты пообещала, что встретишься с ним в деревне в окрестностях усадьбы?
– Да, да, я же тебе говорила. Он сказал, что хочет показать мне дом и поместье, И не просто показать. Я думаю, он хочет кое в чем меня убедить.
– В чем же? – Кэтрин вскинула голову и внимательно посмотрела на дочь.
– Понимаешь, когда мы с ним были в Джарроу, я все время говорила ему о страданиях бедного люда. Он не согласен с тем, что в этом мире страдают только бедняки. Насколько я поняла, он хочет доказать мне на примере своих прадеда и прабабушки, что и богатым тоже иногда приходится несладко. Он хочет, чтобы я увидела его прадеда, старого Розье, и комнату его прабабушки. Ты представляешь, его прабабушка тридцать лет вообще не выходила из своей комнаты. – Бриджит вздохнула. – Знаешь, мама, мне очень жаль, что я не могу пойти, и он прождет меня напрасно.
– Он поймет, что что-то помешало тебе прийти, и сам заглянет сюда.
– Он уезжает в Кембридж сегодня во второй половине дня. Он уже не успеет прийти.
Кэтрин слегка прищурилась, глядя на дочь. «Тетя Кэти – очень проницательная женщина», – подумала она. Пусть ей уже девяносто два года, но с головой у нее все в порядке. Иногда Кэтрин даже казалось, что у Кэти есть какое-то шестое чувство, которое позволяет ей предугадывать события будущего… Сейчас она всей душой надеялась, что в данном случае Кэти ошиблась – впрочем, Бриджит сама сказала, что он появился во вторник, а сегодня только суббота. Разве между ними могло что-то произойти за такой короткий срок? Нет, предположения Кэти просто смехотворны. Кэтрин вздрогнула, когда позвонили в дверь. Бриджит повернулась к ней.
– О Боже, это наверняка он! Теперь мне придется ему объяснять…
– Скажи ему все, как есть, Бриджит. Или, если хочешь, я сама могу с ним поговорить. Мы скажем ему, что тетя Кэти была в таком состоянии, что ты не могла ее оставить, что она бы разволновалась, если б ты ушла. Он поймет.
Бриджит поспешила к двери.
– Я открою сама, Нелли, – сказала она служанке, вышедшей на звонок из кухни.
Когда она открыла дверь, ее лицо вытянулось от удивления.
– Это ты, Питер! – воскликнула она неестественно высоким голосом.
В следующее мгновение она уже была в объятиях высокого широкоплечего мужчины и, обвив руками его шею, отвечала на его поцелуй.
– Питер! – В восклицании Кэтрин слышалось облегчение и радость. Она подошла к мужчине и девушке, протягивая руки. – А мы не ждали тебя раньше понедельника.
– Я бы не смог дожить до понедельника, – сказал Питер, с нежностью глядя на Бриджит, прильнувшую к его груди.
– Я так рада, что ты вернулся, Питер, – сказала Кэтрин.
– Я этому тоже очень рад.
Не выпуская из объятий Бриджит, Питер свободной рукой обнял за плечи ее мать. Обнявшись, все трое прошли в гостиную.
– Ну, а теперь расскажи, как у тебя дела, – попросила Кэтрин.
– Дела идут прекрасно. Просто замечательно. – Говоря, Питер не сводил глаз с Бриджит. – Многим кажется странным, что агенты оппозиционных группировок, Саддик и Стоддарт, работают вместе, организовывая поход с петицией в Лондон, но, по-моему, они прекрасно сработались. Люди из разных слоев общества готовы оказать нам помощь.
– Ты выглядишь усталым, – заметила Бриджит, внимательно изучая лицо жениха.
Лицо Питера нельзя было назвать красивым: квадратный подбородок, большой невыразительный рот, несколько грубые черты – но это было несомненно лицо человека надежного и прямолинейного, внушающего доверие. И во взгляде его серых глубоко посаженных глаз читалась кристальная честность и порядочность. Весь облик Питера говорил о серьезной, склонной к размышлениям и начисто лишенной воображения натуре.
– Я не устал, Бриджит, я просто не высыпался в эти дни, – сказал Питер, ласково дотронувшись до ее щеки. – Я почти не спал две последние ночи – хотел покончить побыстрее с делами и вернуться сюда. Я бы не выдержал еще один уик-энд в Донкестере.
– А как мисс Уилкинсон? – поинтересовалась Кэтрин.
– О, у нее все прекрасно. И она большая умница. Если бы только среди нас было побольше таких людей, как она! А вообще, Кэтрин, хотите поспорить, что в течение ближайших десяти лет миссис Бриджит Конвэй будет баллотироваться в кандидаты от округа Шилдс?
С этими словами он взял в ладони лицо Бриджит и заглянул ей в глаза.
– Ты совсем как тетя Кэти, – рассмеялась та. – Тетя Кэти говорит, что непременно доживет до того дня, когда я стану директором школы. Вы оба хотите видеть меня лидером, не так ли? А я, честно говоря, считаю, что, если вы сделаете ставку на меня, вы оба только потеряете деньги.
– Кстати, как себя чувствует тетя Кэти? – спросил Питер.
– Боюсь, не слишком хорошо. Пойду скажу ей, что ты приехал, – это наверняка поднимет ей настроение, – ответила Кэтрин и, бросив быстрый взгляд на дочь, вышла из гостиной и направилась вверх по лестнице.
Открыв дверь спальни, она прямо с порога сказала:
– Нашим волнениям пришел конец, тетя Кэти. Угадай, кто приехал?
– Питер? Да неужели!
– Да, Питер вернулся. Он через минуту будет у тебя.
Кэти сидела в постели, опершись о подушки, подложенные ей под спину. При сообщении о приезде Питера на ее лице появилась радость, и она протянула обе руки к Кэтрин.
– Вот видишь, все обошлось, – сказала Кэтрин, ласково сжимая руки старухи. – И она вне себя от счастья, что он приехал.
– В самом деле?
– Да, да, можешь мне поверить, – высвободив одну руку, Кэтрин погладила Кэти по щеке.
– О, спасибо Господу, спасибо Господу! – Кэти с облегчением вздохнула. – А теперь послушай меня, Кэтрин. Они должны пожениться как можно скорее.
– Ну же, тетя Кэти, не начинай опять волноваться. Ты прекрасно знаешь, что они не могут пожениться сейчас же, – и ты знаешь почему. Ведь ты бы сама не одобрила, если бы он бросил мать и переселился к нам. Ей уже за семьдесят, и она не совсем здорова. Разве он может оставить ее одну?
– Они могут жить с его матерью.
– Но ты ведь знаешь, что Бриджит никогда не согласится на это. Она не очень любит его мать, что, впрочем, вполне понятно. У этой женщины трудный характер, тетя Кэти, и ты сама всегда была против того, чтобы Бриджит переезжала к ним.
– Да, я была против этого. Но ведь я могла и изменить свое мнение, не так ли? – Кэти лукаво улыбнулась. – Или ты считаешь, что я так стара, что у меня закостенели мозги, и я не способна мыслить по-новому?
Кэтрин вздрогнула и резко выпрямилась, когда внизу раздался звонок.
– Я сейчас пришлю к тебе Питера, – поспешно сказала она Кэти, которая не могла слышать звонка на таком расстоянии и не поняла, что кто-то пришел. – А ты перестань волноваться, все теперь в порядке. Я пойду закончу накрывать на стол.
Нежно похлопав старуху по руке, она быстро вышла из комнаты и поспешила вниз. Внизу Нелли уже открыла дверь и впустила Дэниела.
Дэниел вошел в зал и, поставив на пол чемодан, вопрошающе посмотрел на Кэтрин.
– Что-нибудь случилось?
– Ничего страшного не случилось, Дэниел. Просто тетя Кэти еще не совсем оправилась после обморока и… она никак не хочет отпускать от себя Бриджит. Понимаете, ваша прабабушка иногда ведет себя, как капризный ребенок. – Кэтрин кивнула Дэниелу в знак приветствия. – Мне очень жаль, что Бриджит не смогла сегодня встретиться с вами, – с улыбкой заключила она.
– О, ничего страшного. Я просто решил заглянуть на минутку и попрощаться с вами перед отъездом.
– Мы очень рады, что вы нашли время зайти, Дэниел. Мы были бы в обиде на вас, если б вы уехали не попрощавшись. – Кэтрин повернулась к нему спиной и направилась в сторону гостиной. – Кстати, у нас сегодня приятный сюрприз, – сказала она, оборачиваясь на ходу. – Только что вернулся Питер. Мы не ждали его раньше понедельника.
Она немного помедлила у двери гостиной. Прежде чем распахнуть ее, громко прокричала:
– Бриджит! К нам пришел Дэниел!
Входя в комнату вслед за Кэтрин, Дэниел смотрел на две фигуры, стоящие возле окна. Сейчас они стояли порознь и не касались друг друга, но он знал, что еще секунду назад они были сплетены в крепком объятии. Его внимательный взгляд задержался на мужчине, Дэниел старался дать беспристрастную оценку жениху Бриджит. У мужчины была довольно приятная наружность, но было сразу видно, что он намного старше Бриджит.
– Здравствуйте, Дэниел. – Бриджит сделала несколько шагов ему навстречу. – Я должна извиниться перед вами за сегодняшнее утро.
– О, не волнуйтесь, это неважно, – уверил ее он, улыбаясь.
Она дотронулась до локтя Питера, стоящего за ее спиной.
– Знакомьтесь, это Питер, – сказала она.
Мужчина тут же шагнул вперед и протянул руку Дэниелу.
– Очень рад с вами познакомиться. – Рукопожатие Питера было крепким и сердечным. – Бриджит как раз рассказывала мне о вас. Жаль, что меня не было здесь в эти дни, я бы с удовольствием показал вам город.
– В частности, палмеровский завод, – уточнил Дэниел с деланно-серьезным видом.
Питер громко расхохотался, запрокинув голову.
– Ах, Палмеры, Палмеры! Значит, она показывала вам то, что осталось от их завода? – Он обнял за талию Бриджит и притянул ее к себе. – Впрочем, я мог поспорить, что она водила вас туда, – ее часто тянет взглянуть на эти развалины. Но в наших краях и кроме развалин завода есть на что посмотреть. Мне действительно очень жаль, что меня не было с вами.
– Вы ведь останетесь на ленч, Дэниел? – вежливо осведомилась Кэтрин.
– Нет, Кэтрин. Благодарю вас, но я должен успеть на поезд, отходящий в половине второго из Ньюкасла.
– О, так значит, вам придется уходить в считанные минуты?
– Да, я только попрощаюсь с прабабушкой и сразу же поеду на вокзал.
– Я сам довезу вас до Ньюкасла, – вызвался Питер. – Вам не нужно брать такси.
– Благодарю вас, но я уже сказал таксисту, чтобы он заехал за мной сюда. – Дэниел посмотрел на свои наручные часы. – Он будет здесь ровно через двадцать минут.
– О, как жаль, как жаль! – воскликнула Кэтрин. – Ну что ж, Дэниел, раз у вас так мало времени, вам лучше сразу же подняться к тете Кэти, – добавила она.
– Да, вы правы, я сейчас же пойду к ней.
Он вежливо наклонил голову в сторону Кэтрин, потом кивнул поочередно Бриджит и Питеру. Питер широко улыбнулся ему.
– Очень жаль, что вы так спешите и у нас нет времени как следует познакомиться, – сказал он.
Бриджит не сказала ни слова. Она смотрела прямо на Дэниела, и ее лицо было очень серьезным. В течение нескольких секунд Дэниел молча смотрел на девушку, потом развернулся и быстрым шагом вышел из комнаты.
Кэтрин вышла вместе с ним и первой направилась вверх по лестнице. Войдя к Кэти, она громким голосом объявила:
– А вот и Дэниел, тетя Кэти! Но он зашел только на минутку. К сожалению, он сейчас же должен уезжать.
Кэти, сидящая среди подушек, посмотрела на Дэниела. Она сама не знала, рада ли она его приходу или, наоборот, огорчена. Ей было трудно разобраться в своих чувствах. С одной стороны, ей всегда было приятно видеть этого милого молодого человека, которому она искренне симпатизировала, несмотря на то, что внешне он был точной копией Бернарда, – но, с другой стороны, она не знала ни минуты покоя, пока он был в их доме. И сейчас она всей душой желала, чтобы он как можно скорее ушел отсюда и вообще уехал из города. Если бы не Бриджит, все, конечно, было бы иначе. Если бы не страх за девушку, она бы сейчас схватила руку правнука и сказала: «Возвращайся к нам поскорее, Дэниел. Мне будет очень тебя не хватать». Ведь этот молодой человек был ее прямым потомком, в его жилах текла ее кровь, и она не могла не испытывать к нему теплых родственных чувств. И ведь, если подумать, с ним ее связывали более тесные кровные узы, нежели с Кэтрин, или с Томом, или даже с Бриджит, которую она считала самой родной душой. Но Бриджит была всего лишь дочерью внучки ее брата и мужчины из другой страны, норвежца по национальности. А Дэниел был внуком ее дочери, ее единственной дочери, от которой ей пришлось отказаться и которая все эти годы постоянно присутствовала в ее мыслях. Она родила эту дочь от Бернарда Розье, и ее дочь вступила в брак с сыном Бернарда Розье, дедом этого молодого человека, – таким образом, Бернард Розье был, можно сказать, дважды его прадедом… Но это не меняло того факта, что она, Кэти, была его родной прабабушкой. И она глубоко осознавала свое родство с Дэниелом, но, тем не менее, сейчас она желала лишь одного, чтобы он поскорее ушел из их дома и больше никогда не возвращался. Странно, но при мысли, что он в самом деле может больше не вернуться, она вдруг ощутила острую боль, схожую с той болью, которую она испытывала, думая о Саре.
Дэниел разговаривал с ней, но смысл того, что он говорил, ускользал от ее понимания, – вся ее воля была сейчас сосредоточена на том, чтобы побороть в себе непреодолимое желание раскрыть объятия и прижать к себе правнука.
– Я не поеду домой на Рождество, – сказал Дэниел под конец. – Я всегда остаюсь на Рождество в Англии и провожу каникулы у друзей в Кенте. Если вы не против, в этом году я загляну на пару деньков к вам.
Кэти задумалась над его последними словами, взвешивая все за и против. Если она сумеет настоять на своем, к Рождеству Бриджит уже будет замужем за Питером, и не будет никакой опасности в том, что Дэниел навестит их на Рождество… А она будет рада ему, всей душой рада. Улыбнувшись, она протянула руку и дотронулась до его руки.
– Да, да, Дэниел. Пожалуйста, приезжай на Рождество. Я буду ждать тебя.
Когда он склонился над ней и поцеловал в лоб, она почувствовала, как напряглись мускулы ее живота. «Он – Розье, он – Розье», – пронеслось у нее в голове. И тут же она отметила про себя, что впервые за всю ее жизнь ее целовал человек по фамилии Розье. Тот, другой Розье, который надругался над ней в ночь бала, обошелся без поцелуев.
– До свидания, Дэниел, – сказала она. – До встречи.
– До свидания, прабабушка.
Он погладил ее по плечу и вышел из комнаты. Через несколько минут Дэниел уже стоял у ворот, а Питер ставил его чемодан в багажник такси.
– Том будет очень огорчен, что ему не удалось повидаться сегодня с вами, – сказала Кэтрин.
– Передайте ему от меня привет и скажите, что я вернусь на Рождество. Я уже пообещал прабабушке.
– Вы приедете на Рождество? О, мы будем вам очень рады!
– До свидания, Кэтрин. И спасибо за радушный прием.
– До свидания, Дэниел. Нам было очень приятно познакомиться с вами.
Они пожали друг другу руки. Потом Дэниел повернулся к Бриджит. – До свидания, Бриджит.
– До свидания, Дэниел.
Он пожал руку девушки – это было чисто формальным рукопожатием, быстрым и не слишком крепким. Заглянув ей в лицо, он заметил, что в ее синих глазах больше нет блеска, а на губах больше нет улыбки. Бриджит выглядела усталой, и в эту минуту она даже не показалась ему красивой: как будто какой-то свет, озарявший изнутри ее лицо, внезапно погас и лицо потеряло всю свою привлекательность.
– Спасибо вам за то, что показали мне город, у меня никогда не было такого хорошего гида, – с улыбкой сказал он.
Она не улыбнулась в ответ на его улыбку.
– Сомневаюсь, что вам понравилась экскурсия, – серьезно проговорила она.
– Вы ошибаетесь, Бриджит, мне безумно понравилась наша прогулка. Я был восхищен Джарроу, палмеровским заводом и всем остальным… Ну, а теперь до встречи.
– До встречи, Дэниел.
Он сел в такси и пожал руку Питера, которую тот протянул ему через окошко. Потом машина тронулась с места и выехала на дорогу. Прежде чем они доехали до поворота, он обернулся и помахал трем людям, стоящим у ворот, и те помахали ему в ответ. Его взгляд на секунду задержался на Бриджит. Девушка стояла между матерью и женихом, они обнимали ее за плечи. В ее позе было что-то беспомощное – или это ему показалось?
Дэниел откинулся на сиденье, чувствуя, как им овладевает какое-то странное ощущение одиночества. Чтобы отвлечься от этого неприятного чувства, он начал мысленно рисовать перед собой все то, что увидел за последнюю неделю. На картине, созданной его воображением, он видел, с одной стороны, Гринволл-Мэнор, это зловещее место, и страшное существо, обитающее там, которое было его прадедом. На другой половине картины он видел уютный светлый дом, в котором только что побывал, и его четверых обитателей, связанных между собой крепкими узами любви и родства: Бриджит, Кэтрин, Тома и Кэти. Потом к этим четверым прибавился еще один – Питер, который тоже скоро станет членом их семьи… Странная вещь: с тех самых пор, как он впервые услышал имя Питера, он невольно начал испытывать неприязнь к этому добродетельному, до тошноты правильному человеку. Но стоило ему только встретиться с Питером, как он тут же понял, что просто неспособен испытывать к этому открытому, дружелюбному парню какие-либо враждебные чувства. И все же ему бы очень хотелось считать Питера своим врагом, – почему, он сам не знал.
Впрочем, какое все это имело значение? Какое ему дело до Питера и до всех остальных? Ведь он, скорее всего, больше никогда не увидит никого из этих людей. Он вовсе не собирался приезжать сюда на Рождество: он сказал это просто так, чтобы понаблюдать за их реакцией. В самом деле, зачем ему приезжать? Покупку Гринволл-Мэнора могут оформить и без его личного присутствия, а когда умрет прадед, усадьба будет автоматически переписана на его имя. А чтобы переправить домой в Америку дорогостоящие предметы обстановки и фамильное серебро, достаточно написать поверенному, который и позаботится обо всем. Кроме поверенного, есть еще Вилли и Мэгги, которые могут выполнить любое его поручение и будут продолжать присматривать за усадьбой и после смерти старика, потому что теперь жалованье выплачивает им он, Дэниел.
Нет, ему вовсе не обязательно возвращаться в эти края в ближайшее время. Знакомство с прабабушкой и с ее семьей было приятной интерлюдией, и нет никакой необходимости его продолжать. Интерлюдия подошла к концу, и каждому пришло время заняться своими делами.
Садясь на поезд в Ньюкасле, Дэниел думал, что жители Кембриджа правы, утверждая, что нет ничего более унылого, чем Север Англии. Он не помнил, когда в последний раз чувствовал себя таким подавленным и опустошенным, как сегодня. Что ж, средство от этой хандры очень простое – достаточно уехать отсюда, и все встанет на свои места.
